Золотой корень Адау-Разрушителя. Книга первая

–Рекомендовать не могу. С другой стороны, жук и вправду питателен. Достаточно одного, чтобы отказаться от еды на целую неделю.

Ведьма с трудом сглотнула ужин и даже ойкнула в отвращении.

–Вижу в твоих глазах весёлость, под которой ты пытаешься скрыть огорчение по поводу еды, ведьм и всего остального, но она на-пус-кная.

Ведьма наклонилась к нему ближе чем была, и посмотрела испытывающим взглядом, желая, если бы это было возможно, прочитать мысли в отражениях его глаз. Остальные ведьмы, сидевшие на опорах в округе, почему-то сразу отвернулись.

–Думаю, что ты близок к тому, чтобы считать трудности на твоем пути – непреодолимыми. Я помогу тебе закрыть брешь чем–нибудь таким, что меньше всего вызывало бы в тебе фрустрационное состояние. – деловито сказала она.

Горбина выпрямилась в спине и села в профиль. Просидела она в таком состоянии не так долго.

–Ну, чего ждёшь? Спрашивай! – самодовольно произнесла она.

–Никаких одолжений! – раздражённо заявил Варгаров.

–Да, брось! Обычное чувство превосходства ведьм над человеком.

–Хорошо. – собравшись с мыслями. – Вернее не хорошо… то есть ваши последние слова мне не по душе, так и знайте! – почти тыкнув в ведьму пальцем, указал юноша, – Я тут наблюдал… и выделил для себя одну странную особенность…

–Ну? – с живостью ответила ведьма.

–Кругом ведьмы, почему? Почему среди такого количества женщин нет мужчин, только я и тот в красном…

–Мужчины… – фыркнула она. – Они у нас в дефиците, а если быть точнее их нет вовсе, потому что кое-кто решил встать на пути тугатов. – спокойно ответила ведьма.

–Объясните, а…что… где…ваши мужья, сыновья?

–Первое, что должно было прийти тебе в голову, – по-свойски начала Горбина, – …так это ответ, не требующий специальных познаний и логики. Разумным было бы предположить, что в нашем мире мужчины вообще не рождаются. – сохраняя дистанцию ответила ведьма.

–А-а…– понимающе ответил юноша и хотел было навалиться на спинку стула, в то время как, Горбина почти развалилась в земляном кресле, но во время опомнился. Голова закружилась сразу.

–И как же вы тогда живете? Я имею ввиду…

–Что такое? Мне восемьдесят лет и за всё время впервые случилось так, что вместо мужчин доставили тебя. Мы цветём, живём, рождаемся лишь тогда, когда рядом человек, а ваше племя, к слову говоря, закончилось полгода назад. Положение королевы ведьм в связи с этим ухудшилось вдвое, ведь ей не удалось обеспечить провиантом простых ведьм, не говоря уже о знатных. Между нами… я слышала, многие ведьмы готовы к более решительным действиям, чем те ограничения, что установила Магма.

–О каких ограничениях и решительных действиях вы говорите? – спросил Варгаров для поддержания разговора.

–Видишь ли, чем ведьма младше, тем меньше у неё шансов выжить. Скажем, если допустить ведьм в мир живых, предоставить возможность самим выбирать желаемый плод…

Тут Горбина развернулась к нему всем телом, и слегка наклонившись вперёд, ласково улыбнулась.

–Если вы питаетесь жуками и червяками, словом можете утолить голод волшебством, то, причём тут человек? Вы же не едите людей? – испуганно встрял юноша.

–Дьявол упаси! – всплеснула руками ведьма. – Наоборот, мы людей бережём и даже наказываем своих за случайные расправы! Это и есть ограничения, установленные Магмой – не больше допустимой нормы, мы стараемся умеренно использовать тела мужчин. Неужели не понятно? – чуть ли не крича сказала она, – Мы женщины, и нам нужна лю-бо-вь…

Ведьма сверкнула глазами и вполне серьёзно добавила:

–Знаешь, я об этом не говорила бы, но у меня, несмотря на некоторые запасы, о которых теперь знаешь и ты, – понизив голос до шепота, – …и тише…никому! На самом деле они не большие и вскоре тоже…

–Что? О чём это вы?

