Kitabı oku: «Выбранный путь»
Посвящается моей всем, кто в меня верил..
Бог ниспослал нам всем прощенье,
В его распятом сыне нашли мы утешенье.
Но дьявол губить людские души продолжит
И взамен свой дар предложит.
Пролог
Утро очень медленно наступало. Едва показались первые лучи солнца на востоке, оповещая людей о начале нового дня. Это самое холодное время суток. Прохладный ветер гулял в высокой траве, немного разбрызгивая росу, которая появилась на этих зарослях буквально несколько минут назад. Невысокая гора, угрожающе возвышалась над этим роковым местом. Оно вполне могло вызывать умиротворение, если не знать его историю. Впрочем, сейчас, когда страсти улеглись, а кресты давно опустели, здесь всегда было тихо, спокойно и безлюдно. Голгофа… то самое место, на котором должна была быть поставлена точка в этой бесконечной борьбе за людские души и власть над миром. Должна была быть поставлена, но темный властелин никогда не сдается. Что не удивительно, ведь без зла не может быть добра, поэтому оппоненты этой борьбы навечно связаны друг с другом.
В этом пустынном месте у подножья пустых крестов, назидательно возвышающихся над Иерусалимом, одиноко стоял мужчина. В белой тунике с расшитыми золотыми нитками узорами и дорогой кожаной обуви. Из-за складок богатой шелковой с пурпурным узором тоги выглядывала рукоятка меча, мирно покоящегося на поясе и сокрытого от посторонних глаз. Черные волосы ниспадали на его могучие плечи и слегка колыхались на ветру. На первый взгляд может показаться, что волосы мешают мужчине, но это было не так. Пряди, развиваясь на ветру, постоянно попадали в лицо и закрывали обзор, но мужчина даже не задумывался о том, чтобы их убрать или поправить. Он был погружен в собственные размышления. Озлобленный взгляд холодных темно-карих глаз был устремлен на распятия. Хоть брюнет и обладал очень привлекательной внешностью, но все же, он отталкивал. Мужчина на подсознательном уровне вызывал страх. Ярко выраженный волевой подбородок придавал ему еще более жестокий вид. Тонкие губы, что-то шептавшие, скривились в злобной усмешке, руки самопроизвольно сжимались в кулаки. Он был не просто зол, а в ярости. Ярость эта часто охватывала брюнета и мешала мыслить здраво, но сейчас именно ярость подталкивала его к определенным мыслям.
Произошедшее здесь тринадцать лет назад сильно пошатнуло его позицию в давней и нескончаемой войне за власть. Он никогда не отличался покорным нравом и был подвержен всем смертным грехам. Однажды гордыня полностью затуманила его разум, за что он расплатился очень жестоко. Слухи о милости и милосердии его отца были не обоснованы по мнению мужчины. Но наказание не зародило смирение в мужчине, а только озлобило еще больше. Он за тысячи лет так и не признал справедливости кары. Чувство несправедливости и обиды подталкивало его дальше бороться. Тысячи лет уже длится это вечное противостояние, в котором сейчас ослабленный, брюнет всегда держался на равных со своим врагом. И понимание этой слабины злило его еще больше.
– Вот уж не ожидал тебя здесь увидеть, – раздался за его спиной спокойный и тихий, но вместе с тем властный голос, – Я думал, ты будешь обходить это место стороной.
Брюнет обернулся и его тяжелый взгляд встретился с мягким улыбающимся взором голубых глаз. Ветер стих в этот момент, казалось, будто время остановилось. Перед ним стоял его вечный враг. Его родной отец, который лишил мужчину всего. Недостойный отец по мнению брюнета.
– Ты?! – воскликнул мужчина. Его голос эхом прошелся по долине. Он инстинктивно схватился за рукоятку меча. Однако, меч так и остался в ножнах, хотя брюнет и занял атакующую позицию, но не сдвинулся ни на миллиметр. Сейчас это явно не к чему хорошему не приведет, да и отец явно не собирался нападать.
