Kitabı oku: «Высшая математика», sayfa 2
Глава 3
На следующий день немного волновалась, ведь не знала, чего ещё ожидать от Кирилла. То и дело бросала на него встревоженные взгляды. Напряжённо посматривала на телефон, а стоило получить сообщение, вздрагивала, и мерзкий холодный склизкий змей проползал по позвоночнику, теряясь в районе поясницы. К счастью, всё это было не от Кирилла, а сам он меня игнорировал, как и раньше. Потому к концу занятий я задышала свободнее и даже смогла улыбаться и отвлечься. Подумала, что легко отделалась. Всего-то и надо пару раз в неделю решать задачки и отсылать их по вацапу. Да, оказалась в заложниках, но об условиях ведь договорилась. И теперь оставалось только их выполнять, пусть и путём свободного времени пока не придумаю что-то ещё…
На самом деле, я была сама дисциплинированность. Решала его вариант вперёд своего и никогда не забывала, каким позором грозит несоблюдение условий. Аксёнов тоже вёл честную игру. Не доставал. Совсем. Иногда даже складывалось впечатление, что шлю решения в пустоту. Несмотря на то, что всегда распаковывал сообщения так быстро, что ещё не успевала закрыть чат, никогда ничего не писал в ответ. Уж на "спасибо" не надеялась, но хоть банально "ок" для понимания, что на том конце никто не сдох. И, хорошо бы, всё так же гладко и длилось дальше, только спустя пару недель, в одно утро Кирилл окликнул меня перед всеми, когда ждали группой у дверей первую пару:
– Эй, Малявка! Сюда подойди.
Я только успела прийти, когда услышала эту дурацкую кличку. Прозвище Малявка приклеилось ко мне с самого первого дня в университете. Просто я оказалась самой младшей в группе. И кто-то увидел странную связь с фамилией, одарив меня детской кличкой. Обычно игнорировала её, но Кирилл, будто дополнительно забавлялся, зная, что в этот раз не смогу.
Покосилась. Он в окружении своей компании стоял чуть в стороне от двери в кабинет. Обычно я старалась держаться вне их поля зрения, иначе был шанс схватить очередной 'комплимент'. Но сегодня пришлось под пытливыми взглядами компании Кирилла медленно подойти. Аксёнов стоял в центре. По правую руку от него, опираясь спиной на стену, стоял Матвей, тот самый друг – перестраховщик из раздевалки. По левую Олег и Влад – два прихвостня.
Мозг активно выдавал в подсознании подсказки, зачем я ему понадобилась.
Забыла отправить решение?
Пропустила задачу?
Не проверила доставку, а сообщение не ушло?
Но все варианты тут же отсекала, ведь отправила, всё решила, и оно было доставлено. Всегда проверяю.
– Телефон давай! – в голосе парня звучало раздражение. Разговор был ему неприятен. Ещё бы, ведь пришлось общаться с недостойной себя. Особенно под заинтересованные и удивлённые взгляды друзей, которые одновременно перевели их с меня на него. Пока что молча. Как по мне, то было ощущение, будто онемела бОльшая часть группы и сейчас озиралась на нас. Я рядом с компанией этих идиотов – это нонсенс.
– Зачем? – тихо спросила, будто надеясь, что, кроме меня и его, никто не услышит.
– За надом! – был мне ответ.
– Я его дома забыла…– мгновенно нашлась. У него и так было на меня предостаточно компромата, чтобы я ещё самолично вручала свой телефон.
– Тогда тетрадь…
Вся компания с любопытством наблюдала за происходящим. А я откровенно ничего не понимала. Во-первых, у нас разные варианты, во-вторых, была уверена, что всё отправила, и вообще, почему нельзя было написать по вацапу?
– У меня только мой вариант с собой, – проблеяла еле слышно.
– Давай тетрадь, – рыкнул Кирилл, и я поняла, что разговор надо завершать, как бы ни стало хуже. Группа вокруг, действительно, заозирались в нашу сторону. Дёргано отыскала тетрадь по матану в рюкзаке и протянула. Выхватил так, что думала разорвёт её на части. Сразу же отошел к скамейке и, согнав щуплого парнишку уселся переписывать.
Влад отмер первым и буквально прокричал на весь коридор:
– Она чё тебе домашку даёт списывать? – и следом: – о, у неё же мой вариант. Дай, я сверю.
