Kitabı oku: «Серп властителя», sayfa 3
– Так невеста в столице, а я тут, – Мэбон снова скорбно вздохнул и толкнул Брайда в плечо. – А принеси-ка нам ещё пива, друг мой. Раз уж Трев подавальщицу увел. Негодник. А мы тогда выпьем и порадуемся от души за нашего успешного соблазнителя юных трактирщиц.
Три кружки пива – всё, что разрешено курсанту. И даже сомневаться не стоит, что, если надумаешь выпить больше, обязательно будет донесено крипторам. И прощай навсегда разрешение на выход. Интересно, в академии есть специальный человек, который ходит спрашивать о том, сколько выпили курсанты? Наверняка есть. Если о чем и начинаешь догадываться почти сразу, так о том, что утаить что либо в академии очень затруднительно, а то и вовсе невозможно.
– О чем задумался, приятель? – Мэбон посмотрел на Брайда, который так и не прикоснулся к своей принесенной кружке. Третьей.
– Думаю – почему именно три, – Брайд улыбнулся и всё-таки сделал глоток. – Измеряли влияние на разум курсантов опытным путем?
– Какая глубокая мысль, – восхитился Мэбон. – Жаль, что это было давно, а то я точно бы вызвался стать одним из испытуемых. Рассказывали ещё, что раньше разрешение на выход давали на последних двух годах обучения. А потом вышел указ, что только последний год. Говорят, Серп-Легат постарался.
Брайд мотнул головой. Эту историю он знал.
– Нет. Прошение было подано от академии Клинков Рассвета на рассмотрение маршалу. Там история была скверная. Курсант предпоследнего года устроил резню в местном трактире. Вроде как из ревности. Влюбился в одну… Ну и поймал её с другим. Тоже курсантом, ровесником. Вот и посчитали, что мол на предпоследнем году мы ещё незрелые и нельзя нас выпускать в мир. А я вот думаю, что когда мы окажемся в корпусах, не выйдет ли нам наша неопытность боком?
– Ну загнул, – Мэбон притворно нахмурил светлые брови. – Что-то я не слышал, чтобы кто-то из цепторов помер от неумения пить больше трех кружек пива. А вообще ты последнее время странный стал очень.
– Почему это?
– А думаешь много слишком. Тебе вон любой криптор подскажет, что это занятие вредное и неподходящее истинному воину. Так что бросай эту ерунду, а лучше потрать время на тренировки. Возьмите меч, курсант, и покажите этому манекену, что вы умеете не только книжки читать.
Он так похоже изобразил интонации криптора Лонгури, что Брайд фыркнул от смеха в кружку, отчего хлопья пены разлетелись в стороны.
Нынешний вечер принес с собой то, что помогло наконец-то унять тревоги и смутное чувство вины. Как иногда всё-таки мало надо, чтобы вернуть желанный покой в душе. Или это много? Допивая последнюю кружку пива, Брайд уже готов был смотреть в будущее с прежней уверенностью и спокойным ожиданием.
– Курсант Бринэйн, вам следует почаще заглядывать в свое расписание, – голос криптора Бракса – Наставника Меча – был полон холодного презрения.
– Не понимаю вас, криптор, – Брайд стоял перед ним навытяжку и пытался выровнять сбитое упражнениями дыхание.
– Вероятно, вы перепутали занятия, курсант. Уроки танцев у вас по расписанию… Ах да, в нашей академии они не предусмотрены. Можете подать прошение Первому криптору по этому поводу. Я поддержу.
Бракс всегда вызывал у Брайда смешанное чувство восхищения и раздражения. Худой, подвижный, элегантный – и форменный мундир, и тренировочный доспех всегда на нем сидели так, как будто их подгонял по фигуре самый дорогой портной столицы. Выверенные движения, невероятная ловкость – это восхищало. И одновременно Бракс был язвителен, насмешлив, и мог довести любого до бешенства чёткими, отлично выстроенными издевательскими фразами. Такими же чёткими, как выпады его меча.
Криптор всегда по окончании тренировки считал обязательным указать на все очевидные ошибки. И хотя манера подачи таких замечаний не воодушевляла, польза от них была несомненной.
