Kitabı oku: «Полное собрание стихотворений», sayfa 8

В КОНЦЕ СЕНТЯБРЯ

Как будто поцелуй горячий

Деревья пламенем обжег;

Один, перед пустынной дачей,

Дворовый пес, грустя, прилег.

Листва осыпала дорожки,

И позабытая метла

Покорно дремлет у сторожки,

Где в кучу мусор намела.

Всё облетело, все поблекло,

Поник обветрившийся сад…

Сквозь отуманенные стекла

Билеты бельмами торчат.

Где прежде был в мажорном тоне

Веселый смех и разговор,

Петух горланит на балконе

И жадно разгребает сор.

И лишь, склонясь к цветам увялым,

Глядит вербены алый цвет

В раздумье тихом и усталом,

Как меланхолик юных лет…

Сентябрь 1898

«Сумерки шире спадали…»

Сумерки шире спадали,

Ткали покров для ночлега;

Белые мухи летали -

Белые звездочки снега!

Белым ковром расстилалась

Даль, застывая несмело;

Сердце как птица металось,

Сердце надежду не пело.

Чутко и грустно прикован

К снежному сумраку, – снова

Был я на миг очарован,

Только без слез и без слова.

Только мечты погасали,

Словно прощальная нега…

Белые пчелы летали -

Белые звездочки снега…

1898

«Белый снег мутнеет в блеске…»

Белый снег мутнеет в блеске,

Всё теплее день от дня,

И звучней сквозь занавески

Канареек трескотня.

Веет негой воздух сладкий,

И журчит волна снегов

Над поставленною кадкой

Из железных желобов.

За решеткою ограды

У оттаявших кустов

Скачут, оттепели рады,

Стаи резвых воробьев.

В мутных сумерках бульваром

Проходя, я вижу вновь

По очам и юным парам

Пробужденную любовь.

Мне взгрустнулось… Что такое?

Как душа моя полна!

Здравствуй, солнце молодое!

Здравствуй, юность и весна!

1898

«Ветер ласковый при встрече…»

Ветер ласковый при встрече

Розу только поцелует,

Одуванчики ж, как свечи,

Поколеблет и задует.

Налетит, как ветер, горе,

Сердце юное – чуть тронет,

А в отцветшем сердце вскоре

Всё убьет, все похоронит…

1898

«Бежит волны кипучий гребень…»

Бежит волны кипучий гребень.

Поет стремлению хвалу

И, разбиваясь о скалу,

Приносит ил, песок и щебень.

Не так ли юности порыв

Шумит, бежит, нетерпелив,

Поет хвалу земной отваге…

Но властный опыт разобьет

Его вольнолюбивый ход,

Как жесткий берег – пену влаги…

1898

А. С. ПУШКИНУ

Твое рожденье здесь, и сердце здесь твое

Забилось первым впечатленьем.

Благодарю тебя! Ты скрасил бытие

Своим волшебным вдохновеньем.

Я, раб твой преданный, так любящий тебя,

Бессилен высказать, что ты творил, великий!

Сойди, благослови незримо и любя

Под благодарственные клики.

Здесь вижу облик твой: бессмертный и простой,

Стоишь ты грустно молчаливым,

Еще задумчивый над суетной толпой,

Но созванной твоим призывом!

Вокруг тебя гремит стоустая молва…

И верь, благой пророк зиждительного слова,

Не раз благодарить придет тебя Москва,

И Русь, и целый свет – еще, опять и – снова!

24 мая 1899

Москва

«Желтыми листьями дети играли…»

Желтыми листьями дети играли…

Осенью были те листья посеяны,

Ветром с тоскующих веток рассеяны

Желтые листья, как слезы печали.

Желтыми листьями дети играли;

Листья шумели и листья роптали.

Поздними грезами сердце играло…

Были те грезы когда-то пленительны;

Были, как щедрость любви, упоительны…

Юность их сеяла – rope пожало…

Поздними грезами сердце играло,-

Молодость плакала и улетала…

Сентябрь 1899

«Деревня скрылася… И нивы…»

Деревня скрылася… И нивы

Уже от взора отстают.

Речонки быстрые извивы

К Заставе города ведут.

Вот город. Крашеные домы,

Казармы белые, бульвар…

Клочки разбросанной соломы,

В сенях дымящий самовар.

Здесь из пекарен запах хлеба,

Здесь стук колес и гам людской,

И зарумяненное небо

Румянит лужи мостовой.

