У Иртыша. Сборник рассказов в формате DOC

6. ПУТЕШЕСТВЕННИЦА

Никита Сергеевич Хрущев подьезжал к своему дому на Ленинских горах, как вдруг видит: около дежурного офицера охраны у ворот стоит девочка и плачет.

Велел водителю остановиться. Вышел из машины.

– Что такое? – спрашивает.

Офицер отдал честь и говорит:

– Да тут, Никита Сергеевич, девочка какая – то странная.

– Что за девочка?

– Говорит, что приехала, мол, одна на поезде в Москву и заблудилась…

– А откуда она?

– Говорит, что из Забайкалья.

– Из Забайкалья, говоришь? Пожалуй, надо познакомиться.

Взял девочку за руку.

– Здравствуй! Как тебя звать?

Девочка перестала всхлипывать, вытерла ладонью слезы.

– Здравствуйте, дедушка. Таня я.

– А сколько тебе, Таня, лет?

– Мне, дедушка, уже восемь лет, я перешла в третий класс.

Хрущев улыбнулся.

– А меня узнаешь?

Она сделала удивленные глаза и рассмеялась:

– Чудной вы, дедушка! Если сами себя не знаете, то откуда я должна вас знать?

Он смутился.

– Я Никита Сергеевич Хрущев, – шляпу снял, стал платком пот вытирать. – Слышала про меня?

Она отдернула руку, отошла на шаг.

– Вы это, дедушка, всерьез, что ли?

Стала пятиться, взмахнула руками:

– Ой, мамочка! И правда! Как же я вас сразу не узнала? Слышала, как же…

У нее покраснело лицо.

– А родители – то у тебя есть?

– Как же, есть: папка машинистом в депо работает, а мамка домовничает.

– Это правда, Таня, что ты из Забайкалья одна добиралась до Москвы?

– Ага. Одна.

– Поди, без билета?

– Без билета ехала. Не верите? Чистая правда.

– Выходит, что зайцем?

– Выходит так, – смутилась Таня. – Живем рядом со станцией. Я незаметно прошмыгнула мимо проводницы и забралась на верхнюю полку. Москву захотелось посмотреть. Представляете, какая я смелая?

– Это не смелость, Таня. Родители, поди, сейчас убиваются, ищут тебя. Как же можно без спроса?

– Вот так и добиралась. Вагон – то общий, народу – битком всю дорогу. Мир не без добрых людей – меня весь вагон кормил.

Она подошла поближе.

– Мне повезло – тетенька-проводница попалась очень добрая, всем говорила что я ее дочка.

– Проводница должна была известить милицию. – вмешался в разговор дежурный офицер.

– А я сказала ей, что меня мама на вокзале в Москве будет встречать.

Никита Сергеевич укоризненно покачал головой:

– Все равно, нехорошо старших обманывать. В такую даль в одном платьице, без денег?

– Почему без денег? А я копилку свою раскурочила – мою кошку.

– Как это – раскурочила? – удивился Никита Сергеевич.

– Очень просто. Три года копила, а когда денежную реформу объявили в прошлом году, то разбила копилку… Там медных монет – аж на двадцать четыре фантика…

– Это каких еще фантиков?

– Это дедушка так новые рубли называет, а старые – портянками…

Дежурный офицер, с трудом сдерживая смех, отвернулся.

– Так у тебя и дедушка есть?

– А то как же, есть, конечно. Моего дедушку все знают в поселке. Он – машинист, как и папка. Герой Советского Союза. На бронепоезде немцев гнал от Москвы.

– Вот, оказывается, какие люди живут в Забайкалье!

Было видно, что Таня совсем осмелела. Она продолжила:

– А еще, мой дедушка – миллионер.

– Как это? – удивился Никита Сергеевич.– Он что сейчас в Америке живет?

– Нет, что вы… У него значок есть за то, что больше миллиона километров без аварий проехал.

– Вон оно что! – рассмеялся Никита Сергеевич.– Да, героический дедушка у тебя! Тебе надо быть похожей на него.

