Kitabı oku: «Странные твари, вещие сны и загадочные реалии. Непридуманные истории»

Художник К. Пузанков

© Кузьма Андреев

© К. Пузанков

* * *

Верный пес

Не всякий пес достоин своего хозяина. Однако и не всякий хозяин достоин своего пса. Бывает, что им так и не удается добиться взаимопонимания; чаще всего они просто приспосабливаются друг к другу. Но крайне редко между ними возникает истинная привязанность. Это как настоящая любовь, которая из-за редкости кажется невероятной экзотикой. Поэтому я считаю, что мне очень повезло, – именно такие отношения сложились у меня с моим псом…

Я знал его с первого дня жизни и классически-непритязательное имя «Джек», которое шутки ради дал щенку, чтобы как-то выделить его из помета, так и закрепилось за ним. С первых месяцев жизни Джек отличался необычной понятливостью и привязанностью к хозяевам; впрочем, когда он подрос и возмужал, это не мешало ему пару раз в году сбегать из дома по своим собачьим делам. Такие отлучки длились, случалось, два-три дня, после чего он возвращался и несколько дней с виноватым видом и отлеживался где-нибудь в уголке, стараясь поменьше попадаться на глаза хозяевам. Что ж, «every dog has its day», сочувственно говорят в таких случаях англичане о капитуляции зову плоти.

Когда моя старшая сестра собиралась выходить замуж, Джек никак не мог смириться с этим, явно ревнуя ее. Сестра долго терпела и, наконец, заявила, что собирается серьезно поговорить с Джеком. В самом деле, она уселась перед ним на корточки и рассказала, как любит своего жениха и как бы ей хотелось, чтобы и Джек полюбил его. Никто из домашних, конечно же, не воспринял ее идею всерьез. И все мы были буквально потрясены, когда после получасовой «беседы» отношение Джека к избраннику сестры кардинально изменилось, – пес «согласился» принять его в нашу семью. По словам сестры, Джек долго «упорствовал» и «сдался» лишь после того, как она показала ему свое обручальное кольцо, словно удостоверившись в серьезности ее намерений…

Он прожил с нами более пятнадцати лет и о его кончине следует рассказать особо. В ту ночь я почти не спал; Джек сильно страдал от болей, и все мы как могли пытались облегчить его муки. Помнится, я присел в кресло возле его коврика и, кажется, задремал. Неожиданно я увидел, как он поднял голову, грустно посмотрел на меня и произнес: «Тяжело мне, так тяжело…» Меня ничуть не удивило, что он заговорил на понятном мне языке, – видимо я и в самом деле спал, вот только ощущения во время этого сна были какие-то странные. «Ничего, все будет в порядке, – ответил я. – Ведь мы тебя все любим». Морда пса словно разгладилась и глаза у него как-то просветлели. «Правда?» – робко спросил он. «Конечно; очень, очень любим», – попытался успокоить его я. В глазах пса словно вспыхнул огонек, который затем стал разгораться все ярче. «Ах, как хорошо мне теперь стало», – с трудом услышал я. В следующую секунду пес вдруг сильно уменьшился в размерах и словно гонимая сквозняком пушинка вылетел в открытую форточку. Еще через секунду я проснулся весь в холодном поту, стуча зубами от испуга. С большим трудом я заставил себя встать с кресла и подойти к неподвижно лежавшему на коврике псу; я уже догадался, что произошло с ним, и не ошибся – он уже умер.

