Kitabı oku: «Так бывает»

Yazı tipi:

От автора

Каждый писатель мечтает когда-нибудь издать свою книгу. И я не исключение, но мечта исполнилась так стремительно, что я еще не успела ни дописать свою повесть, ни приступить к давно задуманному роману.

Для вас отобрано одиннадцать произведений, на первый взгляд совсем не схожих, но их объединяет то, что в жизни ТАК БЫВАЕТ.

Подарок для мамы

Мне 8 или 9 лет. Я учусь во вторую смену, иду из школы и делаю крюк, чтобы зайти в магазин. Это большой универсальный магазин – единственный на всю деревню. В нем два отдела – продуктовый и промышленный. Мне нужен промышленный.

Скоро Новый год, и я хочу купить подарок для мамы.

Так-то все подарки для семьи уже готовы. Я сделала их сама – маме, папе, сестренке – нарисовала открытки, склеила поделки из цветной бумаги.

Но в копилках скопилась заветная сумма: вместе бумажных и железных денег на три тысячи рублей! Деньги не так давно стали другими, вместо портрета Ленина на них разноцветные разводы. Булка хлеба стоит ровно 300 рублей, а у меня целое состояние! Я крепко держу свое богатство в руке, спрятанной в теплую рукавичку.

Ветер обдает холодом и колкими снежными иголочками, но я иду. Слышу, как скрипит снег под валенками, и чувствую запах дыма, это люди топят печи в своих домах. Запах полыхающих дров для меня – первая ассоциация с зимой. Скоро к нему добавится запах елки и мандариново-конфетный – запах праздника!

В магазине разбегаются глаза! Здесь есть все: от стройматериалов и снегоуборочных лопат до нарядных праздничных платьев и елочных игрушек! Но мне хочется купить совершенно особенный подарок. Долго хожу между полок, стеллажей и вешалок, вдыхая запах новых вещей и хозяйственного мыла.

И вдруг на дальней полке я вижу ЕГО!

Такой красивый, с иностранными буквами на пластиковой упаковке, я видела только в рекламе. Рядом с ним его отечественные собратья в картонных коробках смотрятся некрасиво и непразднично. С замиранием сердца смотрю на цену… и какая удача: ровно 3000 рублей! Сегодня мой день! С какой гордостью я вытряхиваю деньги из рукавицы! Расплатившись, сжимая в руках тяжелый подарок, быстрым шагом иду в сторону дома! ОН тяжелый, но я донесу, это же любимой маме, от самого сердца!

На улице холод обжигает руки, оказывается, что я рукавицы забыла на прилавке. Пытаюсь засунуть подарок в ранец. Не лезет – большой. До дому уже недалеко – донесу и в руках!

Снегопад прекратился, ветер стих. Но стало совсем темно. Окна в домах волшебно светятся, кое-где видны мерцающие елки. Я люблю смотреть в чужие окна. Так интересно – другая жизнь со стороны! Но мама не разрешает. Это некрасиво и неприлично. Сегодня я не разглядываю другую жизнь. Тороплюсь, пыхчу, несу.

Руки замерзли, но мне так радостно, и окна светят радостно, и печной дым радостный! Представляю, как удивится и обрадуется мама!

Вот поворот к нашему дому. Я устала, но тут вижу мамин силуэт у калитки. Она вышла меня встречать, волнуется. Это придает мне сил, и я кричу:

– Мамочка, мамочка, я тут, я иду! Все хорошо!

Решаю, что не буду ждать Нового года, я сейчас подарю маме свой подарок!

Мамочка выбегает мне навстречу, мы обнимаемся уже в отблеске света из наших окон.

– Доченька, что же ты так долго? Что это у тебя такое?

– Мамочка, это подарок для тебя! – протягиваю свою драгоценную ношу маме.

Мамочка смеется, ей понравился подарок, какое счастье! Теперь и у нас в доме будет запах зимнего морозного дня! Как в рекламе!

Мой подарок маме – стиральный порошок «ARIEL» в пакете весом 3 кг.

Внук

Васютка Андреев был очень доволен.

И без того хороший день обещал закончиться великолепно. Васютку из детского садика забрал дедушка. И они вместе ехали по утопающему в сумерках городу туда, где их ждала Васина бабушка. И, как полагается любящей бабушке, – с горой свежеиспеченных пирогов и, может быть, даже блинов.

