Kitabı oku: «История магии. От языческого шаманизма и средневековой алхимии до современного ведьмовства», sayfa 3

Источники и подход

Мой рассказ простирается от древнейшей истории магии, существовавшей десятки тысяч лет назад, до наших дней. Мы не имеем письменных свидетельств о жизни человечества ранее 3500 года до н. э., поэтому вся наша информация основана на археологических исследованиях и раскопках, позже дополненных историческими источниками различного рода. Важно учитывать некоторые сильные и слабые стороны археологических свидетельств – большие промежутки времени, с которыми мы часто имеем дело, и разрушения археологических находок, главным образом от более поздней человеческой деятельности. Количество записей, которые предоставляет археология, удивляет и обнадеживает. Там, где историческая летопись часто игнорирует или принижает роль «обычных людей» и тех, кто обладал меньшей властью, археология выступает как демократичная наука: ученые могут обнаруживать дома, поселения и поля небольших размеров, на которых работали люди, а также их инструменты. За последнее столетие археологи немного отвлеклись от элитных построек – дворцов, храмов и военных городков – и стали больше интересоваться жизнью простых древних людей. Привлекают внимание и сокровища, но чаще всего их находят случайно, а не намеренно, и большинство из нас за целую карьеру не находят больших кладов золота или серебра. Новые научные методы могут рассказать нам на основе анализа костей, что люди ели и сколько двигались; развитие генетики проливает свет на происхождение наших предков; мы лучше, чем когда-либо прежде, можем датировать те или иные находки. Наше понимание экологических систем прошлого улучшается и изменяется.

Вместе с этим многое было потеряно. Если условия хранения не очень влажные или не очень сухие, органические материалы распадаются. Реконструкция изготовления одежды, плетения корзин или деревообработки – всех основных аспектов жизнедеятельности человека – требует тщательного собирания воедино обрывков свидетельств, чему иногда помогают хорошо сохранившиеся водно-болотные угодья или же вещи, найденные в пустыне. Без письменных свидетельств мы не знаем, о чем люди думали или говорили, но археологи считают, что во многих случаях действия говорят громче слов – поэтому археология может рассказать историю совершенствования мастерства в возведении зданий и создании вещей. Мы кое-что знаем о том, как двигались и действовали человеческие тела, о местах, в которых они жили, о еде, об украшениях и об обращении с умершими. Археология демократична, поскольку у всех нас есть мысли о жизни и смерти, о том, что такое быть человеком, есть понимание прошлого, которое не ограничивается только профессиональной археологией, но и может быть получено путем разговоров с коренными жителями или обнаружено теми, кто исследует местную историю.

Когда археолог интерпретирует свидетельства, его манят два противоположных искушения. Первое – придерживаться голых фактов в отчете о количестве черепков, горшков, размерах домов, видах костей животных, растений и т. д. Этот подход минимизирует количество ошибок, но при этом упускает многие интересные вещи о человеческой жизни. Противоположным искушением является чрезмерная интерпретация, благодаря которой мы можем понять тонкую структуру прошлого: почему люди поступали так, как они поступали, и что это вообще такое – жизнь в те времена. Археология включает не только статистический или фактический анализ, но и интерпретацию. Очевидно, тут необходим баланс между сохранением верности свидетельствам и построением нарративов прошлого, которые говорят нам о проблемах в настоящем. Мой отчет основан на результатах тщательной работы специалистов, а также на представлениях коренных народов по всему миру. Я использовал результаты этих работ, чтобы оживить историю магии, и старался не переступать границы интерпретации, установленные специалистами, которые хорошо знают область своих исследований благодаря десятилетиям тщательного изучения или жизни в тех магических мирах, которые я описываю.

Когда мы размышляем о границах интерпретации, может показаться, что археология – бесперспективный источник информации о таких предметах, как магия, религия и наука, а возможно, и об интеллектуальной истории в целом. Слова не являются единственным средством доступа к интеллекту, если мы признаем, что тела тоже разумны, действуют искусно и целенаправленно. В этой книге мы больше думаем о том, что может осуществить человеческое тело с помощью навыков, чувств и эмоций. Доказательства, которые я привожу, не только для ранних тысячелетий до изобретения письменности, но и для исторически задокументированных периодов, – это преднамеренное собирание предметов и костей как животных, так и людей, а также размышления о формах предметов, способах их украшений и их влиянии на ощущения. Мы также увидим некоторые удивительные архитектурные структуры. Хорошо известные нам Стоунхендж и пирамиды имели цели, выходящие за практические рамки, цели, которые мы сегодня можем считать религиозными или магическими. Многие сооружения нам менее знакомы, отчасти потому что некоторые из них являются новыми открытиями, над которыми археологи все еще ломают голову. Практически всегда и везде люди обладали навыками и ресурсами для поддержания жизни, но я отталкиваюсь от предположения, которое некоторые могут подвергнуть сомнению – оно заключается в том, что насущнее в то время была задача понять мир и место людей в нем. Поэтому роль магии, религии и науки в истории человечества являлась главенствующей, а роль археологии в создании действительно протяженной истории становится решающей.

