Kitabı oku: «Обратный процесс. Реки крови», sayfa 18
Глава V. Старый Дэн
Всегда думал, каково это – умирать. Какие испытываешь чувства, находясь на последнем издыхании? Какие мысли посещают в этот момент? Полагаю, что в этот миг точно никто не размышляет о работе. Какой толк в том, что ты пахал как конь, а сейчас лежишь и подыхаешь? Трудоголик ты или разгильдяй, в момент смерти это абсолютно неважно. Неважны и мелкие ссоры, над которыми ты размышлял долгое время. Неважно, как к тебе относятся или относились мерзопакостные люди, с которыми по воле судьбы приходилось иметь дело. Не исключаю, что на границе вечного покоя вспоминаешь хорошие моменты, моменты радости и счастья. Возможно даже, что вся жизнь проносится перед глазами за несколько секунд, и ты успеваешь прожить ее заново. Если это так, то я буду умирать с улыбкой. Понервничаю, конечно, когда узнаю, что грядет смерть, но в конце концов буду рад ей. Нет, нет, я не смельчак, не отважный воин, который рвется расквитаться с врагом, не жалея ни себя, ни чувств родных. Я не храбрец. При агонии воля храбреца растворяется в его собственном безумии… Не исключаю и того, что я спасую, просто разрыдаюсь, как малое дитя, которое потеряло любимую игрушку. Но все же я постараюсь уйти в иной мир, сохранив самообладание. И хоть я далеко не верующий человек, я надеюсь, что там, за пределами смертной жизни, есть что-то выше нашего понимания. Еще очень надеюсь, что умру первым. Не хочу видеть смерть близкого человека. Не хочу мучиться. Не хочу испытывать страх.
Однажды мне приснился сон. В нем я видел себя со стороны. Мое тело практически недвижимо лежало на полу. Я был весь в крови, в глазах застыли испуг, боль и страх. Рядом находился незнакомый мне человек. Мужчина, но я не вижу его лица. Оно размыто. Незнакомец склонился надо мной, что-то говоря. Видимо, пытался успокоить. Я поднял тяжелую руку и, вымазав его в своей крови, склонил к себе. Сначала я говорил тихо и неразборчиво, но вскоре смог внятно произнести имя жены: «Кэрол. Кэрол». Через мгновение я уже кричал во все горло: «Кэрол! Кэрол!»
– Дэниел, – я услышал свое имя будто бы издалека. – Дэниел, что с тобой?!
Я резко открыл глаза, а затем проморгался. Это был сон. Ужасный сон. Моя майка оказалась мокрой от пота. Я приподнялся, спустил ноги на пол и вытер пот со лба.
– Ты выкрикнул мое имя, – вновь сказала Кэрол.
Я отпил воды из стакана. Супруга каждый раз заботливо ставит его на тумбу перед сном.
– Кажется, приснился кошмар, – ответил я.
За окном было темно. Я посмотрел на часы. Два часа ночи. Кэрол потянулась, лежа на кровати.
– А я думала, – она зевнула, – что ты по мне даже во сне скучаешь.
– Ага, я чуть копыта не отбросил, а ты тут сантиментами разбрасываешься, – проворчал я.
– Ложись лучше спать. Завтра расскажешь, что приснилось.
Я упал на подушку и тихо добавил:
– Надеюсь, мне больше не привидится такая чушь.
– Не переживай, – она обняла меня. – Ты под моим крылом.
Мы пробудились в семь утра. Последние несколько лет мы встаем рано. В старости сон уже не так необходим. Думаю, причина в том, что подсознательно понимаешь, что тебе осталось совсем немного. Каждый следующий день ценишь больше прошедших и буквально стараешься продлить его как можно дольше. Как всегда, Кэрол налила мне горячего кофе. Я вышел на веранду, сел в свое любимое кресло и, сделав глоток, задумался. Сон меня действительно напугал. Я попытался его разобрать, но вскоре ко мне «подкралась» жена. Я не заметил приближения и, испугавшись ее касания, дернулся. Вскоре она села рядом и спросила:
– О чем задумался?
– Да вот, думаю о смерти, – отойдя от легкого испуга, признался я.
– Это ты зря, – наслаждаясь пейзажем родной деревни, ответила Кэрол.
