Kitabı oku: «Привидения Пандоры Пиквик»

Yazı tipi:

Christina Wolff

Die Geister der Pandora Pickwick

Cover – und Innenillustration: Florentine Prechtel Covertypographie: Florentine Prechtel

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Ханне, которая почти ничего не боится

Пролог

Было около двух часов дня, когда на Портобелло-Роуд появился мужчина средних лет. На нём были панталоны, чёрный камзол и старомодный шейный платок в придачу, а на голове красовалась широкополая шляпа с перьями.

Однако, несмотря на свою необычную одежду, мужчина, казалось, совсем не выделялся из толпы. Он остановился напротив антикварной лавки «Пандора», небольшого магазинчика с тёмно-зелёным фасадом. В этот же момент послышался пронзительный звон, и дверь магазина распахнулась – обеденный перерыв как раз подходил к концу. Вышла молодая женщина. За руку она держала девочку с длинными русыми косами.

Мужчина внимательно наблюдал, как женщина, широко распахнув дверь магазина, начала выставлять на улицу товар: старое зеркало, две тележки с посудой, картины в деревянных рамках и кресло с красной бархатной обивкой. Девочка ей помогала, размещая на внешней оконной раме залатанных плюшевых медвежат.

Сколько же ей, интересно, лет? Три? Может быть, уже четыре?

Мужчина внимательно разглядывал её. Она была какой-то не такой, но он никак не мог понять, что именно с ней не так. Только когда малышка снова скрылась в магазине, он догадался: девочка была самой обычной. Вот в чём дело!

Чего же ещё он ожидал?

Он был настолько погружён в свои мысли, что не заметил, как прямо перед ним остановилась пожилая дама, громко высморкалась в носовой платок и, скомкав его, бросила в урну позади мужчины. Он вздрогнул. Платок пролетел прямо через его живот. Он ненавидел, когда такое происходило. Иногда ему казалось, что атомы его тела разлетаются в разные стороны, будто сбитые кием бильярдные шары.

Всё ещё морщась, мужчина вытащил из нагрудного кармана золотые часы на цепочке. Всё равно пора уходить. Гарольд уже скоро должен был вернуться, нужно было дать ему ещё несколько ценных указаний.

Он поспешно спрятал часы и в последний раз посмотрел на девочку, которая снова вышла на улицу и теперь щурилась от солнца. Окинув её внимательным взглядом, он заметил, что малышка похожа на мать – у них были одинаковые носы. Это немного успокоило его. Значит, всё-таки эта девочка – та самая, и если он правильно всё рассчитал, именно она могла помочь разрешить все его проблемы. Не все сразу, конечно. Ему и самому не помешало бы подготовиться.

Тяжело вздохнув, мужчина ещё раз провёл рукой по тому месту, сквозь которое пролетел носовой платок. Затем развернулся и бесшумно, точно грозовая туча, поплыл прочь.

Глава 1

Мать Фанни снова суетилась. Ещё три дня назад она полностью упаковала чемодан дочери, но после этого успела ещё пять раз всё переложить и выложить. Теперь, помимо всего прочего, у Фанни в чемодане лежали обувная ложка и мазь от бородавок. Хотя бородавок у неё никогда не было. Однако её мама считала, что готовыми надо быть ко всему. Никогда не знаешь, что может случиться. В этом она, конечно, была абсолютно права. Она всегда была права.

Наконец наступила суббота. Фанни с трудом вынесла из дома свой тяжеленный чемодан и уложила его в багажник их серого «Бентли». Мама уже беспокойно барабанила по рулю. В дороге они почти не разговаривали. Фанни знала, что мама нервничает. Как всегда перед встречей со своей сестрой Харриет. У самой же Фанни настроение было прекрасное, под стать безоблачной и тёплой летней погоде.

Через двадцать минут «Бентли» остановился у магазина с тёмно-зелёным фасадом, и Фанни со своим чудовищным чемоданом поплелась к двери, а мама поехала искать место для парковки. Сердце Фанни замирало от предвкушения того, что её ожидало. Она любила магазинчик своей тёти, забитый до отказа всякими интересными вещицами: тут были и посуда, и мебель, и открытки, и пыльные книги и такие редкие диковинки, как палочки для переворачивания страниц из чёрного дерева, и даже высушенные человеческие головы – которые, по заверениям тёти Харриет, конечно же, были не настоящими.

