Kitabı oku: «Чокнутые бывшие», sayfa 17
– Ты… ты меня обвиняешь?! После того, как сам… с этой секретаршей? Я приехала к тебе на работу, хотела сделать сюрприз, дура. Подошла к окну и увидела… Мне до сих пор эта сцена снится во всех кошмарах!
Они замолчали, глядя друг на друга и тяжело дыша. Внезапно Игорь хлопнул себя по лбу.
– Секретарша! В мой день рождения!
Нина уставилась на него застывшим взглядом и прошептала:
– «Медвежонок»! Письмо…
– Стой здесь! – хором крикнули они.
– Никуда не уходи, – прокричал Игорь, срываясь с места.
– Нет, это ты никуда не уходи, – Нина побежала вслед за ним.
– Я не могу. Мне нужно кое-что тебе показать.
– Встретимся на этом самом месте через десять минут.
– Через пять!
Оксана с Пашкой молча сидели на скамейке и прожигали взглядами беседку, в которой уединились Нина и Игорь.
– Хотел бы я знать, что там происходит, – произнес, наконец, Пашка.
– Ну, раз они оба еще там, значит, разговаривают, – отозвалась Оксана. – Это хорошо.
– Надеюсь…
Через секунду они увидели Игоря, выскочившего из беседки со скоростью снайперской пули. Он помчался, не разбирая дороги, прямо по кустам и клумбам, в сторону своего корпуса.
– Что она с ним сделала?
Пашка вскочил со скамейки и собрался бежать за другом.
– Сиди!
Оксана дернула его за штаны, он сел.
Они оба наблюдали за Ниной, которая тоже выбежала из беседки, бросилась сначала в одну сторону, потом в другую. Обогнула кусты, оказалась на дорожке рядом с ними. Но не заметила Оксану с Пашкой, хотя пронеслась в двух метрах от скамейки, на которой они сидели.
– Да что творится-то? – растерянно произнесла Оксана.
Игорь бежал как на пожар, перепрыгивая клумбы и огибая раздражающе медлительных пешеходов. Ждать лифта показалось ему слишком долгим, он помчался по лестнице, шагая через три ступеньки, пролетел по коридору, вбежал в номер и кинулся к шкафу, где лежал ноутбук. Вот он, здесь. Надо найти это видео. Нет, надо бежать. Найдет потом.
Обратная дорога заняла еще меньше времени, ведь вниз по лестнице можно перескакивать через целые пролеты. Запыхавшись, он влетел в беседку. Нины не было. А вдруг она не придет? Придет. А если нет – он найдет ее и заставит увидеть то, что она должна увидеть.
Нина перешла с бега на быстрый шаг. Ей очень хотелось моментально оказаться в своем номере, а потом также моментально телепортироваться назад, в беседку. Но телепортацию, к сожалению, еще не изобрели, поэтому придется полагаться на ноги. А на ногах у нее босоножки на довольно высоких каблуках. Бегать в них она не умеет, это надо годами тренироваться.
Эта дорожка никогда не была такой длинной! Но вот уже ее корпус, лестница, вестибюль, лифт… и ее закадычный друг Костик. Такое ощущение, что его главное занятие на отдыхе – кататься на лифтах.
– Добрый день, – вежливо поздоровался он. – Сегодня прекрасная погода, не правда ли?
– Да, – кивнула она, – как и вчера.
– Какие у вас планы на сегодня?
– Сначала одно, потом другое, затем третье.
Она с нетерпением смотрела на табло, где цифры менялись с черепашьей скоростью. Костик обиженно замолчал.
– Извините, – сжалилась над ним Нина. – Но я очень тороплюсь, а лифт такой медленный. Это невероятно раздражает.
– Понимаю. Кстати, я, кажется, забыл нажать свой этаж.
– Стойте! – закричала Нина, хватая его за руку. – Сначала я. Потом вернетесь.
Костик растерянно захлопал глазами. Лифт остановился, Нина, не дожидаясь, пока неторопливые двери откроются полностью, протиснулась в щель и энергично зашагала к своему номеру.
Она ворвалась внутрь, сбросила босоножки, схватила сумку с ноутбуком и вылетела обратно, на ходу всунув ноги удобные балетки. Лифт, на удивление, приехал почти сразу. Двери открылись, и она снова лицезрела растерянного Костика.