А ведь полчаса назад мальчуган даже не подозревал о таком исходе дня. Когда вся группа «Одуванчики» шла с занятий по танцам с Юлией Петровной, Вася чуть замешкался в коридоре и бежал последним. И тут с виду совершенно незнакомый мужчина неожиданно соскочил с лавочки и сжал его в объятиях.

– Привет, внук! Как же я соскучился! – и, увидев, что мальчик явно растерян, продолжил: – Васек, не признал, что ли, деда?

Вася не признал. Он смутно, но помнил рассказ мамы о том, что у него, у Васютки, к сожалению, нет ни одного дедушки и ни одной бабушки. И когда ребята в садике рассказывали про своих бабушек и дедушек, ему, Васе, нечем было поделиться, и он только с завистью вздыхал. А в это мгновение детская душа озарилась надеждой: «Наверное, мама ошиблась. Вот же он – дедушка! Настоящий!»

Дедушка был красивый – с яркими голубыми глазами под белыми, как снег, бровями, с такими же белыми усами под курносым (как у самого Васи) носом. На носу держались соВикные очки.

– А где мама? – только и мог спросить Васютка, широко распахнув свои глазки.

– Родители уехали к тете Даше, заберут тебя в воскресенье. Не боись! Да чего испугался-то? Бабка там уже пирогов напекла, тоже наскучалась за тобой.

– У меня и бабушка есть? – все еще не мог поверить своему счастью Вася.

– Есть, куда ж ей деться-то? Ох, уж эти родители! Совсем внук одичал с этими садиками да няньками, – проворчал дедушка в свои шикарные усищи, попутно помогая Васе надевать комбинезон, шапку и ботиночки.

– А где вы живете… э… дедушка? – решил уточнить мальчик.

– Домчимся на моей ласточке до нас за 15 минут, Васек, – обнадежил внука дед. – Воспиталку твою предупредил, мамке с папкой позвоним, как до дому доберемся. Не боись! – дедушка задорно и весело подмигнул голубым глазом. И тише добавил: – Хочешь, на переднем сиденье поедешь? Рядом со мной? Я уже и кресло твое там установил.

Вася обрадовался! В их машине рядом с папой всегда сидела мама, а он, их пятилетний сын, – только сзади. «Это же чудо какое-то! Настоящее чудо», – подумал мальчик.

Крепко взявшись с дедушкой за руки, они вышли из садика в теплый и безмятежный октябрьский вечер.

Мама Вера очень спешила. Она работала на двух работах в сменном графике, и ей очень не хватало часов в сутках. Все у нее получалось в спешке, но на удивление, как ей самой казалось, ладно и складно. Папа Саша был занятым и перспективным ученым-химиком и все время, как рабочее, так и после работы, – посвящал науке. Пообщаться семья полноценно могла только в выходные дни. И сейчас, в пятницу, мама торопливо бежала к садику, чтобы забрать сыночка и вместе с ним спешить домой, где с няней их ждала полуторагодовалая Маруся. С няней предстояло рассчитаться за неделю трудов, приголубить детей, вручив им по вкусному батончику, приготовить пятничный ужин, привести в порядок себя и в таком идеальном варианте поджидать папу-мужа из института. «Эх, как жаль, что всё-таки нет у нас бабушек, – думала женщина, вбегая в садик. – Так бы пришли – и ужин готов, и прибрано. В услуги няни это не входит. А нанимать помощницу по хозяйству накладно…»

Заглянув в группу, мама Васютки окинула взглядом стайку ребят, игравших на ковре вокруг воспитательницы.

– Юлия Петровна, добрый вечер, а Васютку позовите, пожалуйста, мы спешим.

Улыбчивая и круглолицая воспитательница так же окинула взглядом ребятишек. Замерла, насторожилась. Заглянула в смежную с игровой комнатой спальню и громко позвала:

– Васютка! За тобой мама пришла! Выходи! Да здесь был только что, прячется, – уже не так радостно улыбалась Юлия Петровна на недоуменный возглас мамы Веры. – Васютка, выходи!

Мама уже сама зашла в группу, и они вместе с Юлией Петровной стали смотреть под кроватками в спальне, а потом и в шкафчиках, в коробках с игрушками, в кабинках – Васютки нигде не было.

– Где, где мой сын?

