Kitabı oku: «Мысли перед сном», sayfa 5

Деревня являлась прекрасным спокойным местом вдали от городской суеты и шума, что очень импонировало Артёму. Через небольшую лужайку от проезжей части стоял забор из тонких редких досок, который ничего не скрывал за собой и было видно красочную рассаду различных цветов, раскинувшуюся перед домом. Справа от калитки находилась лавочка в тени растущего рядом размашистого дерева черёмухи. В углу участка стоял металлический гараж для машины. Входная дверь дома вела в сени и дальше в небольшую кухню, из которой дверь вела в единственную, но довольно большую, комнату. Примерно четвёртую её часть занимала старая дровяная печь, которой уже давно не пользовались из-за наличия газового оборудования, поэтому теперь она выполняла функции кладовки. В целом помещения выглядели в исконном деревенском стиле с непередаваемым ощущением уюта, хотя места было не так много. После переезда, Александр Павлович начал строительство пристройки, и уже следующим летом Артём увидел, как рядом с домом из брёвен внезапно выросло строение примерно таких же размеров. Со стороны кухонного окна появился фундамент и стены из красного кирпича. Внутри ещё отсутствовал пол, а на больших продольных брёвнах лежало несколько досок для перемещения внутри пристройки. Внизу находилась глубокая яма с дном из песка для будущего погреба. Для ребёнка всё это выглядело как сцена из приключенческого фильма, где над пропастью висит хлипкий мостик, по которому нужно перебраться на другую сторону, поэтому мальчик часто там играл, представляя себя киногероем. Так как старую часть дома ещё не переделывали, вход в новую пристройку осуществлялся с улицы. Но иногда, чтобы оказаться там, Артём пролезал через окно на кухне. Старые сени демонтировали и на их месте возводились новые, более широкие и длящиеся не только вдоль стены старой части дома, но и новой. Внук принимал активное участие в их строительстве. Александру Павловичу с его габаритами и весом было проблематично крыть крышу, поэтому мальчик являлся единственным подходящим кандидатом для этого дела. Сверху на деревянный остов он прибивал продольные доски, на них стелил битум, а поверх укладывал шифер. Работа была непростая – приходилось много времени проводить под горячим летним солнцем, поднимать наверх тяжёлые предметы и стараться не свалиться вниз. Высота казалась небольшой, и Артём даже сам спрыгивал оттуда на землю, но всё равно, ощущение страха не покидало. Несмотря на сложность, мальчику нравилось помогать и видеть результат своей работы.

Приехав на следующий год, Артём увидел уже полностью достроенный дом. Входная дверь вела в прихожую. Справа находилась маленькая комната, где мальчик проводил довольно много времени, если хотелось уединиться и позаниматься своими делами. В жаркую погоду там ночевал Александр Павлович, так как ночью в этой комнате становилось прохладнее. Напротив входа осталась всё та же старая массивная дверь, обитая чёрным кожзаменителем, ведущая на кухню. Слева от неё на подставке стояли два больших металлических ведра с колодезной водой, которая из-за отсутствия водопровода использовалась для всех домашних нужд и быстро расходовалась. Горячую воду получали кипячением на газовой плите в кастрюле. Потом её заливали в стоящий над раковиной рукомойник с металлической заглушкой в виде сосульки снизу, которую приходилось поднимать ладонью вверх, чтобы полилась вода. Дальше она через слив стекала в другое ведро, которое при наполнении требовалось выносить из дома и выливать на близлежащие грядки. Со временем появился рукомойник большего объёма, обычным краном и нагревательным элементом внутри, который работал от электричества. Кухня осталась в том же виде, но, вместо окна на улицу теперь имелась дверь, ведущая в новую комнату, а в старой демонтировали печь. Дом стал значительно просторнее внутри и, когда Артём приезжал в гости вместе с уже подросшей сестрой и мамой, а на выходные собирались ещё родственники, то всё равно находилось место, чтобы разместить всех. Хотя, иногда мальчику приходилось спать на старой провисшей раскладушке.