Фанни глубоко вдохнула. Пахло краской, лаком, чаем и печеньем. До чего же славно! Она толкнула дверь магазина, и тут же прозвенел маленький ржавый колокольчик, висящий над входом.

– Иду, иду! – послышалось откуда-то сверху.

В антикварной лавке «Пандора» было три торговых зала. В первом из них сейчас стояла Фанни, второй располагался на несколько ступенек выше и выходил во двор, а третий был на втором этаже, куда вела винтовая лестница.

Фанни прислонила чемодан к прилавку и поздоровалась с бабушкой Пандорой. Конечно, это была не сама бабушка Пандора. Старушка, в честь которой назвали магазин, умерла, когда Фанни была ещё ребёнком. Но на стене в золотой рамке висела её фотография, и, поскольку у самой Харриет была привычка разговаривать с фотографией своей матери, Фанни тоже решила, что будет как-то невежливо не поздороваться с бабушкой Пандорой.

– Добрый день, вот и я! – снова послышался голос Харриет. Фанни услышала, как заскрипели деревянные ступеньки. Заметив племянницу, Харриет остановилась на середине лестницы и смущённо наклонила голову набок.

– Ты забыла о нашем приезде! – разочарованно простонала Фанни.

– Что? Нет… О чём ты говоришь, детка, конечно, я не забыла, – Харриет бросилась к Фанни и крепко её обняла.

– Но ты всё-таки забыла, правда же? – переспросила Фанни, высвободившись из тётушкиных объятий.

– Может быть, немного, – призналась Харриет. – Чаю хочешь?

Фанни кивнула, и Харриет тут же направилась к небольшой кухоньке магазина, вход в которую закрывала занавеска из пёстрых стеклянных бусин. Вскоре она вернулась с подносом, на котором стояли два маленьких чайничка, три фарфоровые чашки, блюдечко с печеньем и цветочная сахарница.

– А для твоей мамы я специально заварила зелёный чай, всё, как она любит, – приговаривала тётушка, ставя поднос на маленький столик перед красным бархатным диваном, который уже много лет никто не хотел покупать. Фанни медленно села, и тут же знакомо скрипнули старые пружины. Она взяла себе печенье и с грустью подумала, что даже тёплый зелёный чай не сможет растопить лёд между Харриет и её мамой.

Фанни искренне не понимала, почему сёстры так друг друга не любят, но подозревала, что дело было в том, что они были совершенно разными. Одна ценила порядок и чистоту, другая могла неделями не убираться, да и вообще в голове у неё был такой же бардак, как и в комнате. Одна любила горький шоколад, другая – молочный с цельным орехом. У Дженнифер волосы были прямые и светлые, и она очень любила кошек. Волосы Харриет были каштановыми и завивались в забавные кудряшки, и, разумеется, ей намного больше нравились собаки. Этот список можно было продолжать бесконечно.

Кроме того, Фанни чувствовала, что мама как будто немного ревнует её к Харриет. Словно Дженнифер было неприятно, что её дочь так хорошо ладит со своей тётей. Вероятно, её также очень беспокоило, что волосы у Фанни были каштановыми, как у Харриет, а не светлыми, как у неё самой. Хотя эта причина была надуманной, потому что, во-первых, у Фанни были синие глаза, совсем как у Дженнифер, а во-вторых, это всё равно не имело абсолютно никакого значения, потому что Фанни удочерили. Так что цвет волос и глаз она унаследовала уж точно не от приёмной матери и не от Харриет.

– В этом районе никогда нельзя найти парковочное место, – сердито ворчала Дженнифер Джонс, входя в магазин. Как всегда, сёстры поприветствовали друг друга сдержанным поцелуем в щёку, а затем началась та вынужденная притворно-дружеская светская беседа, которая так не нравилась Фанни.

