Kitabı oku: «Октагон»
Редактор Наталья Кайгородова
Редактор Наталья Назарова
Дизайнер обложки Денис Петровых
© Леонид Андронов, 2024
© Денис Петровых, дизайн обложки, 2024
ISBN 978-5-0064-3471-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Борис Долинго,Председатель ПравленияЕкатеринбургского отделенияСоюза писателей России,Редактор журнала«Уральский Следопыт»
Многогранное начало
Сборник «Октагон» – собрание ранних произведений Леонида Андронова, человека с извилистой и, безусловно, интригующей судьбой.
Я склонен считать, что у многих, родившихся на планете Земля в конце ХХ века, интересные судьбы, но так ли много имеют в послужном списке более двадцати профессий и опыт работы в разных странах? Кем только Леонид ни поработал в своей жизни – от грузчика и пионервожатого до продюсера и кинорежиссёра.
Для любого творческого человека разнообразие видов деятельности, которой он занимался, – это не только и не столько жизненный опыт, но и во многом ещё и школа творчества. Ведь это – пересечение с совершенно разными людьми в разных городах и странах, жизненные перипетии и интриги, неизбежно дающие писателю сюжеты, идеи, знакомства с будущими персонажами, которых он впоследствии воплощает в своих произведениях.
Тем интереснее взглянуть на сборник «Октагон», включающий пять рассказов и три пьесы, написанные в период уже достаточно далёких 2004—2009 годов. Тогда Леонид жил в Екатеринбурге и только начинал свой путь как драматург, сценарист и писатель.
Примерно в это время мы с Леонидом и познакомились. Тогда мы вместе организовывали фестиваль фантастики «Аэлита» в Екатеринбурге. Даже принимали на фестивале как почётного гостя замечательного американского писателя Алана Дина Фостера.
Мне очень приятно, что в какой-то степени я способствовал тому, чтобы Леонид чуть легче «открыл дверь» в профессиональную литературу, поскольку его рассказ «Коллекционер сновидений» вышел в сборнике фантастики «Аэлита-003» ещё в 2006 году. Затем в 2007 году на страницах журнала «Уральский Следопыт», где я до сих пор веду раздел фантастики, был опубликован рассказ «Мозговой штурм», который также представлен в «Октагоне».
Кто-то, возможно, удивится: зачем ныне издавать старые произведения, не лучше ли двигаться вперёд, представляя читателям новые работы? Более того, нередко злопыхатели любят позлословить на тему, типа, что раз писатель начал издавать старое, юношеское, значит исписался, ему и сказать-то больше нечего.
Возможно, иногда бывает и так, но в случае Леонида Андронова ситуация как раз иная – его потенциала в большой литературе хватит ещё на много лет. Более того, я уверен, что потенциал этот только сейчас начинает по-настоящему раскрываться, и, возможно, граней его таланта больше, чем в октагоне. И поэтому сборник ранних текстов в данном случае – это желание взглянуть на истоки собственного творчества, ещё раз осмыслить пройденный путь, сверить его с компасом стремлений молодости.
И это хорошо, и это – правильно. Ведь именно тот писатель, который достигает определённых высот в творчестве, но пока не сказал всё, что может сказать людям, в такой момент неизбежно вспоминает об истоках литературного таланта, и старается систематизировать свои ранние творения, чтобы помочь читателям понять собственное творчество в его естественном ходе развития.
Помимо этого, интересен ещё и вот какой аспект. Двадцать лет для произведения – это, согласитесь, срок. За двадцать, да что уж говорить, и за три-пять лет, наш мир и вся наша жизнь меняются иногда настолько, что сложно представить, как же мы жили до появления той или иной технологии, ставшей совершенно привычной и даже обыденной сегодня. И как комично порой выглядят сегодня представления о будущем фантастов даже середины двадцатого века.
Мне, как человеку, издающему фантастику последние двадцать пять лет, хорошо известно, насколько быстро устаревают сюжеты и идеи, связанные с будущим. Поэтому, когда перечитываю рассказы из этого сборника, мне приятно осознавать, что идеи Леонида не теряют свежести на протяжении уже длительного времени.
Чтобы быть актуальным в любые времена, нужно писать о вечном. Жанр в данном случае не важен. Есть темы, которые не устареют никогда. Произведения, собранные в этой книге, объединены одной важной темой – обретением смысла жизни человеком, тем выбором, который он делает для того, чтобы его обрести.
