"69 +/– 1 = Ad hoc. Второе издание" kitabından alıntı

января Было тепло, вспыхивали шутихи, чернь гуляла. Не застегивая пальто Albione, убрав руки в карманы джинсов Hugo Boss, Горгоной обходил сброд и лужи. Москва дышала похотью, как Невский в любой час. Женщины в эту ночь особенно хотели распутничать. Женщины разукрашивались, мылись, завивались и брились. Они даже не путали, где что сделать. Однако большую их часть всё равно не трахали. Студенток не трахали ровесники. Студентки не знали, что их ровесники это материал для будущего поколения женщин. Старых дев не хендожили любовники. Старые девы забыли, что халат только первый месяц отношений выглядел эротично. Жен не уестествляли мужья. Романтику убивали совместный быт и общие, если повезло, дети. Почти все хотели этой ночью образовать с кем-нибудь четвероногого зверя. Почти все терпели фиаско. При оптимальном раскладе случался двурукий зверь в туалете. – Молодой человек, вы не подскажете, который час? – спросила у Акемгонима женщина лет двадцати восьми. Она стояла на другом берегу здоровенной лужи. У нее были красивые темные волосы до лопаток. Мягкую черную куртку распирала грудь номер три или даже больше. Горгоной перешел лужу, стараясь не зачерпнуть воду купленными утром ботинками Baldinini. – К новогоднему застолью вы уже изрядно опоздали, – сказал Акемгоним. – В метро работаете? О, у вас более интригующая форма занятости? Давайте я помогу. Женщина наморщила лобик, пытаясь размышлять о трех вещах сразу. Горгоной с трудом поднял ее, ровно держа осанку. Женщина взвизгнула, пьяно рассмеялась и обхватила его за шею. Зубы у нее были кривые. – Хотите, я позову вашего мужа на дуэль? – спросил Акемгоним. – Почему он не встречает красавицу-жену? – Мы развелись, – сказала женщина, противно дыхнув мятной конфетой и алкоголем. – Вы уже можете меня… – Тогда пойдем ко мне. Мой дом вон там. Горгоной снова перенес разведенку через лужу. – У меня ребенок дома, – рассмеявшись, сказала женщина, и один ее глаз послал второй на три буквы. Ее тело податливо лежало на руках Акемгонима. Она явно была из породы городских мамочек-шлюх. Такие вечно бегали за крепким мужским плечом: сексом и деньгами. – Тогда идем к вам, ему же скучно. С третьего раза Горгоной зачерпнул воду правым ботинком. – Он, наверное, уже спит, – сказала женщина. Морщины у ее губ свидетельствовали о высоких рисках кардиологических проблем. Шанс на слабость ее передка был и того выше. Акемгоним вновь пересек лужу. – Вы уже можете меня отпустить, я не такая пьяная, – сказала женщина, рыгнув и хихикнув. – Как вас зовут? – Вы меня не отпустите? – Я обычно знакомлюсь, когда женщина в подвешенном состоянии. Говорят, это помогает. – Алла. – Акемгоним.