Kitabı oku: «Сказки, рассказы, притчи для больших и маленьких», sayfa 5

Два друга
(быль)

Около четырёхсот лет тому назад в центральной Африке жило племя чернокожих людей. Жили они трудно. Для еды искали съедобные растения или охотились на диких животных. Каждую ночь в деревне дежурили часовые – вовремя предупредить жителей о приближении дикого зверя. Вокруг деревни хоть и был какой-никакой забор, но большие кошки без труда перепрыгивали его, а для носорога это вообще была не преграда.

Своеобразные вигвамы строились из ветвей и пальмовых листьев и тоже были не ахти какой защитой. Поэтому много людей гибло тогда и на охоте, и при нападении на деревню диких животных, и от укусов ядовитых змей.

Ходили жители деревни вообще без одежды или в набедренных «юбочках» их пальмовых листьев.

В этой деревне жил мальчик по имени Чо́лго. У него было много братьев и сестёр, и все они с детства приучались к тяжёлой работе взрослого человека.

Когда Чолго исполнилось двенадцать лет, мужчины племени первый раз взяли его на охоту на носорога. Чолго уже с раннего детства умел стрелять из лука и владел небольшим копьём, которое специально для него соорудил его отец Ту́го.

Между деревьев мужчины натянули сеть, сплетённую из толстых стеблей и укреплённую на жердях. Часть охотников спряталась недалеко от этой ловушки, а несколько человек, рискуя собственной жизнью, били в барабаны и пытались загнать носорога под сеть. Если это удавалось, один из охотников дёргал за верёвку – и сеть падала, накрывая носорога. Он, конечно, мог бы и вырваться, но в него сразу же летели копья и стрелы.

Некоторым животным всё-таки удавалось освободиться. Раненые и рассвирепевшие, они бросались на людей. Зато, если носорога удавалось завалить, всё племя ликовало. Мяса хватало надолго. Его сушили на солнце и подвешивали на деревьях в недосягаемости для хищников.

В одном из таких сражений погиб отец Чолго, и Чолго остался за старшего в семье. Когда ему исполнилось восемнадцать лет, настала пора жениться. Невесту следовало выбрать из другого племени. Чолго давно нравилась стройная и приветливая девушка На́ни-Хо из соседней деревни. Жители разных племён часто общались друг с другом, ходили в гости в другие деревни, особенно по праздникам.

Иногда, правда, между племенами возникали стычки – то не могли поделить места охоты, то не могли решить, на чьей территории вырос съедобный тростник. Однако люди понимали, что если они начнут ещё и убивать друг друга, то вскоре их может вообще не остаться.

И вот как-то раз Чолго со своими соплеменниками собрались в деревню, где жила Нани-Хо. Оставив в своей деревне сторожей, стариков и детей, нарядные мужчины и женщины отправились в путь. Они разрисовали себя разными красками, украсили головы уборами из разноцветных птичьих перьев, взяли подарки (новые копья, луки со стрелами, кое-что из предметов для хозяйства, сушёное мясо носорога и сладкий тростник).

Когда процессия пришла в соседнюю деревню, их уже ждали на центральной площади. Гости станцевали ритуальный танец под бой барабанов, вручили принесённые подарки. После этого наступила очередь хозяев. Ответный ритуальный танец, пение и подарки ждали гостей.

Теперь настало время танцевать молодым, которые должны были выбрать себе жениха или невесту.

Как только начался танец, Чолго сразу подошёл к На-ни-Хо. Он знал, что тоже давно нравится своей избраннице. Но не успели они начать танцевать, как к Нани-Хо подошёл ещё один юноша. Это был Зи́го – друг детства Чолго. Оказывается, ему тоже нравилась Нани-Хо!

Чолго был потрясён. По правилам, если к девушке сватались сразу два жениха, между ними должен был состояться поединок. Девушка должна была выбрать сильнейшего.

Чолго не хотел сражаться со своим лучшим другом! И зачем только он подошёл?! Но выбора не было. И вот, под звук барабанов и крики зрителей молодые люди сошлись в бою в центре деревни. Их силы были практически равны, но Нани-Хо пыталась поддержать Чолго – он ведь нравился ей!