– А кого ты еще ожидал здесь увидеть, Люцифер? – улыбнувшись, ответил старик. Казалось, старец и не заметил агрессивного жеста падшего ангела, хотя он видит все, просто его это не тревожило. Пожилой мужчина прекрасно знал, что сын достаточно благоразумен и не бросится в бессмысленную драку, просто со злостью справиться не всегда может. Вернее, не может совсем.
С виду этот старец был слаб и немощен, но, как известно, внешность обманчива. Коротко стриженные седые волосы, лицо изрезано морщинами, спина согнулась, будто под тяжестью времени. Не в силах стоять старик опирался на трость. Самый обычный бедно одетый беззащитный старик с доброй душой. Глядя на него, нельзя было и подумать, что это старец и есть всемогущий Бог. И хотя Бог мог принять абсолютно любой облик, чаще всего он предпочитал спускаться к людям в виде немощного старика. Впрочем, среди людей он появлялся не часто, да и сыновья его, ангелы, давно не видели его лица. И нет, это не равнодушие к собственным творениям, а лишь высокая занятость. Богу попросту некогда следить за своими детьми и творениями, ведь он создал множество миров, каждый из которых нуждается в его внимании.
– Когда я пришел, я был один, – фигура молодого мужчины грозно возвышалась над старцем. Могло показаться, что Люцифер сейчас вцепится старику в горло, но у того на самом деле даже в мыслях этого не было, – Зачем ты пришел?
– Решил составить тебе компанию, мы ведь не враги, а две части одного целого, – пожал плечами Господь, – Я никогда не считал тебя врагом. Я настолько сильно всегда любил тебя, что возвысил над другими ангелами, хотя ты считаешь, что тебя низвергли. Подумай сам, Люцифер, ты равный мне, это ли не любовь с моей стороны?
– Как милостиво, – губы Люцифера скривились в усмешке. Слова отца о мнимом возвышении болью отозвалась в сердце падшего ангела. Ему никогда не нравилось, когда кто-то напоминал о поражениях в прошлом, – Не считал врагом, однако, сейчас ты празднуешь победу. Неужели, ты и вправду думаешь, что принеся в жертву собственного сына, спасешь души людей? Думаешь, они стали резко безгрешными? Да они даже не оценили и не поняли твоей милости! – князь тьмы сорвался на крик. Но это не от бессилия, его просто всегда раздражала эта слепая вера в людей. Именно этой веры когда-то отец хотел и от своих сыновей. Ангелы слепо подчинились, кроме Люцифера. Брюнету было противно почитать и любить людей, ведь он видел их насквозь. Мелочные, злобные, лживые. Ангел пытался поговорить с отцом, но тот его не слышал и даже не хотел слышать. И что ему оставалось? Только восстание, которое с треском провалилось, а сам Люцифер был изгнан из дома.
– О нет. Они так же будут грешить, но на то они и люди, чтобы отличаться своей грешностью. От того они и интересны, – он, утомившись стоять на ногах, сел на близлежащий валун, предчувствуя длинную беседу. Старик смотрел на возмужалого сына с нескрываемой любовью и даже гордость промелькнула в глазах отца, но Люцифер, естественно, не заметил этого. Ведь обиды за прошлое не давали ему подмечать важных деталей.
– И ты считаешь, что я после этого сдамся? Признай, их души больше принадлежат мне, чем тебе, – уже спокойнее промолвил властитель подземного царства.
– Нет, нет и нет. Ни за что не признаю. И прекрасно знаю, что ты не остановишься, – развел руками старик, – Но тебе не кажется, что ты всегда ждал от них слишком многого? Взгляни на себя. Ты был ангелом, не просто ангелом, а архангелом. Ты был близок к тому, чтобы стать серафимом, но все равно согрешил. А ведь ты был ангелом. Что тогда взять с простых людей?
