Kitabı oku: «Опасные игры с тенями. Том 0. Часть 3», sayfa 6
Свет 46. Знакомство с Кионой.
Дискомфорт. Опять какой‑то дискомфорт. Почему что‑то постоянно мешает ей спать?! Вот, как при этом выспаться? Что на этот раз?!
Она приоткрыла один глаз. Что‑то… стоит над ней.
Дух?! А‑а‑а‑а‑а‑а!!!
Ами подпрыгнула всем телом и свалилась со своего импровизированного лежака из кучи стульев.
Оказавшись на полу, она болезненно сжалась и поморщилась. Сердце опять прихватило… Затёкшая рука не может подняться к нему…
…Но это всё абсолютно неважно, потому что нужно ползти, бежать, спасаться!..
Тут взгляд её упал на… боты духа. Как‑то… это всё подозрительно знакомо выглядит…
Превозмогая страх и сомнения, она прошлась глазами по всему, что было выше бот и злобно выдохнула.
– Майло! И биться сердце перестало! Буквально…
Фыркнув и повертев головой, служака с облегчением поняла, что находится в Участке. И самое страшное, что здесь может попасться, ей уже только что попалось. Можно отдышаться…
…Как… он вообще нашёл её в этом углу?!
Что за странный талант такой, появляться там, где не нужно и тогда, когда не нужно? И почему от него страдает Ами, а не омилльские злоумышляющие?
– Помогаешь тут Лейви? – невинно осведомилась причина аминого переполоха.
– Это едва ли… Лейви помощь не нужна… – прохрипела служивая, потирая затёкшую руку, садясь на корточки. – Скорее, пытаюсь помочь себе как‑то разнообразить собственную жизнь. Здесь я ещё не спала…
– Ну… и как тебе?
– С одного раза сложно оценить… В Архивах Финиана хоть подушечки есть, а здесь приходится всё приносить с собой… – проворчала секретара, поднимаясь на ноги. – Распечатай мне каморку… Я там досыпать буду.
Напугал, гнус… Зато сон как рукой сняло. Даже уже обычная для восхода боль в горле куда‑то подевалась.
Вот это комплексная терапия! С временным эффектом…
Майло, усмехнулся.
– Хорошо. Но учти, даже если вдруг никто в течение света не заявится, то я приду будить тебя. Нужно забрать кое‑что из моего кабинета и затем мне понадобится новая подборка документов…
– Ладно, ладно… От тебя можно ожидать. – досадливо поморщилась храмовая архивница, отмахиваясь и неодобрительно трогая мятую со сна щёку. – …напомни. Ты всегда приходишь первым на работу?
– Нет. Иногда первым прибегает Моки. Или Талла. Утренние существа.
Майло и Ами, покончив с распечатыванием Архивов, не сговариваясь, отправились продолжать разговор у кофейного столика. Приятное начало света.
Главный Участковый принялся прибирать всеми любимое место, готовя то к прибытию остальных жаждущих послевосходного заряда бодрости. А Ами внимательно, уже с новым практическим интересом наблюдать за процессом.
– …А ещё в одно время со мной приходила Люси. И заваривала отличный кофе. – лукаво улыбаясь, добавил Майло, сметая в стоящую рядом техническую ёмкость отработанные остатки зёрен.
– Да‑да, и мы все очень ждём её возвращения…
Ами зевнув и невольно кашлянув, состроила скептическую гримаску. Главный закончил наводить порядок и повернулся к устало выглядящей сотруднице.
– Была у Кионы?
– Нет.
– Чего ждёшь?
– Пока само всё отвалится.
– Ладно. Дело твоё… Так что тебя привело сюда ночью?
«Яркий Майло‑стиль. Не узнает – не отстанет.»
– То, что первую и большую часть этой ночи я провела в Архивах ведьм. И домой после этого мне идти было лень… Потом ведь… обрааааатно. – она зевнула ещё раз.
– Нашла что‑нибудь интересное?
– Уйму! Но практически ничего, относящегося к делу. – вздохнула Ами.
Начальник пытливо заглянул в свою чашку. Видимо, наполовину – для него была полной, потому как он удовлетворённо хмыкнул и продолжил беседу.
– Финиан уже начал тебя обучать?
