Kitabı oku: «Александра», sayfa 12
Глава 11
Разговор Саши с братом Дмитрия Олегом состоялся. Парень, в понятии Саши «не был потерян для общества». Поговорив с ним,
она сделала вывод, что он далеко не глуп, но легкоранимый. От его нерешительности и неуверенности, вся его надуманная агрессия.
Утром она на вокзале встретила семью отца и привезла их в дом Александровых. После завтрака, Саша с отцом и мужем поехали по делам, вернувшись уже к обеду. Теперь на могиле деда Саши стоял памятник, который она сама заказывала. Олег умудрился показать отцу Саши снятое регистратором кино, даже не подумав о том, как тот расстроится. Николай Павлович Зимин отвел дочь в сторону.
– Сашуля, я все понимаю, но и ты помни, пожалуйста, если с тобой что-то случится – я не переживу, дочка. Я не молод, мне шестой десяток, ты имей это в виду, – говорил он, обняв Сашу за плечи. – У тебя дети маленькие, их вырастить и выучить надо. Я прошу тебя, Сашка, не лезь на рожон, живи для семьи.
– Пап, прости, я ведь и делала это ради семьи. Я сделаю это еще раз, если кому-то из них будет угрожать опасность. Ты сам меня учил тому, что зло должно быть наказано. Я тебе обещаю, не лезть туда, куда не просят, но если влезут в нашу жизнь, извини.
– Я другого ответа от тебя и не ждал, но сказать был обязан. Наши занятия не прошли даром. Я горжусь тобой, горжусь, прежде всего, твоим характером, – говорил отец, целуя ее в макушку. – Как тебе живется?
– Хорошо, папка. Даже события последних дней, ничего не изменили. Я счастлива. Мне иногда кажется, что так не бывает и это сон. У меня налаживаются отношения с Александровыми, мы дружим с Яной и ее отцом. Муж меня любит, мальчишки растут здоровыми. Сашенька подрастет, и я буду навещать вас чаще, я обещаю, папа. Я вас всех очень люблю. Вы моя семья. Пойдем к столу.
Лето закончилось, но погода стояла замечательная. Светило неяркое солнце, по небу легко бежали почти прозрачные облака. Деревья уже кое-где были тронуты желтизной, и первые листья неспешно падали с ветвей на пожелтевшую траву. Александра любила это время года. Ей не нравилась летняя жара, она с детства боялась весенней грозы с грохотом и сверканием молний, а зима в этом городе больше напоминала осеннюю слякоть. Она ощущалась только в парках и скверах, да за городом. Саша любила смотреть, как то, что вчера еще было зеленым, постепенно приобретает новые краски и становится: оранжевым, лимонным и красным. И цветной толстый ковер, который причудливым узором ложится на землю, а потом разносится ветром. Она гуляла с младшим сыном в сквере, посадив его в прогулочную коляску, и любовалась этой картиной. Прошло часа полтора, и пора было возвращаться домой. Негромкий сигнал ее смартфона раздался, когда Александра усаживала Саньку в автомобильное кресло. Сыну шел восьмой месяц. Саша ответила на входящий звонок телефона школьной подруги. Разговор был не долгий, но сквозь плач подруги, ей удалось узнать, где она сейчас находится и попросить, чтобы та ее ждала у входа в клинику. Саша, посмотрела схему маршрута, плавно выехала со стоянки и взяла курс на адрес клиники. Юля, ждала ее у входа. Глаза молодой женщины были красными от слез. Саша, чтобы не бросать ребенка, пригласила ее в машину.
– Успокоилась и рассказала все по порядку. Что? Как? Когда? Что нужно и так далее? Коротко и по существу, детали расскажешь потом.
– Сережке срочно нужна операция. Стас от нас ушел. Полгода не продержался. Мы у себя лечились. Две недели назад нас сюда перевели, вроде квота появилась, а потом просто исчезла. Операция дорогая. Денег нет. Я отчаялась бродить по разным фондам. Они не отказывают, но и не помогают, а время идет. Нет у нас с Сережкой времени и шансы с каждым днем тают.
– Что говорят врачи? Какие прогнозы? Хотя зачем я тебя об этом спрашиваю? Доктор ваш на месте? Идем.
Саша взяла сына на руки, вынув его из кресла, и поднялась с Юлей к доктору, который наблюдал сына подруги.