Тема не просто важная – в каждом веке, несмотря на опыт всех предыдущих поколений, она встаёт перед писателями снова и снова. Поиск смысла нашего существования будет актуален и через тысячу лет – дай бог человечеству дожить до этого времени. А то, что тема обретения смысла жизни наполняла уже ранние произведения Леонида Андронова (ещё раз подчёркиваю: ранние!), свидетельствует именно о потенциале автора.
Эта тема – вечный двигатель прогресса в формировании человеческих душ, несмотря на любые временные провалы в общественной морали, которые мы можем наблюдать сегодня. Если этот «двигатель» остановится, – остановится, не побоюсь этого слова, и развитие человечества.
Только писатели, движимые подобными устремлениями, влияют на формирование человеческого духа, именно такие писатели, как мой земляк и друг – Леонид Андронов. И я не сомневаюсь, что вдумчивые читатели получат истинное удовольствие от этой книги!
рассказы
Файлообмен
Всё началось с сотовых телефонов. Мобильный стал первым материальным объектом в истории человечества, без которого человек был просто не в состоянии нормально функционировать. Скажем даже так – без телефона современный индивид уже не мог жить, настолько сильна была связь с этим куском металла и пластика. Сотовый стал неотъемлемой частью жизни, его потеря приравнивалась к трагедии.
А люди постоянно их теряли. К тому же, какого бы размера ни были трубки, они всё равно создавали неудобства. Их постоянно приходилось куда-то пристраивать. То в карман, то в портфель, некоторые вешали их себе на шею. Поэтому, когда появилась возможность засунуть мобильники под кожу, население возликовало.
Конечно, нашлись некоторые, кто видел в этом происки сил зла. Любое изобретение такие люди встречают озверелым гвалтом. Будь то велосипед, паровая машина, электрическая лампочка или кинематограф. Стоило ли удивляться, что нашлись те, кого напугали коммуникаторы в черепе? Надо признать, что таких консерваторов оказалось не так уж и много. Их протесты быстро сошли на нет, а сами они превратились в глазах общества в городских сумасшедших.
Прогресс не остановишь. Недовольные выражали своё несогласие, а энтузиасты выстраивались в очередь, чтобы первыми протестировать аппарат на себе.
Сменилось буквально одно поколение и ретрограды сами по себе испарились. Зато появилась очень нужная и очевидная вещь – файлообмен.
Собственно, файлообмен существовал и до этого. Люди обменивались сообщениями, переписывали друг у друга музыку, видео. Но тогда это происходило между устройствами. Сейчас же, фактически, это стало происходить между головами. Или людьми. Кому какая формулировка больше нравится.
Коммуникатор или коннектор, это название как-то больше прижилось, цеплялся к зрительному и слуховому нервам. Благодаря этому приспособлению человек мог слышать того, с кем общается, и просматривать файлы, присланные ему, или записанные им самим. По сути, компьютер просто переместился в сознание. Более совершенные модели к тому же позволяли различать запахи и передавали эмоциональное состояние на расстоянии.
Всё это: Удобство. Быстрота. Удовольствие.
Раз существовала возможность файлообмена, до обмена мыслями оставался всего лишь один шаг. И вот, сказка воплотилась в жизнь. Теперь не чародеи и боги могли общаться друг с другом, не раскрывая рта, а самые обычные люди.
Мы и вправду стали больше помалкивать. Передать мыслеобраз и быстрее, и удобнее, чем пытаться сформулировать мысль, а потом ещё её донести до собеседника, как это делали раньше.
Что было: Долго. Нудно. Не интересно.
Завидую молодым. Им с рождения устанавливают комплект коннекторов, который потом относительно легко апгрейдить. Нам же, тридцатилетним и тем, кто ещё старше, приходилось выстаивать в многомесячных очередях, чтобы поставить дополнительную связку. Но выстояли, дождались.
С коннектором я, как и все, освоился быстро, а вот конвертация мыслеобразов в файлы давалась труднее. Но это дело привычки, не более того. Сейчас я делаю это на автомате, практически не задумываясь.
Чтобы не было глупых вопросов – слух не атрофировался. И никто не онемел. Просто возможности расширились. И стало интереснее жить.
