Kitabı oku: «Тайна черной дыры U426s», sayfa 4
– Ага, попалась, гадина! – закричал Проникаев, и начал яростно выдирать пылесосный шланг из земли, то есть, пардон, из темной материи.
Шланг не поддавался.
Тут Проникаев сообразил, что он, собственно, понятия пока не имеет, что это вещь, – а уже на нее набросился. В сыщицком деле главное – точный и трезвый расчет! Майор в который раз решил пустить в ход свои самые сильные стороны: индукцию и дедукцию.
И та, и другая подсказали ему, что сначала неплохо бы осмотреть место происшествия.
Осмотр обнаружил целых три «пылесных» шланга большого диаметра.
Они набухали и опадали, как пищевод человека, который глотает пищу, направляя ее в желудок.
Проникаев приложил ухо к одному из шлангов. Он услышал едва различимые шорох и свист.
Тогда майор снял шлем скафандра и прислушался снова.
Результат был оглушительный, причем в прямом смысле. С оглушительным звуком по все трем шлангам из Галактики что-то засасывалось в черную дыру!
Но что?
– Проникаев обладал абсолютной памятью и твердо помнил то, чему его учили в Высшей Школе Галактпола:
«Если ты не понимаешь мотива, то это – деньги».
Значит, если Проникаев не понимал, ЧТО именно черная дыра засасывала по пылесосным шлангам из Галактики М31…
– Не будет большим преувеличением предположить, – сам себе сказал Проникаев, – что это – бабло. Бабло, которого так не хватает любимой Галактике, чтобы построить заводы по производству космокрейсеров, школы, больницы и детские сады.
Похоже, Нулёвый был всего лишь мелкой сошкой. Он сваливал свои жалкие доходы около входа. А настоящие бандиты сидели и жирели где-то в дебрях этого необъятного космического желудка, и засасывали из Галактики намного, намного больше.
Нулёвый, наверное, такого масштаба и вообразить себе нем мог, – понял Проникаев.
Тогда он пошел вдоль пылесосных шлангов – вглубь, в самый мрак, в сердцевину черной дыры, где, как он предполагал, и окопалась главная банда.
«Эксплуататоры трудового народа!» – думал Проникаев. «Если их найти, то решится проблема с ингредиентом «Бэ» для создания революции. Это хорошо!»
И он ускорил шаг.
– Затем майор перешел на бег, так как торопился. Бегал Проникаев превосходно. Он даже несколько раз побеждал в галактполовских марафонах между парными звездами Альфа19-Бета17.
Поскольку теперь гравитация черной дыры работала на майора, а не против него, – он быстро добежал до центра черной дыры и оказался в сердце мрака.
Приглядевшись, Проникаев заметил, что сердце мрака неплохо освещается. Он увидел зарево огней очень крупного города. К городу вело большое количество пылесосных шлангов, каждый из которых что-то высасывал из Галактики.
У Проникаева такая несусветная наглость вызвала просто-таки оторопь.
«И кто бы мог подумать!» – мысленно возопил майор.
Самый толстый высасывающий шланг был почему-то желтого цвета, а рядом с ним Проникаев увидел дорожный указатель: «Город Желтого Даймона. Расстояние 9,72е в минус 14-й парсека».
«Практически рядом», – понял Проникаев. – «Желтый Даймон – это, видимо, самый большой желтый высасывающий шланг. По нему-то и высасываются из Галактики все самое дорогое. Поэтому шланг желтого цвета, так как это цвет золота», – индукция майора была, как всегда, на уровне.
Майор пошел вдоль шланга, и через некоторое время увидел указатель: «Завиральный Федерв – туда. Форт Кокс – чуть дальше».
Майор проследовал «туда», и ему предстало мрачное черное здание желтого цвета без окон и дверей. В большое отверстие в стене был ввинчен жирный пылесосный шланг, который пищеварительно хлюпал, что-то закачивая в «завиральный федерв».
Вокруг здания изобиловала охрана. Их форма походила на форму имперских штурмовиков, но только не белая, цвета добра, а напротив – черно-желтая, неизвестно что символизирующая, сразу же вызвавшая у Проникаева неприязнь.
– Проникаев не стал вступать тары-бары с охраной «федерва», а пошел дальше и влился в толпу. Толпа состояла из развращенных женщин, похожих на мужчин, и развращенных мужчин, похожих на женщин.
Все они, как правило, восседали на носилках под балдахинами, а каждые носилки несли 8-12 носильщиков, скользких от пота и черных от тяжкого труда. Лица представителей праздного класса были какими-то серо-буро-малиновыми, и тоже лоснились – от классового превосходства.
Майор немедленно поздравил себя: нашлись сразу ингредиенты «А» и «Бэ» для его рецепта революции – эксплуататоры трудового народа и сам трудовой народ.
– Теперь требовалось смешать все элементы, взболтать коктейль революции и вызвать рвоту в этом космическом черном желудке. Тогда ценности вернутся в Галактику, а труднейшее задание, казавшееся невозможным, можно будет считать выполненным.
Дело оставалось за малым: уговорить местный трудовой народ поднять красное знамя восстания.
Почему красное? Ну, это элементарно, сказал бы майор.
В черной дыре, где все черное, красный цвет – самый заметный, и вокруг него легче всего собрать бойцов и повести их в атаку.
(Желтый цвет, в принципе, тоже был заметным, но Проникаев его отклонил. Из-за того, что город эксплуататоров имел в своем названии слово «желтый», майор сообразил, что этот цвет не пользуется любовью у эксплуатируемых).
– Но как их уговорить? На первый взгляд, трудовой народ черной дыры U426s показался Проникаеву деморализованным и смирившимся со своей незавидной участью.
Требовалось придумать план.
Проникаев принял вид уличного зеваки, разглядывающего витрину, а сам стал напряженно думать…
Подполковник Чеснов откашлялся, сделал глоток из наградной фляжки с гербом Галактпола, и продолжил рассказ:
– Значит, ребята, мы остановились на том, что майор Проникаев задумался над планом организации революции в черной дыре U246s.
– Вскоре он пришел к выводу, что самый угнетенный и оттого самый злобный трудовой народ обитает на окраинах города, в трущобах, – как это он неоднократно видел на самых разных планетах.
Этих трудящихся будет легче всего уговорить поднять красное знамя, подумал Проникаев.
Почему? Да потому, что он, по своему богатому сыщицкому опыту, знал, что у них обычно ничего нет за душой, кроме пары грязных носков и просроченной ипотеки.
А значит – этим трудящимся совершенно нечего терять, поскольку нельзя потерять то, чего нет.
Придя к такому выводу, Проникаев направился в трущобы.
Там он нашел то, что искал: кучу озлобленных пролетариев, пролетевших мимо своей жизненной удачи. И поэтому живущих в сараях и картонных коробках. Судя по выражению их черномазых рож, знамя они были готовы поднять прямо сейчас.
«Но у них нет партии Проникаевского типа, – подумал майор, – поэтому они не могут организоваться. Сейчас мы это исправим».
Майор залез на покореженный и обгоревший полицейский броневик, который торчал тут же, – посреди трущоб и фавел.
«Похоже, власти подавляли демонстрацию, а народ взял и плеснул на броневик напалму», – догадался Проникаев. – «Как бы там ни было, это кстати».
