Kitabı oku: «Загадай желание», sayfa 2

Глава 5

Заливистый женский смех стал еще громче. Он прокатился откуда-то сверху и, будто лавиной, опустился мне в голову. В черепной коробке загудело, а смех, словно вылетев из нее, пронесся вокруг меня, как вихрь.

– Что за чертовщина?! – удивляюсь, не понимая, что происходит.

В проеме коридора появилось, едва заметное, свечение. Сощурив глаза, пытаюсь разглядеть диковинку. А звонкий смех, пронесшись по коридору, устремился к этому размытому облаку.

– Надо меньше пить, – бормочу себе под нос, пытаясь проморгать видение.

– Глупости не болтай! – отлетело от облака и ударилось в барабанной перепонке.

– Оно говорит!? – восхищаюсь странному облаку.

Надо же какая штука! Это что-то, типа искусственного интеллекта? Вот же наука до чего дошла!

– Ваша убогая наука еще не скоро дойдет до моего величия! – заявляет странное создание.

В тот же миг облако рвануло в мою сторону, пронеслось вокруг меня, сдувая со стула и заставляя подняться на ноги.

– Ты что такое? – спрашиваю, протягивая руку.

Облако проскользнуло между пальцами и заструилось рядом со мной серой тучкой. Только теперь явление приобрело контур женской фигуры. Прозрачность его становится все меньше, пока передо мной не появилась вполне осязаемая женщина. Ее наряд напоминает легкую накидку, струящуюся вдоль тела. Длинные светлые волосы распущены и спускаются ниже колен золотистым каскадом. Лицо поражает правильностью черт, словно, его изваяли из гипса по строго выстроенному лекалу.

Позабыв про сложный макияж, тру глаза. Может, мне мерещится? Да, точно. Переволновалась.

– Ты все еще здесь? – приуныв, спрашиваю, открыв глаза, и обнаружив, что все это мне не снится.

Видение не только не исчезло, оно еще и нахмурило брови. Протягиваю руку, чтобы потрогать девушку. Она из плоти, вполне себе человеческой.

Что за мистика?!

– Убедилась? – спрашивает девушка.

Может, она просто пришла сюда. А я, на фоне своих переживаний, просто не увидела, как девушка вошла? Ага, похоже на правду. Но, тогда чего она в таком странном наряде? Ей бы на Олимп в этом балахоне, а не в ресторан. И кто она такая? Я же помню список приглашенных, посторонних из числа заказчиков в нем точно не было.

– Всё! – выдыхает девушка, гневно сдвинув брови, – меня утомил этот понос мыслей!

Какой понос? Каких мыслей?

– Да твоих, дурочка! – чуть громче объясняет девушка, – столько догадок, и все мимо!

Это она про меня и мои мысли?! Она их читает?!

– Конечно, читаю! – спокойно сообщает явление в наряде древнегреческой статуи.

Ого! Круто! И как это возможно? А мне можно так научиться? Я бы тогда точно знала, что думает обо мне Лев Кириллович. Уверена, он хочет меня, но боится себе в этом признаться!

«Да замолчи ты уже!» – звучит воплем у меня в голове. И, как бы странно это ни казалось, не моим голосом.

В ушах загудело, и к щекам прилила кровь. Гул сменился каким-то шумом, потом все стихло.

– Ну, вот! – удовлетворенно улыбается видение в балахоне, – так уже лучше!

– Я умерла и попала в ад? – спрашиваю, пытаясь проморгать странное видение.

– Если бы это было так, все было бы гораздо проще, – заявляет видение, не собираясь исчезать.

Моргаю сильнее. Надежда умирает последней. А, раз я еще жива, есть шанс, что это все только привиделось мне. Но навязчивое существо никак не исчезает, и я уже не знаю, что думать.

Просто сумасшествие какое-то!

– Кто ты такая? – мямлю осипшим от волнения голосом.

Девушка улыбнулась, сверкнув идеально-ровными белоснежными зубами.

– Меня зовут Лилит, – говорит она, – но, конечно, ты знаешь кто такая Лилит?!

Да, конечно! Я помню все и обо всех. И не хуже адресной книги знаю все адреса и пароли. А еще всех жителей Земли помню в лицо и по именам!

– Нет, – мотаю головой, – это твое прозвище? А имя и фамилия какие?

