Kitabı oku: «Безрассудные. Книга 2», sayfa 5
Он в отчаянии запустил руки в отросшие кудри и дернул, будто хотел вырвать их с корнем, затем подскочил к Джейсону, поднося кулак к его лицу. Ни один мускул не дрогнул на лице Ламберта, он уставился на разгоряченного Эдди холодным взглядом пронзительно-голубых глаз.
– Да неужели ты и правда думаешь, что можешь конкурировать со мной? – Эдди дрожал всем телом, помахивая кулаком перед носом невозмутимого соперника. – Неужели ты правда веришь, что хоть чем-то лучше и сможешь увести ее у меня?
– Да, – неожиданно ответил Джейсон, засовывая руки в карманы брюк и не отводя внимательного взгляда с лица молодого человека, словно не замечая дрожащий кулак оппонента перед собой. – Да, я в этом уверен. И мне даже не придется прилагать особых усилий, ведь ты все сделаешь сам.
На мгновение Эдди растерялся от неожиданности и опустил руку.
– Ты… Да ты чертов сукин сын! Я зарою тебя живьем! – оправившись от секундного шока, воскликнул Смайлз.
– Не сможешь, – подзадорил его Джейсон. – Напротив, тебе придется убить уйму своего драгоценного времени на то, чтобы научиться ладить со мной.
Раздражаясь все больше, Эдди чувствовал, как кровь начинала бурлить в его венах. Он вновь занес кулак над Джейсоном, но тот перехватил его руку под громкий возглас Марины. Привлеченные звуками ссоры, на террасу, как леденцы из банки, высыпали другие гости вечеринки. Появившиеся на балконе Мэттью и Майк с какими-то господами из БиБиСи и парочка репортеров замерли от удивления, словно высеченные из камня фигуры.
– Ты – ничто, – с тихой яростью в голосе процедил Эдди. – Отполированный Тренажерный Кролик, который только на то и годится, чтобы позировать для фотографий. – Он попытался освободиться от крепкой хватки Джейсона, чьи глаза потемнели и стали похожи на бушующий океан, опасный хищный блеск в них заставил Эдди отступить.
– Ты слишком заигрался, Смайлз. Возможно тебе стоит покопаться в самых глубоких слоях своего подсознания, – с трудом сохраняя ровный тон, проговорил Ламберт, – и разобраться, что на самом деле есть ты сам.
Эдди резко отшатнулся от Джейсона, который с мрачной улыбкой отпустил его руку.
– Марина, господа, прошу меня простить, – бросил в воздух Ламберт и спешно направился к выходу, застегивая пиджак на все пуговицы.
В немом молчании свидетели противостояния проводили мужчину взглядами, затем вновь повернули головы к двум оставшимся на мизансцене героям, – в чем никто уже не сомневался, – любовного треугольника. На лице Марины не было ни кровинки, она рассеянно пробежалась дрожащими пальцами по своим коротким волосам и подняла на Эдди, бессильно сжавшего руки в кулаки, полные слез глаза.
– Ты, как всегда, устроил сцену, ни в чем не разобравшись.
– Не в чем здесь разбираться. Я вышел из себя, когда опять увидел, как он лапает тебя, – с плохо скрываемым раздражением парировал Эдди. – Чего здесь разбираться. Ты была уверена, что я не помешаю тебе развлекаться с кем угодно и как угодно. – В зеленых глазах артиста вспыхнул опасный огонек. – Я то дурак, делал все мыслимое и немыслимое, чтобы приехать как можно скорее. Но, как я вижу, тебе это было не особо нужно. Ведь ты, похоже, ни минуты не скучала без меня.
– Действительно дурак, – медленно проговорила Марина.
Эдди издал страдальческий стон и, откинув волосы назад, одарил ее колючим взглядом.
– Изменщица! Гнусная предательница! – прошипел Эдди, в отчаянии сжимая руки в кулаки.
Звонкий шлепок пощечины разорвал напряженную тишину. Голова артиста откинулась назад, и он ошеломленно уставился на Марину, потирая покрасневшую щеку. Она удивленно посмотрела на свою горящую, будто обожженную огнем, ладонь, нервно сглотнула и направилась к выходу мимо оцепеневших от происходящего свидетелей унизительной сцены.