Напротив дома находился большой сарай с сеновалом на чердаке и пристройкой-курятником сзади. В хозяйстве имелось много кур и несколько раз в день Артём с энтузиазмом заходил в вольер и проверял на специальных полках наличие свежих яиц. Иногда там ещё сидела курица, поэтому мальчику приходилось немного подождать, чтобы забрать свежую, ещё тёплую добычу. Он боялся петуха, поэтому всегда брал с собой палку. Иногда куриц забирали для готовки еды – Александр Павлович клал птицу на пенёк и отрубал голову. Затем Елизавета Варсанофьевна ощипывала тушку и готовила блюда. Ребёнок жалел убитых питомцев, но и жареную курицу очень любил. Однажды деды завели поросёнка, которому сделали загон внутри сарая. Артём кормил его и развлекал, отчего тот забавно хрюкал. Но и его постигла участь куриц, благо, что мальчик в тот момент в деревне уже отсутствовал, а его семья по почте получила посылку с внушительным куском засоленного сала.

Рядом с сараем стоял деревенский уличный туалет, окрашенный, как и дом, в жёлтый цвет, что придавало ему дополнительной колоритности. В паре метров от него находилась собачья конура, в которой в то время жил лохматый беспородный чёрный пёс по кличке Черныш. Артём всегда с опаской относился к большим собакам и побаивался их. Пёс был ответственным охранником и, сидя на цепи, лаял на каждого постороннего, проходящего мимо участка, а если заходили на территорию, то начинал остервенело «брехать» и пытаться сорваться с привязи, чтобы наброситься на нарушителя. Также он гавкал и на Артёма, когда тот приезжал в гости после длительного отсутствия, сначала не признавая его своим, но через пару дней привыкал. Но мальчик всё равно старался всегда обходить его стороной и держаться на расстоянии длины его поводка, поэтому каждый поход в туалет казался балансированием на краю обрыва – между стеной сарая и радиусом действия собачей цепи имелась безопасная тропинка шириной всего в полметра.

Помимо собаки в доме всегда жили один-два кота, которые гуляли сами по себе с полной свободой действий. С собакой они не враждовали и спокойно прохаживались мимо друг друга. Справа от входной двери дома около земли имелось вырезанное отверстие, через которое питомцы могли свободно попадать в помещение и выходить из него гулять. Часто они уходили куда-то на весь день, а потом возвращались только, чтобы поесть и поспать. К сожалению, многие из них не проживали долгую жизнь. В условиях полной свободы они попадали в разные неприятности, но чаще всего погибали под колёсами автомобилей, перебегая дорогу. Главной долгожительницей и полноценным членом семьи являлась кошка Маркиза – преимущественно белого окраса с рыжими и чёрными пятнами, очень ласковая и умная. Артём помнит её всё своё детство. Она жила в этом доме ещё при прабабушке, и каждый год приносила потомство. Однажды кошка рожала летом, когда мальчик находился в деревне. Во время родов она лежала на подстилке под кроватью в старой комнате и тихо мяукала, после чего писк маленьких котят огласил весь дом. Слепые они ползали по полу в поисках своей мамы, а та лежала, подставив живот, чтобы новорождённые могли кормиться. Когда какой-нибудь котёнок уползал в сторону, Артём перекладывал его обратно к кошке. На следующий день малыши уже пропали. Елизавета Варсанофьевна их куда-то уносила после каждых родов. Ребёнок очень переживал по этому поводу, жалея животных, но понимал, что содержать их всех невозможно. Ещё больше переживала Маркиза, которая бегала по дому в поисках своих детей и не переставая звала их. Через несколько дней она успокаивалась и возвращалась к обычной жизни. Кошка прожила около двух десятков лет, пережив множество своих детей, которых периодически оставляли после очередных родов, взамен погибших предыдущих. Под конец от старости она начала много болеть и в последние месяцы жизни почти не ходила, мучаясь от болей, и, чтобы избавить от страданий, её усыпили.

