Kitabı oku: «Байки деда Фомича», sayfa 5
Нюрка в селе была и политиком, и синоптиком, и пограничником. Ну и сказочником тоже. Как прибрешет, хоть стой, хоть падай. Со всеми она жила мирно, кроме одного соседа, который межу менял и себе больше земли захватывал. А для нее огород – это святое! Во всех греха Нюрка обвиняла соседа. Так было и в этот раз, после небольшой бури, летом так бывает и в нашей местности, после невыносимой жары. Резко холодает и без грозы и дождя с градом не обходится..
Встала Нюрка пораньше, чтобы в огороде, отставив пятую точку кверху, поработать. Вышла, да чуть сознание на потеряла. Кукуруза была повалена, граница между огородами уничтожена. Назревала война.
С улицы уже слышались завывания и причитания. Разбрасывая проклятия, Нюрка летела на всех порах к соседу.
– Мифка! Мифка! – взвыла она, направляясь, растрепанная, глаза по пять копеек.
– Нюра, что стряслось? – решил подыграть он, прекрасно зная, что она снова начнет пилить его по поводу межи, котору смыл дождь.
– Горюшко-то какое! Ой горюшко мне грешной! Что ж ты ирод усю кукурузу мне повалял! Усю! Вот тебе крест!
– Да зачем же мне твоя кукуруза, Ермолаевна? У меня своей полно! – спокойно отвечал сосед.
– А то ты не знаешь!!! – Нюрка не стала долго выяснять отношения, увидела соседку, которая по мнению её настраивала мужа своего против нее. И Пошла врукопашную. Сосед еле разнял их. И оскорбленная Нюрка ушла домой, а когда спесь прошла, поняла, что челюсти вставной нет. Потеряла в бою. И решила идти просить помощи у другого соседа, дальнего родственника.
– Ой Ваня, сто было-о-о! Ой сто было-о-о! Я ее курку по горбу лупила палкой! Так дрались, так дрались! Сто шелюсть мою уставную потеряли, обышкалася, нигде нету. Там пару жележных жубов было, можеть Шашка твой поищит?
Иван, отойдя от смеха, решил помочь соей тетке, пол дня искали челюсть. А к вечеру пропажа нашлась. Принес тот самый сосед. Каким образом так получилось, что во время драки ее челюсть зацепилась за его штанину, никто не понял. Так он с челюстью проходил весь день, только в к вечеру обнаружил сюрприз от Нюрки. Сколько раз мирили, объясняли. Все равно, он оставался виноватым, пока Нюрка не переехала.
"Яйца в смятку!"
– Рассказывал как-то сын мой, про друзей из города! – Фомич закурил папиросу и начаа рассказ.
Приехали к нам как-то гости. Друг с работы, с женой Лариской и дочкой Катеринкой.
– Петька, я слышал, что у матери твоей, вся деревня и полгорода мясо, да яйца покупает еще. Хвалят! Продай, а?
– Да я тебе и даром отдам! – говорю, – Только сходить надо, узнать, есть или все распродала уже. А она с работы в пятом часу приехать должна.
Пока ждали, посидели за столом, «поговорили», пока жены шторы разглядывали, да моя экскурсию по дому проводила. Кто их баб поймет, одна увидела шторы у другой! Надо такие же! И давай мужу плешь проедать!
«Наговорились» до такой степени, что мои ноги уже категорически отказывались идти к матери, а раз пообещал, то надо. Лариска своего за шиворот и в машину, хорошо, хоть сама за рулем. Моя кричит, подождите, свекровь приехала сейчас все будет.
– Катюша, сходи к бабушке Тане, возьми яиц, а тебе мороженного, мно-ого куплю! – стоило только сказать про мороженое, дочку, как ветром сдуло.
Спустя пару минут, из-за угла появилась мать, что-то ворчащая себе под нос, перед ней вприпрыжку Катюшка. Спустя несколько секунд нытья, дочка отвоевала пакет с яйцами и понеслась к нам.
