Kitabı oku: «Семейные узы», sayfa 10

Леонид вылетел в Краснодар двадцать пятого августа.

Глава 10

Молодой человек «истязал» себя упражнениями на домашнем тренажере. Лицо и футболка на теле были мокрыми от пота, а он, взглянув на часы, продолжал. По его установленным правилам, до конца занятий оставалось семь минут. Через семь минут, закончив упражнения, с трудом перебрался в инвалидную коляску и закрыл глаза. «Отдышусь, приму душ и до вечера отдохну за работой. Как не крути, мне повезло гораздо больше, чем Сергееву. Прости, очень жаль, что это случилось, – сказал он негромко вслух. – Чем больше проходит времени, тем чаще вспоминаю нашу последнюю встречу. Кто же знал, что она рискнет собой, чтобы угробить нас».

– Третий день, она, как привязанная, едет за мной. Господи, она стала еще сумасшедшие, чем была. Женщине сорок лет, а ведет себя, как подросток, влюбленный в кумира, – говорил Максим, садясь в машину. – Решила взять меня измором: ночные звонки и дневная слежка.

– Вы о ком говорите? – любопытно спросил его пассажир.

– О дочери нашего шефа. Видишь красный седан? За рулем сидит драгоценная Елена Борисовна, которая решила, вернуть себе старую игрушку. А старая игрушка – это я.

– Максим Львович, Вы бы уступили даме. От вас не убудет, – улыбнулся пассажир.

– Сергей Сергеевич, пятнадцать лет назад я с радостью уступил ей и повел под венец, а десять лет назад развелся, получив роскошные рога. Теперь у меня есть любимая жена и двое сыновей. Я не предам их даже за компанию ее отца в качестве приданого. Она больной человек с диагнозом «шизофрения». Обычного человека держали бы в психушке, а эта на свободе и вытворяет, что хочет.

– Знаете, отвергнутая женщина хуже вулкана. Она сжигает все на своем пути, для нее нет невозможного. Это иногда даже пугает. Достается только Вам или и жене?

– Досталось и старшему сыну. Она пыталась его украсть. Отец выслал ее из страны, а она вернулась через десять лет. Не смотря на то, что могу потерять работу, я Громова предупредил: перейдет к действиям – я ее убью.

– Вы же сядете и надолго. Это не выход. Давайте ее разыграем. Мы с Вами одного роста и веса. Цвет волос почти одинаковый. Одеты оба, как будто в униформу. Только у Вас глаза карие, а у меня серо-зеленые и голос другой, и манеры. Сходство во внешности есть, но на этом все и заканчивается. Она на это не купится, а я бы мог попробовать. Покатал бы ее по городу часика два-три, – говорил Сергеев, глядя на Егорова.

– Сегодня ты с ней покатаешься, поиграешь в прятки, а что будет завтра? – усмехнулся Максим.

– Хотите, я с ней «случайно» познакомлюсь? Скажу, что мы едва с Вами знакомы. Представлюсь проверяющим из налоговой или какой-то другой конторы. Я похож на солидного мужчину? Между делом, поинтересуюсь, что ей нужно от Вас конкретно? Я смогу понравиться такому типу женщин, как она?

– Это пустая затея, хотя я не могу тебе запретить делать то, что тебе хочется. Знакомься, встречайся, солидный мужчина, а если что-то выгорит – буду твоим должником, – говорил Егоров. – Знаешь, у меня младший сын Егор Егоров. Мне стоит дождаться внука по имени Егор и будет три в одном, как у тебя.

– Со мной все гораздо проще – я из подкидышей. Назвала медсестра Сергеем, а дальше мудрить не стали и решили: пусть будет Сергеев Сергей Сергеевич. Мы в кафе заедем?

– Все по плану, Серега!

Они остановились у кафе. Красный седан припарковался поодаль. Максим вместе с Сергеем вошли в кафе.

– Мадам будем завтракать с нами, – спросил Сергей, садясь за столик.

– Мадам может только испортить нам завтрак, – ответил Максим.

– Максим Львович, можно я сяду за руль после кафе?– спросил Сергеев.

– Садись. Права есть?– согласился Егоров.