Позади всех грядок в дальней части участка находилась, сложенная из брёвен, баня. Слева от входа находилась поленница с ровными рядами сложенных берёзовых и сосновых поленьев. В предбаннике располагались печь и дверь, ведущая в парилку. Банный день проходил по субботам. Обычно каждые выходные приезжали родственники, чтобы отдохнуть на природе и попариться. С утра Александр Павлович начинал таскать вёдра с водой из колодца и заполнять ей котёл для горячей воды и бидоны, стоящие на полу в парилке, для холодной. Артём просил, чтобы днём, когда наступало время затапливать печь, звали его, чтобы он сам разжёг огонь. В топку складывалось несколько поленьев, промеж них засовывался обрывок местной деревенской газеты и поджигался. Сухая древесина мгновенно загоралась, а из трубы на крыше начинал валить серый дым. Периодически мальчик прибегал, чтобы проверить огонь и подбросить ещё топлива. Через несколько часов баня прогревалась и, открывая дверь в парилку, всё тело мгновенно обдавало жаром. Артём никогда не любил жару и париться в духоте. Но в детстве его всегда отправляли мыться с дедушкой одним из первых при максимальной температуре. Большую часть времени он проводил на полу в более прохладном воздухе. Внутри парилки находился большой металлический котёл, сверху которого торчала труба, идущая к потолку и обложенная крупными гладкими камнями. Снизу располагался кран, чтобы наливать кипяток. Во время мытья вода просто лилась на пол и утекала в щели между досками, уложенными на полу. Иногда, Александр Павлович загонял внука на верхнюю полку и даже слегка прикладывался веником, мотивируя это тем, что нужно сбить всю грязь, которую ребёнок собирает на улице. Мальчику это очень не нравилось. Процедура мытья происходила непросто. Сначала требовалось навести в тазу воду приемлемой температуры, налив несколько ковшей ледяной колодезной воды из бидона, а затем разбавляя её кипятком. Ещё маленький Артём целиком помещался в стоящей на полу металлической ёмкости. Дедушка намыливал его и обливал сверху водой из ковша. Когда мальчик подрос, то стал мыться самостоятельно. Александр Павлович всегда заставлял мылить голову по три раза, чтобы волосы блестели и скрипели между пальцами. Дальше губкой старательно тёрлось остальное тело, после чего ребёнок вставал на пол, а дедушка сзади окатывал его остатками воды из таза с головы до ног. Помывшись, Артём выбегал из парилки, чтобы наконец-то вдохнуть свежего воздуха и остыть. Хоть он и мылся со своим дедушкой и понимал, что это нормально, но всё равно стеснялся и всегда чувствовал неловкость, находясь голым в присутствии других людей, кем бы они ни были. Поэтому со временем он стал ходить в баню один и самым последним, когда уже все помылись и в парилке становилось не так жарко. После купания весь распаренный и кристально чистый мальчик выходил на улицу, и ветер мгновенно обдавал свежестью, даря приятное ощущение прохлады. Тело успевало остыть за время преодоления пути от бани до дома, где каждого вернувшегося встречали возгласами «С лёгким паром!» и приглашали присоединиться к семейным посиделкам. Банный день являлся важной частью жизни в деревне и приносил много радостных моментов в кругу семьи.

Большую часть участка занимало картофельное поле. Так как Артём приезжал в деревню только летом, то на нём уже ровными рядами возвышалась над землёй ботва. Периодически выдавали консервную банку, наполовину наполненную водой, и отправляли собирать колорадских жуков. Также имелось несколько теплиц и множество грядок с различными сельскохозяйственными культурами – лук, чеснок, морковь, горох, бобы, капуста и другие. Росло и много вкусностей, таких как клубника, малина, земляника, красная и чёрная смородина. Возвышалось несколько деревьев яблонь, сливы и орешника. Выйдя в огород, мальчик мог наесться, срывая на ходу плоды прямо с грядок. Чтобы всё это поливать, на участке стояла большая бочка, в которую набирали воду. Ёмкости поменьше равномерно расставлялись вдоль огорода для наполнения леек.