– Да. И когда он закончит, я начну неудержимую борьбу с мраком местных… Не знаю. Каморок? Предрассудков? До чего руки дотянутся… Начну протирать здесь окна везде и на всём.
Майло недоверчиво помотал головой.
– Не успеешь. Обучение в Ведьмарии – дело небыстрое, а здесь у тебя осталось не так уж много времени.
Ами невольно хихикнула.
«Быстро соображающий остроумный гнус, прекрасно чувствующий себя после восхода. Как с тобой иметь дело?»
– Ты прав. Спасибо, что напомнил… Тогда буду вести борьбу с Материковой тьмой и всяческой там непросвещённостью… Не меньше…
– Масштабно. С чего начнёшь?
– Ну вот, с окон везде. Потом научусь и в зетских горах создавать прозрачные вставки, пока гномы мне не напинают. Но к тому моменту я буду неудержима и неостановима, потому как уже буду способна сама себе подогреть кофе. А значит, способна на всё. И стану властительницей всего Материка. И мне даже не придётся больше нигде протирать окна самой. Как и греть себе кофе, кстати…
– Да уж… – с сомнением покачал головой в ответ на послевосходную импровизированную амину ахинею начальник. – По крайней мере, с самопрезентацией у тебя точно всё хорошо… Если Финиан тебя не только не убил, но и не подал на тебя жалобу.
– Ещё и в ученицы записал. – многозначительно кивнула та. – Он прозорливее некоторых… и видит, за кем будущее.
– Жаль только не видит какое. – глумливо ухмыльнулся Майло.
– …и вообще, у меня талант производить на людей впечатление.
– Неизгладимое.
С Майло всё было понятно. Радовало другое. Кажется, смертельно усталая сонная Ами начала оживать, если она способна хоть на какое-то подобие юмора. Язвит – значит, живая.
– Если не произвело, нужно просто повторить перформанс. – пожала плечами она. – И повторять до победного.
– Ага. – скептически бросил начальник.
– На самом деле, мне бы в своей жизни навести порядок… Что там Материк. Ни с чем я больше борьбу вести не хочу. Итак сил нету… Мне бы поспать… Ну и кофе в качестве временной меры прекрасно подошёл бы…
Самое время для Ами ретироваться за своей чашкой, потому как в этот момент болотный ушлёпок наверняка придумывает, какую гадость сказать в ответ, чтобы её огорошить. Последнее слово Сеймомент должно во что бы то ни стало остаться за ней. Не так часто она уделывает начальника. А спросонья так и вовсе рассчитывать не на что.
Амелия отступила во мрак своего рабочего места и почувствовала, как сонливость наваливается на неё с удвоенной силой.
Она зевнула, уже привычно кашлянув, и опустилась за свой рабочий стол, безвольно "растёкшись" по его поверхности… Сеймомент хоть немного света нужно как никогда. Но его не было.
Бессильная ведьма небрежно провела рукой над светильником.
Нэй. Ничего не происходит…
Ну и ладно. Это было бы слишком хорошо. Следом наверняка оказалось бы, что она на самом деле не постоянно угрюмо что‑то гнусящая нелепо угловатая кантинская растительница, а грациозная темнокожая улыбчивая сэльва с приятным бархатистым голосом. Что за ней уже пришли эльфы. Или нет… эльфа уже она сама…
Ами вздрогнула.
…Кажется, она начала засыпать.
Монотонный гул голосов из Холла тому изрядно способствовал. У кофейного столика уже начали собираться прочие сонные обитатели Участка. Пора бы и ей подобраться поближе к живительному источнику одного из её новоприобретённых губительных пристрастий.
Секретара, прихватив свою бессменную чашку с зелёным нутром, лениво выползла из тьмы собственной каморки, стараясь придать лицу если не дружелюбное, то, хотя бы не суровое людоедское выражение.
Эти люди заслужили подобных усилий. И даже большего, если честно…
Подойдя к чудесной компании… Амелия в тот же миг осталась без кружки. Возмущаться она не собиралась, потому как, во‑первых, ёмкость оказалась в руках не много не мало, а Эльсу, а во‑вторых, потому что заботливая великанша уже налила ей в чашку кофе и принялась подогревать до оптимальной по её мнению температуры.
Эльсу любила погорячее. Оно и к лучшему. Медленнее остывать будет.