Долго продолжался этот бой. Оба бойца были ранены, но, наконец, Чолго нанёс Зиго сильную рану в плечо, и Зиго уже не смог поднять копьё.

Рана была серьёзная. Чолго бросился к другу, пытаясь остановить кровь. Со словами «Зачем же ты?..» он заплакал, хотя плакать мужчине не полагалось – это считалось унизительным для воина. И только, когда другие люди взяли на себя заботу о раненом, Чолго подошёл к Нани-Хо, и старейшина племени соединил их руки.

Свадьбу назначили через месяц – на следующее полнолуние. Раненого Зиго на носилках перенесли в родную деревню. Весь месяц Чолго почти не отходил от постели друга. Он поил его лечебными зельями, прикладывал к ранам целебные травы, приносил лучшие куски сушёного или свежежареного мяса. И Зиго начал поправляться.

Когда Чолго и Нани-Хо играли свадьбу, Зиго ещё не мог участвовать в праздничных и ритуальных танцах. Он просто сидел и смотрел на счастливого друга. Но Зиго не завидовал Чолго. Пока он лежал в горячке раненый, все земные страсти и влечение к Нани-Хо ушли на задний план. Зиго думал о духах Земли и Неба, которые свели его в поединке с лучшим другом, которые сохранили ему жизнь. Он мечтал исцелиться и снова стать здоровым и сильным охотником. Он видел, как переживает Чолго и как заботится о нём. И в душе у Зиго была только благодарность и любовь.

Именно поэтому духи Земли и Неба сохранили ему жизнь и силу.

История одного мальчика
(быль)

Давным-давно в одном маленьком королевстве жил мальчик по имени Гир. Жил он по тем временам совсем неплохо. Его мать была кухаркой на королевской кухне. Отец же Гира был дворником на королевском дворе, а заодно исполнял обязанности конюха и иногда садовника. Не так-то и велики были королевский двор и сад.

Жил Гир с родителями в небольшой пристройке к королевскому дворцу. Он всегда был сыт, одет и обут, а это в те времена было уже большим счастьем для бедняков. Одно только беспокоило Гира: он очень хотел учиться, а учиться ему было, если можно так сказать, не положено по статусу. Учились только дети вельмож и других богатых родителей. Школы в том королевстве не было, и учителей приглашали на дом те, у кого хватало на это денег.

Гир пользовался большой свободой. Их король был добрым королём, и разрешал сыну кухарки бегать по королевскому двору, саду и даже по королевскому дворцу, лишь бы он не мешал всяким церемониям.

Надо сказать, что Гир был очень симпатичным малым, да, к тому же, очень сообразительным.

– Учиться бы ему, – как-то раз сказала мама Гира, гладя его по голове. Хоть бы научился читать и писать…

– Ну, ты и скажешь, Матильда! – ответил Абрам – отец Гира. – Где денег-то взять на учителей? Чай, не в свите короля служим!

– Мам! – сказал Гир. – Ведь мне уже целых семь лет, и принцессе Эмме тоже семь лет, а к ней каждый день приходит учитель. Может быть, я тоже буду с ней заниматься?

– Ты с ума сошёл! – прикрикнул отец. – Где это видано, чтобы сын кухарки да с принцессой учился?!

А мама Матильда ничего не сказала, но задумалась. А на следующий день она поговорила со знакомой горничной Ингой, и они решили, что Инга будет тихонько проводить Гира в ту комнату, где занималась с учителем принцесса Эмма. Гир спрячется за большим тяжёлым занавесом и будет просто слушать, что говорит принцессе учитель.

Так они и сделали. Каждый день Гир прятался за занавесом в комнате для занятий. Он стоял очень тихо, иногда подглядывая в щёлочку между портьерами, а иногда садясь на пол, если уставал стоять.

Учитель очень много рассказывал принцессе – и об истории их королевства и соседних государств, и о религии, и о географии, и о животных. Вот только читать и писать Гиру никак не удавалось научиться – не мог он этого делать, стоя за занавесом.