Упоминание о прошлом пробудило в Люцифере новый приступ ярости. Его ткнули носом в его же поступки, как нашкодившего мальчишку. И хотя в словах Бога не было заложено цели уколоть падшего, брюнет воспринял эти слова именно так. Почти как оскорбление. Лицо Люцифера исказила гримаса ярости, обиды и боли, но мужчина быстро взял себя в руки, вернув лицу беспристрастное выражение.
– Да что ты понимаешь, старый дурак?! – взревел точно раненный зверь дьявол. Его голос раздался по Голгофе, как гром, таким громким эхом, что вдали с дерева разлетелись вороны, криком известив округу о своем отлете.
– Ну не злись, – миролюбиво отозвался собеседник, все так же улыбаясь. Злость падшего ангела его вовсе не беспокоила, – Честно говоря, я не просто так поговорить сюда пришел. Мне любопытно, что ты предпримешь теперь?
– С чего ты взял, что я буду тебе рассказывать? – на лице мужчины появилась улыбка, больше напоминавшая оскал шакала.
Старик довольно кивнул головой. Опять он не ошибся. Все же за такое огромное количество лет Бог настолько изучил бывшего ангела, что читал его, как открытую книгу. Впрочем, и Люцифер зачастую был очень предсказуем, о чем понимал и сам.
– Прошло тринадцать лет. Символично, не находишь? – он взглянул на Господа из-за плеча, мельком и вновь вернулся к рассвету, – Я дарую силу тринадцати людям. Тринадцати избранным. Вернее, я уже ее даровал. Тринадцать детей, рожденные под тринадцатью разными знаками, которым в этом году исполнилось тринадцать лет. В этом году в них проснется сила.
– И что же тебе это даст? – после недолго молчания сказал старец, с трудом вставая на ноги, – Посягаешь на невинных? На детские души? – он посмотрел на сына разочаровано. Дети для Люциферы были слишком легкой мишенью, и отец не мог предположить, что падший ангел выберет настолько простой путь.
– Сила. Она развращает. Она развратит их невинные детские души, а они в свою очередь развратят остальных. Это будет как цепная реакция, из поколения в поколение будет продолжаться это. Избранные будут сеять смуту, сомнения, смятение. Будут склонять к греху, и люди с превеликим удовольствием склонятся к нему. Мир погрузится в хаос.
– Чтож, возможно, ты и прав, – сказал седовласый напоследок и стал не спеша спускаться по склону, оставляя величайшего грешника наедине со своими мыслями.
1 глава.
Средние века по праву считались смутным временем, ведь уровень людской необразованности был предельно высок. Надо сказать, что такое положение дел было на руку многим людям, ведь человеческую глупость очень легко можно использовать для достижения собственных целей.
Однако, также легко глупые люди могут выйти из-под контроля, привнося в мир толику хаоса. Именно это и произошло в Средневековье, когда была начата охота на ведьм. Стоит ли обвинять этих людей в жестокости? В конце концов, они просто боролись с собственными страхами, уничтожая все, что понять не в силах, да и заниматься их просвещением никто особенно не торопился. К тому же времена были достаточно жестокие, как и нравы. Но в то же время тысячи сожжённых заживо женщин вряд ли примут какие бы то ни было оправдания.
Со временем непонятного становилось все больше. И в итоге в каждом городе не успевали даже остывать пепелища, на которых сожгли одну ведьму, как люди собирали костер для новой обреченной на мучительную смерть женщины.
Но все-таки следует отдать должное, ведь какое-то подобие справедливости здесь существовало. В конце концов, всех потенциальных ведьм судили перед сожжением на костре, хотя судом это трудно было назвать. Из подозреваемых в столь тяжком преступлении людей просто выпытывали признание самым жесточайшим образом, держа их все время в темнице.
Пренеприятнейшее место, надо заметить. Маленькие комнаты, где выход был перекрыт решеткой и практически не проникал солнечный свет. Узникам приходилось спать на голой земле в окружении крыс и с ними же буквально сражаться за ту скудную еду, которую давали заключенным, чтобы они не умерли от голода, так и не дождавшись казни. И если людям из низших сословий подобные условия содержания были более или менее привычны, они не испытывали ничего кроме легкого дискомфорта, то представителям благородных кровей выносить такое было куда тяжелее. Хотя представители благородных кровей попадали в такие условия крайне редко.
