Kitabı oku: «Ты и только ты»
Глава 1. Ева
– Ты же у нас целка? – Артур зловеще нависает надо мной.
В ужасе я пячусь назад. Шаг, два, упираюсь в холодную стену.
– Целка или нет? Чего молчишь, дура?
Мой сводный брат – настоящий мерзавец. Угрожающе упирает кулак в стену и наклоняется к моему лицу.
– Это не твоё дело. Отстать от меня, – морщусь от отвращения.
От парня исходит тошнотворная вонь. Опять всю ночь пил до посинения со своими дружками.
– Знаю, что целка. С парнями тебя не видел. Слушай сюда. Тут дело есть.
– У нас с тобой нет никаких общих дел.
– Заткнись! Отец в больнице. Деньги нужны на операцию. Я где, по твоему, их должен достать? Мамаша твоя сдохла. Помощи нет! Так что давай подключайся. Не маленькая уже.
Две недели назад в нашей семье произошла страшная трагедия. В автокатастрофе разбились мама с отчимом. Мама погибла на месте, а отчим, сидевший на месте водителя выжил. Но получил сильные увечья.
– Чего ты от меня хочешь? Я и так пашу по две смены на работе. Твои кредиты выплачиваю. На операцию денег сам ищи. Это твой отец, в конце концов!
Звонкая пощёчина заставляет меня пожалеть о брошенных в порыве гнева словах.
Артур – грязный подонок.
Выделывается перед своими дружками-недоумками. А те стоят позади него, глядя на нас, и ржут, как идиоты. Для них бить женщину – это целое развлечение.
– Заткнись, шалава! Мытьём полов много не заработаешь. Пойдёшь торговать своим телом. И мы все будем в плюсе!
Осознав услышанное, чувствую, как земля уходит из под ног.
– Ты с ума сошёл?
Я считала, что ниже падать уже некуда. И мы были на самом дне. Но Артур доказал мне обратное.
– До меня тут инфа интересная дошла. Сутенёр один ищет целочку. Хорошенькую нетронутую бабу. Я решил, что ты подойдёшь.
– Артур, это не смешно! Это же …не…незаконно! – мои губы дрожат от страха. – За проституцию могут арестовать.
Его мощная ладонь опять ошпаривает и без того ноющую от боли щёку.
– Умолкни! Если сказал, значит будешь! Там какой-то мудак нарисовался крутой. За целку столько отвалит, что и отцу на операцию хватит, и …– злорадно щурится. – Короче, давай собирайся! Пойдём к Дэну, пусть заценит товар: подойдёшь или нет.
Глава 2. Ева
Отец впервые изменил моей матери, когда мне было шесть. Она застала муженька в их собственной постели с нашей соседкой. И вместо того, чтобы выгнать его с позором, после миллиона слёзных извинений она сжалилась и простила любимого.
Мама сходила по отцу с ума. Закрывала глаза на все его проступки. Прощала ему пьянство, безделье и даже измены, которые с того случая стали случаться на регулярной основе.
Я была ещё ребёнком, но хорошо помню их нескончаемые ссоры, ор, от которого у меня закладывало уши, драки и звонкое битьё посуды.
Однажды папа ушёл, громко хлопнув дверью, и больше не вернулся.
Мне было десять. И это был последний раз, когда я видела своего отца. При разводе мама забрала у него всё! Квартиру, машину и опеку над единственной дочерью. Годами позже из разговоров матери с подругами я узнала, что отец переехал в другой город, спился и умер от пневмонии, бичуя на улице.
Но мама долго не горевала. Через полгода после развода она вновь облачилась в свадебное платье и позволила очередному кобелю надеть кольцо на её безымянный палец.
Мой отчим Виталий Викторович – именно так я его и называю, потому что сказать ему “папа” у меня просто не поворачивается язык – оказался истинным злом во плоти.
Мама вообще всегда выбирала себе однотипных мужчин: неудачников и слюнтяев, которые нуждались в её постоянной опеке.
