Kitabı oku: «Прости за любовь», sayfa 2
Глава 4
Что нужно делать в такой ситуации? Только вопить и звать на помощь. Вот я и заорала, что есть силы:
– Помогите, пожар!
Почему пожар? Где? Так когда-то мама научила, на случай нападения насильника. Она так и говорила, кричи «Пожар!» и все сбегутся. Но так только в теории. А на практике никто меня не услышит в этой глуши. Да и насильник не спешит в ужасе ослаблять хватку.
– Тихо! – рявкнул властный голос в ухо. – Я сейчас разожму руки, а ты не станешь убегать. Договорились?
– Угу, – соглашаюсь, икнув от страха.
Медленно хватка стала слабеть, а мой мозг, включив на полную шестеренки, начал лихорадочно искать пути спасения. Да только не успела я как следует обдумать самый фантастический вариант – стукнуть по ноге и сбежать, – как мужчина произнес:
– Настя, ты как здесь очутилась?
Сообразив, кто сейчас у меня за спиной, я медленно поворачиваюсь. Ну, конечно! Кто же еще мог открыть дом ключом, как не хозяин? Жаль, в панике я туго соображаю и напридумывала невесть что.
– Р-руслан?
Мужчина улыбнулся, сверкнув белоснежными зубами.
«Надо же, – мелькнуло в голове, – даже улыбка у него идеальная». Не человек, а образец для подражания, во всем.
– Я не кусаюсь, – говорит Руслан. Кажется, его немного забавляет вся эта ситуация, потому что в глазах загорелись задорные искринки. Или это мне показалось?. – Можешь перестать дрожать.
Киваю, опускаю голову. Меня запоздало накрывает понимание того, что я вломилась в чужой дом и была так постыдно поймана на месте преступления. Разборок не миновать, а у меня нет ни одной веской причины для оправдания своего поступка. И все бы еще ничего, но это дом Руслана, единственного человека, которого я боюсь больше, чем тюремного срока. Вот сейчас он смотрит на меня, и я кожей чувствую на себе этот взгляд. Он пробирается под кожу, вызывая во мне не самые приятные ощущения. Аура мужчины, слишком властная, окутывает меня, берет в капкан. Соврать? Не смогу, ему – так точно. Он, как прокурор, только смотрит и молчит, а моя душа уже убежала в пятки, позорно дезиртировав в самый ответственный момент. Поэтому, принимаю единственно возможное решение – говорить правду, и ничего, кроме правды.
– Прости меня, я так виновата, – каюсь, заламывая руки, – мне захотелось посмотреть, что внутри. И вот… Я ничего бы не взяла, честно!
Серые глаза впились в мое лицо, будто, считывая с него все мои самые затаенные мысли. Только Руслан умеет смотреть так, что хочется провалиться сквозь землю. Ну, или, хотя бы, начать исповедоваться во всех смертных грехах, вспоминая каждый, начиная с пятилетнего возраста. И, если кто-то думает, что худший момент был, когда меня бесцеремонно схватили, то нет. Самый трэш – это вот теперь, когда меня приперли к стене, один на один с совестью и этим невозмутимым человеком. Палач и тот бы был предпочтительнее. Кто угодно, только не Руслан!
– Уверен, что ты бы не стала ничего брать, – заключает мужчина. – Только не понимаю, почему не позвонила мне?
Закономерный вопрос. Тем более ожидаемый, после того, как он вчера настойчиво предлагал обращаться за помощью в любое время. И что ответить? Если правду, то потому, что я до чертиков боюсь этого мужчину. Поэтому вечером облегченно констатировала, что у меня нет его номера телефона. Да, даже, если бы он был, мне бы не хватило смелости набрать его, а, тем более, о чем-то просить.
– У меня нет твоего номера, – выдыхаю смущенно.
Мужчина снова улыбнулся. Но в этот раз как-то по-доброму, в серых глазах промелькнуло сожаление. Но всего на миг. Или мне показалось? Глупости! О чем ему жалеть? Этому идеальному во всех отношениях щеголю вообще не знакомо такое чувство. Нет, не так. Ему не знакомы никакие чувства, – так правильнее.