– Не понимаю, кого вы собирались сегодня впечатлить этими прыжками? – Бракс недоуменно озирался, словно действительно хотел увидеть на поле каких-нибудь зрителей. – Если меня, то увы, я равнодушен к цирковому искусству.
Брайд только смущенно вздыхал. Отвечать криптору ни в коем случае не следовало. Следовало стыдиться, опускать глаза и внимательно слушать. Скоро Бракс насладится собственным представлением и может быть даст пару дельных советов.
– Совсем скоро вы наденете мундир цептора, курсант. И уверяю вас, если вы по-прежнему будете так забирать влево при уклонении, да ещё и подпрыгивать на месте – что за новый прием, кто вам сказал, что это эффективно? – в реальном бою вы подставите под рубящий удар свое плечо. Вы же не испуганный кот, чтобы отпрыгивать задним ходом. Вам попросту не хватит времени на этот красивый и бесполезный манёвр. Смотрите!
Криптор медленно и очень плавно продемонстрировал нужные движения, потом повторил ещё два раза.
– Учитесь экономить ресурсы. Рывки хороши в атаке, для уклонения из этой позиции достаточно короткого разворота корпуса и отступления влево на один шаг. Шаг, курсант Бринэйн! Вам записать разницу между шагом и прыжком? Или вы потрудитесь запомнить?
Брайд сокрушенно кивал, всем видом выражая полное раскаяние и согласие.
– В целом, я вами доволен, – Браксу, наконец, надоело собственное остроумие, – Я уже подготовил отчёт по итогам личных тренировок. Оценка вас порадует. Но пообещайте мне, что забудете о неуместном позёрстве во время боя. И неважно тренировочный он или настоящий. Тело запоминает выученные движения. Вы сами не заметите, как будете тащить за собой все свои ошибки. Ваша задача не демонстрировать свое изящество, а побеждать врагов. Уверяю, они не побросают оружие от восхищения. Хотя вы можете продолжить тренироваться, вдруг сработает?
Сухо кивнув напоследок, Наставник Меча заложил руки за спину и зашагал прочь, оставив Брайда приводить в порядок тренировочную площадку. Брайд составил в ряд четыре манекена, которые сегодня изображали отряд хуннов-разведчиков – ну, во всяком случае, так назвал их криптор Бракс, собрал в мешок обрывки сетки. Потом отнес в полевой шатёр тренировочные мечи, щит и стёганый нагрудник. Умылся в бочке, надел мундир и решил не спешить с возвращением в академию. Благо, свободное время до построения ещё было. А на тренировочном поле как раз никого не наблюдалось. Редкая роскошь – побыть одному.
Для этой поры дни стояли неожиданно тёплые. Дожди, которые шли не переставая всю первую половину весны, наконец, закончились. Воздух был вкусным – пах свежестью, молодой листвой и травой, нагретой солнцем. Перед глазами расстилались поля, а за ними темнела полоска далёкого леса. Совсем скоро весна закончится, и с ней десять лет обучения. А дальше – орден Первых Столпов и совсем новая жизнь.
– Вот ты где, – голос Ифора заставил Брайда вздрогнуть от неожиданности. – Пойдём. Тебе велено явиться к Первому криптору.
– Сейчас? – удивился Брайд. – Что случилось?
Ифор мрачно мотнул головой.
– Не знаю. Сказали – найти тебя и передать.
Что могло произойти такого, чтобы Первый криптор академии вызвал курсанта в неуставное время?
Почти бегом он поднялся по широкой лестнице, в большом квадратном зале для малых церемоний замедлил шаг, чтобы отдышаться и не появиться перед Первым в неприглядном виде. У массивных дверей с гербами Холодного Звена оправил мундир, выдохнул и вошел в кабинет.