–Н-ну, я говорю, и у меня тоже скоро иссякнет человеческий ресурс. Хотя, мои ведьмы доносили …– завистливо проговорила она, -… будто бы у королевы в тайниках они есть…

Ведьма почувствовала, что начала заговариваться и резко огляделась. Вроде бы никто на них не посматривал.

–Ну, да ладно… Сам-то ты представляешь для меня другой интерес, по уникальности лучшего материала для лаборатории не найти! – мягко сказала ведьма и снова расплылась в улыбке будто съела ложку малинового варенья. -Я на твоей стороне и не согласна с решением королевы отдать тебя мантикорам, пусть дескать попробуют его на вкус, а заодно и разъяснят, кто он такой. К чему тратить молодое тело на такие глупости?

–Что?! – ошеломлённо вскрикнул Варгаров.

–Послушай! Времени совсем не осталось! Ты должен сражаться, не дать себе погибнуть! – не отставала Горбина.

–Спасибо за опеку! – огрызнулся Варгаров, – Вы так говорите, будто участь подопытного должна прельщать меня больше, чем встреча с мантикорами.

–Да, не отрицаю, я пыталась поддержать в тебе силы, на тот случай если мне, как учёной, удастся договориться с Магмой, моей сестрой…о..э-э… В общем, мантикоры – не ведьмы, конечно, но кровожадности у них не занимать.

Посуди сам, размах крыльев достигает пяти метров, а чего только стоит их скорпионий хвост и не закрывающийся из-за количества зубов рот!

Словом …

–Так меня должны принести в жертву монстрам? – перебил он.

–Не-е-т…– поморщилась Горбина, – Будь это так, Королева Магма нашла бы менее безопасный способ, ведь она рискует наравне с тобой. Мантикоры непредсказуемы, озлоблены своим заточением и очень, очень голодны…

Тут ледяная ведьма содрогнулась и не отрывающим взглядом уставилась в центр поля.

–Что ж, желаю удачи! Кажется, начинается… – её зрачки расширились в страхе за себя и она крепче вжалась в стул.

Только теперь юноша понял, к чему эти земляные сооружения. Они служили наблюдательными маяками за земляным морем, раскинувшимся у подножия своеобразных пирсов. Земля вспенилась. Словно на гребне волны подхватила сердцевину поля и погнала к опорам. Очень скоро образовался карьер с пологими берегами. Там и осели земляные ведьмы. Они освободили от самих себя равнину, похоронив её под громадными валунами земли. Кое-где в кусках земли остались раскуроченные жёлто-коричневые коренья пшеницы и дикого сорняка.

Внутри воронки что-то было, и это что-то заставило ведьм разом охнуть. Внезапно чёрная опора, на которой сидел Варгаров переломилась в основании. Почти у самой земли, в свободном падении его подхватила разбушевавшаяся земля. «Чужой! Чужой!» – доносилось эхо от земляных ведьм, полное злобы, пока юноша, сидя и опираясь на ладони, плыл в потоке песка, гальки и глины на дно карьера.

Они вошли в чёрную тень, исчезли голоса ведьм, и юноша увидел огромный металлический короб. Глубокая тишина и дыхание смерти окружали его. Ржавые язвы и спутанная в трещинах плесень на чёрном как вакса коробе наводили ужас. Со скрипом открылось незаметное окно, оттуда вырвалась сплошная, как вечность, тьма.

Варгаров отвернулся, в поисках путей, спасения, бегства. Он приставил ногу в углубление земли, вскарабкался чуть выше, приготовился к прыжку, но тут случилось страшное, затылком он почувствовал дыхание, холодное, влажное, жуткое. Его охватил ужас, сейчас …вот-вот…

Он медленно сполз к земле и увидел её. Своим высоким лбом, втрое больше человечьего, мантикора упёрлась в юношу и захрапела, как разъярённое животное.

Долгое время Варгаров слышал только стук своего сердца. Никогда, никогда он не видел подобных созданий. Посеребрённые волосы, грязными сосульками прилипали к женскому лицу, серому и грубому; чёрные глубокие глаза из подлобья горели, словно две далёкие свечки. Она раскрыла бездонную пасть, осклабилась и угрожающе побренчала неотёсанными как бревенчатый забор зубами, разрушенными и поваленными.