Но именно сейчас в одной из камер, как раз и пребывала представительница благородного и древнего рода, которую также обвинили в колдовстве. Хотя в столь убогой обстановке она слабо напоминала дворянку. Ее платье, еще несколько дней назад ослеплявшее своим великолепием, сейчас больше походило на какие-то лохмотья. Волосы всклочены и растрепаны, а на лице уже кусками прилипла грязь. Она уже даже не понимала, сколько времени провела в заточении. Время для нее будто остановилось. Впрочем, в таком состоянии было и нечто положительное. Девушка уже практически не воспринимала боль, а потому ни дальнейшие пытки, ни костер ее уже не пугали.
Девушка открыла глаза, когда услышала глухой звук шагов, раздавшийся в конце коридора. Это был не палач, который должен был вести ее на очередной допрос. За время пребывания в этом недостойном ее месте, она выучила шаги палача наизусть. Его тяжелую хромающую походку никто из обитателей темницы ни с чьей больше не спутает. Дворянка прекрасно поняла, кто решил ее навестить, ведь эти размеренные шаги она знала с детства. Однако, она даже не пошевелилась, пока стук каблуков не затих около решетки, ограничивающей ее свободу.
– Вот уж никогда не подумал бы, что ты окажешься в таком месте, Элеонора, – раздался бархатный мужской голос. Факел в его руках осветил усмешку на лице молодого дорого одетого мужчины. Густые темные, чуть вьющиеся, волосы собраны в низкий хвост, а лицо лоснилось от кремов и лосьонов, используемых для ухода за кожей. От мужчины исходил тонкий аромат дорогого парфюма.
– Брось, ты сам меня сюда закрыл, и давно это планировал. А мне уже даже начинает здесь нравиться, Лютер, – спокойно ответила она, принимая сидячее положение. Тело ужасно болело от нескольких дней, проведенных на холодном твердом полу, но дворянка не подала виду, сохраняя достоинство, – А тебя, никак, послали вытащить меня отсюда? Неужели, они вернули тебе разум?
Элеонора поднялась на ноги, разминая затекшие мышцы. Слабость от недоедания давала о себе знать, но девушка старалась не показывать ее. Единственное, о чем она мечтала в данный момент, это горячая ванна, чистая одежда и плотный ужин. Хотя головой Элеонора прекрасно понимала, что ей назад пути нет. Совет никогда не менял своих решений, но показаться перед Тенью сломленной и слабой не позволяла гордость. В конце концов, девушка прекрасно понимала, ради чего она шла на эту жертву. И не жалела ни о чем.
– Нет, – глухо отозвался мужчина, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения будто боялся запачкать дорогие туфли, – Никто тебя спасать не будет.
От услышанного девушка замерла, сделав лишь шаг к решетке, разделявшей их. Эти слова поразили ее, как гром среди ясного неба. Не верилось, что ее решили бросить. Нет, конечно, она давно знала, что решение избавиться от нее принято, но принял его только Лютер. Девушка до последнего надеялась, что остальные его не поддержат, ведь они же всю жизнь были рядом друг с другом. Их семьи были связаны уже много поколений, и всегда защищали друг друга. Но это была лишь бесплотная надежда, которая разбилась на мелкие осколки в один миг.
– Тени так решили? – спросила она дрожащим голосом. Все казалось ей кошмарным сном, – У вас нет права так поступать со мной. Я тоже вхожу в Совет Теней, я одна из вас. Нельзя так поступать.
Девушка из последних сил сохраняла достоинство и спокойствие, а в ответ получила лишь тяжелое молчание. Казалось, они уже вечность стоят в этой гнетущей тишине. Элеоноре хотелось, чтобы все это оказалось всего лишь сном, чтобы она никогда не слышала того разговора. Но вместе с тем она прекрасно понимала, что такой исход лучшее, что может быть. Так она сможет защитить кого-то очень дорогого для себя. Хотя больше всего на свете она хотела бы выйти из этой камеры и воссоединиться с этим человеком, но это было невозможно.