– Права в кармане. Водительский стаж десять лет. Штраф заплачу сам, – говорил Сергеев, доставая из кармана и протягивая ему свои документы. – Это Вам в виде залога. Покатаем мадам дворами, может «потеряется»?

– Надевай уже и мой пиджак, если хочешь устроить маскарад, – говорил Максим, через полчаса выходя из кафе. – Машину не угробь.

Женщина, стоящая у красного седана села за руль, как только увидела выходящих из кафе мужчин. Они действительно внешне были чем-то похожи. Сергеев сел за руль. Манера вождения у него была своеобразная. Он дважды проскакивал на желтый свет светофора, объезжая пробки дворами.

– Кажется, Ваша мадам заблудилась, – усмехнулся он.

– Ошибаешься, Сергеев. Несется следом с запрещенной в городе скоростью. Ты смотри, что вытворяет.

Красный седан, обгоняя машины, приближался. Вот уже его бампер коснулся машины Максима в районе задней пассажирской двери и начал «выталкивать» ее на встречную полосу. Скорость седана была больше скорости хетчбека. Сергеев не мог уйти вперед, прибавив скорость, мешали машины впереди и не мог уйти вправо – мешал седан. По встречной внутренней полосе ехал КамАЗ. Столкновения было не избежать. Сергеев вывернул руль влево в паре метров от него и «встретился» с газелью, а красный седан, по инерции попал под передние колеса КамАЗа. «Вот и приехали, Серега, – пронеслось в голове Максима, который не нашел пульса не шее Сергеева. – Пусть она думает, что ты – это я», – снимая кольцо и надевая его на палец Сергеева, – успел подумать он и потерял сознание. Теперь мужчины стали похожи еще больше. Их лица и руки были посечены, порезаны осколками, и залиты кровью, а тела напоминали испорченные манекены.

Он пришел в сознание и вспомнил все. Понял, что в больнице. Чего он не знал: как он сюда попал и давно ли здесь? Максим решил выяснить это в первую очередь, а до этого момента молчать о том, что знает. Он выслушал доктора спокойно и теперь знал, что его доставили в больницу пять дней назад. Пострадало лицо, которому требуется пластика и позвоночник, без операции на котором он станет инвалидом. Ближе к обеду его навестил следователь. Беседа была односторонней. Посетитель знал, что пострадавшему трудно говорить из-за травм и бинтов на лице. Его руки до локтя тоже были в бинтах.

– Доктор сказал, что у Вас амнезия. Будем надеяться, что она кратковременная. Я расскажу Вам то, что мне известно, может это Вам поможет. Вы ехали с Максимом Егоровым в его машине. Его пытались убить, спровоцировав ДТП. Это не было случайностью. Виновница всего – Елена Громова, и действовала она целенаправленно. Егоров и Громова погибли. Их похоронили три дня назад. Вы Сергеев Сергей Сергеевич, при Вас были найдены документы. Опознавать Вас в бинтах нет смысла. У Вас есть какие-нибудь особые приметы, кто бы Вас смог по ним признать? Вот и наших погибших опознать было трудно, но помогли вещи, документы и кольцо. И Вы, и Егоров работали в одной компании. Я оставлю телефон, он, скорее всего, Ваш. Ничего не вспомнили? Я сообщу в компанию, что Вы пришли в себя. Они должны Вам помочь или хотя бы попытаться это сделать. Я видел Ваше фото после аварии. С таким лицом, вы не сможете получить даже паспорт. Поправляйтесь. Мы еще увидимся. До свидания.

После ухода следователя стало не легче, а невыносимо трудно. Он сам себя похоронил, надев кольцо на палец Сергеева. Он двое суток думал, как ему поступить. Юридически его нет, он мертв и похоронен. Есть Сергеев, который, скорее всего, станет инвалидом с изуродованным лицом. Доктор сказал, что пострадали не только кожные покровы, но и лицевые кости. Вешать такую ношу после похорон не просто жестоко, а чудовищно. Жить по чужим документам – преступление. «В любом случае, я должен найти помощника, союзника, а лучшей кандидатуры, чем Влад нет», – думал он. С трудом набрав короткое сообщение «Больница 3 палата 6 Сергеев», он отправил его Владу. Колосов приехал часа через три. Медсестра провела его к больному.

– Здравствуйте, Сергеев. У Вас ко мне дело?