– Как это? – удивилась Таня, – Вы что смеетесь? Как девочка может быть похожей на своего дедушку? У него же усы и борода…

***

Вот такой примерно разговор происходил летом 1962 года во дворе жилого комплекса на Ленинских горах, где проживал Никита Сергеевич Хрущев. Эту историю рассказал мой сосед по даче. Он после окончания института работал начальником участка. А бригадиром у него работал Михаил, старший брат Тани.

Михаилу так и не удалось, узнать у сестренки все подробности ее приключений в Москве. На все вопросы она только пожимала плечами и отмалчивалась.

Единственное, в чем призналась Таня брату, что сильно боялась отцовского ремня. Но обошлось, ведь ее сопровождал работник милиции. Она, конечно, стала местной знаменитостью, молва о ее встрече с Хрущевым прокатилась по всему поселку.

Уже нет давно Советского Союза. Остались лишь в памяти воспоминания о тех днях и людях. Что несет нам ХХI век? Поживем – увидим…

7. БАБА – ЯГА

Завязкой этой истории стал поход Федора на базар, что находился около старой мельницы.

– Яблоки!.. Уральские!.. Гри – б – о – ч – ки!..

Грибочки белые!..

«Голос знакомый… – насторожился Федор. – Неужели Роман?»

Присмотрелся, точно, Роман, с которым когда – то были не разлей вода, служили в одной батарее. Перед Романом на прилавке стояла корзина с яблоками, рядом красовались кучки белых грибов.

Федор остановился напротив.

– Роман! Привет, дорогой!

Тот даже присел за прилавком. Шумно обрадовался:

– Бааа… кого я вижу?! Федор! Какие люди, и без охраны!

Стали обниматься, дружески хлопая друг друга по спине.

– Как жизнь – то? А ты, я вижу, не теряешь зря время…

– Торгую вот… А как выживать? На мою пенсию в семь тысяч ведь не разбежишься.

– А кого из наших старых знакомых встречал?

– Как же, многих встречал. Как – то твою Ингу встретил.

– Какую Ингу? – лицо у Федора вытянулось. Он изменился в лице

– Да что со студенческого общежития. Неужто забыл?

– Ну как забыл, – Федор грустно улыбнулся. – ничего я не забыл…

***

Об Инге Федор услышал впервые от Романа, который вернулся из отпуска в часть:

– Представляешь, Федор! Подружка сестры смотрела фотоальбом, а как увидела тебя на фото, говорит:

«Рома! Какой видный парень! Познакомь с этим сержантом, а?»

– Что за подружка?

– Инга. Знаешь, девушка, каких поискать: ямочки на щеках, в институте учится.

Как ты на это смотришь? Познакомить?

Федор тогда не понял – шутит ли Ромка или говорит серьезно.

***

Слово за слово, принялись вспоминать приятели времена армейской службы. Однажды подвернулся случай – в командировку надо было съездить в город, где училась в институте Инга.

– Мигом туда – обратно! – сказал командир Федору, – Запчасти, сержант, получите на заводе и бегом на поезд!

– Повезло мне, – говорит Федор другу, – давай адрес общежития, заеду к Инге.

Он с вокзала первым делом поехал в общежитие. Смотрит, на вахте красивая девушка по телефону разговаривает. Обратился к ней: так, мол, и так, разрешите пройти в сотую комнату.

– Вы, сержант, интересно, к кому там?

– К Инге. Знаете ее?

– Знаю, а как же… Нет ее сейчас. Я ее подружка. Звать меня Сима.

Федор спешил, надо было успеть все оформить на заводе. Расстроился.

Девушка положила трубку и продолжила:

– Инга – на репетиции институтского драмкружка, ее режиссер попросил задержаться.

– А я не знал, что Инга играет в драмкружке.

Девушка кокетливо улыбнулась:

– Если на то пошло – я тоже играю в том же спектакле.

– Это интересно! А вы кого играете?

– Принцессу.

«Глаза, нос – все как на картинке. Такой красавице только и играть принцесс! – пронеслось у Федора в голове».

– О! Это здорово! Поздравляю! А Инга?

Девушка прыснула:

– Вы не поверите, Бабу Ягу.

