Kitabı oku: «Кабан», sayfa 4

Глава 13

Маруся

Сегодня на конгрессе была очень насыщенная программа, а сейчас я еду к родителям.

Подъезжаю к коттеджному поселку, где они живут уже несколько лет, и сбрасываю скорость. Не только из-за знака. А еще и потому, что ехать не особо хочется.

Я люблю своих родителей. Очень люблю! И они меня любят. Поэтому неустанно переживают о моем настоящем и будущем. Кто бы знал, как меня изматывают эти их переживания!

А я еще и у брата остановилась, и к ним приехала не сразу. Так что головомойка меня ждет еще более суровая, чем обычно.

Эх… А кто-то сейчас отдыхает в Дубае. Медовый месяц, любовь, романтика…

Из моей груди вырывается протяжный вздох. Брат просил не говорить маме с папой о своей скоропостижной женитьбе. Мол, сам поставит их в известность, когда вернется. Ну я и, конечно, не скажу.

Хотя – чего ему переживаь? Они будут только рады. И Соня им понравится. А я… сполошное разочарование для родителей.

“Когда замуж выйдешь? Когда внуки? Когда работу нормальную найдешь?” – раздаются в голове их голоса. Это все они повторяют уже много лет. Ладно, про работу уже почти ничего не говорят. Видят, что у меня все в шоколаде. Мой тату-салон процветает, я, наняла мастеров, арендую помещение в центре. К тому же я купила квартиру, пусть и в ипотеку. В общем, не бедствую. Все у меня хорошо.

А семья… да я сама уже давно хочу чего-то настоящего! Прошли те времена, когда я совершенно искренне заявляла маме с папой, что замужество не для меня, и детей у меня никогда не будет. Ну, то есть, я и сейчас продолжаю стоить из себя одинокую волчицу – для окружающих. Но на самом деле…

Я думала, что Никита – тот самый. Что у нас с ним настоящая любовь, а впереди – огромное семейное счастье. Но он нашел другую.

Ладно. Плевать. Не нужен мне никто. Мне и одной хорошо.

Хотя… кого я обманываю? Себе-то можно не врать. Плохо мне одной. Тоскливо. А еще – в голове постоянно тикают те самые часики… Как бомба с часовым механизмом.

– Привет! – здороваюсь я с родителями.

– О, блудная дочь! – ухмыляется папа.

И обнимает меня так, что ребра хрустят. Да, мужчины в нашей семье крупные. Да и женщины, честно говоря. не тростинки. Мама при виде меня смахивает слезинку из уголка глаза. Я не выдерживаю, бросаюсь обниматься, тоже немного хлюпаю носом и утыкаюсь маме в макушку. Она у нас маленькая, еле до плеча всем троим достает. Но при этом формы у нее ого-го. В общем, понятно, в кого я такая.

– Мы уж думали, ты и не заедешь, – ворчит она.

– Ой, ладно! Когда это я не заезжала!

– Я борщ сварила, – сообщает мама. – Будешь?

– Ну конечно! Давай самую большую тарелку. Ужас как соскучилась по твоему борщу.

Мама расплывается в улыбке. Борщ у нее особенный, фирменный, на свинине с говядиной, с добавлением фасоли и свекольных листьев, и – кислого яблока. В общем, вкуснотища такая, что можно запросто съесть вместе с тарелкой.

К тому же, пока ешь, рот занят. И можно не отвечать на многочисленные вопросы, а просто кивать и мычать что-то невнятное.

– Что-то дом у нас маловат, – произносит папа, наблюдая, как я уплетаю за обе щеки.

Я лишь вопросительно выпучиваю глаза.

– И ремонт давно не делали.

– Да все же отлично, – удивляюсь я. – Дом новый, уютный, пять комнат…

– Тогда почему ты не у нас остановилась, а у Кеши? – в унисон выдают родители.

Ах, вот к чему они вели…

– Мне у него удобнее.

– От нас ближе к твоему выставочному центру!

