Kitabı oku: «Идеалистка», sayfa 2
– А как же Англия?
– Поездка в Англию – это факт. Я провела в Брайтоне три месяца. Кроме придуманного статуса невесты, всё сказанное, правда. Спасибо за завтрак, было очень вкусно. Прощайте, – она встала из-за стола.
– Вам не нравится наш сын?
– А почему он должен мне нравиться? Что в нём особенного, Светлана Васильевна? Обычный мажор, живущий за родительский счёт, избалованный эгоист, думающий только о себе.
– Тебе легче стало от сказанного? – хмуро спросил Артём.
– А тебе не понравилось, что я озвучила своё мнение? Меня спросили, я честно ответила. Выходит, ты поставил не на ту лошадь и проиграл. Не всё и не всех можно купить. Будь здоров!
– Я провожу вас, Ксения, – предложил отец Артёма. – Сколько вам лет?
– Через месяц исполнится двадцать один. Не обижайтесь на меня Александр Николаевич. Я сказала то, что думаю, у вас может быть свой взгляд на происходящее.
– Виктор, отвези девушку, куда скажет, и возвращайся.
Ксения назвала адрес квартиры бабушки и позвонила Анне.
– Ты уже с вещами?
– Я из аэропорта. Не таскать же чемодан туда-сюда. Как ваши дела? Квартиру нашли?
– Не переживай. Устроились нормально. Держи ключи и принимай работу.
– Ты знаешь, мне нравится. Светло, чисто. Спасибо вам.
– Тебе спасибо. Квитанции в ящике стола. Будут проблемы, звони. Чем сможем, поможем. У тебя всё получится.
– А вы будете скучать – заходите в гости.
Они вместе вышли из подъезда и, попрощавшись, разошлись в разные стороны. Поднявшись к себе на этаж, Ксения позвонила в квартиру в надежде, что брат дома.
– Привет! – бросила она брату, пройдя в квартиру и замечая родителей. – Доброе утро всем! – немного опешив, сказала она. – Что должно было случиться, что вы собрались под одной крышей? – Ксения чувствовала, что сейчас её «понесёт».
– А где твои вещи? – тихо спросила мать.
– Я переезжаю в свою квартиру. Квартиранты съехали, буду жить там. Пришла за остальными вещами.
– Ксюша, мы завтракаем. Присоединяйся к нам.
– Спасибо. Я плотно позавтракала полчаса назад. Вы не обращайте на меня внимания. Надолго не задержусь, – она прошла в свою комнату. – Паш, одолжи мне свою дорожную сумку. К вечеру верну.
– Ксения, а рассказать о поездке не хочешь?
– Это кому-то из вас интересно? Вас что больше интересует, где я взяла деньги или мои успехи? У меня полный порядок во всём, – она приняла от брата сумку и посмотрела на родителей. – Вы чего от меня ждёте, родители? Три месяца назад вам было не до меня, у вас была своя жизнь, теперь у меня своя. Вы ждали жарких объятий, так мы с вами никогда не были близки.
– И на что ты собираешься жить?
– Мам, как-то тебя это не волновало целый год. С чего такая забота? Мне одной много не надо, а Павел позаботится о себе сам.
– Ты не права, Ксения.
– В чём я не права, папа? У вас с мамой была своя жизнь, я это приняла, теперь вы уважайте моё решение. Ты сам сказал, что мне уже двадцать. Если будут ошибки, они будут мои.
– Мы вернулись с папой домой. Что в этом плохого?
– А я не против вашего воссоединения, но не пытайтесь изображать семью, которой у нас никогда не было.
– Почему не было?
– Да потому, что дети вам нужны были для видимости семьи. Мам, ты знаешь, что я люблю? Чем интересуюсь? Чем увлекаюсь? Есть ли у меня подруги или друзья? Ты знаешь обо мне хоть что-нибудь? А ты, папа? Что ты знаешь о своём сыне? После смерти бабушки, мы стали никому не нужными. Может вы интересовались нашими проблемами, успехами, нашей жизнью? На что мы живём и как выживаем? Ограничились пятиминутным общением в стенах университета, а теперь говорите о семье. Что вам стоило просто набрать номер телефона и позвонить раз в неделю, в месяц? Павел у нас как флюгер, куда ветер подует, а я, извините, стала человеком взаимным. Как ко мне относятся – тем я и отвечаю.
