Kitabı oku: «Истинная для трех волков», sayfa 3

Глава 6

– Ты с ума сошел? Решил ее спугнуть?

Коул не умел читать нотации, поэтому даже осуждение в его голосе сквозило любопытством.

Рем проигнорировал его. У него все кости сводило невыносимой болью – так сильно волк рвался наружу. Он редко позволял себе обращаться не в полнолуние. В отличие от Коула, у которого день не задался, если он не побегал по лесу в волчьем обличие, Рем приучил себя не выпускать зверя наружу. Для проявления власти хватало простого рыка, вспыхивающих красным глаз и чувства уверенности в собственном статусе.

– Не игнорируй меня, – брат дернул его за руку, поворачивая к себе.

– Это сложно, – отмахнулся Рем, снимая с себя футболку. Кожа горела огнем.

– Это все связь, да? Я понимаю…

– Нет, ты не понимаешь! – он зарычал, и Коул отступил на шаг. Инстинкты заставляли его слушаться альфу и держать дистанцию. – Не понимаешь. Такие как она… Я не хочу никакой связи с ней. Одно дело твои ночные забеги к Шайле и ее шлюхам, а другое…

Он вцепился в край стола, и дерево пошло трещиной.

– Мы можем поискать другой путь, чтобы спасти Дэвида.

– Нет никакого другого пути.

– Есть еще сутки. До полнолуния есть еще сутки, мы что-нибудь придумаем. Если не укрепить вашу связь в полнолуние, то она исчезнет сама.

Рем повернулся к брату. Горький, рычащий смех вырвался из его рта.

– Меня словно подожгли изнутри, Коул, – он сел на пол, рядом с кроватью, тело начинало трястись, словно он жутко замерз, только вот волки не мерзнут. – И там все сгорает. Мне противно смотреть на нее, слышать ее, меня воротит от ее запаха, но волк, он… Не слушается. Он хочет ее… Почему? Мой волк всегда, с самого рождения слушался меня!

Он поднял на Коула взгляд. Тот смотрел так, словно хотел пожалеть Рема, но в их семье жалость никогда не была в чести.

– Теперь все изменится, да?

Рем кивнул.

– Да. И для вас с Дэвидом тоже. Если бы он мог выбирать, как думаешь, он бы на такое согласился?

– Ради того, чтобы спасти кого-то из нас – да. Определенно.

– Тогда мы должны это сделать ради него.

Соул снились горячие, как угли из камина, руки на ее теле. Они скользили по плечам и шее, трогали грудь, сжимая ее, раздвигали ее ноги…

И ей было противно.

Соул никогда не интересовал секс. Особенность, которую она открыла в себе еще будучи подростком. Когда все ее друзья развлекались на вечеринках и снимали дешевые номера в мотелях, чтобы утолить жажду, Соул любила парней издалека. Любила их сильно, уверенно, любила без похоти и дикого желания раздеться.

Она не считала это отклонением, в этом не было ничего омерзительного. Просто ей не нужен был секс, чтобы любить.

Поэтому теперь она чувствовала себя такой грязной.

Альфа сказал ей слова, к которым она не имела никакого отношения.

Сон прервался, когда она проснулась с застрявшим в горле криком. С ее телом что-то происходило, но она не понимала, что именно.

Ей хотелось пойти в туалет и затолкать себе пальцы в горло, чтобы ее стошнило от этого мерзкого чувства – чувства, будто она грязная.

Но, с другой стороны, между ног у нее стало вязко и влажно, и она опустила руку, чтобы коснуться себя там… Коснуться впервые в жизни.

* * *

Что такое волчьи способности? Это когда ты слышишь каждый звук, что она издает. И даже через три ряда прочных стен можешь чуять запах ее возбуждения.

Рем сел на кровати, и единственная мысль, которая крутилась в его голове – она что, СВИХНУЛАСЬ?

Он не мог в это поверить.

И не мог ошибиться.

По стонам, по ее сбитому дыханию, которое волк улавливал, поскуливая с ней в унисон, по тому, как она задерживала воздух в легких, а потом медленно выпускала его… Рем понимал.

Она мастурбировала.

Лежала в его дома, на его простынях, за стеной от его братьев и от НЕГО, и трогала себя между ног, как последняя сука.