– А ты когда-нибудь задумывалась о ней? Нам, как-никак, уже больше…
– Не произноси эту цифру, – прервала меня жена и улыбнулась. – Она меня немного напрягает.
– И я о том же.
– Хочешь знать, что я думаю о смерти? – напомнила она о вопросе.
В этот момент я сделал глоток кофе, с наслаждением выдохнул – напиток и вправду был вкусным, и ответил:
– Да.
– Видимо, сон тебе и вправду приснился жуткий.
Я кивнул. Кэрол продолжила:
– Отношусь, – она сделала интригующую паузу, – плохо. Но предпочитаю умирать свихнувшейся.
– Серьезно? И почему же?
– Сумасшедшие же ничего не понимают, вот и я не хочу понимать, что умираю.
– Интересная у тебя, – подбирая подходящее слово, я сделал вид, что у меня першит в горле, – мечта.
– Расскажешь, что тебе приснилось?
– Да ну, тут рассказывать особо нечего. Помню, что лежал на полу, рядом сидел какой-то парень и…
– Подожди, – Кэрол прищурилась, она плохо видела без очков. – Кажется, кто-то по твою душу идет.
Она указала кивком на приближающегося мужчину. Это был Стивен, начальник небольшой местной фермы.
– Наверное, опять нужна моя помощь.
– Хм, кто бы сомневался, – отреагировала она.
Стивен приблизился.
– Привет, Дэн. Кэрол, мое почтение.
– И тебе привет, Стив, – ответила Кэрол.
Начальник фермы перевел всё внимание на меня:
– Дэн, я к тебе с небольшой просьбой. Сможешь сегодня выйти на смену? Плачу как обычно.
– А без меня там вообще никак?
– На ферме завал, а людей не хватает. Никто не хочет возиться со скотом.
– А я, значит, будучи на пенсии, мечтаю об этом, по-твоему?
– Ладно, мальчики, разбирайтесь, – объявила Кэрол. – Я ушла.
– Дэн, – он присел на место жены, – ты должен понять, ферма – единственное, что приносит доход деревне, без нее мы все скопытимся.
– Скопытимся? – рассмеялся я. – Верно подмечено. Но знаешь что, мне кажется, ты вовсе не о деревне беспокоишься, а о собственном кармане.
– Вообще-то, Дэн, я плачу немалые налоги, да какие-никакие рабочие места предлагаю.
Я задумался. Он тоже был по-своему прав, но я не хотел этого показывать. Стивен продолжил:
– Помоги на ферме, а я помогу тебе деньгами. Неужели ты не хочешь прибавку к пенсии, тем более там дел-то на полдня.
– Давай ты не будешь выдумывать. Когда ты так говоришь, я впахиваю допоздна. – Я сделал паузу и, немного прикинув, выдал: – Сколько платишь?
– Как всегда, – повторил он.
– Я хочу больше на пятьдесят долларов.
– За полдня на ферме ты хочешь сто тридцать баксов?!
– Ну, тогда я лучше пойду в дом и займусь садом.
– Ну хорошо, хорошо. Сто десять. Договорились?
Я недовольно вздохнул. Сумма и вправду была заманчивой. Немного помолчав, я спросил:
– Ты на тачке?
– Да.
– Я предупрежу Кэрол, и мы поедем.
– Подожду тебя здесь.
Кэрол была на кухне.
– Ну что, как обычно? – спросила она.
– Да, но я поднял ставки.
– Скоро ты доиграешься, и он перестанет к нам приходить.
– Ничего страшного, переживем.
Я взял одежду, кое-что перекусить и направился к выходу. Через десять минут мы были уже на месте.
На ферме я работал с тех пор, как мы переехали в деревню. Кэрол устроилась туда же бухгалтером, а я выполнял грязную работу. Убирал навоз, следил за здоровьем коров и быков, отправлял на убой, участвовал в закупке и перевозке кормов. Первое время после городской жизни эта работа казалась одной из худших, но со временем я даже привык к ней. Проработав восемь лет, я ушел на пенсию вслед за Кэрол. И вот на протяжении двух лет после меня донимал Стивен. Подзаработать я был не против, но пошантажировать или подразнить бывшего начальника было всегда приятно.