Олег тоже накинулся, как голодный на тетрадку. Один Матвей апатично глянул на происходящее и уткнулся снова в телефон, не сдвинувшись с места.
Я стояла, как идиотка, и не знала то ли идти, то ли ждать, когда перепишут. К счастью, Кирилл выдал инструкцию заметив мою заминку:
– Что встала? Потеряйся!
И я мгновенно испарилась, тем более дверь в аудиторию открыли.
– Что они хотели от тебя? – первым делом спросила Маша, когда я вошла в кабинет.
– Домашку списать по матану, – даже не соврала. Она недоумённо скривила лицо, как бы изрекая – "с какого" и я её понимала, поэтому, когда она спросила:
– Я надеюсь, ты не дала?
Враньё с лёгкостью сорвался с губ.
– Конечно, нет.
Высказать своё "фи" по поводу одногруппника она не успела, так как в аудиторию вошла преподавательница, а следом ввалилась та самая мерзкая компания. Проходя мимо нашего ряда, Кирилл, как последний подонок с размаха забросил в мою сторону тетрадь. Её листы раскрылись, затормозив полёт, и она упала прямиком на пол.
Соседка многозначительно на меня посмотрела, а я, как дура покраснела, проклиная себя за тупое враньё, которое в любом случае бы вскрылось. Но признаться, что Аксёнов шантажирует фотографиями в нижнем белье, казалось, ещё унизительнее.
После сдачи домашней работы Кириллом, и слёзного убеждения, что он перепутал варианты, приступили к изучению новой темы. Ангелина Васильевна писала примеры на доске. Сама разбирала. Сама причёсывала. Сама радовалась, как всё ладно выходит. Остальные бездумно списывали с доски. Я не была исключением, потому что мысли все ещё были заняты непонятной ситуацией с утра.
В рюкзаке завибрировал телефон. Уже и забыла, что наврала Кириллу о его отсутствии и разблокировала экран. На дисплее не привычно мигало уведомление о смс сообщении.
– Очередная реклама – подумала я, и открыла, чтобы не раздражало напоминанием. Но оказалось, что это письмо счастья прислал Кирилл.
«Принесёшь завтра, то, что она сейчас задаст»
«Почему ты не пишешь в вацапе?» – отправила ответное сообщение, не уняв любопытство. Аксёнов молчал, и я обречённо приняла, что объяснений не будет, ведь его Высочество не счёл меня достойной.
Впрочем, я все узнала сама на следующей же перемене. Девчонки на соседней парте обсуждали, хихикая, что якобы Аксёнов очень плохо выступил на последних соревнованиях и в наказание у него забрали его навороченный Айфон последней версии, заблокировали все социальные сети, а выход в интернет у него теперь сугубо по учёбе на неопределенный срок. А если еще и по учёбе начнутся косяки, пойдет информацию добывать в библиотеку дедовским методом.
Если бы не трагичность ситуации лично для меня, я бы тоже рассмеялась. Студент-первокурсник, строящий поток перед собой по струнке, у которого папа забрал телефон, и выдает интернет по часам. Разве не смешно?
Оглянулась. Кирилл поймал мой взгляд, окинув холодным презрением, словно именно я во всём виновата, после чего отвернулся к доске. А я заметила в его руках простой кнопочный телефон. Да, на таком сфотографировать качественно не получится, да и в интернет не выйдешь, а значит, теперь я обречена помимо прочего ещё и на постоянный личный контакт с ним. Не смешно. Новые правила игры не нравились, но была не в том состоянии, чтобы спорить, и на первый взгляд даже показалось, что существенной разницы не будет. Глупая. Ведь с этого момента начался настоящий ад.
Каждое утро проходило по одному сценарию.
– Эй, Малявка! – звал Кирилл под смех обожателей. Если в первый день он испытывал дискомфорт от нашего контакта, как и я, то дальше ему стало это определённо доставлять удовольствие. Могла же и без этого клича подойти. Но Кирилл наслаждался властью. Меня первые дни трясло. Замечала каждый косой взгляд с усмешкой за спиной, каждый подкол грел щёки, и хотелось испариться. Да ещё и Машка обиделась за враньё. Что было логично и правильно. Но открыться не могла. Итак барахталась в унижении, осталось только долить помоев, и скрыться с головой.
– Малявка, ты что вкрашилась в Аксёнова?
– Надеется, если будет давать ему списывать, он попросит её ещё чего-нибудь дать.