Но на этом история верного пса не заканчивается. Живем мы в подмосковной глуши и потому значение собаки в доме трудно переоценить. Однако быстро найти замену Джеку не удалось, и потому некоторое время нам пришлось жить без сторожа. Впрочем, нельзя сказать, чтобы мы остались совсем без охраны. Несколько раз глухой ночью меня будил подозрительный шум на улице за забором. И всякий раз я слышал, как откуда-то, как будто с нашего участка раздавался грозный собачий лай, не суливший ничего хорошего возмутителям ночного спокойствия. Возможно, это переполошились соседские собаки. Но я никак не могу отвязаться от мысли, что это Джек продолжал нести свою службу, воздавая хозяевам верностью за любовь к нему…

Дьявольская оса

Многие, наверное, испытывают безотчетный страх перед некоторыми видами насекомых. Пауки, мокрицы, черви, тараканы – каждый может дополнить список по своему желанию. Я бы отнесла к нему еще и ос. В самом деле, есть что-то жуткое в той непреклонной настойчивости, с которой эти хищники разыскивают свою добычу. Если пчелы – настоящие труженицы, справедливо названные Божьей тварью, то осы – полная противоположность им. Это поистине демонические твари, всегда готовые пустить свое грозное оружие против всякого, кто попытается воспрепятствовать им получить желаемое. Поэты восторженно воспевали мирное жужжание пчел в лугах, но я не припомню, чтобы злобно-угрожающее гудение охотящейся осы вдохновляло их сотворить нечто возвышенное. Кто-то, наверное, возразит, что я, мол, чересчур категорична в своих суждениях. Пусть так, но на то есть причины. Вот какая история произошла позапрошлой осенью с моим младшим братишкой, когда ему едва исполнилось два годика.

С самых пеленок он, казалось, не боялся никого и ничего: ни темноты, ни злых собак, ни насекомых. Однажды на рукав его пижамки села пчела, а он, вместо того, чтобы испугаться, легонько погладил ее пальчиком по мохнатой спинке. Пчела же как будто не почувствовала прикосновения, и, никак не отреагировав на столь вольное обращение, мирно улетела восвояси. В любую свою игру он был готов «принять» оказавшегося рядом жучка или паучка. Он никогда не убивал и не калечил их, так что количество ножек и усиков у насекомых после такой игры обычно не уменьшалось. Даже осы, которых я никогда не любила, не доставляли малышу особых хлопот, хотя «подружиться с ними», как он называл свое общение с животными, ему никак не удавалось. И, видимо, не случайно.

Однажды осенью, когда уже наступают холода, но еще нередки продолжительные потепления, мы сидели в скудно освещенной веранде за ужином. Неожиданно из-под потолка раздалось назойливое жужжание разбуженной теплом и ароматами пищи осы. Поначалу никто не обратил на нее особенного внимания, – за лето осы успели всем изрядно надоесть. Однако я почувствовала какую-то необычную агрессивность, словно излучаемую насекомым. И когда кто-то попытался отмахнуться от нее, она вдруг устремилась на моего братика и села ему прямо на макушку. Мы все буквально остолбенели от неожиданности. Помнится, у меня мелькнула мысль, что оса захотела «наказать» малыша за его бесстрашие, за упорное нежелание бояться ей подобных. С какой-то дьявольской решимостью оса принялась копошиться в волосах, словно выбирая место, куда вцепиться, но поскольку густые кудри братика мешали ей осуществить замысел, она быстро поползла вниз, к более уязвимой шее. Малыш, впрочем, никак не отреагировал на ее действия и даже захихикал, – видимо, ему стало щекотно. Но когда оса принялась раз за разом кусать мальчика в шею, на его лице появилось сначала выражение удивления и боли, а затем гнева и негодования, – неужели его предали существа, которых он всегда так любил?! Вдруг на шее мальчика, там, где копошилась насекомое, возникло какое-то слабое мерцание – а, может, это была игра света в его кудряшках. В следующее мгновение мне показалось, что мерцание стало интенсивнее, запульсировало и пропало, словно лопнуло; оса же свалились на стол, – мертвая…

Место укусов сильно раздулось, и чтобы избежать неприятностей пришлось вызвать скорую. К счастью, все обошлось. Однако я до сих пор не знаю, что за драма разыгралась на наших глазах. Возможно насекомое таким образом израсходовало силы, припасенные на зимовку, возможно… Но мне почему-то все случившееся представляется как еще один эпизод борьбы сил добра и зла.

