– Это не совсем так. Она часто бывала в лесу, но, как правило, с кем-то. Где же еще побыть наедине с молодым человеком? Но порой она ходила к реке одна. Лора как-то раз упоминала, что текущая вода успокаивает, позволяет собраться с мыслями.

– Ясно. Спасибо. Если, что еще вспомнишь, звони, – сказал Хорта и повесил трубку. Мне показалось, что не очень-то он мне и поверил, но я сделала то единственное, что могла. Мне хотелось верить, что моя невинная подсказка хоть ненамного приблизит нахождение Лоры.

Когда я спустилась вниз, вся семья уже завтракала. Накрыто было на кухне, а не как обычно в столовой. Это означало, что Руби, ожидая разговор не для посторонних ушей, отпустила прислугу и готовит сама. Отец тем временем почитывал новости с планшета, Мормо уставился в свой телефон, Тедди доверили пульт от телевизора, потому мой младший брат щелкал каналы, пытаясь найти любимые мультики. В общем семья усиленно пыталась делать вид, что это самое обычное, ничем не примечательное утро.

Заметив меня, Руби на мгновение оторвалась от плиты и, подойдя ко мне, крепко обняла. Я думала, что сейчас она спросит в порядке ли я. Дурацкий вопрос, который почему-то задается тогда, когда человек явно не в порядке. Однако Руби проявила свойственную ей чуткость и, ободряюще улыбнувшись, просто спросила.

– Тебе налить кофе?

Ну да, любой же девушке нужно утром кофе для бодрости. Даже той, чья подруга вчера пропала и вот-вот умрет.

Я ничего не ответила, просто села на свободный стул. Мормо молча налил мне немного кофе и пододвинул кружку ко мне. Как и мне, моему брату было не по себе на этом празднике притворства.

– Мора, что у тебя с лицом? – поинтересовался Тедди. – Почему ты вся поцарапанная?

Если бы такой вопрос задал Мормо, я бы решила, что это очень тонкое, четко выверенное издевательство. Однако Тедди не такой. Он милый мальчик. Слишком хороший для нашей характерной семьи.

– Я вчера вечером упала у нас во дворе, – соврала я. Пускай весь тот ужас, что грядет, пройдет хотя бы мимо Тедди, этой доброй, светлой души.

Я поймала одобрительный взгляд отца. Он тоже не хотел втягивать в это все Тедди. На самом деле, мне было очень интересно, что же папа скажет по утру. Будет ли он ругаться, задавать какие-то вопросы или же просто делать вид, что ночью ничего не было? До конца завтрака отец вел себя сдержанно. Когда же все доели, он обратился к Руби.

– Я сам уберу тарелки.

– Ты серьезно? – Руби искренне удивилась. Отец обычно не утруждал себя помощью по домашнему хозяйству.

– Тебе же надо помочь Тедди собраться на его занятия по плаванию. Вы и так, кажется, уже опаздываете.

– Да. Точно, – спохватилась Руби. – Тедди, пойдем.

На кухне мы остались втроем. Я напряглась. Если отец решил отозвать Руби, значит разговор будет достаточно жестким и неприятным.

– Ты успокоилась? – спросил папа.

Я сдержанно кивнула.

– Хорошо. Значит будешь слушать меня с холодной головой. И ты тоже, Мормо. Отложил телефон!

Мы с братом настороженно переглянулись, и оба потупили взгляд.

– За ночь я ругать тебя, Мора, не буду. Ты и так наказана той правдой, что ты с помощью своего колдовства узнала. Но ночь прошла, настал день. Это будет первый день в череде крайне темных и тяжелых для тебя. Думаю, ты это и сама понимаешь. Я звонил утром Аарону. Лору пока еще не нашли. А это значит, что сейчас наша семья единственная, кто знает, что ее больше нет. Очень важно не вызвать подозрений. Лишний интерес нам не нужен. Потому вы оба должны вести себя как друзья, все еще сохраняющие надежду найти Лору живой, здоровой и невредимой. Нам, магам, и так приходится много скрывать. Скорей всего, это будет самое трудное, что вам придется сделать для сохранения нашей общей тайны. Это понятно?

Я молчала. Рядом с отцом вырисовалась молочно-белая фигура огромной крысы. Моя покровительница явно чувствовала, какие звери скребутся у меня на душе. Я ожидала, что она вернется к неким превосходством, может быть злорадством. Однако единственное, что я ощущала – это снисходительное сочувствие.

– Это понятно? – отец жестко повторил свой вопрос, немного повысив голос.