– Катаетесь? – спросила она.
– Я не успел нажать кнопку, меня вызвали наверх, потом пришлось ехать вниз, а теперь я снова на пятом этаже, – пробормотал Костик.
Нина влетела в лифт и нажала на кнопку первого этажа.
– Извините. Похоже, вы снова пролетаете, – сказала она Костику.
Когда Нина, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, влетела в беседку, Игорь уже был там. Он сидел на скамейке, с ноутбуком на коленях и с выражением триумфа на лице.
– Иди сюда, – он похлопал ладонью возле себя.
Нина села, раскрыла свой ноутбук, начала лихорадочно нажимать на клавиши.
– Подожди, – Игорь накрыл ее руку своей. – Смотри.
И нажал на кнопку «play».
Появилось изображение черных ботинок, коричневых мокасин и пары закрытых синих туфель.
– Дурацкая идея, – произнес женский голос.
Камера поднялась вверх и остановилась на декольте его обладательницы.
– Да ты что, это круто! Он обалдеет, – возразил возбужденный мужской шепот.
– Я почему-то в этом совсем не уверена.
– Да я тебе говорю! Я бы обалдел.
– Не сомневаюсь, – хмыкнула обладательница декольте. – Эй, ты что снимаешь?!
Камера покачнулась, наступила чернота.
– Что это? – удивление в голосе Нины смешалось с разочарованием.
– Извини, надо было дальше перемотать, – виновато произнес Игорь. – Вот, смотри.
Теперь в ракурсе были многочисленные затылки и спины. Раздались звуки песни Джо Кокера « You can leave you hat on».
– Пропустите оператора, – шипел возмущенный голос, но спины расступались неохотно. – У меня камера!
В конце концов, оператор все же выбрался на более или менее открытое пространство. Он снял пол, хихикающую толпу, собравшуюся у двери, стену, окно… девицу в символической юбочке, оседлавшую стул и ритмично извивавшуюся на нем. За столом у окна, развернувшись лицом к зрителям, сидел Игорь. По его лицу было понятно, что он предпочел бы в этот момент оказаться где-нибудь в другом месте.
Оператора лицо Игоря не слишком интересовало, он задержался на нем всего лишь на пару секунд, и вернулся к танцовщице. Она опасно откинулась назад, держась за спинку стула, вытянула одну ногу, вторую, максимально развела их в стороны. Вернулась в исходное положение, под одобрительный гул нескольких голосов и сопение оператора медленно расстегнула и сбросила короткий жакетик. После чего упала на пол, доползла до Игоря, и ритмично покачивая бедрами, плечами и кисточками на прозрачном лифчике, начала подниматься. Через секунду она сидела у него на коленях, извиваясь всем телом и изображая лицом неземную страсть. Игорь натянуто улыбался, косясь на дверь.
Нина, перед глазами которой оказалась сцена, не дававшая ей покоя последние два месяца, издала то ли всхлип, то ли стон.
– Это было ужасно, – произнес Игорь. – Только этим двум придуркам, Селезневу и Митину, могла придти в голову идея притащить стриптизершу на мой день рождения.
– О боже, – Нина закрыла лицо руками.
У нее, как и в прошлый раз, после созерцания этой сцены возникло ощущение, что земля под ногами провалились, она летит в пропасть, а рядом проносятся осколки разбитой жизни. Только теперь к этому добавилось осознание, что разбито все было совершенно напрасно. Она не чувствовала сожаления. Она вообще ничего не чувствовала. Ее чувства перестали существовать, а вместо сердца в груди образовался огромный комок ваты.
Когда она снова взглянула на экран, картинка изменилась. Оператор на секунду показал толпу, столпившуюся вокруг смущенного Игоря, и сосредоточился на стриптизерше, которая надевала жакетик. Потом в его ракурсе снова оказались синие туфли и вызывающее декольте.
– Ты что снимаешь, придурок!
После этих слов послышался звук удара и наступила чернота.
Нина сидела, не в силах вымолвить ни слова. Думать она тоже не могла. Лишь на задворках сознания плавала смутная мысль, что у нее сейчас что-то вроде шока, как после аварии. Когда это пройдет, она сможет все понять и осознать.