Первый криптор академии – Арвэль Ард Кэрэлок – сидел за широким столом, на котором царил идеальный порядок. Бумаги были разложены ровными стопками, строго по линии лежало перо, нож для заточки перьев и затем нож для разрезания конвертов. Фанатичная страсть Первого криптора к порядку давно уже стала излюбленной темой для осторожных и не очень веселых шуток. Сам глава академии был немолод, болезненно худ, но при этом имел отменную строевую выправку и глубокий зычный голос, приводящий в трепет всех без исключения курсантов и большинство крипторов.
– Первый криптор, – Брайд остановился у входа, склонил голову и коснулся прямой ладонью левого плеча там, где вскоре должна появиться метка ордена.
– Курсант Бринэйн, – Арвэль Ард Кэрэлок поднял глаза от письма, которое читал. – Подойдите.
Брайд сделал несколько шагов, остановившись на допустимом расстоянии.
Первый криптор смотрел на него глубоко запавшими в глазницах светлыми, будто выцветшими глазами.
– Я вызвал вас, потому что посчитал необходимым заранее поставить вас в известность о некоторых изменениях в вашем положении, – сказал он, хмуря брови. – Дело в том, что в академию пришло распоряжение из столицы со списком от Серп-Легата Хэдина Лэт Энфиса.
Под ногами Брайда качнулся казалось бы твёрдый каменный пол. Сказанное могло означать только одно – он попал в список ордена Серпа Ревнителей. И будет приписан к одному из его корпусов. Неоспоримое право Серп-Легата посылать запрос на нужных ему курсантов любой академии, вне зависимости от того, куда подавали прошения сами курсанты.
– Церемония окончания совсем скоро, – продолжил Первый криптор. – И мне бы не хотелось, чтобы данный приказ стал для вас сюрпризом. И, если уж откровенно, и для вашего отца тоже. Я осведомлен о вашем искреннем желании служить в ордене Первых Столпов, но также надеюсь, что в ордене Серпа Ревнителей вы сумеете достойно проявить себя.
Теперь понятно почему глава академии вызвал его столь поспешно и лично. Чтобы Брайд не припозднился сообщить маршалу Амеронта важные новости о дальнейшей судьбе и карьере его сына. Маршал непременно прибудет на эту церемонию и надо, чтобы всё прошло без незапланированного удивления и, упаси Грит, недовольства одного из могущественных членов Совета Трёх. Ну а мнение и, тем более, чувства самого Брайда никого не интересовали.
– У вас ко мне вопросы? – холодно спросил Первый криптор, всем своим видом показывая, что курсанта уже не должно быть в кабинете.
– Почему я? – Брайд упрямо стоял на месте и не торопился исчезнуть.
– У меня нет оснований и полномочий выяснять это, курсант Бринэйн. Решения Серп-Легата не обсуждаются. Ежегодно он подает списки в одну из академий. В этом году чести удостоилась наша, – криптор снова опустил глаза к своему письму, ясно предлагая закончить беседу.
– Кто ещё в этом списке? – Брайд понимал, что нарушает все возможные правила поведения, но отчего-то вот так взять и просто уйти он не мог. Внутри кипело возмущение, обида и детское желание кричать и топать ногами.
Арвэль Ард Кэрэлок едва заметно вздохнул и нехотя ответил, не поднимая глаз от стола.
– Только вы. Идите, не отнимайте мое время, курсант. И… постарайтесь смирить свою несдержанность.
Брайд развернулся на каблуках, чеканя шаг вышел из кабинета главы академии и остановился. Кулаки сжимались сами собой, горячая волна гнева поднялась к голове, окрашивая щеки ярким румянцем. В один миг рухнули мечты, планы, стремления. Будущее, такое понятное до сих пор, теперь вдруг затянулось пеленой сомнения и безысходности. Острое чувство потери кромсало душу раскалённым лезвием. Серп Ревнителей – орден, чья мрачная слава гремела по всему Амеронту. И в основном слава не боевая. Карательная. Изначально орден был создан для противостояния тангатским магам, борьбы с ними, но уже очень скоро покинул поля сражений и занялся поиском и расправами над мятежниками, еретиками, повстанцами. Охотой за вольнодумцами под знаменами Ревнителей веры. Серпов – так называли цепторов ордена – боялись и избегали, ещё и потому, что именно легаты Серпа Ревнителей занимались подготовкой эвокатов. Занятие достойное и нужное Амеронту, но лишенное какого бы то ни было благородства. Сложно остаться собой, так плотно взаимодействуя с ересью.