– Да, – еле слышно сказала я, чувствуя, как глаза начинают тяжелеть от слез.

Отец видимо заметил это.

– Мора, – он произнес мое имя с очень редко встречающейся у него нежностью, – будет еще время для слез. Сейчас ты просто должна быть сильной.

Лору нашли вечером того же дня. К сожалению, я присутствовала при этом. Детектив Хорта, видимо прислушавшись к моими словам, организовал поиски Лоры в лесу. Для этого собрали большое количество добровольцев. И хотя отец, с учетом ночной истории, не горел желанием принимать участия в поисках и уж тем более отпускать меня и Мормо, чтобы сохранить лицо и не вызвать лишних подозрений, ему пришлось это сделать.

Как ни странно, но до того момента, когда я увидела тело Лоры, лежавшей на коричневой тине небольшой запруды, я не теряла надежды на другой исход. Да, я все знала, но это знание не мешало мне сохранять веру в то, что моя лучшая подруга жива.

Едва я увидела Лору, ее показавшееся таким белым тело, я во весь голос закричала:

– Нет, Лора! Нет!

Я попыталась броситься к ней, но меня сдержал брат. Мормо едва хватило сил, чтобы подавить мой рывок. Он прижал меня к себе, тихо приговаривая:

– Не смотри, Мора, не надо.

Но я никак не могла отвести взгляда от Лоры. Вокруг нее уже собрались полицейские. Они старались не подпускать других искавших Лору к ней, видимо, чтобы они ничего не испортили на месте.

– Пропустите меня, – услышала я голос детектива Хорты.

Я перестала вырываться из объятий Мормо, чтобы взглянуть на детектива. На мгновение наши взгляды пересеклись. Он посмотрел на меня сурово, с явным подозрением, не испытывая ни малейшей жалости. Наверняка, Карлос заметил и странные царапины на моем лице. А затем он пошел дальше, напрямую к Лоре.

Над ее телом буквально на секунду появилась мраморно белая фигура в длинной, падающей тяжелыми складками накидке. Моя благословительница сейчас не издевалась надо мной. Она будто чествовала горе, что принесла с собой смерть Лоры.

Место, где нашли Лору, быстро оцепили. Всех посторонних попросили уйти, хотя, конечно, многие, в том числе и мы с братом, отцом и Руби, не расходились. Отец хотел увезти нас домой, но я достаточно бескомпромиссно сказала, что мы остаемся, потому папа не рискнул спорить. Все видели в каком я состоянии.

Через некоторое время к нам подошел детектив Хорта. Он старался делать вид, что суров и сосредоточен, но тем не менее я заметила, что он расстроен не меньше нашего.

– Мистер Харп, вы уже связывались с родителями Лоры? – спросил Карлос.

– Нет. Мне кажется, что такие новости должна сообщать полиция, – ответил мой отец.

– Да, это так. Я сейчас к ним поеду. Пусть лучше они узнают это от меня, чем от неделикатного добродетеля.

– Мы бы хотели к ним позже подъехать, поддержать, – продолжил разговор мой отец. – В конце концов наши дочери дружили много лет.

– Да, конечно. Поддержка близких сейчас не повредит Аарону и Марте, – согласился детектив.

Он было отвернулся, чтобы уйти, как я его остановила:

– Как она умерла? – дрожащим голосом спросила я.

Детектив на миг замялся. Чтобы он там обо мне не думал, какие бы подозрения он не испытывал, но все же сейчас перед ним молодая девушка, переживающая гибель близкой подруги. Хорта не был сволочью и, потому, невольно жалел меня.

– Пока рано делать выводы, – уклончиво ответил он.

– Ее убили? – не унималась я. Слезы опять проступили на моих глазах.

– Я не могу сказать, – быстро и холодно проговорил детектив и поспешил уйти.

Мы всей семьей приехали к Аарону и Марте несколько часов спустя. Они оба пребывали пока просто в шоке, не в состоянии поверить в правду. Еще позавчера Лора была жива, весела и беспечна, а вот теперь ее просто нет. Нет и все.

Увидев меня, Марта крепко обняла меня и, кажется, первый раз за сегодняшний день разрыдалась. Я думала, что мама Лоры будет задавать много вопросов без ответов. Почему ее дочь? Что случилось? За что? Как она могла это все предотвратить? Но Марта просто плакала. Возможно, так даже лучше. Я не знала, что ей сказать, как ее успокоить и приободрить, ведь когда теряешь так внезапно и так страшно близкого человека, все слова кажутся притворными, ненастоящими.