Память у Гира была превосходная, и очень часто ему не терпелось подсказать принцессе, когда та не знала, что́ ответить учителю, так как не слишком любила учить уроки. Учитель был довольно угрюмым и чопорным, и принцессе Эмме было с ним просто скучно.

Как-то раз Эмма не смогла решить очень простую задачу по математике. Учитель очень рассердился, хоть и не показал виду – всё-таки Эмма была дочкой короля. Но он сказал девочке, что на целый час оставит её одну в учебном классе, чтобы она подумала над задачей и задумалась о своём нерадении в учёбе.

Когда учитель вышел, Эмма начала плакать, и тут Гир не выдержал.

– Можно я помогу тебе решить эту задачу? – прошептал он из-за занавеса.

Он давно симпатизировал этой весёлой девочке, которую заставляли вести себя, как подобает принцессе, и учить эти скучные и трудные (как ей казалось) уроки.

Слёзы у принцессы сразу высохли, глаза расширились.

– Кто ты? – пролепетала она, глядя на занавес. Уж не домовой ли решил ей помочь.

– Не бойся меня, я не сделаю тебе ничего плохого! – сказал Гир, выглядывая из-за занавеса. И он рассказал принцессе, кто он и что тут делает.

– Ты, конечно, можешь приказать выгнать меня, – продолжал Гир, – но тогда я не смогу тебе помогать…

– Как же ты смог столько времени так тихо сидеть? – удивилась Эмма. – Вот я совершенно не могу столько времени проводить за уроками. Это для меня сущее наказание!

– Что ты! – в свою очередь удивился Гир. – Это же так интересно! Я так много нового узнал от твоего учителя, и каждый раз слушаю, как будто он сказку рассказывает. Может, потому и запоминаю всё сразу?

– Так ты и задачи умеешь решать? – спросила Эмма.

– Да! Только я писать не умею. Может быть, ты мне покажешь?

Так Эмма и Гир начали учиться вместе. Гир еле успел спрятаться за занавесом, когда за дверью через час раздались шаги учителя. А учитель, которого Эмма за чопорность прозвала Пеликаном, был крайне удивлён, увидев правильно решённую задачу.

– А можно Вы каждый день будете оставлять меня одну делать уроки? – попросила хитренькая Эмма. – Мне так намного легче думается. Только, пожалуйста, не входите так неожиданно, а то я пугаюсь.

С тех пор принцесса Эмма стала учиться всё лучше и лучше. Гир не только помогал ей решать задачи по математике, но так живо и интересно пересказывал то, что говорил учитель, что Эмма тоже стала быстрее всё понимать и запоминать. Она даже дала Гиру тетрадку и учила его читать и писать. Только вот тетрадку эту никто не должен был видеть. Ведь даже отец Гира Абрам не знал, что его сын ходит заниматься с принцессой.

А Эмма заодно учила Гира правильно говорить. Прямо скажем, его речь была далека от «королевских стандартов».

Проходили годы. Отец всё чаще заставлял Гира помогать ему по хозяйству, на конюшне и в саду. Но каждый день в определённый час Гир стоял за занавесом в классной комнате принцессы. Он часто рассказывал Эмме, какие красоты окружают их дворец и парк. Какое красивое рядом с ними море и берег с жёлтым песком. Какие густые прекрасные леса вокруг. И как-то раз Эмма сказала:

– Знаешь, Гир, сегодня мои родители уезжают в гости в соседнее королевство. Давай, после того, как меня уложат спать, я тихонько выйду, и мы покатаемся по берегу моря и по лесу. А то мне даже на лошади разрешают кататься только по дорожкам сада.

Когда наступил вечер, Гир тихонько вывел двух лошадей – как бы искупать в море. Эмма незаметно выбралась из дворца, и они понеслись по берегу моря, по лесным дорожкам, навстречу ветру и закату…

Благодаря упорным занятиям и тому, что принцесса Эмма учила Гира королевскому этикету, к семнадцати годам Гир превратился в стройного красивого юношу с хорошими манерами. Никто не мог понять, где он выучился так хорошо читать, писать и считать, но, по большому счёту, это никого и не интересовало. Тем не менее, Гиру иногда разрешали прислуживать при Дворе. Его было не стыдно и гостям показать.