Мимо, отсалютовав всем, бодро прохромал в направлении своего кабинета Келе.
…Келееееее!!! Не рановато его выпустили?! Неважно! Кионе лучше знать, кто здоровы, а кто – нет. Не рановато! Для Ами в самый раз.
Амелия энергично кивнула в ответ, боковым зрением наблюдая ответные приветственные жесты и возгласы остальных участковых.
Уиииии!!! Вот теперь можно и без кофе! Просыпаемся! Жизнь начинается заново! Вот она, энергия! Много и сытно!
Однако, нет, дополнительная порция всё равно не помешает… Это точно зависимость. Оба предмета. И Келе, и кофе.
Её неестественные источники бодрости, за которые вскоре вновь придётся платить по счетам сонливостью и грустью. Обеспечивает себе эмоциональные качели.
Ну и ладно. Нет приобретений без потерь. Нет жизни. Это всё равно как не носить любимые удобные боты, чтобы не порвать. И ходить всю жизнь в каких‑то других. Зачем такая жизнь…
Да и, если только приобретать, то можно захламиться и лопнуть.
Хорошо, что вообще есть, чего приобретать… Что жизнь щедра на приятные вещи. За изношенными любимыми ботинками, вероятно, появятся ещё одни. Даже если во многих вопросах привыкшая к нужде Ами в это особо не верит.
Похоже, алгоритм довольно прост в теории, хоть и сложен в исполнении: принять с благодарностью и, вновь поблагодарив, отпустить потом.
Чего таить, теперь в Участок будет приходить интереснее. Даже учитывая то, что около её рабочего места этот сэльв появляется неутешительно редко.
А поводы для грусти в жизни всё равно обязательно найдутся. Хоть понятно, что это только мы выделяем из общего серого массива грусть, веселье, тёмное прошлое, светлое будущее, «удачу», «неудачу», которые, на самом деле, просто части нашей жизни…
Они просто есть. И прекращение попыток как‑то отделить их от единого целого и рассуждать, нужны они или нет, должны быть или нет прекратит и страдания по этому поводу. Это просто часть нашего личного приключения, и всё тут.
Установка «я не должна грустить» – не самая разумная. Жизнь нельзя всю пройти на подъёме, всё не может без конца только приходить.
Иногда нужно и остановиться подумать. Погрустить. Отпустить то, что уходит не цепляясь. Возможно, большинство наших проблем именно от того, что мы цепляемся. К привычным источникам удовольствия. Не верим, что хорошее может прийти ещё в этой текучей и изменчивой жизни, пусть и в ином виде.
Здесь всё изменяется каждый момент, «хорошее» становится «плохим» и обратно, но мы продолжаем упрямо сидеть в судорожную обнимку со своими ускользающими из рук миражами, тратя на это много сил и времени. Цепляясь за слои чужих миров, которые имеют дерзость желать двигаться в избранном ими направлении.
Нам скучно и грустно от этого, но мы не пытаемся обратить внимание на свою жизнь в собственном мире, навести там порядок, найти свои способы веселиться, не зависящие от внешних обстоятельств.
Мы всё ждём, что кто‑то, забыв о всех своих делах, придёт развлекать нас. Приберёт наш мир и станет нас обслуживать. Устроит праздник жизни и, забыв о пути собственного мира, останется прислуживать навсегда. А, лучше, пусть это будет несколько человек, ведь всё же приедается…
Так не получится.
Универсум не устаёт жестко напоминать нам о том, что мы ответственны за то, что получили. За свой мир. За свои таланты и их развитие. И о том, что должны доверять жизни, как доверяем собственной крови и воздуху вокруг. Потому как слабоват наш поверхностный беспокойный ум для анализа всех происходящих в ней процессов.
Вывод Ами был таков. Да здравствуют зависимости! И благослови Вселенная всё происходящее.
Она приветствует свои ошибки и оплошности, и готова принять их без оглядки и излишнего чванства в попытках избежать всех, достигая внемирного совершенства.
Зависимости стоят недёшево для психики, но они помогают пережить ей тяжёлые этапы. И необходимые этапы, подразумевающие, что она должна пройти их и наесться этим. Пытаться проскочить стадии развития неразумно и неестественно. И позже приведёт ещё быстрее лишь к перекосам и нежелательным срывам.