На ферме Стив обрисовал задачи. Необходимо было ссыпать еду на кормовой стол в стойле, затем помочь другим работягам с уборкой, а после приедет ветеринар, чтобы сделать прививки. Я должен сопровождать его, так как Стив поедет улаживать одно дельце в город. В общем, дел было невпроворот. Половиной дня здесь точно не ограничишься.
В помощь на россыпь мне дали новичка. Мы сразу нашли общий язык и болтали обо всем, что можно было только представить. Обсудили бесконечно повышающиеся цены, семейную жизнь, женщин, и в какой-то момент он заговорил о новостях. Я редко смотрю телевизор – потерял интерес. И вот этот парень сообщил просто фантастические новости о животных. Сказал, что они являются переносчиком какого-то опасного вируса. По крайней мере, в этом официальные лица пытаются убедить общественность.
– И что, они прям это утверждают? – уточнил я.
– Да. Говорят, приводите всех домашних животных в приют. Типа так лучше для вашего здоровья и для здоровья родных.
– А-а-а, – протянул я. – Что со скотом-то делать?
Он пожал плечами:
– Без понятия. Об этом ни слова.
– Ну и дела, – удивился я. – И как этот вирус проявляется у людей?
– Говорят, нарушается память. Появляется забывчивость, короче, наступает, как ее, – он пощелкал пальцами, вспоминая слово, – де… деменция.
Я прищурил глаза и в шутку спросил:
– Прям как у тебя сейчас?
Парень рассмеялся:
– Да не гони, Дэн. Эта хрень касается только стариков вроде тебя.
– Смотрю я на тебя и начинаю сомневаться, что это касается только пожилых.
– Я в школе плохо учился. Именно поэтому и торчу здесь. Говорил мне мой старик – учись, Макс, развивайся. А я забивал на школу. Вот, теперь дерьмо всякое разгребаю.
– С твоим отцом сложно поспорить, парень.
– Когда-нибудь я разбогатею.
– Ты уже богатеешь, работая здесь, – подзадоривал я.
– Это не то, чем можно гордиться. А вот когда у меня появится хорошая работа, а за ней нормальные бабки и какая-никакая власть, вот тогда-то я всем докажу, что не дурак.
– Ты не дурак, Макс, по крайней мере, по мерке местных балаболов.
– Кстати, к слову о дураках, то есть о вирусе. Моего старика недавно все-таки забрали.
– В смысле? Куда это?
– В город. В больницу.
– Хочешь сказать, он заболел этим вирусом?
– Ну, судя по симптомам – да. – Парень увидел мое озадаченное лицо и добавил: – Я поздний ребенок, а он и вправду уже старик.
– Так что с ним?
– Деменция. Начал забывать слова. Хорошо, что еще меня с матерью помнит.
– А как у тебя мама? Не заболела?
– Вроде нет. Хотя… Пока непонятно. Она стала немного заикаться.
– Ясно.
– Что-то мне твоя интонация не нравится, Дэн.
– Да я тут вспомнил, что Ричарда тоже в город увезли. Жена его, Марта, уже мертва, да и он дочь перестал узнавать.
– Похоже, вирус все-таки есть. Телевизор не врет.
– Надо зайти к Чарльзу, может, он что интересного скажет.
– Наш доктор?
– Да.
– Попробуй, но только не сейчас. Надо закончить дела на ферме.
– Согласен.
Вечером я пришел домой. Кэрол накрыла на стол, и я, немного обеспокоенный дневным разговором с Максом, начал интересоваться последними событиями в деревне.
– Как Мэри с Брайаном поживают? – спросил я.
Она сделала удивленное лицо:
– Ты никогда не интересовался нашими соседями. Называл их недоаристократами.
– Они слишком культурные – меня это злит.
– Хм, – ухмыльнулась Кэрол и неожиданно добавила: – Меня тоже.
– Тем не менее ты часто общаешься с Мэри. Не замечала за ней чего-нибудь странного?
– Замечала, конечно. Но ей почти восемьдесят. Любой в ее возрасте начнет забывать слова. Но для своих лет она довольно активная.
– А как дела у Маргарет и Марка?
– Да вроде отлично… – Кэрол посмотрела на меня и твердо спросила: – Что случилось?
– Парень, с которым я сегодня работал, сказал, что по всей стране бушует какой-то новый вирус.
– Вообще-то во всем мире.
– Серьезно?!
– Да. Об этом давно трубят по телевизору.
– А почему ты молчала?
