Kitabı oku: «Снова будешь моей», sayfa 12
Глава 38. Настя
– Не неси херню. Я тебя никуда не отпущу, – твёрдо отвечает.
– Я хочу побыть одна!
– Мы поедем домой. Утром поговорим. Когда ты успокоишься.
Опять… Опять решает всё за меня.
– Иди ты К ЧЁРТУ! – цепляюсь за ручку, но не успеваю её открыть, так как он блокирует двери.
Хватает меня за локоть и разворачивает к себе, немного встряхнув.
– Прекращай истерику. Ты моя женщина. Я всего лишь решил проблему.
– Не было проблемы. Её не было, – огрызаюсь, скинув его руку с себя.
Андрей отворачивается, проводит руками по волосам.
– Бля-ядь, – трёт лицо ладонями. – Для меня была. Проблема. И я её решил.
– Не посоветовавшись со мной!
– Я знал, что ты так отреагируешь. Искал подходящий момент, чтобы сказать, – говорит вкрадчиво, постукивая пальцами по рулю.
– Момент нашёлся. Больше не утруждайся, – отворачиваюсь к окну и чувствую, как на меня накатывает усталость. Весь вечер держалась, как боец. Но силы на исходе.
Он делает вдох-выдох.
– Настя, я тебя люблю. Я. Тебя. Люблю. Сколько раз мне ещё повторить тебе это, чтобы ты перестала выносить мне мозг и доверяла?
Немыслимо! Он меня обвиняет в недоверии?
– Я выношу тебе мозг? – качаю головой, глядя прямо перед собой.
– Ты!.. Что я сделал не так? Выплаченная сумма мизерна по сравнению с моими активами. Ты моя женщина. Моя жена. Другой у меня не было и не будет. Ты мать моих будущих детей, – на этих словах хочется дотронуться до низа живота, но я сдерживаюсь. Сейчас не время и не место сообщать о своих подозрениях. – Кем я буду выглядеть в глазах своих партнёров, если моя жена годами платит кредит в банк. На сумму, которую я своим холдингом зарабатываю за пару дней?
– Я хотела выплатить его сама, – повторяю в тысячный раз. – Возможно, в твоих масштабах проблема яйца выеденного не стоит. Но для меня это было важно.
Дело ведь вовсе не в финансах.
Дело в том, что я просто хотела ему соответствовать. Быть равной. Успешной. Востребованной. Чтобы он мной гордился, а не платил за меня исподтишка. Тем самым, он показал, что не верит в меня и в то, что я справлюсь.
– Ты также можешь ежемесячно совершать платежи, никто тебе не запрещает. Деньги будут оставаться на депозитном счёте. И помимо того, что будут сэкономлена переплата, ты неплохо заработаешь на процентах. Что тут криминального?
– Я. Хотела. Сама.
Я что не по-русски с ним разговариваю? Он кого-то слышит вообще, кроме собственного эго? Какая мне разница кто и что скажет?
– Делай что хочешь, – выкрикивает он со злостью заводя машину, включает радио на полную громкость.
Выезжаем с парковки.
По салону разливается какая-то плаксивая песня на английском языке. Как нельзя кстати. На улице начинает накрапывать противный дождь. Крупные капли падают на лобовое стекло и ту же исчезают с помощью работающих дворников. Падают-исчезают.
Хочу, чтобы сегодняшний вечер так же исчез из памяти. Стёрся, вместе с этой правдой, его матерью и её прилипалой.
– Я поеду домой. К себе! – выговариваю упрямо, чуть снижая громкость, когда понимаю, что мы едем в обратную сторону.
Во мне сейчас просто вопит желание его проучить. Заставить с собой считаться. Это протест. Вынудить его осознать, что так нельзя.
Мы на равных вообще-то.
– Ты глухой, Громов? – продолжаю настаивать, видя, что он не собирается менять направление движения автомобиля.
Господи, ну какой же ты упрямый!
– Хорошо, – соглашаюсь, доставая из сумки телефон. Это уже дело принципа. – Уеду на такси.
– Пиздец, – бьёт руками по рулю и резко тормозит на перекрёстке. Разворачивает машину на сто восемьдесят градусов, стреляет в меня горящими глазами и снова увеличивает громкость на магнитоле.
Медленно киваю головой и ныряю обратно в телефон, бездумно листая новостную ленту. Удовлетворения при этом не испытываю, что странно. Я же победила?