Больной с перевязанной головой, где свободными от бинтов были только глаза и рот, показал ему рукой в бинтах на стул и жестом пригласил сесть у изголовья.

– Мне трудно говорить. Не удивляйся, и главное дослушай до конца, – тихо попросил его больной, и голос показался Владу чуть знакомым. – Я не хотел, чтобы получилось именно так. Маскарад придумал не я, а Сергеев, когда Елена следила за мной. Я только надел кольцо ему на палец, зная, что она захочет убедиться. Я не думал о том, что она погибнет. Рассчитывал, что признаюсь во всем позже, но опоздал. Я лишился не только лица, Влад, я инвалид и вряд ли смогу ходить.

– Ты идиот, Егоров! Какой же ты идиот. С тебя снимут бинты, и ты уже не сможешь быть Сергеевым, – в сердцах говорил, почти шепотом, Влад.

– Ошибаешься. Ты был на опознании? Ты лицо его видел? Мое лицо выглядит не лучше, если не хуже. Ты можешь мне помочь? Сергеев сотрудник Вашей компании и это тебе, как-то поможет.

– Я хочу тебе помочь. Говори, что нужно делать? – волнуясь, спросил Влад.

– Найди мне для начала хорошего пластического хирурга и нейрохирурга. Я должен знать: на что я могу рассчитывать. Не будет ли моя рожа вызывать отвращения и смогу ли я встать на ноги? Деньги у меня на счете есть, я мальчишкам на учебу копил. Как дела у Даши?

– Плохо, – ответил Влад и коротко рассказал о днях с момента трагедии.

Максим слушал, прикрыв глаза и сжимая ладонями одеяло.

– Ты понимаешь, что я не могу вернуться таким. Ты знаешь ее. Она будет спасать меня, упустит мальчишек. Постепенно они станут ненавидеть меня, стыдиться. Влад, это ни на один день, ни на неделю, нужно время, – с болью в голосе говорил Максим.

– А я дурак, такие похороны тебе организовал, – усмехнулся Влад. – Я рад, что ты живой, хотя и не совсем здоровый. Как там Даша говорит: – «Прорвемся!» Я найду докторов, а ты соберись и не раскисай. Ты юрист или хвост собачий?

– Спасибо. У меня кратковременная амнезия, которая дает мне время, а ты постарайся, хотя бы до приговора врачей, язык держать за зубами. Мне возвращаться с того света будет проще, если я буду знать, что смогу не быть обузой для семьи.

Прошло два месяца, Максиму сделали пластику и ни одну и операцию на позвоночнике. Влад привез его к себе на квартиру с новым лицом, на котором были еще видны следы пересадки кожи. Теперь прежнего Максима выдавали только глаза. Даже нос и голос стали немного другими, а в волосах появилась редкая седина. Дело оставалось за ногами – они не «хотели» ходить. Он изматывал себя упражнениями, но восстановление шло слишком медленно. Ноги его «держали» и он мог стоять, но это все, чего он пока добился. По квартире он передвигался в коляске, иногда выезжал на ней на улицу. Еще находясь в клинике пластической хирургии, Максим уже помогал Владу по работе в качестве юриста. Влад, с помощью Александра, скачал все программы и материалы с рабочего компьютера на новый ноутбук. Теперь Максим работал в квартире Влада. Он был в курсе того, что случилось с Громовым, какое завещание тот оставил и теперь решал вопросы перехода компании к новым владельцам. Это Максим дал Владу координаты старого друга, которого звали Леонид.

– Послушай, Влад, у нас на площадке Василий Макарович сдавал свою квартиру студентам. Сможешь узнать: сдал или еще раздумывает? – спросил Максим, вспомнив соседа.

– Сергеев, ты хочешь съехать от меня? Чего тебе не сидится? – спрашивал Влад. Он называл его так, когда сердился на поступки Егорова. – Ты создаешь проблемы не только себе, но и мне. Как я буду с тобой связываться? Приходить тайком по ночам? А, как ты один будешь справляться в квартире? Ты ненормальный!

– Влад, я очень скучаю. Мне у тебя удобно, живу, как барин, но создаю неудобства тебе. Мне очень страшно, Влад. Я боюсь, что встреча с ними, даже случайная, может оказаться последней. Но и хочу знать: стоит ли мне воскрешать из мертвых, а главное, когда?