Исторические записи о магии также разнятся. Они варьируются от клинописных табличек, обнаруженных в архивах месопотамских дворцов, костей оракулов из гробниц времен государства Шан и Чжоу в Китае до огромного разнообразия языков и письменностей, которые существовали в Восточном Средиземноморье в первые тысячелетия до нашей эры и в первые столетия нашей эры. Во всех таких случаях для расшифровки письменности, а также для помещения таких переводов в культурный контекст времени требуются знания, на сбор которых ушло немало человеческих жизней. В исторических главах мой рассказ о свидетельствах основывается на огромном богатстве научных знаний и щедрости специалистов, которые делились со мной различными гипотезами и интерпретациями. Когда я начинал работу над этой книгой, у меня было ощущение, что для ее написания можно опереться на существующие обширные источники, однако реальное количество работ в области магии, написанных по всему миру и в самые разные эпохи, меня ошеломило – как и понимание, что для многих культур магия была не маргинальным или сомнительным, а, наоборот, центральным элементом уклада. По сути, мы только начинаем исследовать все эти источники в полной мере, отчасти потому что из-за западных предрассудков магию ранее изучали лишь самые смелые ученые. Объединение археологии и текстологического анализа позволило вернуть людей из небытия: на страницах книги нам встретятся забытые историей семьи магов из Древней Месопотамии, а также Фу Хао, царица из Китая бронзового века.

Одна географическая область – Южная Азия – получила не так много внимания, как мне бы того хотелось. И этот недостаток моего внимания опять-таки вызван большим объемом источников, а не их фактологической бедностью. Диапазон и масштабы алхимических и астрологических традиций в Индии, Пакистане и Бангладеш таковы, что их очень трудно исследовать подробно, особенно если учитывать тесную связь этого региона с западом, севером и востоком. Однако упоминание об этом субконтиненте встречается в ряде глав, поскольку во многих магических традициях Южная Азия занимает центральное место.

Наконец, я хотел бы подчеркнуть отличие опыта прошлого от современности: те времена – словно чужая страна для нас, и многие наши представления о жизни оказываются там неприменимы. Понимание прошлого является и сложной, и увлекательной задачей, так как помогает осознать подлинное разнообразие человеческой цивилизации.

Современная магия

Прежде чем мы погрузимся в подробности прошлого, связанные с магией, важно вкратце сказать об отношении к магии сегодня и в недавнем прошлом. Современная западная культура негативно относится к магии. Быть современным – значит, не верить в магию. Этот мир, каким мы его знаем сегодня, возник благодаря промышленной революции, развитию демократических институтов, появлению рациональной науки и все большей приверженности разуму при анализе человеческих институтов или того, как устроен мир. Бытует мнение, что магия противоположна всем положительным качествам современности. Великий социолог и философ Макс Вебер утверждал, что современный мир возник в результате процесса разочарования в магии и ее упадка, вызванного рациональной, технически эффективной новой культурой. Вебер видел в этом разочаровании не только выигрыш, но и потерю. Мир без магии стал холодным, он испытывает нехватку эмоций и удивления. В таком мире господствуют техники без души и специалисты без сердца. Макс Вебер испытывал сильную ностальгию по тем временам, когда мир воспринимался как «большой заколдованный сад». Но как промышленная революция перевернула безмятежный до этого мир, так и утрата магии явилась неизбежным аспектом прогресса, и рациональный взгляд на мир был необходим для управления массовыми обществами, которые возникли в Европе и Америке в XIX и XX веках.

Фрэзер в «Золотой ветви» считал, что магия была направлена на непосредственное управление природой, религия искала способы заступничества перед Богом или богами, а наука развивала понимание мира в физических терминах. Фрэзер также выдвинул два основных принципа магии. Первый – заражение, при котором вещи влияют друг на друга через близость или контакт. К примеру, одежда, оказавшись в тесном контакте с телом, может причинить вред или защитить человека даже на расстоянии. Второй принцип – симпатическая магия, которая взаимодействует с подобиями или с символическими ассоциациями. Например, изображение животного, пронзенного копьем во время охоты, способно обеспечить успех охоты. Хотя профессиональные антропологи быстро увидели, что работа Фрэзера основана на ограниченном количестве источников и уже устаревавших тезисах, «Золотая ветвь» оказала влияние на целый ряд писателей и мыслителей XX века. Книга Кита Томаса «Религия и упадок магии» (Religion and the Decline of Magic, 1971) повлияла на наше понимание всепроникающей магии и вслед за Максом Вебером с опорой на исторические источники описала упадок магии во время расцвета нового периода между поздним Средневековьем и XVIII веком. Среди прочего Томас показал запутанную природу религии и магии в средневековом мире, что в меньшей степени присутствовало и в более поздние времена. На протяжении большей части своей книги из восьмисот страниц Томас подчеркивал упадок магии, однако последние шесть страниц этой работы демонстрируют нехарактерную для нее неопределенность. Кит Томас останавливается на пережитках и заканчивает оговоркой, что если магия сейчас не вымерла, то «сильно упала в престиже»⁷. Выход этой книги в свет вызвал споры, которые не ослабевают и по сей день.