– А что изменится от того, что ты узнаешь? Ты либо махнешь рукой, тут же забыв об этом, либо начнешь задавать вопросы как сейчас… Зачем вообще забивать голову этими новостями?
– Ну, – протянул я, – как бы нескольких человек из нашей деревни отправили в городскую больницу. Думаю, причина очевидна – вирус.
– Одиннадцать, если быть точным.
– Одиннадцать?!
– Да. Ты этого не заметил, потому что тебе все равно на остальных. Тебе всегда была безразлична жизнь окружающих.
– Было бы все равно, – возразил я, – если бы я не знал, что какая-то зараза выкашивает стариков вроде нас.
– В нашей деревне живет шестьсот сорок три человека, и половина из них пенсионеры. Возможно, причина даже не в вирусе. Из деревни периодически кто-то уезжает по состоянию здоровья.
– Ну, хорошо, – постарался успокоиться я. – Может, ты действительно права и не стоит волноваться. Но факт того, что мы в зоне риска, все равно беспокоит меня.
– Меня тоже, но что мы можем поделать? Лекарств, как говорят, нет, а значит, если мы заболеем, никто не сможет нам помочь.
– Ты так спокойно об этом говоришь…
– А о чем беспокоиться? Если мы не можем повлиять на ситуацию, то зачем об этом вообще думать? Лучше провести время с пользой, нежели забивать голову вопросами типа «что с нами будет, когда мы заболеем?»
– Это ты верно говоришь, дорогая, – я выделил последнее слово.
С момента знакомства мы не переносили на дух банальные семейные прозвища: дорогой, золотце, зая, медвежонок… Особенно когда так общаются повидавшие жизнь пары. Это дико раздражало нас обоих, и этим же мы друг друга дразнили.
– Ужин почти остыл, дорогой, – она подколола меня в ответ. – Кушай.
– Как скажешь, муза моего спокойствия, – ответил я иронично.
Мы улыбнулись друг другу и спокойно продолжали ужинать.
На следующий день Кэрол сходила в продуктовый магазин и помимо еды принесла плохие новости.
– Дэн, – обратилась она с порога.
Я в этот момент возился на кухне, домывал посуду.
– Что?
– Еще троих забрали. – Мое настроение моментально испортилось. – Сегодня утром, – добавила Кэрол.
– Кто их отправил?
– У нас в деревне один доктор.
– Чарльз Барнс.
– Именно.
– Я поговорю с ним сегодня.
– Я как раз это и хотела предложить.
Во время прогулки Кэрол встретилась с двумя женщинами, обсуждавшими госпитализацию своих родных. Они были взволнованы, и моя жена, несмотря на эмоциональную стойкость, поддалась тревоге. Паника заразительнее, чем любой вирус. Кэрол, конечно, немного успокоилась, пока шла домой, но избавиться от этого чувства полностью не смогла. Слишком близко оказалась беда, тут всякий невольно запаникует.
Вскоре я добрался до здания, где доктор вел прием.
Единственной сотрудницы, помогающей ему с пациентами и документацией, не было. Я постучал в дверь смотрового кабинета.
– Зайдите, – раздалось с обратной стороны.
Я приоткрыл дверь и заглянул.
– Кого я вижу! – бодро произнес Чарльз, завидев мое лицо. За долгое время у нас сложились приятельские отношения.
На приеме у него был человек, которого я также знал. В такой небольшой деревне, как наша, каждый знает друг друга в лицо. Чарльз консультировал гостя без осмотра, оттого и разрешил войти постороннему. Шагнув вперед, я с улыбкой произнес:
– Не притворяйся, будто соскучился по мне.
– Дэн, ты и вправду давно не заглядывал.
– Знаешь, иногда с возрастом прибавляется и лень, – честно признался я.
– Это точно. Дэн, подождешь минутку? Я скоро отпущу мистера Байлета.
Мы были практически ровесниками с этим Байлетом, но, в отличие от меня, он был вредным стариком.
– Без проблем, Чарльз. Мне выйти?
– Можешь присесть там, – он указал на стул в углу комнаты. – Мы почти закончили.
Чарльз перевел внимание на пациента и продолжил:
– Мистер Байлет, я напишу, какие лекарства нужно принимать. Передадите эту бумажку фармацевту…
Доктор понял, что слово «фармацевт» – слишком сложное для этого пациента, и решил упростить:
– То есть продавцу. Обязательно купите их.
