Kitabı oku: «Русалка и гламурный пират», sayfa 23
– Почему ты молчишь? И почему плачешь?
Аркадий совершенно растерялся. А я не могла вымолвить ни слова, потому что мне приходилось изо всех сил сдерживать рыдания. Как это глупо! Почему нужно разрыдаться именно сейчас? Мой вновь обретенный любовник гладил меня по голове, целовал в макушку, прижимал к себе и что-то тихонько шептал на ухо. Когда его губы коснулись моих глаз, я не выдержала. До этого момента я уронила всего лишь пару небольших и, надеюсь, симпатичных слезинок. Это было не очень страшно. Теперь же слезы хлынули ручьем. Нет, рекой! В носу захлюпало, плечи затряслись, губы сами собой сложились в некрасивую гримасу…
Аркадий обхватил меня руками, закрыв и защитив от всего мира. Я обильно орошала жидкостью его свитер, вздрагивала всем телом, пыталась утираться рукавом и воротником халата.
– Не надо из-за меня плакать, – повторял Аркадий. – Я этого не заслуживаю.
Так вот что он шептал мне в ухо! Увлеченная сдерживанием рыданий, до этого я не могла разобрать слов.
– Замолчи! – прикрикнула на него я. – Я сама решаю, из-за кого мне плакать.
– Узнаю свою Русалку!
Аркадий попытался отстраниться и заглянуть мне в лицо, но я намертво прилипла к его свитеру. Не хочу, чтобы он видел мои распухшие глаза и красный нос!
– Ты совершенно фантастическая, – сказал он. – И я безумно рад тебя видеть. Но я же запретил тебе…
– Запретил?! – взвилась я.
И мгновенно отлипла от его плеча.
– Так и знал, что это сработает! – рассмеялся Аркадий.
Наконец-то я вижу его улыбку!
– Хочешь любоваться моим красным носом – пожалуйста.
– Хочу.
Он чмокнул меня в нос, потом в глаз, потом его губы прикоснулись к моим губам. В этот момент где-то рядом раздалось деликатное покашливание.
– Я бесповоротно опоздал на работу, но все же надеюсь там появиться.
Это был Игорь. Он сидел на скамейке неподалеку от нас. И, кажется, уже давно…
Аркадий уставился на него с немым удивлением, потом перевел взгляд на меня.
– Это Игорь, – сообщила я. – А это Аркадий.
– Ему можно доверить присматривать за тобой? – спросил Игорь.
– Кто сказал, что за мной нужно присматривать?!
– Можно, – спокойно ответил Аркадий.
– Ну тогда я пошел. Вот вам халат, – он снял названный предмет одежды. – И мой пропуск.
– О! – обрадовался Аркадий. – Круто. Вот только охранник меня уже запомнил.
– Охранник сменился пятнадцать минут назад. Пересменка.
– Огромное спасибо! А вы кто?
Игорь посмотрел на меня.
– Это мой будущий приемный папа, – сообщила я.
По дороге я объяснила Аркадию, кто этот добрый волшебник, подаривший ему пропуск и белый халат, и почему на мне такой же.
– Так ты уже была там?!
– Он почти ничего не успел мне сказать.
– Почти?
– Он хорошо помнит нападавшего. Тот был высоким и… улыбался.
– Улыбался? Думаешь, это похоже на меня? – со страхом спросил Аркадий.
– Нет, – твердо ответила я.
Положив руку на ручку двери, я услышала, как мой спутник судорожно вздохнул. Представляю, как ему сейчас страшно! А вдруг мы войдем – и пациент закричит от ужаса? Я толкнула дверь.
Максим не закричал. Он вообще не заметил нас, потому что крепко спал. Мы на цыпочках подошли к кровати, Аркадий с надеждой всмотрелся в его лицо.
– Интересно, как он?
– Хорошо, – ответила я. – Он поправится. Надо его разбудить.
– Думаешь?
– Нас в любой момент могут отсюда выставить. Ты хочешь, чтобы мы ушли, так ничего и не узнав?
– Нет!
Аркадий протянул руку и осторожно тронул больного за плечо. Никакой реакции.
– Нужно сильнее, – посоветовала я.
– Лучше ты его разбуди. Вдруг он увидит меня и испугается…
– Ладно.
Сначала я была деликатной, но это не сработало. Максим дрых, как солдат после марш-броска! Добудиться его гуманными методами не было никакой возможности. Поэтому я прибегла к негуманным – ущипнула его за щеку. Он зашевелился, разлепил глаза, увидел меня, улыбнулся. Потом перевел взгляд на подошедшего Аркадия. В его глазах мелькнуло что-то непонятное… страх? Тревога?
