Kitabı oku: «О жизни мигрантов»
ПРЕДИСЛОВИЕ
«Какая она, жизнь в эмиграции?» – интересуются те, у кого близкие родственники или друзья уехали на заработки.
Многим кажется, что в другой стране хлеб слаще, воздух чище, денег больше.
Но мало кто задумывается, как тяжело мигранту жить вдали от родной земли. И вдвойне тяжелее, если на родине он оставил своих детей.
А знают ли эти родители, что, оставляя детей родственникам, легко превратить их в разменную монету? Что малышей будут бить, плохо кормить и заставлять работать в поле? Вряд ли. Они доверяют родственникам. Да и выбора особо нет. Уезжая, каждый родитель надеется, что быстро наладит жизнь, много заработает, а вернувшись в родные края, заберёт ребёнка, и они вместе счастливо заживут…
Жаль, что в жизни всё не так просто. Многие мигранты годами не могут накопить на мечту. И дети растут без родителей, чувствуя себя никому не нужными, обузой для всех.
Хотят ли дети жить в красивом доме? Да. Хотят ли ходить в красивой одежде и есть вкусную еду? Да. Но не такой ценой. Если бы детям дали возможность выбирать, они бы жили в нищете, но с родителями.
В глубине души каждого оставленного на кого-то ребёнка таится обида, которая с годами прожигает там, в душе, огромную дыру. И никакие сладости мира, никакие игрушки не заполнят пустоту в его маленьком сердце. Он вряд ли простят взрослых за такое долгое отсутствие в своей жизни. И отношения родителя и ребёнка уже не будут такими тёплыми и доверительными, как раньше.
Интересно, кто первым сказал, что счастье не в деньгах? Неужели? Разве не в деньгах? Ведь из-за того, что их нет, многие покидают дома, родных, детей и уезжают на заработки. Без денег многие вынуждены экономить на еде, ходить в обносках соседей и, самое страшное – не видеть, как растут их дети… Как можно говорить, что счастье не в деньгах, когда всё упирается в финансы? Может, эти слова придумали чиновники, чтобы отвлечь народ от махинаций и коррупции? Есть над чем подумать, правда?
Может, пришло время открыть глаза и начать думать по-другому? Чтобы завтра вашим детям не пришлось уезжать на заработки, оставляя вам ваших внуков.
Поколение мигрантов рожает поколение брошенных детей. Эти дети вырастут – и что принесут в этот мир? Свою обиду на родителей? Или поймут, что вина миграции полностью лежит на государстве, на чиновниках-коррупционерах, которые расхаживают в дорогих шмотках, пока народ бедствует? Может, к следующему поколению придёт осознание? Может, наши дети поймут то самое, что не могли осознать мы в погоне за куском хлеба? И они устроят переворот в сознании всего кыргызского народа и смогут завоевать своё право на достойную жизнь? И каждый гражданин нашей страны сможет с пелёнок получать свои заслуженные пособия, выплаты, бесплатное дошкольное и высшее образование, медицинские услуги и свой участок земли? Ведь интересно как получается – сколько бы ни пахали целые поколения, у многих до сих пор нет своего жилья. Хотя какой-нибудь мало кому известный и мало кому нужный чиновник имеет десятки квартир, сдаёт их за бешеные деньги и наживается на проблеме с жильём простого народа…
В этой книге я старалась передать всю боль детей, оставленных родителями, и проблемы людей, которые находятся на заработках, но до сих пор не заработали ни на что.
ВВЕДЕНИЕ
Это история Нургуль, которая не смогла поехать учиться в город, поскольку её старшие брат и сёстры оставили ей своих детей, а сами отправились в поисках лучшей жизни в Москву. Теперь Нургуль вынуждена быть матерью и отцом своим племянникам и племянницам, пока их родители не встанут на ноги и не приедут за своими детьми.
Но книга эта не только о Нургуль. Она и о других девушках с непростыми судьбами, каждая из которых, как умеет, строит свою жизнь наперекор трудностям и невзгодам.
Часть первая
В село к бабушке Айжан переехала больше двух месяцев назад. Родители уехали на заработки в Россию и оставили её на попечение родственников.