– Допустим, мы в чём-то с мамой виноваты, но разве мы не заслуживаем прощения?
– Вы меня не слышите. Я не говорю о вине и прощении. Более того, я рада, что у вас всё хорошо, но, согласись, что нельзя меня заставить полюбить вас просто за то, что вы вернулись. Если в вас проснулись родители, полюбите своих детей, они полюбят вас, а иначе это просто слова. Извините, мне нужно собираться.
– Ксюха, ты что творишь?
– А что я сказала не так? Ты можешь думать всё что угодно. Эту речь я могла произнести и раньше, слушателей не было. Они должны знать, что о них думает дочь. Жестоко? Не думаю. Правда, она всегда неприятна. Они давно здесь?
– Отец вернулся через две недели после твоего отъезда, а через неделю и мама переехала. У меня сложилось впечатление, что они до этого сошлись. Мама начала даже готовить.
– Это хорошо. Теперь ты с голоду не умрёшь. Что у тебя с работой?
– Третий месяц работаю помощником юриста в строительной компании. Отец помог с работой. Ксюш, ты меня не простила и больше не доверяешь? Я скучал. Ты мои сообщения получала?
– А ты мои читал? – она улыбнулась. – Пашка, ты дурак, но я тебя люблю, – она обняла брата за шею. – Знаешь, мне трудно представить, как сложится наша жизнь. Ты им посоветуй мне не угождать или льстить. Ничего хорошего из этого не выйдет.
– Ксюш, а ты зря назвала меня флюгером. Я высказал родителям свои претензии, правда, более дипломатично. Рассказал, что испортил с тобой отношения, не вдаваясь в подробности.
– Ты считаешь, что я сердилась на тебя напрасно?
– Ты права во всём. Я действительно тебя предал. Прости. Ты улетела, и я почувствовал такое одиночество. Мы ведь с тобой никогда не расставались. Я даже обрадовался возвращению отца.
– Хватит посыпать голову пеплом. Как-то нужно постель удобнее сложить, чтобы перенести.
– Не морочь голову. Свяжи её узлом, и я увезу на машине. Мама вернулась домой с приданым, оформила доверенность на меня. Возьмём с собой отца в роли носильщика.
– Паш, у меня ещё есть неотложные дела. Одну сумку я возьму с собой, а всё остальное привезёшь после моего звонка, если не будешь занят.
– Звони! – он поцеловал её в лоб и проводил в прихожую.
Глава 3
Ксения не спешила возвращаться в свою квартиру. Дорога от дома родителей занимала не более пяти минут и лежала через лесопарк, который неширокой полосой проходил вдоль улиц. Его нельзя было назвать аллеей или парком по причине естественного происхождения. Ещё при строительстве домов, этот прямоугольник лесного массива оставили в первозданном виде. Здесь не было тротуаров, а только пешеходные дорожки натоптанные годами, по которым она любила гулять. В любое время года здесь не было ветра. Летом было прохладно, весной – зелено, а осенью просто красиво, пока не задождит и не выпадет первый снег. Идя по такой дорожке, она любовалась красивой картиной. Осень раскрасила наряды деревьев в жёлто-оранжевые цвета, а под ноги иногда срывался и падал сухой лист. Волнение от пережитой встречи улеглось, оставив после себя лёгкую печаль. «Не было печали, просто уходило лето», – вспомнила она строки из старой песни. – Сколько же я провела здесь времени? Всегда шла сюда в моменты отчаяния и в моменты радости. Лес успокаивает своей тишиной и величием, а деревья придают силы. Или это мои фантазии и мне просто хочется, чтобы это было так? – она вздохнула. – Может, я зря так с родителями? – подумала, глядя на небо. Оно было сегодня светло-голубым с редкими облаками. – Они поймут, если захотят, а у меня больше не будет претензий. Нельзя было эту обиду хранить годами и не выплеснуть наружу. Начнём общаться, возможно, как-то подружимся. С переездом я явно поспешила. У меня в квартире нет спального места. Старую раскладушку мы выбросили за ненадобностью, а о новом ложе я не подумала. Хотя, деньги у меня есть. Почему не купить диван? Выберу, куплю и его доставят», – она улыбнулась и бодро пошла к своему дому. Оставив сумку в квартире, пошла