– Я тебя помню, – сказал он Аркадию. – Ты меня спас.
– Что?!
Аркадий сжал мое плечо так, что кости чуть не хрустнули.
– Ты не дал мне вытащить нож. Врач сказал: если бы я его вытащил, мне конец.
Аркадий плюхнулся на табуретку, стоявшую рядом с кроватью. Я его обняла и почти рухнула на него. У меня тоже внезапно ослабли колени…
– Так я тебя не убивал… – произнес Аркадий странную фразу.
– Ты что, ничего не помнишь?
– Ничего. Я тогда выпил не меньше ведра…
– Я тоже. И мы с тобой поспорили.
– Что-то такое припоминаю, – кивнул Аркадий.
– А потом я сцепился с одним типом. Мы вышли и стали драться. А когда я увидел в своем животе нож, появился ты.
– У тебя уже был следователь? – спросила я Максима.
– Еще нет… Они что, думают, это ты?!
Пациент уставился на Аркадия, тот кивнул.
– Я им скажу! Я расскажу все, как было! Я… ты меня спас.
Он попытался подняться, но я его удержала.
– Тебе нельзя волноваться, помнишь? Лежи. Ты обязан очень быстро выздороветь и все рассказать.
– Я… да!
Максим с гримасой боли рухнул на подушки.
– Если бы не ты, я бы сейчас лежал не здесь, а на кладбище, – глухо произнес он. – Но я и сам, конечно, хорош.
– Теперь начнешь новую жизнь? – с улыбкой произнес Аркадий.
– Абсолютно новую!
И они пожали друг другу руки.
Я не помню, как мы оказались на улице. Но помню насыщенный густой запах свежести, который обычно бывает перед дождем. Вполне возможно, что с неба сейчас что-то польется – оно было серым и пасмурным, а поднявшийся ветер кружил одинокие желтые листья. Аркадий схватил меня за руку и увлек в аллею из молодых кленов и берез.
– Куда мы бежим? – спросила я.
– Не знаю, – рассмеялся он и остановился. – Я так давно хотел сказать, что люблю тебя. Теперь мне ничто не мешает. Я люблю тебя!
Он крикнул это так громко, что стая голубей, клевавшая что-то на асфальте, взлетела, громко хлопая крыльями, а несколько кленовых листов лимонного цвета спланировали с веток вниз.
– Надо же, здесь уже осень, – зачем-то ляпнула я.
– Август, – объяснил Аркадий.
– А у нас еще лето.
– Мне нравится лето. Поехали!
Он снова схватил меня за руку.
– Куда?
– В аэропорт! Пока лето не кончилось, мне нужно успеть достроить дом. И посадить дерево. И… сына родить. И пару дочек.
Кажется, на радостях Аркадий рехнулся.
– Успеешь, – произнесла я успокаивающим тоном.
– Что значит: успеешь? – Аркадий испытующе уставился на меня.
– А что это может значить?
– Не «успеешь», а «успеем».
– А-а…
– Уж не собираешься ли ты от меня сбежать? – с изумлением спросил он.
Я не собиралась, но не могла упустить возможности пощекотать ему нервы.
– Наш курортный роман, вроде бы, закончен, – сказала я. – Долги отданы…
Такой реакции я никак не ожидала! Аркадий опустился на одно колено, взял меня за руку и произнес:
– Ты выйдешь за меня?
– Мы знакомы меньше месяца! – ошарашено прошептала я.
Он, точно, не в себе.
– У тебя есть сомнения?
Улыбка слетела с его лица, он смотрел на меня серьезно и внимательно. Я видела: это не игра и не влияние момента. Он искренен и смертельно влюблен. Так же, как и я.
– Сомнений нет, – улыбнулась я.
– И у меня нет.
– Ну, тогда ладно.
– Это значит «да»?
– Это значит «да», – как попугай повторила я.
– Я же говорил: ты самая неромантичная девушка на свете! – рассмеялся Аркадий, встал с колена и обнял меня.
– А ты думал, я буду визжать и хлопать в ладоши?
Если честно, приблизительно так я себя и вела. Глубоко внутри. Но снаружи это, почему-то, никак не проявилось. Наверное, я просто ошарашена – столько всего произошло за последнее время, до меня еще не совсем дошло, что все волнения позади. Финал у этой истории такой счастливый, какого я представить себе не могла… А я все еще какая-то замороженная. Пора размораживаться!