Федор растерялся:

– Шутите, небось? Как это Бабу Ягу?

А сам думает: «Ну, Ромка! Разыграл, получается».

Она пристально посмотрела на него с улыбкой:

– Именно роль Бабы – Яги и играет ваша Инга, чистая правда.

– Сима! Передайте ей, что Федор к ней заскакивал. Я в полночь обратно в часть уезжаю с железнодорожного вокзала. Пятый вагон.

– Обязательно передам, – пообещала девушка.

***

К полночи дождь стал лить как из ведра. На перроне суетилось много людей.

«Вот он, желанный миг», – обрадовался Федор, когда увидел девушку, которая спешила к их вагону. Высокие каблуки, плащ обтягивал тонкую талию.

«Она?!» – екнуло его сердце.

Девушка подошла и откинула капюшон плаща.

– А – а! – растерялся Федор. Взгляд ее глаз резанул словно бритвой, – Сима, что, ли?

– Я, – улыбнулась она. Ладонью провела по его щеке. – Принцессу, сержант, не ожидали? Или вам нужна Баба – Яга?

***

– Нехорошо вышло, – Роман посмотрел на друга с сочувствием, – что Сима не сообщила Инге о твоем визите в общежитие, нехорошо… И тебя, Федор, угораздило поддаться соблазну… Как понять тебя, а?

– Согласен. Неловко как – то получилось… – закивал головой Федор. – Сам сломал себе жизнь…

– С кем не бывает… Знаешь, но я не рассказал тебе самое главное. – встрепенулся Роман. – Представляешь, однажды читаю газету, а там – про Ингу… Она, оказывается, удостоена звания Героя Социалистического Труда… Мне – то она ничего об этом не рассказала при встрече.

– Инга? Быть такого не может…

– Не веришь – возьми сам прочитай в газете, – обиделся Роман. Я – то был уверен, что ты читаешь газеты. Неужто не знал?

– Нет, конечно. Подумать только… А я тогда в пятьдесят восьмом подумал, что ты меня решил разыграть, обиделся. Вот тебе и Баба Яга… Где она теперь? Надо полагать, в столице живет?

– А то где? Знамо дело, в столице.

Тут у Федора зазвонил сотовый телефон.

– Сима! Что опять случилось? Не переживай, – сказал он в трубку. – Я через час буду.

Поморщился:

– Вечно недовольная…

Протянул руку Роману:

– Ну, я пошел. Жена ждет.

Роман посмотрел на него с сочувствием:

– Возьми грибочков, угощаю, – засуетился он. – Принцессы ведь любят деликатесы.

Федор, повернулся было уходить, но вдруг остановился.

– Послушай, Роман, а про меня Инга не спрашивала?

– Ну как же, спрашивала…

– Не понимаю… Ничего не понимаю… Я ведь ее так и не увидел ни разу… Получается, такую девушку потерял…

Хотел еще что – то сказать, но слов не нашлось… Так и пошел к воротам рынка, не оглядываясь.

8. ВАНЯ ИЗ ДЕРЕВНИ ПЕНЬКОВО

Ваня – механизатор со стажем. Однажды наградили его путевкой в подмосковный дом отдыха.

– Поезжай, – обрадовалась жена. – Даром все – таки. Отдохнешь малость, по магазинам походишь. Две недели в доме отдыха пролетели быстро, вот и домой пора. Приехал он на железнодорожный вокзал, а до отхода его поезда еще более четырех часов.

Зашел в магазин – глаза разбежались. Чего только нет!.. Купил мандаринов на всю родню, краковской колбасы по три рубля за килограмм. Багаж сдал в камеру хранения. Потом задумался: куда еще сходить?

– Дай, – думает, – до ГУМа доеду, в Мавзолей схожу.

Сказано – сделано. Зашел в ГУМ, а там – сутолока, большая очередь на втором этаже. Поинтересовался, чего дают? Сказали: трикотин выбросили.

– Эко диво! Вот Глаша обрадуется! – сообразил Ваня.

Давка, где кончается очередь – сразу и не разберешь. То тут, то там выкрики:

«Вы здесь не стояли!» или «Понаехали тут!», а то и «Куда прешь?!»