Дом бабушки Айши − будто маленький детский сад. У кого из взрослых не складывается жизнь, те оставляют детей бабушке и едут искать счастья в других странах. Хотя родители и обещали, что заберут её через три месяца, Айжан им не верит. Вот её двоюродные сёстры, например, находятся здесь больше двух лет. Им тоже родители говорили, что обязательно их скоро заберут. Но никто из взрослых ещё не возвращался.
Вначале Айжан плакала днём и ночью. Украдкой. Спрячется за кустами смородины и тихонько льёт слёзы, чтобы никто её не услышал. В этом доме взрослые такие раздражительные: чуть что – наказывают плетьми. Только бабушка жалеет и заступается. Но она уже старая, её мало кто слушает.
– Мама, они собираются переводить деньги хотя бы на еду своим детям? – злится каждый день тётя Нургуль. – Продуктов не осталось. Чем их кормить? Такие беспечные: оставили нам детей и теперь не звонят, не пишут. Живут в своё удовольствие.
– Не говори так, дети услышат и почувствуют себя ненужными, – переживает бабушка. – Родители, наверное, работу ещё не нашли. Думаешь, легко устроить жизнь на чужбине? Лучше иди две пачки макарон в магазине возьми в долг, скажи, что с пенсии рассчитаюсь.
– Мама, мы магазину должны две твои месячные пенсии! От отца толку нет, он свою пенсию пропивает. Как нам жить? Позвони лучше их родителям, пусть переведут немного, на муку и масло хотя бы. От чёрного хлеба у детей изжога, а Айжан вообще перестала его есть. Пусть о детях своих подумают! Достало уже всё, честно!
Дети каждое утро слышат, как тётя злится на их родителей. Хоть они и маленькие, но отлично понимают, что к чему. Поэтому чувствуют себя виноватыми. И стараются в такие минуты не попадаться тёте на глаза.
– Вот бы мой папа прислал много денег бабушке, – мечтает Айбек, когда все они сидят в самодельном домике из одеял и палок в огороде. – Нам бы купили много еды, конфеты и сок! Я бы ещё попросил купить мне чёрную кепку и кроссовки. И бегал бы в горах, был бы самым быстрым среди мальчиков!
– А если бы мои родители перевели деньги, – подхватывает Айгуль, – нам бы купили очень много продуктов и мороженое! А мне ещё купили бы куклу и разные заколки для волос!
– А я тетради хочу с красивой обложкой! И блокнот. И альбом для рисования.
– А я… А я… – Маленькая Шоола запинается, когда говорит, и этим смешит остальных. – Я… хочу сладости и мячик! Вот. Мне мама всегда покупала шоколад, когда была рядом…
Каждый день дети запираются в своём самодельном домике, чтобы помечтать. Ведь только в мечтах они могут быть рядом с родителями, есть шоколад сколько влезет, ходить в парк на аттракционы, играть разными игрушками и носить новую одежду.
– Дети, пойдёмте есть! – кричит тётя Нургуль, и только тогда они бегут в дом.
– Мойте руки и за стол, – командует тётя и следит, чтобы все помыли руки перед едой.
Нургуль – самая младшая дочь бабушки, тётя всех детей – дважды в день готовит огромный казан еды. Часто тушит картошку с капустой или варит суп с макаронами. Из-за того, что не хватает денег, приходится экономить даже на овощах, выращивать их самим. А хлеб она печёт из чёрной муки, которую они берут в долг, в счёт бабушкиной пенсии.
Еду надо делить поровну, чтобы наелись все. Поэтому тётя режет по два куска чёрного хлеба каждому ребёнку и ставит тарелку супа. И стакан чёрного чая или же несладкого компота, который она варит из самодельной пастилы. Даже если невкусно и хлеб горчит, дети всё равно едят: привыкли за это время к еде без масла и мяса. И не жалуются.
– Мама, – не выдерживает наконец Нургуль, − пойдём к соседке и позвоним в Россию. У нас почти ничего не осталось, в долгах как в шелках! Жалко детей, мама. Посмотри на них: исхудали бедняжки! Так долго сладкого не ели… Надо хотя бы мяса немного достать и бульон сварить!
Нургуль требует у мамы, чтобы она позвонила детям и сказала им перевести деньги на продукты. Больше полугода нет от них вестей, хотя, когда оставляли детей, обещали каждый месяц высылать хорошую сумму.