Двадцать пятого августа Влад перевез Максима в квартиру по соседству с Дашей, заплатив хозяину до Нового года. Хозяин квартиры не узнал в Максиме бывшего соседа, да и виделись они редко. Сдавая свою квартиру, Макарович редко контролировал жильцов.

– Не апартаменты, но жить можно. Все не новое, но добротное и крепкое, проверенное годами. Как вы будете убирать сами?

– Справимся, отец. Можно в проеме кухонной двери турник сделать?

– Можно. Но будешь съезжать – железку оставь. Не надо мне интерьер портить.

– Ваш интерьер о месте на свалке мечтает, – сказал Влад старику, открывая холодильник.

– Ты найди такую технику. Холодильнику почти тридцать лет, а он лучше нового температуру держит и машина стирает.

– Влад, не нуди. Мне эта спартанская обстановка, только на пользу пойдет. Я должен привыкать все делать самостоятельно.

– Ладно, самостоятельный ты мой. Начинай разбирать сумки с продуктами и одеждой, привыкай, – говорил Влад, ставя сумку с продуктами у холодильника, а с вещами у шкафа. – Просьбы, пожелания будут? Часов в девять вечера приеду. Звони.

– Спасибо, Влад, – сказал Максим, пожимая ему руку и надевая очки в оправе с простыми, но дымчатыми стеклами. «Если бы, четыре месяца назад, мне кто-то сказал, что мы с ним станем друзьями, я бы рассмеялся ему в лицо. Влад действительно очень изменился, – думал Максим, проводив его. – Я всегда его ревновал к Даше, к моей Даше. Знал, что она с ним встречается крайне редко, по необходимости и после звонка, и ревновал. Мы встречались с ним в доме ее отца, и я опять тихо ревновал. Отношения Влада к Даше и вызывали у меня ревность. Он был очень внимательным к ней, проявляя излишнюю заботу. Может, он ее до сих пор любит, а может, я сам все выдумал? Влад позволил усыновить мне Никиту. Откуда парень об этом узнал и как поведет себя дальше? Влад наладил отношения с семьей. Он мог, в сложившейся ситуации, не помогать мне, а воспользоваться ею. Я оказался неправ. Возможно, он жалеет о том, что потерял Дашу, но он знает и то, что эта потеря без возврата. Он помогает мне не ради меня, ради нее. Даша, узнав все, может не простить ему такого обмана, он об этом знает, но не бросает начатого. Как все в нашей жизни запутано. Бывший муж и настоящий начинают дружить. Такое возможно? Стоп! Муж Даши мертв и похоронен. Мне еще стоит доказать, что я жив». Разложив вещи и продукты, он сел за стол и открыл ноутбук. Ему стоило закончить работу до того времени, когда приедет Влад.

Глава 11

Максим увидел сыновей на следующий день, гоняющими футбол во дворе вместе с мальчишками. Он спустился на лифте вниз и теперь, сидя в коляске, наблюдал за ребятами, которых не видел семьдесят дней. Он знал, что к приходу матери, ребята вернуться домой и направил свою коляску к подъезду.

– Вам помочь? – спросил Никита, подходя к пандусу.

– Помоги, если не тяжело, – ответил Максим.

– Егор, держи двери крепче и открывай шире, – командовал старший брат. – Вам на какой этаж?

– Шестой, – ответил Максим волнуясь.

– Мы тоже живем на шестом, – нажимая кнопку в лифте, сказал Егор, рассматривая незнакомца.

– Давно живете в этом доме? Я вчера переехал, сняв комнату у Макаровича.

– Точно не знаю, но Егор родился здесь, а ему восемь лет. Меня Никитой зовут, – сказал старший брат.

– А меня – Сергей Сергеевич. Я живу в 117 квартире. Спасибо, ребята. Заходите в гости.

– А Вы к нам заезжайте в сто двадцатую, – улыбнулся Егор собственной шутке.

Вечером, дождавшись мать с работы, Егор уже докладывал о знакомстве с новым соседом в инвалидной коляске.

– Мам, может, ему помощь какая нужна? – задал вопрос матери Никита.

