Kitabı oku: «Поцелуй с вампиром. Книга вторая», sayfa 2
Глава 2. В беспамятстве
Валентин залетел в окно их спальни с Мейфенг на руках. Она всё ещё была без чувств, и сразу же позвал колдуна:
– Альберт! Ты где? Альберт!
Колдун варил в каморке очередное зелье, поднял голову и прислушался:
– Похоже, меня зовёт господин или мне показалось?
Тут он снова услышал голос графа и встревожился уже не на шутку:
– Альберт, да где ты, чёрт побери!
– О, меня на самом деле зовет граф, значит, они уже вернулись, – он оставил травки и пузырьки, и бегом побежал в графскую спальню. Спустя несколько минут колдун ворвался в комнату и только хотел раскрыть рот в вопросах, как вдруг заметил лежащую на кровати графиню в беспамятстве, подскочил, потрогал её лоб, прослушал пульс на хрупкой холодной кисти.
– Что с ней? Говори! Мы были у болота, она резко схватилась за горло и начала задыхаться, после потеряла сознание и больше в чувства не приходила! – Валентин от волнения срывался на крик. – Такого же не бывает у вампиров, что с ней, отвечай?
Колдун не знал, что и сказать, он сам с таким сталкивался впервые.
– Ну, снова беременна она быть не может и это вообще уже невозможно. Её могло что-то там напугать, мальчик мой, – предположил, размышляя вслух, колдун.
Валентин задумался на миг, наклоняя голову с белоснежными волосами.
– Я спасал тонущих в болоте крестьян, а лошадь утонула, но там ей нечего было бояться. Больше ничего такого не было…
Колдун умыл лицо графини холодной водой, побрызгал, сплюнул на пол и поднёс к ноздрям пузырёк с едким запахом, что даже стоящий рядом граф скривился.
– Что это?
– А это… – колдун опустил взгляд на пузырёк, – это травы, которые должны привести её в чувство, на людей действует сразу, но как на вампиров, не знаю, не доводилось пробовать, с вами такого никогда не было, мой мальчик, не припомню, тьфу-тьфу.
Валентин встревоженно переводил взгляд то на безжизненное лицо любимой, то на верного колдуна.
– Сделай что-нибудь, приказываю… нет, я прошу тебя, Альберт, помоги…
Он встал на колено у постели и взял тонкую кисть жены, она была холоднее, чем обычно, поднёс к губам и стал целовать хрупкие пальчики.
– Что же ты, любимая, что с тобой, родная моя?
Колдун подошёл к нему и положил сухую ладонь на голову графа.
– Мне нужно время, чтобы разобраться в этом, я пойду ещё раз кину кости, но они ничего мне не говорят в последнее время, что происходит с графиней. Один туман, сплошная мгла и холод.
Валентин поднял глаза на Альберта, в них стояли слёзы,
– Сделай что-нибудь… – тихо-тихо произнёс пересохшими губами.
Колдун склонил голову, затем поклонился и попятился назад. Валентин так и остался стоя на коленях рядом с постелью, держа руку любимой и, наблюдая за чуть подрагивающими веками.
Прошёл весь день и вечер, наступила ночь. Мейфенг так и не приходила в себя, в добавок ко всему ещё и она начала вздрагивать, голова изредка металась по пушистой подушке, лоб покрылся испариной. Она периодически стонала и тяжело дышала, то её дыхание на миг прекращалось, то вновь возобновлялось. Валентин неустанно менял на лбу любимой мокрую тряпку, не отходя не на минуту. В дверь тихо постучали, так будто поскреблись.
– Кто там?
– Можно войти, ваше сиятельство?
– А это ты, Альберт, входи же скорее.
Колдун медленно подошёл к постели, на которой металась в какой-то странной агонии графиня. Валентин встревоженно вглядывался в его понурое лицо.
– Ну что, какие новости? Что сказали твои кости?
Колдун с усталостью опустил голову.