– Хорошо, – соглашается бабушка. Ей жалко и внуков, и своих детей, которые на чужбине. Тяжело им там, раз сами не звонят, поэтому Айша-апа не хочет их беспокоить.
– Всё время о них и думаешь! Скоро от голода помрём тут, а им хоть бы что. Нас пожалей, мама! – негодует Нургуль, видя, как мать неохотно собирается, чтобы пойти позвонить. – Дети, идите играть в огород. Не мешайте дедушке, иначе разозлится и побьёт. Держитесь подальше от его окон, – велит тётя и, взяв мать за руку, вместе с ней выходит из дома.
– Скажи им всё как есть, мама: что детям есть нечего. А то пожалеешь детей, а мы ещё полгода будем на одной картошке и капусте сидеть! – говорит Нургуль, зная мягкий характер мамы.
На их улице только у одной соседки есть телефон. Айша-апа, когда бывает у неё в гостях, часто просит позвонить детям, но через пару гудков, не дожидаясь ответа, бросает трубку. С одной стороны, она хочет узнать, всё ли хорошо у них, живы ли, здоровы ли. Но с другой − боится, что они подумают, будто она их беспокоит из-за денег. И, тяжело вздыхая, кладёт трубку.
Вот и сейчас ей не хочется тревожить детей. Мало ли что, может, они сами еле концы с концами сводят? Но дочь Нургуль больше недели требует позвонить в Россию, и она уже не может игнорировать её слова.
Айша-апа плохо видит мелкие буквы и цифры, поэтому номер набирает Нургуль. Ждёт, когда на том конце возьмут трубку, и, как только слышит голос сестры, сразу же передаёт телефон маме.
– Алло, дочка, это я, мама, алло! – говорит Айша-апа, крепко держа трубку обеими руками. – Как вы, дочка, всё хорошо у вас? Не звоните, пропали совсем. Вот и звоню с телефона соседки…
– Здравствуйте, мама! Да, всё нормально у нас, недавно только устроились на работу. Как Айжан? Не плачет? Очень скучаем по ней, мама… – отвечают ей.
– Мама, скажи про деньги, – шёпотом напоминает Нургуль.
– Всё хорошо у неё… Иногда скучает, спрашивает, но привыкла.
Айша-апа не может говорить о деньгах. Ведь дочка только что сказала, что недавно устроилась на работу. Нургуль видит, как мама мешкает и не собирается заводить речь о переводе. Поэтому отбирает у неё трубку и, поздоровавшись со старшей сестрой, прямо говорит ей о причине звонка.
– Детей нечем кормить уже, пенсии мамы не хватает. Всему селу должны! Переводите деньги срочно! И другим братьям и сёстрам скажите, пусть тоже подумают о детях! И звонят почаще!
Договорившись, чтобы завтра все, кто оставил им детей, отправили деньги на продукты, Нургуль кладёт трубку. Дав соседке пятьдесят сомов и поблагодарив, они по узкой тропинке идут домой.
– Как хорошо, что ты так прямо всё сказала, – радуется Айша-апа. У неё мягкий характер, и она не смогла бы требовать деньги на продукты внукам так, как это сделала Нургуль.
– Давно пора было, мама. Такие странные! Все в Москве и могли бы по очереди каждый месяц переводить деньги своим детям! Жалко детей: мало того что скучают, да ещё и недоедают. Каждый день капуста да картошка! Даже меня уже тошнит.
Придя домой, Нургуль, как обычно, чистит картошку. Надо приготовить ужин на четырнадцать человек. Даст Бог, завтра они получат перевод и купят мешок белой муки. Тогда она сможет готовить манты, пироги, блинчики… Она надеется, что это последний вечер, когда они едят чёрный хлеб и картошку на ужин.
– Опять картошку есть будем? – злится дедушка Абдылда, беря большую ложку. – Другое что-нибудь приготовить не смогли? Каждый день одно и то же, картошка на воде! От чёрного хлеба у меня изжога!
– Не жалуйтесь, папа, – устало отвечает Нургуль. – Что есть, то есть. Вот если бы вы не пропивали свою пенсию, мы могли бы немного мяса покупать и чай с сахаром пить.
– А ты мою пенсию не трогай! – злится он на дочь. – Как не пить от такой еды, от такой жизни? Тут любой сопьётся! Я больной человек! От криков этих детей голова болит день и ночь! Как мне не пить-то, а?