– Да здесь где-то, вы не переживайте. Прячется. Может, в соседнюю группу убежал к Аленке, – успокаивала Веру Юлия Петровна, – я сейчас проверю там.

Юлия Петровна выпорхнула из секции.

Мама Вера присела на низкую скамеечку у кабинки с надписью «Вася Андреев». Курточка, стеганые болоньевые штаны, шапка, перчатки, теплые сапожки сына были в кабинке. Значит, не выходил из здания. Прятаться, уходить без разрешения – все это было очень не похоже на их сына. Он – спокойный и послушный мальчик.

Сердце мамы Веры болезненно сжалось от нехорошего предчувствия. Вспомнились непослушные вихры на светлой головке сыночка, оттопыренные ушки, курносый нос и круглые глаза с длинными ресничками. Утром, на пути в сад, Вася скользил по подмерзшим лужам и пару раз падал. А она сама злилась и боялась опоздать на работу, в спешке ворчала на сына и даже не чмокнула, по их традиции, его в курносый нос при прощании на пороге группы…

Юлия Петровна вернулась в секцию, по ее побледневшему лицу и встревоженному виду было понятно, что в соседней группе Васютки тоже не оказалось. Соседка по подъезду и закадычная подружка Аленка, из старшей группы, последний раз видела Васютку на дневной прогулке. Руки мамы Веры затряслись, горло сжалось в спазме и слезы мгновенно застлали глаза.

– Где мой мальчик? Я звоню мужу и в полицию!

В секции группы «Одуванчики» пахло сердечными каплями. Заплаканную маму Веру обнимал за плечи расстроенный папа Саша. Совместный осмотр сотрудниками полиции, родителями и заведующей садиком здания учреждения, от крыши до подвала и территории вокруг, результата не дал. Васютка не нашелся.

Оставшихся деток забирали родители и родственники. Кто-то из них тактично молчал, кто-то громко возмущался, кто-то предлагал помощь в поисках.

Капитан Сидоров заполнял акт вызова.

– Садик закрывается, со сторожем останется наш сотрудник – еще тщательно просмотрят все помещения, – промолвил суровый полицейский. – А вам, Андреевы, и вам, Юлия Петровна, придется проехать со мной в отделение, подписать заявление и показания по факту пропажи мальчика. – И как будто бы про себя добавил: – Потерять ребенка при таком количестве народа средь бела дня – уму непостижимо. Будем разбираться…

Юлия Петровна виновато опустила глаза и проглотила ком в горле.

Мама Вера тоже услышала и вновь беззвучно зарыдала.

– Минутку, у меня еще одного мальчика не забрали, – промолвила озабоченная Юлия Петровна, набирая номер на мобильном телефоне. – Добрый вечер, Мария Николаевна. Это Юлия Петровна, воспитательница. Садик закрывается, а за Васей еще никто не пришел, задерживаетесь?

На том конце телефонной связи раздался удивленный возглас. В тишине коридора отчетливо прозвучали слова мамы Маши из телефонного динамика:

– Как?! Мы в отъезде, а Васю дедушка забрал уже более двух часов назад! Они дома давно, отзвонились нам, как пришли. Я лично с сыном поговорила. Что там у вас происходит? Алло? Юлия Петровна, алло?!

Марию Молчанову уже никто не слушал. Родители Андреевы, воспитательница, нянечка и суровый капитан Сидоров кинулись к кабинке с надписью «Вася Молчанов» – та была пуста. Рядом с ней стоял светловолосый мальчик Васёк и недоумевал, куда подевалась его уличная одежда.

Счастливый и довольный Васютка, наевшийся вдоволь румяных пирожков с яйцом и зеленым луком, налакомившийся блинчиками с медом, возлежал на диване под боком у дедушки. Тот читал ему красочную книгу про пиратов Карибского моря, да таким голосом, что внук уже понял, что сам дедушка не иначе как пират в прошлом. Рядом сидела бабушка, ласковая и лучистая, периодически она приобнимала внука и чмокала в обе щеки, что, судя по виду, мальчишке очень нравилось.

– Коль, а Коль, Васёк-то у нас копия ты! – сама как ребенок радовалась бабушка, переводя взгляд с мальчика на деда и обратно. – Найду твою детскую фотографию, попрошу Машу коллаж нам сделать, ведь и не отличишь!

Семейную идиллию нарушило пиликанье мобильного телефона.