– Когда вы улетаете? – спросила Харриет, наливая зелёный чай.

– Завтра в шесть утра, – с этими словами мать Фанни достала из сумочки сложенную вдвое бумажку и подала сестре. – Нас не будет до двадцать восьмого июля. Здесь список всех необходимых телефонов, мой номер, номер Генри, номер его личного ассистента, номера телефонов всех отелей. Ах да, ещё номер нашего семейного врача, номер дантиста Фанни и номера американского и британского посольств – это на самый крайний случай. Никогда не знаешь, что может случиться…

Фанни покосилась на Харриет. Она точно знала, о чём в этот момент думает её тётя.

Некоторое время светская беседа протекала спокойно. Фанни успела съесть ещё пять печений. Мама перечислила все семнадцать городов в Соединённых Штатах, которые им с мужем предстоит посетить в ближайшие восемь недель в рамках рекламной кампании их фирмы по производству шнурков «Джонс и сыновья – Нет связи крепче». После этого Харриет гордо представила коллекцию чесалок для спины, цены на которые она недавно снизила до предела. Дженнифер вежливо улыбалась, однако у неё плохо получилось скрывать отвращение. И всё же Фанни надеялась, что хотя бы на этот раз сёстры не поругаются. Но тут что-то кольнуло её в лопатку.

– Ой! – пискнула Фанни и хотела потереть место укола на спине, но тут же почувствовала, как что-то укололо её и с другой стороны. – Ой-ой-ой!

– Фанни! Милая, что такое? – мама тут же схватила телефон. Со стороны можно было подумать, что она уже готовится звонить в службу спасения.

– Ничего, всё в порядке, – успокоила её Фанни. – Просто укололась, – указательным пальцем она оттянула воротник футболки и наклонила голову, чтобы мама могла видеть её спину. Девочка не заметила, что мамино лицо приняло суровое, даже враждебное выражение.

– Хар-ри-ет?

Фанни подняла голову. Голос Дженнифер Джонс не предвещал ничего хорошего. Таким язвительным тоном она разговаривала только с сестрой. Фанни покосилась на тётю, но та отреагировала совершенно спокойно.

– Это, наверное, пружины. Надо будет выбросить этот старый диван, его всё равно уже никто не купит.

Харриет сделала глоток чая из своей чашки, но у Фанни возникло впечатление, что тётя взяла чашку, чтобы спрятаться за ней.

Только с чего бы ей прятаться? Она же ни в чём не виновата. По крайней мере, сейчас. Не могла же она запретить пружинам торчать и колоться!

Но мама Фанни по-прежнему смотрела на неё с осуждением и злостью.

– Ты же мне обещала, Харриет, – прошипела она. Её слова напоминали крупные градины. Фанни вся сжалась, ожидая второго ледяного залпа, однако Дженнифер неожиданно решила, что тему можно закрыть, а разговор пора и окончить. Она резко застегнула молнию сумочки.

Фанни решила, что попрощаться с мамой лучше на улице. Там в воздухе не висело такое напряжение. Конечно, у матери найдётся в запасе ещё масса увещеваний, но сегодня Фанни решила не обращать на это внимания. Во-первых, она знала, что на самом деле её мама просто беспокоится, а во-вторых, она была бесконечно благодарна за то, что ей позволили остаться с Харриет.

Хотя это и было поводом для тысячи споров. Сначала родители хотели взять её с собой в эту командировку. Но каникулы начинались только через две недели, и миссис Гарденер, директриса Окхиллской международной школы, не отпустила её раньше времени. Миссис Гарденер могла быть настоящим драконом, и она не особенно нравилась Фанни, но на этот раз она оказала девочке настоящую услугу. В конце концов, Фанни было уже двенадцать. Кому же в двенадцать лет захочется ездить с родителями по стране и на протяжении восьми недель продавать шнурки для обуви? Пусть даже в США! Скорее всего, Фанни всё свободное время проводила бы в гостиничном номере, играя сама с собой в Эрудит…

Когда стало ясно, что Фанни не сможет поехать с родителями, мама решила отправить её к бабушке Джонс. Но Фанни взбунтовалась. Бабуля Джонс была славной старушкой, но она постоянно вынимала свою вставную челюсть, потому что это якобы мешало ей думать, а потом Фанни обнаруживала этот предмет в самых неожиданных местах. К тому же, бабушка очень плохо слышала, и ей всё нужно было повторять по четыре раза. В итоге родители согласились, что оставить дочь у Харриет – единственный вариант в этой ситуации. Фанни была просто счастлива. Обычно она навещала тётю не чаще одного или двух раз в месяц, а теперь ей разрешили провести с ней целых восемь недель.