Душу царапает мысль о том, что исход вечера был ожидаем. Задвинув в дальний угол свои отношения с его матерью, меня настигла собственная же ошибка. Надо было раньше честно признаться, что видеться с ней я не горю желанием.
Подъехав к жилому комплексу, в котором располагается моя квартира, Андрей глушит двигатель и молча ждёт.
Ждёт, когда я выйду? Даже не уговаривает.
– Хочешь меня проучить?
Вдруг догадывается. У него всегда была особенность видеть меня насквозь.
– Просто хочу побыть одна. Мне неприятно, – пожимаю плечами.
– Я тебе неприятен? – впивается в меня взглядом.
– Нет, – тихо признаюсь.
– Хочешь, чтобы я, как щенок, бегал за тобой?
Задирает бровь.
– Не-ет, – давлю смешок.
Он ещё раз громко вздыхает.
– Тогда что ты хочешь от меня, Настя?
Смотрит на меня непонимающе. Я же резко тянусь к его губам и нежно целую их. Проникаю в его рот языком, не замечая, как бьётся собственное сердце. Андрей тут же перехватывает инициативу, обхватывает руками мою голову и жадно набрасывается на мои губы.
Со смыслом. Наказывает меня напором своего языка. Показывает, за кем здесь всегда будет последнее слово.
Несмотря на мгновенно вспыхнувшее желание, отдираю его руки от себя и с придыханием проговариваю тихо:
– Пока?
Он нервно цокает, отвернувшись, и сжимает руки в кулаки до побелевших костяшек.
– Мозгоклюйка, блядь, – цедит сквозь зубы.
– А ты упёртый дурак, – кидаю в его сторону, разглядывая своё отражение в зеркале на солнцезащитном козырьке.
Губы горят от поцелуев. Щеки покраснели. Глаза потерянные.
Его рука заправляет мои волосы за плечи и собственнически проезжается по спине. Посмотрев на часы, говорит:
– Завтра у меня деловая встреча за городом. Шайка местных олигархов решили отметить выигранный тендер. Не могу отказаться.
– Удачно погулять, – стреляю в него взглядом. Интересно, там будут девушки? Что это ещё за деловые встречи в воскресенье?
– Как освобожусь, сразу приеду к тебе. Советую выкинуть всю херню из головы до этого момента.
– Иначе что? – смотрю с вызовом.
– Иначе я сам её выбью, – его ладонь проникает под подол платья и сжимает внутреннюю сторону бедра так, что все тело тут же покрывается мурашками. – Твоим любимым способом. Поняла?
– Поняла, – дерзко отвечаю, схватившись за ручку двери. – Разблокируй.
Нажимает на кнопку. Открываю дверь, и моё лицо тут же становится мокрым от дождя. С силой захлопываю дверь и бегу к своему подъезду, не оглядываясь.
Поднявшись на лифте, захожу в квартиру, которую раньше считала своим домом.
Здесь пахнет одиночеством и очень-очень пусто. Как я вообще жила без него? И о чем думала, когда собралась сюда сегодня?
Обречённо зажигаю свет на кухне и устремляюсь к окну. «БМВ» стоит на том же месте. Увидев мой силуэт, Андрей мигает фарами и выезжает из двора.
Разочарование все больше и больше захватывает меня.
После принятого душа меняю постельное бельё на свежее, натягиваю тёплую пижаму, которую так и не забрала к Андрею. Зачем она, когда есть его руки?
Ливень за окном продолжает тарабанить в окна. Мне грустно. Одиноко. Хочется позвонить ему, попросить вернуться обратно, признаться, что сглупила.
В тишине слышу звук поступившего сообщения:
«Не вздумай выключить телефон. Не глупи».
Улыбнувшись, набираю ответ:
«Без сопливых знаю».
Проходит ещё пять минут, и моя рука снова тянется к телефону, чтобы отправить ещё одно СМС:
«Люблю тебя».
Через минуту экран снова мигает:
«И я тебя. Прости. Вечером приеду».
Глава 39. Настя
Всю ночь ворочаюсь в одинокой постели, вспоминая события вечера. Под утро наконец-то настигает беспокойный, поверхностный сон.
Снится огромный двухэтажный дом в сельской местности. Вокруг ни души, сердце в пятки уходит от неосязаемого страха. Я босая, в белом платье с кружевами, напоминающем свадебный наряд. Волосы свободно волнами лежат на плечах и развеваются от ветра.