Густые и сросшиеся брови мантикоры взобрались друг на друга, а тело приподнялось над юношей так, что ему удалось рассмотреть жужжащие за спиной крылья. Женщина издала утробный звук, со свистом выпавшим из горла, и, играя, поволокла сырые от слюны зубы к его подбородку.

Вдруг старуха наклонила голову набок, и не отпуская оцепеневший от страха взгляд юноши, прислушалась. Что-то пошло не так. Мантикора подкинула голову вверх, и чудовищный, сотрясающий землю, крик, распилил тишину надвое. Запах холодной стали ударил в нос, что-то чёрное мелькнуло за ней. Очевидно, мантикора была не одна. Она отпрянула от юноши, но не успела, тело опутали длинные, как канаты, чёрные щупальца. Послышались щелчки и фиолетовые вспышки. В последний раз она открыла рот и повержено, превозмогая боль, захрипела. В её голосе чувствовалась сила, но она угасала. Её руки, как в припадке, поддёргивались, будто сопротивлялись, а тело обмякло – сдалось.

Тут всё прекратилось. Образ странного создания рассеялся, испарился. В туманном воздухе повис шёпот: «У-бий-ца…Убийца…Убийца…», а над ним угрожающе склонились три серые фигуры.

ГЛАВА 4

НОЧНАЯ ГОСТЬЯ

-На месте мантикор, я поступил бы так же. Они поняли, с кем имеют дело, вот и дали дёру!

Пип. Пип. Пип.

–Просто не верится, как он так её пф… пополам!

–А поверить придётся. Удивительно, но Магме это на руку.

Пип. Пип. Пипппп…

–Отключай аппарат, готово!

–Даже и не думайте ко мне прикасаться! – вдруг негодующе вмешался Варгаров, слушавший до этого разговор невидимок с закрытыми глазами. Его сердце колотилось, как и прежде – с шумом. В ту же секунду ему вспомнились мантикоры, и все впечатления, связанные с ними. Он облегчённо выдохнул, здесь их не было, но холодный пот, как и тогда, принялся за своё – не остановить. И кроме того, на его голове было что-то мокрое и тяжелое, оно сдавливало виски игло-присосками.

–Да мы и не думали…– запротестовали невидимки.

–Это что? Коровье вымя? – сердито перебил Варгаров и рывком содрал с головы аппарат, издающий тонкий, отрывистый писк. Тот тут же смолк.

–Нет, не коровье… э-э….чего-то … там!

–Вы уверены? – поморщился в отвращении юноша, – А с виду, не скажешь.

Кусок розовой живой плоти лежал в углу и подергивался как в припадке.

Варгаров неуклюже потёр лоб и наткнулся на что-то чрезвычайно приставучее. Пальцы еле разлепились, пришлось вытереть их о простынь, как раз там, где виднелись два продавленных и округлых углубления. Невидимки сидели вместе с ним на кровати. Юноша чувствовал себя совершенно убитым. Пытаясь прийти в себя, он встряхнул головой и развёл руками:

–Пора домой.

Cобираясь встать, он с интересом оглянулся. Сквозь пелену глаз удалось понять, что он находится в синей комнате. Она была уютной, обустроенной. На обтянутых лазурной тканью стенах красовались рисованные животные и вьющиеся растения. Роскоши особенной не было, вместе с тем, периметр комнаты окружала старинная мебель, зеркала и часы. Венцом великолепия служило высокое окно с узорчатыми сапфировыми шторами, забранными набок золотистыми фестонами. Комната излучала тепло и терпкий аромат лилий.

–Чем вы таким все занимаетесь? – вновь с отвращением спросил он, – Это абсурд какой-то, вскармливать чудовищ людьми! Разве других развлечений нет?

Изможденный и обессиленный, Варгаров схватился за голову, и нервно покачиваясь, выпалил:

–Вы меня слышите?!

–Да, но ты только что сломал барзометр. – по-детски пропищал Мордастов.

–Барзо…чего?! – зло выдавил Варгаров. Он соскочил с кровати и неуравновешенными шагами заходил по комнате. – Как мне отсюда выбраться?!