– Эти дети – ваши внуки, папа. Кровные. Все дети шумят, когда играют. Что им делать-то ещё?
– Пусть их забирают родители! Я мало страдал, что ли? Я вас вырастил, мне никто не помогал! На старости лет кормите меня едой, которую даже собака уличная не станет жрать! Дети выросли неудачниками! Теперь на пенсию мою претендуют! Вот вам, а не пенсия! – кричит он на Нургуль, показывая кулак.
Налив отцу чая, Нургуль уходит в другую комнату, поесть вместе с детьми. Она давно привыкла к ору отца. «Как можно так ненавидеть детей?» – думает она иногда, видя, как тот кричит на них и бьёт их палкой.
Поэтому она и не может уехать строить свою жизнь: боится за племянников.
За два года, что дети здесь, Нургуль полюбила их как своих. Правда, она часто их ругает, но это не со зла. От усталости и от бессилия перед бедностью. Она злится на сестёр и братьев, уехавших на заработки, на отца, который пьёт не просыхая и может часами валяться на улице возле какого-нибудь комка. Когда приходят соседские дети, чтобы сказать, что их отец, пьяный в хлам, лежит на обочине дороги, Нургуль не знает, куда себя деть от стыда. Забирая отца на тележке, она видит, как на них все таращатся.
– Дети, вы же знаете, да, что я вас люблю? – спрашивает она у них перед сном, укрывая одеялом.
– Да, тётя, и мы вас любим! – хором отвечают дети. И Нургуль становится легче. Она боится, что они могут её возненавидеть за крики. Много раз она пыталась сдержаться, но, увы, в минуты отчаяния слова, режущие душу, сами слетают с языка.
– Расскажи нам сказку, тётя, – просят дети. – Про волка и конфеты.
– Хорошо, – соглашается Нургуль и ложится между ними, чтобы всем было слышно.
Давным-давно жила-была девочка, которая очень любила конфеты. Но магазин находился так далеко, что путь к нему лежал через горы и поля, через моря и озёра! Несмотря на это, раз в год, на день рождения девочки, её папа надевал старую, но очень тёплую куртку и отправлялся в путь! Днём и ночью шёл он, не зная усталости и сна, и вот наконец добирался до магазина.
– Взвесьте мне килограмм конфет! – просил он продавщицу, протягивая ей все свои монеты. – У моей дочки день рождения!
– Хорошо, – отвечала ему продавщица. – Вот вам кило вкусных шоколадных конфет, с начинкой из мармелада! А в подарок вашей дочке я положу ещё пачку печенья!
Обрадованный, он спешил домой. Так было и в этот раз.
Три дня и три ночи шёл он по горной узкой тропинке, а на четвёртый день ему навстречу вышел волк!
– Чем это так вкусно пахнет? За три версты учуял! Неужели это шоколадные конфеты, которые я так люблю?
– Нет-нет, что ты! Это я в магазине недавно был, рядом с конфетами стоял, вот и пропах…
– Врёшь и не краснеешь ты, человек! А я сейчас разозлюсь и съем тебя!
– Не ешь меня, волк! Меня дома дочка ждёт! Я много дней и ночей хожу, не ем, не сплю. Не гневайся, помилуй, – заплакал мужчина, вытаскивая из кармана конфеты с печеньем.
– Так уж и быть, не трону тебя, раз дома ждут. Но ты хотя бы угости одной конфетой! Зря я на тебя охотился, что ли?..
– Хорошо, хорошо! – обрадовался мужчина. Открыл он пакет, достал одну конфетку и отдал волку.
– М-м-м, какие вкусные конфеты! С мармеладной начинкой! В жизни таких не ел! Спасибо тебе, человек! Иди с миром!
Вытер пот со лба мужчина, положил конфеты обратно в карман и продолжил путь.
Через день дорогу ему перегородила лиса.
– Чую от тебя запах топлёного печенья! Отдай его мне, если не хочешь остаться без селезёнки!
– Сжалься надо мной, лиса, не губи! Дома меня ждёт моя маленькая дочка, у неё день рождения! И она очень хотела сладости!
– Ребёнок ждёт, говоришь? Ладно, пусть твоя селезёнка при тебе останется. Но угости меня печеньем, а то я очень голодная!