в сторону торгового центра. Купив газету «Из рук в руки», зашла в кафе, заказала кофе и открыла страницу о продаже мебели, найдя раздел «диваны». Ксения искала продажу новых диванов от изготовителя. Их было с десяток. Предлагались диваны на любой вкус и цвет, а цены были меньше чем в магазинах с фабрик. Ксения проехала по выбранному адресу. Выбор был, и она его сделала. Покупку обещали доставить после обеда. Побывав в супермаркете, занялась разбором своих вещей, доверила стирку стиральной машине. Квартира бабушки была небольшой, но она к ней привыкла, бывая здесь часто. Справа от входа, в узкой прихожей, был встроенный шкаф для одежды, чуть левее дверь в совмещённый санузел. Прямо от входа кухня, справа комната. Из комнаты выход на лоджию, застеклённую и отделанную деревом. Комната была шестнадцать квадратов. Напротив окна была дверь в кладовку, которая заменяла гардероб и соседствовала со шкафом прихожей. Полки здесь были пустыми. Только ковёр, свёрнутый в рулон, сиротливо стоял в углу. О прежней хозяйке квартиры напоминали лишь три высоких книжных шкафа за стеклом, где были собраны шедевры мировой литературы. Бабушка не хотела с ними расставаться. Больше в комнате ничего не было, не считая скромной люстры на потолке. А в кухне уютно расположился по левую сторону кухонный набор из тумбового стола, мойки, плиты и небольшого холодильника. Сверху над ними шкафы. Справа стол с угловым диванчиком и двумя табуретами. «Хорошо получилось с контрастными обоями в прихожей, комната стала как будто шире, а на кухне они смотрятся как светлый кафель. Красота! – думала она, развешивая одежду и раскладывая свои вещи в гардеробной. – Диван поставим вдоль одной стены, со временем куплю телевизор, поставлю его напротив. Шкафы никому не мешают, но зачем мне все эти книги? Предложу их отцу. Может, он решит их судьбу», её рассуждения прервал дверной звонок. Привезли диван, поставили в указанном хозяйке месте, продемонстрировали его разборку-сборку и уехали. Диван был высокий, с неподвижной спинкой и разбирался вперёд, выкатываясь из-под низа и чуть поднимаясь вверх. Получалось довольно просторное ложе. Обивка была светло-коричневого цвета с контрастными вставками в тон, на ощупь мягкая и напоминала велюр. «Осталось купить и повесить тюль и будет полный комплект. Хотя, нет. Нужно проверить ковёр, и если моль его не съела, а она не питается синтетикой, выбить его от пыли, почистить «Ванишем» и положить прямо по центру. Вот тогда будет полный прядок», – думала она, набирая телефон брата. Через время позвонили в дверь.
– Принимай своё приданое, – отец вошёл со свёрнутой в узел постелью. – Одеяло, подушка, как просили. Мы тебе и телевизор привезли, мой со съёмной квартиры. Зачем нам их три? Бабушкин на кухне, в комнате есть большой. Заходи, Паш.
– Как ты здесь устроилась? – ставя телевизор на кухонный стол и осматриваясь, спросил он. – Когда обои успела заменить? А диван откуда?
– От верблюда! Квартиранты по моей просьбе сделали косметический ремонт, пока я гуляла по берегу Ла-Манша, – Ксения улыбнулась. – Где сумка?
– Сейчас принесу. Ксюш, а компьютер со столом возьмёшь?
– Нет. Если он мне понадобится, буду приходить к вам в гости.
– Дочка, а ты не поторопилась переехать? – задал отец вопрос, когда Павел вышел.
– Пап, это лучшее, что я смогла сделать. Ты предпочитаешь видеть мою хмурую физиономию каждое утро? Пойми, мне трудно делать вид, что ничего не произошло. За три года мы с тобой стали другими, хотя никогда и не были близки по-настоящему. Я не умею подстраиваться, быть для всех хорошей. Говорю то, что думаю и мне абсолютно всё равно, что думают обо мне. Зачем нам воевать, что-то доказывать друг другу. Я за мирное существование без нарушения границ личного пространства, – Ксения улыбнулась. – Пап, так для всех будет лучше. А если не справлюсь, моя комната осталась за мной. Устройте там пока рабочий кабинет, – она поцеловала отца в щёку.