–Аппарат не сплюнул результаты, понимаешь? Мы не успели установить уровень твоего коварства! – обиженно произнес Копытов.

–Я не специально! – огрызнулся юноша.

–Расслабься… – выплыл откуда-то Ноздремур, – Котёл закипает один раз в год, и только. Ночь волшебства уже прошла, а следующая наступит нескоро. А по поводу мантикор, ты их напугал до смерти! Бедные крошки…даже не знаю, как они переживут эту встречу. – ни с того, ни с сего расхохотался Ноздремур.

–О чём это ты?!

–Да… объясни, я тоже не понял. – вмешался Копытов.

Ноздремур напрягся телом, так ему легче думалось.

–Тебя поместили к мантикорам, чтобы узнать правду о твоём настоящем, о том, какие изменения ты привнёс в свой мир в прошлом и что можешь привнести в наш мир в будущем, но …– сделав многозначительную паузу, – эти ведьмы остались с носом! Ни-че-го!

–Ничего?! – не понял Варгаров.

–Ничего такого, чтобы убить тебя там, на месте! – шёпотом произнёс Ноздремур.

–Да-а-а. Тебе повезло. Мантикоры нашли то, чего сами не хотели бы знать никогда! – добавил Мордастов.

–Никогда?

–Да, именно так. Мантикоры видят лишь своё будущее. Через их будущее королева надеялась увидеть своё. – добавил Ноздремур.

–Твоё будущее затмило настоящее! – восхитился Копытов. -А тут такое!

–Что такое? Говори! – сжав руки в кулаки, еле сдерживался Варгаров.

–В будущем ты убьёшь самого заклятого врага королевы ведьм – Тисифону! – опередил Мордастов.

–Сказать по правде, будет совсем не плохо, если война с мантикорами, всё-таки закончится, пусть и с применением посторонних сил.

–Но я никого не убивал, то есть, в будущем не убивал. Это был не я. Я никакого отношения к предсказанию не имею. Там был кто-то ещё, с чёрными щупальцами… – замялся Варгаров, вспоминая тот кошмар.

–И-и-и что-нибудь ещё? – спросил Ноздремур.

–Я не помню. – выдохнул юноша.

–Неудивительно…

–Да, уж! – согласился Варгаров.

–Неудивительно, что у тебя могли быть щупальца. Я же тебя предупреждал – ты не тот за кого себя выдаешь.

–Но…

–Подумай сам, почему мантикоры тебя не съели, а?

–А что должны были?

–Теоретически да… Сначала предсказание, а потом… Твой случай уникален, между нами говоря, его уже внесли в учебники по истории. Принцессы перепугались до смерти, сделав вполне логичный вывод: если уж ты в будущем смог расправиться с самой могущественной мантикорой столетия, их матерью, то с ними, как бы лестно это сейчас не прозвучало – церемониться, точно не стал бы. Х-ха, ты бы видел, как они залезали обратно в короб! Их ведь никто не загонял! – довольный закончил Ноздремур.

Варгаров не разделял его весёлости, наоборот, с каждым словом хмурился сильнее.

–Ладно, пойдём отсюда. – скучающе сказал Мордастов. – Видишь, ему всё равно.

–Ахам… – поддакнули ему остальные.

Варгаров увидел, как открылась каменная дверь. Уже в проёме кто-то из невидимок бросил:

–Ты можешь не беспокоиться на счёт еды, я об этом позаботился. Да …и… лучше не спрашивай, как это у меня так вышло. До скорой встречи!

Они исчезли за дверью и, как показалось юноше, заперли его на ключ. Варгаров осторожно приоткрыл окно. Шторы приподнялись от дуновения морозного ветра. Несколько снежных хлопьев растаяли на полпути в комнату. Юноша ухватился за одну из верхушек елей, упиравшихся в башню на расстоянии вытянутой руки, и покачал. Переживания захлестнули его, как море рыбацкую лодку. Он не мог вернуться домой и не знал, что делать дальше. Трудности, казалось, были кругом. Да, и как жить среди ведьм и прочих тварей, норовящих отобедать им? Почему именно его поместили к мантикорам? О каком будущем говорил Ноздремур? Повезёт ли ему найти людей?