– А вот и нет. По расстоянию, может, и ближе. Но на въезде в город пробки. А от Кеши дорога свободная, почти всегда.

– Глупости! Могла бы и у нас пожить! Хоть посмотрели бы на тебя… Приезжаешь раз в год. Мы соскучились!

Могла бы, конечно. И да – я тоже очень скучаю. Но, как представлю, что мама с утра до вечера рассказывает, сколько внуков у ее подруг и как их дочери удачно вышли замуж – зубы сводит от тоски.

Когда мы переходим к чаю, мой телефон начинает активно звякать каждые три секунды.

“Как дела?” – интересуется Сергей.

Которому я сказала, что поеду навещать родителей.

Он вчера был таким милым! Даже не разозлился на Пашку. “Он по уши влюблен в тебя. И я его прекрасно понимаю”. Вот и все, что он сказал по поводу инцидента в “Медитере”. Идеально! Мне нравятся сдержанные мужчины.

“Все хорошо, – пишу я. – У тебя как?”

“Еду домой с работы. Думаю о тебе. Очень хочу увидеться”.

Приятно…

И тут вклинивается Пашка со своим сообщением:

“Я сейчас приеду”.

“Я не дома”, – отвечаю я.

“А где?”

“У родителей”.

Вообще-то, я не должна отчитываться! Даже не смотря на то, что вчера вечером он вел себя как друг. Шаурмой меня накормил… И не сделал ничего наглого и нахального.

“Понял”, – пишет Кабанчик.

Еще бы, он не понял. Прекрасно знает моих маму и папу. И их любовь к выносу мозга ему тоже известна.

Одно странно: ни мама, ни папа еще ни разу ничего не сказали на тему мужа и детей. И даже про Никиту не спросили! Хотя они, конечно, знают, что мы расстались.

– Что, Кеша с вами беседу провел? – осеняет меня.

– Что? – они делают непонимающие лица.

Но актеры из них так себе. Так что я понимаю, что попала в яблочко. Вот такой у меня брат! Всегда обо мне заботится. Даже от родителей защищает. Обожаю его!

– Просил не доставать меня темой замужества? – продолжаю я.

– Ну… типа того. Но мы и сами понимаем! Для тебя это болезненно. Особенно после расставания с Никитой. Хотя целых четыре месяца прошло. Могла бы уже кого-то найти…

Ну что же, сама напросилась.

И я вдруг неожиданно выпаливаю:

– А я нашла.

Две пары глаз, устремленных на меня. Полные надежды и неприкрытой радости. Такое ощущение, что они сейчас оба подскочат и начнут танцевать разнузданные танцы на столе.

Блин… и кто меня за язык тянул?

– Познакомишь нас? Кто он? Сколько ему лет? Он был женат? Дети есть? – на меня сразу высыпается ворох вопросов от мамы.

– Кем работает? – задает единственный вопрос отец.

– У него автосалон, – сообщаю я. – Вернее, сеть автосалонов.

– Неплохо, – уважительно кивает он.

– Сорок лет, женат был, детей нет, – отвечаю я маме.

– Покажи фото.

Я открываю аватарку Сергея в мессенджере. Отличное фото. Деловой мужчина в стильном пиджаке с обаятельной улыбкой. Показываю маме.

– Ух ты! – выдыхае она. – И что, у вас все серьезно?

– Пока не знаю. Мы недавно познакомились.

– А нас когда с ним познакомишь?

И тут я совсем слетаю с катушек. Думаю: а почему нет? Неважно, что там будет у нас с Сергеем дальше. Но, если его увидят родители, они надолго успокоятся и отстанут от меня. Заодно и проверю, как он себя поведет, если я напишу ему такое.

И я пишу:

“Приезжай. Познакомлю тебя со своими родителями”.

“Сейчас приеду”, – прилетает мгновенный ответ.