Наглая, лживая! Стояла и краснела там перед ним, когда он говорил о людской похоти, а стоило ему отойти, и ее накрыло.

Рем уткнулся в подушку. Накрыл ею голову, но звуки просачивались, и даже запах… Видимо, связь делала это с ним, потому что оборотни вполне способны отключаться от посторонних запахов, не чувствовать их, если они не на расстоянии вытянутой руки.

Но связь делала с ним что-то невероятное.

Она скручивала жилы. В нем кипятком сворачивалась кровь. Рем не мог это слушать и чувствовать, но также он не мог игнорировать это, как будто она лежала на соседней кровати, прямо перед его глазами, и делала ЭТО с собой.

Девчонка застонала. Рем зарычал. Но хуже было даже не то, что он все это слышал… Самым отвратительным было то, что член его встал и теперь требовал внимания.

Он хотел ее. Эту девку, эту человеческую особь, похотливую и распутную. Хотел ею владеть, брать ее, трахать. Хотел войти в нее, в ее мокрую киску, войти до самого конца и оставаться там…

Рем толкнулся в простыню. Его выворачивало от отвращения, но он не мог ничего с собой поделать. Он не владел собой, инстинкты брали верх.

Девчонка снова издала стон – на этот раз вместе с произнесенным «ох, черт», и Рем вцепился руками в спинку кровати.

Она скрипела, когда он толкался в матрас, представляя ее там, под ним, с разведенными ногами. Девка дышала хрипло, шептала ругательства сухими губами, с придыханием. Ей не хватало воздуха – вот как она была возбуждена!

Для Рема это было сродни сумасшествию. Он не чувствовал себя СОБОЙ, он ощущал только эту мерзкую связь, как темноту, как скверну, которая вцепилась в его сердце и теперь управляла им.

– Это не я, – шептал он, все сильнее толкаясь членом в кровать. – Это не я, это все связь, она не может привлекать меня так…

Ох…

Он чувствовал, что оргазм близко. Никогда прежде он не кончал так быстро, еще и по такой нелепой причине.

Он словно видел ее, а не только слышал и вдыхал ее запах.

Она была рядом, он мог чувствовать ее дыхание на своей шее, чувствовать ноги, сжимающие его бедра. Чтобы он был ближе, чтобы трахал яростнее, вбивался изо всех сил, пока она скулит и просит – еще и еще, еще и еще…

– Еще, – прошептала Соул, задыхаясь.

Ей хотелось еще.

Боже, почему она не делала этого прежде? Почему ни разу в жизни ее не настигало желание? Даже во время поцелуев с парнями, во время откровенных танцев, во время просмотра сексуальных сцен в кино… Она не хотела. Ничего в ее организме не указывало на возбуждение. Ей просто было приятно целоваться, танцевать и любить.

Но секс ей не был нужен.

Она проклинала мысленно саму себя и этот дом. Волков и их резервацию. Должно быть, что-то было в этой земле – магия, которая меняла людей, делала их неадекватными и распутными.

Соул прекрасно понимала, что позже сгорит от стыда и саму себя возненавидит, но именно сейчас ей было хорошо, как никогда в жизни…

И она ласкала пальцами свою промежность – не погружаясь в девственное отверстие, скользя вокруг него – стонала и выгибалась. Ей казалось, что кто-то есть с ней рядом. Кто-то из ее сна – без лица и имени. Ей казалось, что это его руки трогают ее, влажно касаются клитора и половых губ, это они сводят с ума, возбуждают и подводят к грани.

Первый оргазм в жизни Соул был таким ярким и сильным, что она не смогла даже закричать. Она вся выгнулась, подкидывая бедра навстречу своим рукам, перед глазами потемнело, в горле застрял крик, и она затряслась, кончая и падая на матрас без сил.

* * *

Утро выдалось приятным. Коулу нравилось просыпаться на рассвете, снимать с себя всю одежду и перевоплощаться. Отец научил его выпускать зверя, когда ему исполнилось семь. До этого волк рвался наружу только в полнолуние. Рем тогда уже отлично себя контролировал, Дэвид – заканчивал обучение контролю. А у Коула все было впереди. Отец сказал тогда:

– Ты самый юный Уайт, но у тебя самая дикая кровь из всех нас. Тебе не нужно учиться годами. Ты уже все умеешь.