Вытащил мужчина из кармана пачку печенья и отдал одну штучку лисе. Съев печенье, лиса заулыбалась и отпустила мужчину домой.
Ещё несколько дней мужчине встречались разные животные. И приходилось ему от них откупаться, чтобы живым и невредимым дойти до дома.
Когда он наконец открыл родные двери, у него в кармане осталась лишь одна конфета и одна печенька. И вручил он их своей дочери, которая так долго его ждала.
– Спасибо, папа! – обрадовалась девочка, разворачивая фантик и пробуя конфету. – Ты самый лучший папа на свете!
И жили они долго и счастливо…
– Мой папа тоже за конфетами ушёл, тётя? – спрашивает маленькая Шоола, внимательно слушавшая сказку.
– М-м-м… Да, за конфетами. Теперь спите, дети, тёте пора мыть посуду.
– Я тоже конфеты хочу, – с грустью говорит Айбек. – Но не хочу, чтобы ты за ними далеко ходила.
– Спите, детки! – целует всех в щёчку Нургуль. И выходя из комнаты, решает, что если завтра не получит деньги, то будет валяться у ног продавца в магазине, но достанет конфеты своим племянникам.
***
– Мама, сестра отправила деньги! Одевайтесь! Поскорее съездим в город, на рынок, – влетела домой запыхавшаяся Нургуль. Она больше часа сидела у соседки и ждала звонка.
– Я тоже с вами поеду. Мне надо новую одежду купить и обувь, – начал собираться Азамат, двадцатилетний младший брат Нургуль.
– С ума сошёл! Какая одежда? Это деньги детей, на продукты! – разозлилась Нургуль.
– Заткнись, ладно? Мне купит мама, не тебе решать!
– А вот и мне! Деньги на моё имя перевели! И я тебе ни сома не дам!
– Прекращайте ссориться, – вмешалась в спор своих детей Айша-апа. – Какая одежда? Не такие большие деньги отправили, чтобы тратить их на одежду, сынок. Нам есть нечего, сам же видишь. На картошке с хлебом сидим. Я тебе с пенсии дам немного денег, хорошо?
– Ладно, – согласился Азамат.
– Он же взрослый парень, ему давно пора работать, мама! Прекращайте потакать его капризам! Иначе так и останется мямлей, – сердилась Нургуль, когда они шли на остановку, чтобы поймать попутку до города.
– Он же самый младший в семье. И так все дети в России, одному Богу известно, когда вернутся. Придёт время, и он поумнеет. Будет нас с отцом кормить, за нами ухаживать, – не теряла надежду Айша-апа.
Уже через полтора часа они были в городе. И получив деньги в банке, поспешили на рынок.
Нургуль первым делом рванула к ряду со сладостями и стала высматривать конфеты с мармеладной начинкой.
– Мама, я три килограмма конфет куплю детям. И печенья. А то, бедные, столько времени сладкого не ели. Жалко их.
– Покупай, что считаешь нужным, дочка. Мне, главное, чай хороший бери, а отцу водки бутылку. Пусть обрадуется и хоть один день не будет меня мучить. А то совсем невыносимым стал, – пожаловалась на мужа Айша-апа.
Нургуль купила всё по списку, который составила дома. В их сельском магазине всё стоит дороже, поэтому они в долгах, но даже не наедаются толком. Сейчас же, видя, сколько всего они купили на половину полученных денег, Нургуль радовалась как ребёнок. Неужели они поедят белого хлеба, который пробуют только в гостях?
– Вот наш автобус! Давай поспешим? – перебила мысли дочери Айша-апа. – Скоро ужин, дети проголодались, наверное. Да и отец твой будет меня искать, а если не найдёт, злость на детях выместит.
Попросив водителя помочь занести в автобус мешок муки и их тяжёлые сумки, они заняли места у входа, чтобы потом было проще выйти. Да и за сумками нужно следить. Вскоре автобус тронулся, и Айша-апа и Нургуль за беседой о ценах не заметили, как доехали до своего села.
Люди в автобусе помогли им вынести сумки и муку, и они стали думать, как дотащить всё до дома. Благо Нургуль увидела неподалёку бывшего одноклассника младшего брата и попросила помочь. Тот быстро прикатил из дома небольшую тележку и, погрузив все продукты, помог им довезти их до дома.