– Побудь с Санькой, а я поговорю с доктором, – сказала Саша подруге.
– Он ничего нового тебе не скажет, – опять всхлипнула Юля…
– Я сама скажу ему много чего. На тебе мой сын, – перебила ее Саша, открывая дверь кабинета. – Добрый день, Борис Иванович. Меня зовут Александрова Александра, я адвокат Юлии Потаповой.
– Проходите, присаживайтесь. Что Вы хотите от меня узнать? Я хирург, а не начмед, и от меня зависит сама операция, ее исход, но не всегда зависит то, кого я должен оперировать в первую или во вторую очередь. Я пытался отстоять Сережу, но не получилось, – ответил он, потирая виски.
– Я хочу знать, кому была сделана операция по квоте Сергея
Потапова? Мальчика вызвали из другого города по ошибке?
– Вот истории. В каждой из этих историй болезни есть все, начиная с договора на оказание услуг, отметка об оплате, диагноз, анализы, состояние и т.д. Полюбуйтесь сами.
– Я обязательно посмотрю и все выясню, но сейчас речь о другом. Готовьте Сережу к операции и предоставьте мне реквизиты вашей клиники. Если будет задержка с переводом, внесу наличные в вашу кассу. Я оплачу операцию и только после нее подам иск в суд, говорила Саша, листая истории. – Кто такой Потапчук?
– Мальчик шести лет. Его экстренно прооперировали три дня назад. Отец обещал внести деньги на следующий день, но больше я его не видел. Руководство решило по-своему. Из родителей я видел только его мать и деда. Они и сейчас у мальчика в третьей палате. Операция прошла успешно. Мы будем готовить вашего Сережу к пятнице. Успеете? Если есть возможность, заберите его маму, ей нужно прийти в себя, отдохнуть.
– Я все успею сделать и Юлю заберу к себе. Чем я еще могу Вам помочь? Это мой номер мобильного телефона, звоните в любое время.
– Спасибо Вам, – улыбнулся устало доктор. – Буду рад Вам помочь, если не струсите.
Саша нашла палату номер три и, приоткрыв дверь, тихонько попросила, не особо надеясь на положительный ответ:
– Можно вас на пару слов?
– Чем обязан? – спросил ее мужчина лет пятидесяти пяти, вышедший из палаты.
– Как мне к Вам обращаться?
– Николай Иванович Круглов, глава строительной компании. Я вас внимательно слушаю.
– Меня зовут Александра Александрова, я адвокат и у меня к Вам всего один вопрос: во что вам обошлась операция внука? Мне не нужна конкретная цифра, назовите ее округленно.
– Вам это зачем? Эту информацию вы можете получить в бухгалтерии клиники. Почему вы мне задаете этот вопрос? – спросил он с легким раздражением в голосе.
– Мой вопрос к Вам провокационный. Меня больше другое интересует: когда Вы уже перестанете наживаться на чужой беде, и когда жажда наживы перестанет убивать в Вас совесть, честь и сострадание?
– Что Вы себе позволяете и о чем вообще говорите? Причем здесь чужое горе и совесть? Причем здесь я?
– Сейчас поймете. Идемте со мной, здесь рядом, – попросила Саша, направляясь к палате Сергея. – Мальчику пять лет, он из Рязани. Деньги собирали всем городом, хотя в нашем случае было достаточно одного человека вашего уровня. Приехал с мамой на операцию по квоте. Радовались оба, но недолго, пока бесплатную операцию не сделали Вашему внуку. Я никогда не осмелилась бы Вас обвинить, но в истории болезни Вашего внука, есть договор, в котором все прописано. Вы, ничего не хотите мне объяснить?
– Постойте! Я лично подписывал документ о безналичном переводе средств на счет клиники. Проверьте Потапчук Антон Андреевич.
– Уже проверила. Деньги не поступали в клинику ни от Вас, ни от ваших родных, ни от неизвестного спонсора, кто оплатил бы операцию Потапчука Антона. Операцию провели по квоте Сережи. Он сейчас в искусственной коме. Нужно срочно оперировать, пока есть шанс. Я предупредить Вас хочу, что подам иск на клинику и пусть уже органы прокуратуры разбирается со всеми вами, потом суд. Эта длинная песня, а ждать некогда, я хочу помочь мальчику сейчас.
– Что Вы намерены делать?
– Бороться!