Руби удалось переключить Марту на себя, за что я была ей очень благодарна, потому что я приехала в дом Лоры по большей части ради Филиппа, младшего брата Лоры. Когда я поднялась наверх, в его комнату, мальчик сидел на кровати и тихо играл со своим плюшевым медведем. Он чувствовал, что в дом пришла большая беда, но пока не понимал действительного ужаса произошедшего. Я ладила с Филиппом, он очень напоминал мне Тедди. Я надеялась, что мне удастся сделать эти темные дни для него чуточку светлее.

Я села рядом с ним на кровать, хотела спросить, как у него дела, но решила просто помолчать. Мальчик еще некоторое время возился с медведем и почти не смотрел на меня, а потом тихо спросил:

– Она уже к тебе приходила?

– Кто? – удивленно переспросила я.

– Лора.

Я отвела взгляд.

– Филипп, Лора… – я поняла, что не могу произнести этого. Как только я скажу: "Лора мертва", – это событие станет окончательным, свершенным.

– Лора рассказывала мне, что мертвые приходят и разговаривают с тобой. Может быть, и она уже приходила?

Не знаю, что меня поразило больше: то, что Лора поведала своему брату мою тайну, хотя и клялась никому ничего не говорить, или же то, что малыш Филипп отнесся к моему дару, как к чему-то нормальному. Впрочем, удивление быстро прошло, когда я поняла, что брат Лоры единственный за пределами моей семьи, с кем можно в открытую говорить о моем благословении.

– Нет, еще нет, – абсолютно честно сказала я.

– Когда придет, передай ей, что я скучаю. И еще спроси, могу ли я забрать ее фигурку Гарри Поттера.

Я обняла Филиппа, мне так самой захотелось, и ответила:

– Я думаю, что можешь.

Филипп напомнил мне о том, о чем я боялась думать весь день: а что будет, когда дух Лоры придет ко мне. Я не сомневалась, что душа моей подруги придет ко мне сама и ее не придется вызывать с помощью магии. Но что я скажу Лоре? Или, правильней сказать, что я у нее спрошу? И был еще вопрос, на который уж точно не ответила бы мне душа Лоры: что делать с тем, что я узнаю от нее?

Близилась ночь, а значит и время, когда все эти вопросы должны были проясниться. Я сидела на кровати, задумчиво расчёсывала волосы. Каждое движение было механическим. Я старалась думать о чем-то постороннем, но мысли о Лоре все равно упрямо лезли в голову.

Тихо постучавшись, из смежной комнаты показался брат.

– Эй, сестра, – он ободряюще улыбнулся. – Еще не спишь?

– Как видишь. Да я и не знаю, получится ли уснуть, – призналась я.

– Будешь ждать Лору?

Я лишь пожала плечами:

– Не знаю, Мормо, чего я боюсь больше: того, что она придет, или того, что не придет? Что если Она ее ко мне не пустит?

– Мора, ты думаешь, как некромант, для которого смерть – это только начало всего самого интересного. Но может быть сейчас проще быть обычным человеком, для которого воспоминания – единственный способ чувствовать близость с тем, кто ушел?

Мормо был прав. Смерть Лоры мне нужно было переживать, как самой обычной девушке со слезами, походами к психологу, может быть татуировкой на память, но у моей благословительницы, кажется, на все это были совсем другие планы.

Не успела я успокоиться в подбадривающих объятиях Мормо, как посреди комнаты появилась молочно-белая фигура в балахоне. В руках у нее была клетка, похожая на птичью, в которой металось что-то неопределенное, прозрачное. Наша с Мормо благословительница изящным движением открыла клетку, достала этот маленький туманный комочек и пренебрежительно швырнула его в нашу с братом сторону.

Призрак стал увеличиваться, обретать форму. По худощавым плечам и узковатым бедрам я сразу же узнала Лору. Я подвинулась ближе, не веря тому, что сейчас увижу свою подругу. Но едва призрак Лоры полностью воплотился, меня оглушил пронзительный крик ужаса, отчаяния и страха. Я слышала его не ушами, а напрямую в своей голове. Он вызывал у меня прямо-таки физическую боль. Я схватила голову руками, зажмурила глаза, еле сдерживаясь, чтобы самой не закричать от боли.

Не знаю как, но сквозь этот воистину нечеловеческий крик я услышала голос брата. Мормо властно и уверенно прочитал заклинание и все стихло.

– Вот гадина, – сквозь зубы прошипел брат. – Она специально привела тебе душу Лоры, чтобы помучить. Знает же, что души только что умерших не готовы общаться с живыми.