– Мама, дашь немного денег? Пойду погуляю с одноклассником.
– На двести сомов, только чтобы Нургуль не видела. А то будет меня ругать.
Айша-апа всегда втайне от дочки давала сыну деньги. А что делать? Молодой парень, хочет веселиться. Он ещё не понимает, что хорошо, а что плохо. Для него главное сейчас − друзья и развлечения.
– Азамат, где дети? – вошла в дом Нургуль. Она не нашла их в огороде, где они обычно играли.
– Ой, а они в сарае. Я их закрыл, когда меня не слушались и шумели. Забыл потом.
– Ты дурак?! – вышла из себя Нургуль. Все побежали во двор, чтобы проверить, как дети.
Когда открыли сарай и вошли, дети спали на земле, но быстро проснулись, услышав взрослых. И очень обрадовались, увидев тётю и бабушку.
Нургуль на руках вытащила их одного за другим. Они, наверное, долго плакали: у всех лица были опухшие, в соплях. А у мальчиков она увидела синяки на теле. Кажется, Азамат их бил ремнём, прежде чем закрыть в сарае.
– Мама, видишь, какой у тебя сын? Как можно детей в сарае закрывать? Он их даже не накормил! Дети голодные, без воды пролежали на сырой земле несколько часов! – злилась Нургуль, и Айша-апа плакала, видя состояние детей.
А Азамат успел улизнуть, прежде чем кто-то его заметил.
– Ты же сказала, что быстро вернёшься, – заплакала Шоола. – Я думала, ты нас бросила, как мама!
Нургуль еле сдерживалась, чтобы не разреветься. Она вытащила из сумки сладости и раздала каждому ребёнку по три конфеты.
– Я за конфетами ходила, дорогие мои! И печенье есть! И вафли! А завтра я вам приготовлю вкусные блюда и испеку хлеб. Вы теперь чай будете пить с сахаром и конфетами! – спешила успокоить детей Нургуль.
Дети, быстро про всё забыв, набросились на конфеты. Они радовались, целовали бабушку и тётю, кричали спасибо, и играли с фантиками. Оставив маму приглядеть за детьми, Нургуль ушла разложить продукты по шкафам.
Нужно приготовить что-то на ужин. Дети голодные, надо их накормить.
Отрезав от купленного мяса небольшой кусок, Нургуль быстро сварила суп-лапшу. Накрыла стол – для отца и мамы отдельно, для детей отдельно, как обычно. И позвала всех есть.
– Мама, вот водка отца. Я пойду есть с детьми, – сказала Нургуль, протягивая матери бутылку. Положила на поднос печенье и вафли и ушла в другую комнату.
С появлением в доме денег настроение поднялось у всех. Даже очень строгий отец семейства Абдылда-ата улыбался.
– Спасибо тебе, жена, что подумала обо мне в кои-то веки! Эта водка слаще любой воды! Не такая горькая, как та гадость, что я вынужден пить каждый день! – ласково посмотрел он на жену.
– Дорогая она, поэтому! Дети деньги прислали из России, вот мы и купили продукты и водку тебе. Пей и спасибо им скажи, и не ругай больше внучат! Теперь, даст Бог, будем хорошо питаться. Муки купили мешок, первый сорт! Белый хлеб будем кушать. Завтра Нургуль бешбармак приготовит!
– Вот, увидели наконец толк от детей! – радовался Абдылда. Сегодня впервые он не обращал внимания на шум из детской, был в хорошем настроении.
Несмотря на усталость, Нургуль долго сидела с детьми за столом. Её очень напугал поступок брата. Как можно закрыть детей в сарае?! В этом доме у мужчин нет сердца! Что у отца, что у брата. Оба одинаковые. Как можно быть такими чёрствыми? – удивлялась она, ненавидя их за злое обращение с племянниками.
***
Что бы ни случалось, плохое или хорошее, жизнь шла своим чередом. Вот и в семье привыкли к переводам, быстро распределяя полученные деньги. Как бы ни боролась Нургуль с запросами брата – ему был нужен то велосипед, то телевизор – и с тратами мамы на праздники знакомых и незнакомых ей людей, отложить деньги на одежду для детей не получалось. Они как ходили в обносках и заштопанных вещах, так и ходили.
