Kitabı oku: «Любовь. До и после: о тебе, о нем и о том, как любовь-сомнение превращается в любовь-безмятежность»

Yazı tipi:

Пазлы души


Издано в авторской редакции



© Л. Галль, текст

© ООО Издательство «АСТ», оформление

Предисловие

Когда мужчина образовал с тобой пару, для него не исчезли все женщины мира – они по-прежнему его волнуют, И ЭТО НОРМАЛЬНО, это и означает «мужчина».


Мужчина – это прежде всего тот, кого волнуют женщины

(пишу как гетеросексуал о гетеросексуалах для гетеросексуалов же).


И женщины всю жизнь будут его волновать – всю жизнь, пока в нем живет мужская стихия.

И что тебе делать с этим – тебе, той, кого он завлек образовать с ним пару?

Ну или ты его завлекла образовать с тобой пару, неважно.


А что ты можешь против стихии?

Плакать в мужчину, говорить, что тебе больно оттого, что он не может себя условно оскопить ради тебя?

Рыдать и бунтовать, что мужская природа так устроена и не предусматривает для тебя эксклюзивного положения?

Посвятить жизнь тому, чтобы доказать мужчине, что ты лучше всех прочих женщин?

Удерживать его фокус на себе?


Сломать и унасекомить его, чтобы презирать? И тогда не так больно будет оттого, что он так устроен?


Этот вечный лютый сюжет: женщина хочет, чтобы мужчина думал только о ней, а иначе она:

уязвлена;

чувствует себя незащищенной;

чувствует себя преданной («Кем она себя мнит вообще, чтобы чувствовать такое?»);

чувствует, что мужчина козел-скотина-подлец, потому что, не обеспечив даже минимум ее ожиданий о том, каким он обязан быть, отвлекается на других.


Женщина чувствует себя обманутой, хотя ее представление о мужчине изначально ложное.

Она полна заблуждений о мужчинах, и самое главное заблуждение – о ее личной роли в его жизни.

Женщина полагает по умолчанию, что мужчине ее не хватает. И вот она приходит в его жизнь, и у мужчины сразу жизнь складывается в законченный пазл. Пусть сидит и радуется, наслаждается тем, как ему теперь хорошо, когда она наконец нашлась.

Нашлась дорогая пропажа, встала, как бесценный чип в порт, и всё заработало у мужчины в жизни – она его собой оживила.


Ну вот так примерно представляет женщина свою роль, что поделать.

Такое у нее о себе мнение.

Какие у нее для этого основания? Никаких, это баг такой программный в ее прошивке.

Так природа захотела, угу.


Иначе бы женщину было не заманить в пару с мужчиной.

Знай она изначально, что настолько мужчине не нужна и даже тягостна, не заманить бы ее было так глубоко в пару,

обошлось бы гормональным слоем,

ну и деторождением. Не у всех, впрочем. Многим женщинам дети не особенно и нужны.


А так – если бы отсутствовало искушение: «Я пришла в твою жизнь царить и править твоим сердцем и прочим ливером и великодушно тебя под себя подстраивать, болван ты мой недоделанный!» – ну кто бы из нас подписался на то, чтобы быть в паре, где такая привилегия не часть пакета?


И вот с таким подходом женщина принимается за проект «Мы пара» и вдруг обнаруживает, что для мужчины все прочее женское население вовсе не перестало существовать;

и он экипирован неугасимым и неотменимым интересом к женской стихии

и, чтобы как-то совладать с этим вызовом, отчаянно пытается делить носительниц стихии на «ябвдул» и «ябневдул»;

и его мозг занят преимущественно этим, вместо того чтобы сосредоточиться на том, чего от него хочет его женщина.

Вместо того чтобы вслушиваться в ее лепет ожиданий, он принимает бесконечный природный вызов, бросаемый ему женской стихией повсеместно,

потому что он себя ощущает мужчиной относительно этой стихии,

и другие мужчины его оценивают сообразно дремучей беспощадной шкале: как он эту женскую стихию укрощает/имеет.


А женщина, полагающая этого мужчину своим, даже не подозревает о такой подставе со стороны мироустройства;

ей нужен мужчина, чтобы распоряжаться им в ее мирке, который она отбивает у хаоса каждый день и делает из него маленький космос, где всё на своем месте и она своей силой вращает в нем планеты Дети, Быт, Школа, Социальные лайки, Муж. И вот этот самый муж саботирует ее усилия почему-то и не дает ей чувствовать себя успешной среди других женщин,

в чьей иерархии также судят по тому, сколько мужской стихии ты укротила и поставила себе на службу.


Женщина хандрит, даже когда мужа удалось-таки впрячь помогать вращать ее космос (который она считает почему-то общим), и себя считает работающей на общее благо, хотя космос этот – ее проект гнезда, проект, куда мужчина вписан очень криво и держится приметанным на живую нитку,

а уж когда мужчина эту живую нитку выдергивает и сбегает в укрытие, то женщина пафосно вздымается оскорбленной женской стихией внутри себя и огнем выдыхает слова «предательство» и «измена».