– Не думал, но с удовольствием бы на это посмотрел. Спорим, ты будешь?
– Что? – я уже забыла, о чем мы говорили.
– Визжать и хлопать в ладоши.
– С чего это?
– Пока не знаю, но обязательно что-нибудь придумаю.
– Ну-ну. А, знаешь, что? – вдруг осенило меня. – Мне жуть как не нравится слово «брак». Пусть у нас лучше будет бесконечный курортный роман.
Аркадий подхватил меня на руки и закружил. Большие и маленькие желтые листья кружились вместе с нами, а капли дождя, который все же начался, танцевали вальс…
– Но ты же станешь моей женой? – прошептал Аркадий мне на ухо, когда мы остановились.
– Да. Я люблю тебя.
Его губы коснулись моих, и весь мир куда-то исчез…
Эпилог
– Может, отменим все, а?
Дед с раздражением дернул галстук-бабочку, который я, чуть ли не в драке, присобачила ему на шею.
– Ага, размечтался, отменим. Столы накрыты, гости ждут. Пошли!
Я направила свои стопы к двери, а дед жалобно пропищал мне вслед:
– Руслана!
– Что?
– Может, как-нибудь без меня обойдетесь?
– Ты издеваешься?
Я схватила его за шкирку, поволокла к двери и затолкала в лифт.
– Что за дела? – напала я на деда. – Хочешь испортить праздник?
– Тоже мне, праздник! В гробу я видал такие праздники. Вырядился, как пижон… Бабочка еще эта, – он снова попытался снять аксессуар с шеи, но я надавала ему по рукам.
– Я тоже вырядилась, – заметила я.
– Сравнила! Ты – молодая красавица и я – старый хрыч.
– Не такой старый. И уж точно не хрыч.
– Зачем ты вообще все это затеяла?! – почти взвыл он в тот момент, когда двери лифта распахнулись.
– Ну, вообще-то я думала, что ты будешь доволен.
– Ты что, первый день меня знаешь? Я терпеть ненавижу все эти нудные мероприятия!
– Обещаю тебе, это мероприятие не будет нудным!
Мы вышли из лифта. Я сразу увидела Аркадия – он стоял немного в стороне от толпы гостей, в его руках было что-то длинное и блестящее… Нет! Только не это! Дед меня убьет! Но предотвратить катастрофу уже было невозможно. Воздух разорвали звуки хлопушек, вверх взмыли ленты серпантина, а на всех присутствующих посыпался густой дождь из разноцветного конфетти.
Дед посмотрела на меня с таким загнанным видом, что я поняла: сейчас он, как заяц, рванет в кусты, и его будет легче пристрелить, чем поймать.
– Поздравляем! – завопила пестрая толпа, перекрывая грохот хлопушек.
– Ты же обещала! – прошипел дед.
Я мертвой хваткой вцепилась в его рубашку, мне на помощь подоспела мама, которая с первого взгляда поняла, что происходит. Она, так же как и я, прекрасно знает, как дед не любит праздновать свой день рождения. И мы почти поклялись, что и в этом году, на юбилей, не будем пытаться устроить «все эти трали-вали», как говорит дед. Но все же не поклялись! А дед, буквально за пару часов до начала праздника, пронюхал о готовящемся мероприятии и хотел вероломно улизнуть…
– Все, как ты любишь, – тем временем нашептывала я деду в ухо. – Только самые близкие. Что, Ген Геныч тебе не близкий человек? Или Кирилл? Или ты против присутствия маминого мужа? А, может, ты хочешь выгнать Марину или Клавдию Андреевну?
– Жаль, ты выросла, и тебя нельзя в угол поставить, – продолжал ворчать дед.
Но сбежать уже не пытался. Да он бы и не смог – гости окружили его плотным кольцом, завалили подарками, забросали поздравлениями… Он, кажется, потихоньку оттаивал. Потому что видел – ничего страшного не происходит. Никаких пафосных речей, помпезных столов и, не дай бог, тамады с оркестром. Все просто и по-домашнему. Мы накрыли фуршет у бассейна, поставили столы под навесом, включили мелодичные мелодии сорокалетней давности. От мангала исходит дразнящий запах шашлыка, там и сям расставлены бутылки так любимого дедом сухого красного и букеты из желтых листьев, которые соорудили мы с Никой. Идеальная осенняя вечеринка для своих.