– Ты, кажется, хотела что-то мне показать, – проговорил Игорь.
Она заметила, что его рука лежит поверх ее руки. Ей не хотелось ее убирать, но нужно было кое-что сделать…
Нина открыла свой ноут-бук, нашла почту, сменила аккаунт, опустилась вниз страницы и начала перемещаться назад по годам и месяцам. Год назад, два, пять, десять… Она остановилась, открыла письма за июль, нашла нужное, кликнула на него мышкой.
«Дорогой мой Медвежонок! Я очень по тебе скучаю», – прочитал Игорь. Он перевел взгляд на адрес получателя. «Pirat777». И увидел имя: Игорь. О-о! Не может быть! Его первый электронный адрес, который он завел еще до знакомства с Ниной и которым перестал пользоваться давным-давно.
Значит, это письмо Нина написала ему, десять лет назад. «Медвежонок» – это он! А ведь, и правда, когда-то Нина его так называла… Но ему не нравилось, казалось недостаточно мужественным, и она перестала. Он приревновал к самому себе десятилетней давности!
А она, получается, думала, что он ей изменяет. Видела своими глазами…
– Я идиот, – сказал Игорь. – Придурок. Селезнев и Митин по сравнению со мной – гении.
– Игорь… – прошептала Нина, сжимая его руку. – Что мы наделали?
– Нина, это самая ужасная, самая чудовищная…
Но Нина его не слышала. Она смотрела перед собой застывшим взглядом, слова слетали с ее губ как будто помимо ее воли.
– Я ехала к тебе, торопилась, хотела сказать… такую важную вещь. Очень важную. А потом я увидела… и как будто умерла.
– Что, что ты хотела сказать?
– Если бы только я пришла чуть позже или чуть раньше, – продолжала Нина, не слыша его вопроса.– Если бы я не стала заглядывать в окно, а вошла, как все нормальные люди, через дверь. Если бы я увидела все, а не часть… Если бы я поговорила с тобой! Почему я не поговорила с тобой?!
– А я?! Почему я молчал? Мучился, не спал ночами, представлял разное… Столько времени! Почему я сразу, в ту же минуту не спросил тебя? Ничего этого не было бы. Этих двух месяцев, за которые я чуть не умер. Такая боль в сердце. Всегда, и днем и ночью. Просыпаешься, вспоминаешь – и все. Не хочется просыпаться. Хочется уснуть и проснуться в том мире, который был раньше.
– Я не знаю, как я выдержала. Это было самое ужасное время в моей жизни.
– И в моей.
Они держались за руки и смотрели в глаза друг друга. Впервые за долгое, очень долгое время. Мир, распавшийся на кусочки, перевернувшийся с ног на голову и остававшийся в таком положении два месяца, наконец, возвращался нормальное состояние. Игорь видел в глазах Нины застывшие слезы. Ему хотелось стереть их поцелуями, сделать так, чтобы она улыбнулась ему, стала радостной и счастливой. Нина чувствовала непреодолимое желание прижаться к груди Игоря, ощутить его теплые, уютные объятия, раствориться в нем и забыть, наконец, обо всех бедах.
Игорь потянул Нину к себе… Через секунду она сидела у него на коленях, уткнувшись в его шею, чувствуя, как крепко он прижимает ее к своей груди.
– Мне было так плохо без тебя, – прошептал Игорь через некоторое время, еще крепче сжав объятия.
– А я… я думала, что рассыплюсь на кусочки.
– Все позади. Теперь мы снова вместе.
– Я не могу поверить. Я как во сне. Может, это правда сон? Мне так часто снилось, что ты со мной, а потом я просыпалась…
– Нет, это не сон. Не может же нам одновременно сниться одно и тоже. Хочешь, я тебя ущипну?
– Давай.
Нина хихикнула. Когда Игорь легонько щипнул ее за плечо, она рассмеялась. И не смогла остановиться. Она хохотала, закатывая глаза вверх, смотрела на Игоря, снова начинала смеяться, она уже задыхалась от смеха, но ничего не могла с собой поделать.
– Ты… меня ущипнул… – повторяла она между приступами смеха.