– Если мужчину окружить заботой и лаской, то он превратится в идеального мужа, – повторяла она мудрые слова бабушки.
Виталий переехал жить в нашу квартиру вместе со своим сыном Артуром. Овдовев, отчим какое-то время был отцом одиночкой. Знакомство с моей мамой стало для него подарком судьбы.
Никогда не забуду наше первое знакомство.
Виталий и Артур выглядели такими тощими и неопрятными, словно вышли из пещеры, где целый год голодали и толком жизни не видели. Но уже буквально через месяц под маминым крылом оба похорошели и с видом хозяев устроились на диване в зале. А наши с ними отношения перешли на уровень «принеси-подай и замолкни, мелкая, телек не слышно!».
Я всегда была маленькой. Худая палка с огромными круглыми очками и небрежно собранным хвостом. Стеснительная, замкнутая в себе, с целой горой комплексов. Друзей у меня было мало, да и те общались лишь для того, чтобы регулярно списывать готовую домашку.
С Артуром у нас разница в возрасте всего три года. Помню, когда он начал жить с нами, я, тогда ещё наивный подросток, летающий в розовых грёзах, влюбилась в сводного брата по уши. Слюни пускала, тайком глядя на его фотографии. Воровала его грязные футболки, чтобы спать в них, наслаждаясь запахом своего идола.
Не влюбиться в моего сводного брата было невозможно! Высокий и подтянутый, он был звездой школьной баскетбольной команды. Девчонки липли к нему, как мухи к мёду.
Артур знал о моей влюблённости и нагло пользовался искренним чувством наивного подростка.
Ослепляя своей обольстительной улыбкой, просил делать за него уроки, отмазывать у родителей, если не приходил ночевать. Ну а про то, что я штудировала интернет сутками напролёт, чтобы готовить ему всё самое вкусное и полезное, вообще молчу.
Говорят, яблоко от яблони недалеко падает. Вот и я пошла по маминым стопам. Моя твёрдая уверенность в том, что если о мужчине заботиться, стряхивать с него пылинки-соринки и молиться как на божество, то тогда он будет любить меня до безумия, была непоколебима.
Какая же я была наивная дурочка!
Мне было четырнадцать, когда отчим впервые поднял на меня руку. Артур в этот момент тоже был дома. Утром мама пришла домой с ночной смены и увидела синюю гематому на моём лице. Мой сводный брат сказал ей, что я сама, неуклюжая растяпа, ударилась об стену, и он якобы был тому свидетелем.
В тот день розовое облако моей любви к Артуру испарилось по щелчку пальцев, оставив в душе болезненную пустоту.
Я перестала ему готовить, помогать с домашкой и вообще общаться с ним. И это было моей главной ошибкой. Потому что подонки объединились и начали меня терроризировать, нагло заставляя прислуживать им. Отчим изредка бил меня ремнём за непослушание и запугивал, чтобы я молчала. Угрожал даже убийством. Я плакала ночами в подушку и тихо радовалась, что хоть не насиловали.
Когда Артуру исполнилось девятнадцать, он бросил институт и стал много пить, шатаясь ночами со своими дружками. Из видного красавчика он превратился в худого болезненного алкоголика. Но ситуация стала ещё хуже, когда шайка, с которой он шарахался, начала принимать наркотики.
Артур погряз в бесконечных долгах. Родители несколько раз выгоняли его из дома, но брат постоянно возвращался. Вымаливал на коленях прощение, обещал измениться. Мама, конечно же, его прощала. Давала денег, окружала заботой. Но проходила неделя-две, и всё повторялось по новой.
Когда я закончила школу, в семейном бюджете не оказалось денег на моё образование. Мама устроила меня работать уборщицей в больнице, где сама всю жизнь проработала медсестрой. Мол, поработаешь сама, накопишь денег на институт, потом и поступишь. Но на деле вышло, что и моя зарплата уходила на выплату многочисленным коллекторам, которые сутками напролёт пасли нашу квартиру, если мы задерживали выплату хоть на день.
Две недели назад мама с отчимом разбились в аварии.