– У нас завтра хозяйственный день. Поинтересуйся, что ему нужно на рынке. Особо не приставай, спроси между делом. Люди, с ограниченными возможностями, по-разному воспринимают помощь посторонних людей. Меня сейчас волнует вопрос: почему не звонит ни Леонид, ни Влад. Где могут быть дед с бабушкой?

– Мам, я быстро схожу к соседу, – сказал Никита, выходя из квартиры. Он нажал кнопку звонка и услышал голос хозяина:

– Входите, не заперто.

– Вы двери, почему не закрываете? – спросил он.

– Я закрываю их на ночь. Мне проще крикнуть, чем ехать и открывать их. У тебя ко мне дело?

– Вам что-нибудь нужно на рынке? Мы завтра с утра поедем с мамой за продуктами.

– Спасибо за заботу. У меня все есть.

– Вы живете совсем один? А кто приносит продукты? Кто готовит? – поинтересовался Никита.

– Живу один, покупаю продукты и готовлю себе сам. Еще есть вопросы? – спросил Максим строгим голосом, забыв, что перед ним его сын.

– Я не хотел Вас обидеть, а просто хотел помочь по-соседски, – оправдывался Никита.

– Да я и не обиделся, парень, – сказал Егоров и заметил, как замер и побледнел Никита. – Ты чего?

– Ничего. Так нас с братом, называл отец. Я пойду. Извините.

«Идиот! Следи за языком, – ругал себя Егоров мысленно. – Ты еще прибаутки свои начни вспоминать, дебил. Мальчишка пришел помочь по-соседски, а ты мало того, что врешь себе и им, еще и издеваешься». Утром он видел в окно, как Даша садилась в машину с ребятами и выходила из нее часа через два, нагрузив сыновей пакетами. Теперь он гадал, что она может приготовить на обед себе и детям. Звонок в дверь прервал его мысли.

– Это я, Никита. К Вам можно? – спросил он, переступая порог. – Вы не хотите с нами поехать в парк? Последний выходной перед школой. Мама отменила сегодняшний обед дома.

– Мне аттракционы не осилить. Что я там буду делать?

– Как что? Пиццу есть, мороженое, сладкую вату, воздухом дышать. Соглашайтесь!

– Хорошо. Ждите меня у машины, – улыбнулся сосед.

Даша впервые увидела соседа. Что-то неуловимо знакомое было в его внешности. Рост, комплекция, даже стрижка волос были похожи на рост и стрижку ее мужа. Правда в волосах соседа была легкая проседь, а за очками не было видно его глаз.

– Дарья Егорова, – сказала она и протянула свою руку. – Я мама этих двух молодых людей.

– Сергей Сергеев, – ответил Максим, пожав протянутую Дашей ладонь. Она заметила, что рука у соседа в мелких шрамах.

– Садитесь вперед, а я помогу с коляской, – предложил Никита.

До самого парка беседовали в основном мальчишки, лишь задавая короткие вопросы взрослым. Максим перебрался в коляску, и вчетвером они двинулись в парк.

– Никита, ты мне обещал, – говорила мать, вручая старшему сыну деньги.

– Я помню, мама. Все будет хорошо, – ответил, беря деньги, старший сын.

– И что он Вам пообещал? – с интересом спросил Сергеев.

– Дать брату возможность выиграть один раз из трех, – ответила Дарья. – Егор старается во всем подражать брату и не хочет уступать ему ни в чем, признавать, что он слабее.

– Это же не честно, – возразил Максим.

– Это по-мужски! У них не только разная весовая категория, но и возрастная. Неправильно чувствовать себя победителем, заранее зная, что ты сильнее. Либо научи, либо поставь соперника в равные условия.

– Вы уверены в этом? – задал он вопрос и поймал себя на мысли, что Даша говорит его словами.

– Так говорил их отец, мой муж, а мы ему верили.

– Не хотите поговорить о нем? – осторожно спросил Максим, глядя на Дашу.

– Не хочу. Это очень личное. Извините. Вы можете дружить с ребятами, но не привязывайте их к себе. Они очень любили отца. Им трудно без него, и они тянутся к тому, кто им его напоминает. Мне трудно сказать, чем именно вы напоминаете его, но сходство определенно есть. Даже в голосе слышатся его нотки. Простите, что Вас посадило в коляску? – Даша, разговаривая с Сергеевым, стараясь не смотреть на него, чтобы не смущать.