Так потешались одногруппники. Я упорно делала вид, что не замечаю этого и никак не комментировала, надеясь, что всё сойдёт на нет. Но Кирилл – козлина, забавлялся вместе со всеми, иногда подливая масло в огонь:
– Мечтать не вредно.
– Сейчас договоришься, Милявская потеряет надежду и перестанет давать, – это уже Матвей подбрасывал дров, специально делая паузу в нужном месте, а после, добавляя; – списывать!
На такое Кирилл улыбался. Знал, подонок, что не потеряю. Но честно сказать, больше всего расстраивало, что наврала Машке. Потому что, как и надеялась, новая тема для шуток быстро себя исчерпала и спустя неделю, если и всплывала снова, то вялая, как старый капустный лист. А вот Маша стала держаться со мной холодно, благо не присоединилась к коалиции против меня. Поразмыслив на досуге, пока тратила личное время на очередные задачи Кирилла, решила, что пойду сдаваться. В конце концов, если кого и осудит Машка, то Аксёнова. Я же вообще ни в чём не виновата.
Встретила она недружелюбно, даже войти в квартиру не пригласила. Пришлось раскрывать все карты через порог. Выслушала молча, после чего распахнула дверь, запуская, и прокомментировала:
– Вот, придурок, но ты тоже, блин… – и снова многозначительный взгляд, правда, в этот раз с тенью улыбки и я выдохнула. С появлением горячего чая и вафель на столе поняла, что рассказать нужно было сразу. Доверившись кому-то стало легче, да и Машка положительно удивила с ходу, генерируя идеи, как избавиться от гнёта тирана без последствий.
– Понимаешь, нужно сделать так, чтобы с тебя нечего было взять, – выдвинула подруга предложение.
– Как это? – не очень поняла я гениальный план Машки, отхлёбывая чай и обжигая язык.
– Ну… – задумалась она, – попробуй решать с ошибками. А для правдоподобности и у себя в варианте нашлёпай косяков. Но себе, конечно, одну две, а ему на грани, а лучше чтобы не зачет схватил. Скажешь, плохо тему поняла. И вообще, слишком много задают, не высыпаешься, ничего не успеваешь, жизнь тлен, но ты очень стараешься. Человеческий фактор, в конце концов, никто не отменял. Ты же и себе с ошибками решишь. Пару раз получит зачет на грани, потом решишь нормально, а в конце, чтобы Ангелинка вообще не приняла. Что он сделает?
– Что сделает? Разозлится и покажет фотки, – было страшно идти ему наперекор, ведь решать домашку было несложно, смущало, по сути, только то, что позорилась на весь поток с этим. Но Машка не отставала, кажется, факт моего рабства раздражал её больше чем меня.
– Ты главное лицо сделай максимально виноватым. Он будет угрожать, ты нормально реши, потом снова еле на зачет наскреби. Он фотки покажет твои только со злости. А от безысходности махнёт рукой. Слушай меня – я в людях разбираюсь, у меня чутье!
Доводы выглядели сомнительными. Но Машка говорила так убедительно, и явно уверенная в успехе, что я поверила в идею.
– Главное лицо повиноватей, – повторила про себя и согласилась попробовать.
Глава 4
Делала ошибки в его работе трясущейся рукой. Он догадается. Он поймёт. Он всё узнает. Ничего не получится. Все увидят эти позорные фотки. Хотела разорвать и решить заново. Но Машка, будто чувствуя смятение, прислала сообщение на телефон:
«Матвея страницу в соц сети видела?»
Я не видела, потому что даже и подписана-то не была, но подруга быстро сориентировала:
«Бухают всей своей братией, включая Аксенова. А ты сидишь, решаешь его домашку. Вот козёл, а!» – негодовала она, и её настроение передалось мне. Действительно, почему я должна тут сидеть в этих примерах, когда он развлекается? И развернув двойной листик в клеточку, села переписывать.
– Одной ошибки мало – решила я.
Утром правда была не так уверена в своих действиях, когда под повседневные смешки друзей Кирилла протянула выполненное задание. Но он выдрал его из рук, не дав пойти на попятные. Накинулись на листик все четверо, словно специально ждали момента, когда я наделаю ошибок, чтобы объединиться в лени выполнить домашку. Хотя скорее дело было в том, что вчера дружно развлекались, и я вновь ощутила негодование, ведь вместо того, чтобы провести время с подругой, я решала задачки им. Поделом! Развернулась и пошла уверенной походной к своему месту, игнорируя панические мысли в голове, с желанием удрать с занятий.