Игорь уже через минуту начал смотреть на нее с тревогой. Он понимал, что это последствия потрясения, что надо что-то сделать. Ему вспомнилось: помогает резкая пощечина. Но он не хотел бить свою жену, даже в благих медицинских целях. И тогда он положил руку ей на шею, притянул к себе и прижался губами к ее губам. Смех прекратился почти мгновенно. Нина отвечала на его поцелуй с такой же страстью, с какой он его дарил. Они закрыли глаза и унеслись за тридевять земель, туда, где в небе сверкали разноцветные радуги, парили крылатые единороги и пели ангелы райскими голосами.
Возвращение к реальности было постепенным, шаг за шагом. Они отрывались друг от друга, обалдело оглядывались по сторонам, и снова устремлялись к радугам и единорогам. Но все когда-нибудь заканчивается, закончился и этот, казавшийся бесконечным, поцелуй. Нина все еще сидела на коленях у Игоря, как раньше, как когда-то давно, когда они были студентами и любили друг друга до дрожи в коленях и головокружения от прикосновений.
Игорь гладил вновь обретенную жену по волосам, Нина с наслаждением вдыхала такой родной и до боли знакомый запах своего мужа. Мир погрузился в гармонию, которая еще час назад казалась утерянной навсегда.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросила Оксана, когда Пашка вернулся из своей вылазки.
Недавно они, не успев покинуть свой пост, наблюдали возвращение сначала Игоря, а потом и Нины. Оба были с ноутбуками.
– Хотелось бы повторить свой вопрос, – потрясенно произнесла тогда Оксана. – Что там происходит?
– Вообще не представляю.
– Может, они решили вместе над чем-то поработать?
– А, может, рубятся в танчики? Кто выиграет, тот и… победил.
– Ну ты загнул, – Оксана хмыкнула.
– Твоя идея ничем не лучше.
– Согласна.
Тогда-то Пашка и решил отправиться на разведку. Он уверил Оксану, что умеет передвигаться беззвучно, как ниндзя. И, действительно, действовал он бесшумно. Протиснулся между кустами, прокрался к беседке. А теперь вот вернулся назад. Вид у него был совершенно ошалевший.
– Они там целуются! – потрясенно произнес он.
– О! – Оксана вскочила со скамейки и радостно запрыгала, хлопая в ладоши. – Молодцы какие!
– Сами справились, без нашей помощи, – пробурчал Пашка.
– Тебя это не радует?
– Ну… если Горыныч счастлив, то и я счастлив за него.
– Конечно, он счастлив! Нина… она необыкновенная. Я бы сама в нее влюбилась, если бы была мужиком.
– Правда? – Пашка с интересом посмотрел на Оксану.
– Не смей представлять себе всякие развратные картинки! – прикрикнула она на него.
Он испуганно опустил глаза. Точно, ведьма! Мысли читает.
– Слушай, – осенило его. – Я ведь не успел отменить ужин. Он, наверное, уже готов. Как только я позвоню, его доставят на крышу. Вместе с шампанским.
Пашка хитро посмотрел на Оксану.
– Предлагаешь отметить?
– Порадуемся за друзей. Мы им больше не нужны.
– Это точно.
– Чего романтическому ужину пропадать. Я так старался!
– Действительно.
– Пошли?
– Пошли!
– Какие мы с тобой дураки, – вздохнула Нина.
– Не то слово. Просто фантастические. Устроить такое… на пустом месте.
– А, может, не на пустом? – голос Нины дрогнул.
– Что ты хочешь сказать? – насторожился Игорь.
– Сама не знаю. Просто мы отдалились. Я все время была занята своей работой, ты своей. Мы почти не разговаривали. Я имею в виду… по настоящему.
– Да, наверное, ты права, – Игорь вспомнил слова Пашки о романтике. – Я стал таким… неромантичным.
– И я. Мы перестали чувствовать друг друга, – начала Нина.
– Поэтому и не поняли, что все это – ошибка, – закончил Игорь.
Нина отодвинулась от Игоря, посмотрела ему в глаза, снова прижалась. Неужели весь этот кошмар закончился?
– О господи, – прошептала она. – Сколько всего мы нагородили…
– Как я рад, что больше не нужно всего этого… знакомиться с кем-то, делать вид, что это интересно…
Нина снова отодвинулась он него, но взгляд ее бы совсем другим.