Всё равно дурить придётся, и этого не избежать. И уж дурить, так именно так и в той области, где это хочется. А не «где потом придётся», для компенсации ранее запрещённого.
Разжившись вожделенным кофе и перебросившись парой дружеских фраз с собравшимися, Ами вернулась на рабочее место, развернув лист со своей схемой. Её внутренний свет, получивший небольшую подзарядку, сеймомент просто обязан пролиться на это. Иначе они попросту будут не в состоянии работать.
Она… что? Опять что‑то напевает?
Надо срочно прекратить, пока и здесь не начали мигать светильники. Что за напасть… Сила работает, где не надо и не работает, где надо. Это про всю амину жизнь.
Про всё, о чём ранее думалось и говорилось. Если где-то пережато, то запертое неизбежно выльется где-то в другом месте. Но уже бесконтрольно.
Нужно срочно найти способ как‑то договориться с собой, пока она… по рассеянности не спалила Участок, скажем, просто чтобы тут было хоть немного посветлее.
Нет, на это она не пойдёт. Здесь столько чудесных людей. Все, кого радостно видеть каждый свет, и к кому она уже очень привязалась. Лучшие люди на Материке по её версии… Будет грустно расставаться с ними, но, наверное, радость от проведённых здесь дней того стоит.
Даже если ей потом в Кантине нечем будет компенсировать тоску по ним и ломку от отсутствия кофе…
И это будет практически невыносимо. Ничто не эонно. Никакая радость. И никакая грусть. Всё пройдёт… Даже эта вновь вернувшаяся боль в горле. Хорошо бы.
И, скорее всего, её нутро радостно согласится с тем, что им незачем разрушать рабочее котти, в котором она была счастлива.
Почти всё время. Если бы ещё присутствовало более серьёзное отношение к её персоне со стороны начальства. И признание её пусть и скромных заслуг и способностей. Истинных способностей, а не тех, что в данный момент удобно служат нужному Майло делу. Она пытается принять участие в общем деле, в расследовании, разобраться, проанализировать, выдвинуть теории, осветить всё это с новой позиции, со своей точки зрения. «Ами, не мешай, Ами, неси документы». Да, всё, что у неё есть – это. Но разве не с теорий начинается любое расследование? Если бы оно начиналось сразу с известных вещей – это было бы никакое не расследование, а задержание по факту…
Она просит от начальства слишком многого?
Возможно… Майло им не мать, в его должностные обязанности безусловная любовь к подчинённым не входит. Упаси Универсум, впрочем, от такой токсичной мамаши. Да и амина была тоже не чудо. Без преувеличения можно было бы утверждать, что от Майло скорее можно было бы получить желаемое.
Пока Майло тут начальник, всё строиться будет по его соображениям. И если лучшая помощь тут от Ами – это не мешать, то всё, что ей остаётся – это самой заниматься своими делами и ждать окончания работы здесь.
Нигде не идеально. В Кантине не уважали, и в Омилле – не ценят…
Всё приходится делать самой. Во все котти приходить со своим тёплым одеялом самоподдержки и самоуважения.
Потому как всем нравятся удобные «функции». Даже в таком прекрасном месте, как Омилл, никто не будет ценить и любить тебя просто так, за то, что ты есть, неприменимо к собственным целям.
Да и она сама. Разве она сама способна дать кому-то то, о чём просит? Ту самую безусловную любовь?
– Эй. Властительница Архивов. – грубо прервали её мысли из окошка. – Что там нашли интересного в лесу за время моего отсутствия? Выдай мне всю основную информацию и таблички. Пожалуйста.
Ээээээй.
Широкая амина улыбка озарила мрак комнатки ярче светильника.
Так её прерывать можно. Хоть каждый свет раз по нескольку. Вот одно из чудес Омилла. Прихромало к окошку её каморки само.
Этот свет начинался более чем приятно, если не учитывать едва не унесшую её рассудок и жизнь эффектную побудку от Майло…
…Постфактум, кстати, кажется, что гнус даже остался доволен произведённым эффектом судя по его глумливому лицу…
Ами тихо досадливо фыркнула.