– Он целовал тебя! – в отчаянии выкрикнул Эдди ей вслед.
Марина замерла на мгновение, встретившись взглядом с ошеломленным Мэттью, посмотрела на помрачневшего Майка, нервно втянула ртом воздух и шумно выдохнула.
– Ничего не получается, – словно отчитываясь на утренней планерке зачем-то сказала она им и шагнула из темноты балкона в бурлящую яркими красками праздничную толпу в освещенном зале.
Глава 6
Всю дорогу домой Марину не оставляло ощущение сюрреализма происходящего. Она попросила Марго и Эвана дать ей время побыть в одиночестве. Ей позвонила Мэгги, излившая на нее поток сожалений и сочувствия и рассказавшая, что Мэттью удалось договориться с репортерами не освещать неудобную сцену. Затем сам Мэтт битых десять минут мурлыкал ей в ухо успокаивающим голосом, выражая неподдельное удивление всему произошедшему и закончив разговор совершенно неуместными поздравлениями с тем, что она одержала такую значимую профессиональную победу. Когда Марина переступила порог своих апартаментов, на экране ее мобильника высветилось имя Джейсона, который написал, что крайне сожалеет о случившемся и готов встретиться с ней, когда она пожелает. Марина получила еще с десяток смс ободряющего содержания, и только Эдди Смайлз не подавал никаких признаков жизни.
Она провела остаток ночи без сна, почесывая мягкое брюшко Джейсона-кота, мурлыкающего на весь дом так громко, словно у нее в гостиной работал трактор. Когда в окнах забрезжил тусклый рассвет, Марина собрала те немногие вещи Эдди, которые оставались в ее квартире, в его дорожную сумку и поставила у входной двери.
Двадцать семь дней… Марина горько усмехнулась. Всего двадцать семь дней в общей сложности продлилось подобие ее иллюзорного счастья. Всего двадцать семь дней, когда ей казалось, – всего лишь казалось! – что у их отношений есть шанс. Но, увы, чуда не произошло. Вместе с Эдвардом Гарольдом Гримшоу повзрослели и выросли его чувство собственничества и патологическая ревность.
Он материализовался на пороге ее апартаментов лишь в шесть часов вечера. Бросив хмурый взгляд на дорожную сумку возле двери, Эдди повесил пальто на вешалку, прошел прямо в гостиную и рухнул в кресло. Его брови сошлись на переносице, он сверлил Марину взглядом, нервно барабаня пальцами по коленям, затянутым в узкие джинсы, но не произнес ни слова. Марина осталась стоять, прислонившись спиной к стене. Глядя на угрюмое лицо Эдди, она почувствовала, как предательские слезы защипали ей глаза.
За окном шел дождь, и в абсолютной тишине было слышно, как капли барабанят по стеклу в такт с прерывистым дыханием Эдди.
– Что же ты наделал, Эдвард? – наконец произнесла Марина, смахнув непрошеную слезу рукой.
Эдди запустил пальцы в волосы и откинулся на спинку кресла.
– Мне очень жаль.
– Жаль? – вздернув бровь, переспросила Марина. – Ты сожалеешь, что устроил сцену на потеху публике, или что не доверяешь мне?
– Мне жаль, что это случилось, – осторожно ответил Эдди. – Я не сдержался, повел себя, как дурак… Но это не имеет никакого отношения к доверию. – Он поднялся с кресла, его широкие плечи заметно напряглись. – Я видел то, что видел. Ламберт целовал тебя.
– Он поцеловал меня в щеку. Это был дружеский жест, – Марина со вздохом вскинула руки, будто устав спорить. – Но доказывать тебе я больше ничего не собираюсь.
– Вот как, – Эдди засунул руки в карманы. – Я думал, у тебя найдется какое-то более убедительное объяснение вчерашней сцене, которой я стал свидетелем.
– Что ж, ты ошибался. – Марина уронила руки, злясь на них за неуместную дрожь. – Не будет никаких объяснений. – Она решительным шагом направилась к двери спальни мимо нахмурившегося Эдди. – Я собрала твои вещи, забирай сумку и уходи.
– Черта с два я позволю тебе снова поступить со мной так! – он схватил ее за руку и резко развернул к себе.
– Я не собираюсь с тобой спорить и убеждать в одном и том же! – Марина высвободила руку и с силой толкнула его в грудь. – Если ты не доверяешь мне, значит не веришь ни в мои чувства, ни в наши отношения в целом.
Лицо Эдди приобрело оскорбленное выражение.
– То есть ты хочешь убедить меня, что во всем виноват только я? – он покачал головой, его зеленые глаза вспыхнули недобрым огнем. – Нет, ты действительно хочешь убедить меня в том, что я должен танцевать от радости и хлопать в ладоши, когда другой мужик лапает мою женщину и слюнявит ее «дружеским» поцелуем?
– Ты устроил сцену на глазах у других людей в очень важный для меня день, – настаивала Марина, отказываясь видеть еще что-нибудь, кроме этого. – Не пытайся убедить меня в том, что это был единственно возможный вариант развития событий. Ты публично оскорбил меня. И я не хочу продолжать отношения с мужчиной, который не в состоянии контролировать себя, хотя бы на людях.
– То есть ты предлагаешь мне убираться к чертям? – Эдди закружил по комнате, запустив пальцы в волосы. – Нет, нет, нет… Это не может повториться. – Он резко остановился и повернулся к Марине. – Да, я ревнив и признаю этот факт. Но ты не делаешь ничего, чтобы не давать мне лишних поводов для этого. И это тоже факт. Не надо использовать тезисы о доверии в качестве аварийного выхода. То, что Ламберт использует любую возможность приударить за тобой, – это не моя навязчивая фантазия, а чистой воды факт. И я не могу реагировать на это иначе. Я люблю тебя и не готов делить с другим, и уж тем более смиренно наблюдать, как он лапает тебя у меня на глазах.
– Не кидайся признаниями, Эдвард. Это патология, а не любовь.
Эдди замер, затем схватил Марину за руку и с силой притянул к себе.
– Ты это сейчас серьезно? Это твое упорное нежелание довериться чувствам и всегда какой-нибудь лощеный щеголь, вьющийся вокруг тебя, – крепко сжав ее плечи, он пытливо всматривался в ее побледневшее лицо. – Тебе это ничего не напоминает?
– Напоминает. Поэтому я и предлагаю тебе уйти, чтобы не усугублять ситуацию, – Марина непреклонно стояла перед ним, глядя куда-то в сторону.
– Зачем ты это делаешь? Зачем пытаешься избавиться от меня при первой подвернувшейся возможности?
– Я просто предлагаю нам побыть врозь и разобраться в себе, – голос Марины предательски дрогнул. – Все это… Наша встреча и воссоединение… Наверное, все случилось слишком быстро.
– То есть трех лет нам оказалось недостаточно, чтобы «разобраться» в себе? Или ты только о себе говоришь?
– Я говорю о тебе.
– У меня было достаточно времени, чтобы во всем разобраться! – горячо возразил Эдди. – Мне казалось, мы уже обсудили это. И доказали друг другу, что нам хорошо вместе.
– Да, когда мы наедине, у нас нет проблем. Но большая часть нашей жизни проходит за пределами стен спальни, Эдвард! Ты гастролируешь, я работаю на телевидении, мы контактируем с огромным количеством людей обоих полов! И если три года назад мне приходилось подстраиваться под законы, которым была подчинена только твоя жизнь, то теперь я сама – часть системы, и вынуждена жить по законам индустрии, – Марина беспомощно развела руками. – Я не хочу доставлять тебе проблем. Не хочу быть объектом сплетен и участницей публичных разборок. И если другого выхода нет, значит, я больше не хочу тебя до тех пор, пока ты не научишься доверять мне и людям, с которыми мне приходится общаться.
Резким движением Эдди привлек Марину к себе и прижался губами к ее рту. Ее тело мгновенно вытянулось в струну, а губы стали мягкими и податливыми.
– Пока еще хочешь, – прошептал он, проводя пальцами по коротким волосам на ее затылке.
– Это не решение проблемы, – сопротивлялась Марина, но ее тело предательски затрепетало в его объятиях.
– Как мне еще извиниться? Как убедить в том, что я сожалею, но если подобное повторится, то, вероятнее всего, я постараюсь не устроить скандала на людях, но точно оторву башку твоему хахалю при встрече наедине? – Эдди крепко держал ее за голову, пытливо вглядываясь в потемневшие глаза.
– Я не хочу, чтобы ты меня ревновал! – Марина вырвалась из его крепких рук.
– А я не хочу, чтобы мне давали поводы для ревности, – с тихой яростью произнес Эдди.
– Я не могу тебе этого гарантировать, Эдвард. Так же, как и ты не можешь оградить меня от страданий. Мне казалось, что наш план хорош, но он не работает, – Марина заморгала, прогоняя навернувшиеся на глаза слезы.
– В этом ты совершенно права, – вяло отозвался Эдди. – Значит, нужно придумать новый план.
– Но другого плана нет. – Она бессильно уронила руки.
Эдди поднес ладони к щекам и тяжело вздохнул. Выражение печальной отрешенности на лице Марины доводило его до отчаяния. Собственное бессилие болью отдавалось в груди. Он приблизился к ней и прикрыл глаза.
– Но сейчас ты еще хочешь меня, – Эдди подался вперед и коснулся губами ее губ. Нежность и тепло его поцелуя одновременно обезоружили и напугали Марину. – Мы не занимались любовью целый месяц.
Кровь забурлила в ее жилах, когда Эдди протянул к ней руку, проводя костяшками пальцев по ее щеке.
– Можешь ничего не говорить, я и сам все вижу.
Марина ощутила порывы неистовой страсти, которую он даже не пытался сдержать, вкус горького разочарования и испепеляющего желания. Эдди потянул ее вниз, одновременно стягивая с нее шелковый топ на лямках и припадая губами к неистово бьющейся жилке на ее шее. Он не хотел сдерживать своих желаний и оставаться нежным. Ее тихий стон поверг его в пучину безумия. О да, она хотела его. Она мечтала об этом с того момента, как он переступил порог ее дома, но нелепая гордость и непробиваемое упрямство не позволяли ей в очередной раз с легкостью принять собственное поражение. Она беспомощно вскрикнула, когда Эдди стянул с нее шелковые брюки, спеша открыть полный доступ к ее телу.
Окна дрожали от яростно колотившего в стекла ливня.
«Моя. Только моя», – пульсировало в его висках, пока голодным ртом Эдди блуждал по ее бархатной коже. Он пожирал ее, отпустив на волю зверя, скрытого в нем, нетерпеливо требовал от нее ответной реакции, разжигал новый огонь языком и губами. Когда Марина выкрикнула его имя, сотрясаясь от бурного оргазма, Эдди нетерпеливым резким движением погрузился в нее. Никого и никогда не будет он так страстно желать, так неистово любить и безумно ревновать. Никто и никогда не заменит ей его, – дикого и необузданного, выносливого и искусного любовника, способного доставлять неземное наслаждение. Он просто не позволит этому случиться. С такими мыслями, спустя некоторое время, Эдди обнаружил себя качающимся на многоцветной сияющей радуге посторгазмического блаженства.
В то время как он крепко сжимал притихшую Марину в объятиях, стихия за окнами разбушевалась не на шутку. Дождь яростно барабанил в стекла, ветер затянул заунывную песню.
– Непогода буквально следует за мной по пятам, – заметил Эдди, лениво перекатываясь на спину и опустив руку с дивана в поисках футболки. Марина молча соскользнула на пол и торопливо натянула топ и пижамные брюки.
– Тебе стоит поторопиться, чтобы добраться до дома без осложнений.
Легкая улыбка на расслабленном лице Эдди померкла. Опешив, он уставился на нее.
– Ты это серьезно? Выгоняешь меня?
– Не выгоняю, а прошу уйти. Мое решение не изменилось, – Марина нервно провела рукой по волосам и, поежившись, обхватила себя за плечи.
Эдди резко сел на диване, его глаза забегали, он пытался осознать смысл происходящего, но, казалось, смысла во всем этом не было никакого.
– То есть, ты в очередной раз поимела меня и что… что происходит? Ты выгоняешь меня как гребаного мальчика по вызову? – Марина заметила холодок в глубине его глаз, когда он посмотрел на нее.
– Дело не в этом, – поморщилась она, слова давались ей с трудом.
– В чем тогда?
– Боюсь, кроме отличного секса, у нас нет ничего, что могло бы помочь нам решить наши… разногласия, – тихо произнесла Марина. – А этого слишком мало. Поэтому мне необходимо взять паузу… Пока ещё не поздно. Чтобы понять, есть ли у нас шанс.
Эдди зажмурился, пытаясь осмыслить услышанное. Он кривил губы и щурился, его длинные, тонкие пальцы судорожно сжимались и разжимались. Неожиданно выросшая между ними ледяная стена словно дыхнула ему в лицо холодом отстраненности и непонимания.
Наконец, Эдди кивнул, натянул на себя футболку, быстрым движением втиснулся в черные джинсы и направился к выходу. Марина посторонилась, пропуская его, когда он едва не снес ее с места, где она стояла. Подойдя к двери, Эдди сдернул с вешалки пальто и поднял дорожную сумку. Постоял немного, прежде чем повернуться к ней лицом.
– Поверить не могу, что тебя хватило так ненадолго. Поверить не могу, что ты снова так со мной поступила. Поматросила и бросила, – лучше и не скажешь. Бесчувственная сука, – его голос сорвался, по щекам потекли слезы.
Решительно тряхнув головой, Эдди рванул на себя ручку двери и ступил в бушующую непогодой темноту.
Глава 7
Март 2015 г. Нью-Йорк.
Когда Марина получила задание освещать ежегодный благотворительный бал, где традиционно собирался весь бомонд Восточного побережья, лично от шефа «Обсервера» Бена Морса, она была озадачена не тем, что тот выбрал именно ее из десятка куда более проверенных и ответственных сотрудников. Проблема заключалась в том, что Эдди Смайлз тоже собирался посетить это мероприятие и, более того, являлся главной звездой вечера.
Эдди пришел в восторг, когда услышал новость. Он был столь же счастлив и возбужден, сколь удручен и раздосадован Джозеф.
– Мы можем поехать туда вместе, – размышлял вслух Эдди с выражением ребенка, получившего долгожданную игрушку. Он обхватил слегка озадаченную Марину сзади и поцеловал в шею. Аристов брезгливо поморщился и уперся руками в бока с раздраженным выражением на холеном лице.
– Ты совсем спятил, если думаешь, что я позволю тебе выйти из машины рука об руку с ней.
Марина почувствовала, как мгновенно напряглось сильное тело Эдди, и слегка похлопала его по руке, которая по-прежнему крепко обнимала ее. Смайлз с досадой выдохнул и зарылся носом в ее волосах, пахнущих как весенний сад перед цветением.
–Я просто сказал «вместе поехать». Что тебя не устраивает в данной формулировке, Джозеф?
– Она представитель прессы, и я не хочу, чтобы ты был связан с кем-либо из медиа. Никаких публичных связей.
«Умник», – подумала Марина и презрительно фыркнула. Она не собиралась ехать в Эдди в одной машине, но не хотела, чтобы парень снова расстраивался.
Игра слишком затянулась. Жесткое противостояние между ней и Аристовыми, которому не было видно конца, становилось все невыносимее. Марина уже знала, что ей не выйти из этой схватки победителем. Единственной причиной, по которой она все еще оставалась с Эдди, было то, что он продолжал разрушать ее теорию и, казалось, лишь сильнее привязывался к ней, вместо того, чтобы потерять интерес, как ожидала Марина.
Порой он напоминал ей щенка, готового вилять хвостиком и ходить за ней по пятам целыми днями. В другие моменты она ловила на себе странные, полные обожания взгляды его зеленых внимательных глаз, которые буквально проникали в ее душу и тело. Не говоря уже о том, что Эдди по-прежнему испытывал к ней непреодолимое сексуальное влечение, что было доказано сотни раз, когда они оставались наедине. За закрытыми дверями между ними по-прежнему полыхало пламя, а может даже горело еще ярче, потому что они научились доверять друг другу больше, чем когда бы то ни было. С другой стороны, мысль о том, что, возможно, Эдди просто верит в то, что обязан ей по гроб жизни, медленно поедала Марину изнутри.
В любом случае она уже заключила сделку с этой мразью в красивой обертке из денег и статуса, купленного ему его не менее мерзким отцом, Джозефом Аристовым, и ставки оказались высоки, – свобода и безопасность – ее и Эвана. Марину загнали в хитроумную ловушку, и приоритеты были расставлены.
– Джозеф прав. Не забывай, что я буду там работать, так же как и ты. – Она прикоснулась кончиками пальцев к нежной коже его щеки, и Эдди шумно выдохнул.
– Тогда пошевели задницей и позаботься, чтобы у Марины было место в центре и в первом ряду. Хотя бы это ты можешь для меня сделать? – Эдди бросил на Джозефа недоверчивый взгляд, но тот лишь раздраженно выдохнул в ответ. Смотреть на этих голубков ему было невыносимо. Он ухмыльнулся и кивнул, когда в его голове неожиданно возникла идея.
– Считай, что она уже сидит в первом ряду.
Эдди, одетый в черную шелковую рубашку и костюм в красно-черную тонкую полоску, с длинными локонами, уложенными гениальной в вопросах парикмахерского искусства Хлои, стоял посреди комнаты в томительном ожидании. Его нетерпение было обусловлено не только страстным желанием увидеть Марину в платье, которое он собственноручно выбрал для нее, пропустив саундчек и проведя битых два часа в бутике c Гарри. Эдди знал, что великолепно выглядит, и надеялся произвести на Марину впечатление. Ему постоянно хотелось вызывать у нее восхищение, – не важно как, – своим внешним видом или поступками. Наконец, с довольной ухмылкой на круглом лице, в комнату вплыл его стилист.
– Одень солнцезащитные очки, а то ослепнешь, приятель. Она не просто женщина, она – Богиня. – Гарри в умилении прижал руки к груди.
Эдди закатил глаза и развернулся на каблуках своих эксклюзивных ботинок. Когда он завершил круг, то обнаружил себя лицом к лицу с Богиней. Эдди замер. Ему потребовалось несколько минут, чтобы понять, что женщина перед ним была той же самой, которую он обнимал в постели всего пару часов назад.
Роскошная и элегантная, затянутая в черное длинное платье, выгодно подчеркивающее ее соблазнительные изгибы, с блестящими волосами и безупречным лицом с огромными карими глазами, обрамленными самыми длинными натуральными ресницами, которые Эдди когда-либо видел в своей жизни. Марине не нравилось то, как она чувствовала себя в этом платье. Она едва могла дышать, как в те времена, когда была на несколько сантиметров полнее, хотя и понимала, что Эдди сильно постарался, выбирая для нее этот наряд. Молодой человек, в свою очередь, почувствовал укол ревности в груди, когда представил, как мужчины будут пожирать вожделеющими взглядами ее красоту и как он ничего не сможет с этим поделать.
– Есть шанс, что я уговорю тебя никуда не ходить? – словно стая испуганных воробьев, слова слетели с его языка, и Эдди прикусил нижнюю губу.
Все время остававшаяся сосредоточенной и серьезной Марина скривила губы в ироничной усмешке и вопросительно взглянула на него.
– Ты слишком красивая. Придурки будут пялиться на тебя. Может, мне попросить Брайана приглядеть за тобой? – Эдди нахмурился, на его лице отразилась напряженная работа мысли.
Марина осторожно провела рукой по его шелковистым локонам и опустила ладонь на его мягкую щеку.
– Я попрошу Брайана получше приглядывать за тобой, Эдвард. Вы только посмотрите на него! Какой джентльмен, какой красавчик.
– Он принадлежит тебе целиком и полностью, – поспешил заверить Эдди, накрывая ее руку своей большой ладонью.
В груди Марины вспыхнуло странное тепло, которое спиралью опустилось вниз ее живота и разлилось по всему телу. Но это было нелегкое чувство. Эдди потерся щекой о ее ладонь и почти замурлыкал.
– Черт! – неожиданно выругался он. Марина удивленно подняла на него глаза, и он раздраженно выдохнул. – Все это грозит вылиться в чертову комедию! Ты моя женщина, черт подери! А я даже не смогу потанцевать с тобой на гребаном приеме!
Марина грустно улыбнулась и, положив руку ему на грудь, сказала:
– Если это так для тебя важно, давай потанцуем прямо сейчас.
Ей стало тоскливо, потому что в глубине души она разделяла негодование Эдди.
– Да, это важно, – проворчал артист и бросил на молчаливо созерцающих их Хлои и Гарри многозначительный угрюмый взгляд.
Те захихикали в ответ, и как только дверь за ними захлопнулась, Эдди заключил лицо Марины между ладоней и проворковал:
– В какое место, за исключением губ, я могу поцеловать тебя, чтобы не испортить твой экстерьер?
– Мне показалось, мы говорили о том, чтобы потанцевать, – запрокинув голову назад, рассмеялась Марина, открывая его взору маленькую пульсирующую жилку.
Эдди провел губами по ее шее и обнял за тонкую талию, крепко прижимаясь к ней. Странные слова танцевали на кончике его языка, но он все еще не был уверен, правильные ли они. Марина положила голову ему на грудь, пытаясь унять странное беспокойство, возникшее в ее собственной.
– Я так радовался этому событию, но сейчас хочу все отменить и остаться с тобой дома, – признался Эдди с явным раздражением в голосе. Тревога, ревность и странные предчувствия накрывали его с головой, и он не мог объяснить себе свое непонятное, нервозное состояние.
– Это всего лишь несколько часов, Эдвард. Что за бес в тебя вселился? – Марина внимательно изучала выражение на его лице.
– Сам не знаю, – неопределенно пожал он плечами. – Просто ни с того ни с сего почувствовал себя дерьмово.
– Это твоя работа, успокойся и сделай ее как следует. А я сделаю свою.
Марина ободряюще улыбнулась и провела подушечками пальцев по его щеке. Эдди поймал ее руку и осыпал крошечными поцелуями.
– Мне всегда тебя мало, – неожиданно признался он, сам не зная почему. – Постарайся по возможности держаться у меня на виду.
Держаться у него на виду, – легче сказать, чем сделать. Как только Эдди ступил на красную дорожку, казалось, что все внимание публики было обращено на него. Несмотря на то что у Марины имелось разрешение на свободное перемещение, она с удивлением обнаружила, что все пространство вокруг Эдди тщательно охраняемо и одновременно заполнено людскими толпами. Это было все равно, что толкаться в автобусе, окруженной желающими оказаться поближе к нему. Помимо Эдди Смайлза и хаоса, творящегося вокруг него, здесь было полно интересных людей, и, следуя профессиональному инстинкту, Марина решила наблюдать, слушать и запоминать.
Она крайне удивилась, когда обнаружила, что ее столик находится в первом ряду, прямо напротив сцены, а компанию ей составят известные персоны, среди которых оказался главный редактор журнала GQ и уже знакомый ей Джеймс Уинстон. Завидев ее, джентльмен расплылся в обаятельной улыбке и встал с места, чтобы помочь Марине расположиться на стуле рядом с ним.
– Что за удивительное совпадение, – мужчина со странной фамильярностью доверительно накрыл ее руку своей, и женщина удивленно вскинула брови. – Пришла поддержать Эдди? – продолжал щебетать Уинстон, не давая ей возможности опомниться.
– Я здесь по работе, – лаконично ответила Марина, и Джеймс закивал с заговорщическим видом, подмигивая ей.
– Такое значимое мероприятие не могло пройти мимо прессы. Вечер обещает быть веселым, – мужчина как-то странно посмотрел на нее и добавил, – И очень приятным, коль скоро я проведу его в компании такой роскошной женщины.
Нагло флиртует. Марина усмехнулась и огляделась вокруг, пытаясь найти в многоликой толпе Эдди.
– Его столик в вип-зоне, слева, – будто прочитав ее мысли, доложил Джеймс.
Марина промолчала, размышляя о том, почему Джеймс Уинстон так хорошо осведомлен обо всем, в то время как она не знала ничего за исключением того, что выступление Эдди завершает сегодняшнее мероприятие, а значит, вечер обещает быть долгим.