Через задние ворота участка выходили на так называемые «зада», где в пяти метрах находился пруд, за которым возвышались деревья начинающегося леса. В небольшом водоёме купались и ловили рыбу. Прямо напротив ворот над водой располагался мостик, где полоскали постиранное бельё и спускались в воду, сквозь которую проглядывалось песчаное дно. Водоём использовали для полива огорода – Александр Павлович устанавливал рядом с мостиком водяной насос и по проложенным вдоль всего участка шлангам вода наполняла бочки. Рыба ловилась не очень активно, видимо, из-за жаркой летней погоды, поэтому, чтобы самому не стоять часами в ожидании поклёвки, Артём забрасывал несколько удочек, сделанных из длинных веток орешника, в разных местах и уходил. На крючок в качестве наживки насаживался земляной червь, которых в изобилии имелась возможность накопать в огороде. Периодически мальчик приходил, чтобы проверить состояние снастей и, если везло, то доставал из воды попавшуюся рыбу, но чаще всего обнаруживал пустой крючок. Однажды, как обычно, придя проверить поплавки над водой, он не обнаружил один из них у самой маленькой удочки в дальней стороне пруда среди зарослей камыша. Пробравшись сквозь кусты, рыбак поднял удилище и потянул на себя. Тонкая ветка орешника изогнулась как натянутый лук. Почувствовалось что-то тяжёлое на другом конце лески. От осознания, что это большая рыба, нахлынуло волнение и от адреналина сердце забилось быстрее. Руки с трудом удерживали удочку и никак не получалось вытащить добычу, так как от тяжести древесина изгибалась так сильно, что вот-вот могла сломаться. Перебирая руками вдоль удилища, Артём смог дотянуться до его конца и схватиться за леску. Стоя на самом краю около воды, он начал тащить её на себя, несмотря на то, что от прилагаемых усилий натянутая как струна тонкая нить больно врезалась в кожу ладоней. Добыча упиралась и виляла в разные стороны, пытаясь сбежать. Мальчик изо всех сил старался победить и достать трофей из воды, но роста и длины рук не хватало, чтобы тянуть вверх. Приходилось тащить вдоль поверхности воды до самого берега, попутно собирая прибрежные водоросли. Леска была не очень длинная, но по ощущениям казалось, что в ней метров десять, и тянулась она бесконечно. В конце схватки мальчик увидел в воде прямо перед собой огромного карпа, серебряная чешуя которого переливалась от движений тела, и, подняв руки вверх, с трудом вытащил его. Под тяжестью веса добычи удилище гнулось, не позволяя поднять её над землёй. Сжимая в руке леску с висящей на ней рыбиной, ребёнок находился в таком возбуждённом состоянии, что не ощущал ни тяжести, ни боли в натёртых красных полосах на коже. Артём не решался взять добычу руками, так как боялся её из-за больших размеров. С уловом он сломя голову побежал домой, а стоявший в это время неподалёку сосед восторженно восклицал, глядя на блестящего чешуёй в лучах солнца карпа. Елизавета Варсанофьевна пребывала в шокированном состоянии от вида висящей в воздухе огромной рыбы, которая закрывала собой солидную часть её внука. После раздумий, что делать с этой добычей, решили сварить уху в выходные, чтобы накормить гостей и заодно похвастаться перед ними уловом. Всего из одного карпа приготовили большую кастрюлю ухи, которой хватило на всех. Помимо кусков мяса в воде плавало огромное количество икры, которая оказалась в брюхе. Мелкие бледно-оранжевые шарики закрывали дно каждой тарелки. Довольные угощением, все хвалили Артёма, а он испытывал большую гордость и счастье от такого невероятного успеха.