Бегу в этот дом, но не могу понять зачем… Зачем мне туда? Что я вообще здесь делаю?
Забежав внутрь, пересекаю просторный холл с высокими потолками и открываю дверь в ближайшую комнату. Там пусто. Нет ничего. Захожу в следующую – снова пустота. Бегу ещё к одной резной двери, толкаю её и замираю. Снова ни одной живой души.
Боже! Под грудью свербит от потребности найти то, зачем я здесь. Как только стараюсь сфокусироваться на объекте поиска, сознание ускользает и ведёт дальше…
Просто гигантское светлое помещение… Ни мебели, ни вещей. Вообще никакого напоминания о людях. Одни деревянные окна и двери… И много-много слепящего света со всех сторон. Стены и потолки ровно отштукатурены. На полу обшарпанный светлый паркет, который неплохо было бы отреставрировать.
Пустынно. Холодно. Страшно. Боязно обнимаю себя и грею ладошками предплечья. Губы дрожат от ужаса.
Резко, шлёпая голыми пятками по паркету, взлетаю по старой винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Там проделываю всё то же самое, что и на первом.
Снова щемящая, доводящая до тошноты, пустота. Как в долбанном фильме ужасов.
Открыв последнюю дверь в дальней комнате, сипло вскрикиваю, прикрыв рот рукой. В центре помещения на вешалке, которая держится за массивную хрустальную люстру, качается мужской костюм. Черного цвета.
Единственное тёмное пятно в этом чужом доме. Как клякса на белом листке.
По инерции делаю пару шагов назад, озираясь вокруг. Картина мягко сказать жуткая.
Медленно подбираюсь к своей находке и жадно разглядываю бутоньерку из белых садовых роз на лацкане пиджака. Мгновенная догадка ошпаривает нутро. Дрожащими руками цепляюсь за пиджак и отчаянно вжимаюсь в него лицом.
В нос тут же ударяет аромат туалетной воды Андрея. Его запах, который я никогда не забуду и не спутаю. Он высечен на подкорке моего сознания, как рубец.
Андрей!
Вот кого я ищу! Где он? Он что… был здесь?
Укутавшись в огромный пиджак, как в пальто, подбегаю к открытому настежь окну. Вокруг дома только лес. Тёмный, плотный. С большими мохнатыми елями и низкими кустарниками. Ни дороги, ни каких-то других построек.
Сердце сжимается всё отчаяннее, из глаз непроизвольно брызгают слезы, и я истошно пытаюсь кричать в пустоту:
– Андре-е-е-й! Андре-ее-й!
Хочется орать сильнее и громче, но не получается. Не выходит. Вместо крика удаётся лишь шёпот.
Я так хочу ему помочь.
Собираюсь бежать обратно вниз, забраться в гущу леса, чтобы его отыскать. Но у меня нет на это физических сил. Ноги становятся ватными и кажется, что я падаю в пропасть. Лечу в неё со всем своим страхом и диким ужасом…
– Андрей! – пытаюсь прокричать в последний раз и вскрикнув, просыпаюсь на своей кровати. Волосы в беспорядке, пижама насквозь мокрая. Дыхание сбито.
Боже мой!
Взлетаю с подушки и тут же нащупываю под ней телефон, набирая его номер. На часах только девять утра.
– Да, – бодро отвечает Андрей со второго гудка.
– Ты где? – быстро спрашиваю.
– Еду с тренировки, – вкрадчиво проговаривает. – А что?
Закатываю глаза, тут же успокаиваясь. Вот я паникёрша. Всё с ним хорошо, слава богу. Воскресенье, нормальные люди спят вообще-то. Но Андрей Громов особенный!
– Ничего, – быстро пытаюсь найти причину для звонка. – Просто хотела тебя услышать.
Он цокает.
– Не ври. Ты чем-то обеспокоена. Я слышу.
Блин! Не рассказывать же ему про дурацкий сон?
– Тут кран… подтекает. Починишь?
Нахожу причину.
– Пф-ф, – раскатисто смеётся на том конце. – Женщина… Странно, что ты и это не хочешь сделать «САМА».
Строю рожицу в экран телефона с его фотографией на звонке.
– Не проблема. Я найду кого вызвать, – говорю, закусив губу.
– Блядь… я тебе потом вызову! Подтекает у неё…
Давлю истерический смешок.
– Пошляк! Жду тебя! Может, никуда не поедешь? А? – Стараюсь изобразить томный голос. Какое-то предчувствие гложет.