Коул смог перевоплотиться полностью вне полнолуния, среди бела дня, в семь лет. И с тех пор не прекращал это делать.

Ему мешала человеческая кожа, он хотел ломанных костей, шерсти и клыков. Ему нравилось убегать далеко в лес и проводить там дни, а иногда – недели, не вспоминая о своей человеческой сущности совсем. Он не скучал по теплой постели и мягким подушкам, ему нравилось спать в лесу на холодной сырой земле и прислушиваться к звукам природы. Нравилось питаться мелкими зверьками и воевать за территорию с обычными волками. Нравилось переходить ручьи и переплывать реки.

Отец был прав. Коул был диким, но он всегда возвращался домой, в семью. Потому что ничто не было сильнее, чем его связь с братьями.

Он вернулся с пробежки, принял прохладный душ и вышел к завтраку в свежей футболке. Да так и застыл в проходе.

Зрелище перед ним предстало весьма неожиданное.

Девчонка – Соул – сидела за столом, вцепившись в свою чашку так, что побелели пальцы. А Рем размешивал свой кофе с такой силой, словно пытался взбить из него крем для бисквитов.

– Доброе утро, – сказал он, проходя внутрь.

– Доброе! – буркнули эти двое в один голос, потом переглянулись и перевели взгляды, кто куда смог.

Коул едва сдержался, чтобы не расхохотаться.

– Как вам спалось?

Казалось бы, вполне обычный вопрос. Было бы странно не задать его с утра, правда?

Но лицо Соул пошло красными пятнами, а Рем застыл, как истукан, не замечая, что льет в свой кофе апельсиновый сок, вместо молока. А когда обнаружил это, отхлебнул демонстративно и причмокнул губами.

– Вкусно? – насмешливо спросил Коул, вынимая из холодильника хлеб и масло.

Рем подарил ему взгляд, не сулящий ничего хорошего, и он решил замолчать.

Они завтракали в такой пустой тишине, что у Коула в ушах звенело. Он терпеть не мог тишину. Ненавидел. Ему страсть как нравилось болтать, но он дико боялся сейчас ляпнуть что-то не то. Ситуация была хрупкой – до полнолуния оставались считанные часы. Лучше было не рисковать.

Когда пауза затянулась настолько, что звуки просыпающейся резервации стали просачиваться сквозь закрытое окно, на кухню вошла Линда и, зевнув, спросила:

– Как вы сегодня спали, ребята?

Чашка Рема с грохотом опустилась на стол, и он вышел за дверь, размахивая руками.

Соул закашлялась и выскочила следом, судя по звуку шагов – убежала в комнату, как будто за ней кто-то гнался.

Линда с Коулом переглянулись.

– Если что – я прекрасно сегодня спал, – заявил он.

Волчица пожала плечами и села рядом.

Глава 7

Чем ближе было полнолуние, тем сильнее Соул нервничала.

Она заперлась в спальне после завтрака и не горела желанием выходить вообще. Днем Линда постучалась к ней, чтобы позвать на обед, но Соул прикинулась спящей. Вряд ли ей удалось обмануть волчицу. Нетрудно догадаться, что человек не спит, если ты – оборотень. Но надо отдать должное Линде – настаивать она не стала.

Соул чуть от стыда не сгорела, когда столкнулась с Ремом за завтраком. Он выглядел так, словно проснулся с желанием убивать, а она – его главная цель. Он смотрел на нее с такой ненавистью и презрением, что ей захотелось убежать подальше. Скрыться, исчезнуть, стереть себя с лица земли, только чтобы он больше никогда не смотрел на нее.

Эти его глаза…

Большие и злые. Дикие, как сносящий все на своем пути ураган. Она посмотрела в его глаза и вспомнила ночь. Все было словно во сне – ее внезапные чувства, первое возбуждение и то, что она делала после…

Появилось желание броситься и вцепиться ему в лицо. Это он испортил все! Он сделал ее такой же, как все остальные – похотливой и жадной до секса! Это случилось с ней из-за его грязных слов, после которых ей приснился тот сон. И руки незнакомца, и его губы на ее теле…

Вошел Коул, и Соул немного выдохнула.