И снова странное волненье,

И вновь знакомая печаль

От простодушного селенья

Зовет в безжизненную даль…

1899

«Вечера всё белей и беззвездней…»

Вечера всё белей и беззвездней,

И прозрачно и тихо в лесу,

Только слышен малиновки поздней

Робкий щебет в девятом часу.

Как свежо! Но свежо без тумана.

Вечер дремлет раздумьем в кустах,

Заживает душевная рана,

Сохнут слезы в усталых очах.

О, блаженство бессмертной природы!

Узнаю я дыханье твое,

И твоей безграничной свободы

Осенило меня бытие.

Словно счастья я снова достоин,

И оно улыбнулось вдали…

Я молитвенной грустью спокоен,

Только грустью не здешней земли…

1899

«Сколько веток поломано бурею…»

Сколько веток поломано бурею,

Сколько птичьих разрушено гнезд!

Но зато как лучист и блистателен

Этой радуги огненный мост!

Сколько роз недоцветших уронено,

Сколько пыли навеяно в сад…

Но зато от цветов распустившихся

И пышней и пьяней аромат.

О, недаром гроза благодатная

Пронесла над землей ураган;

Воздух сладко уснул, убаюканный,

И уплыл тяготевший туман,

‹1900›

ПРОШЕДШЕЕ “Я”

Неясной дымкой даль объята,

К закату клонится мой день.

И я не тот, как был, когда-то,

И прежний “я” следит, как тень,

Следит всегда, следит повсюду,

Не отступает ни на шаг,

И говорит мне: не забуду

Тебя, мой друг, тебя, мой враг!

Тебя я нянчил в колыбели,

С тобою в детстве я играл,

С тобой мы вместе песни пели,

Когда во мне ты расцветал!

Ты первый выпил за здоровье

Моих надежд и юных сил,

Твое слезами изголовье

Не я ли первый оросил?

Чем ты старее год от года,

Тем я моложе день от дня.

Твоя любовь, твоя природа

Цветет и зреет для меня.

Союз наш верен и чудесен,

Ты голос мой, и я – твой звук,

И первый я умру без песен,

И ты второй – умрешь от мук.

Недаром мы сжились с тобою,

Недаром вместе рождены.

Ты – дух, творящий под грозою,

Я – дух забытой тишины.

Недаром страсти в нас метались,

И после смерти роковой,

Как в довременности сливались,-

Сольемся в вечности одной…

‹1900›

ОСЕНЬ

Уж холодом веет осенним.

И мнится, вершины шумят:

“Мы плащ зеленеющий сменим

На ярко-пурпурный наряд”.

И мнится, цветы, увядая,

Друг другу прощальный поклон

Шлют молча, головки склоняя,

Как в день роковых похорон.

И вечер осенний так кроток,

И грусть его сердцу мила,

Как свет из больничных решеток,

Как дыма кадильного мгла.

Природа устала, и скоро

Ко сну ее клонит недуг,

Но жизнь суетная для взора,

Для сердца все та же вокруг.

Со стуком проехали дровни,

На улице стало темней,

И запах кофейной жаровни

Пахнул из открытых сеней.

Там цепь фонарей потонула

В дали, отуманенной сном,

Там ранняя лампа мелькнула

В окне красноватым пятном.

И в темной аллее бульвара

Под вечер разлуки немой

Гуляет унылая пара,

Шумя несметенной листвой.

‹1900›

СТАНСЫ

Мой друг, у нашего порога

Стучится бледная нужда.

Но ты не бойся, ради бога,

Ее, сподвижницы труда.

При ней звучнее песнь поэта,

И лампа поздняя моя

Горит до белого рассвета,

Как луч иного бытия.

И мир иной перед очами,

То мир восторгов и чудес,

Где плачут чистыми слезами

Во имя правды и небес.

То мир, ниспосланный от бога

Для утешенья… И тогда

Стучится слава у порога

И плачет бледная нужда!

‹1900›

ПОД МУЗЫКУ ОСЕННЕГО ДОЖДЯ

Темно, темно! На улице пустынно…

Под музыку осеннего дождя

Иду во тьме… Таинственно и длинно

Путь стелется, к теплу огней ведя.

В уме моем рождаются картины

Одна другой прекрасней и светлей.

На небе тьма, а солнце жжет долины,

И солнце то взошло в душе моей!