– Прекращайте тратить деньги на ерунду! – кричала Нургуль от обиды и безысходности. – Купить телевизор я согласилась потому, что думала, что дети мультфильмы будут смотреть. Но вы даже на час не отходите от телевизора! Целыми днями кино и передачи смотрите!
– Пусть смотрят, когда я выхожу на улицу, – возражал Азамат.
– В это время у отца новости начинаются! Совесть есть у тебя? Лучше бы пошёл работать. Ничего не умеешь, только есть, пить и лежать перед телевизором!
– Хватит орать! Лучше иди и приготовь лагман на ужин! Каждый день макароны варишь, я уже устал их есть! – отмахивался Азамат от сестры.
– Да ты что? Забыл, как в день по куску чёрного хлеба ели да воду из-под картошки пили? Неблагодарный! Сам приготовь себе еду хоть раз, я кухаркой не нанималась! – злилась Нургуль. – Смотри-ка на него! Быстро привык к хорошему! Уже приказы отдаёшь.
С тех пор как сёстры и братья, чьи дети остались в доме, начали регулярно высылать деньги, в доме, казалось, должны были воцариться мир и покой. А получилось наоборот: о покое теперь можно было только мечтать. Сколько денег ушло на ветер по прихоти Азамата! Вначале ему понадобилась хорошая одежда, чтобы устроиться на работу. Купили. Потом он захотел велосипед, потому что очень устал ходить пешком. Дальше – больше, его аппетиты только росли. И несмотря на протесты Нургуль, Айша-апа потакала его капризам. За детьми, по правде говоря, смотрела только Нургуль. Остальным до них дела не было.
– Мама, скажите им, чтобы побольше денег выслали в этом месяце. Думаю, в аренду землю взять и картошку посадить, – поделился мыслями Азамат, ожидая шквал критики от Нургуль.
– Хорошая идея! Наконец-то о чём-то стоящем подумал! – неожиданно согласилась Нургуль. – Осенью продадим урожай и сможем купить скот. Чтобы были молоко, мясо, яйца. Это хорошее вложение денег.
– Если дело выгорит и заработаем хорошие деньги, то куплю машину! – обрадовался Азамат.
– Господи, зачем тебе машина в селе! Я об одном думаю, а ты о другом. Если планируешь деньги потратить только на себя, помощи не жди! А сёстрам скажу, чтобы только на еду детям высылали и ни копейки больше!
– Так я же вас в город и буду возить! Не будете на солнцепёке или на морозе ждать автобус! Машина всем пригодится!
– Машина только тебе пригодится! Думаешь, не знаю, что у тебя времени не найдётся на нас? Как с телевизором!
– Ой, да ладно тебе! Я же пошутил! Хорошо, купим скот и всё, что скажешь! Только уговори их побольше денег отправить. Я насчёт земли договорюсь.
Начали готовиться. Айша-апа позвонила в Россию и убедила детей выслать побольше денег в этом месяце; Нургуль подтвердила, что всё для хорошего дела. И когда Азамат договорился с соседом об аренде его земли в два гектара, купили корнеплод и стали сажать.
– Я один не успеваю, надолго затянется, – жаловался маме Азамат, впервые в жизни работая в поле днём и ночью. – Мои друзья помогают, но у них тоже свои дела. Нужно нанять рабочих.
– Им же платить надо! Где деньги возьмём? Опять просить у твоих сестёр?
– А что делать, мама? Раз начали, надо довести до конца. За аренду земли заплатили, корнеплод мешками закупили. Без рабочих я один не справлюсь. Нужно трактор нанять… Без денег никак не обойтись.
«И зачем вообще это дело затеяли? Как я теперь ещё деньги попрошу?» – переживала Айша-апа. И решила притвориться больной.
Придя к соседке и заплатив ей за звонок пачкой чая, набрала номер дочери.
– Алло, дочка, как вы? Это я, мама… – начала разговор Айша-апа, вытирая пот с лица платочком. – Всё хорошо, дети растут, кормим их хорошо, одеты, обуты, не переживайте. Я что звоню-то… Приболела я чуток, дочка, ноги ноют, ходить не могу. Надо бы врачу показаться, а это всё деньги, сами знаете. Пенсия у меня маленькая, нескоро смогу накопить. Если бы вы по чуть-чуть денег отправили на врача и лекарства… – запнулась она специально, ожидая реакции дочери.