– О чём таком говорила мама? – поинтересовалась Фанни, когда вернулась в магазин после того, как попрощалась с Дженнифер. – Что ты ей обещала?

– Ох, ничего особенного, – отмахнулась Харриет. – Обещала, что… я за тобой присмотрю и всё в таком духе. Ну ты же знаешь свою маму. Она за тебя очень волнуется.

Это, конечно, было правдой. Но почему мама вдруг так забеспокоилась из-за безобидного укола пружины? Это немного удивило Фанни.

Прошла целая неделя с тех пор, как Фанни осталась жить у тёти. В эту субботу настроение у неё было замечательное. До летних каникул оставалось всего несколько дней. Худшее было позади. Скоро Фанни сможет проводить больше времени в лавке «Пандора», и не надо будет учить латинские склонения у миссис Эдвардс. Всё складывалось просто прекрасно.

Весело насвистывая, Фанни поставила хрустальные графины на полку рядом с кофемолками, а затем прикрепила ценники на китайские пряжки для ремней. Харриет в это время лежала на диване и читала детектив.

Когда Фанни прошла мимо стойки с пряжками, она вдруг нахмурилась.

– Эй, Харриет, а где мой шоколадный батончик?

– Твой что? – рассеянно переспросила Харриет. Она даже не подняла головы.

– Мой шоколадный батончик. Я положила его вчера вот здесь, у кассы.

– Понятия не имею.

– Как это – не имеешь понятия?

– Вот так!

– Ты съела его, да? – с укоризной спросила Фанни.

– Конечно, нет, – Харриет наконец отвлеклась от книжки. – Я никогда не беру твои вещи и уж точно не стала бы есть твои сладости. За кого ты меня принимаешь?

– Ни за кого я тебя не принимаю, – ответила Фанни. – Я просто пытаюсь разобраться. Я точно помню, что положила батончик сюда. Между кассой и вазой с детской попкой.

– Вазой с чем?

– Ну вот, сама посмотри, – Фанни подняла вазу. – Что это, по-твоему, такое?

– Это виноградинки.

– А почему они тогда розовые?

На это Харриет ничего не смогла ответить и согласилась, что на вазе действительно детская попка, но вот помогать Фанни искать батончик она так и не стала.

Похожая история повторилась спустя несколько дней, когда пропала упаковка песочного печенья и пакет лимонных леденцов. После этого Фанни решила больше ничего не оставлять в магазине.

Кажется, только теперь она понимала, почему её мама так ругалась на Харриет. Её тётушка жила в полнейшем хаосе! Из-за беспорядка она вечно что-то теряла и потом долго не могла найти. Фанни тоже это надоело, и однажды она решила прибраться в магазине.

Хорошая возможность для генеральной уборки появилась ближе к вечеру предпоследнего школьного дня. Харриет как раз пригласили на день рождения, поэтому она никак не могла помешать Фанни осуществить задуманное.

Первым делом Фанни рассортировала старые открытки по странам, затем вымыла пол. Харриет всё не возвращалась, клиенты в лавку тоже не заглядывали, и Фанни продолжила работу: вытерла пыль с резного сундучка, а потом ещё и тщательно натёрла его мебельным лаком. После этого она решила немного отдохнуть и попить чаю с печеньем. Через четверть часа Фанни снова потянулась за инвентарём для уборки. Она оглядывалась в поисках действительно стоящего внимания предмета, то есть – наиболее грязного и пыльного, и вдруг застыла. Резной сундучок… На крышке, которую Фанни только что отполировала, снова лежал толстый слой пыли.