Девушка скривилась так, словно ей в рот запихнули лимон целиком.

– А ты не очень грамотная, я смотрю, – выдает она свой вердикт.

– Почему же? У меня высшее образование!

– У тебя крайняя степень отупения! – закатывает она глаза. Надо же, это странное существо еще и оскорбляет!

– Ладно, давай присядем, – говорит она устало, будто, снизойдя до столь королевского предложения.

Я обернулась и с тоской посмотрела на несчастный табурет, на котором меня оставил мой принц. Кстати, где он запропастился?

Видение в балахоне грациозно взмахнуло рукой, и коридор расширился, выгнувшись, будто, втянувшись внутрь комнат по бокам. Стены изогнулись, создавая округлую нишу. Я открыла от удивления рот, но на этом дело не кончилось. В центре лоджии появилась круглая кровать с балдахином сверху и кучей маленьких декоративных подушек снизу. Девушка, не стесняясь, развалилась на подушках, блаженно выдыхая.

– Не стой, присядь, – предлагает, хлопнув ладошкой по матрацу рядом с собой.

Аккуратно я умостила свою пятую точку на это королевское ложе, продолжая рассматривать округлившиеся стены.

– Обалдеть! – вырвалось у меня восхищенное.

В моей голове снова раздался звонкий смех. И это при том, что выражение лица девушки не изменилось.

«Фруктов?» – прозвучало в голове. И в то же мгновение рядом с кроватью появился столик, уставленный вазами с самыми разными фруктами. От сочного винограда до каких-то ягод, которых я раньше никогда не видела.

«Не бойся, это вкусно», – прозвучало в голове в ответ на мое сомнение, стоит ли пробовать эту красоту.

Будто, в подтверждение этой мысли, девушка протянула руку, подхватила ягодку и отправила себе в рот. Последовав ее примеру, я аккуратно раскусила ягодку. Что-то среднее между абрикосом и клубникой. Вкусно! И где такие выращивают?

– В Эдемском саду их было много, – говорит девушка. В этот раз она даже рот соизволила открыть, чтобы донести свою мысль, а не транслировала ее мне в мозг.

– Правда? – восклицаю, схватив еще одну ягодку, – а вы там были?

Глава 6

Девушка надменно хмыкнула.

– Как же плохо нынче с образованием в мире, – говорит с грустью в голосе.

Подхватив еще одну ягодку, она крутит ее между пальцами.

– Ты, конечно, глуповата, – констатирует, как само собой разумеющийся факт. И совсем я не глупая. Наоборот, у меня айкью выше среднего. Но перечить не стала, пусть думает, что хочет, – и методы измерения этого самого айкью миллион раз менялись, поверь.

Она продолжает говорить, отвечая на мои мысли так, словно, они были озвучены вслух. Наверное, я не смогу привыкнуть к такой ее манере. И, скорее всего, не смогу выключать поток мыслей.

– Ну, ладно! Так и быть! – заключает надменно, забрасывает ягодку себе в рот, – просвещу тебя, дуреху.

Вот же счастье какое! Значит, она никуда не денется, а мне и дальше придется выслушивать оскорбления в свой адрес?

– Я еще не начинала оскорблять, милая, – в такт моим мыслям сообщает Лилит, просто говорю, как есть, не приукрашивая.

Ага, тогда выходит, что я напрасно училась столько лет?! Сначала школа, потом университет…

– И только теперь я научу тебя уму-разуму, – заканчивает Лилит за меня.

Она так ловко влезает мне в мысли. Если б я не была в состоянии легкого шока от всего происходящего, то у меня бы начала ехать крыша.

– Вы не могли бы не лезть мне в голову, – прошу ее аккуратно, – это обескураживает.

Она лениво посмотрела в мою сторону, накручивая локон на палец.

– Обескураживает твое тотальное слабоумие! – фыркает в мою сторону, – как можно быть такой идиоткой? Неужели, непонятно, что, если мужчине ты нужна, он найдет способ завоевать твое расположение?!

Она просто отстала от жизни. Это сто лет назад еще так было. А потом революция, две мировые войны. И теперь на десять девчонок по статистике девять ребят. А, если из этих девяти убрать безработных и алкоголиков, то, глядя на статистику, хочется выпить за упокой.

