Kitabı oku: «Картина над камином»

© Лилия Ёж, 2024

ISBN 978-5-0062-4808-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Море волнуется

Паша стоял на кухне возле окна и рассматривал морозный узор на стекле, где над густым лесом кружили сказочные птицы с длинными тонкими шеями, как у лебедей. А еще у них были длинные хвосты с закручивающимися перьями. За птицами наблюдал какой -то страшный зверь, высоко задрав голову и раскрыв зубастую пасть. И Пашка пытался найти в морозном лесу охотника, чтобы тот пришел и застрелил страшного зверя. Но его нигде не было видно.

Пашкина мама лежала в соседней комнате на своем любимом ковре, похожем на настоящую шкуру большого белого медведя и разговаривала по телефону со своей подружкой. Жаловалась ей на то, что у них уже неделю нет воды, потому что замерзли трубы. И, конечно, по словам мамы, виноватым в этом был хозяин. Ну, то есть Пашкин отец. Он у нее всегда виноват и даже тогда, когда сильный ветер порвал провода и, у них долго не было света.

Входная дверь стукнула, послышались тяжелые шаги и на кухню вошел папа в черном тулупе и лохматой шапке. Нос и щеки у него были красными. Он поставил на пол две большие канистры с водой и, весело подмигнув, спросил у сына:

– Привет, сынок. Чем занимаешься?

– Охотника ищу, – отозвался Пашка.

– Где? – не понял отец.

– В лесу, на стекле, – пояснил сын.

– А. Понятно. А я тебе сюрприз привез, – широко улыбаясь, сообщил отец и опять вышел за улицу.

– Сюрприз? – удивился Пашка. Он считал, что сюрпризы бывают только на Новый год и на день рождения. Может, сегодня какой-нибудь праздник?

Интересно, что привез ему отец? И почему-то представил себе щенка: белого с рыжим пятном на боку и хвостом-бубликом.

Дверь, наконец, распахнулась и, показалось что-то большое, прямоугольное, завернутое в газеты и перевязанное веревкой.

– Это что? – удивленно спросил Паша

– Картина. Смотри, какая красота, – ответил отец, разрывая газеты.

Пашка смотрел и никакой красоты не видел. Кто-то налепил кусочки краски синего, голубого и белого цветов друг на дружку не ровно, коряво и, видимо, очень давно.

– А рамка, рамка смотри какая старинная, – отец восторженно смотрел на резную деревяшку, гладя нежно рукой и добавил, – Тонкая работа.

На кухню вошла мама и, посмотрев на картину, спросила:

– Где ты ее взял?

– Представляешь, Лен, загружаю канистры с водой в багажник, смотрю —девушка несет картину и стопку книг к мусорному баку. Ну, я ее остановил и все забрал себе. Разве можно такую красоту выбрасывать? – ответил тот.

– Зубарев, ты не исправим. Люди на свалку, ты со свалки. А вдруг в ней тараканы живут или клопы? Ты не подумал об этом, прежде чем в дом тащить? – отчитала его жена.

– Лен, ты чего? Какие клопы? Это же произведение искусства, – сказал отец с видом знатока живописи.

– Сынок, вот посмотри, – с мольбой в глазах отец обратился к расстроенному Пашке, который думал: «Зачем мне эта картина без щенка?»

Отец поставил картину на подоконник и велел сыну отойти подальше. Пашка только теперь увидел синее море с белой пеной волн и трехмачтовый парусник. Ему даже показалось, что он услышал крик чаек.

– Красиво, – честно сказал Паша.

– Вот, а я что говорю! Молодец сынок! Понимаешь, искусство! – воскликнул обрадованный отец, схватил картину обеими руками и стал ходить по дому, выставляя ее перед собой на вытянутых руках, примеряя к стенам.

– А может, ее над камином повесить? – предложил он.

– Нет. Нет. Нет, – запротестовала мама, – Я уже присмотрела в магазине картину с цветами, она будет гармонировать с обоями.

– Пап, а давай в мою комнату повесим над кроватью, – предложил Паша, которому стало жалко отца, да и картина ему понравилась.

– А давай! – согласился тот.

Перед сном Пашка встал на кровать и осторожно, погладив ладошкой резную раму картины, сказал, подражая отцу: «Тонкая работа».