Ничего себе! В груди разливается приятное тепло. Не испугался. Не начал отмазываться. Ответил коротко и по делу. Как я люблю…

А уже через пять минут раздается звонок в калитку. Уже? Да нет. Это невозможно. Наверное, кто-то из соседей заскочил.

Папа идет открывать. И я слышу:

– Паша, какими судьбами?

– Я к Марусе, – басит Кабанчик.

Блин…

– Ну прям как в детстве. А Маруся выйдет? – смеется отец.

– Кстати, именно это я и хотел спросить.

Глава 14

Маруся

Я оказываюсь в прихожей в мгновение ока. Отвлекаю отца, сообщив, что по телику начались новости. Беру Пашку под локоть и очень чувствительно щипаю за упитанный кабаний бочок.

– Привет! – лыбится он.

Как будто вообще не чувствует щипка! А я, между прочим, сломала об его шкуру еще один ноготь. Не Кабан, блин, а уничтожитель маникюра!

– Ты же не будешь опять нести этот бред про замужество? – нежно шиплю ему на ухо.

– Не надо? – удивленно спрашивает он.

– Кабанчик, уймись уже!

– Не могу. Хочу тебя. Видеть своей женой.

– Дурак! – вырывается у меня.

– Я?

– Не надо путать стояк с готовностью к семейной жизни.

Пашка ржет.

– Обожаю твой острый язычок. Особенно, когда он у меня во рту… – Он пытается поцеловать меня, но я резко уворачиваюсь. – М-м-м! Ты так вкусно пахнешь чесночком.

Блин…

В дверях появляется мама.

– Галина Петровна, добрый вечер.

– Паша! Чего это я вдруг Галина Петровна? Всю жизнь тетей Галей звал.

– Да это разве жизнь была? Вот теперь настоящая жизнь начнется. Можно я буду звать вас мамой?

Я снова щипаю его за бок. Изо всех сил. Но он снова не реагирует.

– Паш, ты выпил, что ли? – с подозрением смотрит на него мама.

– Трезвый как стекло. Я вообще не пью. Почти. И не курю. И, кстати, я очень положительный и надежный мужчина…

– Тебе пора, – говорю я, тесня его к двери.

– Я только пришел.

– Ты уже уходишь!

– Паш, будешь борщ? – встревает мама.

– Да я за ваш борщ почку продам!

Мама смеется, Пашка мгновенно телепортируется на кухню. Я не успеваю ничего следать. Блин… Сейчас приедет Сергей. Сколько времени у него займет дорога? Полчаса? Надо выдворить Пашку за это время.

Или написать Сергею, чтобы не приезжал? Что он обо мне подумает? То приезжай, то не надо… Вообще, дикая была идея его позвать. Какой-то внезапный импульс, которому я поддалась. Зря!

Стою, зависнув с телефоном. Слышу голоса Пашки и мамы. Иду на кухню. Пашка что-то увлеченно вешает на уше маме.

– Ой, шалопутный ты, Паша, – ворчит она. Но улыбается. – Ну как борщ?

– Горячий и вкусный, – отвечает он, глядя на меня. – Как Маруся. И за эти годы стал еще вкуснее…

Нет, Пашка все-таки умеет говорить комплименты. Этого у него не отнять.

– Доел? – спрашиваю я.

– Я добавки хочу. И чеснока. А то будем с тобой целоваться, ты с чесночным ароматом, а я нет.

Мама оборачивается и смотрит с подозрением. То на него, то на меня. Я лишь небрежно отмахиваюсь от Пашкиных слов.

Блин, чеснок! Пойду зубы почищу. И зачем только я ела чеснок? Да потому что не знала, что у меня тут сегодня экстремальное свидание на троих!

– Сейчас Марусин жених приедет, – на кухне появляется папа.

– Он уже здесь, – сообщает Пашка.

Папа внимательно на него смотрит.

– Павел Евгеньевич, ты не на себя ли намекаешь?

– А чем я плох?

– Ничем. Жених что надо. Только ты не к той невесте забрел.