Чтобы убедиться, что ей не показалось, девочка подошла к сундуку и провела указательным пальцем по крышке. На дереве остался тонкий тёмный след. По спине Фанни пробежала дрожь. Тут над входом звякнул колокольчик, и от испуга девочка так и подскочила на месте. Это вернулась Харриет. Она небрежно бросила на прилавок связку ключей, сумочку и ветровку.

– Что такое, детка? – спросила она, заметив выражение лица Фанни.

Девочка, запинаясь, рассказала тётушке о загадочном явлении. Но через пару секунд она уже пожалела, что вообще заговорила об этом. Потому что Харриет нахмурилась, подошла к ней и с озабоченным видом положила руку ей на лоб.

– У меня нет жара, – Фанни потрясла головой. Она схватила тётю за рукав блузки и решительно потащила её к сундуку. – Вот, смотри! Я совсем недавно до блеска вычистила эту крышку.

Как и Фанни до этого, Харриет провела указательным пальцем по поверхности сундучка. Девочка заметила, что тётя слегка моргнула и вздрогнула, но Харриет лишь беспечно сказала:

– А, да не переживай об этом. Старый хлам здесь прямо-таки притягивает пыль. Всё так быстро пачкается, а оттереть бывает просто невозможно. Я уже давно рукой махнула на уборку. Бесполезно это, – она грустно вздохнула и вытерла руку о джинсы.

Фанни наморщила лоб. Мебель так быстро притягивала пыль? Это же чушь собачья! Ей вдруг показалось, что тётя совсем не воспринимает её слова всерьёз.

Снова и снова девочка поглядывала на запылившуюся крышку сундука. Странное тревожное чувство не отпускало Фанни до самого вечера. На ужин Харриет заказала её любимую пиццу, но девочку это почти не порадовало.

Даже в постели Фанни беспокойно ворочалась с боку на бок. Перед глазами то и дело всплывал пыльный сундучок. Чтобы отвлечься от этих мыслей, она потянулась за книгой, которую начала читать пару дней назад. Это была захватывающая история о двух враждующих семьях волшебников в Париже. Фанни и сама не заметила, как уснула.

Но вскоре после полуночи она проснулась от странного грохота. Сначала она подумала, что шум доносится откуда-то снаружи. Но стук не прекращался, и, прислушавшись, Фанни поняла, что в магазине на первом этаже творится что-то неладное. При каждом новом ударе её кровать будто подпрыгивала. Фанни поспешно вскочила. А вдруг это воры? Не на шутку испугавшись, она бросилась в комнату Харриет, резко включила свет и разбудила тётю.

– Харриет, кажется, в магазине кто-то есть!

– Хм, чтооо? – тётушка моргнула и откинула со лба волосы. Тут послышался отвратительный скрежет, и Харриет резко села на кровати.

– Может, это воры, – прошептала Фанни, но Харриет решительно покачала головой.

– Нет, я знаю, в чём тут дело, – рассерженно бросила она.

Фанни ещё никогда не видела тётю такой сердитой. Громко топая, Харриет вышла из комнаты и вскоре вернулась с метлой, а затем застучала её концом по полу.

– Ты что это делаешь? – растерянно пробормотала Фанни.

– С этим – бум! – Шумом – бум! – Надо – бум! – Что-то – бум! – Делать – бум! – ворчала Харриет, выделяя каждое слово очередным ударом метлы. Её волосы растрепались. Стукнув в пол ещё несколько раз, тётушка в изнеможении упала на кровать. Фанни прислушалась. Грохот действительно прекратился.

– Но что же это всё-таки было? – спросила девочка.

– Да так… Трубы уже старые. В них вечно что-то кряхтит и гремит.

– И что, если просто постучать метлой по полу, шум прекращается? – недоумевая спросила Фанни.

– Ага. Всегда работает, – коротко ответила Харриет.

Тётя поднялась и, зевая, поставила метлу в угол комнаты. На обратном пути она чмокнула Фанни в лоб, а затем снова завернулась в одеяло.