Но когда поднялась в комнату, когда осталась наедине с собой – ее снова стало разрывать от жгучего стыда и не менее жгучего желания повторить то, что случилось ночью.

Должно быть, ей удалось уснуть, когда в дверь постучали.

Она резко села на кровати. В проходе стоял Коул, в руке у него что-то было.

Он подошел ближе.

– Я принес твой телефон, – он положил его на стол и замер рядом с кроватью Соул. – Ты можешь позвонить кому угодно. Ты не пленница.

– Не поздновато ли?

– Луна еще не взошла. У тебя есть возможность кому-то позвонить, позвать на помощь, сбежать, но я надеюсь, что ты этого не сделаешь.

– Почему? Думаешь, это чертово интервью так важно для меня?

– Нет, – он подошел к окну и распахнул шторы, впуская последние лучи закатного солнца. – Потому что я видел, как ты смотрела на Дэвида. Даже слабый он восхищает людей настолько, что они готовы ему помогать.

Улыбка коснулась лица оборотня. Мягкая улыбка, совсем не такая, с которой он встретил ее в лесу.

Соул села, опуская ноги на прохладный пол.

– Скажи, вы что-то скрываете от меня? Мне угрожает опасность?

Он повернулся к ней и стал смотреть в ее лицо. Взгляд его был долгим, и Соул натянула одеяло на плечи, потому что кожа покрылась мурашками.

– Если я скажу, что нет, как ты проверишь, не вру ли я?

– Для тебя это какая-то игра или что?! – она встала и подошла к нему в три шага. Внутри нее боролись страх и злость, и второе явно выигрывало сейчас. – Трудно дать прямой ответ на прямой вопрос?

Коул оглядел ее лицо, и только теперь она поняла, как близко находится. Отступила на шаг назад.

– Мы ничего от тебя не скрываем, – сказал он. – Будь готова, Линда зайдет за тобой через час.

Он вышел, не дав ей ответить.

Линда и правда пришла через час – принесла для нее свободное белое платье, больше похожее на смирительную рубашку, попросила распустить волосы.

Соул посмотрела на ткань, лежащую на кровати, потом на волчицу.

– В этом деле что, еще и дресс-код есть?

Линда помотала головой.

– Ритуал пройдет в саду у озера. Нужна полная луна, вода и… – она сделала паузу, словно боялась не то сказать. Потом добавила. – Человек.

Соул посмотрела в окно. Луна взошла, и теперь небо постепенно чернело. Звезды, как крапинки краски на большом полотне, выглядели не особо впечатляюще на фоне луны. Соул подумала, что эта большая желтая блямба в небе напоминает ей альфу. Рем такой же надменный, и эго его раздуто до размеров галактики.

– Я не умру? – спросила она снова, как будто это что-то могло бы сейчас изменить.

Линда подошла ближе.

– Ты не умрешь.

– Обещаешь?

– Обещаю. Я лично проконтролирую, чтобы ты осталась жива.

Соул кивнула ей. Она подумала о том, что кроме смерти есть и другие страшные вещи, например, потеря конечностей или типа того… Но озвучивать это не стала. Пора было переодеться и закончить весь этот балаган раз и навсегда.

* * *

Сад был просто огромным. Узкая тропинка, выложенная камнем, плавно уходила в густой лес, и Соул поежилась от холода, когда ступила босая на эту тропу.

У озера ее уже ждали. Она оглядела присутствующих.

Рем стоял рядом с кроватью, на которой лежал бледный Дэвид. Капельки пота на лице у второго поблескивали в свете луны. Они оба были практически обнажены, не считая трусов.

Коул уже вошел в темную воду озера, и, подставив лицо под прохладу ночного воздуха, шептал что-то одними губами.

Соул обернулась на идущую за ней Линду. Та кивнула – такое молчаливое «я рядом».

Каждый шаг давался с трудом.

Она все еще чувствовала себя так, словно блуждала в долгом, крепком сне и не могла проснуться. Все это казалось нереальным. Оборотни, луна, ритуал. Ее босые ноги на холодной земле. Черная, как сама ночь, вода.