– Вы не понимаете, в двадцать первом веке все иначе…, – начинаю оправдываться.

– Точно так же все в двадцать первом веке, как и всегда. Мужчины все так же ленивы, а вы, женщины, все больше их балуете. Тошно смотреть!

– Легко вам говорить, у вас, конечно, много поклонников!

Лилит прыснула со смеху.

– Был у меня один, – говорит она, – первый и единственный. Не потому, что самый лучший, а потому, что других тогда еще не было, не создали. Только этого идиота Адама тогда и придумали.

Моя челюсть позорно ползет вниз, а глаза расширяются. Так она… про того самого? Который из истории о том, как сотворил Бог человека?

– Да, сотворил, так сотворил, – в такт моим мыслям продолжает Лилит, – и меня создали, как совершенное творение. Видите ли, Адаму стало скучно в райском саду. Жена ему понадобилась. Так я и появилась.

– Так первой женщиной же, вроде, Ева была? – вворачиваю, пытаясь показать, что не такая уж я необразованная дура.

Лилит нахмурилась, и, взмахнув рукой, перевернула миску с фруктами.

– Эта дурочка, Ева, много позже появилась, – говорит она гневно, – когда меня из рая изгнали. А в начале только мы с Адамом там жили. Не тужили, так сказать. Беззаботно, вобщем-то.

Сглатываю, искренне пожалев беглянку. Надо же, из рая изгнали… обидно, наверное.

– А за что вас так? Или вы сами ушли?

– Давай на «ты», милая, – говорит девушка, – я позволяю!

Ой, правда? Позволяешь?! Вот это самоуверенность! Мне бы так!

– Так ты была женой Адама? – напоминаю, желая услышать продолжение. – А как там было? Ну, в саду?

– Сначала неплохо, потом скучно, – зевнув, она взмахнула рукой, и на столе появилась новая тарелка с фруктами.

– Скучно? В Эдеме?!

Лилит кивает, кладет в рот ягодку.

– И тебе пришлось уйти оттуда? Почему?

– Видишь ли, нас создали, чтобы мы наслаждались благами, сотворенными такими же идеальными, как мы двое, и ни о чем не думали, – повествует девушка. Или не девушка? Если она была первой женщиной, то сколько же ей лет?! – но мне было интересно узнавать что-то новое. Я говорила этому тупому увальню, Адаму, уговаривала познавать вместе со мной. Но он, как все мужики, оказался ленивой сволочью. Еще и сдал меня, как только появилась такая возможность.

Ничего себе?! Так она пережила предательство? Бедняжка!

– И тогда ты ушла?

– Тогда меня выгнали! – негодует она, – нельзя, понимаете ли, женщине науками интересоваться! И на мое место Еву создали. Тупая идиотка, под стать Адаму. Но и она стала вопросы задавать потом. Ну, а что дальше – ты знаешь.

Мне стало искренне ее жаль. Надо же, всего-то хотела, это получить образование. Но в то время еще не наступил век эмансипации. Женщины и сейчас урезаны в правах, а тогда все намного сложнее было.

– Ну, ладно, – мотает она головой, – не будем больше обо мне. Пора о тебе поговорить.

Обо мне? Разве, упреков в моей глупости было недостаточно? Будет что-то еще?

– Конечно, о тебе, милая, – снова она говорит мне, не отличая сказанное вслух от произнесенного мысленно, – пора уже открыть глаза, и перестать сохнуть по этому мерзавцу!

– Какому? – удивляюсь, – нет в моем окружении таких.

– Неужели? – закинув голову назад, она расхохоталась. Звонкий смех прокатился вдоль ниши, как что-то осязаемое, и вернулся ко мне, – никого нет?! А кто сохнет по своему начальнику, м?

Лев Кириллович? Но он же хороший, а не мерзавец. Даже язык не повернется так его назвать. А глаза у него какие, красивые… а руки?… нет, такой видный мужчина просто не может быть плохим!

– Ну, он просто еще не разглядел меня…, – начинаю, стараясь аккуратно подбирать слова. Мне не приятно от того, что Лилит так отзывается о моей любимом.

– Это ты никак не хочешь открыть глаза и разглядеть кого-то стоящего! – Лилит отбрасывает ягодку в стену, и та, лопнув от удара, сползает влажным пятном на пол, – вокруг тебя куча мужиков, а ты вздыхаешь по единственному, которому нет до тебя дела!