– Совет решил, что смогут и без тебя. Потеря одного не ослабит всех нас, – Лютер тяжело вздохнул, ему не нравилось объяснять такие очевидные вещи, – Да и после того представления, что ты устроила при аресте, вытащить тебя отсюда не получилось бы даже при наличии у меня на то желания.
– И что же? Мне дальше терпеть пытки? – ее голос сорвался на крик. Дворянка злилась от жестокости, которую приходилось терпеть уже несколько недель. Элеонора прекрасно знала методы, которыми пользуется Совет Теней, но на собственной шкуре ощутила их впервые, – И ради чего? Раз уж решили убрать меня, так хоть сделайте это быстро.
– Нет, – он покачал головой, – Пытки кончились, завтра тебя казнят, – мужчина замялся, будто подбирая слова, – Однако, если ты скажешь, где спрятала страницы, похищенные тобой из Книги Теней, то мы организуем казнь так, чтобы ты могла сбежать. Да, придется всю жизнь скрываться, но ты будешь жить.
В ответ Элеонора лишь засмеялась безудержным смехом и вцепилась в решетку так, что костяшки ее пальцев побелели. В этот момент девушка больше напоминала безумную, а не дворянку из одного из древнейших родов в мире. Впрочем, это было не так уж далеко от истины, ведь Элеонора сама уже не понимала в своем ли она уме.
– Ну, уж нет! Я не дам вам шанса меня обмануть! – она выплевывала эти слова, как яд, – Сначала освободите меня, а потом я, может быть, верну страницы. Только из-за них я еще жива, а вам следует помнить, что если они попадут не в те руки, то вам всем конец!
– Это твой выбор, – в голосе Лютера на секунду пробежала печаль. Мужчина развернулся на каблуках и пошел прочь, не обращая внимания на крики девушки за его спиной.
Когда камера Элеоноры вновь погрузилась в кромешную тьму, она обессилено рухнула на холодный земляной пол. Последняя ее надежда угасла. Зря она надеялась на благоразумие остальных и вернулась в город. Хотя, не вернись она, спокойной жизни у нее бы все равно не было. Ее не прекратили бы искать, она всегда жила бы с ощущением смертельной опасности. К тому же, только так она могла защитить того, кто ей стал дороже целого мира. Да, так было определенно лучше. Время вновь стало тянуться, как каучук. Но в ее прекрасной голове не было ни единой мысли. На смену ярости и гневу пришло тотальное равнодушие, а потому она даже не отреагировала, когда дверь ее камеры с громким лязгом отворилась.
Двое стражников подхватили ее, как безвольную куклу, под руки и потащили по бесконечным запутанным коридорам. На секунду в ее душе загорелась надежда на спасение, ведь ее вели к воротам, выходящим на улицу. Но она погасла в ту же секунду, как ее протащили мимо них дальше по коридору в большой зал.
Элеонора окинула безразличным взглядом тех невежд, что приговорили ее к смерти. Никто не проронил ни единого слова, пока девушку заковывали в цепи у столба посреди огромного костра, который и станет ее могилой. Наличие крыши над костром лишало ее малейшей надежды на спасение и побег, в помещении были лишь небольшие оконца, через которые будет выходить дым. Умирать все-таки было страшно. Перед глазами у девушки появилось улыбающееся лицо того, ради кого она, не задумываясь, пошла на смерть. Того, кого она защищала всеми силами. Того, о ком не знает Совет Теней, и она надеялась, не узнает никогда.