– Да, мама, конечно, переведём, не беспокойтесь! Не болейте, мама! Завтра же отправим вам деньги на имя Нургуль.
– Нет-нет, Нургуль останется за детьми смотреть, дочка. Отправьте на имя Азамата. Он поедет со мной в город, будет сопровождать меня.
– Хорошо, мама! Поцелуйте от нас детей.
Положив трубку, Айша-апа выдохнула с облегчением. Надо же, в её возрасте врать! Да ещё своим детям! Сперва ей стало стыдно, но подумав, что врёт не просто так, а для хорошего дела, она быстро повеселела.
– Что, Айша, заболела, что ли? – поинтересовалась соседка, пристально глядя на неё. – В нашем возрасте болячки – это нормально.
– Да нет, всё хорошо, здорова я! Азамат же картошку сажать в этом году вздумал. Вот и расходы никак не заканчиваются, хоть плачь! Недавно только деньги получили от детей из России, у меня же пятеро там работают. Вот и приходится врать, иначе как объяснить им большие траты. Скажут, не нужно ничего сажать, сидите спокойно. А мы уже начали, назад дороги нет.
– Понятно. Ты, главное, не заврись. А то и вправду заболеешь. Хорошо, что Нургуль с тобой живёт, во всём тебе помогает. Без неё как бы ты с внуками-то справилась…
– И то верно, – согласилась Айша-апа. – Что будет, если Нургуль замуж украдут? Или решит, как её сёстры и братья, в Россию уехать?
***
Как начали сажать картошку, работы у Нургуль только прибавилось. Она теперь готовила еду в огромном казане во дворе дважды в день. Как ни жалела она детей, но и их пришлось подключить к работе. Рано утром, в пять, все просыпались, кроме самых маленьких. Нургуль их кормила, наливала воду в пластиковые бутылки и жарму в огромную флягу. И провожала всех на поле. Сама же начинала готовить им обед. Чистила картошку килограммами, пекла хлеб и пирожки. Мыла гору посуды. И в полдень шла в поле, таща обед в тяжёлой тачке. И так два раза в день. Очень уставала.
– Когда же всё это закончится? – ныла она иногда. Тяжело Нургуль было стирать вручную одежду четырнадцати человек каждый день, таскать воду вёдрами. От отца помощи ждать бесполезно, он, кроме как пить и требовать подать вовремя еду, ничего не делал. Только Айша-апа пыталась ей помочь, чистя картошку, или убирая во дворе, или собирая хворост.
«Надеюсь, адский труд окупится, и осенью мы разбогатеем», – думала Нургуль. Хотя догадывалась, что бо́льшая часть денег уйдёт на хотелки младшего брата. Всегда так было. Нургуль работала не покладая рук, в доме всё на ней и держалось. Но её никто не ценил. Отец, когда приходил пьяный, говорил ей всякие гадости, обвиняя в том, что она до сих пор не вышла замуж.
– Ты даже барана не стоишь! – с презрением бросал он дочери, еле держась на ногах. – Все девушки твоего возраста давно замужем, а тебя до сих пор сватать не пришли! Была бы красивой, давно украли бы замуж! Придётся нам с матерью тебе мужа купить!
– Прекрати нести чушь и ложись спать! – злилась на него Айша-апа. – Не доводи дочь!
– Я правду говорю! Мне скрывать нечего! Вон, у соседа дочь в семнадцать лет замуж вышла! Толпами люди приходили свататься! В калым сто тысяч сомов отдали! И лошадь! А за нашу даже барана не возьмёшь!
– Хватит, папа! – кричала Нургуль, вытирая слёзы рукавом.
– Два ящика водки! Вот за сколько тебя отдам, если, конечно, придут свататься, – не успокаивался Абдылда-ата.
– Сумасшедший старик! Иди уже спать! – Айша-апа брала мужа за руку и уводила прочь.
Нургуль очень задевали слова отца. Как можно так ненавидеть своих детей и внуков? – недоумевала она. Нургуль от отца ни одного хорошего слова не слышала. Он всю жизнь ворчал, что дети – это лишние заботы. Как отец и дедушка он не дал детям и внукам ни капли любви и заботы. Он любил только себя и алкоголь. Детей называл неудачниками, а внуков – обузой.