Работая локтями, он минут через сорок добрался до кассы. Весь мокрый. Восемьдесят рублей заплатил.

– Заверните, девушка, – попросил продавщицу, – отрез на платье.

Только к выходу из Гума подошел, смотрит, а на полу – бумажник. Ваня растерялся.

– Товарищи! Кто потерял бумажник? – громко спрашивает. Все на него уставились. Он еще раз спросил, сам к бумажнику не притрагивается.

– Не может быть? Нашелся! – Ваня обернулся, а передо ним – негр… Высокий, ладно скроенный, хорошо одетый. Тот негр поднял бумажник, достал из него паспорт, еще какие – то документы, деньги в иностранной валюте.

– Все на месте! – говорит по-русски, но с акцентом. Паспорт показал, а там, действительно, его фотография.

– Джамба, – представился он Ване.

– Откуда, товарищ, родом? – спрашивает его Ваня.

– Ангола. Африка, – отвечает.

– А я Иван. Из Сибири. Деревня Пеньково, – руку протянул.

– Спасибо! – сказал Джамба. – Мне завтра домой лететь, а тут – такая неприятность. По такому случаю с меня – коньяк.

– Не приучен я к коньякам, – усмехнулся Ваня, – да мне еще и в Мавзолей надо сходить.

Джамба удивился отказу.

– Тогда пообедаем вместе, что ли? – спрашивает.

– Это я не против, – согласился Ваня. Зашли в небольшое кафе. Джамба столик заказал. Разговорились о том, да о сем. Ваня расслабился: про охоту на волков стал рассказывать. А Джамба – про крокодилов и носорогов, про сына своего Симбу…

Слов нет, время быстро пролетело. Засобирался тут Ваня в Мавзолей.

– Зачем? – Джамба спрашивает.

– Надо… Сыну и жене буду потом рассказывать.

– Тогда вместе пойдем, – сказал Джамба. И они вышли из кафе.

Но оказалось, что со стороны ГУМа проход на Красную площадь закрыт турникетами. Обогнув здание, увидели большую очередь. На площади – куда ни глянь – иностранцы с фотоаппаратами. Ваня своим стареньким ФЭД-2 Джамбу на фоне кремлевской стены фотографировать стал. Тут милиционер сказал, чтобы сумки и фотоаппараты в камеру хранения сдали. Ваня собрался идти, но Джамба остановил его.

– Там очередь большая, – говорит, – лучше под одежду спрятать.

Сам же сказал, что ему, дескать, позвонить надо по телефону – автомату, отошел куда – то. Ваня послушался совета, не пошел в камеру хранения. Зашел за угол здания, обьектив фотоаппарата отвинтил, в левый карман полушубка положил. Сам же корпус – в правый, а отрез трикотина спрятал под свитер. На все пуговицы полушубок застегнул, встал в очередь.

Тут вдруг слышит:

– Гражданин в заячьей шапке! – Ваня вздрогнул: шапка – то у него заячья.

Видит – к нему идет мужчина в гражданском. Подошел и берет под руку.

– Прогуляемся.

– Зачем? – спрашивает Ваня.

– Стало быть нужно, – отвечает мужчина. Тут еще и милиционер подошел.

Ване смешно даже стало.

– Тоже мне, – говорит, – вздумали кого арестовывать. У меня, товарищи, двадцать три года трудового стажа и аж семнадцать почетных грамот, а еще я ударник двух пятилеток…

Подвели к какой – то двери.

– Зайдемте, – предложил мужчина, а сам дверь открывает. Вошли в небольшую комнату. Там за столом милиционер сидит.

– Ну, вот и пришли, – начал разговор который в гражданском. – Что у вас в карманах полушубка?

И говорит:

– Сымайте.

Ваня полушубок стал снимать, а отрез на пол выпал. Подал полушубок милиционеру.

– Ничего там особенного нет. Эх вы! Передовика сельского хозяйства не пускаете к вождю. Я, что оскорбил кого? У меня поезд через полтора часа.

– В вытрезвитель тебе надо, а не на поезд, – хмыкнул милиционер и стал куда – то названивать…

Тут который в гражданском извлек обьектив из кармана полушубка.