– Показать тебе дом? – спрашивает Руслан вдруг, окончательно сбивая меня с толку.
Часть меня, большая, хочет отказать и быстро ретироваться отсюда. Но вторая часть зудит занозой о том, что этот дом вернул мне интерес к жизни. Лишь благодаря ему я, пусть только на одну ночь и потом утро, смогла забыть о смерти Димы. Может, место тут волшебное? Или архитектор этого дома был волшебником? История об этом умалчивает. Но мне жизненно необходимо увидеть остальные комнаты!
Пусть это продлится недолго, и пусть потом Руслан сочтет меня ненормальной и навсегда прервет со мной отношения. Наверняка, он уже считает меня немного чокнутой. Но я просто не могу уйти сейчас! Не могу пренебречь такой возможностью!
– А тебе не трудно? – спрашиваю, переключая внимание на лестницу, которую теперь можно рассмотреть получше.
Да, я хочу этого. Безумно хочу все здесь рассмотреть. И, возможно, потом моих воспоминаний хватит еще на несколько ночей, когда я буду ложиться одна в холодную кровать.
Солнце уже взошло и его лучи проникают в окна, разбрасывая теплые блики на стенах и мебели. Оно, будто, ждало этого момента, чтобы окончательно очаровать меня изгибами в лепнине на стене, хоть и местами потрескавшейся. Такие не делают в обычных домах. Даже сейчас, когда существует масса возможностей сотворить великолепие различной сложности. Но тут другое. Этот дом – не просто жилище. Это часть истории, самой красивой ее части.
– Пойдем, – Руслан протягивает мне руку.
На миг я замешкалась. Страх перед этим мужчиной кричит: «спасайся!». Нервы на пределе, и в горле собрался противный ком. Но любопытство взяло верх. Не съест же он меня, в конце концов! А, если попытается… Что ж, успею крикнуть напоследок.
Вкладываю свои, побелевшие от холода, пальцы в его ладонь. Приятное тепло, совсем не ожидаемое, обволокло руку. Наверное, это стало неким открытием, ведь я ожидала ощутить арктический холод, а не обычное человеческое тепло. Пальцы мужчины сомкнулись, сжимая мою ладонь.
– Ты замерзла? – спрашивает Руслан.
– Немного.
Он обхватил мою ладонь двумя руками, пытаясь согреть. Поднес к своим губам и стал дышать паром, пытаясь отогреть мои ледышки. От неожиданности моя челюсть поползла вниз. Разве может мужчина с ледяными глазами беспокоиться о моем комфорте? И разве он вообще способен заботиться так нежно?
– У меня в машине есть горячий кофе, – предлагает он, что еще более неожиданно, – давай, я принесу? Поможет тебе согреться.
Все происходящее сегодня слишком странно. Начиная от внезапной поездки в эту глушь и заканчивая искренними нотками беспокойства в голосе мужчины. Машинально киваю, пытаясь осознать происходящее. А еще, возвращаю челюсть на место. Понятно, что после моей сегодняшней вылазки отношение ко мне не будет прежним. Но выглядеть уж полной кретинкой как-то не хочется.
Руслан отпустил мою руку. Сразу снова стало холодно. Мужчина вышел из дома, но очень быстро вернулся с термокружкой в руке.
– Держи, – протягивает мне кофе.
Машинально беру кружку и отпиваю глоток. Он горчит на языке, совсем не такой, к которому я привыкла. Без сахара и сливок. Не понимаю, как такое можно пить, если честно.
– Пойдем, покажу тебе здесь все, – приглашает Руслан.
Он идет вперед, в дверной проем, а я семеню за ним. Кофе больше не пью, только грею руки о горячую кружку.
Мужчина отодвигает какую-то мебель, чтобы мы могли пройти, одергивает бархатную штору на окне. И вот тут я забываю обо всем. Потому что эта комната уникальна.