1
Сплю. Точнее, просто валяюсь на диване. Отключился от всех. Оставил только один канал доступным. Его я никогда не отрубаю. Это наша с ней линия. В любой момент – днём, ночью, если кто из нас соскучится, можно постучаться. Мы так договорились.
И вот! Сладостный вздох пронёсся от уха до уха. По телу пробежала волна нежности. Губы сами растянулись в довольной улыбке.
– Ты?
– Ну а кто ещё!
– Ну мало ли, – я отправил ей зубастый смайлик.
– Боуи, Боуи. Дурачок ты мой.
Я открыл глаза.
– Сколько раз просил тебя!
– Хорошо, хорошо, – спохватилась она. – Бо! И только Бо!
– То-то же.
В ответ прилетел смешок. Я снова закрыл глаза и перевернулся на другой бок.
– Ау! Опять надулся?
– Ты же знаешь, как я ненавижу это имя! Родители развлекаются, а ты потом страдай.
– Что за комплексы? Он ведь художник был? Или писатель, да? Кто он, Бо? Ты хоть знаешь?
Она снова хихикнула. Её смешок словно мотылёк пропорхал от уха до уха.
– Понятия не имею! – с неудовольствием ответил я. – Просто необычное имя. Мама с папой захотели выпендриться, показать всем, что они шибко образованные. Ты где сейчас?
Она соединила меня со своим зрительным нервом. Я смотрел её глазами на собственную дверь и вскочил как ошпаренный.
– Ты тут, что ли?
– Догадливый ты мой! Открывай! Я с работы отпросилась.
Я спрыгнул с дивана и побежал к двери. Вера стояла, прислонившись к стене одним плечом. Вид у неё был загадочный. Я протянул к ней руки:
– Как всё-таки приятно осознавать, что есть на свете женщина, которая может забить на работу ради полноценного секса!
Она отстранилась. Я притянул её к себе, но она легонько оттолкнула меня и прошла в квартиру.
– Бездельничаешь?
Где же игривость? Только что заваливала меня смешками, а теперь холодная как поцелуй Арктики. Что-то случилось? Пригляделся. Нет, не сумрачна, но какая-то вуаль всё-таки накинута на глаза.
– Чего опять? – спросил я голосом.
Она остановилась посреди комнаты и обернулась. Как-то загадочно и немного грустно улыбнулась. Меня это не на шутку встревожило. Я перешёл на логомысли.
– Ты беременна?
Она закатила глаза.
– Конечно! Что ещё может у девушки произойти?
Я подошёл к ней.
– Извини, – мысленно послал ей цветочек.
В ответ прилетела тявкающая собачонка. Я попытался её обнять. Она остановила меня.
– Расслабьтесь, мужчина. Со мной всё в порядке.
Я преодолел её сопротивление и обхватил руками её талию.
– Я извинился!
– Всё. Ты оскорбил меня навек, – со смешком ответила она.
Я подхватил её на руки и бросил на диван. Что бы у неё ни случилось, это не повод кукситься.
– Бо! – закричала она вслух.
– Ты будешь говорить или нет? – я уселся на неё сверху и прижал её плечи к подушкам.
Она отвернулась.
– Прекращай дурачиться!
Это прозвучало как-то обидно. Сегодня она явно была не в настроении предаваться нашим милым дурачествам.
– Ну что тогда? – я всё ещё улыбался.
– Решила выпрыгнуть из окна, пришла попрощаться.
Ох, эти женщины! Никогда не поймёшь, что им не ладно.
– Веру́?
– Меня повышают.
Я отпрянул и откинулся на спинку дивана.
– А! Вон оно что!
Она резко повернула голову и прямо посмотрела на меня.
– Ты не рад?
Я пальцами растянул губы в улыбку. Она поднялась и придвинулась ко мне.
– Я серьёзно.
– Поздравляю! – теперь уже отвернулся я.
– Вот так, да?
– Я ж поздравил. Всё отлично.
Она взяла меня за подбородок и повернула к себе.
– Так ты рад или нет?
– Что ты от меня хочешь? Я виляю хвостиком.
Она оттолкнула меня, запустила пальцы в гущу своих волос, посмотрела немного в сторону и как-то отстранённо спросила:
– Что надо сделать?