Так случилось, что старый королевский писарь стал плохо видеть, и ему пришлось уйти на пенсию. Король решил объявить конкурс – кто красивее и грамотнее всех напишет под диктовку текст, тот и станет королевским писарем. Это была очень почётная должность, ведь писарь был в курсе всех королевских приказов и посланий!

На конкурс собралось целых десять претендентов – сыновей богатых вельмож и придворных. Все они написали страницу текста под диктовку самого короля. А Гиру было поручено выдавать им бумагу и перья.

Король собрал все исписанные листы и стал изучать. Он забраковывал листок за листком – либо почерк был никудышный, неряшливый, либо в тексте была куча грамматических ошибок. Дети богатых родителей, которых заставляли учиться, не отличались большим усердием.

Прочитав десятый лист, король совсем приуныл, как вдруг он обнаружил под десятым ещё и одиннадцатый лист. Идеальный витиеватый почерк, ни единой ошибки…. Но этот лист был без подписи! Король ещё раз пересчитал листы – их было не десять, а одиннадцать!

– Сколько листов ты выдал нашим конкурсантам? – спросил король Гира.

– Десять, Ваше Величество, – поклонился Гир.

– А чей же этот, одиннадцатый?

– Простите меня, Ваше Величество. Это я осмелился написать… – едва слышно промолвил Гир.

…Ровно полчаса ходил король из угла в угол, не говоря ни слова. Потом он вышел к вельможным детям и веско произнёс:

– Подите все вон!!

После этих слов он вернулся и сказал Гиру:

– Быть тебе моим писарем! И пусть обо мне говорят, что хотят!

Много было в королевстве пересудов – ведь такую важную должность занял сын кухарки и дворника. Однако через полгода все разговоры утихли, а король не мог нарадоваться на вежливого, внимательного, грамотного юношу Гира, обладавшего таким аккуратным красивым почерком, что даже соседние короли завидовали и спрашивали:

– Где Вы нашли такого писаря?

Но наш король только улыбался в усы и ничего не отвечал…

Тем временем очаровательной принцессе Эмме исполнилось девятнадцать лет.

– А не пора ли тебе подумать о замужестве, дочь моя? – сказал ей король. – К тебе сватается вельможный принц Альбе́рт из соседнего королевства. Было бы очень неплохо объединить наши земли!

– Отец! – сказала Эмма. – Вы любите меня?

– Конечно, дочь моя! Неужели ты сомневаешься в этом?

– Тогда не выдавайте меня замуж!

– Как! Ты не хочешь выйти замуж? – воскликнул король.

– Хочу, дорогой отец, но только за любимого человека. А принц Альберт… но он же ужасен!

– Лично я не нахожу в нём ничего ужасного… – пробормотал король. – Ну-у… а что, у тебя на примете есть любимый принц?

– Простите, батюшка, у меня есть любимый, но он не принц. И Вы никогда не разрешите мне выйти за него замуж. Поэтому я и прошу Вас: не заставляйте меня, – промолвила принцесса и вышла из гостиной, где проходил разговор.

И снова король ходил из угла в угол по гостиной.

– Ну, нет! Это просто безобразие!.. Как это «Не выйду замуж!»?.. Это что, у меня никогда не будет внука?! А кто же продолжит управлять королевством?!

И король решил посоветоваться с королевой. Целых две недели они обсуждали сложившуюся ситуацию. Конечно, они могли заставить дочь выйти замуж, но они так её любили, что даже мысль о том, что она будет несчастной, ужасала их. И они решили, что королева постарается узнать, кто же пленил сердце их дочери.

Как-то раз, когда принцесса Эмма легла спать, к ней в опочивальню тихонько зашла королева и присела на краешек кровати.

– Доченька, – сказала она, – я обещаю, что не буду тебя ругать. Скажи, за кого бы ты согласилась выйти замуж?

Долго молчала принцесса, но потом проговорила:

– Матушка, не осуждайте меня. Но тот, кого я люблю, и кто, я знаю, любит меня – это всего лишь писарь при королевском дворе. Он сын кухарки и дворника, и у него нет даже титула графа.