Ночью ему снился щенок: белый с рыжим пятном на боку и хвостом – бубликом. Пашка его купал в тазике, а щенок, отряхиваясь, брызгался водой. Мальчик смеялся, прикрывая лицо рукой, но горько – соленая вода все равно попадала в глаза и рот.

Пашка проснулся и почувствовал, как на него капает вода. Он посмотрел на картину и увидел, что она ожила. Море было настоящим и, оно штормило. Волны поднимались все выше и выше. Парусник заливало водой. Чайки испуганно кричали. Свет ночника, который оставляет включенным мама, был неярким, но мальчик все равно разглядел маленьких человечков, поднимающихся вверх на мачты парусника. Пашка испугался, что парусник утонет и с криком: «Папа!» выбежал из комнаты, но тут же остановился, как вкопанный, увидев огонь. Горел любимый мамин ковер и паркет возле камина. Горящее дерево трещало, поднимая искры.

– Мама! – заорал Пашка, не в силах пошевелиться и оторвать взгляд от огненной змейки, ползущей к шторам. На его крик из спальни выскочили: мама в ночнушке с длинными рукавами и папа в трусах и тельняшке. Они на секунду застыли, глядя на огонь, а потом папа побежал на кухню. Вернувшись с чайником и ведром в руках, он вылил воду на горящий паркет, но ее было совсем мало.

– Лена, где вода?! – орал отец, глядя на маму, которая била диванной подушкой по огненной змее.

– Я купалась и всю истратила, – с ужасом в глазах и дрожащим голосом ответила мама.

– Там вода! На картине! – опомнился Паша. Отец смотрел на него непонимающе. Тогда мальчик побежал в свою комнату, подставил ладошки к картине и они тут же наполнились холодной водой.

– Вот! – показал он родителям и вылил воду на пол.

Отец подставлял ведра и огромные волны накрывали их, наполняя до краев и брызгая вокруг. Пашка стоял рядом с картиной и переживал за парусник, на котором уже не было парусов, их опустили матросы, а торчали три высокие мачты, похожие на кости рыбьего скелета. Они страшно скрипели и могли поломаться в любую минуту.

– Все! Потушили, – устало вздохнул папа и, сняв мокрую тельняшку, вытер ею выпачканное сажей лицо.

Море на картине успокоилось. Волны стали ниже и на паруснике опять забелели паруса. Чайки кричали уже не тревожно, а радостно.

В комнату вошла мама в мокрой ночнушке. «Только бы не ругалась, —подумал Пашка, – А то сейчас скажет, что это отец виноват, потому что положил слишком большие дрова в камин» Но вместо этого мама обняла папу и, поцеловав его в чумазую щеку, предложила: «А давайте повесим картину над камином?»

Конфета

Сегодня у Танечки Слуевой – девочки из Пашиной детсадовской группы день рождения. Танина мама принесла большой пакет с угощениями. Танечка в белоснежном кружевном платьице и с большими бантами на косичках, раздавала конфеты. Многие из ребят сразу разворачивали, громко шуршали фантиками и съедали свои сладости.

Паша долго рассматривал картинку на фантике, любуясь ярким разноцветным петухом с золотым хвостом и длинными шпорами на лапках. Он решил оставить конфету маме, зная ее слабость к шоколадным конфетам. Пашка тоже любит конфеты, но ему захотелось порадовать маму.

На тихом часу Паша долго не мог уснуть, потому что рыжий Генка шепотом, в мельчайших подробностях рассказывал о том, какой велосипед ему купил дедушка. А потом Пашка не заметно для себя уснул, да так разоспался, что воспитательнице Ольге Васильевне пришлось его будить. Одеваясь, Паша вспомнил о большой шоколадной конфете и сунул руку в карман рубашки. Конфеты там не оказалось. Он заглянул под стульчик, на котором лежали его вещи во время тихого часа, посмотрел вокруг кровати. Конфеты нигде не было. И Пашка заплакал.

– Зубарев, в чем дело? – поинтересовалась Ольга Васильевна

– Я… я конфету потерял, – еле выговорил он, всхлипывая и размазывая слезы по щекам.

– Че потерял? – не поняла воспитательница.

– Конфе-е-ту, – ответил нараспев Пашка.

– Конфету? А может ты ее съел? А, Паш?

– Н-нет. Я… Я ма-му х-хотел угостить, – заикаясь ответил он и заревел от обиды во весь голос.

– Дети, кто брал Пашину конфету? – строго спросила Ольга Васильевна у ребят.