– К черту суды и прокуратуру, если кто в чем и виноват, то не малыш, а мой зять. Я из ума еще не выжил и точно помню, что подписывал счет за операцию, которую провели накануне Антону и передал ему, и сам разберусь с ним. Идемте к доктору, надо срочно решать вопрос с операцией, – говорил он, набирая номер телефона. – Срочно полтора миллиона в клинику в течение часа. Время пошло.
Саша присутствовала при разговоре доктора, который был совсем не уверен в невиновности деда, с Кругловым и Юлей. Они решили все финансовые вопросы через кассу клиники и собрались ехать в квартиру Саши.
– Скажите, Александра, а что бы Вы делали, если бы я не поверил в ваши доводы, не стал, вообще, говорить с Вами и не внес в кассу деньги?
– Честно признаться, Николай Иванович, я на них даже не рассчитывала. Просто в разговоре выпустила то, что просилось наружу. Я сама оплатила бы операцию, и доктор об этом знал, еще до разговора с Вами. Но я очень рада, что Вы оказались честным человеком. После Сережиной операции я попробую заняться клиникой. Кто знает, сколько детей еще могут не дождаться своей очереди из-за алчности людей? Для Вас миллион – это не много, для меня – прилично, а для нее – не возможно. Кто-то этим умело пользуется в своих интересах. Если была с Вами слишком резка – извините. Я никогда не понимала такой вещи, как сбор денег на операции детей. Телевизионная реклама, где всем известные люди предлагают зрителям перечислить от пятидесяти рублей на номер фонда, с моей точки зрения, очень ненадежная. У нас в стране много, если не богатых, то весьма состоятельных людей, из них только единицы способны на сострадание и помощь ближнему. Почему каждый из них не может оказать помощь всего одному конкретному ребенку? Я не говорю о лечении за заграницей. Здесь, на месте, стать для него ангелом хранителем. Горе может постигнуть каждого, но далеко не все могут с ним справиться в одиночку. Иванов помог бескорыстно Сидорову, а вот Петров, не дождался пожертвований. Вы стали беднее на полтора миллиона, а Сережка получит право на жизнь с Вашей помощью. Разве это того не стоит? Не будь мир так жесток, он мог бы получить его еще три дня назад. Всего доброго.
Всю дорогу к дому Саши, Юля не могла сдержать эмоции, которые ее переполняли. Она, то плакала, то смеялась. Последняя неделя досталась ее очень тяжело. Ожидание сменилось горьким отчаянием, безысходностью.
– Сашка, мне даже страшно подумать, что было бы не позвони я тебе.
– Почему сразу не позвонила, как приехала? Почему я узнаю о болезни через полгода?
– Саш, ты не обижайся. Пока у нас в жизни все хорошо, мы редко видимся и вспоминаем друг друга. Я боролась, как могла и думала, справлюсь. Я тебя не видела больше двух лет, а тут бы объявилась. Как бы это воспринял твой муж? Я позвонила тебе от отчаяния и уж совсем не рассчитывала на помощь. Это ожидание неизвестно чего в четырех стенах невыносимо. Хотела поплакаться, а нашла в твоем лице помощь. Правильно тебя у нас все называли «мать Тереза». Спасибо, Саш.
– Обещай мне только одно: пока ты у меня дома, будешь жить по моим правилам. Ты должна успокоиться, позвонить родителям, они волнуются. Просто скажи о том, что операция назначена. Сама отдохнешь и будешь в пятницу спокойная и уверенная. Сережка обязательно поправиться, но он должен видеть тебя спокойной и уверенной.
К тому времени, когда Дмитрий, после работы, вернулся с Алексеем из детского сада, Юля мирно спала на диване в комнате старшего сына. После душа, Саша накормила подругу, заставила выпить коньяк и уложила под одеяло: – «Спи, я разбужу тебя к ужину, и не спорь», – сказала она, плотно прикрывая дверь. Она рассказала мужу о прогулке, о телефонном звонке подруги, о своем визите и разговорах в клинике.
– Как же это страшно, когда твой ребенок болен, а ты ничем не можешь ему помочь. Митя, ты не сердись на меня, я должна была попробовать что-то сделать. Я поговорила с доктором и обещала ему помощь не только юридического характера. Мы с тобой, без ущерба для нашей семьи, можем помочь хотя бы одному ребенку. Ты не будешь против такого порыва?