– А вот и Маша, беспокоится, что ли? – старушка сняла трубку. – Да, доченька?

Слов не было слышно, но дедушка и Васютка заметили, как улыбка исчезла с бабушкиного лица, а глаза округлились от удивления.

– Васёк, Вася, – обратилась встревоженная бабушка к мальчику. – Скажи мне, ты знаешь свою фамилию?

– Андреев я, – доверчиво доложил Васютка, – Василий Андреев Александрович. Ваш внук.

Дедушка резко соскочил с дивана и выхватил телефон из рук бабушки.

– Дочка, прости старого, обознался, похож-то как! А наш-то, наш Васёк где?

На том конце телефонного провода разразилась гневной тирадой мама Маша.

– Что, что случилось? – Вася почувствовал неладное, сполз с дивана, в его носу отчего-то защипало, а нижняя губа предательски задрожала. – Я же ваш внук?

– Ну, малец, наделали мы с тобой делов, – закончив разговор по телефону, грустно произнес дедушка и приобнял Васютку за плечи. – Что ж ты сразу-то мне не сказал, что впервые меня видишь? А одежда? Не заметил разве, что не твоя?

– Я думал, и у меня дедушка появился, – сквозь всхлипы разобрала пожилая пара. – И комбинезон, думал, новый, в подарок… аааа…

– Ладно, ладно, не реви! – мужчина прижал мальчика к себе покрепче. – И я хорош! Тут не так ошибешься, когда внука раз в полгода видишь…

Вася всхлипывал, уткнувшись носом деду в шею. Чуда не произошло, а так хотелось! Дедушка покачивал его на коленях, а бабушка, обняв их с дедушкой, нежно поглаживала Васю по спине.

– Сейчас приедут твои родители, вот напугали мы их, представляешь, малыш, и нашего внучка привезут, – промолвила бабушка.

– А еще полицейского настоящего привезут! – уже игривым голосом продолжал дед. – Вот и будем ему рассказывать, что никто тебя не похищал, а просто обознатушки вышли. А воспитательница – русским же языком сказал, за Молчановым пришел, тоже, видать, недосмотрела…

Тут начала всхлипывать и женщина.

– Полина, Василий! Отставить слезы! – пресек мужчина ситуацию. – Главное, что все хорошо закончилось и все нашлись! Встряхнитесь, юнги! Знаете что – был у нас один внук Вася, а будет теперь два! Правда же, бабуля? Что у нас, пирогов на всех не хватит? Вот родственники подъедут, чаю попьем по-семейному и договоримся! А полицейский засвидетельствует!

– Дай-то Бог! – бабушка даже перекрестилась про и этих словах. – Чтоб все мирно, плохого-то не хотели сделать…

Вася радостно стал вытирать мокрыми ладошками лицо:

– Вы меня удедарите? То есть… э… привнучите? Я же похож на вас!

– Конечно, такой бравый морячок, Василий Андреев Александрович! Как такого хлопца не привнучить? Правильно же говорю, бабуля? – дед подмигнул хитрым голубым глазом своей лучистой и улыбающейся сквозь слезы жене: – Вот и договорились, юнги!

Раздался звонок в дверь.

Старый дом в Ксанфи

– Как же вы мне надоели со своими «не так», «нельзя», «не трогай», «не говори», «не делай»! – в сердцах крикнул Митя родителям. – Глаза бы мои вас больше не видели, а уши – не слышали!

Подросток с силой захлопнул входную дверь и выбежал во внутренний дворик.

Молодая женщина чуть было не поддалась порыву и не бросилась за сыном.

– Лиля, пусть побудет один, – удержал ее за руку муж. – Это все переходный возраст, да и полная адаптация, видимо, еще не наступила.

– Капанеус, – вздохнула женщина, – я его понимаю, восемь месяцев прошло уже после переезда, но и я чувствую себя не в своей тарелке. Ксанфи – прекрасный городок, Греция – чудесная страна, но все это так разительно отличается от нашего родного Магнитогорска. А у Мити еще и школа новая, и не с кем на русском даже поговорить из сверстников, а на английском – сам не хочет. Да и состояние дома оставляет желать лучшего…

– Лиля, только ты не начинай. Дом, видите ли, ей не нравится. Ты же знаешь, как долго я шел к тому, чтобы вернуться на родину и отсудить у властей города дом деда. Да, здесь требуется капитальный ремонт, но не все сразу. Почти три десятка лет простоял он пустым. Но я помню времена, когда здесь все было по-другому, и я сделаю его еще лучше. С Демитрусом я поговорю. И еще раз прошу, здесь он – Демитрус.