– ДТП, – ответил он. – Есть надежда, что я поднимусь и буду ходить сам. Правда, когда это наступит, сказать с уверенностью не может никто.

– Считайте, что Вы родились в рубашке. У Вас есть надежда, а это уже немало. Мой муж погиб в аварии, устроенной его бывшей женой. Мне говорили, что один человек выжил, но я не решилась с ним встречаться, да и он особого желания к встрече со мной не испытывал. Ему оказывали помощь без меня, подробности аварии, от которых не станет легче, мне не к чему. Ничего не изменить, не вернуть уже нельзя. Извините, мне нужно ответить на звонок. – Да, я слушаю, Леонид. Я Вас поняла. Везите их ко мне домой. – Слава Богу, что все обошлось. Родители мужа нашлись. Они в аэропорту Краснодара, – пыталась объяснить Даша. – Рейс прибудет в 02:30. Простите, я закурю.

– Давно курите? – с удивлением спросил Максим.

– Третий месяц, – ответила она, доставая из сумки сигареты и зажигалку. Руки ее немного дрожали. – Мне кажется, они меня успокаивают, хотя, возможно, это самообман. Знаете, что труднее всего? Жить в неизвестности. Я не о том, что будет завтра, а о том, что ты не знаешь: где близкий человек находится в данное время, что и как с ним? Я ждала, терпеливо ждала, пока не прошли все сроки их возвращения. Я волновалась, когда отправила ребят с братом на отдых в Сочи. Но они были на связи, и это меня как-то успокаивало. Возможно, я излишне впечатлительная, но мне проще, когда я знаю, что мои родные в порядке.

– Сыновьям понравился отдых? Где они отдыхали?

– Мы всей семьей собирались на отдых в Сочи, не получилось. А мальчишки? Они еще дети. Никите тринадцатый год, а Егору всего восемь. Это отец мужа посоветовал отправить их на отдых, сказав: «Жизнь продолжается». Они и восторг высказывают по-разному: Никита сдержано, а Егор – с придыханием. Если бы ни трагедия в нашей семье, возможно, их рассказы были бы живее.

Никита и Егор, устав от аттракционов, присоединились к матери и соседу. Они сидели в пиццерии, поедая пиццу с колой, ели мороженое в кафе, сидя на скамейках в парке, перемазали сладкой ватой руки и лицо. Вернулись домой часа через три-четыре.

– Спасибо за прогулку, – сказал Сергеев, прощаясь с семьей на лестничной площадке.

– Обращайтесь, – грустно ответила ему Даша.

Она приготовила ужин с расчетом на прибывающих ночью, накормила ребят и приготовила постель родителям Максима. Выйдя из душа, присела рядом с сыновьями в их комнате.

– Отвлекитесь на минутку. Ребята, даже если проснетесь, не выходите из своей комнаты. Они приедут с дороги уставшие. Дайте им время прийти в себя и отложите встречу до утра. Все восторги, поцелуи и объятия утром. Договорились? Я заведу будильник и пойду к себе. Спокойной ночи.

Дарья волновалась. Леонид не сказал ей ни слова о Егоровых. За десять лет брака у нее не было разногласий с родителями мужа. Она была благодарна им за помощь. Но столь долгое их молчание могло означать и беду, и прекращение всех отношений. Даша поднялась по звонку. Сделав себе кофе и выкурив на лоджии сигарету, увидела, как к подъезду подъехало такси. Звук домофона, звук поднимающего лифта она слушала, открыв входную дверь. Она по очереди обняла Егоровых и, предложив им пройти, вышла на площадку.

– Как вы их нашли и где? – спросила она Леонида.

– В рабстве у любящего зятя. Их дочь умерла в мае месяце, она не могла приехать на похороны брата. Подробности Вам не нужны. Паспорта при них, вещи забрали, а их я просто выкрал. Не получилось законным путем. Они Вам сами обо всем расскажут. Оба напуганы, разочарованы, измучены, но благодарны Вам. Здесь все наши расходы, а это номер моей карты и сумма. Меня такси ждет.

– Спасибо Вам огромное. Я переведу деньги уже сегодня.

– Я это сделал ради них. Будет нужна помощь – звоните. Пока.