Все эти вопросы бурей срывались с языка. Ответы он надеялся получить от королевы ведьм и полный решимости немедленно повстречаться с ней, Варгаров отправился к двери. Но схватившись за ручку, он вдруг почувствовал, что она шевелится. От неожиданности ему пришлось отступить назад.

-О нет, мой нос! Как ты мог?! – старческим, обвиняющим голосом запричитала каменная ведьма. Она играла ртом как на баяне и держалась худенькой, словно трость, ручонкой за нос.

–А что такое? – искренне начал Варгаров, – Я и не подозревал о вашем существовании!

–Это ничего не меняет. – шамкала она, с трудом подбирая нужные слова. – Ох уж эти люди, вечно делают вид, что не замечают того, чего не хочется видеть, и вечно примечают то, чего и увидеть-то трудно!

Варгаров нехотя пригляделся. Слева на дверной ручке имелся закопченный отпечаток большого пальца, справа – полурастушеванные языки указательного и среднего. Для сравнения он развернул свои руки ладонями вверх и ничего невероятного не увидел, они были розовыми и чистыми.

–И в самом деле, что такое твориться? – шепнул себе юноша. – Сначала карлица, теперь эта… Бред какой-то. Хорошо если всё это в итоге окажется сном.

На какое–то время Варгарову действительно показалось, что он во сне. Открыв полутуманный от раздумий взгляд, он вдруг понял, что находится в непроглядной темноте. Лишь бледное сияние луны на мебель у окна и бесхлопотное сопение каменных ведьм выдавали призрачную ночь за явь. Устав от терзающих воображение мантикор, ведьм, смутьянов троллей, он ощупью нашел кровать и в блаженстве заключил в объятье пуховое одеяло. Надеясь на сон, его тело расплавилось в долгожданном томлении, сладко сомкнулись ресницы, и мысли, одна за другой канули в безначальную – в бесконечную даль.

Тем временем, в воздухе возникла нить чёрной пыли. Она свернулась в клубок, и будто живая, со звучанием скрипичной струны тронулась с места, пересекла комнату и выстрелила в грудь своей жертве.

Ещё сквозь сон Варгаров почувствовал неладное, удивительное сотворилось с его телом и душой: напряглись мышцы, кровь ударила в голову, бешено застучало в висках, зажглось в груди. Внезапная истома пронзила и вызвала в нём трепет. Дрожащими руками он привстал с кровати, желая узнать, кто ещё в комнате, но не смог издать ни звука. Его одурманенный взгляд коснулся штор, метнулся в чёрный как сажа угол. Соблюдая осторожность, Варгаров встал на ноги и уловил едва ощутимый запах, запах молодой женщины. У него перехватило дыхание, настолько необычным он показался ему.

То была ведьма, небывалой, сильной красоты. Она тихо и мерно раскачивалась на хрустальной люстре. Её чёрный образ оттенялся серебристо-белой луной.

Луна, ночная блудница, наполнилась жизнью. Буквально на глазах её размеры достигли гигантского яйца, и она как будто это было совершенно естественно, заглянула в распахнутое окно и с любопытством уставилась на Варгарова.

Очередная вспышка чёрной пыли чуть не прикончила его. Находившись во власти желания, жадного, изнуряющего, разившего, как молния одинокое дерево, ему вдруг страстно захотелось попробовать ведьму на вкус.

Молодая бестия, как и все ведьмы, предпочитала тёмный цвет. Она была в чарующем платье, украшенным чёрным боа из овчинной шерсти и множеством изящных складок, вторящих чувственным изгибам талии и бёдер.

Её правильные, строгие и отчетливые черты лица, прямой, горделивый нос и впалые щёки – пленяли своей деспотичностью и властностью, вместе с тем, зауженные до черноты к вискам глаза и пылкие, требовательные губы – внушали острое, мучительное желание и наполняли грудь опасным ароматом. Длинные полуобнаженные ноги, собранные в коленях, любого могли лишить покоя, а чёрный вал, взрывающихся у висков волос и вовсе – дара речи, такой красоты он никогда не видел.