– А ты на ужин домой поедешь? Могу доставить с комфортом. Держи сумку.
– На ужин я не поеду. У меня много дел. Пап, что мне делать с книгами? Они мне не мешают, но они мне без надобности.
– Самое разумное, отнеси пару-тройку из них к букинисту. Он тебе скажет цену и ценность. Вряд ли наша библиотека будет рада такому подарку. Они, конечно, возьмут, но до полок они не дойдут.
– Может, ты подаришь какие-нибудь экземпляры кому-то из знакомых.
– Делай, как я говорю. Ты почему бабушкины серёжки не носишь?
– Если ты не заметил, то на мне нет никаких украшений, кроме цепочки с церковным крестиком. Куда я пойду с такими камнями в ушах?
– Пойдёшь к букинисту, зайди в ювелирный салон, а лучше в антикварный. Там их оценят, и ты на эти деньги можешь купить в память о бабушке то, что понравится. Совет хороший, но у тебя может быть своё мнение. Устраивайся, а мы поедем домой.
– Паш, в сумке презенты и гостинцы из Англии. Разберётесь.
– В кого она такая упёртая? – войдя в лифт, отец посмотрел на сына.
– Она не упёртая, а обижена. Ты действительно, не считаешь себя виноватым? Не потому, что ушёл, а потому, что вычеркнул нас из своей жизни. Тебе никогда не хотелось позвонить нам, навестить нас? Я понимаю, мы особо и не были привязаны друг к другу, но я бы так не смог. Хуже всего в этой ситуации было бабушке, а ведь она ради тебя так и осталась аспиранткой. Вы на неё нас спихнули. Ксения права, вы о нас практически ничего не знаете. В это кто-нибудь сможет поверить? Приличная, интеллигентная семья Никольских на самом деле фикция.
– Вы нас с мамой не простите? – садясь в машину, спросил отец.
– Пап, а как простить равнодушие, отсутствие любви? Вы по существу нам не сделали ничего плохого, как и ничего хорошего. Речь не идёт о прощении. Нам нечего вам прощать, как и не за что любить. Наберитесь терпения. Вы же не думали, что мы кинемся вам на шею? Вы знали, что отношения будут сложными, или их может не быть вообще. Ты помнишь своё детство?
– Вспоминаю иногда. В нём было много хорошего. Я знаю, что вырос эгоистом. Мама часто мне об этом напоминала.
– А я помню своё отлично лет с пяти, но не помню рядом с собой тебя или маму. Всегда и везде только дед и бабушка. Вы умудрялись исчезнуть из дома даже в выходной. Не удивляйтесь, что особой нужды в вас с мамой у нас нет. Мы привыкли к тому, что мы с вами живём в параллельных мирах.
– Мы с твоей мамой никогда не любили друг друга. Была страсть, которая привела к беременности. Вот так и поженились. Ты никогда не задавал себе вопроса: почему наша красавица мама осталась моей женой так надолго? Мама делала карьеру, ей нужен был не столько я, сколько мой отец в роли протеже. А меня это стимулировало. Я не мог не догнать, а может и перегнать жену. Вот так мы достигли докторской степени, а уже без отца стали доцентом и профессором. Бежать больше было некуда, мы с мамой остановились, но не там где нужно.
– Ты сейчас мне жалуешься? А ты никогда не думал, что было бы с нами, не будь твоих родителей? Что могло из нас получиться? Вместо гордости, ты мог чувствовать горькое разочарование и искал бы виновных, не подумав о родительских обязанностях. Если думаешь, что твоя фамилия открыла нам все двери, то очень ошибаешься. Она нам мешала. В самом начале мы боялись, что нас увидит кто-то из знакомых за нашей подработкой. Сын профессора не может работать грузчиком, а потом наплевали на чужое мнение и брались за всё, на чём можно было заработать. Моя сестра боец, а я её бледная копия.
– Паш, где она взяла деньги на стажировку?
– Взяла под расписку на год в компании, где подрабатывает. Работа разовая, но тяжёлая. Сидит за переводом часов 12-15, но платят хорошо.
– Паш, ты сейчас пошутил?