Отец тоже будет недоволен. Хотя за поддержкой Брайд бы к нему не пошел. Всё, что исходит от Совета Трех, исходит от самого Потентара. Осуждать решения любого из членов Совета – вольнодумство. Первое правило цептора – безоговорочное исполнение приказа, каким бы он не был. На этом держится сила Амеронта.
Так что, вдохни поглубже, Брайд Лэт Бринэйн, натяни на лицо маску спокойствия, и изволь исполнять.
Глава 3
По мере продвижения на юг наступающее лето всё больше давало о себе знать. Дни стояли уже не просто тёплые, а достаточно жаркие, чтобы новый мундир пропитался потом – своим и конским. От непривычно долгих верховых переходов похоже уже образовались серьёзные мозоли на заднице. Хорошо хоть обоз, следующий за небольшим отрядом первые несколько дней, свернул к своему пункту назначения – одной из крепостей ордена Первых Столпов. Теперь, по крайней мере, отряд мог двигаться с нормальной скоростью.
Гранты-новобранцы жаловаться не стеснялись. На привалах и ночевках кляли жару, усталость, дурных лошадей, и перемывали кости командиру Эрку Глоу – младшему офицеру-опциану. Впрочем, офицер внимания на все пересуды не обращал совсем. Опцианы чаще всего сами были из грантов, и в орденах занимались в основном мелкими организационными задачами. Например, сопроводить новобранцев в расположение корпуса. И неважно кого. Хоть грантов, хоть цепторов. Ну или, в данном случае, единственного цептора.
Орден Серпа Ревнителей, корпус Очищающего Пламени, расположение корпуса – север провинции Хорт – так было изложено в предписании Брайда, которое он получил сразу после церемонии окончания академии. Явиться в столицу, в ставку ордена, и в течении двух дней выдвинуться в путь с отрядом новобранцев к месту несения службы. Всё происходило как-то очень быстро. Вроде вчера ещё вставал в строй на плацу академии, а вот уже позади и церемония, и встреча с отцом.
Кинриг Лэт Бринэйн только слегка нахмурился, когда услышал о провинции Хорт, но промолчал, как обычно. И тем самым пресёк все дальнейшие расспросы Брайда, если бы он вздумал расспрашивать. Но Брайд и не собирался этого делать.
Конечно, он волновался перед встречей с отцом. Собственно, он привык почти всегда испытывать невольный трепет перед великим маршалом. Одна из высочайших должностей Амеронта, множество дел и довольно замкнутый, суровый характер оставляют не так много возможностей сблизиться сыну с отцом. Брайд уже давно осознал, что его отец принадлежит Амеронту, а никак не семье. Впрочем, в знатнейших родах почти везде было так. И сам Брайд, когда наступит время, вряд ли будет часто видеть собственных детей. У лэта иная судьба.
На его письмо о зачислении в орден Серпа Ревнителей маршал так и не ответил. Это не говорило ровным счетом ни о чём – важно было просто поставить его в известность. Обычно письмами отец Брайда радовал весьма редко, так что ничего удивительного. Сам Брайд уже даже сумел свыкнуться с мыслью о новой службе ровно настолько, чтобы не допустить в поведении и словах даже намёка на недовольство перед лицом маршала. Недовольства отец не потерпел бы, это точно. Даже если – особенно если – Брайд попытался бы его скрывать. Для Кинрига Лэт Бринэйна существовало три качества, которые он считал совершенно недопустимыми для цептора – трусость, неумение подчиняться приказам и тягу к оправданиям. Лэт обязан всегда следовать приказу и всегда признаваться в том, что считает недостойным. А недовольство решением высшего командования – это недостойно. Равно как и мысли о том, что служба в одном из орденов более почётна, чем в другом. Сравнивать “почётность” орденов – удел праздно болтающей черни. Лэт не может опуститься до подобного.