– А, – задумчиво начал говорить пациент, – как… Как они называется?
– Пирацетам, модафинил, и да, почаще пейте зеленый чай.
– Я ничего не понял, но хорошо. Я передам эту бумажку в аптеку.
– Все верно.
Байлет показался мне странным.
Чарльз поднялся и сказал:
– Рад был вас видеть, мистер Байлет. До свидания.
– До свидания, доктор… – он задумался. – Доктор…
– Барнс.
– Да, я помню, – соврал пациент.
Чарльз закрыл дверь за стариком и повернулся ко мне:
– Надеюсь, ты ко мне пришел не с жалобами на ментальное здоровье? – спросил он.
– Ну, такой хрени, как с этим старым засранцем, со мной пока не происходит.
– Это радует.
– А почему он ведет себя так странно?
– Вирус, – ответил спокойно Чарльз и продолжил: – Ты же об этом пришел поговорить?
Я молча кивнул.
– И ты ведь никуда не торопишься?
– Нет, я пенсионер, куда мне спешить. Разве только в мир иной.
– Твое чувство юмора непоколебимо. Это восхищает, особенно если учитывать обстоятельства.
– Ты меня пугаешь, доктор Барнс.
Наверное, с помощью черного юмора психика защищает людей от стресса. Доктор это понимал и всячески поддерживал.
– Может, кофе?
– Я не против.
Он налил мне кофе и сел рядом.
Доктор всегда казался жизнерадостным, заботливым, но иногда он был строгим со своими пациентами, в том числе со своими собственными соседями. Он разделял работу и дом. В кабинете был собранным и в меру своих возможностей оказывал помощь людям. На улице же Чарльз был обычным деревенским жителем. Многие замечали такое разделение и со временем смирились с ним. Если Барнс поругался с кем-то и этот человек пришел на прием, он на время забывал о ссоре и лечил без всякой задней мысли. Ему было пятьдесят два года, тринадцать из которых он посвятил местному приемному отделению, точнее, приемному кабинету. В его распоряжении было всего две комнаты. С Чарльзом мы иногда ездили на охоту и несколько раз брали с собой Кэрол, правда, в этом случае мы охотились только на грибы и ягоды. Кэрол не любила жестокость, хотя и понимала, что в случае с коровами на ферме разведение и убой – это необходимость.
– Ну что, Дэн, наверняка ты взволнован этой темой, – спросил Барнс.
– Есть такое.
– И не зря.
– Я думал, хоть ты меня успокоишь.
– Единственное, что я могу тебе сказать, это что дело дрянь.
– Всё совсем плохо?
– После того, как я отправил последних троих в город, мне пришло сообщение, что городская больница больше не может принимать больных. То есть даже в сложных случаях люди больше не могут рассчитывать на необходимую помощь. Теперь я могу только успокоить их, выписать ноотропы для работы мозга и отправить домой. Даже несмотря на явное ухудшение памяти или признаки деменции, что, в принципе, одно и то же, я не могу отправить их в город.
– Так в городе творится что-то вроде нашего?
– Думаю, там еще хуже. Людей больше, а значит, и проблемы значительнее.
– Понимаю… Кэрол волнуется, что это может коснуться многих из нас…
– Кэрол волнуется?! – он ухмыльнулся. – Твоя жена – самый спокойный и мудрый человек на свете. Неужели она нервничает?
– Она такой же человек, как и мы.
– И что она тебе говорит?
– Просит узнать, что обо всем этом думаешь ты.
– Хм, – Чарльз вновь усмехнулся и спросил: – Я уже говорил, что дело дрянь?
– Да.
– Так вот, я это подтверждаю. Насколько могу судить, все старики в зоне риска.
– Это плохо.
– Это только начало. Не хочу тебя пугать, но представь, что каждый пенсионер, живущий в нашей деревне, вдруг забыл свой адрес, имя или вообще потерял личность. Будет полный хаос, и это все только впереди. – Доктор осекся. – Смотри, не разболтай местным, а то хаос начнется раньше.
– Хорошо. А эти проблемы с мозгами неизбежны?
– Если власти ничего не придумают… То да, это неминуемо. Простой пример – Байлет. Ты видел выражение его лица и как он разговаривает?