Он тяжело вздыхает.
– Надо, Насть. Я быстро… Займи себя чем-нибудь.
– Ладно, – разочарованно прикрываю глаза. Не надо себе надумывать то, чего нет. Всё из-за этого дурацкого сна.
– Давай, звони если что. Приеду – зацелую, – говорит, отбивая звонок.
Откидываюсь на мягкие подушки обратно и потягиваюсь. Блин. У меня же есть ещё одно важное дело на сегодня.
Вскакиваю с постели, забираю сумку из прихожей и прохожу в ванную. Там после недолгих манипуляций не верящими глазами всматриваюсь в результат…
Результат нашей любви.
Две отчётливые красные полоски. Вернее, их шесть!
Господи, спасибо тебе! Реву, сжимая в руке сразу три теста. Я стану мамой. Наш малыш. В голове проносятся счастливые картинки недалёкого будущего.
Пелёнки, соски, бутылочки, первые шаги и первые слова, первые сбитые коленки. Душа замирает от предвкушения.
Чувствую себя при этом отлично. Ничего не болит и не тянет. Не тошнит, как обычно, знаю, бывает при беременности. Возвращаюсь в спальню, снимаю с себя пижаму и долго глажу впалый животик, глядя в зеркало. Надо записаться к врачу. Купить масло от растяжек.
Что ещё?
Запланировать гендер-вечеринку, чтобы мы с Андреем лопнули воздушный шар в присутствии всех родственников и друзей. Или, недавно видела в соцсетях, как соответствующую полу малыша краску распыляет небольшой вертолёт прямо в небе. Тоже очень красиво будет выглядеть на фотографиях.
Что ещё?
Так… Свадьба. Надо поговорить с Андреем. Почему он не зовёт меня замуж? Не хочет? Или считает, что пока не время? До этого момента вопрос повторного брака не сильно меня беспокоил. Но теперь все поменялось?
Я резко хочу всего и сразу!
Жду. Жду Андрея. Нашего папочку. Обещала ведь. Представляю, как он обрадуется сногсшибательной новости. Пытаюсь прислушаться к изменениям в своём теле, но ничего не чувствую. Надеюсь, это ведь хорошо?
Блин, так мало информации!
Чтобы успокоиться звоню Даше и признаюсь ей в своём положении. Она тут же заваливает вопросами. Отправляет в мессенджер контакты своего врача и рекомендует курсы для будущих родителей, которые они с Ваней посещали при планировании первого ребёнка. Вдвоём мечтаем, как поедем в отпуск с детьми и много ещё о чем болтаем пару часов.
День пролетает незаметно, и к вечеру я начинаю готовить ужин. Индейку с овощами отправляю в духовку, нарезаю салат, который заправляю маслом с итальянскими травами.
Кружу по кухне, пританцовывая.
Ближе к восьми начинаю беспокоиться. Он ведь обещал приехать пораньше, что его могло так задержать?
Хватаю телефон с желанием раздать тумаков. Но абонент оказывается не доступен. Чёрт!
Успокаиваю себя тем, что Андрей должен быть за городом. Возможно, находится в дороге? Или батарея разрядилась. Разное ведь случается? Правда?
Стараюсь не поддаваться панике. Но часы стремительно перекидывают стрелки за девять, а потом и за десять часов вечера. А его всё нет.
Лихорадочно двигаюсь по квартире. Ближе к одиннадцати телефон на столе, заполненном тарелками с остывшим ужином, моргает, и я спешу прочитать входящие сообщения. Надеюсь, это Андрей объявился.
Читаю текст:
«Думаешь, победила? Ты ему не подходишь…»
Хмурясь, вновь и вновь перечитываю эти слова. Что ещё за новости? Лиза? Его мать?
Блокирую номер, даже не отвечая. Раньше я бы отреагировала, но сейчас мне абсолютно ровно. Я уверена в Андрее. Только вот… где же он?
Неужели, что-то могло случиться? Звоню безостановочно автодозвоном. Одна и та же женщина противным голосом постоянно повторяет: «Абонент в сети не зарегистрирован».
Бросает то в жар, то в холод. Ну не мог так просто исчезнуть. Не прийти. Передумал? Тоже наказывает меня? Желает проучить?
Ну нет. Он бы не стал.
В полночь не выдерживаю и набираю Глебу. Неудобно, конечно. Самое худшее – будет думать, что я истеричка. Переживу!