– Никаких, мой мальчик, кости молчат, я три раза уже кинул, хотя так часто нельзя к ним обращаться.
– Как молчат? Что вообще ничего? Но хоть одна как-то легла по особенному, хоть одно слово?
– Да, две так легли, но ничего утешительного, они обозначают холод и туман. Увы, я не знаю, что это может значить в этом случае. Нам остаётся только ждать и уповать на Бога.
– Да на какого Бога, мы же вампиры, грешники! Кто её теперь спасёт? Кто вытащит из этого холода и тумана? Валентин в отчаянии сорвал часть балдахина и разорвал на части, глаза налились кровью, вылезли клыки.
– Убирайся!
Колдун подобрал полы тёмно-синего халата и убежал обратно к себе в каморку. Валентин подошёл к Мейфенг, взял за руку и тихо присел на край постели.
– Прости, любимая, я вырву тебя из этого проклятого тумана и уничтожу его!
Он внимательно наблюдал за её лицом, чтобы не пропустить тот момент, когда ей станет хуже или лучше.
А в это время душа Мейфенг находилась на самом деле в глубоком тумане… Вокруг никого, только серая непроглядная мгла и холод, такой, что она чувствует, как дрожит каждой клеточкой уставшего тела. Ноги утопают в какой-то липкой грязи, они будто налились свинцом. Девушка пытается делать шаги, но это очень тяжело даётся.
– Валентин! – кричит. – Любимый, где ты? Где я? Спаси меня, вытащи отсюда!
Но в этом жутком месте никто не отвечает, вдруг слышит шёпот мужа: «Любимая, я спасу тебя». Она оборачивается, ищет его по сторонам, но всё тщетно. Ей тяжело дышать, открывает рот, чтобы вдохнуть ещё глоток свежего воздуха, но его нет. Стоит такой зловонный запах, что кажется, как легкие сжимаются в комок, и она скоро попросту задохнётся. Вдруг вспоминает, как кто-то или что-то хватало за горло и как будто душило. Мейфенг чувствует жуткий страх от всего происходящего, нет, ужас. Её снова начинает трясти то ли от страха, то ли от холода, но вампиры не могут чувствовать холод, озирается по сторонам и ничего не видит, вокруг сплошной туман. Вдруг спотыкается и с криками падает. «Что это, грязь?» – проносится в воспалённом мозгу.
Девушка вытягивает руки из этой липкой жижи и пытается их внимательно рассмотреть, подносит к ноздрям, нюхает и приходит осознание: «Боже, так это же трясина! Я в болоте?! Но как? Где мой муж? Валентин, где ты? Валентин?»
Она пытается встать и, вновь поскальзываясь, падает, слёзы градом катятся по щекам, и вдруг снова хватает кто-то или что-то за горло. Мейфенг от страха чуть не умирает повторно, опять начинает задыхаться, её душат. Ещё миг, и пытается оторвать непонятное от шеи, судорожно ощупывая то, что цепко держит, до неё медленно доходит, это какие-то липкие ветви, ползущие прямо из трясины. Усилием воли отрывает от себя и часто дышит, чтобы успеть отдышаться до новой атаки. Глаза закрываются от усталости, и вдруг слышит тот же страшный голос, приходящий к ней по ночам в полнолуние в последние месяцы: "Мейфенг, иди ко мне… Мейфенг, иди сюда".
Девушка не выдерживает и теряет сознание, падая полностью в болото и уходя с головой в грязную жижу.
Внезапно она очнулась в реальности, открыла глаза и сквозь мутную пелену узнала любимые черты. Муж крепко держал её за оголённые плечи и с тревогой внимательно смотрел в глаза.
– Валентин!
– Мейфенг! – он крепко обнял её, поглаживая по влажной голове.