– Погасишь свет, хорошо? – засыпая, пробормотала Харриет.

Фанни рассеянно кивнула, выключила свет и направилась к себе. По пути в свою комнату девочка чутко прислушивалась, но было тихо. По крайней мере, в магазине. А снаружи проехало несколько машин, и кто-то уронил металлическую банку, так что лязг резал уши.

«Трубы», – пробормотала Фанни и покачала головой. Ерунда это всё! Какие трубы под полом второго этажа? Она совсем не поверила тёте.

Но почему же Харриет солгала ей?

Что-то здесь было не так, в этом Фанни была уверена.

И ещё она твёрдо решила разобраться в том, что здесь происходит на самом деле.

Глава 2

Наконец учебный год закончился, и можно было наслаждаться летними каникулами. По дороге из школы Фанни твёрдо решила, что выведает у тёти правду. Но, к сожалению, в магазин одновременно с ней вошла пожилая дама в элегантном ярко-зелёном платье. При каждом шаге старуха опиралась на блестящую чёрную трость.

– Миссис Пиквик? – обратилась она к Харриет. – Не узнали меня? Я миссис Браун, – её голос звучал очень резко, будто патефонная игла царапала пластинку.

– Ах, миссис Браун… Конечно-конечно, – воскликнула Харриет. – Я вас помню, разумеется, я помню, – торопливо выйдя из-за прилавка, она проводила гостью к красному дивану. Затем повернулась к Фанни. – Детка, ты не могла бы принести вантуз?

– Что? – озадаченно переспросила Фанни.

– Это такая штука с красной резиновой головкой, с помощью которой прочищают слив. В магазине на кухне забилась раковина, надо будет решить эту проблему. Чуть позже, конечно же, но приготовь его, пожалуйста, заранее.

– Да, хорошо, – кивнув, вздохнула Фанни. – А где он?

– Поищи в ванной, – быстро сказала Харриет. – Если там нет, посмотри в кладовке. Или на худой конец на кухне, ладно?

Фанни нехотя покинула магазин и по наружной лестнице поднялась в квартиру Харриет. Старушка в зелёном с первого же взгляда очень заинтересовала её. И почему надо было именно сейчас срочно искать эту штуку для прочистки труб? Она посмотрела в ванной, обыскала всю кладовку, заглянула на кухню, но вантуза так и не нашла. Фанни проверила ещё раз верхние полки в кладовке, но тщетно. Девочку не покидало ощущение, что Харриет нарочно отослала её из магазина искать вантуз. Скорее всего, у тёти даже не было никакого вантуза. Фанни не удивилась бы, если бы это оказалось правдой. Наверняка Харриет сейчас обсуждала что-то сверхсекретное с этой миссис Браун.

Фанни даже жалела, что нельзя было попасть из квартиры прямо в магазин. Так бы она пробралась сейчас в верхний торговый зал и подслушала разговор Харриет и её загадочной гостьи. А вместо этого пришлось спускаться по наружной лестнице и прятаться у фасада магазина. Девочка молилась, чтобы её не заметили. Она осторожно заглянула в магазин. К счастью, миссис Браун ещё не ушла. Но о чём идёт речь, понять оказалось совершенно невозможно. Во-первых, стекло было толстым, во-вторых, на Портобелло-Роуд в это время царило активное движение. Вдобавок ко всему поблизости расхаживал ещё и мистер Питерс. В итоге Фанни решила покинуть свой наблюдательный пост и направилась прямо в магазин.

– Это бы всё объяснило, – услышала она хрипловатый голос миссис Браун.

– Да, просто чудесно. В крайнем случае, вы всегда можете позвонить, – ответила на это Харриет. – Подождите, я провожу вас.

Фанни даже расстроилась, что не осмелилась войти чуть раньше. Однако, прощаясь, миссис Браун сказала ещё кое-что очень интересное:

– Я очень рада, что всё так хорошо сложилось, миссис Пиквик, – она доверительно пожала Харриет руку. – В моём доме сейчас так одиноко. Хочется побыть в компании. Понимаете, что я имею в виду? А если шум начинает надоедать, я просто выключаю слуховой аппарат.