– Ты и все эти девицы, – выпалила она. – Я и представить себе не могла, что ты такой… непостоянный. Я всегда была уверена, что ты верный, преданный и любишь только меня.
– Конечно, я люблю только тебя! Просто Пашка пытался меня развлекать, ну и…
Нина отодвинулась от Игоря еще дальше, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.
– Ты такой же, как твой Пашка! Как все вы. Готов, высунув язык, бегать за юбками.
– Значит, я бегал за юбками? А ты? Ты бегала за штанами? Или штаны бегали за тобой. И тебе это, кажется, нравилось. Сотни мужиков вокруг тебя!
– Сотни? Ты говоришь – сотни?
Нина вскочила и нависла над Игорем, уперев руки в боки.
– Сколько у тебя было любовниц за это время? Как только я ушла, ты, вместо того, чтобы попытаться что-то исправить, начал активно обустраивать свою личную жизнь.
– Ты! Меня! Бросила!
Игорь уже был на ногах и стоял напротив Нины. Его лицо раскраснелось, уши полыхали в свете проникающих в них солнечных лучей.
– Это ты… – начала Нина и поперхнулась. – Я думала, что ты… Да какая разница! Ты не должен был так себя вести.
– А ты должна была? Вешаться на шею каждому директору на черном джипе!
– О чем это ты? – угрожающе спросила Нина.
– Ты знаешь о чем. Ужин на террасе, шампанское, романтика. Белый рояль!
– Замолчи!
– Пожалуйста. Но я хочу знать…
– А я не хочу! Не хочу ничего знать! Но знаю. И никогда не смогу забыть, как ты, со всеми этими женщинами…
– Я… я теперь понимаю Отелло. Очень хорошо понимаю.
Игорь надвигался на нее, но Нина и не думала отступать.
– Хочешь меня задушить? Ну, давай.
Он остановился в полуметре от нее. Его взгляд был тяжелым, дыхание – прерывистым. Нина даже на секунду испугалась, она еще никогда не видела своего мужа таким. Но показывать свой страх она не собиралась.
– Может, все и началось из-за ошибки, – сказала она. – Из-за двух ошибок. Но потом… Это был твой выбор. Ты делал то, что хотел.
– А ты?
Нина развернулась и выбежала из беседки. Из-за слез, застилавших глаза, она не видела дороги. Через несколько минут она обнаружила себя запутавшейся в довольно густом и при этом колючем кустарнике. Она метнулась вправо, влево, кинулась назад. Где выход из этого лабиринта? Кажется, его нет. Как она сюда попала? Нина рухнула на траву и разрыдалась. Вся ее жизнь превратилась в такой же лабиринт. Она сама не заметила, как заблудилась в нем. А выхода нет, просто нет. Слишком все запуталось. Ну почему, почему она тогда не вошла через дверь?
Игорь очнулся и обнаружил себя стоящим посреди беседки. Сколько он тут простоял? Ему казалось, что с тех пор, как он впервые пришел сюда сегодня и застал Нину с книжкой, прошли годы. А вот и она, эта книжка. Игорь присел на корточки и достал ее из-под скамейки. «Убийца бродит в ночи». Видимо, детектив. Нина иногда любила на досуге почитать что-то подобное. И очень гордилась, если ей удавалось заранее угадать убийцу. Почему он думает об этом, а не о том, что только что случилось? Это странно. Но у него часто так бывает. Осознание и реакция приходят с запозданием. Если нужно быстро действовать – пожалуйста, это он может. На уровне инстинктов. Но для того, чтобы осознать произошедшее, нужно время.
Игорь закрыл свой ноутбук, взял ноутбук Нины, книжку и вышел из беседки. Поначалу он не задумывался о том, куда идет. Но потом понял, что ноги ведут его к первому корпусу, в его номер. Правильно, а куда же еще идти, ведь его дом, берлога, где можно отлежаться, зализать раны и все обдумать, сейчас там. Проходя мимо зарослей кустарника, он услышал какой-то странный звук, то ли всхлип, то ли смех. Видимо, какая-то парочка любителей острых ощущений облюбовала это место для своих утех. Игорь, не останавливаясь, прошел дальше.