Пустынно все, но там журчат потоки,

Где я иду незримою тропой.

Они в душе родятся одиноки,

И сердца струн в них слышится прибой.

Не сами ль мы своим воображеньем

Жизнь создаем, к бессмертию идя,

И мир зовем волшебным сновиденьем

Под музыку осеннего дождя!..

Октябрь 1900

ГРЕШНИЦА

Я так расстроена, я так расслаблена…

Ночь вся полна ароматной мечтой.

Смотрит в окно мое белая яблоня,

С ветром целуясь дрожащей листвой.

Будто под белой фатою – несмелые

Звезды мне с неба мерцают едва…

Руки мои опустилися белые,

В мертвом молчании гаснут слова.

Нет ни молитв, ни слезы покаяния,

Чуждая миру – чужда небесам…

Можешь ли вымолить мне оправдание?

За оправдание – сердце отдам!

Октябрь 1900

Гатчина

ИЛЛЮЗИИ

Вы знаете ль тог мир иллюзий золотых,

Где всё напоено святым очарованьем,

Где нет докучной лжи и нет цепей земных,

Где даже хищный зверь проникнут состраданьем,-

Вы знаете ль тот мир иллюзий золотых?

Вы знаете ль тех сфер заоблачный чертог,

Где истина живет и счастье процветает,-

Там высятся дворцы. Но зависть на порог

Стоглазою змеей туда не подползает,-

Вы знаете ль тех сфер заоблачный чертог?

Там небеса без гроз, без бури рокот волн,

В таинственных садах, над благозвучной чащей

Гармонией живой вечерний сумрак полн,

Весь запахом цветов, весь звездами горящий

И в синей вышине, и в плеске темных волн.

Не дышит красота там холодом сердец,

И вздохи в нежный гимн слагаются счастливо.

Светло начало там, еще светлей конец,

И память прошлое хранит благочестиво.

Не дышит красота там холодом сердец.

Вы знаете ль тот мир иллюзий золотых?

Проникнулись ли вы святым очарованьем?

И если были там, то мрак степей мирских

Вам будет миражом, родным воспоминаньем

Заоблачной страны иллюзий золотых!..

1900

«Ищите новые пути…»

Ищите новые пути!

Стал тесен мир. Его оковы

Неумолимы и суровы,-

Где ж вечным розам зацвести?

Ищите новые пути!

Мечты исчерпаны до дна,

Иссяк источник вдохновенья,

Но близко, близко возрожденье,-

Иная жизнь иного сна!

Мечты исчерпаны до дна!

Но есть любовь, но есть сердца…

Велик и вечен храм искусства.

Жрецы неведомого чувства

К нему нисходят без конца.

И есть любовь, и есть сердца!

Мы не в пустыне, не одни,

Дорог неведомых есть много,

Как звезд на небе, дум у бога,

Как снов в загадочной тени.

Мы не в пустыне, не одни!..

1900

«Прошла любовь, прошла гроза…»

Прошла любовь, прошла гроза,

Но грусть живей меня тревожит.

Еще слеза, одна слеза,

Еще – последняя, быть может.

А там – покончен с жизнью счет,

Забуду все, чем был когда-то;

И я направлю свой полет

Туда, откуда нет возврата!

Пусть я умру, лишенный сил,

Не все кончина уничтожит.

Узнай, что я тебя любил,

Как полюбить никто не может!

С последней песнею любви

Я очи грустные смежаю…

И ты мой сон благослови,

Как я тебя благословляю!

1900

ДЕКАДЕНТАМ

Бледная, с поблекшими чертами,

А в очах огонь безумных грез,

Вот она!.. Вокруг ее – хаос

И жрецы с подъятыми власами.

Бьют они в горячечную грудь,

И вопят они о чем-то непонятном,

Но не их кадилом – ароматным

Свежим воздухом пора вздохнуть!

Прочь, рабы! И прочь, князья уродства,

Душен ваш бесчувственный огонь…

Прочь, фигляры! Маску донкихотства

Пусть сорвет с вас дерзкая ладонь!

Нет, не гром вас божий покарает,

Хохот черни злобно вас убьет…

Ваша Муза – как больной урод,

Что себя собою утешает!

Чернь дерзка, но искренна порой…

Ваша Муза – мумия пред нею…

И пророк грядущего – метлой

Вас прогонит, с вами – вашу фею,

Вашу Музу с гаерской клюкой!