Я решила, что можно больше не сторожить деда, и пробралась к Аркадию, который о чем-то увлеченно беседовал с Игорем. Вернее, не о чем-то, а вполне конкретном проекте, идею которого им обоим подбросила я.
Когда мы вернулись из Москвы, Акрадий, к моему удивлению, рьяно взялся за перестройку дома, доставшегося ему от бабушки с дедушкой. Я думала, это он сгоряча пообещал свернуть горы и его энтузиазма надолго не хватит, но я ошиблась. Он фонтанировал энергией, хватался за несколько дел сразу и все успевал! Оказывается, мой новоиспеченный жених – чрезвычайно деятельный субъект, его мощности хватило бы, чтобы снабдить электричеством небольшой поселок.
Достроив дом, он принялся придумывать себе занятие.
– Это должно быть что-то настоящее! – в очередной раз повторял он.
– Типа пахать землю или ловить сетями рыбу? – с невинным любопытством спрашивала я.
– Вроде того. Мне понравилось быть строителем. Может, начать строить дома? Из экологичных материалов. Или нет. Корабли. Я хочу строить корабли!
На следующий день он думал о крокодильей ферме, потом – о плавучем отеле и чуть ли не о возведении острова посреди моря… Мы с Никой с удовольствием подбрасывали ему разные бредовые идеи.
А когда приехала мама с Игорем, появился стоящий проект. Игорь был в восторге от нашего городка, ему нравилось все: тишина, «вкусный» морской воздух, теплый климат и… конечно, белки!
– Почему бы вам с мамой сюда не переехать? Офтальмологи везде нужны, пациентов тут навалом.
– Пациенты есть, а вот достойного оборудования нет. Его и в Москве далеко не везде найдешь. Я, между прочим, в уникальной клинике работаю!
– Ну так создай здесь такую же клинику.
– Таких денег, какие нужны на оборудование, мне не заработать никогда.
– Найди инвестора, – не унималась я.
– Боюсь, я не бизнесмен…
– Зато я! – вдруг осенило меня.
– Ты – бизнесмен? – удивился Игорь.
– Я – нет. Но я знаю одного очень предприимчивого товарища, который как раз не знает, что бы еще эдакого предпринять.
Так я подала Аркадию идею открыть медицинский центр. Он погрузился в новый проект с головой, днем и ночью что-то считает, кому-то звонит и пишет… Но все же нашел время организовать фейерверк для деда! Хорошо, что тот все-таки не сбежал.
– Разве я не говорила тебе – никаких фейерверков! – напустилась я на своего жениха.
– Я помню. Так это и не фейерверк был, просто хлопушки.
– Еще немного – и нам пришлось бы, вместо того, чтобы праздновать, ловить деда по кустам.
– По-моему, вы на него наговариваете, – вставил Игорь. – Николай Петрович – весьма уравновешенный и серьезный человек. Не стал бы он по кустам бегать.
– Вы его еще плохо знаете. Это с вами он уравновешенный, а по жизни может такие кренделя выкидывать… Это у нас наследственное, – зачем-то добавила я.
– Так вот, по поводу помещения, – начал, вернее, продолжил Аркадий.
Игорь слушал его с большим интересом, и я решила пока не наезжать на них по поводу того, что они занимаются делами в праздник. Пусть себе. Я найду, чем себя развлечь. Вот там, например, стоит Кирилл с бокалом вина, грустный и неприкаянный. А Ники нигде не видно. Поссорились они, что ли?
– Как дела? – обратилась я к своему давнему другу.
– Нормально, – кисло отозвался он.
– А где Ника?
– Убежала куда-то. Есть, видимо, более интересные собеседники, чем я.
– Так у вас все еще… не ладится?
Хоть я и дала ему два месяца назад великолепную подачу, Кирилл все еще не может завлечь Нику в свои сети. Как он мне рассказывал, замена замка прошла очень весело, хотя не очень продуктивно. Они вспоминала школьные годы, хохотали, разобрали все до винтика, а потом долго не могли собрать. Но на предложение сходить куда-нибудь Ника ответила туманно: «Обязательно, как-нибудь потом».
И не то чтобы она его обманула, нет, они ходили в кино и в кафе, как-то раз даже посетили рок-концерт, где зажгли не по-детски. Но Ника не давала Кириллу повода надеяться, что они могут быть не просто друзьями. «Не торопи ее, – периодически успокаивала я Кирилла. – Он только выбралась из одних отношений и еще не готова влезать в новые».