Глава 16
Несколько минут назад Нина была на вершине счастья. Ее вершина счастья находилась в объятиях Игоря. Больше никогда – ни при самых грандиозных успехах на работе, ни после выигранных соревнований по плаванию или турнира по бальным танцам – она не чувствовала такого счастья. И вот она снова его потеряла. И счастье, и Игоря. Нина закрыла глаза и снова мысленно вернулась в то мгновение, когда она сидела у него на коленях, прижавшись к теплой груди, ощущала сильные руки, отгораживающие и защищающие ее от всего мира. И не помнила обо всех тех интрижках, что у него были. Это было волшебное мгновение. Но оно не могло длиться вечно. Она бы все равно вспомнила, ведь у нее не амнезия. А что, если бы она упала, ударилась головой и все забыла? И Игорь снова стал бы для нее рыцарем без страха и упрека.
Поймав себя на том, что всерьез планирует стратегию удара головой о твердый тупой предмет, Нина тряхнула головой. Не надо терять здравый смысл! Она заметила, что ее светло-голубая юбка испачкалась в земле. Она встала с колен, отряхнулась, надела слетевшую балетку и достала зеркальце из сумки. Глаза красные, нос распухший, в целом лицо выглядит как печеная картошка всмятку. Жаль, что она так и не взяла темные очки…
Выход из плотной стены кустов был совсем рядом от нее, буквально в двух метрах. Кто и зачем вообще посадил тут этот запутанный лабиринт? Отель совсем новый, а кустам явно не один год. Видимо, они, как и многие деревья на территории, росли здесь давно и ландшафтные дизайнеры решили их оставить.
Выбравшись из кустов, Нина ступила на твердую поверхность выложенной плиткой дорожки. Сначала она хотела пойти налево, к своему корпусу, но, поколебавшись, все же свернула направо. Надо забрать ноутбук из беседки.
– Обалдеть, – выдохнула Оксана.
– Согласен, – Пашка самодовольно улыбался, выпячивая грудь и изо всех сил втягивая живот.
На краю крыши, у самого бортика стоял стеклянный стол на кованых ножках, элегантно сервированный и украшенный небольшим милым букетиком. Из ведерка торчала бутылка шампанского, рядом возвышались высокие узкие бокалы, горячее было накрыто хромированными крышками.
Пашка метнулся и зажег свечи – и те, что стояли на столе, и те, что были в художественном беспорядке расставлены по крыше. Он отодвинул стул с подлокотниками и мягкими подушками, помог Оксане усесться, придвинул ей приборы, взял в руки бутылку шампанского.
– Беру свои слова обратно, – произнесла Оксана. – Здесь ничуть не менее романтично, чем было вчера на террасе.
– Я знаю толк в романтике, – отозвался Пашка, и в тот же момент пробка вылетела из горлышка бутылки.
– Никогда бы не подумала.
– Ты меня совсем не знаешь. Я полон неожиданностей.
Сумерки постепенно сгущались, огоньки свечей становились ярче, силуэты становились размытыми.
– За романтику, – провозгласил Пашка, и они с Оксаной соприкоснулись бокалами.
– Мы же собирались отметить воссоединение Нины и Игоря!
– За это будет следующий тост.
– Чем ты вообще занимаешься, – спросила Оксана, после того как первый бокал был выпит, а блюда продегустированы.
– Я стоматолог, – ответил Пашка.
– Что?! – Оксана чуть не уронила вилку. – Ты – зубной врач?!
– А что тебя так удивляет? Да, я лечу зубы. И могу с полной ответственностью заявить, что у меня это прекрасно получается.
– О-о, – протянула Оксана, глядя на Пашку с каким-то непонятным выражением.
– В чем проблема? Ты не любишь стоматологов?
– Я их до смерти боюсь!
– Вот как? – Пашка аж приподнялся на своем стуле. – Значит, ты меня боишься?
– Лучше бы я тебя не спрашивала о профессии, – выдохнула Оксана.
Пашка радостно ухмыльнулся.
– Да, я сверлю людям зубы. Большим и страшным сверлом. Привязываю их к креслу, чтобы не дергались, а потом начинаю пытки…
– Перестань!
– Что страшно?
– Да!
Пашка демонически расхохотался.