– Властительница Тьмы. Приветствует. Келеее! Рада видеть. В лесу и не в лесу… Да почти ничего не нашли, знаешь. Ничего интересного. Можешь даже не трудиться таблички брать… Скучища.
– Вот как… Хорошо. Рад, что не произошло ничего серьёзного. Надеюсь, серьёзное не ждало моей выписки из Лекарни.
– Это было бы крайне невежливо с его стороны вот так обходить вниманием нас и с ходу нагружать тебя.
– Да уж. – согласился сэльв. – Выдай мне тогда, пожалуйста, мои старые дела, что до больничного у меня были.
На удивление легко и быстро, как будто провела за этим занятием всю свою трудовую деятельность, Ами отыскала нужные таблички и подала их участковому.
Тот поднял руки, чтобы собрать их и досадливо поморщился.
– Всё ещё больно? – нахмурилась вместе с ним секретара.
– Немного… Хочешь посочувствовать?
– Нет. Позавидовать. Я уже говорила.
– Ага… Позавидовать падению в яму и травмам. Стоит ли? Организовать это проще простого.
– Ну… Ой ли. Я пробовала. У меня не получилось… Мне слабо. Как ни старалась, у меня получилось только простудиться, но ни в одну яму я при этом не упала. Как и обещала тебе, кстати.
– И правильно. Зачем повторять. Творческий подход тут не повредит. Ты вообще умница. Не только не упала в яму, но и не разнесла вдребезги свою каморку.
– Не спалила ничего и не убилась здесь о таблички. Да. Есть чем гордиться. Из всех моих деструктивных успехов – я пока только умудрилась порвать входную штору. И то у себя дома.
– О! А говоришь жизнь скучная. А на деле – беспорядки и разрушения в городе. Пусть и небольшие.
– Главное, чтобы Майло не узнал. Больших и не надо… Это ж мне потом исправлять долго будет. Я с малыми‑то еле справилась…
Ами понуро вздохнула.
– Слушай. Я твоим состоянием не совсем праздно интересуюсь… Тебе таблички неудобно нести будет. Давай я это сделаю. Самое время вспомнить, что я секретара. И начать спасать Материк. Никто не укроется от моей услужливости. Бегите, пока можете. Мвахаха.
– Я и бежать‑то пока не могу… Потому даже и пытаться не стану. На самом деле… это было бы очень мило с твоей стороны. Они были бы неудобными для переноски сеймомент, даже если я облегчил бы их ведьмией.
– Ух ты! Это… все ведьмы умеют?!
– Да.
– Какое читерство…
Досадливо кашлянув, Амелия нахмурилась. Вот опять.
– А ты не… Ну да. Кстати, я не задумывался над тем, что тебе на самом деле приходится прилагать дополнительные усилия, перемещая таблички.
Кантинка смиренно вздохнула.
– Перемещаем мы в Кантине штучки и потяжелее… Весь свет, иной раз. В любую погоду. Зато я… всех сильней. Вы будете преклоняться перед моей мощью. Теперь, когда я ещё и ведьма. Эта мысль утешает меня.
Она вышла из каморки, прихватив келины таблички, и они неспешно выдвинулись к его кабинету на втором уровне.
Келе с интересом взглянул на неё.
– А ты… ведьма?
– Да. – небрежно ответила Амелия, стараясь скрыть гордость в голосе. – По крайней мере, Финиан так говорит. Я… не очень-то верю, потому как у меня ничего не получается.
– Ну… это практика. И если Финиан говорит.
– То так и есть, да… Слушай. Если соседствующие с тобой в кабинете будут заняты и не смогут приносить для тебя нужное, я сама буду складывать требуемое тебе на стол. Пока не заживёшь.
– Я привыкну к хорошему. И придётся тебе всё время их мне таскать.
– Ну уж это едва ли… Ко мне попадёт копия отчёта об осмотре из Лекарни, и я узнаю, что ты полностью здоров.
– Ничего от тебя не скроешь… Жадная до информации заядлая коллекционера сведений… таким невинным образом знающая обо всех и всём.
– Да. Бескорыстно люблю знания.
– Придётся мне затянуть с предоставлением копии справки и отчаянно симулировать.
– Симулировать? В отместку за подогревание кофе? Всё ради того, чтобы поэксплуатировать меня? Не излишние ли хлопоты?