Ведьма держалась высокомерно и откровенно разглядывала юношу, как нужный товар на прилавке: вот его лицо – застыло в маске нетерпения, а вот и взыгравшееся как ей нужно мужское тело.

Варгаров предпринял попытку сделать шаг, но не вышло, ему хватило и одного взгляда, предупреждающего, как лезвие острого и резкого.

И всё же, несмотря на кажущуюся опасность, что-то в ведьме было такое, что вызвало в нём необъяснимое влечение. Его одолела слабость. С каждой минутой становилось только хуже. Он не мог сопротивляться. Не мог справиться с собой.

Спасительная мысль пришла внезапно: «Завыть на луну долгим протяжным воем и растерзать раз и навсегда шельму в клочья, но прежде, проникнуть в самое сердце, насытиться чёрной порочностью, удовлетворить-таки страсть, равной голоду зверя!».

За раз, волшебство кончилось. После короткого хлопка, комната потухла. Варгаров не понял, что произошло, но никакой ведьмы и луны уже с ним не было.

Наконец, он мог дышать свободно. Так он думал первые три минуты, пока не понял, что вовсе не рад одиночеству. И хотя ему представлялось, что утром он предпримет новые попытки выйти из комнаты, заснуть ему так и не удалось. Чары дьяволицы продолжали изматывать и опустошать душу, и ему вновь и вновь хотелось взглянуть на неё. Мысли переполнялись страстью к её телу, терзали и мучили. Так отчаянно Варгаров грезил о ней, что порою и ему становилось стыдно, ни за что и никогда он не произнёс бы свои желания вслух.

Наверняка он сделал что-то не так, почему она ушла? Этим вопросом он задавался несколько раз, пока мозги не стали похожи на варёную капусту. Не выдержав напряжения, он стукнул кулаком об стену и сразу же пожалел об этом.

–О-о, всё равно, что раскалённой кувалдой и прямо в бок! – простонала каменная ведьма со стены, – Ты о нём мне давеча говорила, подруга?

–Да-а … – зевая, ответила ведьма с подожженным носом, – Он ненормальный… – и грубо добавила, – Он же из людей, а те вечно, делают вид, что расстроены и норовят сделать так же плохо другим, чтобы поднять себе настроение!

–Да-а…– согласилась собеседница.

Как по команде, по-прежнему не обращая внимания на Варгарова, обе ведьмы умолкли.

Вскоре юноша отметил одну особенность – он совершенно не страдал от заточения, скорее желал его, считал часы, минуты, ждал, когда наступит ночь. А ночью прислушивался, всматривался в чёрную комнату в надежде, что роковая ведьма снова посетит его.

Вторую половину ночи, к своему облегчению, он посвятил раскаянию. Чем больше он пытался убедить себя в неправильности своих желаний, тем ещё больше становился несчастнее, а под самое утро пришёл к выводу, что в реальности боялся её, боялся остаться с ней наедине. Вот почему не предпринял более решительных действий. Своё состояние он сравнил с болезнью, хотя не был простужен. Спустя некоторое время, оцепенение, в котором прибывал Варгаров, почти прошло, но всё равно он не мог понять причин столь внезапной любовной хвори. Лишь бы это не было волшебством!

Едва солнце пробралось сквозь завесу серого утра, Варгаров подошел к двери и, стараясь не разбудить каменных ведьм, вежливо обратился к ведьме с почерневшим носом:

–Мэм, чтобы избежать дальнейших недоразумений, не сочли бы вы за труд открыть мне дверь без всяких там стенаний и причитаний?

Каменная ведьма не ответила, дверь открылась сама собой.

Но только Варгаров порадовался своей дипломатичности, как вдруг увидел, что никаких дорожек или любых других спусков, ведущих от его комнаты в залу не было, кроме того огромная зала, освещалась странными существами, маленькими, и их одиночных вспышек явно было недостаточно, чтобы что-то разглядеть в темноте. В середине залы из самой тьмы выпирали две параллельно расположенные лестницы, но дотянуться до них и ничего мечтать. Они поблёскивали алым драгоценным камнем и были похожи на винтовые рога горного козла. Насколько он мог различить в этой темноте, ступени от лестницы подчинялись общему направлению лишь потому, что нечто притягивало их неведомой силой и едва удерживало в строю.