– Ты, Сашка, все сделала правильно, но теперь доведи это дело до конца. Пока твой строительный магнат разберется со всем этим, сними деньги со счета. Мальчику ведь помимо реабилитации, будет нужно хорошее питание, понадобятся витамины, а у его мамы, кроме тебя, здесь никого нет. Подумай об этом, – говорил муж, держа ладони Саши в своих руках. – Я думаю, дорогая, что дело до суда не дойдет. Подруге твоей оплатят пребывание сына в клинике, компенсацию и на этом все закончится. Клинике не нужен скандал, но начмеда, скорее всего, уволят. Зять в глазах тестя уже не поднимется, но все будет зависеть от дочери. Как ты, Сашка, не крути, а прижать они себя не дадут. Что касается твоей помощи в оплате операции. Я не могу быть против этого: во-первых, это благородное дело и твое право, во-вторых, денежными средствами, которые достались тебе в виде наследства, ты распоряжаешься на свое усмотрение. Только, пожалуйста, прими один совет: не решай все сама, в одиночку, пока не поговоришь с доктором. Я не хочу, чтобы ты разочаровалась раньше времени.
– Митя, я буду очень внимательна и осмотрительна, я просто стану маленьким союзником хорошего доктора. А еще, я тебе обещаю, дорогой мой, я ни одно решение не приму без тебя. Одна голова хороша, а две наших – лучше, – говорила Саша, обнимая мужа. – Как же я тебя люблю.
Помощь Саши подруге Юле понадобилась только моральная. Операция прошла успешно, и Сережка быстро шел на поправку. Пребывание его в клинике оплатил некто, но это было уже и не важно. Юля получила моральную компенсацию от Потапчука, но без извинений. Он просто, забирая своего сына, домой, оставил для нее конверт у доктора. Через три недели за женой и сыном приехал сам Потапов. Прощаясь с подругой у клиники, Саша передала пакет для семьи отца.
– Будешь в городе, в клинике – заезжай, адрес ты мой знаешь. Будут проблемы – сразу звони. Не пропадай надолго, – обнимая Юлю, говорила Саша.
– Сашка, я буду обязательно тебе звонить. Я на тебя молиться буду, – всхлипывала подруга.
– Молиться не надо, как и рассказывать обо мне небылицы. Ты меньше всего посвящай людей в то, что произошло. Ты сама знаешь, Юлька, к таким делам, всегда, как пиявки, присасываются мошенники. Как я их буду «сортировать»? Звони по скайпу раз в неделю-две, и я буду за вас спокойна. Всем нашим девчонкам передавай приветы. Может, летом увидимся.
Проводив подругу, Саша вернулась с младшим сыном домой. Сегодняшний день выдался еще более безрадостным и серым, чем вчерашний. По стеклу барабанил надоедливый дождь, а по небу плыли тяжелые серые тучи, гонимые холодным ветром. Поездка в клинику была необходима, только по этой причине, она решилась в такую погоду покинуть квартиру. Она раздела ребенка и посадив его в манеж, занялась обедом, разговаривая с ним. Сашеньке шел восьмой месяц, и он был хорошим собеседником, а главное маме не возражал. Так, за повседневными делами, она не заметила, как быстро прошло время. Теперь она ждала возвращения мужа и сына, играя с Сашенькой в детской комнате, но навестил ее свекор.
– Саша, удели мне несколько минут, – попросил Александров старший, проходя в квартиру. – Разговор у меня к тебе есть, – снимая верхнюю одежду, говорил он. – Сейчас руки вымою и мы поговорим. Подругу проводила?
– Проводила. Что-то случилось? – спросила Саша волнуясь.
– Пока не случилось, но многое зависит от тебя, дорогая.
– И что же такого глобального может зависеть от меня?
– Давай мне Сашеньку и отнесись к тому, что я тебе скажу, серьезно. Тебе не хватило похищения Дмитрия одной сумасшедшей особой? Ты решила начать войну с целой системой? Мне Димка рассказал о твоем решении заняться клиникой. И кого ты будешь представлять? Кто будет истцом? Твоя подруга не будет писать жалобу. Для нее это неприятный момент, который она постарается забыть, если конечно удастся. Компенсацию она получила. Доктор? Он знает ее изнутри и никогда не поверит, что с ней можно воевать и победить. Оставь эту затею, ты очень рискуешь. Это, как воевать с ветряными мельницами. Я не запрещаю тебе заниматься защитой обиженных людей, но это должно быть заинтересованное лицо, от которого будет исходить инициатива. Ты меня, Саша, понимаешь? В данной ситуации, все фигуранты на время «притихнут», ты не найдешь ничего.