Игорь вошел в номер, положил ноутбуки на журнальный столик, упал на кровать и уставился в потолок. Уходя, он не включил сплит-систему, и в номере было жарко, хотя в открытую балконную дверь задувал легкий ветерок, от которого колыхались легкие занавески. Ветер был теплым, почти горячим, хотя солнце уже село и наступили сумерки.
Хорошо было бы встать, включить сплит… но он не мог пошевелиться. У него был паралич и тела, и мозга. Но, где-то в дальних закоулках его сознания, впавшего в ступор, пульсировала тревожная мысль: надо что-то делать. Но что?
Итак, у Нины не было никакого «Медвежонка». Вернее, этим «Медвежонком» был он сам, десять лет назад. Как он мог забыть?! Сейчас он отчетливо помнил, что она, действительно, когда-то его так называла. Но потом перестала. По его просьбе. Ему казалось, что это недостаточно брутально. Идиот. Брутальный, туполобый идиот. Как он мог так ошибиться?! Не посмотреть на адрес, на дату, не спросить ее, в конце концов! Почему он сразу вообразил худшее? Откуда это в его голове? Он просто придурок.
А Нина… ей досталось сильнее. Она видела все своими глазами. Или думала, что видела. У нее не было причин сомневаться. В отличие от него. Что ей пришлось пережить! Он думал, что это он страдает. Но настоящей жертвой была она. Ей пришлось гораздо сложнее. У нее не было причин для сомнений. Все было предельно ясно. Конечно, она ушла. А кто бы не ушел?!
Игорь вскочил на ноги, вышел на балкон, вернулся в комнату. Снова рухнул на кровать, забыв включить сплит. Она ему не изменяла. Тогда. Но с тех пор прошло два месяца. И за это время много всего случилось. Он заскрежетал зубами. Как получилось, что их простая, понятная, предсказуемая жизнь превратилась в этот запутанный клубок эмоций и событий?
Нина немного помедлила в нескольких метрах от беседки. Провела рукой по волосам, поправила сумочку на плече, подавила импульс достать зеркальце и проверить, не стал ли ее нос менее картофелеобразным. Она вдохнула, выдохнула и бодро зашагала вперед. В беседке никого не было. Ни ноутбука, ни Игоря. Нина на ослабевших ногах добрела до скамейки и тяжело на нее опустилась. Он уже ушел. Видимо, в свой номер. А она сейчас пойдет в свой. И попытается сделать что-нибудь, что поможет ей хотя бы немного успокоиться. Например, примет ванну. Выпьет чаю. Поужинает, в конце концов. Кажется, она сегодня ничего не ела. Может, поэтому ноги ее не держат, а руки дрожат, когда она пытается открыть сумочку?
Нина не помнила, как попала в свой номер. Она подошла к окну, вышла на балкон, снова вернулась в комнату. Села в кресло. Встала. Достала телефон из сумочки, включила. Ничего. Ни звонков, не сообщений. Нина снова рухнула в кресло.
Очнулась она в ванной комнате. Да, она, кажется, собиралась принять ванну. Зашла, чтобы открыть воду. И вот теперь она тут лежит. Все бы ничего, но на ней была одежда, а в ванне не было воды. Она совсем рехнулась. И это неудивительно! Кто хочешь рехнется от таких новостей. То есть, новости, вроде бы, были хорошие. Не было никакой девицы. Нина до сих пор не могла до конца в это поверить, хотя это, конечно же, было правдой, она видела все своими глазами. Но за эти два месяца образ неверного Игоря, козла и подонка, изменяющего ей направо и налево стал привычным. Ужасным, причиняющим боль, но привычным. Сегодня он рассыпался, как скульптура из песка. Но потом снова восстановился. За эти два месяца произошло столько всего. И что?
Она не знала, что. Не знала, как к этому относится, что чувствовать. Игорь снова стал родным и близким, но лишь на несколько минут. Их снова разделило недавнее прошлое. Неужели никогда не смогут быть вместе? Еще вчера она ненавидела его всем сердцем – за причиненную боль. Ненавидела, хотя временами прорывались другие чувства. Их остатки хранились где-то в глубине сердца, не желая выветриваться, несмотря ни на что. А что она чувствует сейчас? Ничего не чувствует. Абсолютно ничего.