– Да он просто борща поесть заглянул, – встреваю я. – И шутит. Как обычно.

Я пытаюсь хоть как-то сгладить ситуацию, которая с каждой минутой становится все более угрожающей. Сейчас Сергей преедет!

– У меня еще пельмени есть, – сообщает мама.

– А что же вы молчали? – вскидывается Пашка.

Блин… Так я его никогда не выставлю!

– Жених, значит…

Пашка смотрит на меня с такой обидой, что мне аж не по себе становится. Как будто я маленькому щеночку лапку прищемила…

– Так надо, – говорю ему одними губами.

Пока никто не видит.

– Зачем? – спрашивает он вслух.

Я лишь пожимаю плечами и закатываю глаза.

И в этот момент раздается звонок у калитки. Вот это уже точно Сергей… Очень быстро домчал.

Я бегу открывать. Ух ты! Он с цветами. С двумя букетами. И когда успел купить? Один он вручает мне. Второй, видимо, для мамы. Как мило и предусмотрительно! А Пашка, например, с пустыми руками пришел. Хотя при чем тут Пашка?

– Спасибо за цветы, – лепечу я. – И спасибо, что приехал. Я просто… Сама не знаю, почему тебя позвала. Они опять насели на меня с замужеством. А я…

– Совершенно правильно сделала. Я с удовольствием познакомлюсь с твоими родителями.

Сергей улыбается мне. Он такой хороший… Все понимает. Его губы тянутся к моим губам. А я вдруг вспоминаю, что так и не почистила зубы. От меня разит чесноком! Позорище…

Через секунду улыбка слетает с лица Сергея. И не потому, что он учуял чеснок. А потому что…

– Здорово, Серый! – басит за моей спиной Пашка.

– О, вы, оказывается, знакомы, – раздается голос отца.

– Здравствуйте! – это мама.

Черт. Все хорошо. Просто прекрасно. Сцена радушной встречи вероятного кандидата в мужья и семьи предполагаемой невесты. Вот только Кабанчик тут совершенно лишний!

– Всем добрый вечер, – произносит Сергей.

И протягивает руку моему отцу. Представляется. А потом вручает букет и целует ручку маме. Она смущенно вспыхивает. Не привыкла к таким галантностям.

– А он что здесь делает? – слышу у своего уха раздраженный голос Сергея.

Я впервые вижу, как его покидает невозмутимость и уверенное спокойствие. Пашка для него – как красная тряпка для быка.

А ведь он еще и не молчит.

– А я тут как член, – заявляет оборзевшый Кабанчик, который услышал недовольное бурчание Сергея.

– Кто?

– Член семьи, – спокойно отвечает Пашка. – И у меня есть пара вопросов к жениху…

Глава 15

Паша

– Что еще за вопросы? – бычится Гусак.

– Размер, например. Очень актуальный для Маруси вопрос.

Я вижу, как у Гуся отвисает клюв, а у родителей моей будущей жены глаза становятся размером с блюдце.

– Я думаю, мама с папой тоже хотят знать, – продолжаю я. – Размер имеет значение!

– Мы приличные люди… – начинает тетя Галя.

Покрасневшая до корней волос.

– Я про размер жилплощади, – спокойно поясняю я. -. А вы что подумали?

Валерий Егорович ржет. Он мировой мужик, мы с ним всегда находили общий язык. Ну да, в детстве, он, бывало, драл мне уши. Но всегда за дело!

И я просто жопой чую, что с новоиспеченным “женихом” у него не заладится. Гусак – надутая важная птица. А Марусины родители – простые люди. Мне даже делать ничего не надо. Просто немного подождать. И все рассосется само собой.

– Кабанчик, уймись, – снова щиплет меня Багира.

Лучше бы укусила. Или поцарапала. Что за детский сад? Щиплет она меня… Гусака вон ущипни! Чтоб не раздувался до индюшачьих размеров.

– У меня дом в “Изумрудном” и квартира в центре. Устраивает?