Она уткнулась ему в грудь и начала всхлипывать. Валентин взял обеими руками заплаканное лицо жены и со всей нежностью, на которую только способен, начал целовать каждую прозрачную слезинку, стекающую по щекам, обнимая и жалея любимую, как ребёнка. Мейфенг немного успокоилась.
– Любимая моя, что с тобой произошло? – он аккуратно попытался начать разговор.
Она опустила взгляд, теребя белоснежную простынь, пытаясь всё вспомнить.
– Мне страшно.
– Расскажи мне, пожалуйста, – Валентин смотрел на жену с таким беспокойством и любовью, что она уже совсем успокоилась.
– Я не знаю, как будто всё это в страшном сне происходит, но всё настолько реально, что чувствую жуткий страх и как меня душат, и зловонный запах.
– Ужас! Я бы убил всех, кто посмел угрожать моей дорогой, любимой Мейфенг! Но я же не знаю, кто это. Альберт ничего не понимает, что с тобой происходит, расскажи ещё что-нибудь мне.
Девушка задумалась, вспоминая страшные детали видения.
– Это было болото! Меня затягивала чёрная трясина, а потом опять этот страшный холодный голос, и он снова звал меня. О, мне так страшно, – и она упала в бессилии на пышные подушки.
Валентин не знал, что и подумать, о таком слышал впервые, вообще не понимая, что же происходит с женой и очень за неё боялся. Он бережно укрыл её одеялом и, нежно поцеловав в лоб.
– Отдыхай, любимая, мне нужно поговорить с Альбертом. Только не засыпай без меня, боюсь, чтобы ты снова не впала в это состояние. Я скоро вернусь, и мы вместе полетим после полуночи, поохотимся.
– Я не хочу, – она слабо попыталась возразить.
– Тебе нужны сейчас силы для борьбы с этим злом, – его голос показался ей очень убедительным, и муж быстро вышел из комнаты, а она осталась лежать в постели и размышлять над всем происходящим теперь в её необычной жизни.
Глава 3. Охота
Валентин зашёл в полутёмную каморку колдуна, тот готовил очередное зелье. Комнатку заволокло густым туманом с едким запахом трав. Граф поморщился, но ему очень нужно было всё услышанное от жены рассказать Альберту, позвал, но колдун так был увлечён своим делом, что не сразу понял, что его зовут. Валентин подошёл вплотную и положил изящную руку ему на плечо, старик вздрогнул от неожиданности и, поняв, что здесь находится граф, случайно уронил в закопчённый казан совсем не ту траву, которую хотел положить изначально. Трава в колдовском вареве вспыхнула и каморку совсем заволокло густым дымом. Валентин решил выйти, чтобы там полностью не задохнуться и потащил за собой Альберта.
– Пойдём отсюда, нам нужно поговорить.
– Иду, иду, ваше сиятельство.
В коридоре граф отдышался.
– Альберт, ты что-нибудь узнал насчёт странных видений моей жены?
– Совсем немного, мой мальчик, я колдовал весь день, пытаясь понять в чём дело и пока пришло только то, что она стала более чувствительной.
Валентин разочаровался, и нахмурился, он, конечно же, ожидал совсем другого ответа. Колдун это понял и тут же перевёл разговор на другую тему, задав вопрос с очень обеспокоенным видом:
– Как графиня? Она пришла в себя?
– Да, поэтому я пришёл к тебе, чтобы это рассказать.
Колдун тоже хотел задать кучу вопросов и сразу же выпалил второй:
– А как у вас всё прошло в деревне?
– Мейфенг потрясающе справилась с тяжёлыми родами, и ребёнка, и мать спасла. Я даже такого от неё не ожидал.
– Понятно, а что она разбирается во врачевательстве? – неподдельно удивился Альберт.
– В том и дело, что нет, она училась в Китае в спортивном колледже, а тут так умело всё сделала.
– Странно, возможно, это дар такой в ней открылся, – предположил колдун и продолжил задавать вопросы, – а что такое спортивный колледж?
Валентин задумался, как бы это так объяснить старику, чтобы тот понял.