Лилия заломила руки и, сдерживая рыдания, прикрыла рот рукой.

Капанеус вышел во двор и увидел худенькую фигуру сына в саду. Подойдя к мальчику, мужчина начал свой рассказ.

– Демитрус, хочешь – верь, хочешь – не верь, а этот дом непростой. Он исполняет желания! Стоит выкрикнуть во весь голос то, что тебе хочется, – и оно исполнится.

– Пап, ну что за ерунду ты говоришь? Сказки для малышни!

– Однажды, мне тогда было лет десять, я повздорил с родителями и крикнул им во весь голос что-то подобное, что видеть их больше не хочу, и убежал в сад. А после, переждав некоторое время, украдкой вернулся в дом и решил переночевать на чердаке. Думал, все меня потеряют, забеспокоятся и оценят. Наутро я не узнал наш дом – здесь царила непривычная тишина и не было ни следа нашей большой греческой семьи. В ужасе я понял, что загаданное мною исполнилось. Я бегал по комнатам, звал родителей, братьев и сестер, прислугу, и только эхо отвечало мне. О том, что семье пришлось в срочном порядке уехать, позволяли судить впопыхах забытые книги и игрушки, одежда и другие личные вещи. Это были самые страшные мгновения в моей жизни, сынок.

– Они бросили тебя одного?

– Они просто не нашли меня, думали, что я спрятался у соседей или у друзей. Но быстрые поиски не дали результатов. Пока они собирались и искали меня, я мирно спал на чердаке, укрывшись старыми мешками. Потом, добравшись до знакомых, я узнал, что той весенней ночью 1967 года произошел в Афинах военный переворот «черных полковников». Власти обвинили греческих коммунистов в сочувствии Советскому Союзу, и те, кто не успел скрыться, были арестованы и подверглись репрессиям. Мои родители успели уехать. Наша семья нашла приют в СССР, и только через полтора года, пройдя через ряд мытарств, благодаря помощи дальних родственников, я пересек границы и воссоединился с родными.

Парень молча слушал отца, разглядывая носки своих кроссовок. По неровному дыханию сына Капанеус понял, что и подросток так же взволнован, как и он сам.

– Понимаешь, сынок, мне знакомы те чувства, когда оказываешься в совершенно незнакомой стране, без знания языка и законов, не имея ничего своего. Но вместе с семьей мы преодолели эти трудности, мы выжили. А у нас здесь есть целый дом – наш дом!

– А в чем волшебство-то дома? – тихо задал вопрос Демитрус.

– В том, что десять лет назад, после падения СССР, я приехал сюда, проник через заколоченные двери вовнутрь и крикнул во весь голос в холле: «Во что бы то ни стало однажды я вернусь сюда, в свой дом, со своей семьей!» – и, как видишь, все вновь сбылось. Но, наверное, я не очень умею формулировать желания. И еще боюсь, как бы не сбылось то, о чем ты двадцать минут назад прокричал в этих стенах…

Теплый вечер окутывал приятной прохладой отца и сына, таких похожих и таких разных одновременно. Вокруг шумел заросший фруктовый сад, а из открытого окна дома на них устремляла взгляд, полный нежности и любви, жена и мать.

– Я понял тебя, папа, – прервал затянувшуюся паузу подросток и, быстрым шагом направившись к дому, через секунду скрылся в дверном проеме.

Капанеус закрыл глаза, прислушался к стрекоту цикад и вдохнул запах цветущего миндаля и анемонов. Так пахла родина – сладко и нежно. Он был дома.

На мгновенье он словно перенесся в раннее утро, наполненное такими же запахами. В то утро, когда маленький Капа плакал в пустом доме.

– Хочу, чтобы моя семья была счастлива, здорова и неразлучна! – услышал мужчина громкий голос Демитруса, прозвучавший в стенах их старого родового гнезда, и улыбнулся.

«Все будет хорошо! Капа, не плачь», – мысленно послал он утешение мальчику из видения, и оно растаяло без следа.

Ücretsiz ön izlemeyi tamamladınız.