“Изумрудный” – элитный коттеджный поселок в пригороде. Неплохо. А, впрочем, другого я и не ожидал. Знаю, что Гусь хорошо упакован. Наводил справки.

– Марусь, тебе нравятся “Изумрудный”? – обращаюсь к Багире.

– Паша! – возмущенно пыхтит она, косясь на Серого.

– А мне кажется, “Южная усадьба” лучше. Там дома на берегу реки. А в “Изумрудном” реки нет, только лесополоса в три березы.

– Паша, тебе пора, – Маруся теснит меня к выходу.

– Я пельмени не доел! Вы меня выгоняете? – смотрю на все семейство.

– Ни в коем случае! – вступается за меня Галина Петровна. – Пойдемте все на кухню.

Золотая женщина! От нее никто и никогда не уйдет голодым. Даже если будет сопротивляться. Накормит до отвала, а потом догонит – и еще накормит.

Я потому и заговорил про пельмени, что знаю – она никому не позволяет оставлять что-то на тарелке.

– Сергей, вы будете борщ? – обращается к Гусю моя будущая теща.

– Спасибо, я поужинал в ресторане.

Ха. Вот и первый прокол. Нельзя отказываться от тетигалиного борща! Иначе будешь записан в стан зажравшихся пижонов.

– В ресторане такого борща нет, – подкидываю я дровищек. – А таких пельменей вообще нет нигде во вселенной.

– Маруся лепила? – интересуется Серый.

Второй прокол. Маруся не любит возиться с тестом. Она прекрасно готовит, но избегает блюд, где нужно иметь дело с мукой. Есть у нее такой бзик. И я о нем знаю. А Серега нет.

– Нет, это мама, – сообщает она.

– Я, пожалуй, выпью чаю, – интеллигентно произносит Гусак. – Если можно.

– Какого? Есть черный и зеленый с жасмином.

– А молочный улун есть?

Ты еще матчу на миндальном молоке попроси. Или тыквенный латте. Щас тебе нальют…

– Молочный… кто? Это что-то для детей?

Валерий Егорович смотрит на Серого с легкой степенью недоумения.

– Зеленый тоже прекрасно, – быстро исправляется тот.

Маруся заваривает чай, я поглощаю пельмени, Галина Петровна украдкой разглядывает гостя. А Валерий Егорович смотрит на предплечье своей дочери, где извивается миленькая такая змейка.

– Как вам Марусины татуировки? – обращается он к Серому. Явно рассчитывая на поддержку.

О! Сейчас что-то точно будет. Оба ступают на тонкий лед. Татушки – очень чувствительная тема для Багиры. За любой выпад в их сторону порвет на клочки. Любого.

А а что? Я молчу. Выбрал выжидательную тактику, Просто наблюдаю и наслаждаюсь.

– Татуировки очень красивые, – произносит Серый.

– И что? Разве это нормальная работа для женщины – татухи накалывать? Разным бородатым амбалам, половина из которых зеки. “Кольщик, наколи мне купола”… – затягивает он песню, которая всегда выводит из себя Марусю.

– У меня приличная клиентура! – мгновенно закипает она. – Татуировки – это часть стиля жизни. И к тюрьме они уже давно отношения не имеют!

– Я считаю, что женщина вообще не должна работать, – неожиданно выдает Гусак.

О как. Давай, расскажи нам.

– Здравая мысль, кстати, – кивает Валерий Егорович. – Если мужик в состоянии содержать…

– Я в состоянии, – высокомерно перебивает его Гусь.

– Я люблю свою работу! – заявляет Маруся.

Она пока не сильно кипит снаружи. Но я чувствую, что внутри у нее уже нормально побулькивает.

– И на мотоцикле женщина не должна гонять, – подливает масла в огонь ее отец. – Девушка должна быть женственной!

– То есть, я не женственная?

– Ты невероятно женственная, – пытается набрать очки Серый.

– Ты так считаешь?

– Конечно. И я уверен, что ты будешь рада закрыть свой салон, вернуться в родной город и погрузиться в семейную жизнь.