И теперь вот впереди долгая дорога, жёсткое седло и ленивые перебранки и долгие разговоры грантов на привалах. Но слухи, которые передавали друг другу солдаты, Брайд всё-таки слушал внимательно, хотя сам и не участвовал в обсуждениях и вообще делал вид, что ему всё это безразлично. Совсем как их командир, абсолютное спокойствие и даже равнодушие которого вызывало лёгкое недоумение.
Эрк Глоу подходил к котлу, наполнял свою миску и всегда уходил есть в одиночестве. На вопросы отвечал коротко и только по делу. На те, что казались ему лишними, не отвечал вовсе. Перебранки не пресекал, споры не останавливал. Иногда все слова, что можно было услышать от опциана за день, ограничивались несколькими командами – сбор, выдвигаемся и привал. В остальном его как будто не волновало вообще ничего. Завидное спокойствие духа. Однако, дело свое он, видимо, знал крепко. Отряд двигался слаженно, запасы в седельных сумках пополнялись регулярно, на рассчитанных остановках в городках – маршрут явно был продуман чётко и эффективно.
На девятый день пути приказ на ночёвку задерживался. Гранты уже начинали роптать и нарочито громко обсуждать надвигающуюся темноту, при которой нормально разбить лагерь уж точно не получится. Командир ехал впереди, как всегда не обращая внимания на пересуды за спиной. И вдруг обернулся, негромко позвал:
– Цептор Бринэйн, имеете представление, где мы сейчас находимся?
Брайд слегка опешил от неожиданности, но постарался ответить не слишком сбивчиво и так, чтобы его услышали и остальные. Вероятно, это и было целью вопроса командира.
– Думаю, мы в дне пути от относительных границ провинции Хорт. Сейчас неподалеку от одного из оплотов Первых Столпов. Он находится левее от нас. Не уверен, что мы уже не проехали поворот, но…
– Изучали карты перед дорогой? – голос опциана был равнодушен, словно и эти вопросы были тоже частью его работы.
Брайд против воли улыбнулся.
– Карты военных укреплений Амеронта, стратегически важные дороги и поселения мы изучали в академии в обязательном порядке, командир Глоу. Мне кажется, я могу их рисовать по памяти…
– Хорошее дело, – кивнул опциан. – Полезное.
– Хотите заночевать там? – решился спросить Брайд, раз уж командир решил удостоить его разговора. Впервые за всё время пути.
– Да, – Эрк Глоу снова отвернулся, а вскоре дал команду свернуть налево, куда уходила значительно более узкая, сильно петляющая между каменистых холмов дорога.
Хортский оплот был сравнительно недавно возведенной крепостью. Недавно по меркам Амеронта, где множество крепостей насчитывали несколько столетий от закладки. Но этот оплот был основан именно после того, как тогда правящий Потентар издал Указ о Цепях. Как и несколько других крепостей, задача которых была обеспечивать расположение регулярной армии во всех стратегических точках по всем направлениям. С этим указом у ордена Первых Столпов появилась возможность быстро развернуть войска, где бы этого не требовала текущая ситуация. Где-то под эти цели отдали старые постройки, ещё с Первых времен, а где-то возвели новые. Такие, как эта, чьи предельно строгие очертания квадратных башен и укреплённых стен уже были хорошо видны на фоне лилового закатного неба.
Мелькнула мысль, что в одной из таких крепостей мог бы служить и он, сложись всё иначе. Брайд старательно отогнал её прочь и сосредоточился на том, чтобы как можно больше увидеть и запомнить.
Через большие ворота их пропустили на широкое подворье. Изнутри оплот выглядел ещё более внушительным, чем даже снаружи. Впервые Брайд задумался о необходимости возводить именно укреплённые крепости в качестве баз для размещения регулярных войск. Вероятно, что Указом о Цепях преследовались и иные цели, а именно – обеспечить нерушимую защиту от внешнего вторжения. И что с того, что до сих пор Тангата не проявляла интереса к массовым сражениям на землях Амеронта. Потентар видит и знает больше, чем доступно кому-либо. И действительно, лучше позаботиться об обороне заранее, чем оказаться потом беззащитными.