1900

НА ПОЛЮСЕ

Драматическая фантазия

Царь снегов. Северное сияние.

3има. Мираж.

Льдины. Призраки.

Молчание.

Царь снегов

Мой трон блестит игрою звездной,

Когда, как кровь, алеет день.

Плывет дыханьем пар морозный

От ледяных его ступень.

Молчанье спит, не слышно эха,

Повсюду блеск и серебро.

И солнца шар, как бы ядро

Окровавлённого ореха,

Горит в далекой вышине…

И я живу – и страшно мне!

Исхода нет…

Зима

О, старец-царь!

Сюда от стужи я и скуки…

Меня знобит, трясутся руки…

0, подогрей зари алтарь,-

Дохни!

Царь снегов

Ах, я над ней не властен,

Она бледней – едва дохну…

Зима

О царь, зажги тогда луну,

Ты к ней так нежен, так пристрастен.

Заря гаснет. Восходит луна.

Призраки

Безучастная святыня,

Вдохновенная луна!

Здесь морозы, здесь пустыня,

Тишина… И тишина!

Мы не молимся, не плачем,

Одиноки и сильны,

Мы пути еще означим

В этот сумрак тишины!

Зажигается северное сияние.

Северное сияние

Родилося… Зажглося…

Мгновением живу!

Я – светоч из хаоса

И сон я наяву.

Морозами умоюсь,

Растаю в вышине…

Моя отчизна – полюс,

И смерть моя в огне.

Тает. Идут льдины.

Льдины

Нас побеждают!..

Покой наш разрушен.

Тают и тают,

И воздух нам душен!

Ломят нам спины

Парами, железом…

Бедные льдины,-

Трещим под нарезом.

Горе нам, горе!

Кто-то с востока

Тянет нас в море

Далёко… далёко!..

Даль озаряется электричеством. Слышно громыхание кораблей.

В вышине показываются воздушные шары.

Молчание

Кто потревожил меня?

Кто? Я дремало от века!

Страшны мне грохоты нового дня,

Страшен напор человека!

Кто потревожил меня?

Является мираж в заре забрезжившего утра. Вырисовываются

в вышине башни, мачты кораблей, трубы. Проходят силуэты людей,

едут повозки, мчатся всадники, проезжают орудия и развеваются

знамена.

Мираж

О, пробудися, царь снегов,

Взгляни на вещую картину!

Твою морозную равнину

Шатают полчища врагов.

Льдины

Мы девственно-чисты,

Мы нежно-светлы.

И белые сфинксы -

Медведи полярные -

В объятиях наших

Лежат целомудренно!

О, что от нас надобно?

Нас рушат, мы падаем,

Теснимся, и в натиске

Впервые озлоблены.

О, дайте молчание

И мир неподвижности…

О, призраки, призраки!

Спасите!.. Мы рушимся!

Призраки появляются в туманах и принимают очертания южных

растений и зверей.

Призраки

Мы – ополчаемся,

Призраки властные!

Мы – облекаемсл

В ткани ужасные!

Где наши лилии звездные,-

Тонкие иглы от инея?

Где наши звездочки синие,

Пальмы на льдинах морозные?

Мы облекаемся в трепет…

Нет у нас больше молчания:

В нас пробуждается лепет,

Соки и жажда желания…

Льдины

Хрусталь наш девственный,

Покров невинности,

Ужель омочите

Вы кровью алою?

Призраки

Нет, не мы!.. а те, другие,

Чье дыханье веет тут,-

Ставят сети роковые,

Гонят, ломят и гнетут!

Ополчайтеся все силы

Наших северных ветров,-

И молчание могилы

Охраняйте от врагов!

В снежных безднах, в синих глыбах

Возмутите свой хаос

И на бешеных изгибах

Бросьте вызов в царство гроз!..

Налетают вихри; вздуваются льдины, колеблется почва, и Молчание подымает смерч. Клубы волн врываются на полюс, рушатся ледяные горы. Вдали слышны вопли, звуки колоколов и набата.

Океаны выступают из берегов.

Октябрь 1901

СТАНСЫ

Лишь только зрячие разбудят,

В испуге смотрим мы назад:

Непонимающие – судят,

И ослепленные – казнят.

В унылом мраке заточенья,

В позоре, страхе и нужде

Идут живые поколенья,

Борясь и мучаясь везде.

О, дайте страсти, дайте доли,-

Они ведь отзвук старины.