– Не могу сказать, что он живчик.
– Он похож на предыдущих, кого я успел отправить в клинику. Провалы в памяти, рассеянность, невнимательность и, между прочим, агрессивность. Его жена жалуется, что он стал груб, что он злится из-за мелочей.
– Знаешь, что? – прервал я. – Выпиши-ка мне эти таблетки, пока они не закончились.
– С тобой же вроде все в порядке.
– Это пока. Думаю, нужно готовиться к худшему.
– Хм. Неужто ты прислушался ко мне?
– Так ты выпишешь мне эти гребаные пилюли?
– Конечно. Только никому не говори, что я это сделал по доброте душевной. Таблеток на всех не хватит, да и проблемы с руководством мне не нужны.
– Как скажешь, Чарльз. И спасибо.
Через неделю в деревню прибыли военные и явно не затем, чтобы предупредить или дать рекомендации по борьбе с вирусом. Транспорта было много: два легковых автомобиля и семь грузовых. Из ближайших домов, у которых остановился конвой, тут же показались люди. Некоторые подтянулись с соседних улиц. В глазах местных жителей читался испуг, у кого-то любопытство или растерянность. Но всем без исключения не терпелось узнать причину приезда военных. Через пару минут после остановки из транспорта вышли люди с респираторами на лице. Несколько из них были полностью облачены в резиновые костюмы. Их обмундирование напоминало то, что применяется в эпицентрах самых свирепых вирусов. Выглядела эта картина слишком театрально. Не имея каких-то знаний и пользуясь простой логикой, я понимал, что резиновые костюмы точно лишние, ведь мы обходимся без них и остаемся вполне здоровыми. Страх возможного будущего у многих здешних отключил адекватное восприятие происходящего, оттого в воздухе витал ужас. Скафандры усиливали этот эффект.
Первым к военным подошел временно исполняющий обязанности мэра Саймон Полк. Он был растерян, но долг обязывал его быть ответственным. Я находился достаточно близко, чтобы расслышать их разговор. Он представился. В ответ военный показал какую-то бумажку, назвал свое звание и фамилию, а затем сказал:
– Мы должны зачистить ферму.
Саймон опешил от такого заявления.
– Но это невозможно. – Мэр прибывал в замешательстве. – Это единственное, что приносит ощутимый доход нашей деревне.
– Это не мои проблемы, сэр. Приказ на уничтожение всех животных получен, и мы его исполним, несмотря ни на что. Это касается и домашних питомцев.
– В мои обязанности входит забота о людях, проживающих здесь, – с осторожностью говорил мэр. – Нужно понимать, что деревня не выживет без фермы.
– Хорошо, я передам вашу просьбу о финансовой помощи вышестоящему руководству. И еще, пока солдаты отстреливают животных, мне нужно обратиться ко всем жителям. Где можно собрать людей?
– У административного здания. Там есть небольшая площадь.
Военный подозвал солдата и попросил принести громкоговоритель.
– Что вы хотите сделать? – спросил Саймон.
– Скоро услышите.
Когда громкоговоритель оказался в руках главного военного, он тут же поднес его ко рту и через специальную мембрану в респираторе объявил:
– Прошу внимательно выслушать меня! – Он сделал паузу, встречаясь с напряженными взглядами жителей деревни. – Через несколько минут я сделаю важное заявление. Каждому проживающему в этом поселке необходимо явиться к зданию администрации. Прошу отнеситесь к мероприятию со всей серьезностью. Передайте это сообщение всем, кто может ходить.
Военный отдал громкоговоритель, и мэр вновь растерянно спросил:
– Что-что вы делаете?
– Я же сказал, скоро всё узнаете. И не мешайте работать. – Командир перевел взгляд на солдат, облаченных в резиновые костюмы. – Группа зачистки, до фермы вас сопроводит этот человек, – он показал на мэра, а затем обратился к нему же: – Сядьте в машину и укажите дорогу этим господам.
– Чтобы они перебили весь скот?
– Именно. Если вы откажетесь, мы вас задержим и обратимся к другому гражданину.
– Но, я… Я… – Мэр начал заикаться от прозвучавшей угрозы. – Я не нарушаю закон.
Мне пришлось вмешаться. Я подошел ближе и сказал:
– Саймон, я могу сопроводить их.
– Но Дэн, они же перебьют всех животных.