– Придется немного помокнуть, Соул! – задорно выкрикнул Коул, вероятно, пытаясь подбодрить ее, но стало только хуже.

Она сделала вдох. Попыталась взять себя в руки.

Так, она уже здесь, верно? Ей дали попытку все отменить – позвонить кому-то, сбежать. Но она осталась здесь и никуда не собиралась уходить, значит бояться было просто бессмысленно.

Чем быстрее она решится, тем быстрее это закончится.

Она подошла уже совсем близко, когда кусты слева от нее зашевелились. Сначала Соул подумала, что это ветер разгулялся, но вдруг рядом с ней возникла фигура женщины, и от неожиданности Соул едва не закричала во все горло.

– Не бойся, – Линда крепко сжала ее плечо. – Это ведьма, она поможет провести ритуал.

Старая женщина выглядела так, словно сошла со страницы сказки про Белоснежку. Скрюченная, беззубая, в каких-то лохмотьях, она улыбалась так ядовито и страшно, что было не по себе даже просто смотреть на нее.

– Это она? – спросила ведьма, оглядев Соул с головы до ног. Потом она подошла ближе и ущипнула ее за щеку. Соул словно оцепенела, ей не хватило смелости даже чтобы просто отстраниться от старухи.

– Да, – грубо ответил Рем. – Давайте просто покончим с этим.

Ведьма хрипло рассмеялась. Смех ее перетек в кашель, и она достала такой же грязный, как и ее вещи, носовой платок из кармана, чтобы промокнуть им рот.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что на этом все закончится, волк, – ответила она. – Это только начало.

Она хлопнула в ладоши, и над озером повис пласт света. Казалось, что это сама луна опустилась ниже, позволяя им видеть все в деталях. Соул залюбовалась и не заметила, как старуха схватила ее за руку. Она толкнула ее в воду, и та упала, путаясь в платье. Какое-то время она глупо бултыхалась в воде, а когда, наконец, смогла выпрямиться, Рем стоял рядом с ней и держал ее руку в своей.

Соул хотела вырваться. Закричать, оттолкнуть его. Отвращение внутри нее нарастало с каждой минутой, толстело и разбухало, как снежный ком. Но потом она огляделась и поняла… Вторая рука Рема сжимала ладонь Дэвида, который словно парил над водой, едва касаясь ее спиной и ногами. Коул проделал то же самое с руками Соул и Дэвида.

Теперь они держались за руки. Все вчетвером. А ведьма, стоя на берегу и раскинув руки в разные стороны, зачитывала какие-то строчки, и голос ее звучал так громко, что, казалось, он летит над деревьями, достает до самой луны и раскалывает ее пополам…

Это была латынь или какой-то другой, более древний язык – Соул не понимала ни слова. Но в голове у нее шумело, а сердце вдруг начало колотиться так быстро, что показалось, будто оно вот-вот остановится.

«Это конец, – подумала она. – Они убьют меня. Моя жизнь ничего не стоит для них, я – жертва, которая сама пришла к ним в руки».

Ноги ее подкосились, пальцы стали настолько слабыми, что разжали чужие руки, и она почувствовала, как погружается под воду. Последнее, что она увидела, будучи на своих ногах – как Дэвид Уайт, захлебываясь воздухом, распахнул глаза.

Глава 8

Дэвид пришел в себя во второй раз за ночь – на этот раз в своей спальне, на свежих простынях. Рядом на краешке кровати сидел Коул, он спал в совершенно неудобной позе, сложив руки на груди, и Дэвид улыбнулся, глядя на брата.

У него было так много вопросов.

Сколько времени прошло? Как долго он был не в себе? И, главное – что же все-таки с ним произошло?

Последнее, что он помнил – жуткое головокружение и слабость, из-за которой его постоянно клонило в сон. И чем больше он спал, тем труднее ему было просыпаться.

А потом – огромный черный провал и пробуждение на озере – короткое, всего на пару секунд.

Дэвид сел и потянулся к тумбочке, где стоял наполненный водой стакан.

– Выспался на год вперед, а, брат? – услышал он и повернулся к окну.

Рем стоял там, в свете бледнеющей луны. Медленно рассветало, и небо больше не казалось таким грозным и темным.

– Здравствуй, Рем, – улыбнулся Дэвид.