На удивление, несмотря на позднее время, трубку старший брат Андрея снимает моментально, как будто ждал звонка:
– Да? Настя? – отвечает нервозно.
– Глеб? Андрей…– построить предложение не удаётся, открываю рот, словно рыба, которую выкинуло вдруг на берег.
– Я знаю. Он пропал, – отвечает Глеб раздосадовано, и я чувствую, как земля уходит из-под ног, а телефон выгадывает из рук.
Глава 40. Настя
Мне нельзя волноваться!
Это единственная мысль, которая заставляет меня, как в замедленной киносъёмке, поднять телефон с пола и вновь приложить к уху.
– В смысле, пропал? Глеб? – дрожащим голосом выговариваю.
– Ты дома? У Андрея?
– Нет, я у себя…
– Адрес тот же? – спрашивает быстро. Во время нашего брака он часто заезжал к Андрею.
– Да…
– Буду через десять минут.
Убираю телефон на стол и смотрю в одну точку на стене, покручивая браслет на руке. Что значит пропал? Его похитили? Как может взрослый сильный мужчина пропасть в наше время? Бред какой-то…
Пока жду старшего Громова пару раз вновь набираю номер Андрея.
Безрезультатно! Абсолютно…
Услышав звонок домофона, бегу открывать. Выбегаю в подъезд и жду, когда двери лифта разъедутся.
Глеб выглядит взвинченным, напряженным. Молча проходит в квартиру и снимает кроссовки.
– Что случилось? – сипло выговариваю, следуя за ним на кухню.
– Сядь… Сейчас Руслан подъедет.
– Глеб, ты можешь… ты можешь мне сказать, что произошло? – прошу нервозно. Сколько можно?
Он вздыхает, разглядывая моё обеспокоенное лицо. Словно раздумывая, стоит ли делиться со мной информацией?
– Говори, как есть! Немедленно! – требую. Вообще, я общалась с ним всегда подчёркнуто вежливо. Немного побаивалась. Он взрослый мужчина. На девять лет старше Андрея, меня же и того больше. В его образе всегда какая-то угроза. Предостережение. Но сейчас мне все равно… Поэтому позволяю себе чуть повысить голос.
Он выдыхает и тихим голосом мягко говорит:
– Он пропал семь часов назад… В лесу. Во время охоты.
Вижу, что пытается держать себя в руках, но резкость во взгляде и пробивающиеся нотки тревоги его выдают.
Он тоже переживает… Сильно.
– Какой ещё охоты, блин? – недоумеваю напряженно. – Он на деловую встречу собирался. С партнёрами.
– Хрен проссышь этих мажоров, Настя. Я не знаю, – морщится Глеб. – Придумали охоту, как развлечение. Долбоёбы.
В состоянии шока неспешно опускаю своё тело на стул и хватаюсь руками за столешницу, чтобы не упасть.
Боже… Пропал СЕМЬ часов назад. В лесу?!
За окном с вечера моросит противный дождь. Сейчас конец августа – ночи достаточно холодные. Он что там… один в ночи? Не может найти выход? Выйти на дорогу?
Тело начинает бить мелкой дрожью, в голове тут же возникают страшные картины. Сколько людей пропадают в лесу и их не находят? Вообще никогда! Я как-то слышала статистику. Она… впечатляет своей чудовищностью.
А бывает, что и находят. Но уже… поздно…
Руки трясутся, пытаюсь сжать их в кулаки. Но не справляюсь. Я в ступоре. В шоке. Слез нет, пульс долбит как ненормальный, я слышу его в голове.
Как же так? Как так, любимый? Зачем ты вообще туда поехал?
Зачем я тебя отпустила?
– Настя, перестань! – приказывает Глеб, видя, как меня шатает. Это у них семейное. Раздавать приказы.
Он встаёт со стула и начинает беспорядочно открывать шкафы на моей кухне, пока я трясусь и пытаюсь совладать с эмоциями. Находит запечатанную бутылку с коньяком, которую кто-то не сильно умный презентовал мне в качестве подарка на прошлый Новый год. Вскрывает её, наливает немного в стакан со стола и протягивает мне.
– Пей. Легче будет…
Облизываю пересохшие губы, мотая головой.
– Мне нельзя… Я… беременна, – признаюсь тихо, и у меня начинается истерика. Надрывно рыдаю, закрыв лицо ладонями.
Господи, что будет, если его вообще не найдут? Как я буду жить с этим?
Глеб смачно ругается, глядя в окно. Затем поднимает меня с места и приобнимает за плечи.