– А как это понимать? – спрашивает. Из другого кармана достал корпус фотоаппарата.

– Как?.. Обыкновенно. Это меня негр надоумил не сдавать вещи в камеру хранения.

– Это какой еще негр? – насторожился который в гражданском.

– Джамба. Он из Африки.

– Так… А нельзя ли подробнее? – попросил который в штатском.

Только начал Ваня рассказывать, как открывается дверь, в комнату заходит Джамба. На лице – тревога. Ваня оторопел от неожиданности. А Джамба подошел к милиционеру, какой – то документ под нос ему сует.

– Пардон, господин, – угодливо улыбнулся милиционер Джамбе, – вышла ошибочка.

Конечно, конечно… Забирайте вашего друга.

– Ну и ну! – рассмеялся Джамба. – Всю Красную площадь избегал. Айда, Иван, за мной!

Около ГУМа их ожидал легковой автомобиль. Как оказалось, Джамба – работник торгового представительства. Когда приехали на вокзал, водитель из багажника достал гармонь в футляре.

– Это твоему сыну, – сказал Джамба. – А это жене. – Он протянул красивую брошь.

– Спасибо! – растерялся Ваня. Тут обьявили об отправлении поезда.

– Надо сфотаться, – говорит Ваня. Попросил проводника сфотографировать их с Джамбой на перроне. Уже из тамбура Ваня крикнул:

– Приезжай, Джамба, ко мне в Пеньково, не пожалеешь! В баньке попаримся. Жаль, конечно, что в Мавзолей не попали…

Деревенские сначала не поверили Ивану, когда он рассказал им о своих приключениях в Москве. Не поверили и фотографии с Красной площади. «Нашел, чем удивить, – говорят. – в Москве негров – навалом».

А когда мужики увидели ту фотку с перрона, где он – с баяном и Джамба – рядом, то тогда поверили…

Вот такая история произошла с Ваней из деревни Пеньково.

9. ДЕРЕВЕНСКИЕ

Надумал Федор в город съездить. Говорит жене:

– Ты, Наталья, собери меня – в Омск поеду.

– Зачем, Федя?

– С ваучерами хочу разобраться. Адрес одной конторы добрые люди подсказали, может, пристрою. Не отдавать же их задаром спекулянтам.

– Поосторожнее, Федя, в городе, – предупредила его жена. – Сказывают, что на вокзале в наперстки завлекают поиграть. Вон, сосед, намедни весь аванец там оставил.

– Да слышал я! Потерял или прогулял, поди, а на других сваливает.

Утром, боясь разбудить ребятишек, Федор свет не включал. Еще не рассвело, когда автобус выехал из деревни. В дороге он заметил, что девушка, которая сидела напротив, как – то странно посматривает на него и улыбается.

«– С чего бы это?» – заволновался он. А та его спрашивает:

– Дядя Федор, а почему у вас валенки разного цвета?

Федора в жар бросило, когда посмотрел на валенки: действительно, один – серого цвета, другой – черного.

– Ба, спасибо! – смутился он. Стал тут же оправдываться, что одевался, мол, в темноте…

Приехав в город, колебался недолго. Других вариантов не было: решил позвонить Коляну, бывшему однокласснику, жил тот рядом с автовокзалом. Опустил двушку в телефон – автомат.

– Федька? – удивился звонку Колян. – Ты, что ли? Не ожидал! Забегай, конечно, я дома один. Жена спозаранку в бассейн уехала.

– Сколько лет, сколько зим! – обрадовался Колян с порога. Вдарили по рукам, обнялись.

– Раздевайся, чай попьем, квартиру покажу.

Федор смущенно топтался в прихожей:

– Елки – палки! Да у тебя, верно, не квартира – дворец. А я тут, как медведь, наследил. Извини, что побеспокоил, но тут конфуз приключился – валенки я разные в темноте напялил. Вот, смотри. Как по городу в таком виде?

– Это, – усмехнулся Колян, – ничего, бывает. Какой разговор! Сейчас что-нибудь сообразим. Вот, пожалуйста. Держи! – он протянул унты. Федор примерил – хороши.