– Что случилось? Что ты сделал? – в моей голове все еще неприятно звенело.

– Я изгнал дух Лоры. Не переживай, не навсегда. Такие души просто так не упокоишь. Ты еще сможешь с ней поговорить, когда будешь готова сама. Да и она тоже немного успокоится

– Зачем она так?

– Лора не специально, она еще просто не осознала, что с ней произошло.

– Я не про Лору, с ней все понятно. Я про нее.

Мормо поник. Это был сложный вопрос. Наша благословительница всегда была, ну или по крайней мере казалась, силой хоть и специфической, но скорее доброй. А вот сейчас она проучает меня с той же жестокостью и хладнокровием, что и отец. Что если детство закончилось и соответственно характер наших отношений с той, что нас благословила, должен измениться?

– Я не знаю, Мора, и не уверен, что хочу знать.

Как ни странно, вплоть до похорон Лоры, наша благословительница ко мне больше не приходила. То ли она дала мне передышку, то ли просто наблюдала, ожидая, какой шаг я сделаю следующим. Важно, что в те дни она позволила мне быть просто девушкой, оплакивающей свою подругу. Я ей и была.

Вопреки ожиданиям отца и брата, я не предпринимала никаких попыток связаться с духом Лоры. Я просто скорбила. Это оказалось важным, быть в тот момент обычным человеком, а не некромантом. Тем, как продвигалось расследование я тоже не интересовалась. Зачем? Если бы выяснили что-то важное, то я бы наверняка об этом узнала. А в скудной информации от полиции умиротворения не найти.

Похороны Лоры изменили все. Причем, увы, не в лучшую сторону. Многие пришли попрощаться с ней. Еще больше людей пришло ради того, чтобы поддержать Аарона и Марту. Все было очень спокойно и трогательно. Все словно сдерживали себя. Словно одна слезинка, одно всхлипывание и лавина эмоций накроет всех.

Под самый конец церемонии, я внезапно ощутила, как ледяной ветер прошел сквозь меня. Я огляделась и заметила молочно-белого оленя, который проскочил над гробом Лоры, ринулся куда-то в сторону и остановился под деревом рядом с каким-то мужчиной. Я не сразу разглядела, что это детектив Хорта. Он со стороны наблюдал за похоронами. Олень начал мирно и нарочито невзначай пощипывать травку рядом с детективом. Интересно, зачем моя благословительница обратила мое внимание на него?

Впрочем, детектива Хорта заметила не одна я.

– Он здесь! Аарон, он посмел прийти на похороны нашей дочери, – заверещала Марта и быстрым шагом направилась к детективу.

Мы с отцом Лоры встревоженно переглянулись и поспешили за ней. Назревало явно что-то опасное.

– Зачем вы здесь? – грубо, нервно и очень громко закричала Марта, подходя к Хорте.

– Я хотел принести вам свои соболезнования и поддержать.

Пусть до этого я не так часто пересекалась с Карлосом Хортой, но он успел произвести на меня впечатление смелого, уверенного и достаточно сурового человека. Однако сейчас, под напором Марты он просто стушевался.

Моя благословительница все еще оставалась в образе мирно пасущегося оленя. Этот контраст между спокойным животным, смущенным Хортой и разгневанной Мартой меня нервировал.

– Вы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы найти убийцу моей дочери. А смеете тратить свое время на пустые соболезнования – крик начал переходить в истерику. Из ее глаз брызнули слезы. – Вы ничего не делаете, чтобы узнать, кто забрал у меня мою девочку. Просто тянете время, чтобы потом положить дело на полку.

– Все не так просто.

– Так сделайте хоть что-нибудь, чтобы это стало просто! Моя Лора, моя малышка! – Марта просто разревелась и, закрыв рот руками, отошла в сторону.

Аарон сурово посмотрел на детектива.

– Вам лучше уйти, – холодно сказал он. – Вам здесь не рады.

Хорта просто кивнул и двинулся в сторону парковки. Молочно-белый олень недолго следовал за ним, а потом исчез.

Мы с Аароном проводили его взглядом.

– С расследованием все правда так плохо, как сказала Марта? – поинтересовалась я. От волнения мое сердце билось быстро, как у кролика. Однако мне почему-то именно в тот момент нужно было знать то, чего я избегала последние дни.

– Да. Они установили причину смерти, однако не нашли места, где ее убили. Они плохо понимают, что произошло. И, конечно же, нет подозреваемых.