Первые две пары прошли спокойно, никто даже ни разу не пошутил на мою тему, а может, поддержка Машки блокировала удары судьбы и я их не замечала. Мы вновь сидели и тихо посмеивались о своём, о девичьем.
Но затем наступила вышка, и я словила полный кешбэк за всё хорошее, что произошло в последние дни.
Кирилл сидел и откровенно ржал с Матвеем. Практический во весь голос. Прямо в присутствии преподавателя. И именно сегодня она этого не потерпела.
– Я смотрю вам очень весело Аксёнов?
Он заткнулся хоть и поздно, но нахальная улыбочка всё равно висела красной тряпкой на его лице, и Ангелина это не пропустила:
– Может, к доске пойдёте, ретранслируете веселье на всю группу? А параллельно ещё и продемонстрируете наличие ума? Разберёте домашнее задание, например.
Я во всю силу своего подсознания кричала, чтобы он отмазался. Чтобы не ржал до этого и не вёл, как всея Руси. Извинился, показал щенячий взгляд, сказал, что плохо себя чувствует. Ведь вызови она кого-то другого, всё бы обошлось. Кирилл мог бы не получить незачет, на который я натворила дел, а отделаться только негодованием и претензиями, сверив решение с тем, что на доске. Но вместо этого, он с лёгкостью подскочил на ноги и с торжеством во взгляде ответил:
– Да, легко!
Показырять захотел? Или ещё со вчера не протрезвел? Я смотрела на него во все глаза, и теперь буквально орала в своей голове "сядь на место". Но он вышел, одаривая окружающих, особенно Ангелину Васильевну фирменной улыбкой. Перекинул тетрадь из руки в руку и начал выводить на доске крошащимся мелом неверное решение.
– Задание выполнено неправильно, – произнесла преподавательница, дождавшись, когда Аксёнов перепишет ересь из тетради до самого конца, и поставит " точку", – но вы с таким энтузиазмом вышли к доске, даю возможность самому попытаться найти ошибки и исправить.
Вначале на лице парня нарисовалось непонимание и удивление, будто не до конца услышал слова, а когда дошло посмотрел на доску и свои каракули, как на вымерший язык народа майя, потом на группу, где уже начали посмеиваться, а затем на меня. К этому моменту в глазах сияли не просто молнии, там бушевал ураган.
– Я труп, – проговорила пересохшими губами, обращаясь к Машке.
– Делай виноватый вид, – повторила она, но в голосе не звучало вчерашней уверенности.
Кирилл стоял у доски, как на эшафоте минут 15, выглядел ковром, из которого преподавательница выбивает пыль. Не связывал и двух цифр. Ничего. Ангелина Васильевна быстро поняла – даже этот бред с ошибками, он решал не сам, и потому мстила с особой жестокостью, унижая умственные способности перед группой. Аксёнов краснел, пытался что-то понять, но по итогу морозил очередную глупость, которую Ангелина встречала едким сарказмом, а одногруппники довольным смехом. На секунду мне стало его жалко, но только до того момента, пока парень окончательно не психанул и не бросил мел в специальный лоток, из которого тот тут же вылетел на пол в ноги преподавателю, после чего выскочил вон из кабинета, не скупясь на слова:
– Ставь незачет, мне похуй!
А взгляд, полоснувший меня перед покиданием кабинета, лишил воздуха. Мне конец!
Ещё через 5 минут на телефон пришло подтверждение моих мыслей:
«Жду под лестницей на первом этаже. Не придёшь за 10 секунд, фотки вылетают. 10! 9!»
Выскочила из кабинета под голос преподавателя в спину:
– Милявская, что с вами всё в порядке? Вы белая, как мел! Может, вам…
Дальше не услышала, но подозреваю, она хотела посоветовать сходить в медкабинет. Жаль, это не спасло бы.
Он ждал меня один, сидя на старом ящике, под широким лестничным пролётом. Место достаточно проходное, но меж тем уединённое. Я даже не задумывалась, что здесь можно разместиться.
Увидев меня, Кирилл в один прыжок соскочил с ящика и, схватив за запястье, дёрнул в тень.