Харриет натянуто улыбнулась.

– Да-да, просто чудесно, – повторила тётушка и быстро распахнула дверь магазина. Но миссис Браун по-прежнему не двигалась с места, несмотря на очевидный намёк со стороны владелицы антикварной лавки.

– Я вот ещё что думаю, – продолжала она, будто не замечая раздражения Харриет. – А что мне делать, если…

– Мы можем обсудить это всё по телефону, миссис Браун, – быстро сказала Харриет и мягко, но при этом решительно, выставила старушку на улицу и закрыла за ней дверь.

Фанни немного подождала, не объяснит ли Харриет, что только что произошло в магазине, но та молчала. Потом открыла кассу и начала рассеянно перебирать купюры.

– Так чтоооо? Чего она хотела? – наконец нарушила молчание Фанни.

– Кто?

– Клиентка, кто же ещё. Миссис Браун, – с раздражением ответила Фанни, прекрасно зная, что Харриет, конечно же, сразу поняла, о ком речь. Так зачем разыгрывать этот спектакль?

– О, она просто хотела граммофон.

– Граммофон?

– Да. Дом у неё большой. А живёт она одна. И ей одиноко, понимаешь? Хочется немного музыки…

– А что, радио ей для этого не хватает? – Фанни была уверена, что всю эту историю с граммофоном Харриет сочиняла на ходу. Тем не менее, её слова не противоречили тому, что девочка только что услышала от миссис Браун на пороге магазина. Видимо, тётушка была одарённой лгуньей.

– Ну ты же знаешь, какими бывают пожилые люди, – протянула Харриет, пожимая плечами. – Вот миссис Браун хочется именно граммофон. Она сказала, что ей это напоминает детство.

– И какой она в итоге выбрала? Нам нужно доставить его ей на дом? – спросила Фанни.

Девочка знала, что наверху хранились два действительно красивых граммофона с деревянным корпусом и полированной трубой.

– Ничего не нужно, – пробормотала Харриет, внимательно разглядывая одну из платёжных квитанций, как будто ничего интереснее на свете не существовало. – Ей ни один не понравился.

– Почему она тогда сказала, что очень рада, что всё так хорошо сложилось? – не сдавалась Фанни.

– А? – Харриет наконец подняла глаза. – Ну… Хм… – она несколько раз моргнула. – Дело в том, что… я… да, я порекомендовала ей антикварный магазин на Кенсингтон-Парк-Роуд. Вероятно, там ассортимент больше.

– Ага, – пробормотала Фанни.

Её догадки подтверждались: Харриет что-то скрывала. Иначе тётя бы не несла сейчас такую несусветную чушь. Либо же она была плохой продавщицей. Кто же будет отправлять своих клиентов к конкурентам, особенно когда на складе есть нужный товар?

Но Фанни решила воздержаться от дальнейших расспросов, поскольку Харриет выглядела несколько подавленной после этого разговора о визите дамы в зелёном и граммофоне.

Однако ближе к вечеру, незадолго до закрытия магазина, у девочки появился ещё один повод усомниться в профессионализме Харриет в качестве продавца.

Около половины шестого в магазин зашёл пожилой джентльмен, которого очень заинтересовал тот самый резной сундучок, что так напугал Фанни. К изумлению девочки, Харриет вдруг объявила, что этот сундук не продаётся. Клиент сначала опешил, потом стал торговаться с владелицей магазина. Фанни подумала, что тётя сейчас назовёт какую-то заоблачную цену за сундук. Но она отказалась даже от пятисот фунтов. Мужчина фыркнул, покраснел и вышел из магазина, хлопнув дверью.

Тут Фанни не сдержалась.

– И как это понимать?

– Что именно? – тётушка сунула себе в рот ореховое печенье с глазурью и начала медленно жевать его.

– Тебе предложили целых пятьсот фунтов!

– Ну и что? – хмуро проворчала Харриет. – Хоть тысячу!.. Я не хочу просто так продавать этот старый сундук.