Глава 5
Все стены комнаты усыпаны лепниной. Тут есть и сложный цветочный узор, и замок, спрятанный за деревьями, плавно перетекающий в виноградную лозу. По бокам стены украшает огромное изображение герба, где на щите скрещены рапира и меч, а по бокам лошадь и собака.
– Я думаю, убрать эту лепнину, – слышу за спиной голос Руслана. – Мне она кажется старомодной.
Старомодной? Такая красота не может быть старой или немодной. Это та самая вечная классика, которой восхищались и продолжают восхищаться. То, что трогает не только ум, но и сердце.
– Впрочем, на потолке лепнина, вроде, ничего, – сетует Руслан. – Пожалуй, ее можно даже оставить.
Поднимаю голову, выдыхая разом весь кислород из легких. Моя отвисшая челюсть еще не вернулась на место, а тут такое! Гигантские грозди винограда, переплетаясь с лозой и листьями, нависают высоко над головой. Конструкция выглядит довольно массивной и, если бы не масштаб помещения и приличная высота потолков, ментально давила бы на посетителей. Разглядываю каждый виток этой чудной феерии, забыв дышать. Неужели, где-то, совсем недалеко от меня, все это время тихо существовала такая красота?
Разве можно представить, чтобы кто-то жил здесь, среди такого великолепия? Неужели, существовал однажды человек, который приходил в эту комнату каждый день и настолько привык к ее красоте, что даже не обращал внимания на все это? Мне, выросшей в коммунальной квартире с бабушкой и братом, такая роскошь кажется нереальной. Еще более нереальным видится тот самый владелец дома, который воспринимал его величие, как данность ежедневной рутины.
– Кто жил здесь? – вырывается у меня.
– Это дом моей семьи, – говорит Руслан. – Его строил мой пра-пра-прадед. Он был очень своеобразной личностью. Коллекционировал бабочек и, в то же время, любил собственноручно делать вино. И это несмотря на то, что у него было много крепостных. Впрочем, это не помешало ему открыть винный завод.
Так вот почему тут так много винограда в орнаменте?! А меч и рапира?
– А вот мой пра-прадед был военным, служил в царской армии, – продолжает Руслан. – Кажется, у него был какой-то конфликт с отцом. Впрочем, это только семейные предания… Но он здесь не жил, ушел из дома. И вернулся сюда только после смерти отца, когда нужно было вступать в права наследства… Этот дом отобрали у нашей семьи после революции. Только у дедушки получилось вернуть его обратно. Кажется, он выкупил его у какого-то кооператива. А может, и нет… в общем, я толком и не помню уже.
Как интересно! Череда поколений, жизнь которых протекала в этих стенах. Невольно подумалось о том, что камень все это помнит. Люди приходят и уходят, одно поколение сменяется другим, меняются мода и стиль, а камень так и стоит на месте, молчаливым свидетелем всех этих событий.
– А ты? – поворачиваюсь к мужчине лицом. – Тоже жил в этом доме?
Его глаза блеснули арктическим холодом, и я тут же пожалела о том, что так опрометчиво забылась. Этот человек, он опасен. Не знаю, откуда я знаю это. Просто знаю, чувствую.
– Я приезжал сюда на лето в детстве, пока были живы бабушка с дедушкой, – говорит Руслан.
Отворачиваюсь, делая вид, что засмотрелась на лепнину на стене. А, на самом деле, потому, что не могу выносить его взгляд, не ощущая дрожь во всем теле.
– А сейчас почему не живешь здесь?
– У меня квартира в городе, мне так удобно, – доносится до меня хорошо поставленный голос мужчины. Если не смотреть ему в глаза, то не так страшно. – А, вообще, не знаю… просто так сложилось. Да и дом нуждается в капитальном ремонте. Я бы тут все переделал. Все это старье… оно нуждается в замене…
Что?! Нет! Только не это!
– Это же просто преступление! – срываюсь.
Ну какое мне дело, что он станет делать со всем этим? Это же не мой дом! И меня никто не спрашивал!