– Это ещё что за хуйня? – без предисловий. Зло. Грубо. Забыла сразу всё, что репетировала. Зато виноватый вид не пришлось изображать. Испуг компенсировал его на сто процентов. Короткая пауза и начала заикаться, как дура:
– Я… я…
– Ты… ты… – сразу же зло спародировал, подходя ещё ближе, так словно планировал в следующую секунду разорвать на мелкие кусочки, подобно невменяемому доберману.
– У меня тоже ошибки. Я не поняла тему, я не знала, что надо будет выходить к доске, – выплеснула заготовки, вжимая в себя плечи и физически чувствуя его присутствие рядом. Его дыхание. Скрежет зубов. И руки. Руки с двух сторон от моих бёдер. Когда только умудрился усадить на этот старый ящик? И так зажать?
– Ты не тему не поняла, ты меня не поняла! Я могу не только фотки твои выставить на весь поток, и универ, и город! Блять! Я могу разодрать на тебя все эти тряпки прямо сейчас, так чтобы все онлайн оценили твоё стрёмное бельишко. Хотя что мелочиться, можно сразу без него! – одним рывком Кирилл схватился за полы рубашки и дёрнул в разные стороны, оголяя, как и обещал, до нижнего белья. Несколько пуговиц ускакали в неизвестном направлении. Я застыла перед ним раскрытая и напуганная, боясь пошевелиться и вызвать ещё большую лавину гнева, под которой он выполнит угрозу до конца. Сфокусировалась на собственном шумном дыхании, которое никак не унималось. Лишь бы не расплакаться. Кирилл застыл.
– Не поняла тему, значит? – сквозь вибрацию барабанных перепонок расслышала слова парня, произнесённые через сомкнутые зубы, но явно чуть спокойнее, чем до этого.
– Да…– выдохнула, боясь взглянуть на него, и увидеть перекошенное яростью лицо – когда разбирали задачи я поняла, что неправильно решала. Я не виновата. То есть, я виновата. Но я не специально – сглотнула и, не услышав ответа украдкой сквозь ресницы, подняла на него взгляд. Кирилл оказался ближе, чем я ощущала. Аксёнов продолжал нависать, а взгляд замер на моей взволнованно приподнимающейся груди. Он однозначно и определённо пялился на неё. Вот в этот момент дыхание не только удалось унять, его перехватило. Застыла, как изваяние камня. Перестала дышать вовсе. Зато кожа, не спросив разрешение, мгновенно покрылась мурашками. Я заёрзала на месте, стараясь отодвинуться подальше от назойливого взгляда, и сбить фокус его внимания.
–Чёрт! – дёрнулся парень, и сразу же оттолкнулся назад, так, будто от меня за километр несло помоями, – фу, блять, прикройся, сейчас стошнит! – не побрезговал прокомментировать, и сразу же «благородно» отвернулся, пока пыталась трясущимися руками застигнуть оставшиеся пуговицы, и закрыть дыры от отсутствующих кофточкой. Когда закончила и неуклюже спустилась с ящика, покосился:
– Всё, свали нахуй!
– А фотографии? – набралась смелости спросить.
Ответом не удостоил, вместо этого бросил раздражённый взгляд в мою сторону и скрылся из виду. Я в кабинет вернуться не смогла. Выглядела, мягко говоря, потрёпанной, да ещё и был шанс, что Аксёнов рассылает фотки именно в этот момент. Написала Маше сообщение, в котором попросила забрать вещи и зажав кофту руками, отправилась домой. Хорошо, хоть это была последняя пара.
Глава 5
Вечер дома прошёл спокойно. Насколько может пройти спокойно вечер человека, приличная жизнь которого висит на волоске. Телефон молчал. Писать самой Кириллу рука не поднималась. Машку, с чистой совестью, стала винить во всех будущих бедах. Решала себе задачки и решала бы дальше. Чего потянуло на экстрим?
После уроков подруга завезла рюкзак, а я вместо благодарности отыгралась на ней. Она снова обиделась. Но думала я только о том, почему молчал телефон и чего ждать от Кирилла.
Утром была раздавлена, не выспалась, ведь крутилась всю ночь. То не могла заснуть, то снились жуткие сны. Проспала и явилась к первой паре, как раз когда, гремел звонок, а студенты суетливо разбредались по кабинетам. Любимая компания встретила у расписания, рядом с пунктом охраны на первом этаже.
– Эй, Малявка, быстрей двигайся! Из-за тебя опаздываем на пару, между прочим!
Я замедлила шаг и подошла. Неужели план Машки работал несмотря на вчерашнюю сцену под лестницей?