И вот, сейчас он заявляет мне:
– Я не в ее вкусе.
– С чего ты взял?
– Она таскает меня по магазинам.
– Да? – заинтересовалась я.
– Заставляет покупать дурацкие свитера и запрещает носить джинсовые рубашки. Говорит: вот в этом ты похож на Хью Гранта. А в этом на этого, как его… Колина Ферта.
– Так это успех!
– Что?!
– Она ходит по магазинам только с теми, кого по-настоящему любит. Например, со мной. Слушай, я даже ревную!
– Правда? – воспрянул духом Кирилл.
– Ты знаешь, что две трети моего гардероба выбирала Ника? У нее безупречный вкус.
– Но почему она меня все время сравнивает с этими… Грантами и Фертами?
– О, это давняя история. Тебе ее знать не обязательно. Но помни – когда она говорит, что ты похож на Колина Ферта, можешь смело ее целовать.
– Ничего себе, – присвистнул мой бывший одноклассник.
– О, а вон и твоя возлюбленная! Пойду выслушаю ее точку зрения.
– Мне расскажешь?
– Я тебе и так уже слишком много рассказала!
Ника появилась со стороны навеса, под ручку с моей мамой. Обе радостно улыбались и о чем-то переговаривалась.
– Признавайтесь, что вы натворили? – подступилась к ним я.
– Рассказали деду, какой он замечательный и как мы его любим, – сказала мама.
– Он так мило смущался, – вставила Ника.
– Твой будущий жених переживает, – начала я с места в карьер.
– Кто? – хором спросили они.
– Я к Нике обращаюсь, – пояснила я маме. – Твой-то уже не жених, а муж.
Мама с Игорем скромно расписались месяц назад, никаких торжеств решили не устраивать, просто приехали к нам на выходные.
– А кто жених?
– Кирилл.
– О! Отличный выбор.
– Да никакой он не жених, – возмутилась Ника.
– Пока.
– Посмотрим.
– Так вот, ты ввергла его в депрессию своими сравнениями с киноактерами. Он же не знает, что ты в детстве была ярой фанаткой «Бриджит Джонс».
– Так он переживает?
– Думает, он не в твоем вкусе.
Ника через мое плечо смотрела на Кирилла, который маячил где-то у бассейна, и по ее задумчивому, полному нежности взгляду, я поняла: у них все будет хорошо. Можно расслабиться.
Осенью темнеет рано, так что мы с Никой заранее позаботилась о праздничном освещении: я нашла в кладовке новогодние гирлянды, а Ника расположила и в строго продуманном хаотичном беспорядке. Когда я нажала на выключатель, все ахнули: терраса превратилась в поистине сказочное место.
А потом вечер внезапно достиг своего пика: Виталик поставил ритмичную музыку, все, включая деда, вскочили и пустились в пляс. Смотреть на эту вакханалию без смеха было невозможно, поэтому я решила принять в ней самое активное участие. Ни Аркадия, ни Нику, ни даже застенчивого Кирилла и серьезного Игоря уговаривать не пришлось, вразнос пошли все. Особенно отличился Ген Геныч. Растолкав всех, он вышел на середину импровизированного танцпола и отмочил такой зажигательный рок-н-ролл, что у всех челюсти на пол попадали.
Правда, потом он освежился полбутылкой сухого красного и чуть не упал в бассейн, но это уже совсем другая история. В которой участвовали суровая Аглая Петровна, нерасторопный Иван Семенович и быстрый решительный Аркадий. Они скрутили Ген Геныча и изолировали его от общества. «Ирод окаянный», – ворчала Аглая Петровна, накрывая храпящего мужа мягким пледом.
В общем, праздник завершился вполне традиционно, гости постепенно разбрелись, дед, усталый, но довольный, ушел спать. А мы с Аркадием решили прогуляться к морю, чтобы освежить разгоряченные весельем головы.
Спасательная вышка одиноко маячила посреди пляжа. Никто не торчал наверху с бутылкой ядреного самогона, не разглядывал в бинокль нарушителей границ и симпатичных девушек, не встречал меня едкими замечаниями и сомнительными комплиментами. Лапоть и Ерш разъехались по домам до следующего сезона. Хотя… кто знает, что будет через год. Может, они найдут себе занятие поинтереснее, чем вылавливание из моря потенциальных утопленников, и мы больше не увидимся. Все меняется.