– Видимо, это неизбежно.
Вскоре я сел в машину и указал водителю путь.
Через пять минут мы оказались у фермы. Немногочисленный персонал встретил нас на улице. Видимо, кто-то позвонил им и предупредил о нашем приезде. Один из рабочих спросил у меня:
– Дэн, что происходит?
Трое военных направились в сторону загона.
– Они хотят убить всех животных из-за вируса, – коротко ответил я.
– Подожди, подожди, – протараторил он. – Как это убить? Просто пристрелить? А трупы? Кто будет убирать трупы?
– Слишком много сложных вопросов, Билл. Спроси что-нибудь полегче.
Мужчина посмотрел на ферму, потом на меня и, немного успокоившись, задал вопрос:
– Что нам делать?
Я посмотрел Биллу в глаза, затем на людей, уставившихся на меня и ожидающих вразумительного ответа. Его у меня не было.
– Идите домой, – спокойно сказал я.
Из загона послышались выстрелы. Мы машинально пригнулись из-за неожиданно громких хлопков. Работники фермы стояли рядом со мной все время, пока раздавались эти жуткие звуки смерти. Никто не уходил. Никто не говорил. Все просто смотрели на здание загона. У некоторых навернулись слезы. Вскоре солдаты вышли на улицу. Крови на них практически не было. Ни один из рабочих не посмел возразить военным. Оружие в их руках служило сдерживающим фактором, и все слова, какие бы ни крутились в головах работников фермы, остались при них. Напоследок я безэмоционально посмотрел на каждого и, ничего не сказав, сел в транспорт. Наверное, они понимали, что ни я, ни кто-либо другой не сможет изменить сложившуюся ситуацию. И вот я уже ехал вместе с группой зачистки обратно.
Мы прибыли к началу обращения. Командир вещал с лестницы административного здания. Его речь была уверенной, смелой и убедительной:
– Мы прибыли с целью помочь вам! Помочь избавиться от риска заражения! Наверняка вы уже знаете, что основным источником распространения вируса являются животные. Я подчеркну, любые животные. Абсолютной безопасности мы не можем гарантировать даже после их истребления. Но мы точно знаем, что ликвидация – необходимая мера. Именно поэтому нам надлежит убедиться в том, что каждый из вас, каждый, кто держит домашних животных, передаст их нам. Как вы поняли, я не скрываю, что мы собираемся с ними сделать…
– Здесь дети! – кто-то выкрикнул из толпы, прервав военного.
– Я понимаю, но и вы, взрослые люди, должны понять, что всех домашних животных в обязательном порядке следует передать нам. Мы должны исключить любую вероятность заражения. И еще. Хочу сообщить о не менее важном. Каждый человек младше пятидесяти лет имеет право покинуть населенный пункт вместе с нами…
Толпа зашевелились и забухтела. Никто не собирался покидать свои дома.
Военный продолжил:
– Если вы обладаете какой-то важной или редкой профессией, возраст не имеет значения.
В ответ люди начали выкрикивать:
– Куда мы поедем?!
– Кому мы нужны?!
– Нам и здесь неплохо!
– Говорят, в городах еще хуже!
– Мы не будем расселять вас в городах, – заговорил командир. – Правительство обеспечит вас всем необходимым вне черты города. Подумайте сами – единственное предприятие в вашей деревне более не функционирует. В городах работников сокращают и отправляют в бессрочные отпуска. Многие из-за этого находятся в подвешенном состоянии. Денег нет, грабежи и убийства учащаются. В ближайшее время для честных граждан настанут тяжелые времена. Но армия и правительство не бросает вас. Мы готовы помочь вам. Дать жилье, обеспечить безопасность, запаса еды хватит с лихвой и на долгое время.
– А как же старики?! – крикнул я.
– К сожалению, мы не можем помочь всем. Ресурсы, несмотря на большой запас, ограничены. Нам нужно рассчитать их так, чтобы хватило вам и вашим детям на относительно долгий период.
После слов командира о ближайшем будущем настроение толпы поменялось. Многие задумались, что стоит все-таки уехать с военными.