– Это как если бы у нас обучали скачкам, бою на мечах, стрельбе из лука и тому подобное, только там другим видам, нужным в их мире и времени.
– Понятно, тогда это не знания, а точно дар и, возможно, то, что она видит и слышит, как-то связано именно с этим, – снова предположил колдун уже как-то увереннее.
– И что нам с этим делать?
– Пока не могу сказать, нам предстоит ещё в этом разобраться всем вместе.
– Чуть не забыл, я пришёл рассказать тебе страшное видение Мейфенг, пока она была в забытьи. Она находилась в тумане и в болоте, ей было очень страшно, и её что-то там душило и тот же жуткий голос, он снова звал. Что это, Альберт, как ты думаешь?
– Странно, ох, – вздохнул колдун, – очень всё это странно, такого не может быть просто так, вампиры не сходят с ума, и вообще не чем не болеют. Тут, что-то другое, но я не знаю что это. Будем искать ответы вместе. Время всё расставит по местам.
Валентин расстроился ещё больше такому неопределённому ответу верного и мудрого колдуна. Молча постоял с минуту, и вдруг в сознании всплыл образ сына с такими же белоснежными волосами как у него с серебряным отливом.
– А как поживает наш малыш?
– О, – лицо старика сразу просветлело, – он играет в детской с опытной служанкой, которую я для него подыскал из деревни на то время, когда бываю занят.
– Хорошо, хоть здесь спокойно, – успокоился Валентин и ушёл к себе.
Колдун с отеческой тоской смотрел ему в след и размышлял: «Бедный мой мальчик, сколько же всего выпало на твою долю, и что ещё будет дальше».
Граф тихим шагом зашёл в спальню, боясь разбудить любимую на случай если всё-таки заснула, но увидев, как она бодро сидит у трюмо и расчёсывает светло-золотистые густые волосы, успокоился и обрадовался.
– Тебе уже лучше, любимая?
Подошёл к ней со спины и, обняв, поцеловал в шею. Мейфенг улыбнулась отражению в овальное инструктированное витиеватой бронзой зеркало и повернулась к мужу.
– Да, мне лучше. На небе такая огромная луна, но я не хочу спать, а готова лететь с тобой на охоту.
Валентин взял из огромного деревянного шкафа шикарный, белый, песцовый полушубок с лапками спереди, и помог надеть жене, так как ноябрьские ночи в Румынии очень холодные, и если их увидят крестьяне то лучше выглядеть как люди, которые боятся холода, чтобы не вызывать лишние пересуды. Они вместе подошли к окну, распахнули, встали на подоконник, и граф, крепко обняв её за тонкую талию, вылетел. Они летели над давно уже убранными полями в густой лес. Полная луна освящала силуэты, вокруг тишина, и только ветер завывал в ушах. Залетев в лес, первой в кого врезался Валентин, оказалась суровая нахохленная сова с пушистым сероватым оперением, и сгрёб её прямо на лету, мгновенно, оторвал ей голову и передал мёртвую птицу жене. У неё сразу же вылезли клыки от вида еды, пусть и такой маленькой и она с жадностью вонзилась в окровавленную тушку. Молодая вампирша напилась, выкинув абсолютно бескровную сову на землю, и подняла любящий взгляд на мужа, по подбородку стекали тоненькие струйки алой крови, и граф, не выдержав, поцеловал сочные розовые губы. После они долго летали по лесу в поисках уже еды для него, так как ночью все животные прятались по норам, найти ещё кого-либо было порядком тяжело. Так прошёл час, и Валентину всё же удалось заметить ещё одну сову, и он так и держа жену в крепких объятиях, умудрился схватить птицу. Для себя он даже не потрудился оторвать ей голову, а сразу вонзился острыми клыками в шею, отплёвывая кучу мелких перьев. Чуть перекусив, решил, что пора лететь в замок.
– Мейфенг, дорогая, ты наелась?
