Kitabı oku: «Министерство пропаганды и цензуры», sayfa 4
глава 7
На следующий день, когда я пришёл на работу, Фредж, Анселл и Вольф накинулись на меня с расспросами о вчерашнем. Нехотя я всё им рассказал, затем спросил:
– Никто из полиции не звонил?
– Пока нет, – сказал Фредж.
Мы с Вольфом удалились к себе – у нас было целых пятнадцать фильмов из Италии, США и СССР (с учётом «хвоста», конечно). Я смотрел фильмы, но это давалось мне с трудом. Казалось, что с Вольфом было также. Картинка плыла перед глазами, а наши мысли улетели уже прочь…
Во время перекура телефон рядом с проектором зазвонил, и я взял трубку:
– Отделение зарубежного кинематографа, Министерство пропаганды и цензуры. Говорит Гоц Кёлер.
– Ах ты скотина! – сказала какая-то женщина. – Это всё ты, я знаю!!!
Я нахмурил брови.
– Кто вы?
– Тот, кто сделает твою жизнь хуже, чем в аду!
– Вы угрожаете мне? Что ж, у меня есть основания донести до вас…
– Уже донёс до моего любимого!
– Да кто вы? – сказал я, начиная терять терпение.
– Фройляйн Ивон Ауэр.
– Та самая леди Ауэр? Светская льви…
И я понял. Это любовница Орэля.
– Да, и я вас…
– Послушайте, не я донёс до вашего любовника, понятно? Это не я.
– Да ну? А кто?
– Август Айзенбергер.
– Не глупи, сынок. Он не такой дурак, чтобы оставить плёнку.
– Ну, похоже, вы его плохо знаете. С чего вы взяли, что это я сделал?
– Да потому что тебе выгодно было!
– А вот и нет, моя дорогая! Мне придётся платить штраф…
– Бедненький! А мой Орэль будет сидеть! Сидеть! Да это же позор! Теперь и меня будут обвинять: мол, встречалась с уголовником. Ещё и я под следствием.
– Почему?
– Подозревают, что я скрывала информацию.
– Буду надеяться, что всё подтвердится.
– Взаимно, сукин сын!
– Тогда почему вы не обращаетесь в полицию, если знаете, что я тоже не без греха?
Она ответила не сразу:
– Ну нет, это слишком просто, – к тому же нет доказательств, как, впрочем, и в моём случае. Но я тебе, поверь на слово, устроят взбучку, да такую… Ой-ой-ой! У меня есть связи, очень обширные связи.
– Напугали ежа!
– Да как ты смеешь разговаривать так с заслуженной актрисой…
– А как вы смеете так разговаривать с помощником министра, дамочка? Знаете, у меня тоже есть связи, причём посерьёзнее ваших!
Я повесил трубку и повернулся к Вольфу. Я тяжело дышал, лицо покраснело. Вольф удивлённо смотрел на меня, но не произнёс ни слова.
глава 8
Пришёл я домой попозже, и на крыльце меня уже ждала Хедвиг. Она покусывала губу.
– Про тебя рассказывали по телевизору.
Я остановился на полпути.
– В смысле?
Она кивнула.
– Заходи, я тебе расскажу.
Я прошёл в дом, разделся и положил кейс в сторону. На кухне мы сели за стол; было поздно, Анели спала. Хедвиг меня взяла за руку.
– По телевизору показывали Голубую Аллею, там была одна персона по имени – как её? – Ивон Ауэр.
Она сделала паузу, но на моём лице ни один мускул не дрогнул.
– Она мне сегодня угрожала.
– Да ну? Как?
Я пересказал ей этот диалог. Она побарабанила пальцами по столу, и я взял её за руку.
– И что она обо мне говорила?
– Рассказала, что ты посадил этого Гирша, испортил ей жизнь; она проклинала тебя, на чём свет стоит, назвала нашу семью «паразитами, которые живут за счёт работяг».
Я вскочил. У меня всё кипело от ярости.
– Вот скотина! Семью трогать – это слишком!
– Не ори, милый, не ори.
Я провёл рукой по волосам.
– Да как тут не орать-то? Я не позволю этой шлюхе позорить меня и нашу семью на её предубеждениях. Завтра я тоже о ней словечко замолвлю, увидишь…
Это произошло быстрее, чем я ожидал. По дороге к зданию министерства меня остановили несколько молодых журналистов с камерами.
– Герр Кёлер, у меня к вам вопрос…
– Герр Кёлер, это правда, что говорила…
– Герр Кёлер, что вы можете сказать…
– Герр Кёлер, что вы думаете…
– Стоп! Не все сразу!
Я аккуратно припарковался за два квартала до здания министерства и вышел из машины.
– Итак, джентльмены, записывайте: леди Ауэр на своих предубеждениях и без доказательств обвинила меня в том, что я подставил её любовника, однако это сделал его соучастник Август (фамилию, пожалуй, не буду афишировать), он работает у нас охранником.
– У него были плёнки?
– Только одна, и он её не уничтожил вовремя. Так вот, её обвинения задели меня. Да это ничего по сравнению с тем, что она сказала про мою семью! Да это удар ниже пояса – оскорблять ни в чём не повинных родственников! Разве она сама не живёт за счёт этих самых работяг? Я-то хотя бы защищаю наш народ от зарубежного экранного разврата, а она только выступает в пьесах раз в месяц. Это не паразитизм?
– Что вы планируете предпринять в отношении леди Ауэр?
– А что я могу сделать? К сожалению, не дают штрафы за публичные оскорбления или клевету, как это делается в других немногих странах. Я только хочу сказать: в деле Гирша я чист, хотя и придётся платить штраф, а вот леди Ауэр за клевету должно быть стыдно. Я всё сказал.
Не смотря на протесты и вопросы журналистов, я сел в машину и поехал на работу.
До конца рабочего дня оставалось полчаса. Я сидел и смотрел испанский фильм, пока не понял, как зазвонит телефон. Я услышал только голос Вольфа:
– Вам кого?.. Кёлера? Извините, как вас зовут?.. Вы его супруга, да? Извините, но он сейчас занят… Фрау Кёлер, он не… Ладно, хорошо…
Он открыл дверь в зал, и я словно по сигналу вскочил, зашёл в смежную комнату и взял трубку. Вольф остановил плёнку.
– Что такое?
– Милый, Лисл показывали по телевизору.
– Да ну? И?
– Она вместе с этим Йенсом… на митинге возле своей фабрики.