Я понял, что веду себя глупо и прильнул к ней.
– Минуточку, – я попытался поздравительно её лизнуть.
Она отшатнулась.
– Почему ты всё время ведёшь себя как ребёнок? Вина закажи и поесть чего-нибудь.
– А?
– У тебя ж всё равно ничего нет.
Ко мне вернулось моё игривое настроение.
– И всё-таки я сначала… – я потянулся к ней, но моя рука застыла на полпути.
Со мной пытался соединиться Ботя, мой клиент. Я нахмурился.
– Странно.
– Что опять?
Я проверил соединения.
– Я закрылся от всех. Алло?
– Привет! – услышал я своего клиента.
У некоторых даже мысли бывают сухими. Ботя был человек дела, поэтому и логомысли его были сугубо рациональные, а мыслеобразы начисто лишены поэзии. Что уж говорить о его речи! Голоса Боти, по-моему, вообще никто не слышал.
– Что-то срочное? – спросил я несколько раздражённо.
– Занят?
– Давай, только быстро, – я проводил глазами одёргивающую блузку Веру.
Перед глазами промелькнула беговая дорожка. Его визуал автоматически отправился в корзину – весь хлам без особых пометок всегда шёл туда.
– Та штука, которую ты прислал на прошлой неделе.
– Ну?
– Ты можешь сделать её не под четыре, а под три бутылки?
Я готов был расплакаться. Ещё и он меня будет доставать!
– Ты уже спрашивал, – ответил я. – Конструкция рассчитана только на четыре бутылки. Не на шесть, не на две. На четыре!
Я следил за Верой. Она ходила по комнате с таким видом, будто собирается сознаться в измене.
– Теперь они хотят на три, – последовал ответ моего клиента.
У мыслей нет интонации. У Боти тем более не может быть никакой интонации. Какая там эмоциональная окраска! Откуда ей взяться? Ботя же не человек! Это же какая-то машина для зарабатывания денег.
– На три не получится! – я мысленно комкал лист бумаги и твёрдо намеревался швырнуть им в него.
– Ты же не пробовал.
Я начал закипать.
– Всё заново надо будет делать.
– Деньги не проблема. К среде успеешь?
Я перевёл взгляд на Веру. Она начинала нервничать. Мне нужно было сворачивать разговор.
– Ладно.
– Заявку выслал, – сразу ответил он и отрубился.
Тут же в мозжечке звякнул колокольчик. От Боти упала заявка. Я вернулся к действительности. На меня с укоризной смотрела моя девушка.
– Всё?
– Он бы хоть пакет просматривал перед отправкой! – пробормотал я. – Опять визуал прилип. Бегает он, видите ли! Не может подумать о чём-нибудь другом в это время!
– Бо!
– Что? Я понял, понял.
Снова соединение.
– Погоди. Да?
– Алло? – перед глазами мелькнула картинка. Отражение в стальной колонне. Какая-то девушка с ребёнком.
– Не забрасывайте меня, пожалуйста, визуалами! – прокричал я мысленно в ответ.
– Извините, – она отвечала голосом, как это делают все, кто не до конца разобрался с тем, как работает мысленная коммуникация. – Я хотела записаться на процедуру.
– Сбой соединения, – я отключился.
– Мне уйти? – Вера начинала закипать.
Я полез в настройки, чтобы оградить себя от ненужных коммуникаций.
– Я понять не могу, почему блокировка не работает.
Она фыркнула. Я поднял на неё глаза и понял, что нужно остановиться.
– Всё. Иду, иду.
– Если я доставляю тебе такие неудобства, я могу уйти.
– Не начинай, пожалуйста.
Я уже зашёл на сайт ресторана и спешно просматривал меню.
– Что заказать из еды?
– Мне уже ничего не надо! – фыркнула она.
– Веру, перестань!
Она отвернулась. Я быстро послал запрос в службу техподдержки. Параллельно получил сообщение из ресторана о принятии заказа.
– Через пятнадцать минут всё будет.
Я поднялся и подошёл к ней. Она молчала.
– Веру!
– У меня, может быть, жизнь меняется, а тебе насрать!
– Веру!
Я снова прижал её к себе и прикоснулся губами к шее.
– Ты ведь даже не спросил.
– Я спросил.
– Вот именно! – в её голосе звучала безысходность.