– Ну, как дела в деревне? – спросил Колян у Федора, когда прошли на кухню.

– Живем, хлеб жуем, – ответил тот. – Ребятишки подрастают. Я вот свою «Волгу» в трактор переделал.

– Как это? – удивился Колян.

– Дизель от трактора Т-25 поставил. Правда, выхлопная труба, как перископ на подводной лодке торчит…

– Ну, ты, Федя, даешь!

– Зато теперь на ней сено заготавливаю, дрова вожу…

– О, как интересно! – улыбнулся Колян. – Надо к тебе на охоту заскочить.

– А как, Колян, у тебя жизнь? Деревенские говорят, как сыр в масле катаешься? Все в порядке у тебя?

– Более чем, – отвечает Колян. – Торгую на рынке, на жизнь хватает. А как же иначе? Ну, посуди сам, на фабрике, где работал, зарплату выдавали только продукцией. Одним словом, тряпками…

– Слышь, Колян, а может, кто из твоих друзей мне поможет ваучеры выгодно вложить? – спохватился Федор. – Чтобы дивиденды шли…

– Само собой. Что же ты сразу не сказал! Конечно, помогу, – сказал Колян и, взяв телефон, позвонил куда – то.

– Незадача, – сказал он. – Олега на работе пока нет.

– А кто он? – спросил Федор.

– Старший брат жены. Его фирма, где он работает, ваучерами занимается.

– А вдруг не примут?

– Примут. Поедешь к нему, скажешь, что от меня. Кстати, Федя, как там, Петрович поживает?

– Да у него несчастье, по весне волки бычка порешили.

– Да ты что?

– Да уж, не повезло Петровичу, так не повезло, – заметил Федор.

– Погоди, Федя. Весной, говоришь?

– На майские праздники.

Колян сделал паузу.

– Ты, Федя, прямо оглоушил меня. Дело в том, что именно на майские праздники мы с Олегом завернули на пасеку к Петровичу, когда с рыбалки мимо проезжали. Дело было в субботу. Заехали, а он, оказывается, в райцентр со своей бабулей укатил. Что делать? Не теряя времени, я решил тут баньку истопить. А Олегу посоветовал по лесу с ружьем пробежаться.

«Ступай, – говорю, – да к баньке не опоздай».

Олег чай недопитый оставил на столе и ушел за огороды. Вернулся через пару часов. Петровича все не было, мы попарились в баньке и дальше поехали. Меня тогда насторожило то, что Олег всю дорогу вел себя странно, молчал. А на другой день он позвонил и рассказал, что в субботу обнаружил около увала волчье логово, а рядом с логовом – четырех маленьких волчат. Тут же мне признался, что всем волчатам подрезал сухожилия на задних лапах…

Я его стал ругать тут же:

«Что ж ты, Олег, наделал, голова твоя безмозглая! Это же надо додуматься – живых волчат так изуродовать!»

А Олег сказал, что собирается в начале зимы снова до пасеки доскочить, по первому снегу, дескать, легко догонит и кнутом перебьет их всех. Представляешь? Стал тут же хвастаться, что уже договорился со знакомыми цыганами о том, что привезет им волчьи шкуры, даже по цене сторговался. Цыгане, мол, любят волчьими шкурами свои повозки украшать.

– Это, как же? Он с ума сошел! – ахнул Федор. – Жадность обуяла, это верно. Ведь судя по всему, волки по следу Олега и пришли на пасеку, чтобы за волчат отомстить. Надо же как бывает! Слушай, Колян, я передумал обращаться к твоему родственнику, сам с ваучерами разберусь…

Тут же сменили тему разговора.

– А я, не думал, Колян, что ты станешь торгашом, – улыбнулся Федор. – Помню, что в школе ты мечтал выучиться на агронома…

– Федя! То были заблуждения молодости. Вот ты, на пятерки учился в школе, а что толку? Ты не обижайся, но я хоть не был отличником, но в этой жизни, думаю, получше тебя стал ориентироваться. Ну – ка, пошли за мной!