Пока тангатские маги действовали подло – вылазки вдоль границ, некродские хаотичные вторжения. Но главное – изощрённые способы сеять смуту и недовольства внутри Амеронта. Множество шпионов, вербовщиков, лже-проповедников – вот их оружие. Маги Тангаты сеяли зёрна сомнения в людях Амеронта, и зёрна давали всходы. И вот на то, чтобы срезать под корень эти ростки вольнодумия и ереси, и существует Серп Ревнителей. А если уж тангары вздумают напасть открыто, то Первые Столпы раздавят любое вторжение извне.
Их разместили в одной из казарм, почти что пустой. Люди радовались возможности нормально выспаться – не на спальнике под открытым небом, а на добротных кроватях, получить ужин из кухонь крепости и съесть его за столом, а не сгибаясь над миской, сидя на земле. В походе Брайд и сам частенько с тоской вспоминал и столовую, и спальни в академии. Начинаешь ценить то, что казалось обыденным, если вдруг лишаешься этого.
Расслабившись и разомлев от непривычного комфорта, Брайд даже решился спросить у одного из грантов – Луга Гилмора, серьёзного спокойного парня из дальних западных провинций – почему тот подал прошение именно в орден Серпа Ревнителей. Вопрос этот давно крутился у него на языке, но заговаривать с другими новобранцами ему было немного неловко. Всё таки Брайда сторонились и не проявляли особенного расположения. Понять можно – прибудут в корпус, и положение изменится. Это сейчас Брайд Лэт Бринэйн наравне со всеми стоит в дозоре, дежурит по лагерю, отчищает котлы и собирает дрова для костра. На службе он станет выше по положению безоговорочно. Так к чему грантам дружелюбие проявлять?
– А жалованье у Серпов выше, чем у остальных, – охотно ответил Луг, вымакивая куском пресной лепёшки остатки подливки из миски. – Я из боеров, но знаешь, с детства всё это ковыряние в земле и коровьем дерьме не люблю. Вот как только к нам в земли запрос на пополнение пришел, я и подал прошение. Ох и орал тогда папаша мой… Но услыхал, сколько Серпы платят и заткнулся. Коров, говорит, ещё пару куплю через три года. Масло будем продавать. Хваткий он у меня.
Он смущённо улыбнулся, словно вдруг устыдившись собственной словоохотливости.
Брайд улыбнулся в ответ.
– Я бы ожидал, что у Первых Столпов жалованье выше. Ну или у Клинков – всё ж-таки на передовой, – сказал он.
– Хорошо, наверное, не думать сколько где платят, – задумчиво протянул Луг и испытующе глянул исподлобья.
– Неплохо, – согласился с ним Брайд с самым невозмутимым видом.
Грант хмыкнул, подумал немного, потом чуть наклонился вперёд.
– Я думаю это оттого, что тут тоже придется в дерьме ковыряться. Может и побольше, чем в коровнике. Сам-то чего сюда подался? Вас же, лэтов, больше на подвиги тянет. Ребята говорят, что лэты чаще всего в Клинки прошения подают, чтоб уж точно подвигов хватило.
Брайду отчего-то стало стыдно признаваться в том, что тут он не по своей воле, и он неопределённо пожал плечами.
– Ну, это не моё дело, – Луг вздохнул. – Работы везде хватает. Вон, Столпы прошлись по Хорту, мятежников подавили, а сколько мрази ещё осталось, в норах попряталось. Кому-то и их добивать надо. Ну, я пойду?
Брайд кивнул. Грант неловко выбрался из-за стола, подхватил пустые миски – свою и заодно брайдову – и поспешно направился к выходу. Разговор вышел скомканный, но и то хорошо, что вообще вышел. Как-то остро стало не хватать бесконечной замысловатой болтовни Мэбона, любопытства Трева и даже молчания Ифора. Но что теперь вспоминать? Было, прошло, пора привыкать к новым людям и новым возможностям.