– Что?!

– Да! – хором кивают родители. – Ей давно пора вернуться. Мы хотим чаще видеть свою дочь. Мы хотим нанчить внуков!

– Закрыть салон? – Маруся покрывается красными пятнами. – Ты же восхищался моими работами!

– Конечно. Ты талантливый художник. Рисовать в свободное время – вполне приемлемо для замужней женщины. Учить рисованию детей – вообще прекрасно.

– Ты хотел, чтобы я сделала тебе татуировку!

Маруся на пределе. Я это вижу по сжатым пальцам и сузившимся пантерским зрачками. А Гусак не видит…

– Ну да, – произносит он. – Ты сделаешь мне тату. И это будет красивым завершающим штрихом в твоей карьере.

– О, да! Я сделаю тебе тату…

Она замолкает. Смотрит на родителей. На меня.

– Дать ему в табло? – спрашиваю я.

Она отрицательно машет головой. Вскакивает и пулей вылетает в прихожую.

Я спокойно поднимаюсь и иду за ней.

– Паша… – выдыхает она, когда я ловлю ее на крыльце.

– Он придурок.

– Мне надо уйти. Я не хочу орать на него при родителях.

Ну вот. Я же говорил: надо просто подождать.

– Погнали, – говорю я.

И веду ее к своему мотоциклу. Надеваю на Багиру предусмотрительно приготовленный шлем, она запрыгивает и прижимается ко мне грудью. Я набираю скорость. Чувствуя, как лицо расплывается в счастливой улыбке.

– Куда мы едем? – спрашивает Маруся минут через десять.

– У нас сегодня свидание.

– Что?

– Не переживай, ничего такого. Просто расслабимся.

– Да я вообще не для свидания одета! – неожиданно выдает моя кошечка.

– А это неважно. Мы будем голыми.

Глава 16

Маруся

Возможно, надо было остаться. Промолчать. Спустить все на тормозах. А потом поторопить его с татуировкой. И выбить ему огромными буквами на лбу слово “мудак”.

Или не молчать. А сказать все, что думаю. В самых крепких и отборных выражениях. Вот бы у Сереги челюсть отпала… Но и у родителей тоже.

Но я вообще не понимаю… как он мог такое сказать? Кроме того, что это дико и возмутительно, это еще и странно. Слишком глупо. А Сергей далеко не дурак.

А, может, он это не всерьез? Не может же человек говорить такое всерьез после двух дней знакомства?

Прикалывается? Издевается? Шутит? Не понимаю…

Блин. Наверное, зря я уехала. Бросила его с родителями, никому ничего не сказала. Что они подумают?

И, главный вопрос: куда Кабанчик меня везет?

– У нас свидание, – сообщает он. – И не переживай, мы будем голыми.

Что?!

Пашка поворачивает на перекрестке, въезжает в ворота, на которых я успеваю прочитать табличку “Оздоровительный центр “Белый лотос”. Что он задумал?

Он паркуется, помогает мне слезть с мотоцикла и снять шлем. И произносит:

– В программе ванна, массаж, всякие обертывания… говорят, это приятно и полезно. Не знаю, я не пробовал.

– Кабанчик, – выдыхаю я. – Ты просто чудо!

И целую его в лоб.

Естественно, я бы сама не додумалась в этой кризисной ситуации пойти в спа. Но это именно то, что мне сейчас нужно! На самом деле, мне все это нужно уже очень давно. Еще с тех пор, как я рассталась с Никитой. И я собиралась! Но так и не собралась.

А Пашка догадался и вытащил меня. Молодец.

– Ты настоящий друг, – говорю я ему.

– Или подруга, – ворчит он.

– Что?

– Надеюсь, маникюр нам там делать не будут.

– Нам?

– Ну конечно.

– То есть, ты идешь со мной?

– У нас же свидание. Спа для двоих. Я же сказал. Ты вообще меня слушаешь?