Не успели сказать осторожней, как под ногу попался предательский камешек, и, размахивая пакетом, как пропеллером, она полетела на дорогу, и со всей силы стукнула пакет о землю, а потом еще и сама на него упала.
Лежа на пакете, с вдребезги разбитыми яйцами. К.тюшкаа выпучила глазенки, думала ругать будем. Лежала долго, видимо придерживаясь принципа «Лежачего не бьют».
Жена побежала ее поднимать. Лариска начала причитать, да милому своему подзатыльники отвешивать:
– Приперся, яиц ему мало! Дите разбилася! Тебе кабану здоровому несла!
Одна бабуля оставалась спокойной, тихо вздохнула, и, заглядывая в пакет, сказала:
– Чего переполоху навели! Ну, ничого, теперча яичницы нажарим!
Так оно и было.
3. Пьяные байки Фомича
Фомич, как любитель пропустить рюмочку для настроения, сейчас не злоупотреблял выпивкой и часто вспоминал, какие приключения может принести «Зеленый змей». Слышал много примеров как нельзя пить, да и что греха таить, сам в молодости этим делом баловался.
«Летающий запорожец»
Есть у меня друг, Василь зовут. Любитель пропустить рюмочку, да закусить соленым огурчиком. Да так что бы ни дома это было, а где-нибудь на природе, гурман он у нас. Для этого и прикупил себе запорожец, чтобы на природу выезжать или порыбачить с друзьями. Красный, намытый и начищенный как медный пятак, запорожец стоял в ожидании своего хозяина, который метался по дому в поисках удочек и рыболовных снастей.
– Чего это Василь машину намыл так? – спросил я его внучку, Леночку, которая возилась в песочнице.
– Деда на рыбалку собрался! – радостно заявила она.
– Вот, как. А что ж это он меня не позвал! – раздосадовался я в душе.
– Так он завтра собирается, а сегодня сказал, рыбкам телевизор поставит! – Леночка хихикнула, – Деда Фома, а что рыбки по телевизору смотреть будут? Мультики?
– Ох, не знаю, Ленуся. Сейчас у деда спросим! – улыбнулся я, и направился в дом к другу.
– О, Фомич! Здравствуй! – он поднял седую голову и протянул руку для приветствия.
– Здорово, Василь! – ответил я на рукопожатие, – А ты куда собрался?
– Да, поеду сети поставлю, а завтра на рыбалку с утреца, с удочкой. А то с одной удочкой сытым не будешь! – поднял палец кверху друг.
– А меня чего не позвал? – возмутился я.
– Дык, завтра и поедем. А сегодня, чего ты валандаться будешь, со своей больной ногой. Я сетей много набрал, рыбы и тебе и мне предостаточно будет! – спокойно ответил Василь, продолжая складывать в большую сумку сети, которые он с любовью называл «телевизором».
– Василь, я с тобой! Моя Матрёшка послезавтра только от детей приедет, скучно мне!
– О, что ж ты сразу не сказал! Давай с ночевкой? Костер разведем, ухи наварим, под рюмочку? – Василь довольно потер руки.
– А, давай, сейчас я только соберу вещи! – и я, предвкушая небольшое приключение, пошел, домой насвистывая песенку.
Собрав все необходимое: удочки, сети, накопав опарышей, бутылочку и харчей, я заскочил в огород, чтобы сорвать немного лучка, да петрушки в уху. Благо, что уже своё выросло. И довольный, как слон, я направился к Василю.
Как, оказалось, собирался он ехать не на пруд, как я подумал изначально, на речку, километров за пятьдесят от нашего села. Видите ли, он слыхал где-то, что там клёв хороший. Ну, что делать, согласился.
Ехали мы долго, мало того, что его запорожец в пути поломался пару раз, но рукастый Василь, каждый раз его чинил без проблем, так он еще решил в город заскочить, чтобы докупить беленькой.
