Kitabı oku: «Бывший друг мотоциклиста», sayfa 2
Тишка вздохнул и вдруг услышал голоса. Он никогда раньше не подслушивал, и терпеть не мог любителей чужих тайн. Но сейчас что-то заставило его остановиться и напрячь слух.
– … так ты его прикончил, или только покалечил?
Тишка затаил дыхание.
– Это Волкова-то?
Второй голос был до боли знаком. Оцепеневший Тишка даже зажмурился и потряс головой, чтобы отогнать наваждение. Это был голос Макса – лучшего Мишкиного друга! Значит, друг – вовсе не друг, а враг? Вроде бы так пелось в старой песне… Не может быть! Тишка тихонько выглянул из-за угла, но сердце так лихорадочно колотилось, и желание развеять страшное подозрение было так велико, что Тишка сделал слишком энергичное движение, не удержался, упал.
– О-о-о! Да это ж братец Волкова! – развязно хмыкнул Макс.
В его глазах однако мелькнула тревога, он быстро подошел, подозрительным взглядом окинул коридор позади Тишки, никого не увидев, перевел дух и зло уставился на мальчика:
– Вставай, молокосос…
Тишка вскочил, рванул прочь.
– Стой, козявка! – добродушно прогремел толстый парень, похожий на батон.
– Остановись, лилипут! – резко рубанул худой и сутулый как буква «Г».
– За ним! – коротко скомандовал Макс.
Тишка бежал по школьному коридору, задыхался от душивших его рыданий. В висках стучало: «Предатель, предатель, предатель». Немедленно рассказать все Юрке с Юлькой, но главное – папе. И директору. И математичке. Пусть все узнают, что Макс, которому Мишка верил как себе – предатель. Вдруг чья-то рука с силой рванула его за шиворот. Воротник затрещал. Тишка рухнул прямо к ногам хулиганов.
Над ним навис улыбающийся батон.
– Сейчас получишь урок, – процедил Макс, отпихивая толстяка в сторону. – А вякнешь кому-нибудь, – конец твоему Мишке…
В коридоре
Тишка очнулся от того, что кто-то тряс его за плечо. Ужасно не хотелось возвращаться из мира покоя и тишины. Но возвращение началось, заныло все тело, будто на нем не осталось живого места, затрещала голова. Тишка провел ладонью по лицу. Ладонь – будто ватная, ноги не слушались, ощущение, будто одна щека больше другой, левый глаз заплыл. Высоко над Тишкой потолок, ниже – сомкнутый полукруг голов учителей и одноклассников, ближе всех испуганные глаза математички за стеклами очков и где-то совсем рядом, со стороны заплывшего глаза, Юлькин звонкий голосок:
– Очнулся! Ребята, очнулся!
– Что случилось? – это уже спрашивала математичка. Никогда Тишка не слышал, чтобы голос «железной дамы в квадрате», как за глаза ее называли ученики, звучал так растеряно.
Тишка прикрыл веки. Как там пригрозил предатель Макс: «Вякнешь кому-нибудь – Мишке конец»? Мишке… Самому лучшему в мире человеку.
– Об дверь ударился.
Математичку прорвало:
– Господи! Да что происходит! То Мишу взорвали, то тебя… разукрасили! – Она провела влажным платком по набухшему вокруг Тишкиного глаза синяку. – Немедленно рассказывай, что стряслось!
Математичка резким движением сорвала с переносицы тонкие очечки, и Тишка удивился – какие у нее, оказывается глаза… беззащитные, что ли. Впрочем, так неудачно он «стукнулся об дверь» именно на ее уроке, она сама его отпустила, вот и боится, что отвечать придется. Глядя в пол, Тишка молчал.
– Тихон! – математичка снова была «железной дамой в квадрате». – Это как-то связано с твоим братом?
Тишка упрямо молчал.
Юрка и Юлька вызвались проводить друга домой. На улице, уже за пределами школьного двора, Юлька спросила:
– Тот самый гад?
Она резко притормозила, взяв Тишку за локоть, так, что остановиться пришлось и ему. Юлька ждала ответа, Тишка виновато опустил голову – проницательная нашлась, елки-палки.
– Значит ты его видел, – Юлька говорила скорее утвердительно, чем вопросительно.
Как в допросной. Тишка понял: скрывать правду не имеет смысла.
– Надо рассказать взрослым, – решительно сказала Юлька, хмуро выслушав Тишку.
– Нельзя. Нам могут не поверить. А Макс обещал добить Мишку, если я не буду держать язык за зубами.
– Тогда, – подал голос Юрка, – будем играть в детективов.
Юлька вскипела:
– Очумел? Все очень серьезно, а ты со своими играми!
– Да нет, Юлька, мы будем не играть. Мы будем следить за этими… Должны же они себя выдать. Ну, там, вернуться на место преступления, чтобы забрать что-то, что может сразу указать на них. Или… В общем, поймаем момент – и сдадим их в полицию тепленькими…
В школьном дворе
В тот же день Батон, которого на самом деле звали Борькой, выловил неумелых детективов, когда Макс во время перекура за школой у помойки, обсуждал с друзьями, в какой цвет перекрасить свой мотоцикл. Вытащил из кустов сначала упирающуюся Юльку. Юрка с Тишкой вылезли сами.
– Так, так, так, – Макс затушил сигарету об Тишкин рукав.
Тишка сжал губы. Представил, как мама обнаружит прожженную дыру.
Макс тем временем бросил окурок рядом с мусорным баком и рванул Тишку за воротник:
– Я же просил никому не рассказывать!
– Ничего себе «просил»! – не выдержал Юрка. – Ты избил его!
Макс хмыкнул, хотел ответить грубостью, но вдруг отпустил Тишку и, глядя за его спину, быстрым движением пригладил волосы. Тишка оглянулся. К ним шла Айжана – Мишкина одноклассница. Нет, не просто одноклассница – а любимая девушка его брата. Красавица с раскосыми как у всех казашек глазами, черными, изогнутыми, как крылья ласточки бровями, прямыми длинными, гладкими как вороново перо волосами.
– Привет, – сказала сразу всем, ее всегда лучезарная улыбка в этот раз была грустной, – Тишенька, что слышно о Мише? Меня в реанимацию не пускают, потому что не родственница. И передачки не берут, говорят – пока незачем…
– Никаких изменений, – ответил за него Макс словами, которые еще позавчера слышал от Тишкиных родителей.
Тишку передернуло. Как он смеет! Да еще и тон такой развязно-небрежный, будто речь не о жизни друга, которого он предал, а об изменении уровня воды в Оке. Тишка опустил глаза. Не рассказывать же при Максе, что вчера брат уже реагировал на свое имя подергиванием век, и Тишке даже показалось, что Мишка ответил слабым пожатием, на прикосновение Тишкиной ладони.
Айжана вздохнула, еще больше погрустнела.
– Не расстраивайся, – сказал Макс.
И, откашлявшись, добавил:
– Хочешь, я тебя провожу?
Айжана неопределенно пожала плечами. Макс, обернувшись к своей банде, дал знак: мол, пошли вон, и, показав кулак Тишке, двинулся за Айжаной.
Когда они скрылись за поворотом, длинный и худой как глист товарищ Макса вдруг осклабился, схватил Юльку за руку и противным фальцетом пропел:
– А Вас, мадемуазель, проводить?