Я даже не успеваю ничего ответить – мы уже в руках приветливой девушки-администратора. И она перечисляет все тридцать три удовольствия, которые Пашка, оказывается, заказал и оплатил еще вчера.

Нас ведут по коридору. Заводят в комнату с кушетками, зеркалами, стеллажами и зоной отдыха. На стеллажах лежат полотенца и тапочки, рядом висят белые халаты. Пахнет чем-то расслабляюще-цитрусовым.

– Это ваша личная раздевалка. Здесь можно раздеться, вон там душевые кабины. Ваша первая процедура – молочная ванна. Наши специалисты уже ждут вас за той дверью.

Администратор исчезает. Мы с Пашкой остаемся вдвоем. Он начинает снимать рубашку.

– Ты офигел?

– Что?

– Я не буду раздеваться при тебе!

– Как хочешь.

Он вешает рубашку, расстегивает джинсы. Садится и начинает развязывать кроссовки. Когда он остается в одних трусах, я все еще стою полностью одетая. Таращусь на него.

А он, спокойно глядя мне в глаза, берется за свои боксеры и тянет их вниз…

– Паша! – возмущенно воплю я.

Он останавливается. И выдает:

– Или ты раздевайся, или я их сниму.

– Ты сам понял, что сказал?

– Там молочная ванна. Разглаживает кожу, расслабляет мышцы, плавит мозги. Мы же не полезем в нее в одежде.

– Я вообще с тобой без трусов никуда не полезу!

– Ну как хочешь. Буду отмокать один.

И он продолжает стягивать свои боксеры!

Я отворачиваюсь. Нет, я резко разворачиваюсь к нему спиной. Слышу, как босые ноги шлепают по полу. В душе льется вода.

Блин… Что за подстава?

Спа – это прекрасно. Молочная ванна – это моя мечта. Но в моих мечтах рядом не плескался голый Кабанчик!

Пока он в душе, я быстро раздеваюсь и накидываю халатик. Сую ноги в белые тапочки. Беру с полки одноразовые трусики. Да уж… Что в них, что без них, разницы практически никакой. Если бы знала, взяла бы купальник. Но я не знала! Придется идти в белье. А оно, как назло, почти прозрачное. Белый кружевной лифчик и стринги. Не намного лучше одноразовых трусиков.

А Пашка что, реально голый собирается в эту ванну лезть? Не уверена, что это предусмотрено протоколом процедуры. Но с него станется! Кабанчик вообще без тормозов. Без страха и без стыда. Представляю, какие будут лица у массажисток, если он нарисуется перед ними со своей дубиной наголо.

Но, блин… Молочная ванна… Масочка… Скраб… Массаж… Хочу! Устала, как собака за последние месяцы. Столько напряга было. Пашка без трусов… да плевать! Подумаешь, голый мужик. Чего я там не видела?

А он… Его проблемы. Тоже, небось, разных сисек повидал… От этой мысли в груди что-то колет. И какой-то ревнивый голосок в голове шепчет: мало ли, что он там повидал. Таких, как у меня, больше нет!

Пашка выходит из душа в халате. Я выдыхаю. Мог бы и голым выйти, с него станется. Только я расслабилась – как он внезапно распахнул халат! Я аж шарахнулась назад. Непроизвольно. Но под халатом у него плавки! Купальные.

Вот, блин, Кабанище…

– Марусь, ты так боишься его увидеть, – ржет он. – Это даже мило.

– Да ну тебя!

Ну вот. Он в плавках. Как приличный человек. А я?

– Я тебе купальник взял, – внезапно выдает Пашка.

– Что? Где ты его взял?

– Купил.

– Ты?

– Я.

– Мне?

– Ну, я подумал, вряд ли ты захочешь без него.

– Правильно подумал! Но размер… ты не знаешь.

Он достает из рюкзака пакет. В котором я вижу желтый раздельный купальник. Цвет мой любимый. А размер…

– Спорим, я угадал? – самоуверенно заявляет Пашка.