Выбираясь из ванной, Нина зацепилась ногой за бортик, потеряла равновесие, упала на пол. Села. Да что с ней такое? Сил совсем нет. Надо бы поесть, вспомнила она. Она ведь так и не дошла до ресторана… Но мысль о том, чтобы куда-то идти, сейчас была совершенно невыносима. Она не сможет контролировать свое лицо. Для этого нужно слишком много энергии. У нее не осталось ни капли.
Игорь не хотел этого делать, но не мог себя остановить. Он достал телефон, набрал в поисковой строке имя, которое недавно видел на визитке, и которое огненными буквами впечаталось в его память: «Любимов Руслан Александрович, директор курортного комплекса «Ривьера». Поисковик выдал кучу разных картинок, с видами «Ривьеры», с фотографиями официальных мероприятий, с профилями из соцсетей. На них были разные люди, но преобладал один – холеный, уверенный, с наклеенной улыбкой и взглядом победителя. Игорь вспомнил, что видел его однажды в клубе.
Так вот, значит, с кем Нина провела вчерашний вечер… А, может, не только вчерашний. Наверное, они познакомились как раз тогда, в клубе. Он в тот вечер подрался и ушел, а Нина осталась. Почему он не осталась тоже, и не помешал этому знакомству?
И что она в нем нашла? Такой самодовольный и снисходительный, глянцевый, как будто вырезанный из журнала. Небось, маникюр делает и к косметологу ходит. Прическа тоже… волосок к волоску. Просто мистер Совершенство! Неужели Нине такие нравятся?
Такие нравятся всем – осознал Игорь, после того, как волна ревности, гнева, и бессильной ярости схлынула. Неудивительно, что Нина поддалась чарам этого Руслана. Он, действительно, хорош. К тому же богат и влиятелен. А он, Игорь, простой архитектор, пусть даже и достигший определенных высот в профессии.
К черту перфекционизм! – к такому решению пришла Нина, сидя на полу в ванной. Ей всегда хотелось, чтобы все было идеально и безупречно. Но так не бывает. Они с Игорем – живые люди со своими слабостями и недостатками. И, как все люди, они могут совершать ошибки. Ей все равно, что там было у Игоря. Пусть их отношения не будут безупречными, пусть на них трещина. И пусть Игорь не идеален. Она его любит и хочет быть с ним, несмотря ни на что.
И тут ее осенило. Она сама хороша! Буквально вчера она целовалась с Русланом, была на грани, еще немного – и она изменила бы Игорю. Она вовремя остановились, но ведь легко могла соскользнуть в пропасть, если бы не разобралась вовремя в своих ощущениях или, например, выпила бы больше шампанского. А еще был Сафрон. Она пошла к нему в номер с вполне определенными намерениями, хоть и испугалась в последний момент. И маньяк Олег. Там она, конечно, ничего не планировала, но вела себя как круглая дура!
Если бы обстоятельства сложились по-другому, если бы она не осталась верной своему почти бывшему мужу, она бы сейчас чувствовала себя отвратительно. Наверное, и Игорю сейчас несладко. Она от него ушла, он натворил глупостей. Но он ее любит, это Нина знает совершенно точно. Она чувствовала это, когда он обнимал и целовал ее так нежно и страстно, что от воспоминания об этом у нее до сих пор кружится голова.
Так неужели она все разрушит из-за дурацкой гордости и обоснованной, но неуместной ревности? Нет! Ни за что. Она немедленно пойдет к нему и скажет… там видно будет, что именно. Слова придут сами, потому ее чувства к Игорю не просто живы, они вспыхнули ярким разноцветным фейерверком.
Нина вскочила, бросилась к большому зеркалу на дверце шкафа-купе, увидела помятое неопрятное существо с красными глазами, распухшим носом и волосами, торчащими в разные стороны. Надо быстренько принять контрастный душ и переодеться. Нина открыла шкаф и обнаружила пустые полки и плечики. Она же собрала вещи в чемодан! У нее самолет через… пять минут. Неважно. Она никуда не летит.
Игорь обнаружил себя стоящим у двери номера. Телефон, который он в сердцах отбросил, валялся в углу. Все неважно. Он идет к Нине, потому что любит ее и не даст ничему и никому разрушить то прекрасное и невероятное чувство, которое снова между ними возродилась.