Глава 7

Почему же нет дела? Она не знает, как он ко мне относится. Лев Кириллович просто не хочет разрушать семью. Наверное, он боится, что жена может узнать про нашу связь, и не хочет проблем.

– Ой, все! – мотает головой Лилит, – ты утомила меня своим мыслительным поносом. Давай, я просто выключу твои чувства к этому представителю слабого пола, и проблем станет меньше.

– Слабого? Про мужчин у нас говорят, что это сильный пол.

– Все-то у вас, людишек, с ног на голову перевернуто, – заявляет Лилит высокомерно, – подумай сама, кому Бог доверил бы функцию рожать детей – сильному или слабому полу?

Мыслительный процесс разогнался до невиданных оборотов. У меня нет детей, да я пока и не планирую. И нас приучили думать, что никакой заслуги в этом особой нет. Главное – карьера, а дети сами родятся и вырастут. Но слова Лилит, однако, не лишены здравого смысла.

– Я ж говорю, – резюмирует она мой «мыслительный понос», – все с ног на голову! Да это он должен за тобой бегать, а не наоборот!

Лилит потянулась, перевернулась на другой бок.

– Ладно, помогу тебе, – заявляет, устало кивнув, – уберу твое ненормальное влечение к этому неподходящему субъекту. Так надо, поверь.

Она подняла руку, но я испуганно ее опередила, перехватив запястье.

– Не надо, прошу! – почти вскрикиваю от испуга. Ну, не может же она не понимать, что лишать человека сильной влюбленности неправильно? Она же верит в любовь?!

– Любовь? – повторяет девушка задумчиво, – вы, люди, забавные, – Лилит ухмыльнулась, во взгляде промелькнула мысль, – а у меня есть идея получше. Я не стану затирать твою влюбленность. Наоборот, я помогу тебе получить твоего возлюбленного.

Мое сердечко радостно забилось от ее слов.

– Правда?

Неужели, у меня, наконец-то, получится достичь желаемого?

– Да, ты получишь своего мужчину готовеньким, не сомневайся, – говорит Лилит.

Интуиция во всю вопит, что тут скрыт подвох, но фантазия уже нарисовала радужную картинку прекрасного будущего.

Как же мне хочется, чтобы Лев Кириллович был моим! Не важно, в каком статусе – мужа или любовника. Все равно! Главное, – что он будет мой!

– Я все сделаю ради этого! – вырвалось у меня на порыве.

Лилит улыбнулась еще шире.

– Но есть условие, – говорит она, – если у тебя, несмотря на все мои усилия, не получится заполучить его, ты вверяешь мне право управлять твоей судьбой, как я посчитаю нужным и правильным.

Моя радость резко померкла. И что это значит? Мне нужно продать ей душу?

– Прошу тебя!? – восклицает Лилит, прочитав мои мысли, – не надо этой пошлятины из ваших глупых фильмов! Душу продать нельзя, тебе это должно быть известно. Впрочем, – добавляет она, устало выдохнув, – с нынешним падением уровня образования…. Не удивительно, что ты не знаешь даже таких простых истин.

Она все время говорит о том, как люди глупы. Зачем тогда возится со мной?

– Видишь ли, милая, – говорит Лилит грустно, – вместе с изгнанием из рая, меня наделили обязанностью присматривать за всеми не рожденными детьми. А ты, с твоей глупой влюбленностью, не замечаешь никого, кроме своего шефа. А, ведь, могла уже родить минимум двоих.

– Что?! От кого?

Хотела бы я ребенка от Льва Кирилловича? Наверное, да. Не знаю. Может, позже.

– Да хоть бы от Влада, – шокирует Лилит ответом, – он давно влюблен в тебя. Парень заплатил кучу денег организатору праздника за то, чтобы та усадила его за твой столик. Но ты же не желаешь его замечать!? Тебе Льва Кирилловича подавай!

Влад? Влюблен в меня? Она, наверное, что-то путает.

– Ничего я не путаю, глупая! – подавляет высокомерием Лилит. Кажется, я уже начинаю привыкать к ее ироничной и властной манере общения, – Это вы, люди, все и всегда путаете, смешиваете одно с другим, меняете понятия, не знаете правил и простых истин. Любите делать из простого сложное, чтобы вам труднее жилось!