Но я просто не могу молчать!
– Нельзя уничтожать такую красоту! – резко поворачиваюсь к мужчине и со всей бесстрашностью, на которую способна, заглядываю в его холодные глаза. Его безразличие к прекрасному настолько задело мои глубинные чувства, что я забыла о том, как сильно боюсь его.
Пусть внутри этого мужчины пустота и безразличие, но у меня еще остались чувства!
– Ты думаешь? – спрашивает он безразличным тоном.
Не знаю, как ему это удается, но интонация его голоса не меняется, практически никогда. Я не помню, чтобы слышала в его голосе хоть какие-то эмоции, хоть раз. Нет, он всегда стабильно идеален.
– Это же история! История твоей семьи! Неужели тебе не жаль ее стирать?! – понесло меня, знаю. Но я слишком долго проливала слезы после утраты, думая лишь о том, как несправедлива ко мне жизнь. И теперь меня, словно, прорвало. Слишком большой и великой выглядит эта старина. И он, да!, даже он!, не имеет права ее уничтожать!
– Помоги мне все здесь обустроить, – предлагает Руслан вдруг.
– Что? – теряюсь вмиг, – обустроить…?
– Дом, конечно, – продолжает мужчина. – Тут давно пора сделать ремонт, а у меня все руки не доходят. Да и времени на это нет.
– Не…, – бормочу, – я не смогу…
– Ты чем-то занята сейчас?
Серые льдинки взяли в плен мое лицо. Они впились в мои глаза арктическим холодом, прожигая насквозь и не давая мне шанса вырваться из их магического захвата. По телу прокатилась дрожь, и колени начали мелко трястись. Моя бравада кончилась, и теперь каждая клеточка моего организма вспомнила о том, как сильно я боюсь этого человека.
– Н-нет, – проблеял в ответ мой голос. И почему я не могу ему просто солгать? Отчего во мне эта уверенность, что этот человек способен читать мои мысли?
– Тогда помоги мне, – настаивает мужчина.
И потом добавляет, уже мягче:
– Пожалуйста. Я не сделаю это сам. А тебе, я уверен, можно довериться.
Разве этот мужчина умеет просить? Нет, я была уверена, что он всегда только берет, гипнотизируя собеседника своим арктическим взглядом. Или нет, он просто идет по головам, получая свое? Да, именно таким я его и считала всегда. И, быть может, была не так уж далека от истины.
Но сейчас он просит. И кого? Меня.
Разве такое могло случиться? Еще и со мной?
Это настолько обескуражило, что я замерла с дебильным выражением недоумения на лице, продолжая молчать, как полная идиотка.
– Можешь не отвечать сразу, – успокаивает Руслан, глядя на мое замешательство. – Но обещай подумать. Ладно?
Киваю, не в силах выдавить и слова. Кажется, мне это снится, потому что просто не может быть правдой.
– Я никогда не занималась реставрацией дома, – шепчу, проглотив ком в горле. – Тебе лучше попросить кого-то другого. Я могу все испортить.
– Не думаю, что ты что-то испортишь, – тут же он ставит меня на пьедестал, хотя я этого совсем не заслужила. Да и не знает он, каковы мои способности.
– Я серьезно, – теперь уже я его уговариваю. Кажется, что, если хоть что-то сделаю не так, то холодный прокурорский взгляд этого мужчины будет преследовать меня до конца дней. – Я понятия не имею, как реставрировать дом. Раньше мне приходилось только картины восстанавливать. А это совсем не одно и то же.
Губы Руслана чуть дрогнули в легкой улыбке. Такой же холодной, как и его взгляд.
– Просто подумай, – снова повторил он. – А потом соглашайся.
И он подмигнул мне, будто, решив добить окончательно. Невероятный день, в котором все странно. От самого начала и до этого момента.
Глава 6
Всю дорогу домой, и потом, до самого вечера, наш с Русланом разговор не идет из головы. Я вспоминаю его, снова и снова, прокручивая в голове до мельчайших деталей. Вспоминаю тот его лукавый взгляд, и снова удивляюсь тому, насколько странным все это было. Мужчина сегодня предстал для меня в совсем другом свете.