Брайд окинул напоследок взглядом длинные столы, ряды кружек и мисок на полках, и тоже вышел во двор, чтобы пойти к казармам. Уже почти совсем стемнело, дежурные зажгли фонари на стенах. Их желтоватый тёплый свет растёкся пятнами по вымощенному камнем подворью. Тишина нарушалась лишь мерными звуками шагов дозорных на стенах и сонным пофыркиванием лошадей в стойлах неподалеку. Брайд уже сворачивал к казармам, как внезапно уловил обрывки невнятного, тихого разговора. Слух лэта острее, чем у обычных людей, поэтому он сумел разобрать несколько слов. И хотя уже собирался пройти мимо, услышанное заставило его остановиться.
Во-первых, потому что он узнал один из голосов. Эрк Глоу – их командир. И говорил в основном он. Непривычно длинными фразами, наполненными несвойственными ему интонациями – раздражением и высокомерием. Второй голос только коротко отвечал, скорее даже оправдывался в чём-то. Ну, а во-вторых, что удивило ещё больше – Брайд расслышал свое имя.
Он отступил вперёд и чуть вправо, скрываясь в густой тени, откуда мог лучше слышать голоса и видеть два тёмных силуэта у крепостной стены, в том месте, где она примыкала к одной из башен. При этом, сам не рискуя быть обнаруженным.
Подслушивать дело не слишком праведное, но как говорил Трев – никогда не упускай возможность узнать то, что говорят о тебе за глаза. А Трев в этих вопросах был ещё тот знаток.
– Я за такие дела не просто шкурой рискую, – недовольно говорил Глоу. – Я рискую терять ее медленно и очень неприятно. И то, что ты вздумал заговорить со мной здесь, увеличивает мои риски многократно.
– Прости, я не подумал, – второй голос стихал виновато. – Увидел, ну и…
– Ты не продержишься с нами долго, если будешь так увлекаться. Да и вообще нигде не продержишься. Азарт оставь для гончих. Тем более, что если я взялся за дело, какие вообще могут быть самовольные решения? Получишь свою информацию обычным путём, как только доставлю парня до места. Ступай, и чтобы даже не думал показаться мне на глаза утром.
Одна из фигур скользнула в темноту, сгустившуюся вдоль стены. Эрк Глоу остался стоять на месте. Брайд в замешательстве тоже стоял, пытаясь осознать и хоть как-то понять услышанное. За ним следят? Но кому вдруг это понадобилось? Предположить самое простое – отец? Но это означало и самое невероятное. Невозможное. Начиная от того, что маршалу и так доложат обо всем мало-мальски существенном о его сыне, и заканчивая тем, что Кинриг Лэт Бринэйн никогда бы не опустился до того, чтобы нанять низкородного для слежки за членом своей семьи. Брайд был уверен в том, что уж если бы отец заподозрил кого-то из родни в чём-то неподобающем, то попросту устроил бы разговор сразу. И возможно даже в допросной. Но не вот так, категорически нет. Тогда кто и зачем?
Внезапно осознав, что он слишком долго тут стоит, и Глоу может также направиться в эту сторону, Брайд как можно тише сделал несколько шагов назад, стараясь держаться теней. Потом выдохнул, – командир так и стоял на прежнем месте – развернулся и уже торопливо зашагал к казармам.
Дорога петляла среди холмов, покрытых цветущим разнотравьем и редкими деревьями. Картина была бы полностью умиротворяющей, если бы взгляд то и дело не цеплялся за приметные детали, говорящие о том, что совсем недавно здесь было вовсе не так спокойно. Обломки разбитых повозок вдоль дороги, какое-то тряпьё, замаранное чем-то тёмным, ржавым. Наспех сколоченные виселицы почти в каждом боерском поселении, которые проезжали, не останавливаясь – хорошо хоть без висельников. Сами боеры, провожающие отряд в приметных серо-стальных мундирах настороженными и испуганными взглядами. Большая яма на краю луговины, заполненная какой-то чёрной, спекшейся массой. Не хотелось думать, чем именно, хотя ответ и был очевиден.