Военный продолжил:
– Лучший способ перенести тяжелое время – это перестраховаться, отправившись с нами в надежное место. Правительство не оставит вас в беде, в отличие от соседа, у которого из-за вируса может поехать крыша… Итак, первое – приведите всех животных. Второе – кто решится уехать с нами, соберите все необходимое: документы, одежду, лекарства и немного еды на первое время. На сборы мы даем ровно час. Кто решит остаться – это ваше право. Время пошло.
Люди постояли несколько секунд, но, как только один двинулся из толпы, все резко ринулись в разные стороны. Жителям хотелось поскорее попасть домой и собрать все необходимое. Я взглянул на Кэрол и спокойно спросил:
– Что будем делать?
– Может, попьем чая с корицей?
Я улыбнулся:
– Неплохая идея.
Мы направились домой и по пути встретили доктора. Он явно спешил.
– Чарльз, – обратился я. – Ты-то куда так несешься?
– Их главный сказал, что армии нужны доктора любого возраста.
– Значит, ты бросаешь нас? Бросаешь всех стариков на произвол судьбы?
– Да, Дэн. Возможно, через час я буду испытывать стыд за это, но сейчас другого выбора не вижу.
– Ну что ж, Чарльз Барнс, тогда желаю тебе удачи.
– И вам. – Доктор продолжил свой торопливый путь, но резко остановился и сказал: – И да, не забывайте пить лекарство вовремя. Сейчас оно играет большую роль.
– Хорошо.
– Возвращайтесь, как все стихнет, – обратилась Кэрол к уходящему доктору.
– Обязательно! Обязательно вернусь!
Дома Кэрол согрела чайник и налила по полной чашке чая. Сделав глоток, я с наслаждением выдохнул. Затем поднял глаза, и невозмутимо произнес:
– Когда все разбегутся, нужно будет запастись лекарствами и едой.
– И патронами для твоего ружья, – спокойно продолжила она.
– Да, – согласно покачал я головой и протянул: – И патронами…
На следующий день мы закупились едой и лекарствами. Благо молодых продавцов быстро заменили на тех, кто остался. Совершенно ожидаемо такими запасливыми оказались не только я и Кэрол, но и другие жители. Тем не менее, мы успели купить все, что планировали. Долгохранящейся едой мы практически заполнили подвал. За патронами съездили в пригород. Ничего особенно не изменилось, разве что стариков на улицах стало меньше. По приезде в деревню мы увидели объявление. Так как нас не оказалось дома, почтальон, кем бы он ни был, приклеил лист на дверь. Я прочитал его вслух:
– Севодня в 17:00 состоится собрание всех жителей. Просим явится каждого. – Я присмотрелся, а потом выдал: – Черт, даже в двух предложениях ошибки сделали.
Кэрол ухмыльнулась, не комментируя мое недовольство. Через мгновение она посмотрела на наручные часы и сказала:
– Собрание через час…
Мы пришли вовремя. Некоторых, самых старых, на нем не было. Но те, у кого оставалась возможность активно участвовать в мероприятии, оказались на месте. В первую очередь мэр, Саймон Полк, объявил, что по предварительным данным деревню покинула половина жителей. Из 643 осталось около 300. Точное число пока назвать невозможно. Из тех, кто остался, младше пятидесяти был только Макс, парень с фермы. Мэр назначил его своим помощником, так как молодой человек был активен и проявил себя с хорошей стороны.
Когда Саймон закончил с цифрами, он заговорил о ферме. Трупы животных никто не убирал, а значит, они будут там гнить. Скота слишком много, чтобы мы могли его съесть, да и вирус, по словам военных, был в их организмах. Больше есть мясо никто не хотел, хотя совсем недавно такой проблемы не стояло. Но избавляться от трупов как-то нужно. Разгорелись нешуточные споры. Кто-то предложил все сжечь: и животных, и ферму. Так было бы проще всего, но мэр отклонил это предложение. Ферма понадобится в будущем. Кто-то старческим голосом попытался выкрикнуть: «А есть ли это будущее?». Мэр успокоил и предположил, что скоро всё наладится. Также звучали предложения продать мясо в город. Типа городские и в хорошее время питались более плохой едой. Все поняли, что речь шла о фастфуде. Но и эту версию отмели. Затем думали о том, чтобы нанять группу рабочих для вывоза трупов за пределы деревни. Денег в бюджете на такое не было. Вскоре Стив, начальник фермы, подошел к мэру, что-то прошептал ему на ухо, и через минуту Саймон обратился к собравшимся:
