Kitabı oku: «Люблю тебя…»

© Лариса Джейкман, 2020

ISBN 978-5-0053-0260-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Надя

Короткое слово – люблю – произнести сложно, особенно если ты робкий и застенчивый человек. Таким и был Егор Осадчий, молодой мужчина, чуть за тридцать, обладающий весьма приятной внешностью: высок, строен, синеглаз и улыбчив. Лицо его имело правильные черты, а кудрявые волосы он остригал коротко, предпочитая пышной шевелюре тривиальный «ёжик»: за ним и ухаживать удобнее, да и выглядит такая стрижка современнее.

Егор тщательно следил за своей внешностью: в офисе всегда появлялся в хорошо отглаженной рубашке, идеально сшитом костюме и начищенной обуви. Он не терпел разгильдяйства ни в чем, а во внешнем облике особенно. К тому же его положение – заместитель директора крупной торговой фирмы – требовало от него соблюдения всех этих правил офисного этикета. Директором этой фирмы был его отчим, Константин Сергеевич Рушников, а секретарем-делопроизводителем – умная и красивая Надя Сверчкова.

И эта девушка так вскружила голову деловому и перспективному Егору, что тот окончательно потерял покой и мучился от собственного бессилия: он не находил ни способов, ни приемов, как подступиться к этой Наде и признаться в своих чувствах. Молодой мужчина терялся при виде ее, начинал задавать какие-то ненужные вопросы и, не дождавшись на них ответов, спешил удалиться, чтобы не выдать себя с головой и не испортить отношения.

Надя выделялась среди всех сотрудниц фирмы своей внешностью и манерами: она была утонченно красива, изящна и имела превосходный вкус. Одевалась девушка только в деловые офисные костюмы с красивыми блузками; блестящие темные волосы всегда затягивала в конский хвост, а на лоб при этом ниспадала такая же блестящая, идеально выстриженная челка; карие глаза из-под пушистых ресниц всегда смотрели строго и внимательно, а красивые губы на ее лице славились тем, что были единственными обладателями косметики: они всегда были покрыты розовой помадой, но она почему-то никогда не оставляла следов на хрустальном стакане для воды, который всегда красовался на Надином столе.

Все эти мелочи Егор замечал с каким-то удивительным чувством. Ему нравилось все, что касалось Нади, вплоть до мелочей. Но дальше этого дело не шло. Ну как он, заместитель директора фирмы, еще не солидный, но вполне себе взрослый мужчина с положением вдруг подойдет и скажет: «А не сходить ли нам вечером куда-нибудь?», или «Вы не желаете составить мне компанию и поужинать сегодня вечером в ресторане?»

Да нет, это пошлость какая-то! А уж взять и выпалить «Надя, я люблю вас!» – это уже вообще не лезло ни в какие ворота. Нет, надо подождать. Пусть все произойдет как-бы само собой, они окажутся вместе где-нибудь на деловом приеме или на презентации. Он постарается быть к ней поближе, они разговорятся, просто, по-приятельски. Между ними возникнет нечто большее, чем деловой контакт, вот тогда он и решится сказать этак непринужденно: «Замечательный вечер, Наденька. Вы мне скрасили его своим присутствием. Хотелось бы продолжить…», ну и так далее, по обстоятельствам.

Егор стал мечтать о таком вечере, но ничего подобного пока не предвиделось. Шел январь месяц, постновогодняя лихорадка стала утихать, но празднований и приемов никаких не намечалось раньше марта месяца. А куда торопиться? Пусть все идет своим чередом, решил про себя Егор, а сам задумался: а свободна ли Надя? Вдруг у нее уже есть мужчина ее мечты? Хотя вряд ли. Ее никто никогда не встречал с работы, она всегда уезжала одна и на работу никогда не опаздывала. Нет, вряд ли, хотя…

Егор Осадчий немного переживал по этому поводу и стал даже прислушиваться к разговорам, если не сказать сплетням, девушек и женщин в его департаменте. А вдруг он услышит что-нибудь о Наде и ее личной жизни! Но ничего его слуху не перепадало. Разговоры были в основном о делах насущных, о детях и мужьях, но вот о Наде никто не судачил. Это вселяло кое-какую надежду, но очень слабенькую.

«Подумаешь, не судачат, это еще ни о чем не говорит», – вразумлял себя Егор и решил поговорить с отчимом.

Отчим был всего на десять лет старше своего пасынка, деловой, оборотистый с крутым характером на работе, но мягкий и дружелюбный в домашнем кругу. Они были не то чтобы друзьями в полном смысле этого слова, но относились друг к другу очень хорошо и доверительно. Отчим появился в их семье, когда Егору исполнилось семнадцать. До этого мама воспитывала его одна, своего родного отца он никогда не знал и не видел даже на фотографиях. Мама сказала, что его не существует ни для нее, ни для него, поэтому Егор вычеркнул его из своей жизни раз и навсегда.

Повзрослев, Егор стал жалеть маму за ее одиночество и за то, что она все свободное время посвящала лишь ему. Хотелось, чтобы мама была счастлива, чтобы у нее появилась опора в жизни и не нужно было бы работать на двух работах, на которых она ужасно уставала. Сын понимал это, и поэтому, когда в их жизни неожиданно появился молодой энергичный Костик, как называла его мама, Егор очень обрадовался. Маме было тридцать семь, Егору семнадцать, а Костику двадцать семь.

Такая причудливая игра цифр показалась молодому парню чем-то особенным, и он был рад в душе, что Костик молод, а не стар, с ним легче будет найти общий язык. Так и вышло. С появлением Константина все в их семье пошло на лад: они переехали в новую большую квартиру, мама стала работать лишь на полставки, большую часть времени оставаясь дома и посвящая его семье и своим увлечениям. Егор поступил в институт, а во время его учебы Константин успешно поднимался по карьерной лестнице.

Но теперь это все уже позади. Они оба возмужали, повзрослели и занимаются общим делом: руководят крупной торговой фирмой. А мама обожает своих мужчин и ведет домашнее хозяйство так, что каждый из них спешит в их чистый уютный дом, пахнущий исключительно вкусной едой и свежестью проветренных комнат.

В этот вечер Константин и Егор возвращались домой вместе. Разговор был легкий и непринужденный. У них была договоренность: за пределами фирмы о работе ни слова, ну разве что в исключительных случаях. Сегодня такого случая не было, поэтому говорили о пустяках, и Егор вдруг решился.

– Константин, я все хочу тебя спросить: ты своего секретаря где нашел? Когда я осенью ушел в отпуск, у нас Нина Афанасьевна работала, а когда вернулся, то уже эта Надя Сверчкова появилась. По объявлению или по знакомству?

– По знакомству конечно. Она дочь моего хорошего знакомого, учились вместе с ним, до сих пор отношения поддерживаем. Он мне, правда, свою младшую дочь рекомендовал, а не Надю. Но та уж слишком молода, только что школу закончила, в институт не поступила. Я отказался.

– Ну, а Надя как появилась? Кем она раньше работала?

– А ты почему вдруг заинтересовался? Никогда не спрашивал, и вдруг такой живой интерес, – со смешинкой проговорил Константин.

Егор покраснел, но быстро взял себя в руки и ответил как можно беспечнее:

– Красивая она, да и не глупая вроде бы. Редкое качество для молодой женщины.

– Согласен. И все же, это ведь не праздный интерес, а?

– Послушай, я хочу узнать о ней немного побольше, что в этом такого?

Константин пожал плечами и ответил:

– Ты взрослый мужик, Егор. Но все еще робок и стеснителен с женщинами. Сколько лет тебя знаю, не устаю поражаться. На работе орел, с подчиненными даже крут бываешь, а как до женщин доходит – сам не свой.

Егору стало неуютно и неудобно от того, что его отчим так о нем отзывался, наверное потому, что это была чистая правда. Несмотря на его брутальную внешность и респектабельный вид, у него ни разу не было серьезных отношений. Подружки конечно были, но они так и оставались подружками, и все, как одна, рано или поздно знакомили его со своими бойфрендами, а он так и оставался другом.

Но вот был ли он влюблен хоть в одну из них по-настоящему? Скорее всего, нет. Ни по одной из них он не скучал и уж тем более, ни одну из них не ревновал. Надя была исключением. По ней он скучал по выходным дням и ревновал к потенциальному жениху, даже не зная, есть ли он у нее.

Молчание немного затянулось, а мужчины уже подъезжали к дому.

– Знаешь что, – вдруг сказал Константин, – давай-ка я откомандирую вас вдвоем на недельку к нашим поставщикам в Италию. Введешь ее в курс дела, познакомишь с нашими партнерами. Ну и…

– Что и? – Егор сделал вид, что возмутился. – Я стараюсь не смешивать личное с бизнесом.

– Ну и зря, – закончил беседу его отчим, припарковав машину во дворе дома.

Неожиданный поворот

Командировка в Италию была назначена на начало февраля. Егор Осадчий волновался так, как будто он едет осваивать новый, совершенно неизведанный континент, и что его там ожидает, он даже и задумываться не пытался.

Надя часто стала появляться в его офисе, они вместе готовили пакет документов, необходимых для поездки. Но держалась девушка по обыкновению строго, никогда не шутила и не заводила разговоров на отвлеченные темы. А его имя, Егор Александрович, она выговаривала так тщательно и многозначительно, как будто обращалась к Папе Римскому.

Егора это и напрягало, и радовало. Ну во-первых, в таком обращении чувствовалось уважение к его персоне, а во-вторых из Надиных уст это звучало так красиво, что на душе становилось приятно. Ну а напрягало потому, что при таком обращении не было даже намека на то, что они хоть чуть-чуть сближаются, о чем неустанно мечтал Егор.

В день отъезда молодой мужчина встал спозаранку, ему и так не спалось. Чемодан был собран с вечера, из кухни доносился запах кофе, значит мама уже готовит ему завтрак. Егор старался держаться спокойно, хотя в душе бушевали чувства и эмоции, сравнимые разве что с азартом игрока, который вот-вот должен выиграть джекпот.

Мама заметила его настрой:

– Волнуешься? Ну ты же не в первый раз туда едешь, Горушка. Все будет хорошо. Тем более в этот раз ты не один. Ничего не забыл?

Вот так всегда, все как в детстве: Горушка не волнуйся, оденься потеплее, завяжи шарфик, не забудь варежки. Но маму он обожал. Конечно, с ее мягким характером и беззаветно любящим сердцем он и вырос таким излишне сентиментальным и порой нерешительным. Но с помощью Константина он возмужал, обрел уверенность в себе и сделал карьеру.

Да, ребенку, особенно мальчику, непременно нужен отец. Вот он, Егор, обязательно станет отцом и будет воспитывать своего сына строго, но справедливо. А если будет дочь? Мысли лихорадочно метнулись к Наде Сверчковой, и он тут же представил, как эта дочь будет красива и…

– Ты понял, Егор Александрович? – вдруг услышал он голос отчима и сообразил, что все пропустил мимо ушей. Он даже не заметил, как Константин вошел в кухню, а уж о чем он говорил, одному богу известно.

– Прости, прослушал. В голове сумбур, – слегка смущаясь ответил Егор.

Отчим понимающе покачал головой, усмехнулся и сказал:

– Да уж вижу. Ладно, поехали в аэропорт, по дороге разъясню.

Надю они встретили у стойки регистрации. Песцовый полушубок, брючки, сапожки – все это так шло стройненькой Наде, что мужчины залюбовались еще издалека. Но приблизившись к девушке, лишь поздоровались официальным тоном, и Константин стал делать последние наставления:

– Обратите внимание на новый ассортимент и цены. Перед подписанием любых договоров советуйтесь со мной, если сами не уверены.

Ну и так далее и тому подобное. Надя слушала очень внимательно, а Егор вполуха. Сердце колотилось так, что было не до бизнеса. Сейчас он останется с Надей наедине, и начнется решаться его судьба. Или сейчас, или никогда.

Наконец Константин глянул на часы и заспешил на работу. Егор спросил:

– Надя, ты как добралась до аэропорта? Кто-то подвез или…

– На такси, – ответила Надя, не дослушав.

– Мы как-то не договорились, могли бы тебя с собой прихватить, – сказал Егор, обрадовавшись в душе, что девушку никто не привез в аэропорт. Жених уж конечно не отправил бы ее на такси.

– Ничего страшного, не переживайте, Егор Александрович.

Так уж у них было заведено: он называл Надю на «ты», а она соблюдала субординацию и звала его исключительно по имени и отчеству, чего Егору не хотелось пока менять.

В самолете летели молча. Егор читал журнал, а Надя большую часть времени дремала. Уже при посадке она спросила:

– Как вы общаетесь со своими партнерами? Вы говорите по-итальянски?

– Немного. Когда заключили договор о сотрудничестве, пришлось пойти на курсы делового итальянского. Друг друга понимаем в деталях. Но для серьезных переговоров они переводчика приглашают.

– А у меня английский неплохой, – сказала девушка и улыбнулась.

По душе Егора расплылось приятное тепло, то ли от этой улыбки, то ли от предвкушения чего-то нового, что его ждет. Так или иначе настроение моментально улучшилось, а всего-то невинный вопрос и чудесная улыбка. А еще от Нади так приятно пахло ландышами. Запах был ненавязчивый, скорее тонкий аромат, который доходил до Егора легкими флюидами.

Да, эта поездка была многообещающей. Вот только самому бы не сплоховать со своими комплексами.

«Настойчивее, жестче, упрямее», – прочитал он на каком-то сайте, но в душе не согласился с этим постулатом. Он предпочитал «нежнее, легче, терпеливее». Только вот прав ли он? Это большой вопрос.

Надя, казалось, его терзаний не замечала и даже не догадывалась о них. Вела себя как обычно, подчеркнуто вежливо, по-деловому. Ни одного лишнего вопроса или взгляда, дающего понять, что она не просто его подчиненная, а еще и женщина, которая может нравиться и даже очень. Егор тоже был весьма сдержан, сосредоточен на бизнесе во всяком случае до тех пор, пока синьор Луиджи Моретти, которого он знал уже не один год, вдруг заметил:

– Ну и красоту ты привез, Гор. Белецца! Глаз не отвести!

Луиджи говорил по-русски, смешивая итальянские и русские слова, но понять смысл было можно. В данный момент он имел в виду Надю, которая только что вышла из офиса, а Луиджи проводил ее жадным, смачным взглядом.

– Муж есть? – продолжал итальянец.

– Собирается замуж. Забудь, она уже помолвлена, – солгал Егор, а сам решил быть повнимательней, и не оставлять Надю наедине с этим ловеласом.

День шел за днем. Деловые встречи, переговоры, контракты. Итальянские партнеры были более, чем лояльны в этот раз, и даже Константину звонить не пришлось. Он сам позвонил к концу командировки и похвалил Егора.

– Молодец, что я могу сказать. Итальянцы довольны и готовы к дальнейшему сотрудничеству на самых выгодных условиях. Наде спасибо скажи, – добавил он в конце.

– Не понял, – удивился Егор. – А Надя здесь при чем? Она вникала в суть дела и неплохо, надо сказать. Но переговоры вел я и договоры подписывал…

Егор не закончил свою фразу, Константин перебил его:

– Да ты, Гор, конечно. Я разве спорю. Но Моретти мне сказал в доверительной беседе, что с такой красавицей, как Сперанца они готовы, если не на все, то на многое.

Сперанца – это по-итальянски надежда. Эту игру слов Егор понял, но его самолюбие все же было слегка задето. Он старался, из кожи вон лез, чтобы решить все вопросы с наилучшим результатом, и у него получилось. Но все это оказывается благодаря Надежде, которая лишь вникала в суть дела и иногда осведомлялась о некоторых деталях и тонкостях, прибегая к своему «неплохому английскому».

Ну что ж, так или иначе, цель достигнута. Луиджи и его коллеги единодушно приняли все условия своих российских партнеров, подписали все необходимые бумаги и даже согласились отдать небольшую партию товара на реализацию, без предоплаты.

– Не первый год сотрудничаем, амици. Приезжайте почаще, и мы к вам обязательно приедем, когда ваша зима закончится, – расстилался Луиджи, лаская взглядом Надю.

«Нашел друзей, амици, как же!» – думал Егор и злился.

Ему хотелось как можно скорее увести Надю из офиса Луиджи и вообще ее больше не показывать этому слащавому и противному Моретти. Надо отдать девушке должное: она держалась с достоинством и никак не реагировала ни на масляные взгляды, ни на двусмысленные намеки делового партнера по бизнесу, хотя он и старался изъясняться по-русски.

Но и сам Егор не очень преуспел в своих ухаживаниях за Надей. Она как будто ускользала от него, если не сказать избегала. По окончании всех дел девушка отправлялась к себе в номер, и больше Егор ее не видел до следующего утра. Где бывала Надя по вечерам, чем занималась, Егор не знал, но и не следил за ней, конечно.

Жили они на разных этажах, поэтому «случайные» встречи в гостиничном коридоре отменялись, а в фойе девушка ни разу не попалась ему на глаза, хотя иногда он ждал ее именно в фойе, чтобы увидев, пригласить куда-нибудь.

Наступил последний день их командировки. Дела завершили довольно рано, и партнеры пригласили их на ужин.

– Надо сказать друг другу до свидания, мы отлично поработали, да Гор? – провозгласил Луиджи, и предложение было принято.

Егор тут же согласился на этот акт доброй воли, но к их обоюдному сожалению Надя отказалась.

– Вы извините меня, я надеюсь. Я просто не подумала о прощальном ужине. У меня билет в оперный театр. Давно мечтала послушать настоящую итальянскую оперу.

Все, это был конец. Егор так и не смог использовать свой шанс, что возмутило его до глубины души. И тут вдруг неожиданно он превзошел сам себя:

– Итальянская опера! Это же замечательно. Извини, амици, я тоже в театр. Когда еще такой случай представится? А прощальный ужин давайте заменим прощальным обедом. Я приглашаю. Надя, ты с нами?

Глаза у Нади вспыхнули каким-то ярким огнем, она улыбнулась и согласилась. Егор торжествовал. Надо же, все так просто. Мужчина решил, мужчина сделал. И Луиджи не в обиде. Против оперного театра его прощальный ужин выглядел слабовато, он это понимал, и настаивать не стал.

На обеде в чисто итальянском ресторане присутствовало несколько человек, все шумно переговаривались между собой, заказывали различные закуски, разнообразные спагетти и лазаньи, советовали своим русским друзьям, что лучше выбрать и наконец приступили к еде. Ели молча, пили мало, Луиджи поглядывал на Надю, которая этого, казалось, не замечала, а Егор ухмылялся про себя: ну-ну, любуйся, большего-то тебе не дано.

За обед Егор щедро расплатился, благо средствами из представительского бюджета, и они с Надей распрощались с партнерами до следующей встречи. Все, можно вздохнуть спокойно. Они остались одни: неплохая возможность проявить немного больше внимания любимой женщине и дать ей наконец понять, что не все так просто в его отношении к ней.

– Надя, билет я заказал через администратора гостиницы, его доставят в течение часа. Жду тебя в шесть в фойе, такси прибудет в начале седьмого, – проговорил Егор деловым тоном, но при этом взял девушку за руку и не отпускал, пока она не дала своего согласия.

К театру подъехали вовремя. Егор был полон решимости пригласить Надю в ресторан после оперы, ну и там уж поговорить по-мужски, сказать о своих чувствах, признаться наконец, а там будь, что будет. В фойе было празднично и многолюдно. Публика была нарядной, степенной, и атмосфера располагала к отдыху.

Надя в красивом бирюзовом платье выглядела изысканно и элегантно. На нее поглядывали с большим интересом и мужчины, и женщины. Но она, казалось, этого не замечала. Слегка оглядывалась по сторонам, будто ища кого-то и в зал не спешила.

– У нас разные места, вы идите, Егор Александрович. Скоро уже второй звонок.

– А ты? – спросил Егор и вдруг увидел спешащего им навстречу молодого мужчину с приветливой улыбкой.

Надя подалась вперед, и они слегка обнялись. Егор обомлел. Такого поворота он не ожидал. А тем временем пара подошла к нему, и Надя представила мужчин друг другу, назвав Егора Александровича своим боссом, а незнакомца Стивеном.

– Это мой друг, – прокомментировала она. – Он англичанин, учился в Московском университете. Сейчас прилетел из Лондона, чтобы встретиться со мной здесь, в Италии. Нам не часто приходится видеться, – высказалась она.

Стивен говорил по-русски, акцент лишь украшал его довольно правильную речь, но все это Егор заметил мимоходом. Его била мелкая дрожь, которую он никак не мог унять.

– Очень рад знакомству, – произнес Стивен. – Я сам хотел заехать за Надей, но она сказала, что босс распорядился приехать вместе на такси.

– Стивен… Он шутит, Егор Александрович. Я так не говорила, просто сказала, что мы приедем с вами, вот и все.

– Ничего страшного, – наконец нашелся Егор. – Ну я пошел в свою ложу, приятного прослушивания.

– Спасибо. Встретимся в антракте, – проговорила Надя, немного смущаясь, как показалось Егору.

Это был удар ниже пояса. Теперь понятно, где и с кем она пропадала все вечера, а он, наивный, все выжидал момент.

«Лопух, лох несчастный!» – возмущался про себя Егор, и первым его желанием было тут же уйти и отсидеться где-нибудь в баре, чтобы не мучиться от разочарования и обиды. Но он, конечно же, не ушел. Не хотелось выдавать себя с головой. И потом, она сказала друг, а не жених или бойфренд, как принято сейчас. Значит, еще есть надежда.

«Надежда на Надежду», – подумалось Егору, и он усмехнулся, правда с легким оттенком горечи. Ему не хотелось сдаваться. Этот друг живет в Англии, а он рядом с Надей каждый день. Раз уж любишь, то борись, как говорится. Егор слегка приосанился, и стал всматриваться в ряды партера, пытаясь отыскать Надю со Стивеном. Но тут погас свет, и началось представление в духе классической итальянской оперы: декорации, костюмы, голоса. И превосходная музыка, которая буквально окутала Егора и силой своего звучания, и красотой.

Все его тревоги отодвинулись на второй план, он слегка прикрыл глаза и успокоился. Мир не рухнул, красота в этом мире присутствовала, он ее ощущал, значит все хорошо. А Надя… время покажет. Оно и лекарь, и учитель.