– Ты чё и дальше собираешься у неё списывать? – задал Олег, мучающий меня вопрос.
Кирилл перехватил мой взгляд, прищурился и ответил:
– Ну, Малявка же умная девочка, больше такое не повторится, правда?
Я закивала, как игрушка на панели приборов машины моего отца. Всё было в точности, как говорила Машка. Но следующей фразой он перечеркнул надежды. Оказался куда умнее, чем о нём думала подруга – объявил новые условия, где, юлить больше не предполагалось:
– Тем более маленькая девочка решила пересесть на другой вариант, чтобы внимательнее концентрироваться на нужных задачах.
Я поняла. Достала смиренно тетрадь и отдала. Списывать сразу он не стал. Оттолкнулся от стены и направился в сторону аудиторию, но перед этим пропустил друзей вперёд, отставая на два шага, а проходя мимо, адресовал шёпотом, больше похожим на рычание, непосредственно мне:
– Захочешь утащить на дно – пойдём туда вместе.
В ответ сказать было нечего, поэтому понуро поплелась следом.
Эпичный вход меня в качестве пятой лишней – опоздавшей произвёл фурор. Преподавателя ещё не было, и оскорблялочки посыпались вторым дыханием.
– Чё, Маринка, вчера отработала за ошибки?
– До утра, похоже, отрабатывала, вон не выспавшаяся какая.
– А хочешь мне порешать?
И даже цепляя местами и самого Аксёнова:
– Кир, пакет-то надевал или так трахнул?
На, что мой невозмутимый «хозяин» просканировал языкастого, проходя мимо, и коротко осадил:
– Завали!
Удивительно, но с этого момента все действительно завалили. Если какие шуточки и мелькали, то, за отвёрнутыми спинами, и тихо шушукаясь меж собой. А мне и правда стало легче. Всё-таки Машке стоило сказать спасибо. Теперь не приходилось тратить своё время на Кирилла себе-то всё равно решала.
Подтолкнув ей плитку любимого белого пористого шоколада, купленную на следующей перемене в столовке, и изобразив ту самую вину в глазах, заслужила прощение. Рассказала, что Аксёнов был в бешенстве, но по итогу просто предложил мне пересесть на другой вариант.
– А он хорошо маскируется под придурка, правдоподобно, – так прокомментировала подруга то, что Аксёнов с лёгкостью раскусил наш подвох. О том, как Кирилл пялился мне на грудь – умолчала. Честно сказать, сама сомневалась, что правильно поняла этот взгляд. Да, и объективно прикинув, решила, что он не стал бы. Если только специально смутить сильнее.
В любом случае с этого момента моя жизнь стала как раньше, за исключением утренних подколов от свиты Кирилла пока вручала тетрадь с домашкой. Впрочем, меня это достаточно быстро перестало трогать. Ведь с каждым разом шутки становились все глупее и примитивнее. Иногда даже сам Кирилл закатывал глаза. А однажды сказал будто бы в мою защиту:
– Пиздец Влад, твои шутки хуже, чем в Аншлаге, – этим спровоцировал волну внимания в свою сторону:
– Аншлаг – это что? – не понял парень.
– А я знаю, – заржал следом Олег. – У меня бабуля просила ей на ютубе включить, – и ещё сильнее закатываясь: – Кир тебе место рядом с ней не забронировать на вечернем просмотре?
От этого хихикнула уже я. А заметив поддержку, Олег заискрил баяновыми шутками в адрес босса с усиленным энтузиазмом. Не знаю, был ли этот момент переломным или им просто надоели шутки в мой адрес, а может, они иссякли, но мне прилетало всё меньше, пока в какой-то день, появление меня перед ними с тетрадкой в руке не оказалось обыденностью.
Следующим этапом взаимоотношений с этой четвёркой стало внезапное «привет» от Матвея. В первый раз не поняла к кому он обратился, пока не заметила устремлённое ко мне лицо с улыбкой. Настоящей улыбкой, без сарказма и насмешек. Я растерянно кивнула, так до конца и не проверив, что он мне. Но потом это повторилось снова. И снова. И тогда начала робко отвечать.
Что окончательно стала «своей» осознала, когда однажды утром Олег и Влад, прервав разговор на моё появление, бросили вскользь "привет" и вернулись к диалогу. Один только Кирилл продолжал делать вид, что я кусок ничтожества. Но мне стало всё равно.