Дарья вошла в свою квартиру и не слышала, как в квартире 117 щелкнул замок входной двери. Максим слышал все.

– Как вы? Давайте по очереди в душ и на кухню. Перекусите и поговорим.

– Иди Лева первым, – предложила Галина Ивановна мужу. – Дашенька, мы уже и не думали, что вернемся и увидим вас. Спасибо тебе. Во дворе пес с теленка, забор двухметровый и земли тридцать соток в теплицах. Паспорта забрал, а на ночь нас под замок, – говорила она, вытирая слезы. – Ты почему искать нас вздумала, дочка?

– Вы обещали вернуться, а все сроки прошли. На звонки не отвечали и я начала волноваться. Мы с вами не чужие люди.

– Сама бы ты девочка не справилась. Леня мужчина и то с трудом нас выкрал. Господи, там человеку в каждом кулацком дворе можно пропасть и не кинется никто.

– Поживете у нас, пока свою квартиру приведете в порядок.

Напоив, накормив и уложив спать Егоровых, она пошла к себе. Часы показывали 04:30. Утром она проснулась от негромкого визга и восторга детей. Она еще минут двадцать лежала, чтобы не мешать встрече ребят с дедом и бабушкой. Мальчишки выросли у них на руках. Галина Ивановна хозяйничала на кухне.

– Я вам вчера не стала страшилки на ночь рассказывать. У нас много новостей. Громов застрелился в июле, а перед этим составил завещание. Я стала богатой наследницей. Мы наймем киллера и пристрелим вашего душегуба. Громов и вас вписал в завещание. Его деньги принадлежат теперь нашей большой семье, а дом мне. Хотите переехать на природу? Заживем все вместе. Одно плохо, там Никита школа с углубленным изучением английского, но Ледовый дворец через две остановки. Это поселок Южный.

– Даша, а дом большой? – мечтательно спросил отец Максима. – В доме на земле жить интереснее, не то, что в кирпичной коробке.

– Большой, Лев Борисович. Квадратов двести сорок. Четыре спальни на втором этаже, две комнаты на первом, кухня-столовая, гостиная с лестницей на второй этаж, санузлы, топочная, гараж и баня. Сам поселок под охраной, дороги хорошие. Хотите, поедем, посмотрим все вместе?

– Давай, Дашенька, в следующий выходной, – говорила Галина Ивановна. – Ведь, если дом понравится, нам захочется переехать. До переезда надо дом осмотреть и подготовить к зиме. Лева может заняться этим и сам. Ребятам лучше начать ходить в школу здесь и ездить с дедом на тренировки. После первой четверти и определимся с переездом. А мы пока займемся своей квартирой.

Звонок смартфона Даши прервал разговор. Она ответила и через минуту вышла на площадку, звоня в квартиру 117.

– Закончите, зайдите в 120, я буду ждать вашего заключения, – сказала она мужчине лет тридцати. – Здравствуйте Сергей, – обратилась она к хозяину. – Простите за ранний визит, за мою самодеятельность, но я сочла свое решение разумным. Массаж пойдет Вам на пользу. Это Артур. Вы ему обо всем расскажете, а он попробует поставить вас на ноги быстрее.

– Дарья Егорова, а я Вас просил об этом? – сдержано спросил сосед.

– Если Артур мне скажет, что Вы ему не по силам – я отстану и извинюсь, а если по силам – наберитесь мужества и терпения. Инициатива бывает, наказуема, но не стоит ее принимать сразу в штыки. До свидания.

Артур позвонил в квартиру через час.

– Все в порядке, я возьмусь за него, – говорил он, убирая конверт, переданный ему Дашей в сумку. – У него хорошие шансы. А почему он чуть не прослезился, когда вы ушли?

– Разве Вы не слышали, как он принял мою помощь? Звоните, будут проблемы, – сказала она прощаясь. «Мне не показалось, и я не сошла с ума, – думала она, возвращаясь в квартиру. – Глаза Сергеева, который был без очков, так похожи на глаза Максима».