Бесполезно. Мне никогда не подходит купальник целиком. Приходится брать верх на три размера больше, чем низ. Пашка вряд ли догадался так сделать. Так что или трусы будут спадать, или верх не налезет. Но это все равно лучше, чем ничего.

– Спорим, что нет, – бормочу я, открывая пакет.

– На что спорим? – сразу цепляется Пашка.

– Да хоть на что.

– На желание.

– Давай.

Я уверена в победе. Поэтому готова спорить на что угодно.

– Забились!

– Ага.

Я достаю купальник. Пашка стоит рядом.

– Ты выйти не хочешь? – интересуюсь я.

– У нас тут спор. Я должен лично проверить.

– Иди уже! – толкаю его.

Пашка скрывается за дверью. Я быстро принимаю душ и надеваю купальные плавки. Идеально! Ну, ясно. Проблемы будут с верхом. Не втиснусь. Я разворачиваю лифчик… да нет, не может быть. Похоже, что… мой размер! Родная пятерка. Сидит, как влитой. Как ему это удалось? Фантастика…

Верчусь перед зеркалом. Красота! Идеальный купальник. Все как надо. И мой небольшой животик спрятан, и грудь подчеркнута, и талия на месте. Пашка гений!

Я толкаю дверь. Вижу Пашкину голову, торчащую из ванны. Рядом еще одна такая же ванна с белой жидкостью. Так мы не вместе будем плескаться…

Я погружаюсь в теплое молоко. Укладываю голову на специальный подголовник.

– Начнем с массажа лица, – произносит моя массажистка. – Потом сделаем масочку, а после будет скрабирование с обертыванием и массаж всего тела.

Я блаженно закрываю глаза. Кайф…

* * *

Мы на последнем этапе, лежим с Пашкой на соседних массажных кушетках. Вымоченные в молоке, отполированыне скрабом, увлажненные водорослями, и – расслабленные до предела. Даже у Пашки уже нет сил трепаться. Хотя на протяжении всего обертывания он без остановки молол языком – ему, видите ли, было липко и скучно.

Но сейчас нам обоим делают массаж. И это просто нирвана…

Я проваливаюсь в полудрему. Чувствую, как опытные руки массажистки разминают мои плечи, шею, спину… Боже, это просто нереально! Это лучше, чем секс. Серьезно. К тому же я уже почти не помню, что такое заниматься сексом. А приятное релаксирующее спа происходит со мной прямо сейчас.

Я чувствую, как остатки напряжения и усталости растворяются и исчезают. Тело наливается приятной тяжестью. Мысли путаются. Я уже вижу сны…

Молочная ванна… кисельные берега… Не люблю кисель. Люблю панакоту. Она более нежная. Как руки моей массажистки.

Только они почему-то стали больше. И сильнее. И такими нежными они сначала точно не были. Как страстно они гладят мою поясницу… Как кайфово проходятся по попе… Я вся покрываюсь мурашками.

Нет, ну это нормально. Массаж тела всегда включает ягодицы. Мне и раньше делали массаж. Но он никогда не был таким интимным и проникающим… Прикосновения кончиками пальцев. Поглаживания. Сжимания. Причем такое ощущение, что каждая половинка помещается в ладонь. Странно… Что-то тут не так.

Но я так расслаблена и растворена в кайфе, что даже не могу додумать эту мысль. На меня накатывают все новые и новые волны приятных ощущений. Это уже неприлично! Что она делает? Зачем она так трогает меня, как будто… Боже… Я уже вся мокрая. надо это прекратить. Потому что… это слишком похоже на прелюдию.

М-м-м…

С моих губ срывается непрошенный долгий стон. Как неловко-то! Возбудилась от массажа. Пашка наверняка это слышал.

Я поворачиваю голову в сторону Пашки. И вижу пустую кушетку.

А нетерпеливые пальцы уже вышли далеко за рамки всех приличий И, кажется, я не хочу их останавливать…