А ей ведь никто не обещал ни царства, ни даже полцарства мужчины.

Он вообще другое существо, нежели ей представлялось.

И только тем женщинам, кто удосужился увидеть и понять мужскую природу и устройство – и не только понять, но и принять без критики и бунта (а это принятие и означает уважение к мужчине), – тем женщинам мужчины присягают на верность благодарностью.


Но это не та верность, когда все остальные женщины мира перестают существовать, – нет, те женщины никуда не деваются, от них по-прежнему идет дурман пола,

но они образуют собой множество «бабы», а ты обретаешь различимое лицо и в это множество не входишь теперь.


Теперь и только теперь ты победительница в игре, чьи правила ты наитием распознала и соблюла – и тем эту древнюю игру выиграла.


Можно сказать, женская жизнь проходит те же циклы, что и природа: весна, лето, осень и зима.

Я пишу из зимы, все еще помня благодать осени и тягостный жар лета и даже смутно различая в прошлой дали голые веточки весны.


Все это вместе напоминает витраж. Можно взять каждое стеклышко отдельно и рассматривать через него то, что попалось на глаза именно сейчас.

Можно открыть эту книгу на любой странице и прочитать строчки как диагноз или предсказание. Или шутку. Или раздражающее знание, что хочется оспорить. Или как инсайт. Или утешение. Или вызов.

Одно могу обещать: эти «стеклышки» живые. В них – доза жизни. Принимать регулярно – и жизни прибавится. Смайл. Смайл.

Весна

1

Всё думаю, что самое первое сказать девушке, чтобы максимально ей обезболить дальнейшее взаимодействие с мужчиной.

Додумалась, что ничего тут не скажешь, ничем не экипируешь наперед.

Потому что любая снаряга будет соскальзывать, пока на девушке нет углублений контура, скажем так.

А углубления эти образуются только оттого, что она всей собой оббивается о материал «мужчина».

Из этого материала созданы даже маленькие мальчики, и с годами он делается все более чуждым женщине.

И вот из этой чуждости она и соображает, что без экипировки какими-то приборами мужского видения ей не сладить с собой в отношениях с мужчиной.


Глупые девушки, поняв это, артачатся и сердятся: «Пусть он ко мне приспосабливается, почему я должна?!»


Умные девушки понимают, что пусть лучше мужчина зависит от их экипировки и развитых навыков, чем она будет зависеть от способностей мужчины к парному существованию.


А самые умные девушки заключают, что нет лучшей жизни, чем с собой, и катание бывает не только парным, но и восхитительно свободным.


Так что все мои попытки прикрепить к гладкому идеальному контуру девичьего сознания хотя бы начальный пакет какого-то знания о мужчине обречены.


Она собирается нырнуть в прекрасный бассейн с чудесной плотной водой и плыть в нем, наслаждаясь идеальной связью среды и тела, ее манит сама стихия воды в чаше бассейна – любовь.

Она еще не знает, что чаша эта пуста, а вода в ней залита в воображении – и только.


Стихия-любовь манит наружу, но сама живет глубоко внутри. Или даже высоко внутри – иначе не скажешь. И чтобы сказать о любви хоть что-то годное, придется много-много-много сказать о том, что не она. И тем приблизиться к ней.

2

Легче всего влюбляются в тех, кто умело взламывает твою тоненькую глазурь-защиту.

Умело взламывают те, кто делает это сладко.

Младенцы, там, или искренние эксгибиционисты души.

А еще те, кто рассказывает тебе о тебе,

а когда говорит о себе, то обнажает для тебя такие закоулки души, куда ты не отваживаешься заглянуть даже к себе, – а тут пускают взглянуть в чужое, и это волнует, очень волнует.

И ты незаметно для себя взломана,

ты помимо воли предоставила доступ в себя другому человеку

и добровольно подставляешь кожу под его укол очарования,

потому что хочешь и дальше слушать о себе,

или хочешь смотреть в бесконечность чужой бездны,

или ощущать, как плавится нежностью душа от жара чужой тайны без всяких защит – их сняли для тебя.

Есть опасные умельцы взламывать, чтобы подчинить потом себе или вообще опустошить.

Твоя потребность быть взломанной призывает эту бездну сама, и ты не всегда можешь вовремя сообразить, что оказалась в опасности, когда чужой недобрый человек отхватил себе часть твоего разума и души и бесчинствует там,

а ты не можешь не думать о нем.

Да и он не позволит о себе забыть, потому что такие могут жить только в чужих головах и душах и за свой кусок обитания будут держаться до последнего.

Бывают ли светлые взломщики?

Такие, что взламывают твою герметичность, чтобы впустить туда свет и тепло?

Не знаю, что сказать. Они ведь не ради тебя взламывают, а ради себя – полюбоваться, как хорошо это умеют. Они так дышат. Вызывают мгновенную аддикцию к себе. В них много сверхжизни и почти нет просто жизни. Дофаминовый кайф и скудный корм.