Альфа подошел ближе. Его энергия – сильная и неоспоримая, разлилась по комнате. Дэвид вдохнул ее полной грудью. Запах брата, запах стаи и спокойствия. Обменяться запахами – это было лучшим проявлением любви в их семье.

Теплая ладонь опустилась на лоб.

– Жар спал, – с облегчением выдохнул Рем. – Наконец-то. Как себя чувствуешь?

– Как будто пропустил что-то важное, – он зашипел, почувствовав жжение в груди. Расстегнул на себе рубашку. Под тканью на коже прямо в районе сердца появилась небольшая ранка в форме неполной луны. Обычно таким ранам нужно не больше минуты, чтобы затянуться, но эта – она была особенной. Она кровоточила и саднила, не заживая. – Ты набил на мне тату?

Рем стянул с себя майку и показал свою рану – точно такую же, в том же месте.

– У Коула она тоже есть, – сказал он.

– Ты усилил нашу связь, – Дэвид встал и подошел к окну. Он чувствовал легкий осадок от слабости, но тело его пульсировало энергией, волк рвался наружу. – С помощью чего?

– Ты знаешь об этом ритуале?

– Да, слышал от Крыс несколько лет назад, – Крысы – собственные маленькие агенты Дэвида. Эти ребята появлялись из ниоткуда и исчезали так же внезапно, они всегда владели информацией, но никто, кроме него, не знал, как связаться с ними… А еще они не работали ни с кем, кроме Дэвида.

– Если бы ты дал мне наводку на Крыс, Дэв, нам бы не пришлось проходить эти круги ада…

– Но все ведь обошлось? Я жив. А еще я знаю, как сложно провести этот ритуал. Нужно принести жертву, или воззвать к темной магии. Или…

– Или найти свою истинную пару.

Дэвид сам не заметил, как улыбнулся, поворачиваясь к альфе. Он с трудом выдержал паузу, поскольку радость затопила все его нутро.

– Ты нашел ее, – не спросил – констатировал факт. – Ты нашел пару. Как? Где?

– Это долгий разговор, Дэвид. Ты еще слишком слаб и…

– Где она? – он почувствовал такой прилив сил, что едва удержался, чтобы не выпрыгнуть в окно, разрывая на себе одежду. Хотя это все было больше в стиле Коула.

– Я отвез ее в город. К ней домой, – он отвернулся, словно боялся смотреть Дэвиду в глаза. – Ровно через сутки наша связь с ней усилится, лучше ей быть отсюда подальше.

– Ты заботишься о безопасности человека? – удивился Дэвид. – Эта девушка действительно перевернула твою жизнь.

Первое, что Соул увидела, просыпаясь – большой медведь с оторванным ухом. Плюшевый медведь, разумеется, еще живых ей тут не хватало. Она пока от оборотней не отошла…

Оборотни!

Она выпрямилась, глядя перед собой.

Первая мысль – ей все это приснилось. Ужасный, долгий и очень реалистичный сон. Да, точно. Ведь она не могла на самом деле в таком поучаствовать? Только во сне.

Нет, правда. Если бы это был не сон, она была бы мертва. Как иначе?

Соул встала, потянулась, открыла шторы. Солнце тут же проникло в комнату, оставляя золотистые дорожки на полу и стенах. Настроение было просто отличным!

Пританцовывая, она прошла на кухню и включила чайник.

В груди что-то защипало, и она схватилась за сердце. Под пальцами вдруг образовалось что-то теплое и липкое. Соул поднесла руку к глазам.

Кровь.

– Кровь! – закричала она, сдирая с себя рубашку. Сорвала ее, потом лифчик, забежала в ванную, встала у большого зеркала во всю стену. – О господи!

Что-то было выцарапано у нее на груди. Что-то, отдаленно напоминающее полумесяц.

Соул не боялась крови, но боялась НЕОЖИДАННЫХ РАН НА СВОЕМ ТЕЛЕ.

– Откуда это взялось?

Вчерашняя ночь стала в красках расцветать в памяти.

Она вспомнила все – и таинственный ночной сад, и каменную дорожку, манящую в лес, в дикую живую природу, и ужасную ведьму, которая смеялась так, что можно было поверить – она способна расколоть воздух напополам.