Мимо пруда вела дорожка к колодцу. На бетонном кольце высотой примерно в полметра располагалась крышка из досок, половина которой открывалась, чтобы набирать воду. Подъёмного механизма не имелось, поэтому, если уровень воды опускался довольно низко, то приходилось привязывать в ручке ведра верёвку, чтобы наполнить его. Воду из колодца носил в основном только Александр Павлович, но потом со временем подрастающего Артёма тоже стали просить принести пару небольших вёдер. Дотянуться руками он не мог даже при высоком уровне воды, поэтому приходилось бросать привязанное к верёвке ведро в колодец и притапливать палкой, чтобы оно не плавало на поверхности. Наполненный сосуд с трудом вытаскивался наверх и с остановками для передышки тащился в дом. Со временем длины рук стало хватать, чтобы набирать воду без помощи верёвки, а сил, чтобы принести в дом два больших металлических ведра колодезной воды.

После колодца, тропинка уходила дальше и соединялась с покрытой песком просёлочной дорогой, которая шла от основной асфальтированной дороги. Здесь же сразу начинался большой лесной массив. На опушке, даже не заходя далеко, жители округи собирали малину, чернику и землянику в банки и корзинки. Посыпанные сахарным песком свежесобранные ягоды являлись невероятным лакомством. За опушкой начиналась чаща смешанного леса. В основном здесь росли сосны, но присутствовало и множество других видов деревьев. Туда люди ходили за грибами, а деды Артёма являлись знатоками по их сбору. Для похода в лес надевалась плотная одежда, чтобы не кусали комары и клещи, и высокие резиновые сапоги, чтобы не промокали ноги. На голову надевалась шапка или бейсболка с козырьком, чтобы защитить глаза от веток и падающих сверху иголок, а лицо от развешанной между деревьями паутины. В руки бралась плетёная корзина и нож. Обычно, на тихую охоту уходили с утра. Заблудиться там было можно, но ненадолго, так как со всех сторон лес разрезался дорогами и, рано или поздно, человек выходил к одной из них. Но Александр Павлович и Елизавета Варсанофьевна отлично ориентировались на местности и знали, как добраться до грибных мест, а затем вернуться обратно. Грибы особо и не требовалось искать, потому что появляться они начинали сразу и в довольно больших количествах. Разница заключалась только в их качестве, если на окраине леса росли в основном сыроежки, то дальше появлялось множество более благородных видов, а когда начинался сезон опят, то встречались деревья, ствол которых на два метра вверх обрастал их маленькими шляпками. При таких находках корзина ставилась на землю под дерево, а ножом проводили вдоль ствола снизу вверх, и срезанные грибочки падали прямо в лукошко. Иногда даже приходилось сажать мальчика на плечи дедушки, чтобы достать до всей добычи. Артём достаточно хорошо разбирался в грибах, но если возникали сомнения, то спрашивал у дедов или просто проходил мимо неизвестного экземпляра. Дойдя до нужного места в лесу, все разбредались по сторонам, чтобы охватить большую площадь сбора. При этом мальчик всегда старался держаться в поле зрения, боясь потеряться. Его постоянно окрикивали сквозь лесные заросли, чтобы голосом показать своё местонахождение. В охоте за грибами проводилось несколько часов, но время в те моменты абсолютно не замечалось, так как это занятие полностью погружало в себя. Свежий воздух, запах леса, приятная влажность, красота пейзажей в лучах пробивающегося сквозь кроны деревьев солнечного света, звуки ветра, шелеста листьев, потрескивания качающихся деревьев и пения птиц – всё это дарило умиротворение и позволяло расслабиться, абстрагировавшись от всего остального. Практически каждый поход заканчивался полными корзинами. Всё собранное проверялось, сортировалось, промывалось и готовилось в зависимости от вида – жарилось с картошкой и луком, варился грибной суп, закатывалось в банки или высушивалось. Артём с огромным удовольствием ходил в лес за грибами и с не меньшим любил их есть.

Разрезая лес на две части, через пару сотен метров дорога выходила в поле. Справа оно быстро переходило в лесные заросли, а в самом начале этого земельного участка зарождалось новое кладбище, где в то время находились всего пара-тройка могил. Слева поле тянулось к горизонту и вдали виднелись деревья, растущие вдоль русла маленькой речки. Здесь ничего не сажали, а дикая трава использовалась как корм для домашнего скота. В то время в деревне имелось большое количество животных. Многие держали коров, коз, кур, свиней, гусей, кроликов. Каждый день пастух по несколько раз вёл стадо коров через всю деревню на эти поля пастись. Они неспешно шли вдоль асфальтированной дороги, подгоняемые свистом, окриками и щелчками кнута, оставляя за собой довольно внушительных размеров лепёшки. Самые непослушные отклонялись от курса и искали траву повкуснее прямо около заборов участков, за что получали нагоняй. Дети боялись их и, завидев стадо, прятались, наблюдая с безопасного расстояния.