– Я да, а вот для тебя, так понимаю, это мелкий перекус, – она лукаво улыбнулась.
– Да это так, я прилечу сюда ещё днём, чтобы нормально поесть, может встречу оленя или рысь, тогда мне этого точно хватит очень надолго, ты же помнишь. Наши повара нам готовят великолепно мясо, и снова на охоту мы вылетим очень нескоро. Я же не прожорлив.
– Да знаю, любимый, и очень этому рада, что мы редко выходим на охоту, потому что, несмотря на то, что нам надо питаться кровью, мне очень жаль этих милых животных. А сейчас давай не спешить домой, сегодня звёздная ночь такая прекрасная, я бы хотела, прогуляться с тобой.
– Хорошо, – опустился граф с ней на землю. Они взялись за руки и медленно побрели по лесу, болтая о разной ерунде. Мейфенг сейчас отдыхала душой и телом, рядом с любящим мужем так спокойно, и так хорошо.
Луна лукаво заглядывала сквозь густые деревья на молодую пару. Окружали огромные пушистые ели и таинственные дубы с корявыми корнями. Ночью в лесу очень тихо, молодые люди слышали только, как хрустит осенняя листва под ногами и глухое отдалённое уханье сов. Валентин остановился, внимательно посмотрев в зелёные будто зеркальные глаза жены, обнял, лаская спину и прильнул к губам. Они начали страстно целоваться, забыв обо всех тревогах и печалях. Граф прижал тело жены к стволу старого дуба, оказавшегося так кстати рядом, и продолжил уже более требовательные поцелуи в шею. Она часто задышала в предвкушении, он поднял длинную шерстяную юбку, и его нежные руки нашли её источник желания. Ещё мгновение, и он вошёл в неё. Не осенний холод, не кромешная темнота вокруг, не дикие звери, затаившиеся где-то в норах, не пугали их. Сладостные стоны заполнили ночной лес…
Спустя некоторое время начало светать. Мейфенг предложила полететь в деревню, проведать роженицу и ребёнка. Валентин охотно согласился, так как спать совсем уже не хотелось. Он как всегда крепко обнял любимую и поднялся в воздух. Вскоре показалась деревня, где их встретили крестьяне с большой радостью и сразу же проводили в дом к главе деревни и его семье. Мейфенг увидела подопечную за мирным делом, она с материнской любовью кормила младенца, закутанного в новое шерстяное одеяльце. Женщина подняла глаза на входящих и, улыбаясь, поприветствовала спасительницу, её муж поклонился и сразу вышел с Валентином поговорить о делах.
– Доброе утро, госпожа, спасибо за спасение наших жизней, особенно моей дочурки. Мы всю жизнь будем молиться за вас.
– Я рада, что смогла вам помочь. Смотрю, вы получили новые одеяла от моего мужа?
– Да, госпожа, спасибо вам огромное за всё, вчера пришел обоз из замка с дарами для всех нас. Все люди в деревне вас любят и благодарят за шерсть, одеяла, свечи и лечебные травы.
– Травы, это наш колдун Альберт передал.
– О тогда передайте ему тоже, пожалуйста, от нас большую благодарность.
– Хорошо, поправляйтесь, – улыбнулась Мейфенг и вышла из крестьянского дома.
Подошла к мужу, и они пошли по двору деревни, разглядывая всё вокруг. Люди, вставшие на рассвете, выходили к ним и некоторые благодарили, другие что-то просили. Граф и графиня относились ко всем внимательно и с добром. Вдруг из одного дома выскочила девочка, на вид лет тринадцати и, бросилась на колени перед ними в дорожную пыль.
– Госпожа, возьмите меня в служанки, я так хочу служить вам.
Мейфенг и Валентин очень удивились, но не отказали девочке.
– Кто ты, дитя? И где твои родители?
Девочка горько заплакала.