Огорчённый он развернулся к той ведьме за помощью, но она опередила:

– Опять… эти люди… – заворчала ведьма, сдвинув зубы в сторону, – вечно делают вид, что во всем самостоятельны, но больше рады тому, чтобы сложные дела и проблемы решались за них кем-нибудь другим.

Ведьма закончила и съехала ближе к пропасти, подтолкнув юношу к самому краю. Тут же, воспользовавшись его мимолётным замешательством, она ловко закрыла своим телом дверной проём. К великому ужасу, Варгаров понял, что в ловушке. Узенький выступ, на котором свободно могла разместиться лишь одна пара детских ног, был совершенно мал для рослого юноши и естественно не мог быть использован в качестве хоть какой-нибудь опоры, чтобы не рухнуть в пропасть. И всё-таки это было полбеды. После того как дверь в комнату закрылась, юноша лишился единственного источника света, и теперь в месте, где он находился, стало так же черно, как в подземельном гроте. Никаких углублений в стене или выпирающих камней, чтобы удержать равновесие там не было.

Сердце юноши зашлось в бешеном ритме в страхе перед высотой. Он не смел шевельнуться, с трудом сглатывал слюну и дышал неполной грудью. С завистью он окинул взглядом сверкающие вдалеке огоньки. Они сновали промеж золотых перил лестницы и беззаботно пережужживались.

В тот момент он испытывал самые сильные чувства! Он мечтал о любом шансе на спасение!

Не успел он подумать, как стена, что позади него, слегка сдвинулась к самому краю. И тут свершилось то, чего Варгаров больше всего опасался. Оставшись без какой-либо поддержки под ногами, он закрыл глаза.

Какое-то время Варгаров представлял себя падающим камнем вниз. Понимая, что хуже, чем ему – может быть только мёртвому, сопротивляться не стал и позволил подхватить себя на лету чем-то, что определенно было твёрдым и неприятно холодящим кожу. А когда же набравшись сил, он открыл глаза, то увидел самую обычную ступень от лестницы. Впрочем, простой она казалась только снаружи. Она летала!

ГЛАВА 5

ПРИНЦЕССЫ

С виду лестница выглядела неустойчивой, этим и причиняла чувства тревоги. Постепенно ноги стали послушнее, а сноп переполошившихся от его внезапного появления огоньков возвратился к прежним делам. Довольно быстро он решил, что единственным выходом из башни мог быть слабый огонек, что тлел в глубине пропасти.

Спуск казался не только долгим, но и странным. Варгарову не раз чудилось, будто неровные и мятые двери в стене, вслушивались в заглушённое эхо его шагов. Очень походило на то, что он был в огромном муравейнике с множеством крытых нор, входящих в сложную систему ходов и сооружений.

Должно быть, сейчас не то время, а иначе не понятно, почему так тихо, и где все ведьмы?

Тем временем, дневной свет из раскрытых настежь ворот, так звавший ночных мотыльков, стал ярче и радостней, но сойти вниз ему так и не удалось.

Вдруг, особенной мелодией запела мандолина, насытив воздух лёгким очарованием трагических нот. Тонкое наслаждение музыкой и необъяснимое счастье поселились в воздухе. Появление девушки нисколько не удивило его, наоборот, в мечтах о первой любви происходило именно так. Собственным сиянием она озарила недавно погибавшее в тумане ненависти к этому миру сердце и, была так же прекрасна как падший с небес ангел, неискушенный и хрупкий. В сотканном из лунного света платье, она тихо брела навстречу и казалась совсем юной и одинокой. Ворвавшийся в зал ветер, стихийный и изменчивый, сорвал кудри, и как белый парус погнал перед собой. Тут её что-то остановило. Она испуганно округлила глаза, будто увидела монстра, разившего своим видом всякого, кто смел, хоть и ненадолго, быть рядом с ним или попасться в сети.