– Элеонора де Ламаш, – заговорил один из судей, но девушка даже не повернула в его сторону головы, – Вы признаетесь виновной в использовании колдовских сил. Ранее вам было предложено отречься от дьявольской силы, покаяться и вернуться к нашему Великому Господу Богу, – девушка усмехнулась. «Великому Господу Богу». Если бы они знали, насколько в действительности дворянка далека от него, они ни за что даже не произнесли бы подобного предложения. Даже если бы Элеонора захотела, она никогда не вернулась бы к нему. Ее кровь, ее сила и жизнь принадлежали другой ипостаси, – Вы отказались от милости Божьей, а посему лишь праведный огонь может очистить вашу очерненную душу. Приговор будет приведен в исполнение немедля.
Он сделал повелительный жест рукой, и к костру приблизились люди с факелами. Они подожгли его с разных сторон, и отошли на безопасное расстояние. Первые языки пламени коснулись ее ног очень быстро, но девушка, будто, не обращала внимания. И только когда вся она была охвачена огнем, Элеонора закричала. Закричала настолько сильно, что девушку услышали даже за пределами крепости. Ее крик оглушал и заставлял кровь стыть в жилах. Это был первобытный крик боли. За пределами крепости вороны, вторя душераздирающему воплю, закричали и покинули насиженные места. Птицы закружили над зданием, из окон которого медленно поднимались струйки черного едкого дыма.
– Предатели! Будьте прокляты! Вы и ваши потомки поплатитесь за это!
Но ее уже никто не слышал, ведь люди давно покинули этот зал. А Элеонора еще долго выкрикивала проклятья, пока жизнь не покинула ее ослабшее хрупкое тело.
2 глава.
Малка подскочила в кровати так, будто ее окатили кипятком. Казалось, она до сих пор ощущала жар пламени на своей коже, а крик женщины из ее сна до сих пор звенел в ушах. Малка встряхнула своими длинными каштановыми волосами, разгоняя остатки странного сна, и размяла рукой шею. Ей и раньше снились дурные сны, но этот был особенно реалистичным. Было не по себе от осознания, что подобное вполне могло происходить в действительности во времена охоты на ведьм.
Но чем вызван столь необычный кошмар? Шатенка никогда не страдала от проблем со сном, да и снов как таковых за всю жизнь видела не много. О ночных кошмарах нечего и говорить. Малка напрягла память, стараясь вспомнить, что так сильно могло впечатлить ее. Вечер накануне девушка отдыхала в одном из модных клубов города. Ничего необычного. Запрещенных веществ девушка не употребляла принципиально. А вот алкоголя накануне вечером было выпито действительно много. Впрочем, как и всегда, когда Малка отдыхает от каждодневной рутины. Решив, что причиной подобных снов является излишний алкоголь, шатенка успокоилась.
Девушка спустила на пол босые ноги и подошла к панорамному окну своей спальни. Холодный паркет приятно холодил кожу ее ступней. Она одним движением распахнула шторы, и комнату мгновенно залил яркий солнечный свет. Хотя время уже и близилось к полудню, у Малки вошло практически в привычку начинать день поздно, да и она могла себе это позволить. Девушка с усмешкой думала об обычных людях, которые с утра пораньше бежали на работу и суетились будто муравьи. Ей эта суета была чужда. В сущности, ее непосредственное присутствие в офисе требовалось крайне редко, а потому девушка не утруждала себя работой лишний раз.
Краем уха девушка услышала шевеление под одеялом позади себя. Из-под него вынырнула взъерошенная голова молодого и весьма привлекательного парня. Помнила ли Малка хотя бы имя человека, с которым провела ночь? Определенно нет, да и не нужно ей это. Молодой человек, еле разлепив глаза, с вожделением глядел на обнаженную девушку у окна. В свете солнечных лучей ее тело выглядело особенно соблазнительно. Она напоминала нимфу, вышедшую из лесной чащи. Юноша хотел подойти к этой красавице и утащить ее обратно в постель, но этому не суждено было случиться.
– Проснулся? – холодно спросила она, даже не удосужившись повернуться, – Даю две минуты, чтобы одеться и уйти.