Ничего не ответила королева. Она тихо встала и вышла из спальни дочери. Некоторое время она бродила по дворцу и думала, думала… Она давно догадывалась (на то она и мать!), что между Эммой и Гиром что-то есть, но считала это просто детским увлечением. Затем она зашла к королю.

– Скажи, мой друг, а не мог бы ты сделать твоего замечательного писаря графом?

– …Так это Гир!.. – догадался король.

– Да, мой друг, и с этим ничего не поделаешь. Он действительно хорош, и я понимаю свою дочь!

И король стал думать. Отец Гира много лет работал и дворником, и конюхом, и даже садовником. Он уже стал стар и не мог работать, как раньше. Его обязанности уже исполнял другой человек. А Матильда по-прежнему прислуживала на кухне.

И вот король решил сотворить небывалое доселе дело. Он собрал всех придворных, всех советников и объявил:

– Нам, королям, которые постоянно женятся внутри своего круга, необходима свежая кровь. Поэтому Я принял решение: за многолетнюю преданную службу Я жалую моему подданному Абраму графский титул и маленький участок земли с собственным домом. По наследству этот титул переходит к сыну Абрама Гиру – моему преданному писарю, который своим усердием этот титул тоже заслужил. Кроме того, Я выдаю за Гира свою дочь – принцессу Эмму. И даже не буду спрашивать на то её согласия. Такова Моя Королевская воля!

И никто не посмел перечить королю – на то он и король!

Не стоит и описывать, как обрадовались Гир и Эмма такому решению короля. Но они сделали вид, что просто подчиняются Его воле.

Весь Двор любовался прекрасной парой, когда Гир и Эмма шли под венец. А ещё через год у короля родился прекрасный внук – наследник его королевства.

Пати

На севере Индии, на берегу реки жила кошка Па́ти. Есть такая порода диких кошек – называется «Камышовый кот». Так вот, Пати была «камышовой кошкой». Она охотилась в зарослях недалеко от реки. Ловила мышей, крыс и других грызунов, иногда не брезговала и змеёй. Ну, а если удавалось поймать зазевавшуюся рыбку на мелководье, то это было… очень вкусно!

Каждый год в небольшом гроте у реки Пати рожала двух котят. Котята быстро росли, и уже через три месяца начинали самостоятельную жизнь.

Как-то раз, когда котята только что народились, на берег реки пришли люди. Тишину джунглей нарушили стук топора и голоса. Люди выстроили небольшой дом на сваях, чтобы диким зверям, змеям и всякой не́чисти было трудно к ним пробираться. Вокруг дома – тоже на сваях – была большая терраса. В доме поселилась семья: мужчина, женщина и трое детей. Старшему мальчику было десять лет, средней девочке семь, а младшей – около двух.

Сначала Пати даже близко не подходила к опасному (как ей казалось) месту. Но потом поняла, что от людей даже есть какая-то польза: то рыбные головы и хвосты оставались на берегу, то были выброшены остатки пищи.

Как-то раз охота у Пати не заладилась. В логове просили есть голодные котята, и кошка отважилась подойти к дому. В тишине ночи она услышала, что где-то наверху скребутся мыши. Взобравшись по столбу, Пати обнаружила, что мыши бегают и по террасе. Наловив несколько штук, она отнесла их голодным котятам.

С тех пор каждую ночь Пати приходила к дому охотиться. Однажды, обойдя всю террасу, она не обнаружила ни одной мыши и, набравшись храбрости, зашла в дом через открытую дверь. На кухне мышей было вдоволь – они любили полакомиться хозяйским рисом. Пати поймала целых пять штук. Двоих съела сама, а троих отнесла котятам. С той ночи она стала наведываться и на кухню.

Как-то раз Пати уронила во время охоты палку, прислонённую к стене. Несмотря на шум, на кухню никто не пришёл, и Пати становилась всё смелее и смелее.

Однажды ночью, когда кошка подкарауливала на кухне мышь, встал хозяин дома и закрыл дверь. Наверное, ему стало холодно.