За рулем был Виталий. Мне никогда не нравилось, как он водил машину. Лихач чёртов! Возомнит себя пилотом скоростных гонок и, наплевав на бдительность, мчится на обгон по встречной. Рано или поздно это должно было произойти. Но не так…
Отчим убил мою маму, а сам остался жив. Из-за многочисленных травм ему сейчас требуются несколько операций, а затем дорогостоящая реабилитация.
И это всё ложится на мои плечи…
Глава 3. Ева
– Мля…а ты ничё такая цыпа! – Артур присвистывает, оглядывая меня с ног до головы. При этом цепко держит меня за руку, чтобы не убежала.
– Я ещё раз повторяю: я не буду продавать своё тело!
– Да угомонись ты уже. Пойдём к Дэну, пусть посмотрит на тебя. Может, он тебе другую денежную работёнку подкинет. С таким личиком полы не моют. А попка… мля… Ева, это ты вообще?
После нашего спора Артур заставил меня переодеться во что-то «сексуальное».
– Платье покороче, и чтобы сиськи торчали! – повторял, как попугай.
При этом встал стражем у входа в мою спальню и пригрозил расправой, если я посмею ослушаться.
Я тяжело вздохнула и поникла от отчаяния. Мой гардероб состоял преимущественно из поношенных джинсов и бесформенных кофт.
Какие там платья? А уж тем более сексуальные?
Тщательно порывшись среди вещей, я достала из шкафа старое мамино платье. Моё самое любимое из её гардероба. Облегающее чёрное платье на широких бретельках длиною чуть выше колен. Мне кажется, я согласилась вырядиться, только чтобы просто надеть его и вновь ощутить присутствие мамы.
– Не стой как стоб! Пошли, – брат резко тянет меня за локоть, впившись пальцами в кожу до синяков.
– Артур, ты же это не серьёзно? Я не хочу туда идти.
Наши громкие препирательства у входа в незнакомый мне подъезд вызывают любопытные взгляды прохожих. Мелькнула даже мысль, может закричать и попросить их о помощи.
Какая же всё-таки наивная!
Помощи ждать неоткуда. Артур так или иначе добьётся своего. Всегда добивался. И в этот раз не отступит. Знает, что от страха я превращаюсь в безвольную марионетку, и нагло этим пользуется.
– Да пришли уже, – деланно вздыхает, – зайдёшь, постоишь немного. Я сам буду переговоры вести.
– Ты ненормальный? Я не хочу связываться с этими людьми.
– Если бы не обещанное бабло, надавал бы тебе таких пиздюдей, мелкая. Пошли, сказал! И рот не открывай. Иначе это будет последним словом в твоей никчёмной жизни.
В своих мечтах я всегда давала мерзавцу отпор. Много лет подряд мне хотелось пойти на курсы карате, выучить пару приёмчиков и, когда бы брат или отчим в очередной раз занёс руку для удара, я бы профессионально отбила нападение, уложив гада на лопатки. Но моя жизнь никогда по сути не принадлежала мне. Страх, боль, отчаяние шли за мной шлейфом годами. Я закрылась в своем панцире, откуда боялась даже выглянуть.
– Целка, говоришь? – грубый бас бородатого толстяка заставляет моё сердце подпрыгнуть на месте.
Мы оказались посреди огромной гостиной, обставленной дорогой мебелью. Когда Артур сказал, что мы идём к местному сутенёру, я представила себе заброшенный грязный подвал, где бандиты покупают себе женщин для утех на ночь. Каково же было моё удивление, когда мы пришли в просторную и стильно обставленную квартиру, внешний вид которой так и кричал о своей дороговизне. Я редко бываю в этом районе города, но знаю, что в этих новостройках жильё заоблачно дорогое.
– Дэн, клянусь! – голос Артура меняется, и своим пищанием он напоминает мне попрошайку на улице.
– Чё, сам её пас? Откуда такая уверенность?
Этот страшный Дэн оказался полноватым мужчиной лет пятидесяти. Половину его круглого лица покрывает густая борода. Одет он по-домашнему, в халат и тапочки.