И в этом была вся Малка: холодная, расчетливая и властная. По крайней мере, такой она показывала себя окружающим, ее настоящую знали только самые близкие люди, а таких можно посчитать по пальцам одной руки. Она даже не думала провожать своего любовника и просто пошла в душ. Девушку все никак не отпускал сон, и даже прохладные струи воды не помогали. Ее никак не покидало ощущение, что это был не просто сон. Малка даже хлопнула себя пару раз по щекам, отгоняя это чувство, но все тщетно. Запах паленой плоти преследовал шатенку, заставляя ежиться от отвращения.
Глубоко задумавшись, она вернулась в спальню. Заметив в кресле девушку, Малка вздрогнула, что было совершенно на нее не похоже. Этот день определенно начался более чем странно.
– Я испугала тебя? – с усмешкой спросила блондинка, удивленно выгнув бровь.
На первый взгляд нельзя было сказать, что Мэри является президентом и главным разработчиком в крупной компании, производящей технологии для кибернетической безопасности. Типичная блондинка с голубыми наивно распахнутыми глазами. Точеная фигурка выдавала активные тренировки в спортивном зале, которые Мэри никогда не пропускала. Однако, под этой розовой со стразами картинкой пряталось нечто иное. На самом деле в этой блондинистой головке скрывался высокий интеллект, но носить маску глупой стервозной девочки Мэри привыкла еще с юности.
– Мэр, черт возьми, достала твоя привычка заходить, когда захочется, – недовольно ответила она, без малейшего стеснения начав переодеваться, – Я тебе ключи дала на всякий случай, а не чтобы ты меня довела до инфаркта.
Девушки были знакомы с детства, и хотя их в компании было достаточно много, но именно с Мэри Малка была особенно близка. Наверное, именно поэтому у каждой из них были ключи от домов друг друга. Мэрии о чем-то рассказывала, активно жестикулируя при этом, но Малка совершенно не обращала на нее внимания, погруженная в собственные мысли.
Впрочем, определить, когда нужно было слушать блондинку внимательно, было не сложно. Мэри всегда выдавало настроение и выражение лица. Когда девушке требовалось серьезно поговорить, это было видно с первого взгляда. А слушать сплетни блондинки можно было бесконечно. Сейчас Мэри улыбалась и пребывала в прекраснейшем настроении, что говорило о том, что ничего важного девушка не расскажет. Значит, Малка могла и не слушать подругу. Последняя никогда даже не обижалась на такое поведение.
– Эй, да что с тобой сегодня такое? – спросила Мэри, тряхнув подругу за плечо, когда поняла, что та ее совершенно не слушает. Ситуация привычная и не обидная, но вызывала беспокойство. Блондинка прекрасно знала, что Малка не слушает только когда загружена собственными мыслями.
– Я просто задумалась, – отстраненно ответила Малка, решая внутри рассказать подруге про сон, или не стоит. Девушка, разумеется, знала, что подруга не станет ее высмеивать и даже попробует как-то помочь, но следует ли беспокоить Мэри по такому пустяку.
– Ты какая-то потерянная. Если вечером на совете будешь такой же, то это воспримут, как слабость, – слова блондинки были истинной правдой. Совет Теней не терпит слабости, голоса слабых не учитываются, их давят. И хотя со стороны он всегда выглядели все друзьями, на самом же деле настоящая дружба была крайне редким явлением. Каждый просто использовал ближнего в собственных интересах. Впрочем, такое встречается в современном мире повсеместно.
– Мне сегодня очень странный сон приснился, – тяжело вздохнув, сказала Малка, – Вроде как Совет предал одну из Теней, и ее сожгли.
– И всего-то? – она вскинула брови, удивляясь. Малка никогда не относилась к числу людей, которых может выбить из колеи какой-то кошмар, а потому состояние подруги вызвало у Мэри серьезное беспокойство, – Или тебя что-то другое так тревожит?
– Ты знаешь, я не уверена, что это сон, – задумчиво проговорила Малка, – Я до сих пор слышу ее проклятия и ощущаю жар огня. Будто я даже не увидела прошлое, а сама была на том костре.