Утром, выйдя на кухню, люди увидели в углу шипящую и рычащую камышовую кошку, а рядом с ней несколько задушенных мышей.

– Какая ты умница! – сказал мужчина и открыл дверь на улицу. Он понимал, что кошка очень напугана.

Рыча и огрызаясь, Пати выскочила из дома и кинулась прочь. Несколько дней она совсем не подходила к людям, но запах и шорох мышей так привлекали её, что она не выдержала и снова стала заходить в дом на охоту.

Однажды она опять задела какую-то палку, стоящую у стены, а это оказалась палка от большого сачка для ловли рыбы. Сачок упал и накрыл Пати. От страха она подпрыгнула высоко вверх, но ещё больше запуталась в сетке сачка. И тогда Пати начала кричать. Она мяукала, рычала и вырывалась. На шум прибежали все, кроме малышки Дин.

– Зачем же ты оставил здесь сачок! – упрекнула мама сына.

А мужчина взял сачок за палку и поднял его над полом. Кошка выбралась и опрометью кинулась вон из дома. Однако Пати ещё раз обнаружила, что люди не причиняют ей вреда, и даже освободили из этой страшной сетки. Поэтому на следующий день кошка снова подошла к дому и… рядом с дверью обнаружила мисочку с молоком.

С самого раннего детства Пати не пила молока. Через минуту она уже вылизывала пустую миску. Закусив мышами и забрав парочку с собой для подросших уже котят, Пати отправилась к себе в логово.

С тех пор каждую ночь Пати обнаруживала оставленное для неё молоко. Её котята выросли и разбежались, она уже снова была беременна, и как-то раз, наевшись, заснула прямо на террасе, согревшись на утреннем солнце.

Проснулась кошка от очень приятного ощущения: кто-то почёсывал пальцем ей за ухом. Окончательно проснувшись, Пати отскочила, зашипела и ударила когтистой лапой ласкавшую её руку. Она все-таки была дикой кошкой. Убегая с террасы, она слышала, как заплакала Мэн, средняя дочка хозяйки, и… хотите – верьте, хотите – нет, но кошке стало стыдно. Ведь она ничего плохого не видела от этих людей!

На следующую ночь Пати поймала большую водяную крысу и положила её у входа в дом, а сама села поодаль. Она уже не боялась людей так, как раньше.

– О! Да нас тут ждёт подарок! – воскликнул мужчина, когда увидел, что́ принесла Пати. Он зашёл в дом, вынес небольшую рыбку и бросил её кошке. Рыбка была очень вкусной. И на следующее утро хозяин снова обнаружил у двери в дом водяную крысу, а Пати снова получила рыбку. Она уже не спешила убегать, и как-то раз, Мэн спросила:

– А как мы назовём нашу киску?

«Зачем меня называть? У меня уже есть имя – Пати» – подумала кошка.

– Па-ти, – пролепетала маленькая Дин.

– Какое хорошее имя! Так и назовём. Пусть будет Пати, – сказала женщина.

Однажды ночью Пати сидела на террасе в ожидании мисочки с молоком. Вдруг она услышала странный шорох. Пати навострила уши, подошла ближе и увидела, что к двери дома подползает большая ядовитая змея. В один прыжок кошка оказалась над змеёй и перекусила ей хребёт.

Увидев на террасе убитую змею, вся семья окружила Пати, говоря ей хорошие слова благодарности. И кошка уже не возражала. Она подошла к Мэн и потёрлась головой о её ноги. Самую малость, но она ещё чувствовала перед ней свою вину.

Когда подошёл срок рожать, Пати обнаружила на кухне очень уютный ящик с тряпочками внутри. И первый раз за всю жизнь ей не захотелось уходить рожать в своё логово.

Наутро Мэн обнаружила в ящике кошку и ещё двух крохотных слепых котят. Поначалу Пати никого не подпускала к своим детёнышам. Но когда у котят открылись глазки, и они стали бегать по всему дому, все дети с удовольствием начали играть с ними и брать их на руки.

А счастливая Пати лежала на террасе, греясь на вечернем солнышке, и мурлыкала свою замечательную кошачью песенку.