– Чего не сделаешь, лишь бы поиздеваться над коллегой.
– «Коллегой»… Спасибо.
Они неспешно дошли до кабинета, Ами положила таблички на стол Келе и, устало вздохнув, отправилась в свою каморку.
– Эй. – остановил её Келе. – Тебе спасибо.
– Пожалуйста! Обращайся.
Ами вышла из кабинета, пытаясь стереть со своего лица глупую улыбку и вернуть на место угрюмую версию себя, со всей серьёзностью подходящую к своим неустанно ежесветно находимым экзистенциальным мукам и поводам для мрачного самоедства.
«Ничего не светит. Помнишь?»
Помню всегда… Какая разница? Мне было просто приятно. Не отбирай у меня это.
Ами спустилась на свой уровень и, приветственно кивнув Финиану, зашедшему в Участок, поспешно направилась на рабочее место.
Так! Дел уйма…
Разобрать эти видимо притащенные в её отсутствие заботливым Майло таблички, продолжить возню с её новой системой каталогизации…
Ничего, правда, делать неохота, охота спать… Но надо ж как‑то занять время до конца рабочего света.
«Знаю я это твоё «охота спать». С работы опять выйдешь – и ни в одном глазу. До следующего рабочего света.»
Если бы ты управляла нашим конгломератом, едва ли справилась бы лучше. Я не виновата в том, что на Материке столько всего интересного и тревожащего. Живу, как умею.
Амелия мысленно показала язык своей критиканше.
– Получилось зажечь лампу?
Ох!
Секретара подпрыгнула от неожиданности.
Всё в порядке…
Это Финиан, возвращаясь из кабинета Майло, заглянул к ней… Они сговорились и задались сейсвет целью сжить её со свету, да?! Болотный гнус, по чьему‑то преступному недосмотру считающийся её начальником, попросил Главного Ведьма закончить свою работу?!
Ха. Пусть стараются получше. Так легко этого не сделать.
– Пффф. – выдохнула она. – Ннне. У Майло получилось несколько раз. У меня – нет.
– Поверь, Майло тоже сделал это не сразу. Его родные тоже были терпеливы. Пробуй, пробуй и пробуй. Не отступай. Всё получится.
«Это он так в себя или в меня верит?»
Какая разница.
– Спасибо! – широко улыбнувшись, искренне поблагодарила кантинка. – Я обязательно буду! Мне деваться некуда.
– Отличный настрой. Молодец. Так держать.
Финиан ушёл, а Ами ещё разок легонько провела рукой над светильником.
Ни огонёчка. Может, попробовать его заморозить? Да ну… И так понятно. Ничего у неё не получится.
Бесполезно. Всё бесполезно. Ничего и нигде не светит… Ясно, чем всё закончится. Она останется во мраке собственного бессилия. И подведёт своего преподавателя. Единственное существо, что верит в неё. Пока что. Но, это ненадолго…
Тоска. Какая тоска… Хоть опять за эль берись. Ой, фу… Ну уж нет. Лучше подохнуть от тоски, чем опять похмелье. Ещё свежи воспоминания.
Рабочий свет прошёл быстро. Так, что она немногое успела сделать. Каталогом ей заняться практически не дали. Явно перебрав кофе с утра или испытывая последствия майловой эйфории по поводу выделенных Сандрой на его нужды дополнительных ресурсов, участковые словно испытывали небывалые приступы деловитости.
Такое ощущение, что дела сейсвет понадобились всему Участку сразу. Но Ами не была этим особо расстроена, потому как заниматься чем‑то творческим ей было сейсвет просто лень, и рутина её вполне устраивала.
Она вышла с работы, отметив, что небо было ясным. Оно очистилось так быстро после недавних дождей! Закат был просто потрясающе красивым.
Храмовница остановилась полюбоваться, попутно лениво прислушиваясь к беседе, проходящей в своей голове.
«…чтобы пойти в лес за провиантом.»
«Нет! Поспать! Нормально поспать в своей кровати.»
«Ты всё равно не поспишь! Попробуй сон нагулять. Сходив за провиантом и средством для расчёта с хозяйками кофеен. Или так и будешь йулльски дармоедить?»
«Это «попробуй нагулять» мы уже проходили. Ничего, кроме усталости, не добавляется.»