В деревне Артём наслаждался жизнью и отдыхом. Он мог спать, сколько хотелось, потому что деды с утра уезжали на работу, что давало полную свободу действий до их возвращения. Когда внук был ещё достаточно маленьким, Елизавета Варсанофьевна брала его с собой на работу, чтобы не оставлять одного. Её медпункт находился в соседней деревне, куда приходили жители округи с различными жалобами на здоровье. Она пользовалась большим уважением и работала ещё несколько лет после выхода на пенсию, пока самой здоровье позволяло это делать. Александр Павлович ездил на работу в основном на машине, но она вскоре начала часто ломаться и со временем безвылазно осела в гараже. То и дело он пытался её чинить, но исправив одну проблему, сразу сталкивался с другой. Это было и не удивительно, учитывая её возраст. Скорее всего, по причине привязанности, мужчина не хотел с ней расставаться и не терял надежды всё-таки привести в рабочее состояние. Бабушка обычно приезжала по времени на одних и тех же автобусах, курсирующих строго по расписанию, которое всегда висело на кухне рядом с рукомойником. Там подробно указывались маршруты и время прибытия в обоих направлениях. Поэтому, чтобы куда-то поехать, люди в определённое время приходили на остановку, которая находилась прямо напротив дома. За деревней дорога разрезала лес и немного изгибалась вправо. Стоя на остановке, мальчик наблюдал за этим поворотом в ожидании, когда из-за него на фоне деревьев появится приближающийся автобус. У дедушки чёткого расписания не имелось. Он мог приехать с работы поздно, а мог появиться ещё до обеда. Обычно, при раннем возвращении, он оказывался выпившим и чаще всего сразу ложился поспать.

Уже ближе к полудню Артём не спеша просыпался, умывался и завтракал, оставленной на кухне молочной кашей, которую бабушка заботливо заворачивала в тёплую плотную ткань, чтобы не остыла, смотрел телевизор или шёл гулять. В одиночку он старался далеко не уходить, чтобы не оставлять дом без присмотра. К тому же, когда его сестра подросла и её также стали оставлять на всё лето в деревне, приходилось присматривать и за ней, что не вызывало радости. Поэтому мальчик занимался чем-нибудь в доме или на участке, проводил время на пруду или лазил по черёмухе – невысокое, но размашистое дерево с толстым стволом и ветками, по которым легко взбираться наверх и сидеть среди листвы, свесив ноги. Однажды, Артём, пытаясь проползти как можно дальше по горизонтальной ветке, сорвался вниз с высоты примерно трёх метров на небольшую насыпь щебня, оставшуюся после строительства пристройки к дому. Не успев сгруппироваться в воздухе, он упал плашмя, ударившись животом о камни. В первые мгновения ребёнок лежал неподвижно не в состоянии вздохнуть. В груди и животе всё перехватило от боли. Собрав силы, мальчик поднялся и сел на траву, согнувшись и обхватив ноги руками. Он всё ещё не мог свободно набрать в лёгкие воздух, стараясь маленькими глотками захватывать его ртом. Слёзы непроизвольно текли из глаз. Артём не знал, что делать, и не решался позвать на помощь, боясь, что будут ругать. Поэтому просто продолжал сидеть в надежде, что всё само пройдёт. Через некоторое время начало становиться лучше, боль отпускала, позволяя дышать нормально. Придя в себя и, почувствовав облегчение, мальчик встал и пошёл домой, где ещё долго приходил в себя, лёжа на кровати. Он никому так и не сказал об этом инциденте, опасаясь, что запретят залезать на дерево или того хуже – гулять самостоятельно.