Когда она злилась, она всегда разговаривала голосом.
Я развернул её лицом к себе. Потянулся к губам.
– Меня переводят в Копенгаген директором филиала, – проговорила она с раздражением и даже какой-то ненавистью, будто пыталась намеренно сделать мне больно своими словами.
Я остановился.
– Зачем?
Это был самый идиотский вопрос из возможных. Она закрыла лицо руками.
Я опустил глаза.
– Прости.
Её плечи задрожали.
– Сколько можно так жить!
– Подожди, – я отнял руки от её лица. – Веру! Я ничего не понял.
– Что тут понимать? Пять лет я пашу как проклятая и вот он – шанс! – она повысила голос, но потом уже мягче добавила: – Ты со мной поедешь?
Я оторопел.
– У тебя вещей не так много. Тебе без разницы, откуда работать. Что ты смотришь?
На меня сразу навалилась усталость. Все проблемы и тяготы вдруг решили вернуться в один момент и обрушились на мою голову. Я с силой сжал глаза.
– Бо?
– Что?
– Что ты молчишь? – чуть не закричала она.
– А что я должен сказать? – вскипел я. – О, милая! Отличная идея! Я немедленно всё брошу, раз тебе представился такой шанс! Ты же ставишь меня перед фактом.
– Меня тоже поставили перед фактом, – ответила она. – У меня тоже нет времени на раздумья.
– Не ори на меня! – огрызнулся я вслух.
– Я устала! Ты вечно как ребёнок. Тебе бы всё забавляться! А я хочу нормальных отношений. Семьи, наконец! Мне муж нужен, а не племянник!
– Ты чего кипятишься? – мыслеобраз с подпрыгивающим чайником полетел к ней.
Она его отбросила. В ответ прилетело ощущение промозглого ветра. Во время наших ссор она нередко мне посылала такие «ощущательные» сообщения. Хотя тут же я увидел и зрительный образ – её саму, замёрзшую в глыбе льда. Чёрные дорожки от слёз ясно говорили о моей вине.
Я предпринял очередную попытку.
– Ты же знаешь, что я хочу…
Она обречённо покачала головой.
– Почему, почему ты не хочешь меня понять?
– Я стараюсь, – тихо ответил я.
– Чего ты хочешь? Вырезать всю жизнь свои коробки? Найди уже нормальную работу!
Теперь я отвёл взгляд.
– Что изменилось за этот год? – продолжала она. – Как ты не понимаешь, что я хочу стабильности! Стабильности! Ты же сидишь, ничего не меняется.
– Но я ж не безработный! – попытался защититься я, но, похоже, было уже поздно.
– Боуи, я попросила день на подумать. Тебе надо решать сейчас.
Её голос был твёрдым. Мне даже стало страшно.
– Ты сама понимаешь, чего ты требуешь? – спросил я.
– А что тебя здесь держит? – она посмотрела мне прямо в глаза и тут же отвела взгляд. – В общем, теперь уже не важно.
Я помрачнел.
– Так ты уже согласилась?
Она сжала губы и отвернулась. Я подошёл к ней.
– Но мы ведь даже не поговорили! – сказал я. – Так нельзя!
– Бо! – она смахнула слезу с ресницы. – Мне было достаточно.
Я взял её за плечи.
– Ты послала подтверждение или нет?
Она посмотрела в сторону.
– Да или нет? – повторил я.
Она повернулась ко мне. В глазах замерла Ниагара.
– Да или нет? – я послал ей ощущение мягкости её любимого пледа, в который она куталась, когда у меня отключали отопление. Бросил воспоминание о ночи, проведённой в лесу, когда её колымага завязла в грязи, и нам пришлось сидеть в ней до утра. Грязно-розовые разводы рассвета над елями…
Она приоткрыла губы, чтобы ответить, но тут в мой мозг ворвался голос Боти.
– Бо!
Я сделал над собой усилие, чтобы не показать, что параллельно с кем-то коммуницирую и отшвырнул контакт. Но она всё равно заметила и метнулась к двери. Я кинулся за ней вслед.
– Я не стал разговаривать! – прокричал я.
– Бо! – как эхо прозвучал Ботя, и его голос утонул в шумах.
Я бежал за Верой.