– Так сестра моя. Выросли вместе. Никого к ней не подпускал. Охранял как брат, – продолжает верещать Артур несвойственными ему высокими нотками.
– А теперь решил заработать на ней бабла? – мужчина скептически сводит брови.
– Обстоятельства вынуждают. Отец в больнице у нас. Куча бабла нужна, чтобы оклемался.
– А она сама говорить умеет?
Поняв, что от меня сейчас что–то потребуют, я плотнее прижимаюсь к брату, стараясь скрыться за его спиной. Но Дэн смотрит на Артура, как на прозрачную стену. Я так остро ощущаю пристальный взгляд сутенёра на себе, словно тысячи иголок разом вонзаются в мою кожу. От страха замираю так, что даже пошевелиться не могу.
– Ева всё сделает, как надо, – коротко бросает брат.
– Мля, ты серьёзно хочешь, чтобы я поверил, что эта красотка нетронутая? Да у меня хуй встал при виде неё. А я только десять минут назад потрахался. Фигурка, сиськи, задница. Ты что, её в подвале все эти годы держал?
– Слово даю! Дэн, ты меня знаешь.
– Ева… Евочка… – растягивает моё имя, словно на вкус пробует. – Ева из рая. Мне нравится.
– Берёшь? – Артур в предвкушении потёр руки.
– Ты, нарик конченный, за дозу уже и сеструху готов продать? Не уважаю…
– Какая доза? Ты о чём? Отец, говорю, в больнице помирает. Срочно бабосы нужны… Дэн…
Артур уже в своих мольбах чуть ли не на колени опускается. Но взгляд властного мужчины только на меня, как будто брат просто ширма говорящая.
– Ева, ты осознаёшь, на что соглашаешься?
Помня угрозу брата, я молчу.
– Язык проглотила? – Дэн продолжает давить.
Мотаю головой и настороженно кошусь на брата.
– Понятно. Пиздюка этого боишься. Артур, давай на выход.
– Дэн, ну столько лет знакомы! Клянусь тебе, девчонка – целка…
– Тебе пинком показать, где дверь находится, или сам свалишь?
– А! Так ты товар проверить хочешь, – поднимает руки вверх. – Ну, так пожалуйста! Понял я всё! Не дурак! Я тогда… это… на улице подожду… да?
– Вали отсюда! – повышает голос до крика.
Артур быстро ретируется, спиной пятясь назад. Я успеваю заметить кривую усмешку на его опухшем от постоянного пьянства лице до того, как брат аккуратно закрывает за собой дверь.
Паршивый мерзавец решил, что сделка уже заключена!
Оставшись с Дэном наедине, я леденею от страха.
– Рассказывай. Всё с самого начала: где, почему и откуда, – Дэн опускается на широкое кресло и уютно откидывается на его мягкую спинку, показывая своим видом, что готов выслушать мою историю.
Смотрю на него во все глаза и не решаюсь произнести и звука. Взгляд то на дверь, то обратно на толстяка. Чувствую себя пойманной мышкой, которая готова убежать на свободу, чуть появится шанс.
– Не расскажешь, сделаешь хуже только себе. Обещаю, что весь наш разговор будет приватным. О нём будем знать только ты и я.
Глава 4. Ева
Время идёт, а я так и стою, не проронив ни слова. Мужчина смотрит на меня излишне заинтересованно. Будто товар в магазине присматривает. Визуально примеряет: подойдёт или нет.
– Будешь молчать? – его взгляд леденеет, а улыбка становится безучастной.
Я понимаю, что передо мной человек, решающий судьбы и играющий с людьми, как куклами. Однако, несмотря на страх и неуверенность, что-то внутри подсказывает мне, что я могу ему довериться.
– Что именно вы хотите узнать? – уточняю я настороженно.
– Только то, что ты сама хочешь мне рассказать.
Мужчина не сводит с меня глаз, а на его лице играет странная ухмылка.