Труднее? Может, и так. Зато нам точно скучать не приходится.

Лилит улыбнулась в ответ на мою последнюю мысль. Может, в этом и есть еще одна причина, почему она возится с нами, глупыми людишками?

– Ну? – вопрошает Лилит, – что ты решила?

Мысли перескакиваю с одной на другую. Мне хочется ответить согласием. Но, одновременно, страшно. До этого вечера я даже не знала о существовании Лилит. А теперь мне нужно всецело доверить ей свою судьбу?

– Соглашайся, идиотка! – заявляет богиня, – пока я добрая. Такая удача дается очень редко. Цени!

Она качнула головой, откинув назад прядь волос.

– Да и что тебе терять в твоей убогой жизни? – добавляет, назидательно изогнув бровь и бросив на меня уничижительный взгляд.

Убогой? Может быть, и так. Но эта самая жизнь у меня одна единственная, второй такой не будет. А я еще так молода! Будет жаль все испортить.

– Поверь, – изогнув бровь, Лилит отвечает моим мыслям, – хуже, чем есть, уже не станет.

– Даешь слово? – спрашиваю наивно.

Интересно, а древние богини умеют врать?

– Даю слово! – Лилит высокомерно вздернула подбородок.

Соглашаться или нет? Быть или не быть? Главный вопрос Гамлета так и повис в воздухе.

– Ладно, я согласна, – принимаю решение, мысленно отметая от себя все сомнения.

Глава 8

– Ну, наконец-то! – восклицает Лилит, – упрашивай ее еще!?

Богиня в своем стиле, ни слова поощрения в мою сторону. Она снизошла до меня, и всем своим видом это показывает. Да что там видом! В каждом взгляде высокомерие! Ну, ничего, я не гордая. Могу и потерпеть.

– У тебя по традиции три желания, – сообщает Лилит.

Как-то совсем не так я себе все это представляла.

– Не знаю, кто придумал такое ограничение, но это не важно, – Лилит отбросила ягодку назад в миску и встала со своего ложа, – не могу же я только и делать, что тобой, бестолковой, заниматься! Верно? – она бросила в мою сторону язвительную ухмылку. И, не дожидаясь моей реакции на поставленный вопрос, сама же и отвечает, – то-то и оно!

– У меня только одно желание, – вставляю быстро в ее монолог, – пусть Лев Кириллович в меня влюбится.

Лилит сдвинула брови.

– Нет, милая, – говорит она, – ты должна сама завоевать его, – поэтому думай быстрее и загадывай поскорее. Три желания, не более того.

Вот так задачка! Как можно влюбить в себя человека тремя желаниями? Новое платье? Нет, очевидно же, что это не работает. Как и супермодные туфли. Изменить внешность? Но я, и без этого, не комплексую. Природа не обделила, грех жаловаться. Что же тогда?

– Думай хорошо, и не затягивай, – наставляет меня Лилит, – у меня еще дел полно.

Легко ей сказать! Поставила меня в тупик своими условиями. А, ведь, еще полчаса назад я и не думала, что новогодний корпоратив окончится таким поворотом с подвохом.

Ладно, бы ла не была! Есть у меня идея…

– Ну? – вскидывает бровь Лилит, привычно прочитав мои мысли, – ты уверена?

– Да, – киваю. На самом деле, нет. Но другой идеи у меня нет.

– Озвучивай тогда! – командует, взмахнув рукой.

Вдыхаю, набираю в грудь побольше воздуха. Сердце часто забилось в груди.

– Я хочу, чтобы Лев Кириллович был моим мужем, – озвучиваю на выдохе, зажмурив глаза.

Голова закружилась, и вокруг меня заискрило. Заливистый смех Лилит окружил со всех сторон. Он кружит, все отдаляясь, создавая вихрь из воздуха. Попыталась открыть глаза, но все вокруг кружит и расплывается. Я снова зажмурилась, мысленно умоляя, чтобы этот фейерверк поскорее закончился. И вот, смех, отплясав, стих, а потом я ощутила под спиной мягкую поверхность.

Открываю сначала один глаза. Вихря вокруг меня больше нет, изображение стало четким. Облегченно выдохнув, открываю второй глаз. Фух! Кажется, можно выдохнуть.