– Я не буду с ним разговаривать! У меня сбой. Я сейчас думаю только о нас.
– Боже! – прохрипел Ботя, и я ясно ощутил его боль.
Она молнией проскочила по моему телу. Так быстро, что даже конечности не успели рефлекторно дёрнуться. В голове промелькнул образ расплывшейся лужи крови.
– Бо…
Вера хлопнула дверью. Я схватился за ручку, но вдруг в голове раздался звук уведомления. Я вздрогнул.
– Доставка!
Я открыл дверь и побежал за своей девушкой. Она была уже у лифта.
– Веру! Вера!
Я нагнал её. Она не смотрела на меня.
– Что-то случилось с Ботей. Я не понимаю. Прости. Не уходи, пожалуйста.
Двери открылись. В лифте стоял доставщик с пакетом.
– Добрый вечер! Ваш заказ.
Она буквально вытолкнула парня из лифта и нажала на кнопку.
– Вера! Остановись!
Двери закрылись. Доставщик посмотрел на меня и смущённо протянул мне пакет с едой.
2
Самое противное, что всё равно придётся ехать. Послать голову по почте, чтобы проверили аппарат, я не мог. Вот уж действительно, заложник прогресса!
Оделся. Во дворе прострелил взглядом улицу в обоих направлениях. Веры, понятное дело, и след простыл. На звонки она не отвечала.
Тело вздрагивало от страшного воспоминания о боли. Боли чужого, по сути, мне человека, пытавшегося в последние секунды связаться со мной. Я даже не сомневался, что он мёртв. Я стоял на тротуаре, и мне казалось, что кто-то прокромсал меня бензопилой вдоль всего тела от макушки до пят. Я распался на две половины. Одна тянет к Вере – человеку, которого я люблю, а другая к Боте – малознакомому мне человеку, оказавшемуся в беде.
Надо бы позвонить в полицию. Но вместо этого я набирал её снова и снова.
Единственное, что удалось узнать – время вылета самолёта на Копенгаген. У меня в запасе ещё три часа на то, чтобы её отговорить.
Я вдруг понял, что люблю её. Но достаточно ли этого для женщины?
Кто я? Свободный художник. Странная личность. У меня специфическая деятельность. Я постоянно что-то проектирую. В основном из картона. Могу сделать что угодно. От оригами до упаковки презерватива. Придумаю, продумаю, вырежу, создам. Ботю я время от времени выручал по своей части. Чем он занимался, мне не известно. По-моему, он обычный рекламщик, не более того. Нас с ним, по сути, связывало только общение по заказам. И то, что его тоже назвали в честь какого-то художника.
Но разработка коробочек для прокладок или упаковки для пива не самый рискованный бизнес на Земле. Может авария?
Тело само вспомнило боль, электрическим разрядом прошедшую от головы до ног. Я сжал зубами нижнюю губу. Ботя, прости! И побежал к метро, чтобы доехать до Веры.
Железная лестница, ведущая на станцию; над головой проскочил поезд. Ждать другой не больше минуты. Я прибавил ходу. Завернул, чтобы выскочить на следующий пролёт. Краем глаза заметил движение по направлению ко мне и ощутил попытку соединиться.
По затылку один скупой удар, и темнота.
Когда я с трудом разлепил глаза, над головой был виден только бетонный потолок и размытые контуры фигур, склонившихся надо мной.
– Вас зовут Боуи?
– Меня зовут Бо, – еле выдавил я.
Закрылись глаза, открылись глаза.
Вместо запаха прорезиненного пола станции, вкус крови во рту и ощущение чего-то жёсткого и сухого, царапающего нёбо. Кляп?
И колет пальцы из-за оттока крови. Запястья стянуты. Только я стал различать фигуры вокруг, как на голову набросили чёрный пакет.
Снова удар. И звуки, звуки, звуки.
– Нашли? – раздался чей-то голос.
Возня и шорохи. Перебежки ног. Шея моя была свёрнута влево, скулы впечатаны в пол. Люди за моей спиной очень торопились и негромко переговаривались между собой.
– Да чтоб вас! Есть?
– Нет.
– Ищите! – голос этого человека выдавал в нём старшего.
– Пусть сам покажет, – немного обиженно ответил ему другой.
– Заткнись и делай дело, умник. Ни слова вслух больше!