С этими словами Колян подошел к стеллажу в прихожей. Забрался на табурет, снял с полки коробку с яркими наклейками.

– Смотри сюда!

– Это что еще? – спросил Федор. – Посуда, что ли?

– Чешский хрусталь, – обьяснил Колян, – Принеси-ка из ванной стремянку, до верхней полки не могу дотянуться. Я тебе сейчас такое покажу…

Только Федор сделал пару шагов, как за спиной раздался грохот. Оглянулся, а Колян – уже на полу. В руках держит фарфоровую вазу, на паласе валяются бело – розовые осколки.

– Ну дела! – произнес Колян, потирая ушибы. – Сервиз «Мадонна» расколотил. Попадет теперь от Зинули…

И только сказал, глядь – дверь открывается, входит женщина невысокого роста, полная. Федор опешил, его словно молнией ударило. Стало ясно: вляпались.

«Хоть бы обошлось», – подумал он.

Колян заговорил первым:

– Глянь, Зин, какой у нас гость! – Кивнув в сторону Федора, продолжил. – За одной партой сидели…

– Здрасьте!.. – Федор представился, а у самого мурашки по спине поползли.

Женщина окинула Федора цепким взглядом, молча подошла к Коляну.

– Ну ты, Коля, и гусь! – протянула Зина. На ее лице проступили розовые пятна, – Ничего себе! Как это ты умудрился?

Колян встал с колен, растирая разбитый локоть, стал оправдываться:

– Да пойми же, Зина, я не специально…

– Не ругайте его, Зина, – встрял Федор, заискивающе улыбаясь.

– У вашего друга, Федя, в голове не мозги, а опилки! – грубо оборвала она его, разглядывая то, что осталось от сервиза. – Аль не так? Неудачник он, Федор. Спасибо моей мамуле, что квартиру подарила. Так и жили бы в коммуналке. Все наши друзья давно на иномарках ездят, а он – на «шестерке». А почему? Потому, что вы, деревенские, – очень доверчивые, все этим и пользуются.

– Ты, Федя, ее не слушай. Сейчас наговорит, что попало, – вздохнул Колян.

Зина хмыкнула:

– Мои подруги с мужьями всю заграницу уже обьехали, а этот, видите ли, на крутинские озера любит ездить… Это, мол, Зина, покруче Швейцарии…

– Все твои желания, Зина, – блаж. Доиграешься у меня! – обреченно махнул рукой Колян.

– А ты не пугай, не пугай, – перешла Зина в атаку. По ее лицу пробежала надменная улыбка:

– Ты бы поучился у Олега, как надо деньги зарабатывать.

Федор видит – дело плохо, вышел в прихожую, стал по-быстрому одеваться.

– Я, Колян, пойду. Загостился тут у вас.

Колян вышел вслед за ним на лестничную площадку.

– Ну и житуха у тебя! – Федор поежился, закурил нервно. – Холодно, как в нетопленной хате.

Добавил с усмешкой:

– Вернее сказать, в ледяном дворце…

– Сказать тебе правду? – Колян стукнул пятерней по стене, – если честно, то моя жизнь давно пустая и никчемная… Надоело все – не то слово.

– А ты брось эту жизнь, Колян! – перебил его Федор. – На твоем месте я бы шапку в охапку и – в деревню. Я тебе дело говорю.

– Невозможно, – замялся Колян, – кредит на днях взял…

Федор не унимался:

– А почему и нет? Недавно женщина из Свердловска приехала. Симпатичная, деловая. Магазин свой открыла. Чудная, правда. На той неделе зашла в гости. Наталья угостила ее рыжиковым маслом. Спрашивает она Наталью:

– А сколько надо собрать грибов, чтобы получить литр масла? Дадите рецепт?

Федор рассмеялся:

– Представляешь? У них на Урале приволье грибникам, очень много рыжиков в лесах. Пришлось ее на зерновой ток сводить, показать из чего у нас масло рыжиковое добывают.

Спохватился:

– А ты чего унты – то не взял? Стоишь, Федя, как бомж, в этих валенках…

Федор добродушно улыбнулся:

– Сам ты, Колян, бомж! – и пошел к выходу.