– У меня нет никого, я вообще из другой деревни, мои родители недавно умерли, и меня забрал к себе дядя в свою семью. Я не хочу здесь жить. Вы можете меня забрать? Я буду служить вам верой и правдой.
Выслушав девочку, Валентин обнял жену за плечи и прошептал на ухо:
– Ты хочешь её в служанки, моя дорогая?
Графиня не нуждалась в лишней прислуге, но просто пожалела плачущую девчушку.
– Хорошо, я согласна, будет мне помогать и присматривать за нашим малышом.
– Тогда, решено, мы забираем тебя, – Валентин направился в дом, где жила девочка, чтобы поговорить с её дядей. Он быстро с ним договорился, девочку отдали без сожаления, в большой семье лишним ртом стало меньше.
– Возьми лошадь и привези к нам девчонку. – кинул седовласому мужчине на прощание граф.
Молодые люди решили не залетать сразу в окно спальни, а влетели через высокую каменную стену на широкий двор замка. Плавно опустились на землю и осмотрели свои владения, прошли в кузницу. Граф лукаво улыбнулся любимой и чмокнул в бархатную щёку.
– Тебя ждёт сюрприз, дорогая.
Мейфенг удивлённо приподняла бровь.
Валентин подошёл к кузнецу, крупному молодому парню, пышущему жаром и жизнью с блестящими капельками пота на лбу.
– Доброе утро, ты исполнил то, что я просил?
– Да, господин, – кузнец достал из железного сундука, стоящего неподалёку в кузне изящную розочку из чистого серебра.
Граф бережно взял её и протянул жене. Мейфенг ахнула от восхищения при виде такой красоты.
Роза была искусно выкована, каждый лепесток отличался от другого и даже колючки имелись как естественные, начищена до блеска и переливалась в лучах утреннего солнца.
– О, какой чудесный подарок, Вали, и какая прекрасная работа!
– Я рад, что тебе понравилось, – Валентин схватил её в охапку и снова поднялся в воздух. Они влетели на балкон с каменными гарпиями по бокам и прошли в зал, где стоял длинный дубовый стол и такие же массивные стулья, накрытые красной, бархатной тканью с золотыми кистями свисающими вниз, касаясь пола. Вокруг стояло множество высоких глиняных ваз, на стенах висели факелы. Слуги накрыли на стол и быстро исчезли, они всегда двигались почти бесшумно, как невидимки, чтобы не раздражать хозяев.
– Мейфенг, любимая, нам приготовили свежую оленину, давай перекусим.
Валентин отодвинул стул и девушка присела. Мясо выглядело как всегда аппетитно, совсем слабо поджаренное, аккуратно разложенное на больших серебряных блюдах с древней гравировкой в виде виноградной лозы со струйками крови, стекающими на дно. Молодые вампиры, нагулявшись всю ночь на свежем лесном воздухе, набросились на еду со здоровым вампирским аппетитом.
– Любимая, зачем тебе эта деревенская девчонка?
Мейфенг на миг задумалась.
– То, что я её пожалела, это, конечно, просто человеческий фактор, но у меня какое-то странное предчувствие, что мне зачем-то она очень будет нужна.
– Опять какие-то видения? – с беспокойством в голосе вскрикнул Валентин, отхлёбывая из высокого бронзового бокала красное молодое вино.
– Да нет, это точно не видения, а именно предчувствие, и оно нехорошее.
– Это тоже нехорошо, ну как говорит наш колдун, время всё расставит по местам.
– Вали, я чувствую, что немного устала и хочу пойти поспать, возможно, днём мои видения не повторятся, а ночью тогда снова погуляем, если ты не будешь против.
– Конечно, любимая, я пойду с тобой и мы вместе выспимся как следует. Да из-за того, что мы не пьём людскую кровь, в нас много остаётся человеческого. Мы и устаём и намного слабее тех вампиров, которые убивают людей, но будем надеяться, что нам и крови животных будет достаточно всю нашу вечность.