А еще оборотни – все трое.

И Дэвид Уайт, открывший глаза за секунду до ее падения.

Черт.

Ей не приснилось.

Но как она оказалась у себя дома?

* * *

Рем обливался потом. Ему казалось, что он горит – все его тело плавилось, и вот-вот готова была воспламениться кровать под ним.

Его ломало. Кости словно трескались, и это было гораздо хуже, чем обращение в полнолуние – гораздо сильнее и страшнее. Он не мог контролировать себя. Он – альфа, в которого контроль был заложен с рождения. Который жил благодаря тому, что умел справляться с инстинктами лучше всех остальных. Теперь он не чувствовал в себе достаточно сил для этого.

Он схватился за стену и вышел в коридор, прижимая руки к животу. Казалось, еще немного, и он выплюнет все свои внутренности. Такого с ним прежде никогда не было.

Он наткнулся на Коула в дверях. Тот выглядел не лучше, но помимо острой боли во взгляде было еще и дикое беспокойство.

– Рем, что происходит? – спросил он, не в силах справиться с вылезшими клыками и когтями. Он был наполовину обращен, но словно что-то не давало ему превратиться в полноценного волка, тормозило его. Это выглядело пугающе даже для альфы.

– Я не знаю… Меня словно прокручивают через мясорубку.

Они оглядели друг друга. Рем потрогал свой рот – его клыки пока что оставались на месте, но подушечки пальцев ломило так, словно когти прорывали кожу, чтобы вылезти наружу.

Из спальни Дэвида появилась Линда. Ее глаза были полны слез, а губы тряслись от подступающих рыданий.

Она не выглядела так, словно у нее что-то болело, просто была жутко перепугана, и Рем сделал вывод, что это только их, Уайтов, зацепил очередной недуг. Что за хрень?

– Там Дэвид, – прошептала она сухими губами. – Он снова без сознания.

У Рема потемнело в глазах.

Они как будто возвращались туда, с чего все началось, только теперь все было в три раза хуже.

В голове шумело, ныли десны, кости, кровь кипела в венах, бурля и поджигая тело. Неужели это был их конец? Их прокляли всех троих? Связь с человеком была ошибкой?

Их подставили. Просто подставили, а они купились, как идиоты.

– Рем! – Линда обхватила его за руки, крепко сжимая запястья. – Посмотри на меня! Сосредоточься! Скажи, что мне сделать?

Они услышали грохот – Коул свалился на пол, не в силах держать на ногах собственное тело.

– Ведьма, – Рем впился когтями в перила, от злости зубы скрипнули друг о друга. – Приведи мне эту старуху. Собери парней, схватите ее, она нужна мне живой… Она что-то сделала не так, и мне нужно знать, что именно. Или ей конец.

Соул чувствовала себя странно.

Ей снова пришлось одолжить машину, потому что иначе до резервации ей было не добраться, а у нее были вопросы к этим волкам.

В особенности – к Альфе. Который пообещал, что с ней ничего не случится. И обманул. Злобный, мерзкий, отвратительный зверь.

При одной мысли о нем у Соул внутри все сворачивалось.

Никогда прежде она не чувствовала такой ненависти к кому-то. За то, с каким высокомерием он смотрел, за то, что он готов был взять и растоптать ее гордость одними только хлесткими словами, а она, как малолетняя девчонка, слушала и не могла ничего ему ответить.

А еще он должен был ей интервью!

Она больше не будет прыгать на задних лапках. Она заявится к нему и возьмет то, что ей пообещали. Иначе и быть не может.

Чем ближе она была к резервации, тем сильнее ныла рана на ее груди. А еще в машине отчего-то стало так душно, что ей пришлось открыть все окна нараспашку, но и это не помогло.

Ей было так жарко… Казалось, рулевое колесо обжигало пальцы, а одежда вот-вот готова была сгореть прямо на ней.

Голова закружилась, тело стало слабым и перестало подчиняться ей.

Соул попыталась нажать на тормоз, но нога словно задеревенела…

– Какого черта? – прошептала она, медленно теряя связь с реальностью.

Она не смогла вовремя поднять ногу, выжимающую газ, и машина свернула с обочины к крутому обрыву…