– Хорошо, Евгений Вениаминович, я не буду предпринимать ничего, но если доктор обратиться ко мне за помощью, я сделаю все, что смогу.
– Договорились. В этом случае я, со своей стороны, окажу тебе любую услугу. Значит, вопрос решенный? – спросил он, глядя пристально на Сашу.
– Я Вас поняла. Ни какой самодеятельности не будет.
– Скажи, Саша, как дела обстоят у Прохорова?
– По моим последним данным, дела идут, нормально, но от многих он отказывается. Увеличивать штат он не намерен, а от имеющихся у него помощников, толк пока небольшой. А как Ваши дела?
– Все нормально. Я думаю, предложить ему партнерство. Как думаешь, согласится?
– Может, хотя и не сразу. Возьмет паузу, все проанализирует и сделает выводы. У Вас есть конкретная цель?
– У меня есть планы на ваше будущее. Ни я, ни он не станем моложе, и в одно прекрасное время дела перейдут к вам. Олегу еще учиться и учиться, а вот вы вчетвером были бы хорошей командой. Не надо мне говорить о преждевременной старости. Я сейчас тебе говорю о будущем и совсем не собираюсь покидать свой пост. Ты с сестрой и сейчас единомышленница, а вот с мужем – конкурентка. Будете работать вместе, это пойдет только во благо.
– Митя против моей работы, но сошлись на том, что я берусь только за те дела, которые сами меня находят.
– Сарафанное радио работает на тебя лучше любой рекламы. Если для тебя работа отдушина от повседневных забот, поговори откровенно с мужем и работайте «по очереди». А к тому времени, когда Прохоров созреет для партнерства, наши мальчики в школу пойдут, – улыбнулся Александров. – Ну, вот и мужчины твои домой пожаловали, – сказал он, услышав голос Леши из прихожей.
– Пап, ты Сашу убедил? Ужинать останешься? – спрашивал Дмитрий отца, снимая верхнюю одежду.
– Мы обо всем поговорили, а ужинать я привык дома. Полчаса уделю Алексею и поеду. Погода к прогулкам не располагает, будем ждать снега и вас в гости.
Прошел еще месяц. В семье Александры царила гармония. Ей иногда казалось, что так не бывает, что за такой широкой светлой полосой, обязательно «нарисуется» что-то темное и мрачное. Но проходили дни, недели и вот уже близился Новый 2019 год. Зима была с обильными снегопадами и морозами. И в новогоднюю ночь она напомнила красивую зимнюю сказку. За окном падал белый пушистый снег и тихо ложился на землю. Сыновья видели уже не первый сон, а родители, под бой курантов, загадывали желание и пили шампанское.
– Сань, я ничего не хочу менять в нашей жизни. Хочу, чтобы все осталось так, как есть. Я поймал своего журавля в небе, – говорил Дмитрий, обнимая жену. – Я люблю тебя, люблю наших мальчишек, и пусть так будет всегда.
– А я с тобой, Мить, попала на то самое седьмое небо. Я очень счастлива, и тоже не хочу ничего менять. Я тебя так люблю. Я желаю кроме этого, только одного, чтобы все были здоровы.
– Будь здорова, дорогая моя Александра!
– Будь здоров, любимый!
Под бой курантов, раздался звон бокалов и звук разноцветных салютов, выросших в небе красивыми причудливыми светящимися огоньками среди белых снежинок. Поцелуй супругов затянулся, и они уже оба не слышали ничего, кроме стука своих любящих сердец…
* * *
«Не сразу все устроилось, Москва не сразу строилась,
Москва слезам не верила, а верила любви.
Снегами запорошена, листвою заворожена,
Найдет тепло прохожему, а деревцу – земли.
Александра, Александра, этот город – наш с тобою,
Стали мы его судьбою – ты вглядись в его лицо.
Чтобы ни было в начале, утолит он все печали.
Вот и стало обручальным нам Садовое Кольцо».
Ю.Визбор
* * *
При оформлении обложки была использована фотография https://unsplash.com/alipazani-1550431/