– Вот смотрю на тебя и вижу красивую девочку. Милая, хорошая. Но запуганная. Хочу разобраться. Расскажи мне, что тебя беспокоит? – голос звучит тепло. Кажется, ему на самом деле небезразлично.
– Там такой километровый список, что я даже не знаю, с чего начать, – улыбаюсь через силу, заставляю себя не плакать.
Дэн замирает. Вновь проходится по мне острым взглядом, будто раздевает догола. А потом, барабаня пальцами по подлокотнику кресла, ровным тоном произносит.
– Тогда давай с самого начала.
Под его пристальным вниманием чувствую себя неуютно. От смущения кусаю губу. Понимаю, что вступаю на путь настоящего безумия, из которого нет пути назад. Я, как утопающий, хватаюсь за любую соломинку. За любую возможность найти поддержку. Не в силах больше молчать, я рассказываю.
Всё!
Всё, что накипело в душе за эти годы. Про свои обиды на отчима и брата. Про мать, которая, не зная отдыха, пахала на работе, чтобы содержать семью. Как мне пришлось отказаться от своей мечты, чтобы выплачивать чужие долги. Как по вине Виталия погибла мама, и мы увязли в глубокой долговой яме.
Дэн сосредоточенно слушает. Внимает каждому слову. Как будто я ему не про свою жизнь рассказываю, а открываю новый закон физики. В душе зарождается надежда, что этот человек может стать моим спасением. Ощущение облегчения накрывает меня. Будто на сеанс к психотерапевту сходила. Оказывается, это так приятно просто излить кому-то свою душу. Наводящими вопросами Дэн вытаскивает из меня всё больше деталей. Разные мелкие подробности.
Не понимаю, почему он слушает меня так внимательно. Возможно, узнав правду моей жизни, этот властный мужчина сжалился над никчёмной девчонкой, и решил дать ей выговориться. После моей пламенной речи на короткий миг наступает пауза. Дэн не отрывает от меня глаз, а уголки его губ слегка дёргаются наподобие улыбки.
– Ну, теперь я точно верю, что ты целка, – заключает он.
– Я хочу сбежать, – продолжаю я, – но не знаю, как. И отчим нуждается в поддержке.
– А нуждается ли?
Своим вопросом мужчина сбивает меня с толку. В ступоре часто моргаю.
– Ну конечно, операции предстоят сложные, потом реа..
– Всё это я уже понял, – жестом перебивает меня. – В одном я с тобой полностью согласен, Ева. Ты должна выбираться из этого болота. Иначе погрязнешь в нём, дав целиком себя поглотить.
В груди невыносимо больно от осознания страшной реальности.
Дэн делает глубокий вдох.
– И знаешь что? Я тебе помогу.
От слов мужчины маленький огонёк надежды в моей душе начинается разгораться до настоящего пламени. Неужели пришло долгожданное спасение?
– Как? – я напрочь забываю, где нахожусь и с какой целью сюда пришла. Мне не терпится услышать, что же он скажет дальше.
– Считай меня своей крёстной феей. Сказку про Золушку читала?
Недоумённо киваю. А интуиция подсказывает, что этот человек не так прост, как кажется.
– Я дам тебе средства для осуществления твоей мечты, а остальное будет уже в твоих руках.
– Какие средства?
– Деньги! Большие деньги.
В его словах мне мерещится какой-то скрытый смысл. В голове вдруг мелькнула мысль, что этот человек прекрасно выполняет свою работу. Ловкий кукловод знает, на какие кнопки нажать, чтобы заставить жертву играть по нужному сценарию.
– Вы дадите мне деньги просто так?
Дэн начинает заливисто смеяться. А его взгляд, полный усмешки, будто смотрит на нашкодившего ребенка, вдребезги разбивает все мои надежды.
Какая же я всё-таки наивная дурочка.
Никто не будет помогать незнакомому человеку за просто так! Дэн – сутенёр. Профессиональный бизнесмен! Он ищет любые возможности для заработка денег. И ему от меня нужно то, на что я никогда в здравом уме не соглашусь.