Марина инстинктивно посмотрела налево, когда ощутила нарастающую активность вокруг, и увидела Эдди, – бессовестно красивого и элегантного, ослепительно улыбающегося и помахивающего руками, в то время как его взгляд блуждал по залу до тех пор, пока он не увидел Марину и удовлетворенно кивнул. Она улыбнулась ему в ответ, но это далось ей с трудом. Марина наблюдала, как роскошная блондинка повисла на руке Эдди и начала нашептывать ему на ухо, прижимаясь к нему пышной грудью, даже не пытаясь скрывать своего интереса и откровенно проводя по его коже пухлыми губами.
– Зато у нас лучший обзор, – ворвался в ее молчаливое созерцание Джеймс, прищурившись и придвинувшись ближе к Марине. – Джозефу пришлось заплатить три цены, чтобы добыть тебе это место.
Марина почувствовала смущение и удивление одновременно. Странно, что Джозеф прислушался к просьбе Эдди и проявил такую заботу. А еще ей было неуютно под пронзительным взглядом Джеймса, который, вне всяких сомнений, сегодня вечером играл в свою игру. Возможно, он неслучайно оказался за этим столиком, и был засланцем Джозефа. Марина решила сохранять бдительность.
Тем не менее это был прекрасный вечер, несмотря на навязчивого Джеймса, который определенно поставил целью очаровать Марину. Что греха таить, Джеймс Уинстон был весьма привлекательным и галантным мужчиной с прекрасными манерами и хорошо подвешенным языком, и он сделал все, чтобы Марина не заскучала. Он смешил ее, и кроме него за столом не оказалось ни одного мужчины, которому бы это удалось. Джеймс делал ставки на все лоты благотворительного аукциона ради забавы, приправляя каждый свой шаг остроумными комментариями, которые придавали живости процессу. Джеймс Уинстон оказался ключевой фигурой за столом и вел беседу, вовлекая в нее всех шестерых гостей с профессионализмом опытного интервьюера. У него была очаровательная привычка накрывать руку собеседника своей и смотреть прямо в глаза, когда он говорил проникновенным тоном. Джеймс проделал это несколько раз с самой Мариной и именно это он сделал в тот момент, когда под бурные аплодисменты, на сцену поднялся Эдди, который осыпал Марину радостными улыбками все время, пока пел.
Джеймс безошибочно вычислил направление взглядов Эдди, взял руку Марины в свою, накрыл мягкой ладонью и, глядя на нее подернутым поволокой взглядом, проговорил:
– Сдаюсь, я полностью очарован тобой. Ты совершенно потрясающий слушатель, что является редкостью в наши дни. Сегодня все предпочитают говорить без умолку, лишь бы на них обратили внимание.
«Точно как ты», – мысленно усмехнулась Марина, в то время как его следующая фраза достигла ее ушей.
– Давай потанцуем. Ты должна согласиться, я не приму отказа.
Джеймс потянул ее за руку с некоторой настойчивостью, и ей не оставалось ничего, кроме как послушно последовать за ним. Мужчина обнял ее за талию и уверенно повел в танце. Он оказался прекрасным танцором, но его рука, лежавшая внизу ее спины у основания копчика, отчаянно беспокоила Марину. Она не могла понять, откуда появилось это неуютное чувство до тех пор, пока ее глаза не встретились с двумя сияющими холодом потемневшими изумрудами, излучающими негодование. Марина попыталась осторожно освободиться от рук Джеймса, но тот цинично усмехнулся и уверенно провел ладонью вверх по ее спине и обратно вниз.
Эдди едва не хватил удар прямо на сцене, когда он смотрел, как Марину лапает другой мужик. Не какой-нибудь незнакомец, а чертов Джеймс Уинстон, – плейбой с определенной репутацией. Артист мысленно проклинал ту ночь, когда они встретились. И как они оказались за одним столом? Все это проделки Джозефа, Эдди не сомневался в этом. Он так расстроился, что забыл слова песни. Его голос сорвался, Эдди замолк на полуслове и замер в нерешительности, отчаянно сражаясь с самим собой, пытаясь отвести взгляд от танцующей парочки. Удивленная публика заполнила неловкую паузу аплодисментами, и Марина с облегчением отстранилась от своего партнера.