«Я не брал», «У меня своя есть. Вот», «А я свою съела». Дети пожимали плечиками, мотали головами и испуганно таращились на воспитательницу. А Саша Петров даже вывернул карманы в штанишках, показывая Ольге Васильевне пластмассового солдатика. Другие мальчики глядя на него, тоже принялись выворачивать карманы и, полетели на пол шайбы, скрепки и камешки. Один Сережа Смирнов растерянно водил руками по швам шорт. Карманов у него не было.

– Вот видишь, Паша. Никто твою конфету не брал. Ты ее, наверное, съел и забыл. Да? – глядя на вывернутые карманы, спросила воспитательница.

– Нет. Я ее не ел. Я маме оставил, – закричал Пашка, и слезы градом покатились по его щекам.

К нему подошла Танечка Слуева и погладила по голове.

– Паша, не плачь. Я тебе завтра еще конфету принесу. А хочешь две? Одну ты скушаешь сам, а вторую маме отнесешь.

От этих слов Пашка сразу успокоился. И уже через полчаса увлеченно рисовал машинки.

Вечером за Пашей пришла мама. Поцеловав сына в лоб, она поинтересовалась, как у него прошел день. Пашка вспомнил про конфету, начал рассказывать маме и опять расплакался.

В раздевалке стоял Ваня Шубин, он ждал свою бабушку. Когда Пашка разревелся, он подошел к нему и протянул конфету.

– Вот. Держи. Я под столом нашел.

Паша всхлипывая, взял конфету и показал маме.

– Я же говорил, что не съел. Это тебе мама.

И повернувшись к Ване, сказал:

– Спасибо, Ваня. Ты настоящий друг.

Пашина мама, оглядев Ваню, обратила внимание на его застиранную рубашку, длинные почти до колен шорты и сделала свои выводы: « Украл, а потом жалко Пашку стало или испугался, что кто-нибудь узнает. Вот и отдал. Да у него на лице написано – будущий уголовник. Сейчас шоколадку, потом телефон, деньги. Нужно с Ольгой Васильевной переговорить, откуда попал к ним в группу этот малоимущий Ваня»

Идя с сыном по аллейке, она внушала ему:

– Ты, Пашенька, с этим мальчиком не дружи. Это плохой мальчик. Он, скорее всего сам твою конфету взял, а потом отдал.

– Мама, но Ваня сказал, что нашел ее под столом.

– Он обманул, чтобы его не ругали. Понятно? Дружи лучше с Юрой, Колей. Они из хороших семей.

Пашка шел молча, сопел и думал: «Ваня мой самый лучший друг. Как же теперь с ним не дружить? Он очень умный – сам книжки читает и знает много разных интересных историй про путешественников. А еще мы с ним договорились, что когда вырастем, отправимся в кругосветное путешествие на корабле»

У Пашиной мамы зазвонил телефон и она, выпустив руку сына, принялась рыться в сумочке. Паша сунул освободившуюся руку в карман куртки и нащупал что-то большое. Вытащив находку, он увидел конфету и радостно закричал маме:

– Мама! Конфета нашлась!

– Какая конфета? – не поняла она.

– Та самая! Я ее положил в карман куртки и забыл. А после тихого часа искал в рубашке. Ее никто не брал, мама! Вот, она!

– Постой, а этот мальчик Ваня, чью конфету тебе отдал?

– Ваня? Не знаю. Наверное, свою. Мама, он самый настоящий друг. Можно я буду с ним дружить?

Мама ничего не ответила, а Пашка, вспомнив папины слова: «молчание – знак согласия», сделал вывод, что разрешила.

На следующий день, он подошел к Ване и протянул ему конфету:

– Это была твоя конфета? Да?

– Да, – тихо ответил Ваня.

– Возьми. Я свою в кармане куртки нашел.

Ваня улыбнулся и, взяв конфету, положил ее в кармашек шорт.

– А ты почему ее не ешь? – поинтересовался Пашка.

– Бабушку угощу.

Пришла Слуева Танечка и принесла, как и обещала две конфеты. Паша одну из них разломил пополам и поделился с Ваней, оставшуюся половинку запихнул себе в рот. До чего же вкусная оказалась конфета. Они с Ваней стояли друг напротив друга и с наслаждением жевали, улыбаясь только глазами.

Второй конфетой угостили воспитательницу Ольгу Васильевну, и у нее после этого целый день было хорошее настроение, она называла детей «солнышками» и «зайчиками».