Как знаете там, а я буду дармоедить. У меня сил нет. Далеко я сейсвет не дойду. Даже если я просто полежу без сна, это будет уже лучше. А если удастся поспать – так и вообще праздник.
«Зайди недалеко.»
Бестолковое занятие.
«Иди в болото тогда. Опять останемся без плющиков. И без ужина. И не жалуйся.»
И не буду. Отвяжись.
«Так, куда мы в итоге?»
«Спать?»
«К Финиану? Он обещал научить нас протирать окно.»
«Нет. Она перегружена и не поймёт ни зерна.»
«Просто домой?»
Нннн… нет.
«Есть ещё вариант! Финиан сказал зайти к Кионе. И Майло отправлял туда же за лечебными травами.»
«Прекрасный повод поотлынивать от всего остального. Мы и в самом деле простужены.»
«Отличная идея! Наконец‑то я слышу здесь что‑то здравое.»
«Заодно можно и по поводу амнезий полюбопытствовать. Узнать экспертное мнение! Будет интересно.»
«Про свою сначала узнай. Потом про все остальные. Ты и сама, как выяснилось у Финиана, не дура себе амнезию устроить.»
Ох ох.
Надо же, забыть такой яркий и ясный факт своей недорослости. Защитная реакция психики. Ничего тут не поделаешь.
Может, и все эти люди увидели что‑то столь неприятное и пугающее, что поспешили забыть? Что могло бы быть столь ужасным? То, что Киона написала в отчётах по поводу амнезий, выглядит расплывчато и неуверенно. И вызывает массу вопросов. Которые не мешает задать лично, без протокола.
«Ага. Вот так без протокола будет глава местной лечебницы с тобой разговаривать и вообще на тебя время тратить.»
«Глава ведьм же потратил.»
Идём‑идём.
«Или хочешь в лес?»
«Нет, в лес точно не хочу. Идём.»
Так, все умолкли, пусть ноги работают. Сколько можно здесь стоять. Пора идти, пока Киона не отправилась домой. Если уже не отправилась.
Амелия поспешно выдвинулась в сторону Лекарни, которую совсем недавно покинул Келе.
Она подошла ко входу в лечебный корпус Храмов, понимая, что ощутимо волнуется. Выдохнув, служивая зашла внутрь.
…Она быстро. Только зайдёт и, не найдя главы Лекарни, выйдет обратно.
Хотя кантинка была тут дважды или трижды, каждый раз её удивляла высота этих потолков и обилие незримых источников света. Здесь не было большого количества окон или ламп, но каким‑то ведьмическим образом было всегда светло. Особое отражающее покрытие стен? Полупрозрачность? Какой‑то ещё неизвестный Амелии приём строительства котти?
Архивница оглядела большой зал с огромными окнами и кучей ширм, в поисках Кионы. Здесь была ещё уйма маленьких комнат для персонала или больных, которым требовалась изоляция. Оставалось надеяться, что не придётся искать в каждой из них. Тем более что Киону она видела один раз и мельком, и лица точно не вспомнит.
Подавив страх, она поймала за рукав юношу в лекарской форме и спросила про начальницу. Тот указал на дальнюю часть залы. Служивая неуверенно выдвинулась в указанную сторону.
Около одной из ширм на фоне огромных прекрасных окон, тех самых, в которых отлично видны были лес и горы, задумчивые в свете одного из восходящих закатных светил, стояло три женщины. Они что‑то оживлённо обсуждали. Кто из них? Сеймомент всё станет ясно…
Не желая прерывать, Ами подождала, пока они закончат, с любопытством разглядывая окружение. По окончании их беседы она выдвинулась к знахаркам, прежде чем те не разошлись в разные стороны, и их не пришлось бы отлавливать по одной.
– Могу я поговорить с Кионой? – решительно преградила им путь Ами.
– Конечно, можешь! – улыбнулась длинноволосая сэльва среднего возраста.
Возраст сэльвы, впрочем, вообще штука сложная для определения… И не важная сеймомент.
Киона кивнула остальным, и те удалились. Главная знахарка сделала Ами знак следовать за собой.
– Я тебя видела здесь. Ты приходила к Келе. – сказала она, когда они зашагали по длинному коридору с кучей входов в небольшие комнаты.