В последние несколько десятилетий люди задавались вопросом о смерти магии. Те, кто изучает популярную магию, наметили ряд меняющихся верований, которые все еще актуальны и сегодня⁸. Мне посчастливилось тринадцать лет работать в одном из музеев Оксфордского университета, музее Питта Риверса. Позже, в свое время, я понял, как много в коллекции музея имелось материалов и предметов, которые можно было назвать магическими: ведьма в бутылке; слизняк, насаженный на терновник для того, чтобы остановить дождь; картошка, которую старик носил в кармане, чтобы справиться с ревматизмом; кончик человеческого языка (понятия не имею, для чего его хранили); луковица, засунутая в дымоход паба вместе с листком бумаги, на котором было написано имя сторонника трезвости, пытающегося закрыть паб. Все эти вещи можно охарактеризовать как магию сельской и городской бедноты, оружие слабых под гнетом английской социальной иерархии. Средний класс в Англии также интересовался сверхъестественным, хотя часто в ироническом смысле. Э. Б. Тайлор, находясь в должности куратора музея Питта Риверса, посещал спиритические сеансы, на которых духи говорили через медиумов или писали послания на доске. Тайлор отмахнулся от большинства из них как от грубого обмана или шарлатанства, хотя было несколько случаев, которые ему было наиболее трудно объяснить. Он также пробовал лозоискательство⁹, и, когда Тайлор нашел часы под грудой ковров, эксперт-лозоходец сказал ему, что у того есть природное чутье к этому. Магия вызывала восхищение даже в XIX веке, во время расцвета рационализма, и практиковалась большим количеством людей в Британии и за ее пределами.

Многие сегодня все еще верят в магию. Как частные организации, так и ученые в последние годы проводили опросы, ставившие под сомнение веру людей в магию, и каждый раз результаты опросов демонстрировали в целом сходные тенденции. Телефонный опрос Гэллапа, проведенный в США в 2005 году, охватывал 1171 человека и показал, что три четверти опрошенных верят в так называемые «паранормальные явления». Так, например, более половины считали, что психическое исцеление возможно посредством магии, более трети верили, что в некоторых домах живут привидения, а каждый пятый считал возможным общаться с умершими. Интересно, что такие убеждения распространены среди всех этнических и классовых групп, причем цифры очень напоминали результаты других таких опросов, проведенных в 2001 и 1990 годах¹⁰. Как известно, вера в Бога в США в последние десятилетия была очень высока. Может, вера в магию связана с религиозными чувствами? Около 92 % американцев верят в существование Бога по сравнению с 37 % в Великобритании. Тем не менее верования в магические практики и явления во многом одинаковы в обеих странах с небольшими вариациями. Опросы 2007 и 2008 годов показали, что британцы более склонны верить в общение с мертвыми (21–27 %), в то время как американцы (21 %) верят в ведьм больше, чем британцы (13 %). Аналогичные цифры можно найти также в России и Германии, а вот во Франции несколько больше скептицизма, однако и там более половины опрошенных верят в «магнетическое исцеление»¹¹. Очевидно, в разных культурах есть предпочтения, во что больше верить, но сам факт веры в магию является всеобщим. Существует обширная и процветающая психология магических верований с верой в духов, ментальные формы общения или способность некоторых людей действовать на расстоянии – все это выяснилось в более поздних исследованиях общественного мнения. Идея о том, что наступление современности почти стерло веру в магию, явно является ошибочной, как и представление о том, что просвещенная Европа придерживается сугубо научных взглядов, в отличие от более «отсталых» верований в других частях мира. Магические верования глобальны, хотя формы, которые они принимают, различаются.