Да вот, разве это что-то меняет?
Нет, я не перестала бояться его. Как и прежде, меня начинает трясти от одного воспоминания о серых льдинках, которые смотрят прямо в душу. Совершенно невероятный человек, он удивил меня до глубины души. Прежде всего, своим домом, о котором я не знала все то время, что мы знакомы. И это немудрено, ведь раньше мы не общались по душам. Пусть и сегодняшнюю беседу трудно назвать душевным откровением, но все же это другое. Руслан, в том самом доме, о котором многие могли бы только мечтать. И я, по ту сторону баррикад, совсем с другой стороны жизни.
Нет, мы по-прежнему существуем в разным вселенных. Его жизнь проходит в важных деловых переговорах, и она сопряжена с такими возможностями, о которых я даже не знаю. Могу лишь догадываться, какие вопросы входят в круг интересов мужчины.
Да только, теперь мое восприятие мужчины переменилось. Образ напыщенного и самоуверенного бизнесмена стал немного мягче. Впрочем, вряд ли это что-то изменит между нами.
Но этот дом! Это что-то невероятное. Из разряда ожившей сказки. Той, что являлась в мечтах маленькой девочке Насте в те времена, когда она только мечтала стать архитектором. Красивая сказка, не сумевшая реализоваться в моей реальности. Но существующая параллельно от меня. В жизни человека, который вызывает у меня внутренний ужас.
Выхаживаю по квартире, в которой, после смерти Димы, стало слишком пусто и одиноко. Мне многие говорили о том, что настоящее осознание утраты приходит тогда, когда ты в привычное время, не услышишь щелчка в замке на входной двери. Всегда муж приходил с работы в это время, а теперь его нет. И вот тогда, по мнению всех советчиков, я прозрею и пойму, что теперь осталась одна.
Нет, у меня так не было. Я почему-то сразу осознала, что Дима больше не придет. Вот так сразу, в тот миг, когда попрощалась с ним на кладбище. И мысленно настроилась на то, что теперь не будет как прежде.
Только я и подумать не могла, что все мои мысли займет чужой дом!
Статное величественное здание все время стоит перед глазами. Сейчас, когда солнце садится, мне кажется, что я так и вижу, как золотистые блики подсвечивают стекла в окнах и отсвечивают в кронах деревьев. Так поэтично, хоть стихи слагай! Впрочем, при всех моих творческих способностях, к поэзии у меня способностей не было никогда.
Наверное, это не совсем нормально. Ведь, по всем законам жанра, я должна убиваться и страдать, оплакивая мужа. И в груди что-то болезненно сжимается всякий раз, как я о нем вспоминаю. Да только сегодня все изменилось! Ровно на сто восемьдесят градусов, как в фантастическом кино. Я не могу объяснить этого, но есть в том особняке какая-то особая магия. Впрочем, как и в его хозяине. Но о нем лучше не вспоминать.
Подхожу к письменному столу, открываю верхний ящик. Достаю бумагу и карандаш. По памяти, стараясь ничего не упустить, делаю несколько набросков. Фасад, ветвь плюща, тянущаяся к окну, старинный потолок, фрагменты лепнины и тот великолепных зал, которому нет аналогов в моем воображении. Закончив рисовать, разглядываю наброски.
Я редко рисую для себя, обычно только на заказ. И чаще это реставрация картин, иногда мелкой мебели. Но эти наброски кажутся мне намного прекраснее и грандиознее всего, что я сделала в жизни. Пусть реставрация занимает много сил и времени. Пусть я сама выбрала этот путь. Все это так. Но!
Этот дом!
Он великолепен!
Уникальная лепнина, так поразившая меня, будоражит фантазию. Кто создал его? Кто придумал это великолепие? Сколько лет диковинный узор украшал внутреннее убранство чьего-то рабочего кабинета? То, что это кабинет, я поняла по обстановке в комнате. Один только письменный стол, массивный, украшенный небольшими фигурками ангелочков по краям, чего стоит!