– Нет. В компании её ценят. Она бежит к ним по первому звонку. Садовский сам ей звонит.
– Садовский, это кто?
– Шеф компании. Солидный мужчина лет пятидесяти пяти.
– Ты знаешь, где находится эта компания? Я должен вернуть ему деньги и забрать расписку. Возможно, это как-то поможет нам наладить отношения и исправить свои ошибки.
– Пап, а что ты скажешь, возвращая долг? С каким лицом ты туда пойдёшь?
– Переживу. У неё через месяц день рождения. Подумай, что подарить?
– Подумаю, – Павел иронично улыбнулся, но отец этого даже не заметил.
День рождения Ксении выпало на пятницу. Она планировала сходить с подругами в кафе после занятий, которые были до обеда, и не ожидала утром увидеть на пороге квартиры брата с букетом белых хризантем.
– Привет! Это тебе. С днём рождения!
– Спасибо. Проходи. Время на кофе есть?
– Хотел поздравить тебя первым и завтракать не стал. Ты как планируешь день? – снимая куртку в прихожей, спрашивал он.
– После занятий пойду с подругами в кафе, – говорила она, доставая из холодильника масло, колбасу и сыр. – Не сиди, делай бутерброды.
– Родители вечером собираются к тебе на торт.
– К вечеру я буду дома и торт куплю. Как поживает святое семейство?
– Пожалуй, столько внимания я никогда не получал. Мама после работы готовит ужин, правда, у тебя это получается лучше, и совсем не печёт. Ни блинов с сырниками по утрам, ни пирогов к вечернему чаю у нас не бывает.
– Хочешь, я завтра куплю теста и сделаю пирожки?
– Хочу. Ксюш, а может блинов со сгущёнкой? Я куплю что нужно.
– Будут тебе к завтраку блины, если после него ты отвезёшь меня на вещевой рынок. Моя обувь приказала долго жить, а на носу заморозки, а там и зима. Подумай.
– А чего думать? Так и сделаем. До вечера. Торт бери большой, – он поцеловал её в щёку и пошёл к выходу.
Ксения закрыла за братом дверь, выпила кофе, убрала со стола и всё время думала о визите родителей. «Торт – это конечно хорошо. Но кто отменял ужин? Значит нужно что-то приготовить простое, но сытное. Время демонстрировать свои кулинарные способности ещё не пришло, но ужин нужен. После кафе зайду в супермаркет, посмотрю, чем там богаты, и определюсь». Поставив букет в вазу с водой, стала собираться на занятия.
Приятельниц у Ксении было достаточно, но дружила она с двумя. Лена была городской, а Кристина приехала из области. Они втроём вышли из здания, когда она услышала, как кто-то крикнул: «Николь!» За колонной стоял Артём с букетом.
– Ты что здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Зачем?
– Поздравить тебя с днём рождения. Держи!
– Откуда узнал? Хотя, какая разница. Спасибо. Мне очень приятно и букет замечательный. Ты меня извини, но на сегодня у меня свои планы и я не собираюсь их менять, даже ради этого букета, – она протянула его назад.
– Тебе ничего не нужно менять. Просто прими меня в свою компанию. – Девочки, садитесь в машину, и поедем праздновать в кафе, как планировала виновница. – Садись вперёд и показывай маршрут.
– Девочки, это мой недавний знакомый Артём. Честно скажу, я не знаю, чего от него ожидать.
Они просидели в кафе почти два часа и стали прощаться. Артём оказался весёлым, остроумным и вполне нормальным. Когда подруги ушли, Ксения посмотрела на Артёма.
– Будем и мы прощаться.
– Почему? Объясни.
– Мне не нужны новые друзья. Для общения мне хватает старых. У меня нет лишнего свободного времени, чтобы тратить его на пустые разговоры. Зачем тебе моё общество?
– Николь, ты мне нравишься. Я всё время думаю о тебе. Мы могли бы встречаться.
– Извини, Артём, но ты не вызываешь у меня интереса. Я забыла наше с тобой знакомство и завтрак в твоём доме. Мы не можем с тобой встречаться потому, что у нас разные взгляды на многие вещи, мы с тобой по разные стороны. Это понятно? Мне нужно идти.
– Постой! Ты ведь меня даже не знаешь, а делаешь вывод от одной встречи.