– Знаешь, а что если это действительно видение? Ты ведь можешь видеть не только будущее, но и прошлое, – блондинка на секунду задумалась, а в ее голубых глазах мелькнуло беспокойство, – И потом, это же можно проверить, ведь отец передал тебе все свитки с историей Совета. В Книге Теней я такого точно не помню.
– Наверное, так и поступлю, – кивнула она подруге, – Удивительно, что мы ни разу к ним не обращались.
– Не было особой нужды, – безразлично сказала она и взглянула на часы, – Ох, мне уже пора бежать. Расскажи, если что-нибудь интересное узнаешь, и не забудь, вечером на Совет.
Не дожидаясь ответа подруги, Мэри ушла. Малка сразу же направилась к библиотеке, где хранились все свитки, но перед самой дверью замерла, будто, не решаясь узнать нечто новое. Она несколько раз глубоко вздохнула, как перед прыжком в воду, и повернула дверную ручку.
Комната встретила ее полнейшей тишиной. И хотя Малка туда практически не заходила, она вовсе не выглядела заброшенной и могла похвастаться идеальной чистотой. Еще бы! Ведь уборщица здесь очень хорошо справлялась со своими обязанностями. Малка не беспокоилась, что прислуга залезет в библиотеке туда, куда не нужно, поскольку девушка отличалась особой педантичностью. Она знала буквально до миллиметра, где и какая книга находилась, а потому любопытство посторонних заметила бы сразу. С другой стороны, шатенка слишком хорошо платила прислуге, чтобы они выполняли свои обязательства и требования хозяйки неукоснительно, не задавая лишних вопросов.
Девушка подошла к старинному стеллажу, в котором покоились интересующие ее свитки. Этот стеллаж занимал практически всю северную стену библиотеки по ширине и высоте, упираясь в потолок, а между тем высота помещения составляла добрых пять метров. На первый взгляд могло показаться, что бумаги находятся в полнейшем беспорядке, однако, на практике это не соответствовало действительности.
Решив начать свой поиск с самого начала, Малка взобралась на приставленную лестницу и достала свиток с самой верхней полки. Лестница под ее ногами опасно заскрипела, но вопреки ожиданиям она не развалилась под девушкой, и та благополучно спустилась.
– Надо будет заменить ее, на всякий случай, – буркнула Малка себе под нос и разложила свиток на рабочем столе, удобнее устраиваясь в кресле.
Текст был написан на арамейском языке, что ничуть не упростило Малке задачу. Да, она немного знала этот древний язык и даже могла с него переводить, но на это приходилось тратить значительное время. Буквы постепенно стали расплываться, а сама комната исчезать. Девушка будто снова погружалась в сон, пока перед ее глазами не возникла совершенно незнакомая местность. Шатенка с удивлением оглядывалась, понимая, что при чтении погрузилась в видение. Раньше такого не было, но происходящее жутко интриговало.
3 глава.
Солнце, находящиеся в зените, пекло во всю силу, которая была у него на тот период. Это был обычный день для жителей Иерусалима, для всех кроме Равулы. Сегодня был ее день рождения. Ей исполнилось уже тринадцать лет. Девочка родилась в знаменательный день. В день воскрешения сына божьего Иисуса Христа. Все жители восприняли это как благой знак и пророчили ей судьбу новой мессии.
Хотя ее отец, всегда отличавшийся бунтарством и вспыльчивым нравом, даже имя дал дочери наперекор всем пророкам. Дрор никогда не терпел, что кто-то решает за другого, каким кому быть и как жить. Он поддерживал свободный выбор за каждым. И принимал выбор каждого. Такое видение мира мужчина старался привить своим детям. Поэтому и дочь свою назвал Равулой. Наперекор всем, одним именем сказал, что девочка не святая, а, наоборот, будет обладательницей вздорного характера. В тот день его никто не понял, а, собственно, Дрору было плевать. Имя он отстоял, и переубедить его не смог никто: ни жена, ни друзья, ни соседи.