Взгляды мельком

Этим летом со мной случилась странная история. Я приехала на месяц погостить к своей бабушке, которая живет в глухой деревушке, вдали от больших дорог и крупных населенных пунктов. Она уже в возрасте, но, будучи человеком очень набожным, не боится жить совершенно одна. Рядом с ее домом расположено небольшое картофельное поле, и в мои обязанности входило собирать колорадских жуков, объедающих листья на молодых кустах картофеля. Помнится, в тот день я вышла на поле в полдень, в самую жару; к тому же давно собиралась гроза, и было невыносимо душно. Наверное, поэтому вскоре я почувствовала себя как-то странно. Переходя с борозды на борозду, я мельком взглянула на еще не обработанную часть поля и вздрогнула: мне показалось, что у самого края присел на корточки незнакомый мне мужчина в темном пиджаке. От неожиданности у меня перехватило дыхание, но вглядевшись получше, я убедилась, что это всего лишь старый и грязный полиэтиленовый пакет, неизвестно как попавший сюда.

У меня отлегло от сердца, и я продолжила собирать жуков, однако никак не могла успокоиться – настолько отчетливо перед моим мысленным взором стояли детали поношенной одежды незнакомца, его изможденное, нездорового цвета лицо, почти заплывшие глаза. Признаюсь, я боялась даже повернуться в ту сторону, где появился этот призрачный образ. Но в какой-то момент я почти неосознанно подняла голову, и, к своему ужасу, уголком глаза заметила все на том же месте, на краю поля, две фигуры: одна из них, высокая, в светлом облачении склонялась над мужчиной в темном, на лице которого теперь был написан откровенный страх. К счастью и это видение оказалось столь же мимолетным, как и предыдущее, но я подумала, что два таких случая в течении нескольких минут для меня более чем достаточно (ничего подобного я никогда не видела) и чуть не бегом бросилась домой.

Конечно, мне пришлось рассказать обо всем бабушке, не ожидавшей увидеть меня так рано. К моему удивлению, она очень серьезно выслушала мое повествование и дополнила его некоторыми важными подробностями. Оказалось, что однажды вечером, примерно за неделю до моего приезда, бабушка увидела из окна дома неизвестного, чья внешность в точности совпадала с описанием загадочного мужчины в темном, явившемся мне в первом видении. По ее предположению это был какой-то бродяга, которому почему-то взбрело в голову забраться в наши малолюдные места. Сначала он бесцельно бродил по картофельному полю, а затем откуда-то из недр своего одеяния извлек пакет и лопатку с очевидным намерением заняться выкапыванием молодых клубней. Бабушка не решилась прогнать воришку – не удивительно, что его вид подействовал на нее устрашающе, – и ей оставалось только наблюдать за происходящим. Надо ли говорить, что сердце у нее буквально кровью обливалось, – незнакомец перепортил бы не один ряд кустов, прежде чем сумел бы набрать хотя бы пару килограммов картошки. Но вдруг он в страхе закрыл лицо руками и опрометью, словно его жизни угрожала опасность, припустил с поля в сторону ближайшего перелеска и исчез там.

Только на другое утро бабушка осмелилась выйти из дома. Как ни странно, почти все картофельные кусты остались целы, и только слегка примятая земля, да забытый незнакомцем на поле темный полиэтиленовый пакет, к которому бабушка не решилась даже прикоснуться, напоминали о случившемся. Мой рассказ помог дополнить картину этого загадочного происшествия, однако главное в нем так и осталось невыясненным. Существовал ли на самом деле таинственный визитер, или это было всего лишь наваждением, вызванным жарой и солнцем? А кто был тот, в светлом, что прогнал его? Ангел-хранитель? Дух-мститель?