Сам того не ожидая, Варгаров слетел с лестницы и взял её за руку. Прикосновение к коже, как к горящей звезде, дрожью отдалось во всем теле. Мечтательно закрыв глаза, он с шипением носа вдохнул пьянящий, как эль аромат, морской пены и вишневого сока. До сей поры он и представить не мог, какой странной и изощрённой может быть любовь: то запретной и недозволенной, словно у зверя в ночь к далекой и страстной луне, то живящей и взывавшей, как редкий источник в высокогорье.

Смутно предчувствуя, что сопротивляться не будет, девушка взмахнула ресницами и изучающим взглядом окинула крепкие человеческие руки, для таких как они непривычно чуткие и робкие. Но тут же огорчилась, ведь поделиться переживаниями ей было не с кем.

В порыве новых чувств им показалось, что они сошлись в голодном поцелуе. Наверное, в тот день они обменялись душами, потому что Варгаров почувствовал себя бесстрашным, а девушка достаточно сильной, чтобы первой вырваться от съедающих их обоих объятий.

На сей раз каменная ведьма, служившая дверью в апартаменты девушки, по-женски поворчала, мол, от него одни неприятности, но дверь открыла без всякого сопротивления.

Комната оказалась хорошо освещенной и просторной. Потолок напоминал святой небосвод, а стены, украшенные зеленными ткаными коврами под цвет портьер наряду с позолоченной лепниной, предавали комнате торжественность и величие. Возвышенность царила во всем, и в жанровых скульптурах, и в интерьере мебели.       Но Варгарову явно было не до этого. Он туго соображал, а если честно, отказывался понимать происходящее, в его голове стоял густой туман и непроходимые болотные топи. Девушка за какое-то мгновение, за какое он заметить не успел, оказалась за мольбертом и уже сидела в позе очень известного и прославившегося художника, бьющегося несколько часов над особо важной деталью на картине. Она нарисовала земляничное дерево за долю секунды и извлекла его из картины также просто, как сорвала с куста.

Сам себя, не слыша, волнуясь от увиденного, он вдруг сказал то, чего сам не ожидал:

–Странные картины, почему они черные?

–Где? – не отрываясь от своего занятия, переспросила девушка, – Ах, те, что в башне – догадалась она, вспомнив единственное место, где они висели, – …для удобства. При помощи холста можно оживить любые мысли и желания.

Девушка улыбнулась и дёрнула в ответ волосами так, что часть спины до бедер осталась открытой.

На Варгарова её движения произвели неизгладимое впечатление. Пока он был занят, рассматривая полуобнаженный изгиб тела, его рот самопроизвольно открылся и выдавил несколько хрипящих звуков.

–Да… – облегченно сказала она. И тоже, как и юноша поняла, говорить с ним было не так сложно, как ей представлялось в первый раз.

Однако, как оказалось, девушка была не одна – с личной стражей, и когда юноша предпринял попытку сделать шаг, у стражи, оказалось независимое от девушки мнение.

Два мертвеца медленно отделились от стен и преградили ему путь. Металлические пики больно врезались в живот, придавив его к стене, а на них серо-зеленые пальцы, сжавшиеся в кулак до посинения жил. Выглядели они на первый взгляд не очень, с другой стороны, вполне терпимо. Не какие-то там мерзкие и противные упыри с багровыми кругами под глазами, издающими терпкий запах гниющей плоти, но и не истлевшие, покрытые плесенью, останки. А те, что, несмотря на трупную белизну, мертвую хватку и кошачие глаза, стойко держались на ногах и выглядели, как живые. Не меньшее впечатление производили солдатские мундиры, расшитые золотыми кружевами и белыми манжетами. Воспринимать их пришлось серьезно.

Пока Варгаров раздумывал, как ему поступить, девушка дорисовала усы рукокрылому зверьку. В своём мире он таких, не видел. Слетев с полотна, зверёк распушил красные перышки и радостно закружил в воздухе.

–А-а может он вовсе не хочет, чтобы его оживляли. – затрудняясь с вопросом сказал юноша, больше для того, чтобы отвлечься от неприятного соседства.

–Жить хотят все. – уверенно ответила девушка и тут же поймала зверька за лапку, он беспомощно повис верх ногами.

–Другое дело… – добавила она, тяжело вздохнув, – … не так мало…

Её взгляд упал на земляничное дерево, оно успело высохнуть.