Они родились поневоле

И сладко грезят в дни весны.

Всё, что отцы не досказали,

Что деды мыслили в тиши,

Что назревало в дни печали,

То им внедрилось в глубь души.

Мгновенно вспыхнуло, созрело…

И вот уж новые сердца

Себе иного ищут дела,

Иного требуют конца.

Зачем же муки и гоненья?

Они с грядущим заодно,

Они былого поколенья

Перебродившее вино!

4 июня 1902

ТАЯНЬЕ СНЕГОВ

Иная жизнь придет с весной

Шуметь на празднике природы…

И будут старые мечты

Другим и жизненны и новы:

Как полю – новые цветы,

Как птице – новые дубровы.

О, тай же, тай же, мутный снег,

Гони весенние разливы:

Иной весны ждет человек,

Иного пахаря ждут нивы…

15 марта 1903

«Пыль на улице. Травою…»

Пыль на улице. Травою

Площадь поросла.

Вкруг зеленою толпою

Смотрят купола.

По безлюдным переулкам

Блещут огоньки.

Слышен крик в затишье гулком

С Волхова-реки.

Дремлет Новгород великий,

Дремлет тяжело.

Или грезит волей дикой,

Преклонив чело?

Или быль припоминает,

Роковую быль?

И, зевая, поднимает

Уличную пыль…

Июнь 1903

Новгород

ИВЫ

Где сохнущей речки извивы

Пленяют мечтательный взор,

Две ивы, две грустные ивы

Сплелися в столетний шатер.

И в полдень горячий без шума

Зовут пришлеца отдохнуть;

Одна у них песня и дума -

Как сладко под ними уснуть!

Уснуть без желаний, без грезы

На их многолетних корнях,

Пoкa возмущенные грозы

Спалят и размечут их в прах.

Август 1903

Старая Русса

НЕЗДОРОВЬЕ

Свечи ль зажгут – лягут тени огромные,

Странные тени в углах.

Свечи погасят – и в комнаты темные

Крадется шепчущий страх.

Клонит ко сну, но дремота тревожная

Черный являет кошмар.

Что-то ужасное, что-то безбожное

Мозг обожгло, что угар.

Встанешь – как плети лежат непослушные

Руки… И ноги болят…

Воздуха! Воздуха! Комната душная.

Мучает жажда, как яд.

Долгая ночь, точно вечность глубокая…

Скоро ли белый рассвет?

Небо всё в звездах, немое, стоокое,

Смотрит мильонами лет.

Тихо узоры обоев сливаются…

Дума язвит, как стрела:

Люди приходят и люди кончаются!

Скоро ли кончится мгла?

День всепобедный, скорее!.. Мучительно

Жажду я видеть рассвет…

Что же так маятник холодит медлительно,

Точно движения нет!

1903

СУМЕРКИ

Синеет даль, вся бирюзовая,

Из-за стекла.

В прозрачном сумраке столовая,-

Покой и мгла.

В футляре маятник шатается,

Он как весы.

Былое с вечностью сливается,

И бьют часы.

Деревья за окном скелетами

Стоят черны.

За их узорными просветами

Огонь весны.

Огонь зари вечерней светится,

И в тишине

К нам подойдет и не заметится

Ночь в пелене.

И почерневшими тенетами

Всё обовьет…

Гори же дальше позолотами,

Небесный свод!..

Не померкай, заря вечерняя,

И ты, весна,

Мои мечтанья суеверные

Испей до дна!

1903

ЛУЧ

Сквозь расшатанные доски,

В щель сарая, в душный мрак,

Ярко-огненные блестки

Проскользнули, как маяк…

И ложится желтой змейкой

На стене и на полу,

По доскам и под скамейкой

Луч, прорвавшийся во мглу.

Мимолетной песни звуки,

Жизнь, блеснувшая во тьме,

И от выстраданной муки

Мысль, рожденная в уме,-

Это также только пятна,

Только краткий отблеск в щель

Из природы необъятной,

Где один закон и цель…

1903

“Весна, вперед, вперед дружней…”

“Весна, вперед, вперед дружней!”-

Кричит воробушек задорный,

И скачет он на ветке черной,

Встречая ранний блеск лучей.

Под снегом шепоты и звон,

Под снегом жизнь весны точится,

Слезится пруд и с крыш слезится,

И гонит солнце зимний сон.

Уже малиновый ивняк

В пушок облекся бархатистый.