Минувшей ночью Брайд почти не спал, раз за разом прокручивая в голове тот странный разговор, подслушанный им в оплоте. И оттого каждое замеченное им свидетельство случившихся тут беспорядков вызывало почти болезненное, острое чувство тревоги. Одновременно с этим он наблюдал за командиром, выискивая хоть что-то, что могло бы дать какие-то подсказки. Но Эрк Глоу вел себя как обычно. То есть – никак. Молчал, безразлично посматривал по сторонам и изредка выдавал сухие команды отряду. Сейчас, после всего, Брайд готов был и даже где-то хотел увидеть в нём что-нибудь подозрительное, но и в поведении, и во внешности не было ровным счетом ничего странного. Солдат как солдат. Неприметный, невысокий, намечающиеся уже залысины, сухое, обветренное лицо. Незапоминающийся. Мимо пройдёшь и даже не заметишь. Наверное, такими и должны быть шпионы или заговорщики. Но ведь не обвинишь человека вот так запросто, только из-за пары слов. Остается только ждать и наблюдать.
– Здесь разве бои были? – спросил кто-то из грантов, когда проезжали мимо очередной чёрной ямы. – Вроде ж бунтовщики южнее наступление начали.
Опциан соизволил обернуться и недовольно, но, вопреки обыкновению, обстоятельно ответил:
– Боёв не было. В ямах – казнённые орденом Первых Столпов. Боеры тела сожгли, а засыпать ямы пока не успели. В полях работы хватает и без этого. Хорт обложен дополнительным сбором, теперь местным мистратам придется сильно напрячься и напрячь боеров.
Должно быть, такие вопросы следовало раскрывать шире для новобранцев Серпа Ревнителей. Чтобы знали, с чем дело иметь придется, надо полагать.
– А разве…, – начал было тот же грант, но Глоу глянул на него так, что он не стал продолжать расспросов.
Хорт – провинция земледельцев. Мирная до последних событий. Исправно приносящая Амеронту немалую долю в поставках продовольствия. И Первый мистрат Хорта был одним из влиятельнейших чиновников. Был, потому что теперь его ждет суд в столице. Перед правосудием Потентара все равны. От последнего боера до высокородного лэта. И только мятежники в Амеронте вне любых законов. Правосудие для них одно – смерть без лишних разбирательств.
“Уличённый в заговоре, вольнодумии, ереси, участии в беспорядках или подстрекающий к ним, практикующий магию вне “Положения об эвокатах”, а также укрывающий мятежников, оказывающий им любую помощь, подлежит пристрастному дознанию, а при его невозможности или после него – немедленной казни”. Так гласит Закон. И нет ничего, что способно хоть как-то обойти его, смягчить или избежать его неотвратимого приговора.
Небольшая группка боеров – пять мужчин в запылённых одеждах, растерянно толкалась около тяжело нагруженной повозки, у которой треснула колёсная ось. Судя по направлению движения, двигались они в сторону северной границы, навстречу отряду Глоу. Поравнявшись с ними, опциан придержал коня, поднял руку, призывая отряд остановиться.
– Что случилось? – холодно спросил он у ближайшего мужчины.
– Серпы…, – сдавленно прозвучало откуда-то, и Глоу раздражённо дернул подбородком.
– Что случилось? – повторил он вопрос ровным тоном.
Боер неловко поклонился и махнул рукой на повозку.
– Так видите же… Ось полетела. Говорил, не грузите столько, так разве ж слушают.
– Откуда и куда следуете?
Боер морщил лоб, губы его подрагивали – напуган. Мял в руках верёвку.
– С юга, – раздался другой голос, и вперед выступил тощий, высокий парень, на поясе которого Брайд заметил подсумок и торчащие из него горлышки маленьких склянок. – Поселение наше… ну, в общем, нет его больше. Идем на север, в Окросс. Наши все уже там, а мы вот подзадержались с барахлом этим.
– Полагаю, бумага от мистрата у вас при себе?
Парень мотнул головой, закусил губу.
– Да куда там… Мистрата нашего тоже придавили бунтовщики, ещё в самом начале. Вздёрнули на первом же дереве. А потом, когда солдаты ордена явились, им не до нас было. Старший только сказал, чтобы убирались скорее.