Большинство людей прошлого и настоящего верили в то, что Вселенная одушевлена и разумна. Вместо того чтобы рассматривать небесные тела как каменные глыбы, которые движутся исключительно в соответствии со своей массой, силой и скоростью, то есть как механистическую Вселенную, люди исследовали способы, которыми мы живем в этой Вселенной и она живет в нас. Столь широко распространенные анимистические верования должны заставить нас задуматься. Споры вокруг термина «анимизм» поднимают важные вопросы, которые касаются природы участия и чувства. Анимизм – слово полезное, но и опасное. Укорененный в латинском слове anima, что означает «дух» или «душа»», анимизм вошел в английский обиход через антрополога Э. Б. Тайлора в его монументальной и популярной работе «Первобытная культура» (1871). Тайлор искал определение религии и придумал «веру в духов». Для него анимизм означал примитивный способ религиозной веры, в котором духи существовали в мире более или менее рассеянным и дифференцированным образом, например, через дух дерева или определенного места – в отличие от богов, обладавших постоянной силой вне зависимости от местоположения. Так называемый «новый анимизм»¹² подчеркивает отношения между всеми вещами.

Постепенно в течение XX века на Западе появлялись новые модели реальности и новые понимания того, что значит быть человеком. Общая теория относительности сделала Вселенную более динамичной и подвижной, а также показала, что время, пространство и гравитация взаимосвязаны и взаимно влияют друг на друга. Квантовая механика пошла еще дальше, добавив к этому взгляду возможность того, что наблюдение за объектом влияет на его состояние, связав таким образом объективное и субъективное состояние вещей воедино. Такие сложные темы, как вопрос сознания, были разрешены посредством гипотезы, что реальность сама в какой-то степени может обладать сознанием, а биологические виды – это особые формы «всеобщего разума», пронизывающего Вселенную. Между тем, в биологии и социальных науках сформировались представления о том, что значит быть человеком, они делают меньший акцент на бестелесном рациональном уме и больше на интеллекте тела, чувств и эмоциональных состояний. Понятие «бытия человеком» приобрело бо́льшую целостность, поместило ум в тело, а затем связало телесные навыки с артефактами, созданными людьми. Произошло переосмысление не только человеческого интеллекта: сегодня известно, что другие живые существа используют свои средства общения, чтобы понимать друг друга: так, деревья могут иметь социальную жизнь, а животные или птицы – проявлять творческие способности и демонстрировать новое поведение в ответ на изменяющиеся условия. Человеческий интеллект – лишь один из элементов более широкого интеллекта мира, поскольку люди постоянно реагируют на окружающий их мир, как живой, так и неживой. Такие представления об окружающем сближают нас с анимистами.

Движение нью-эйдж, как мы увидим в главах 9 и 10, опиралось на идеи спиритуализма и теософии XIX века, а также заимствовало идеи местных верований (часто вызывая гнев у коренных народов, оригинальных носителей таких верований). Приверженцы термина «нью-эйдж», ныне очень редко употребляемого из-за негативных коннотаций, предвкушали новый этап в человеческой и планетарной истории, возможно, под влиянием астрологии (так называемая Эра Водолея¹³). Где-то в густых зарослях современных верований возникла гипотеза Джеймса Лавлока, названная в честь Геи – греческой богини, олицетворявшей Землю. Гипотеза Геи утверждала, что и неорганический, и органический компоненты Земли образуют нечто, подобное единому организму – динамическую систему, которая саморегулируется для поддержания условий жизни. Вполне возможно, что люди представляют большую угрозу для экологических систем планеты в целом, а также что Земля может попытаться избавить себя от человечества подобно иммунной системе живого организма, которая борется с болезнью. Здесь сталкиваются биология и мораль. Это подкрепляет смелую гипотезу Лавлока, учитывая современные способы массового потребления и истощение ресурсов планеты.

В заключительной главе я покажу, что не только возможно, но и желательно объединять элементы глобальных магических традиций с новейшими достижениями науки. Это поможет изменить наши укоренившиеся предположения о том, как устроен мир, и, соответственно, о нашем месте в нем. Подобная современная магия, как я еще не раз упомяну в книге, будет сочетать мощный моральный аспект с представлениями о том, как работает реальность в физическом смысле. Магия роднит людей с окружающим миром, а родственники нуждаются в заботе – и здесь магия может научиться нас заботиться друг о друге.

Термин «магия» имеет широкий спектр значений и коннотаций. Мало кому нравится, когда его обвиняют в «магическом мышлении», но, с другой стороны, мы все очень рады, если что-то работает, как по волшебству. Нет большей похвалы, чем когда мы говорим, что какой-то спектакль, фильм или пейзаж являются «волшебными». Несмотря на общественное презрение к магии, слова, относящиеся к ней, в нашей речи имеют позитивное значение. Именно этот положительный аспект я постараюсь зафиксировать и раскрыть. Магия – отнюдь не собрание устаревших верований для доверчивых, плохо образованных, глупых или сумасшедших людей. Магия – даже не набор практик, к которым прибегают люди, это скорее видимый пласт жизни многих и многих поколений людей. Магия поощряет целостный взгляд на человека, связывает его с планетой через практические и моральные отношения. В те периоды, когда мы нуждаемся в позитивной и целостной картине мира в масштабе всей планеты, магия может многое предложить нам.