Но новые неприятности мне не нужны, свои бы разгрести. Пора отсюда убираться. Мысленно молюсь, чтобы мне позволили спокойно уйти. Опускаю взгляд в пол. Боюсь теперь даже смотреть на этого мужчину.
Дэн, словно прочитав мои мысли, как по команде меняет выражение лица и вновь становится добрым дядечкой.
– Девочка моя, в твоём случае так и получится. Нужно будет только одну ночку помучиться, а потом тебя ждёт пожизненная свобода. Заберёшь деньги, купишь билет в один конец и начнёшь жить, где и как хочешь.
Коленки дрожат, а сердце бьётся как сумасшедшее, кажется, в любую секунду вырвется из груди. Собрав остатки силы в кулак, заставляю себя вновь посмотреть на мужчину.
– Я не буду шлюхой. Никогда, – мотаю головой и делаю шаг к двери.
– А кто тебе говорит быть шлюхой?
– То…то, что вы предлагаете? Я не хочу продавать своё тело! Это не для меня.
– Ева, ты совсем не знаешь жизни. Как с другой планеты свалилась. Посмотри на красоток с кучей пластики, которые живут с богатенькими папеньками. Девки купаются в деньгах, которые состоятельные мужики готовы платить им за возможность трахать красивую упругую задницу. Это, по-твоему, проституция?
– Я не знаю…
Слова его – отрава! Ядом проникают в меня и словно заставляют гнить изнутри. Иные мысли в голове появляются. Как сорняки. Неправильные.
– А девки, которые позволяют парням ухаживать за собой, покупать им подарки, водить их в дорогие рестораны, а взамен отдают свои тела, чтобы у тех был регулярный трах? Они тоже, по-твоему, шлюхи?
– Не знаю…
Дэн по кирпичику закладывает во мне новый фундамент.
– Так скажи мне, Ева, что плохого в том, что ты позволишь одному мужику потыкать в тебя разок членом ради билета в новую жизнь? Раф – мой постоянный клиент. Надёжный, платёжеспособный. Я ему целок по всей стране ищу. Хорошеньких, совершеннолетних.
Господи, они здесь все ненормальные. Какой человек в здравом уме будет платить деньги за девственность?
– Но сама знаешь, какая сейчас молодёжь: только течка начнётся, сразу бегут трахаться, – продолжает рассказ как ни в чем не бывало. – Целки, которых я нахожу, либо жирные, как коровы, либо страшные, как смерть. Но приходится работать с тем, что есть. Претензий пока не было. Если клиент доволен, мы все купаемся в бабках. А ты просто подарок судьбы. Мы с твоими данными столько бабла срубим…
– А почему ему нужны именно девственницы? – спрашиваю, не веря собственным ушам. – Он слишком брезгливый?
Дэн, видя моё опешившее лицо, ещё шире расплывается в улыбке.
– Ева, Ева, Евочка….маленькая наивная целочка. Всё гораздо интереснее. Раф – профессиональный боксёр, который возносит боль до уровня поклонения. Ему нравится трахаться, когда баба под ним корчится от боли. И ради этого он готов платить любые деньги.
– Это же ненормально!
– У каждого своё понятие нормальности, – отвечает резко, будто терпение теряет. – Послушай меня внимательно. Если ты сейчас выйдешь отсюда одна. Твой брат, нарик конченный, места на тебе живого не оставит. У него ломка, и ради дозы он готов на всё. Даже продать свою сестру. А когда узнает, что ты ему помешала раздобыть бабла, вымещать злость будет на тебе.
Кусаю до боли губы, чтобы не разреветься. Сердце сковывает страхом. Ведь именно такое развитие событий меня и ожидает.
– Я даю тебе билет в жизнь. Шанс изменить всё. Кучу бабла. И защиту от твоего брата-алкаша. Всё, что требую взамен, – это одна ночь.
У меня кровь стынет в жилах при мысли, что безысходность толкает меня на неправильный путь. Боюсь даже думать, на что именно я готова согласиться.
– Ну, красавица, каким будет твой положительный ответ?