– Чего ты хочешь прямо сейчас?
– Проводить тебя домой, познакомиться с твоими родителями. Я думаю, праздничный ужин никто не отменял?
– Ужин ещё нужно приготовить. Идём в супермаркет, поможешь с пакетами, а потом поедем ко мне домой.
– Ты разве не живёшь с родителями?
– Я перебралась в квартиру бабушки сразу после приезда. Мои родители вернулись домой, и теперь живут вместе.
– Ты этому не рада?
– Я ничего не имею против воссоединения, а переехала бы я в любом случае. Меня устраивают апартаменты в шестнадцать квадратов, где я сама себе хозяйка. Если ты думаешь, что сбежала от контроля, я тебя огорчу. Мы с братом года три свободны от любого родительского контроля.
Купив продукты и торт, Ксения с букетом, а Артём с пакетами поднялись в квартиру.
– А в твоих апартаментах уютно.
– Пакеты неси на кухню и если собираешься остаться на ужин, вымой руки и помогай, – разбирая пакеты, говорила она, уже поставив маленькую кастрюльку с водой на плиту.
Ксения раздавала указания, не отрываясь от работы. Артём чистил, нарезал, открывал, пробовал. Через полтора часа готовый салат стоял в холодильнике, а горячее было накрыто одеялом.
Родители и Павел пришли в начале седьмого. Сестра заметила, что брат не удивился присутствию Артёма в квартире, и намерено не пропустила этот факт.
– Паш, ты давно записался в свахи? А меня не нужно было спросить?
– Ксюш, я не виноват. Мы вместе работаем. Он узнал мою фамилию, и сам обо всём догадался. Правда, о дне рождения я проговорился.
– Николь, ты не сердись. Я через неделю после приезда вышел на работу, увидел новенького, а потом и фото ваше на его столе. Мы почти ровесники и быстро нашли общий язык.
– А ты рассказал, как мы познакомились?
– Пришлось.
– Мам, пап, познакомьтесь. Это мой недавний попутчик в самолёте, а теперь, оказывается и коллега Павла.
– Пусть мужчины идут в комнату, а мы с тобой здесь всё закончим. – Ксюша, ты давно его знаешь?
– Я сказала, что мы летели вместе из Москвы. Он предложил мне разыграть его невесту перед родителями. Я согласилась, но быстро передумала, поняв, что они хорошие и добрые люди, любят его, а он ими манипулирует. Ну и сказала им правду. Выхожу из университета сегодня, а он стоит. И что мне с ним делать? Да, он коллега Пашки, но это ничего не меняет. Я знакома с такими мажорами и не хочу иметь с ними ничего общего. А он уверяет, что первое впечатление обманчиво.
– Ты разберёшься. Ксюша, Паша сказал, тебе обувь нужна. Здесь хватит на хорошие сапоги. Может ещё что нужно?
– Спасибо, мама. Если что-то понадобится, я скажу. Как дела дома?
– Знаешь, стоило пожить отдельно, чтобы понять чего тебе не хватает в жизни. Прости нас, ради Бога.
– Я ни на кого не держу обиды. Всё хорошо. Правда. Зову мужчин?
Ужин затянулся. Пока стол освобождали для чаепития, Артём с интересом рассматривал членов семьи, сделав вид, что интересна библиотека в шкафах. Мама Ксении была красивой высокой женщиной с формами. Светлая шатенка выглядела моложе своих лет. А вот профессор подкачал с ростом и перебрал с весом. Его рост был не больше метра семидесяти, и он был на полголовы ниже жены. Некогда тёмная шевелюра местами поседела, местами исчезла. Правда, взгляд из-под очков был пронзительный и умный. Внешние данные под этим взглядом меркли. Павел, которого он знал около месяца, пошёл в мать. Высокий, широкоплечий, в меру накачанный светлый шатен. Сестра, рядом с ним, казалась Дюймовочкой. Ростом ниже всех и весом не больше пятидесяти килограммов. Фигура, на его взгляд, была почти идеальной. Тёмные волосы, длинные ресницы и глаза, которые были необычными. Её серьёзный взгляд, казалось, пронизывает тебя насквозь и делает их почти карими. А когда она смеётся, они становятся светлее и словно блестят. Ксения пошла в отца. Сам Артём был чуть ниже ростом и меньше весом, чем Павел, но рядом они смотрелись, как «двое из ларца». Широкий лоб, прямой нос, волевой подбородок и серо-синие глаза. Даже стрижка шатенов была похожа. Различали их такие детали, как разлёт бровей, форма губ и глаз. Он обратил внимание и на манеры всей семьи Никольских. «Интеллигенция в третьем поколении, – улыбнулся Артём. – Вот отец удивится, когда узнает, у кого я был в гостях. Я Николь подцепил случайно, а она, похоже, меня зацепила всерьёз. А ведь он наверняка догадался, что она сестра нового юриста, услышав фамилию. Когда проводил Ксению, небрежно бросил: «Эта девочка тебе не по зубам». Я её почти забыл, а когда вышел на работу и пообщался с Павлом, меня словно накрыло».