3

Женская потребность в эмоциональной подпитке – сочувствии, нежности, любовании, заботе – по приоритетности соответствует мужской потребности в физической близости.

То есть на шкалах ценностей мужчин и женщин они равноценны.


То есть если женщина хочет воздать мужчине за эмоциональный сервис, то делать это следует не той же монетой – эмоциональной гаммой рисовать ответный рисунок не надо, нет.

Воздавать мужчине за нежность и сочувствие, поданные, когда тебе было это нужно, следует сексуальной близостью, когда ему это нужно, иначе это будет неравноценный ответ.

Даже если твое либидо в это время спит. Оно очнется на зов: «Эй, за нами должок: нас выручали, теперь мы можем выручить!»

Нет, я не говорю, что мужчине не нужна эмоциональная подпитка от женщины, а женщине – сексуальная близость.

Вовсе нет.


Я говорю о первичности и вторичности этих потребностей у мужчин и женщин.

И о том, что быть женщиной – это быть инициированной в мистерию сексуальности и приходить на помощь мужчине тем способом, под какой он заточен природой.


То есть шекспировское «любовью за любовь» выглядит именно так, а не иначе.

Да, есть секс двоих, есть секс в честь одного из двоих, есть секс – пристанище: «впусти меня в женскую стихию, стань моим порталом в нее, мне сейчас необходимо укрытие в ней».

Да, в этом случае твоя личность ничего не значит. И что?

Ты носительница женской стихии, у тебя есть власть в нее допускать, и это надличная миссия.

Ты сама не равно женская стихия. Тебе доверено ею распоряжаться, пока ты жива. И не только в свою пользу распоряжаться – вот что важно открыть для себя и практиковать.

Можно, конечно, встать в модную позу «Мое тело – мое дело» и стоять в ней, пока мышцы не сведет.

Твое тело – твое дело, это несомненно. При этом твое тело – носитель женской стихии, игнорировать эту ипостась – себе дороже.

4

Весенняя ревность – это когда не важно, к какому объекту ревновать:


к виду за окном, куда направлены глаза, – «не на меня ты смотришь»


к глотку кофе во рту – «нежится язык твой во вкусе, а не целует сейчас меня»


(и слова, слетающие с губ, мне хочется ловить ртом – они еще влажно-теплы от дыхания твоего);


к дружескому письму – «не мне ты пишешь эти вежливые строки, но отвлекаешься от меня»


(словно совершаешь микропопустительство, оставив меня без присмотра, – «а вдруг я умру в этот самый миг?»).


Ревность влюбленных смешна и трогательна, нелепа и яростна – энергия, закручивающая мозг в белые гребешки волн;


ревность влюбленных – от невозможности заменить собой друг другу весь мир элементов и жизней;

ревность – ко всем поверхностям, соприкасающимся с любимым, потому что ты – не они;


и по большому счету

ревность – к невозможности перемешаться атомами навсегда, чтобы не было больше вас двоих – двух воль, двух сознаний, двух скоростей бытия.

Сладостная весенняя ревность – еще не черная, еще прозрачная и пахнет белым шиповником,

отбудь ее, отбудь,

и когда-нибудь, изведав ее зрелые горькие воды, ты освободишься.

Она сама покинет тебя, заметив, что ты больше не годишься для ее нарядов.


Тогда твоя рука в тонкой перчатке возраста запишет:

«Почти всегда самое болезненное воспринимается как самое значимое».


Но оно просто самое болезненное, если бы можно было убрать боль – это сразу стало бы видно.


Засада в том, что наркоз вырубает и сознание.

Боль создает свою назойливую реальность, от нее не уклониться.


И все же: самое болезненное не равно самое значимое.

5

Однажды мне довелось увидеть живую метафору пары.

Прогуливалась, я заметила юношу: он шел мне навстречу, неся в одной руке коричневые кожаные балетки, а в другой – женскую матерчатую сумку с деревянными ручками.


Я думала над странной его ношей и вздрогнула от неожиданности – у меня за плечом вдруг возникла девушка на скейтборде.

В платье, леггинсах и босиком.


Смотрела, как она отталкивается босой ногой от асфальта, быстро удаляясь от меня, и думала, что нынче все покупают себе специальные кеды для катания на скейтборде, а, оказывается, можно просто босиком, и не опасно ли это?


И тут меня обогнал давешний юноша, что вот только шел навстречу с балетками и женской сумкой.

Теперь он шел в другую сторону – с той же ношей в руках.


Глядя на балетки в его руке, я вспомнила недавно проехавшую мимо босую девушку на скейтборде. И картинка сложилась.

Yaş sınırı:
16+
Litres'teki yayın tarihi:
15 mart 2024
Yazıldığı tarih:
2024
Hacim:
121 s. 3 illüstrasyon
ISBN:
978-5-17-160527-8
İndirme biçimi:

Bu kitabı okuyanlar şunları da okudu