– Настя, посмотри на меня, – чуть встряхивает. – Ну же…
Разлепляю ладони.
– Я тебе обещаю. Мы его найдем, – твёрдо произносит.
Смотрит в моё лицо, залитое слезами.
– Слышишь? Верь мне.
Я киваю. Он отклоняется и выпивает коньяк залпом… Стакан оглушительно отставляет.
– Позвони подружке. Тебе ни к чему оставаться сейчас одной.
– Я поеду с вами, – начинаю спорить.
– Нет. Ты будешь сидеть тут, и ждать новостей. Андрей может найти дорогу, и на попутке добраться к тебе.
Так как в его словах есть определённый смысл, беру послушно телефон и набираю сообщение Ксюше. Несмотря на поздний час, она тут же перезванивает и без вопросов обещает приехать.
Вскоре заезжает Руслан. Зайдя, сосредоточенно кивает мне. Глебу пожимает руку.
– Привет. Как ты, Насть?
– Нормально, – отвечаю, чуть поёжившись.
– Едем? – обращается к Громову.
– Да, – тот кивает. – Доберёмся с водителем. Лишний человек в поисках не помешает. Я ещё службу охраны подтянул и ребят из холдинга Андрея.
Они начинают собираться, когда раздаётся очередной за ночь звонок домофона. Спустя пару минут появляется Ксения. Для моей небольшой узкой прихожей слишком много людей и становится тесновато.
– Э-эм… – подруга в шоке от нашей компании, но быстро берет себя в руки. – Всем здравствуйте.
Приветливо улыбается.
– Привет, проходи, – приглашаю её, забирая сумку.
– Привет, – здоровается с ней Руслан.
Глеб же холодно окидывает её взглядом и демонстративно, не сказав ни слова, разворачивается ко мне:
– Будь на связи. Я позвоню. И хотя бы постарайся… не переживать.
Руслан сжимает моё плечо, прощается и мужчины уходят.
– Хамло невоспитанное. Я же тебе говорила? – цедит Ксения и тут же переключается на меня. – Что у вас тут происходит?
– Андрей пропал, – кусая губы, чтобы в очередной раз не разрыдаться, обнимаю её.
Наступивший день официально становится худшим днём в моей жизни. Я думала, это право навсегда принадлежит дате нашего развода. Но нет. Тогда я хотя бы знала, что с ним все в порядке.
Сейчас же… заснуть никак не получается. Постоянно мониторю местные паблики в социальных сетях, в которых каждый час выходят новости с места поисков «известного бизнесмена и собственника «Капитал Строя» Андрея Громова».
Добровольцы группами проходят участок за участком. Квадрат за квадратом. В комментарии стараюсь не заходить. Видеть рассуждения диванных знатоков о том, что, наверное, с ним что-то случилось или вероятнее, Андрея уже нет в живых – выше моих сил.
Эти силы и так уже на пределе своих возможностей.
Ксения делает все, что от неё зависит. Пару раз заставляет поесть, успокаивает. Радуется беременности. Только за неё и держусь. Он найдётся!
Он же такой… крепкий, основательный. У него всегда есть выход из любой ситуации.
Периодически срываюсь на слёзы.
Надо верить Глебу… У него тоже всё и всегда получается. Как у Андрея, с которым просто не может произойти чего-то непоправимого.
Я этого не переживу… Это несправедливо!
По прошествию суток с момента пропажи новостей нет. Поиски осложняются постоянным ливнем и непроходимостью леса в тех местах. Возможно, они вообще ищут не в том направлении?
Моя любимая квартира вдруг становится тюрьмой. Стены давят. Пытаюсь заставить себя принять душ… Ночью прилагаю усилия, чтобы подремать… Снова повторяется сон, как я бегу по лесу и ищу…
Только теперь-то уж точно знаю кого…
С утра встаю с кровати в состоянии решимости. Я должна быть там. Должна быть где-то рядом. Андрей должен почувствовать, как мы ждём и верим в него.
– Надо ехать. Я больше так не могу, – говорю за завтраком.
– Может, всё-таки здесь будем ждать? – осторожно замечает подруга.
– Нет, я всё решила.
Открываю шкаф в спальне, доставая спортивный тёплый костюм и ветровку.
– Я тебя одну не отпущу. Твой родственник на ремни меня изрежет, – твёрдо заявляет Баринова, тоже собираясь. – Сама тебя отвезу.