«Кеелеее…» – вспышкой на момент потеплело внутри Ами.
– Я до этого ещё раз или два здесь по делам была, по‑моему… Ты меня не вспомнишь. Но это не страшно, потому как я тебя тоже не помню… – улыбнулась растяпа Амелия. – Вообще‑то, я – курьера из Кантина. Но сеймомент я секретара в Участке Правды.
– Ммм. Тебя Майло прислал забрать отчёты для вашего ведомства?
– Нет. Я здесь… по личному делу.
– Любопытно. Излагай.
Они зашли в уютный кабинет Кионы, и та сразу отправилась за свой необычной формы стол, поразивший Ами ещё при первом посещении. Вот его она почему‑то запомнила.
– Что тебя тревожит?
– С чего бы начать?.. – надула губы служивая. – Простуда. Прежде всего. Раз. Два. Эта загадочная, почти мистическая муть с амнезиями. Три. Дурацкие сны с неясными тревогами… Четыре. Ничем не подкреплённые страхи. Приступы сезонной депрессии. Хроническая усталость… Пфф. Всё, я со счёта сбилась. Мне бы тоже неплохо, кажется, эту самую память потерять…
– Круто. – заинтересованно хлопнула в ладоши Киона. – Госпитализируем сразу? Не тех беспамятных бедолаг, они уже были здесь… Тебя. Отлежишься, отдохнёшь, придёшь в себя, попьёшь успокоительных трав, не будешь одна в это трудное для тебя время. Я выкрою часть света, побеседуем, всё обсудим… Тебе полегчает.
Ами тряхнула головой, стараясь сдержать подступающие слёзы.
Время действительно трудное. Она боялась признаться в этом даже сама себе. А не признавая это – как себе посочувствуешь? Киона в этом плане выглядела надёжной поддержкой.
Но.. нет. Пока не время. Не раньше, чем ей разрешат взять сюда с собой стопку табличек из Архивов Финиана.
– Звучит замечательно и заманчиво! Спасибо огромное за это! – проглотив вставший в горле комок слёз, искренне выразила свою благодарность Ами. – Я всенепременно воспользуюсь этим чудесным предложением, но как‑нибудь попозже… Скажи. У тебя есть время ответить на мои вопросы?
– Конечно. Немного есть – и всё твоё. Начинай.
– Я… много чего читала в отчётах… Но у меня осталось несколько вопросов… как у до недавних пор неведающей. И несколько… лично про меня, если позволишь.
Главная Лекарка кивнула.
– Ни видимых травм, ничего необычного, кроме самой амнезии, никаких зацепок, да? – продолжила Амелия.
– Да, ничего интересного.
– В отчёте ничего нет про твою версию.
– Потому как и версии‑то нет.
– А догадки?..
– Тоже крайне скудные. Аномалия, ведовство, чьи‑то эксперименты… Что-то мощное. И выше моего разумения.
В кабинете Кионы, и без того удивительном не только ящичками со всяким диковинным инструментом, но и других поразительных вещиц и любопытных мелочей, висевших на стенах букетах лечебных трав, кучей емкостей с чем‑то сушёным и какими‑то жидкостями, было ещё нечто, от чего нельзя было отвести глаз.
На рабочем столе у Главы Храмовой Лекарни стояло нечто совершенно обескураживающее.
Кружка в виде небольшого человеческого черепа. Он… настоящий?
Ами уставилась на сосуд и на момент весь остальной мир перестал для неё существовать. Внутри загадочной посудины явно виднелся зелёный напиток, остававшийся внутри и не думавший вытекать через глазницы.
Ведьмия? Хм. У лекарской деятельности нет отходов, и ничего зря не пропадает? Какие ещё части идут в ход здесь?
Как… интересно.
Ами сделала огромное усилие для того, чтобы оторвать взгляд от самой необычной когда‑либо виденной ей кружки и продолжить беседу.
– …Эксперименты?
– Ну да. Хотя не представляю, правда, что можно такое испытывать или обкатывать, даже не спрашивай… Но возможности такой, однако, не исключаю.
– Хорошо. А ещё?
– Попытки устранить кого‑то. Или что‑то из их памяти.
– Почему бы просто не устранить носителей физически?
– По этическим соображениям, возможно… Или из страха быть замеченными. Не знаю.