– А почему бы не избавиться от него? – буркнула Фанни. – С ним же всё равно что-то странное творится?

– Фанни, Бога ради, – отмахнулась Харриет. – Ты преувеличиваешь! Я уже привыкла к этой вещице, вот и всё.

– Привыкла? – Фанни ошеломлённо покачала головой. – Но это же магазин. И вещи здесь должны продаваться. За деньги. Или я чего-то не понимаю? – она упёрла руки в бока. – Просто что-то незаметно, что выручка растёт. Да ты некоторые чайные пакетики по три раза используешь. А от пятисот фунтов вот так запросто отказываешься!

Щёки Харриет вспыхнули, как спелая вишня, и только в этот момент Фанни поняла, что зашла слишком далеко.

– Так-то ты со мной разговариваешь? – сердито огрызнулась тётя. – Иногда ты такая же язвительная, как твоя мать, Фанни. Правду говорят, что яблочко от яблони недалеко падает.

Фанни уже хотела извиниться перед тётей. Но последняя фраза её очень задела. Харриет, вероятно, сама того не желая, наступила на больную мозоль. Девочка скрестила руки на груди и посмотрела на тётушку исподлобья.

– Ты же знаешь, что меня удочерили, не так ли, тётя Харриет?

Гнева Харриет тут же как не бывало.

– О Боже… Фанни, детка… – испуганно забормотала она. – Я… я совсем не хотела…

– Похоже, ты просто забыла об этом? Как, впрочем, и о многих других вещах?

– Конечно, я не забыла, – отчаянно защищалась Харриет. – То есть… Я действительно не так часто об этом вспоминаю. Но что в этом плохого?

Фанни тяжело вздохнула.

– Нельзя всё время притворяться, будто не было этого удочерения. Так не пойдёт!

– Почему нет? – с подозрением спросила Харриет. – Ты часть нашей семьи. Важно только это.

– Нет. Мне важно не только это. Это очень серьёзно, Харриет! Только этого почему-то никто не понимает! Я хочу знать, кто мои настоящие родители и почему они меня бросили, – Фанни чуть не плакала.

Харриет глубоко вздохнула.

– Фанни, пожалуйста, не начинай! Ты же знаешь, что нам ничего неизвестно о твоих настоящих родителях. Что же, по-твоему, мы должны тебе о них рассказать?

– Получается, что ничего, – пробормотала Фанни.

Её мама тысячу раз говорила, что много лет назад в бюро по делам несовершеннолетних отказались выдавать какую-либо информацию о биологической семье Фанни. И с тех пор, по словам Дженнифер Джонс, так ничего и не удалось выяснить – в агентстве по-прежнему упрямо молчали.

– Ах, милая моя… – тётя примирительно потрепала Фанни по голове. – Давай больше никогда не будем ссориться, хорошо? Всё у нас в порядке, – она посмотрела на свои наручные часы. – Принесу-ка я нам на ужин рыбные чипсы, согласна?

Не дожидаясь ответа, Харриет схватила свой кошелёк и выскользнула за дверь.

Но хорошее настроение к Фанни так и не вернулось. В ту ночь она снова долго не могла заснуть, и на то было сразу несколько причин: во-первых, она злилась на себя, что так и не разобралась с секретами Харриет. Фанни не смогла ничего прояснить ни насчёт труб, ни насчёт дамы в зелёном, ни насчёт сундука, который пылился сам собой. Кроме того, девочка всё ещё находилась в подавленном состоянии после ссоры с Харриет, и тот факт, что речь снова зашла о её удочерении, тоже весьма удручал.

Поскольку никто не мог рассказать Фанни правду о её происхождении, она сама уже давно строила теории по этому поводу. Самые авантюрные из них были связаны с мафией и семьёй Романовых. И вот сейчас мысли о том, кто же она на самом деле и откуда, снова кружились в её голове, как распуганные мухи. Только через два часа девочка наконец забылась тяжёлым сном, но вскоре снова проснулась и устало посмотрела на дисплей своего мобильного телефона. Там высветились цифры: 00:05. Фанни моргнула. От чего она проснулась?