С первого сентября Никита и Егор пошли в школу, откуда возвращались в квартиру, где их ждала к обеду бабушка. Два раза в неделю Лев Борисович ехал с внуками на тренировку, а остальные дни проводил в поселке, готовя дом к зиме. Даша работала и не волновалась за сыновей, которые были под присмотром. Субботу и воскресенье Даша проводила с сыновьями, давая Галине Ивановне выходные. Она не видела соседа больше трех недель, но слышала от Егора, что Сергей Сергеевич по квартире ходит на костылях. В субботу, 24 сентября позвонил Александр и пригласил сестру с племянниками на шашлык.

– Подъезжай к обеду. Отец с Маргаритой приедут, и Влад обещал прибыть.

– Сань, можно я привезу с собой соседа? Он передвигается на коляске и сидит дома, – спросила Даша брата.

– Возьми с него слово, что он не будет много есть, – пошутил брат. – Привози!

– Никита, зовите с нами соседа. Форма одежды походная, Саша дал добро еще на одного любителя шашлыка.

Сосед согласился на поездку. Теперь все считали правильным, высказать свое мнение о новом знакомом семьи Даши.

– Дань, мне одному кажется, что он напоминает Максима? А Влад чего такой дерганый? – спросил Санька. – Они знакомы?

Некоторое сходство отметил и отец Даши. Она рассказала о приключениях Егоровых и их возвращении, о доме, в котором она собирается жить вместе с ними.

– Ты не торопишься, Даша? А если через год-два соберешься замуж, что ты им скажешь? Подумай хорошо. Я не ревную и помню, как они помогали тебе с мальчишками, но ты подумай о будущем. Влад знаком с твоим соседом? По-моему, у них разговор на повышенных тонах. Не мешай, Влад просто его к тебе ревнует.

– Пап, я так решила. Закончат ребята первую четверть, и я переведу их в школу рядом с домом. У Егоровых кроме нас нет никого, я их не брошу. Они мне нужны не меньше, чем мы им, – сказала Даша, глядя на Влада и Сергеева. – Мне кажется, что они знакомы. Нужно поинтересоваться, хотя это не так для меня важно.

– Макс, ты офонарел? Ты с головой дружишь? Раз у нас с тобой был договор, ты должен хотя бы его придерживаться. Собери доказательства, подтверждающие, что ты есть ты, и признавайся. Я перестану чувствовать себя предателем и лгуном. Ты зачем сюда приехал? Черт тебя побери! Ты ждал больше, ну потерпи еще немного.

– Уймись, Влад! Моя амнезия подтверждена документально. Ты видел мое лицо? У меня есть фото до пластики и после нее. Ты меня мог и не узнать. Документы на имя Сергеева настоящие. Сказали, что я Сергеев, и я согласился. Мы сдали с отцом образцы на экспертизу. Все считают, что я слегка похож на Максима, а я вот все реже смотрю на себя в зеркало. Не могу привыкнуть.

– Тогда, какого черта, ты торопишь события? Ты ведешь себя так, как будто ты с ними знаком, но долго не видел. Сбавь обороты! Не хотел признаваться раньше, теперь наберись терпения и жди.

После поездки на шашлыки сосед приходил к Егоровым второе воскресенье ближе к вечеру на чай или его приглашали на ужин. Чтобы не надоедать, он не засиживался в гостях, и минут через сорок уходил к себе. «За время «знакомства», я уже дважды почувствовал себя своим же соперником. Даша не хочет забывать Максима. Первый раз, сидя за чаем, заговорили об удобной обуви, которая бы не скользила и была устойчива, – вспоминал Сергеев. – Никита, по простоте душевной, предложил матери отдать мне ботинки отца, которые тот так любил. Реакция Даши была словно удар током. «Нет!» – не сказала, крикнула она и, встав из-за стола, ушла в свою комнату. «Не обижайтесь. Она все папины вещи хранит в шкафу. Бабушка советовала раздать все людям, а она не дает», – оправдывал мать Никита. Второй раз я заметил на ее шее цепочку, но, ни с подвеской, а с обручальным кольцом. На мой немой вопрос она просто ответила: – «Это кольцо мужа. Максим всегда со мной». Хорошо, что отец поверил мне на слово, а за воспоминаниями признал меня. Но предупреждает, что Даша, что-то подозревает».

Дарья действительно начала замечать, что Лев Борисович начал ее избегать. Он отвозил ребят на тренировки, звонил ей по телефону, докладывая об этом, и на этом общение заканчивалось.