То первый снег весны лучистый,

Как траур сосен – первый мрак!..

1903

ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА

Давно любви их ранней

Распалося звено.

Давно они любили

И разошлись давно.

Страдал он одиноко,

Встречая бремя бед,

Она с другим делила

Восторги лучших лет.

И встретилися снова

Раз осенью они.

Пылал закат, как факел,

На прожитые дни.

По роще, в хвоях сосен

Скользнули блески стрел.

Он думал: как увяла!

Она: как постарел!

Он “вы” сказать смущался,

Она не смела – “ты”,

И оба обрывали

Последние цветы.

Им многое хотелось

И вспомнить и сказать,

По-прежнему смеяться

Хотелося опять.

В ней сердце трепетало,

И ныло у него…

И молча разошлися,

Не вспомнив ничего…

1903

КРУГОВОРОТ

Чувство, греза каждая,

Каждое желание

Угасает в радостном

Пепле мироздания.

Вспыхнет на Мгновение,

Отпадет мгновением,

Насыщая смертного

Радужным видением.

И в пучине, дышащей

Злобой мира тесного,

Вновь погаснет искрою

В лоне неизвестного.

И, встречаясь с бездною,

Как с былым предтечею,

С искрой зачинаемой

Радуется встречею.

И в текущей вечности

К свету приобщается

И опять мгновенною

Искрой зажигается…

1903

ПОСЛЕ ДОЖДЯ

Нa кленах молодых еще слезой сверкает

Роса весеннего дождя.

Еще весенний гром далеко громыхает,

На запад отходя.

Обрызганный цветник стыдлив и ароматен,

Смежил цветы табак.

Между настурций он как снег меж алых пятен,

И ждет вечерний мрак.

Еще светло. Но тень длиннее и длиннее,

Вечерняя заря

Роняет косо луч… И длинная аллея

Прияла отблеск янтаря.

Горит вся золотом стеклянная теплица,

Как огненный рубин.

Сверкает дождь в листве… Но засыпает птица,

И сладок сон провеянных вершин.

Привет тебе, о вечер нисходящий!

Привет, прошедшая гроза!

Привет тебе, сверкнувшая над чащей

Небес стыдливых бирюза!

1903

«О, горе, горе тем, кто с отроческих лет…»

О, горе, горе тем, кто с отроческих лет,

Забыв волненья дерзкой прозы,

На небо устремит свой взор и, как поэт,

Начнет петь соловьев восторженно и розы.

Их дар не признают не эти и не те,

И гибнут русские поэты -

Под пулею, в нужде, в изгнаньи, клевете,

И песни не допев, и не свершив заветы…

Июнь 1904

“Тебя поймут, тебя поймут…"

“Тебя поймут, тебя поймут!-

Мне шепчет голос сладкий,-

И тихих дум певучий труд

Тогда глупцы не назовут

Туманною загадкой!”

Меня баюкает тот зов,

Тот зов надежды сладкой,

Я снова свеж, я вновь здоров,

Я верить истине готов,

И плачу я украдкой.

Светло в душе, тепло в уме,

Теплей в природе милой.

И точно луч в сырой тюрьме,

И точно свет в кромешной тьме,

Мне жизнь сияет силой.

Бодрей струится в жилах кровь…

Слезами умиленья

Уже приветствую я вновь

Весну, восторги и любовь

И праздник возрожденья!

16 октября 1904

СВЯТОЧНАЯ НОЧЬ

Месяц всходит выше… выше…

Снег посеребрил.

Тень легла на снег от крыши,

От резных перил.

От амбара и от бани

Тени на дворе.

Нeбo, будто бы в тумане,

В млечном серебре.

Облака бегут… Крепчает

Молодой мороз.

Месяц искры зажигает

На ветвях берез.

12 декабря 1904

В ДОРОГЕ

Moй голос слаб, мой факел темен,

Иду неверною ногой.

А ночь глуха, а мир огромен,

И смотрят звезды надо мной.

Где сеять мне? Какое семя?

Кого мне зернами питать?

Господь! Пошли иное время,

Чтобы посеять и пожать.

Вокруг безлюдье… Снились тени

Глубокой тьмы, как щит врага.

Слабеет взор, дрожат колени,

Скользит над пропастью нога.

О боже мой, внемли страданьям

Души, идущей за тобой!

Не усыпи ее молчаньем,

Не разбуди ее грозой!

1904