Вот и в моей жизни произошли перемены. Совсем недавно я была одинокой вольной Русалкой, теперь же мое сердце захвачено в плен серыми пиратскими глазами и ослепительной белозубой улыбкой…
– О, смотри, лодка! – Аркадий с интересом разглядывал деревянную посудину, прикованную цепью к стойке вышки. – Давай ее угоним!
Нет, у него, определенно, пиратская натура!
– Вместе с вышкой?
– Я вскрою замок. У тебя есть шпилька?
– Вскроешь? Чего еще я о тебе не знаю?
– Да я это… так, – смутился Аркадий. – В кино видел.
– Ну-ну.
– А грести чем будем? Кедами?
Рыбаки не идиоты, весел в лодке не оставляют.
– А, точно, – Аркадий взъерошил волосы на затылке.
И когда он успел перенять у деда эту привычку?
Вообще отношения у них складываются довольно странно. Прилетев из Москвы, я сразу заявилась домой с Аркадием. Дед тогда сказал: «Иди, погуляй» и заперся с ним на кухне. Как я ни сопротивлялась, меня выставили за дверь, причем Аркадий был совсем не против этого произвола.
Я думала, они поболтают минут пятнадцать, и все, но они беседовали целых полтора часа. О чем – я не знаю до сих пор. Аркадий вышел раскрасневшийся, как будто все время бегал кросс вокруг стола или отжимался на кулаках. Дед же пытался держать хмурую мину, но я видела улыбку в глубине его глаз.
Нельзя сказать, что они прямо-таки подружились, ходят под ручку и делятся секретами. Нет. Но иногда я застаю их за бурным, чуть ли не с битьем бутылок, обсуждением особенностей национального футбола, или за философско-политическими спорами, или за каким-то непонятным негромким шушуканьем за моей спиной… и мне становится так радостно!
В общем, угонять лодку мы не стали. Вместо этого мы с комфортом в ней расположились: обнявшись, укрывшись курткой Аркадия, запрокинув головы к звездному небу.
– Знаешь, мне кажется: если бы не ты, вся эта история закончилась бы по-другому, – вдруг произнес Аркадий.
Мне не нужно было объяснять, о какой истории он говорит.
– Скажешь тоже. Я ничего не сделала.
– Ты появилась, и все изменилось к лучшему. У меня такое ощущение, что ты чего-то там наколдовала…
Я засмеялась. И вспомнила, как перед самым отъездом в Москву ныряла в морскую пучину, и малиновые волны шептали мне: «Все будет хорошо». Но рассказывать об этом своему будущему мужу я не стала: такие вещи нельзя произносить вслух, это рассеивает магию.
Вместо этого я повернулась к Аркадию и прикоснулась губами к его губам. Он легонько укусил меня, потом притянул к себе и осыпал нежными поцелуями…
– А, может, отпразднуем свадьбу в горах? – произнес через какое-то время мой страстный и неугомонный жених. – Ночью, под звездами, верхом на лошадях. Или на корабле. Я приплыву за тобой на яхте с алыми парусами…
– Или на построенном тобой острове, – вставила я. – Можно еще на воздушном шаре.
– Ну, если ты хочешь…
– Конечно, хочу. Я же помню, что ты боишься высоты.
Кажется, кипучая энергия Аркадия проложила себе новое русло. Теперь он полон идей по поводу нашей свадьбы… Пусть себе развлекается. Кстати, у меня тоже есть кое-какие соображения по этому поводу.
– Насчет свадьбы – мне все равно где, хоть в подземной пещере с гномами. Но у меня есть пожелание по поводу медового месяца. Я хочу провести его в Арктике.
– Где?!
От удивления Аркадий так дернулся, что лодка едва не перевернулась, и мы чуть из нее не выпали.
– То есть ты не хочешь, как все нормальные люди, релакса на Мальдивах или романтики в Париже? – произнес он.
– Пляжный отдых мне не интересен, я почти живу на пляже. А Париж – это просто город. Зато Арктика… Представь: нос ледокола режет лед, вокруг тишина и белая пустыня, а над головой – северное сияние!
– Я в тебе не сомневался! – рассмеялся Аркадий. – Кстати там еще есть белые медведи и тюлени.
– Обожаю белых медведей.
– А я обожаю тебя.
Он крепко обнял меня, прижал к себе, и я закрыла глаза. Вскоре я задремала, и мне приснилось, что наша лодка плывет по темному небу навстречу звездам, навстречу надвигающемуся рассвету и навстречу будущему – пока туманному, но радостному, как пробивающиеся сквозь облака лучи солнца.