Грохнул падающий стул. Повалились на пол стопки журналов. Я вдруг понял, что я снова дома. Но не один, а в окружении непрошеных гостей.
Мне нужно всего лишь бросить сообщение с адресом. Просто бросить. Главное не показать, что очнулся. И записать все звуки.
Позади раздался грохот.
– Дубина! – сквозь зубы проскрежетал старший.
Отправил. Господи, спасай!
Я стал настраивать запись. Вдруг в ушах раздался скрежет. Что случилось? Нет? Письмо вернулось! Почему? Я запаниковал.
– Он очнулся.
– Тихо!
Ухо согрелось от близкого дыхания. Мусорный пакет, надетый мне на голову, был тонким.
– Слушай меня, гадёныш! Ты ведь слышишь меня, да?
Я промычал в ответ. Кляп не давал возможности давать пространные ответы. Рубашка превратилась в холодную тряпку и прильнула к коже. Волосы промокли от пота и слиплись. Было жарко и душно.
– Тебе надо хорошенько припомнить, что оставлял здесь твой друг, – продолжил старший.
Он стиснул мне бицепс. Так сильно, будто хотел оторвать его.
– Отвечай девочке.
В голове щёлкнуло. Удалённое соединение. Какой-то одноразовый канал. Мне даже не пришлось принимать его. Они уже были в моей голове. Раздался женский голос, довольно приятный:
– Боуи?
Её точно не было в комнате с нами. Присутствующие мужчины предпочитали общаться со мной вслух. Это значило только одно – эти люди боятся прослушки.
– Что здесь происходит? – спросил я. – Что вам нужно?
– Заглохни и отвечай мне, – ответила их сообщница.
– Что отвечать?
Кляп не давал мне дышать. К тому же пластик совсем не пропускал воздух. Я начал задыхаться.
– Что оставил здесь твой друг Ботя в последний раз, – пакет над ухом зашуршал. Мужчина говорил тихо, но голос его был страшен.
– Я не знаю.
Я не мог использовать голос и отвечал, посылая сигналы его помощнице. А она уже передавала мои ответы моему мучителю.
– Он приходил вчера, – продолжил тот. – Вы сидели с ним около часа, – мужчина над ухом надавил коленом мне на позвоночник.
– Он не оставлял ничего! Зачем?
– Врёшь! – он сдавил мне шею. Так сильно, что, казалось, его пальцы добрались до кости. – Ты был последним.
– Я не понимаю!
– Отдай нам это, и мы уйдём. И Вера твоя долетит до Копенгагена.
– Я проектирую ему коробку!
– А может ведь и не долететь. Такси свернёт в лес.
– Коробка под пиво. Больше ничего. Я ничего о нём не знаю!
– А ты ему был дорог.
– Пожалуйста… – взмолился я.
– Не надо слезливых картинок, – вмешалась в разговор их помощница. – Говори!
– Действительно, – прошипел голос за пакетом. – Картинки будем показывать мы. Ты хочешь, чтобы мы устроили прямую трансляцию?
– Не трогайте её! – взмолился я, дёрнулся и получил в ответ предупредительный пинок.
– Говори, сука! – сказал кто-то другой, стоящий надо мной.
– Благоразумие не твоя сильная сторона, да? – шуршание пакета и шипящий смех слились.
– Может он и правда отправил его файлом? – неуверенно проговорил второй.
Что-то дёрнулось в моём мозгу. Человек надо мной засопел.
– У нас мало времени, – прохрипел он и снова обратился ко мне. – Переписку где хранишь?
– Не храню.
– Врёт! – озлобилась девица в моей голове.
– Я отдельно не храню. Всё здесь. Вы же уже сканируете. Я чувствую.
Железные пальцы терзали мою плоть.
– Тогда собери всё, что приходило от твоего друга, и отправь ей. Иначе ты увидишь самое запоминающееся зрелище в своей жизни.
– С участием твоей овечки, – добавила девица.
– Я сделаю.
– Это разумно.
Я стал шерстить память.
– Только ничего не забудь, – посоветовал он мне.
Я уже ничего не мог чувствовать. Дышал с трудом. Лицо было залито потом. Я попросил дать мне возможность дышать, но он лишь рявкнул в ответ:
– Ищи!