– Артём, ты увлёкся чтением? Пойдём, поможем сестре свечи на торте задуть.
Разошлись гости в десятом часу вечера. На следующий день для Павла были блины на завтрак, а позже поездка на вещевой рынок.
– Паш, возможно, Артём и хороший парень, но попробуй его убедить, что я не настроена на дружбу с ним. Я не хочу с ним встречаться.
– Он тебе не нравится? Симпатичный парень. Рост, вес, всё в пределах нормы. Ты считаешь его самовлюблённым, а он просто немного избалован родителями. Кого-то недолюбили, кому-то её досталось с избытком. Это иногда идёт больше во вред, чем во благо. Мы для него тоже тёмные лошадки.
– Боюсь, он окажется не лучше твоей последней компании. Я не вижу его среди своих друзей.
– Хорошо. Я поговорю, но боюсь, что этот разговор ничего не даст. Он такой же упёртый, как и ты.
Артём не прислушался к совету Павла и каждую субботу приглашал Ксению в кино или на концерт, в кафе или клуб, и если она соглашалась, после «свидания» провожал домой. Так прошёл ноябрь, середина декабря. Садовский позвонил неожиданно и пригласил её зайти после занятий семнадцатого.
– Ксения Сергеевна, есть срочная работа и возможен вылет в Турцию. Это займёт три дня. Сумеешь решить вопрос в университете? Да, хочу сказать, что расписку я вернул твоему отцу.
– Папа был у вас? Зачем? Простите.
– Он вернул мне деньги, я отдал ему расписку. Теперь ты мне ничего не должна и можешь от всего отказаться.
– Не могу. Я очень ценю ваше доверие. Виктор Иванович. Почему я? Есть опытные переводчики-переговорщики. Почему вы не воспользуетесь их услугами?
– Понимаешь, мне очень трудно доверять новым людям, а в тех, которых я знаю, не уверен на сто процентов. Бизнес у меня небольшой и конкуренты давно бы меня разорили, если бы я не держал всё под контролем. Иногда деньги перекрашивают и перекраивают верных друзей в противников. Мой Антон говорит по-английски, читает, но он слаб в грамматике. Ты лицо стороннее, незаинтересованное, владеешь языком, и я тебе доверяю. Ты видишь или чувствуешь незначительные неточности, которые могут обернуться большими проблемами. А вишенка на торте – это твоя молодость и обаятельность. Так понятно?
– Понятно. Моё присутствие на переговорах официальное или закулисное? Мне нужно как-то выглядеть, чтобы не испортить встречу.
– У тебя есть деловой костюм? Извини, я забыл спросить о наличии паспорта.
– Костюма, к сожалению, нет, а паспорт я получила год назад, и он у меня девственно чист, – улыбнулась Ксения. – Проблему с костюмом я решу. Честно сказать чувствую я себя, как перед экзаменом.
– Ты же была со мной на переговорах с китайцами, и всё прошло хорошо.
– Это было дома, и мы знали, откуда ветер дует. Я вообще за пределы России не выезжала.
– Прорвёмся, девочка моя. Здесь договор. Вылетаем двадцать второго вечером, вернёмся числа 26-27. Что скажешь? – наблюдая, как Ксения просматривает бумаги, задал он вопрос, подходя к сейфу. – Перелёт, питание, проживание и зарплата за 96 часов за мной. А это деньги на костюм.