Уже ближе к вечеру, когда начало темнеть, мы вырулили на проселочную дорогу. А вдалеке послышался гром.
– Вот чего еще не хватало! – пробубнил я.
– Да, не переживай, он далеко! – довольно сказал Василь, а я чего-то переживал сильно, как оказалось не напрасно, спустя минут двадцать, припустил такой дождь, что нам пришлось остановиться. Как дырка в небе прорвалась, такой силы был дождь, что в метре от машины ничего не было видно. А вскоре и совсем потемнело. Василь, недолго думая, достал с заднего сидения бутылку, и пару раз отпил прямо из горлышка, занюхав рукавом, передал мне со словами: «Для согреву!»
Где-то просидев в темноте час, уничтожив одну бутыль из запасов, и все соленые огурцы, мы решили продолжить путь.
– Фомич, не переживай ты так! – Василь, как всегда был спокойный и довольный, что мне его по голове захотелось огреть, желательно чем-нибудь тяжелым.
– Да, ну тебя! – тяжко вздохнул я, – Хоть дождь прошел, уху на завтра наверно придется отложить!
– Посмотрим! Немного осталось, и будем на месте! – Василь, почесав затылок, завел мотор, включил фары, и мы поехали.
Запорожец кряхтел, елозя колесами в грязи, которая разлеталась в разные стороны от машины. И вскоре мы выехали на асфальтную дорогу. Чтобы не терять ни минуты, Василь прибавил газу, до упора вжав педаль в пол. Подлянки никто не ожидал, асфальтная дорога резко закончилась, и мы попали в грунтовую глиняную жижу, вперемешку с грязью. Что произошло в тот момент в голове Василя, я не понял, толи примерещилось что, толи дорога поплыла перед глазами. Он дал по тормозам и резко вывернул в сторону руль. От чего бедный запорожец, задрав нос, полетел вверх. И прилично встряхнув нас, заглох и завис в воздухе. Как потом сказал Василь (сам этого не помню), я, выпучив глаза вместо того, чтобы открыть бардачок и достать фонарь, дернул ручку двери и с характерным звуком, падающего мешка с дерьмом, рухнул вниз. А хитрый Василь, поняв, что происходит что-то неладное, добрался до фонаря, и осветил лобовое стекло. Каково было его удивление, когда он понял, что запорожец висит на березе, он не мог передать словами, только матерился, на чем свет стоит. Ловкий, не смотря на свой возраст и больные суставы, он вылез из машины и как-то умудрился спуститься по дереву вниз. Где нашел меня в беспамятстве и привел в чувства.
– Фомич! Надо друга железного спасать, как же я без него? – причитал Василь.
– Может, до села ближайшего дойдем? Там мужиков попросим помочь? – предложил я, потирая ушибленную голову, видимо на нее приземлился, когда из машины вывалился.
– Да пока мы дойдем, его или на металлолом распилят, или он рухнет вместе с деревом! Надо рубить! – с отчаяньем в голосе выдал Василь.
Но, увы, все инструменты и еда и теплые вещи остались в багажнике, запорожца. А все попытки его открыть, успехом не увенчались. Любое резкое движение, раскачивало дерево, оно тяжело скрипело, готовое в любой момент рухнуть. Но нашему счастью, вместе со мной из машины вывалился нож, как я на него не упал? Наверно Бог отвел. Так вот, вместо ароматной ухи, с петрушечкой, мы пилили березу. И не абы как! А ножом, в час по миллиметру, чтобы не дай Бог, любимый запорожец Василя не рухнул. Ближе к рассвету, неприятно хрустнув, дерево завалилось набок, благополучно спустив железного друга Василя. Он и причитал над ним, и гладил по капоту, и рукавом стекла протирал. Я, конечно, умилялся, но с Василём, с тех пор, зарекся ездить.