Так, а это что?!

Я лежу на спине, а перед глазами незнакомый потолок. Фигурный, с модной подсветкой и нишами. И люстра какой-то причудливой конструкции. Где я? В моей квартире такого точно нет!

Приподнимаюсь на локтях. На мне лишь тонкая шелковая ночная сорочка и, из того же материала, домашний халат. Провожу по нему рукой, ткань приятно скользит под пальцами. Мой взгляд падает на руку, вернее на обручальное кольцо с большим бриллиантом. Именно его я видела на пальце у супруги моего начальника. Яркий красный маникюр на наращенных ногтях выглядит непривычно броско. Обычно я не ношу такие цвета. Ну, да ладно! Думаю, к маникюру я смогу привыкнуть.

Приподнимаюсь на локтях, осматриваю комнату. Это, конечно, спальня. По размеру она почти такая же, как вся моя квартира. Кровать поражает размерами, тут свободно могут улечься пять человек. Тончайшее постельное белье из нежного шелка так приятно ласкает кожу. Он совсем не похож на то белье, на котором я привыкла засыпать. Мягкий матрац, словно, обнимающий меня пушистыми лапками, непривычно удобен. По бокам от кровати стоят две маленькие тумбочки.

У стены расположился большой шкаф. Не знаю, зачем такой огромный. Но, наверное, надо, раз его тут поставили.

Огромное окно прикрыто тонкой полупрозрачной занавеской. А по бокам от него тяжелая ткань штор красиво обрамляет проем. У окна стоят небольшой столик и пара кресел. Они показались бы мне слишком массивными, если бы вдруг оказались в квартире, где я живу сейчас. Но в этой просторной комнате оба предмета органично вписались в интерьер.

На столе лежит сумка с ноутбуком, а рядом пара папок. Сердце екнуло. Я хорошо знаю эту сумку. Да и папки с логотипом компании мне хорошо знакомы. Это вещи Льва Кирилловича. Каждое утро он приходит в офис именно с этой сумкой. Я не могла перепутать!

Вскочив с кровати, подскакиваю к столику и осматриваю находку. Да, это именно та сумка. И папки с годовым отчетом, который я сама же и подготовила, лежат рядом с ней. Лев Кириллович, вроде, говорил, что изучит их дома. А еще, он так ласково улыбнулся мне в тот момент. И глаза у него такие красивые…

Постойте! Выходит… нет, не может быть!

Подбегаю к шкафу и распахиваю дверцы. Ровно половина вешалки увешана мужскими деловыми костюмами и рубашками. Вторая половина забита платьями разных цветов и фасонов. Вытягиваю первый попавшийся под руку мужской костюм.

Да, это он! Я не ничего не путаю! Это тот самый костюм, в котором Лев Кириллович был в офисе сегодня, и потом, на корпоративе. К нему еще идет голубая рубашка с красивыми черными пуговицами.

Вдруг где-то, совсем рядом, послышался шум падающей воды. Вздрогнув, возвращаю находку в шкаф, а потом захлопываю дверцы, как так и было. Озираюсь по сторонам. Откуда идет звук? Кажется, от той неприметной двери, ловко замаскированной под часть стены.

Вдох-выдох.

Неужели?!..

Медленно подхожу к двери. Сжимаю прозрачную ручку, тяну ее на себя. Шум воды теперь отчетливо слышен, потому что я попала в небольшую ванную комнату. Мое сердце застучало быстро-быстро, дыхание перехватило. Сквозь запотевшее стекло дверки душевой кабины видно обнаженную мужскую фигуру. Смотрю, округлив от удивления глаза и стараясь поверить, что все это не сон.

Неужели, мое желание исполнилось, и этот мужчина…?! Нет, быть того не может! Значит, мы женаты?!

Снова смотрю на правую руку, вернее, на безымянный палец с обручальным кольцом. Нет, все просто не может быть так легко и просто! По лицу расползается довольная улыбка.

Вот это да! Вот так Лилит!

– Спасибо! – шепчу в порыве благодарности к высокомерной богине.

Мужчина провернул кран, и шум воды прекратился. А, когда он отодвинул дверцу душевой кабины, я сразу узнала Льва Кирилловича.