С обеих сторон по соседству жили семьи, в которых имелись дети одного возраста с Артёмом. Он не помнит, как с ними подружился, но много времени они проводили вместе. Тот, кто первый выходил на улицу гулять, подходил к калитке других и, из-за отсутствия дверных звонков и телефонов, громко кричал, чтобы друзья услышали и тоже вышли. В те времена, если требовалось срочно куда-то позвонить, то ходили к соседям в последний дом деревни, где жила семья мальчика Саши, у которых имелся домашний телефон. В гости к нему дети заходили редко, так как побаивались строгих родителей, которые держали сына в ежовых рукавицах. Возможно, из-за этого он казался скрытным и часто держался в стороне. Другие дети тоже не всегда хотели, чтобы он присутствовал рядом, так как тот часто обижался по пустякам и жаловался родителям на всё подряд, а потом приходил его отец и ругался. В доме слева жил мальчик Дима, который являлся настоящим деревенским пацаном – активный, импульсивный, без особых моральных устоев в плане поведения, но хороший друг. Его родители злоупотребляли алкоголем и о нём мало заботились, поэтому и выглядел он довольно неопрятно, но при этом рос самостоятельным и трудолюбивым, помогая родителям вести домашнее хозяйство. Через какое-то время его отец образумился и перестал пить, после чего ребёнку стало жить намного легче. Так как Диме никогда не сиделось на месте, он часто подходил к дому Артёма и звал гулять. Они проводили много времени вместе – ходили на пруд рыбачить или купаться, в лес собирать ягоды или бить палками крапиву, болтали, сидя на лавочке, или во что-нибудь играли у него на участке, который являлся проходным двором в прямом смысле слова. Так как пруд и колодец находились за частными владениями, то люди, которые хотели туда попасть, проходили здесь, чтобы не обходить по грунтовой дороге в конце деревни, делая значительный крюк. Калитка всегда была открыта, их все знали, и они знали всех. Даже собака встречала частых посетителей не лаем, а радостным вилянием хвоста в надежде получить что-нибудь съестное. Больше нигде в деревне такого гостеприимства не встречалось. Чтобы позвать Диму гулять, чаще всего не кричали, стоя около забора, а просто заходили к нему домой. Один Артём так не делал, потому что стеснялся. Третьего друга звали Максим и жил он неподалёку на другой стороне дороги. Мальчик считал его взрослым, несмотря на то, что сам младше всего на один год, и очень уважал за ум и рассудительность, чего не наблюдалось у Саши и Димы, которые плохо учились и сами по себе были «без царя в голове». Из-за всех этих качеств Артём старался держаться Максима и брать с него пример. С ним всегда становилось интереснее – пойти на другой конец деревни, где находился небольшой микрорайон с пятиэтажными домами, магазином и клубом или играть в игры, когда вместе с ними собирались ещё другие ребята из его друзей. Они бегали в догонялки по всей округе, играли в различные игры и в футбол на большом поле с разметкой и воротами, сбитыми из берёзовых брёвен. По вечерам, обычно, разжигали костёр и весело проводили время, часто подшучивая над Сашей и Димой. Над одним, потому что обижался, а над другим, потому что, наоборот, не воспринимал всё всерьёз, подыгрывая розыгрышам. На свет огня слеталось множество комаров, от которых приходилось отбиваться, прихлопывая их ладонями и складывая трупы в кучки. Отдых в деревне остался незабываемым благодаря своей непередаваемой атмосфере окружающей природы и беззаботной обстановке в кругу родных и друзей, о чём вспоминается с теплотой и ощущением счастья.

Несмотря на отдельные единичные неприятные случаи, воспоминания о ранних годах детства окрашены в светлые краски, пробуждая внутри чувства радости и ностальгии. Возможно, в этом возрасте память не особо обращала внимания на отрицательные моменты и акцентировалась только на хорошем, происходящем вокруг, но в целом можно с уверенностью назвать это время счастливым, за что Артём благодарен всем тем, кто находился тогда рядом.