Спать укладываюсь позже обычного. И это несмотря на то, что всю прошлую ночь так и не сомкнула глаз. А все дом! Удивительный дом, который нуждается в заботе, которую ему никто не может дать.
Мне снится Дима. Он смотрит на меня печально, так, как обычно ему не свойственно. Мой муж никогда не был ханжой, и хандра ему была не свойственна. От этого еще более странным выглядит взгляд Димы, который уже что-то для себя решил. И он точно знает, что мне его решение не понравится.
– Я ухожу, – говорит Дима, – отпусти меня.
– Но я тебя не держу, – отвечаю.
Именно так я всегда ему и говорила. С нашей первой встречи и потом, уже после свадьбы. Я всегда подчеркивала, что, если однажды он захочет уйти, я не стану удерживать. Нельзя удерживать насильно, в браке важны обоюдные чувства.
Конечно, я не думала тогда, что Дима решит уйти таким способом.
– Нет, ты не хочешь быть счастливой, – говорит Дима, устало вздыхая.
– Разве тебе не все равно? Тебя больше нет.
– Я всегда буду с тобой, – отвечает Дима, – буду наблюдать за тобой с облаков.
Разве такое возможно? Нет, он просто хочет меня успокоить. Или это очередная сказка, которых на сегодня, и без того, было слишком много.
– Тогда, зачем тебе уходить? – спрашиваю, глотая слезу.
– Потому, что пришло мое время.
Его фигура начинает растворяться в воздухе. А потом, и вовсе, исчезает.
Просыпаюсь, как от толчка, тяжело вдыхая кислород большими порциями. Сердце колотится, как сумасшедшее. Лицо мокрое от слез. Мне все еще кажется, что Дима где-то рядом, совсем близко, на расстоянии вытянутой руки.
Но его нет.
Ничего этого нет. Это просто сон.
Провожу рукой по лицу, вытирая холодный пот. Обычный сон. Но все казалось слишком реальным.
На часах два часа ночи. Включаю светильник, встаю с кровати. Иду в ванную, чтобы умыться и прийти в себя.
Из ванной выхожу в более спокойном состоянии. Мне все еще мерещится призрак мужа, но теперь страх отступил. Иду на кухню, чтобы выпить стакан воды. А потом возвращаюсь в спальню. И, проходя мимо стола, снова натыкаюсь на свои рисунки.
Этот дом… Он слишком красив, чтобы существовать в моей реальности. И он, как маяк, снова и снова, возвращает меня в магию своего очарования.
Быть может, это притяжение – всего лишь спасительная гавань для раненной души? А может, пришло время что-то изменить в своей жизни? Раньше, пока Дима был жив, мне нужно было успевать многое. Кроме работы, я должна была обеспечивать домашний уют и следить за тем, чтобы мужу было комфортно. И меня это устраивало. Но, как часто бывает, это отодвигало на задний план мои собственные мечты. И я не жаловалась. Я просто о них забыла.
Теперь никто не ждет меня дома.
Никого не волнует тот самый уют.
Есть просто четыре стены, в которых стало слишком пусто.
Для чего мне и дальше сидеть здесь? Чтобы оплакивать свою судьбу?
Уж лучше непонятная сделка с дьяволом, чем такая тоска!
Чтобы не передумать, хватаю мобильный и быстро пишу сообщение:
«Я согласна.»
Отправляю Руслану, не задумываясь о том, что в два часа ночи отправлять сообщения, как минимум, неэтично. Конечно, он прочтет его только утром. Если еще не разозлится от звука смс, разбудившего посреди ночи.
Но, к моему великому удивлению, сообщение почти тут же загорается двумя синими галочками. А потом, на экране высвечивается ответ:
«Хорошо».
Сегодня все странно. Весь этот день, от начала и до конца.
Странный человек, этот Руслан. Предельно деловой днем и не спящий ночью.