Я лихорадочно собирал файлы в одну папку. Чертежи, документы, разговоры, визуалы. Все проекты, которые когда-то делал для него. При этом где-то на задворках мозга вибрировал вопрос, почему мой сигнал не дошёл до полиции.
Стоит попробовать ещё? Сигнал бедствия этим людям будет не доступен. Снова возврат. Мозг сплющило как мяч при ударе о стену.
– Ты, выкидыш, мать твою, что удумал? – раздался голос девицы.
Я получил пинок по почке и застыл от боли. Над ухом зашуршало.
– Не надо усложнять себе жизнь. Займись лучше файлами или мы вскроем тебе черепную коробку консервным ножом.
«Кто эти люди?» – пронеслось в голове.
– А ты думал! – усмехнулся мой мучитель. – Шурши активнее!
Я ничего не понимал. Возможно ли такое! Рядом со мной находятся по меньшей мере три человека, но автоматического соединения с их коннекторами не происходит! Есть только соединение между мной и их сообщницей. И она сидит прямо в моей голове!
«Хакеры!» – пронеслось в голове.
– Всё? – спросил мужчина.
– Пожалуйста, не делайте ничего с Верой!
– Это будет зависеть от тебя. Отправляй!
– Уже-уже. Пожалуйста, пообещайте, что она не пострадает.
– Я могу пообещать, что ты навсегда останешься в этом мешке, если мы не получим то, что твой друг оставил здесь.
– Он мне не друг!
Несколько пинков сняли мои возражения. Они показали мне Веру. Она ехала в такси. Над её головой пробегали сосны.
– Ты можешь подумать, что это только плод моего воображения, – раздалось над ухом.
– Да, да! Фантазии, – язвительно поддержала девица.
– Хочешь проверить? – с усмешкой спросил главарь.
– Я почти закончил!
Он довольно хрюкнул.
– Ты владеешь ситуацией, Бо. Ты главный.
По каналу полетела переписка с Ботей.
– Ты ничего не забыл?
Такси Веры свернуло с шоссе в лес.
– Не трогайте её! – закричал я виртуально и замычал, что есть мочи и тут же получил с дюжину пинков по всему телу.
– Пока мы проверяем, посмотри кино.
Я увидел кричащую Веру. Она дёргала ручку на двери, пытаясь выскочить на ходу.
Сосны убыстрили свой бег.
– Ты уверен, что всё записал?
– Пожалуйста! – кричала Вера.
От ужаса я перестал соображать, только стонал от боли и отчаяния. И страха за любимую девушку.
– Ничего не упустил?
– Отпустите её!
– Может, твоя девушка любит сильных мужчин? – невозмутимо заметила девица. – Может, она от такой размазни, как ты, устала?
Вдруг её голос изменился.
– Тут одни чертежи. Тина какая-то!
– Я конструктор! Мы ничем незаконным не занимались.
– Что мы тебе, государство, чтобы следить, чем ты занимаешься? – ответил мужчина. – Нам нужен файл.
– Обычно я отправляю файлы, не он!
– Нам нужно всё, что ты от него получал! – раздался голос девицы. – Ты понял?
– Я всё отправил!
– Боуи, ты нас за кого принимаешь? – главный утяжелил свой вопрос коротким ударом.
Стон вырвался сам собой.
– Я всё отдал!
– Здесь кроме твоей плесени навозной ничего нет! – заорала девка.
– Где файл?
– Какой файл? Он ничего мне не присылал. Говорю вам, обычно я посылаю ему файлы, не наоборот!
Мне заломили руки. Суставы взвизгнули.
– Я всё отправил! Всё, что было!
– Может, ты тоже любишь сильных мужчин? – спросил второй и впечатал носок ботинка мне в бок.
– Делайте с ним что хотите, – сказал первый. – Чтобы через полчаса у меня был файл.
Спина тут же ощутила холод. Рубашку разрезали.
– Не надо!
Под лезвием ножа лопнул ремень.
– Я правда не знаю!
Кто-то старательно разрезал мои джинсы.
– Прошу вас!
– Думай, Бо!
Я уже ничего не соображал.
– Дай мне отвёртку, – попросил тот, кто разрезал мне джинсы.
– Кто её потом мыть будет? У тебя нож есть, – ответил ему ещё кто-то.
– Давайте быстрее, – потребовал старший.