– Перевод и паспорт принесу завтра после занятий. Вопрос с университетом решу. Есть какие-то просьбы?
– Будь предельно внимательна. Восток дело тонкое.
Остаток дня и вечер до полуночи были заняты. Утром решила проблему своего трёхдневного отсутствия и поехала к Садовскому.
– Виктор Иванович, я сделала пометки. Есть фразы очень расплывчатые, в них нет конкретики, а это плохо, есть двойного толкования.
– Поэтому, Ксения Сергеевна, ты мне там и нужна. Мало ли какие подводные камни ещё оголятся. Контракт для нас большой. Не хотелось потерять деньги, а ещё хуже сработать в убыток. Лариса сообщит тебе время вылета. Встретимся в аэропорту.
Ксения села на маршрутку и поехала за покупками. Тканевый небольшой чемодан на двух колёсах и трёх ручках, одна из которых была выдвижной, стал первой покупкой. Везти с собой полупустым чемодан, купленный для поездки на стажировку, было неразумно. Поездка на три дня и три месяца требуют разное количество вещей. Костюм она купила серый. Ткань была в едва заметную клетку. Крой необычный. Полы пиджака были ассиметричными: правая – чуть короче левой, с закруглённым краем, левая с прямым. Три пуговицы и три кармана. Брюки прямые, и их пришлось немного укорачивать. Сделали это здесь же в течение получаса. Ксения в это время прошлась по отделам и купила ещё лёгкий шарфик. Уложив покупки в чемодан, посмотрела на часы, поняла, что родители уже должны быть дома, и направилась к ним.
– Мам, пап, я лечу в Турцию 22 вечером на три дня. Вопрос о своём отсутствии в университете я решила. Садовский берёт меня с собой на переговоры.
– Кто такой Садовский и почему ты из-за него пропускаешь занятия?
– Мам, не из-за него. Это будет небольшая практика. Надо с чего-то начинать, а это шанс. Мне оплачивают перелёт, питание, проживание и ещё оплатят девяносто шесть часов по моему тарифу. Ты очень удивишься, но мне даже выделили средства на покупку делового костюма. А кто такой Садовский, тебе папа расскажет. – Пап, спасибо, что погасил мой долг, – она поцеловала отца в щёку. – Правда, в ближайшее время я не смогу его вернуть.
– Не говори глупости. Я исправляю свои ошибки. Тебе же карманные деньги понадобятся.
– Денег не нужно, а костюм могу продемонстрировать, – она удалилась в свою комнату и через пять минут вышла в костюме, подобрав волосы. – Как вам мой наряд?
– Отлично! – улыбнулась мать. – Тебе очень идёт.
– Мне тоже нравится. Как думаешь, мне его нужно будет вернуть, или получу как часть зарплаты? Что вам привезти из Турции в качестве новогоднего подарка?
– Сама возвращайся на коне, – улыбнулся отец. – Ты совсем взрослая стала. Сама принимаешь решения. Вы летите вдвоём?
– Не думаю. Должен быть юрист, как минимум, может ещё кто-то.
– Ты с нами поужинаешь? Павел скоро приедет. Как там твой кавалер?
– Настырный. Оно может и неплохо отвлекаться от учёбы, бывать на людях, но я его скорее терплю, чем интересуюсь. Как думаете, если его присутствие станет меня раздражать, и я пошлю его далеко и надолго, Пашке это не повредит? Вдруг Артём будет отыгрываться на нём.
– Не думаю. Он же не дурак. На вид и по разговору вполне приличный. Может он не так и плох? Присмотрись, а послать не стесняйся. Пашка переживёт.
– Да у меня особых претензий к нему и нет. Ведёт себя тактично, много знает, многое видел, но общих тем для бесед у нас нет. Встречаемся в выходной, звонит каждый день, но я не жду этих звонков.
Они поужинали вчетвером, и Павел проводил сестру. По дороге она рассказала о предстоящей поездке. В телефонном разговоре с Артёмом, она сообщила и ему. Он приехал в субботу днём. Ксения отказалась от поездки с ним в аэропорт.
– Не хочешь, чтобы проводил, давай встречу.
– Рейс пребывает в пять утра. В восемь ты должен быть на работе. Какая крайняя необходимость сидеть на работе сонным? Прилечу в среду или четверг, встретимся в субботу.
