Kitabı oku: «Мика»
1
Еще и не думало светать, когда зазвонил телефон. Первый сон этой ночи разлетелся на тысячу кусков, я даже вспомнить не могла, о чем он был. Проснулась, зевая и не соображая ничего, проспав ровно столько, чтобы чувствовать себя разбитой, но уж никак не отдохнувшей.
Рядом со мной застонал Натэниел, промолвил сквозь сон:
– Который час?
С другой стороны кровати раздался голос Мики – низкий, рычащий, хриплый спросонья:
– Ранний.
Я попыталась сесть, зажатая в серединке между ними, где всегда сплю, но запуталась – одной рукой в простынях, другой в волосах Натэниела. Обычно он перед сном заплетал их в косу, но вчера мы вернулись поздно даже по нашим меркам и просто свалились в кровать, едва до нее добрались.
– Я запуталась, – сказала я, пытаясь высвободить руку, не сделав Натэниелу больно и не запутавшись еще больше. Волосы у него густые, до щиколоток, запутаться было где.
– Пусть автоответчик трубку снимет, – предложил Мика. Он приподнялся на локтях, чтобы посмотреть на часы. – Меньше часа спали.
Масса перепутанных кудрей топорщилась у него на голове, обрамляя лицо и спадая на плечи. В затененной шторами комнате лицо его виднелось белым пятном.
Мне наконец удалось выпутать руку из теплых, пахнущих ванилью волос Натэниела. Я повернулась на бок, приподнялась на локте, ожидая, чтобы включился автоответчик и стало понятно, кто это звонит – полиция мне или горячая линия Мохнатой Коалиции – Мике. Натэниела, работающего стриптизером, срочными вызовами редко беспокоят. Оно и к лучшему – я как-то не очень себе представляю, какого рода срочные вызовы могут быть в этой профессии. Все, что приходит мне в голову, либо глупо, либо безнравственно.
Десять звонков, и наконец автоответчик врубился. Голос Мики на фоне его же голоса в автоответчике произнес:
– Какой кретин настроил автоответчик на второй линии на десять звонков?
– Я, – ответил Натэниел. – Тогда мне почему-то это показалось удачным решением.
Вторую линию мы поставили, потому что Мика был главой службы помощи на новой горячей линии, где оборотни могли получить совет или срочную помощь. «Послушайте, я тут в баре, теряю над собой контроль, кто-нибудь, заберите меня, пока я при всех мехом не покрылся!»
Теоретически быть оборотнем не противозаконно, но только новички иногда теряют самообладание и могут кого-нибудь сожрать, пока опомнятся. И почти наверняка такого оборотня местная полиция пристрелит раньше, чем ему предъявят обвинение в убийстве, – это если у местной полиции есть серебряные пули. А если их нет… тогда очень хреново может выйти.
Мика проблемы мохнатых понимал, поскольку сам был местный Нимир-Радж – царь леопардов-оборотней.
Перед сообщением послышалось дыхание, слишком частое, лихорадочное. От этого звука я вскочила, не думая о соскользнувшей на колени простыне.
– Анита, Анита, это Ларри. Ты слушаешь?
Голос звучал испуганно.
Натэниел успел снять трубку раньше меня и ответил:
– Привет, Ларри! Она здесь.
И он отдал мне трубку. Лицо у него было озабоченное. Ларри Киркланд – мой коллега, то есть федеральный маршал, аниматор и ликвидатор вампиров – уже не так легко впадал в панику, как раньше. Он вырос, или повзрослел, с тех пор как стал со мной работать.
– Ларри, что случилось?
– Анита, слава Богу!
Столько облегчения было в его голосе, сколько мне ни у кого слышать не хотелось бы. Это значило, что от меня ожидается что-то очень важное. Что-то, что снимет с его плеч тяжелый груз или избавит от проблемы.
– Так что случилось, Ларри? – спросила я, не сумев сдержать беспокойства.
Слышно было, как он глотает слюну.
– Со мной все в порядке, с Тамми вот…
Я стиснула трубку. Его жена – детектив Тамми Рейнольдс из Региональной Группы Расследования Противоестественных Событий. Первая мысль у меня была – она пострадала при выполнении служебных обязанностей.
– Что с Тамми?
Мика прислонился ко мне, Натэниел молча застыл. Мы все были у них на свадьбе. Черт побери, я даже стояла у алтаря рядом с Ларри.
– Ребенок. Анита, у нее схватки.
Мне должно было стать лучше, но не стало – или ненамного.
– Ларри, она же всего на шестом месяце!
– Да, да. Врачи пытаются остановить, но они не уверены…
Он не договорил.
Тамми встречалась с Ларри какое-то время, а потом оказалось, что она беременна. Они поженились, когда она была уже на пятом месяце. И теперь младенец, который заставил их обоих изменить свои планы, может вообще не родиться. Или не выжить. Черт побери.
– Ларри, я… Господи, Ларри, мне очень жать. Скажи, чем я могу помочь?
Я ничего такого не могла придумать, но что он попросит, то я сделаю. Он мой друг, и в его голосе – настоящее страдание. Невыразительным голосом копа он так и не овладел.
– У меня в восемь утра самолет. Надо лететь поднимать свидетеля для ФБР.
– Федеральный свидетель, умерший до того, как дал показания, – вспомнила я.
– Ага, – подтвердил Ларри. – И им нужно, чтобы поднимающий аниматор был еще и федеральным маршалом. Судья согласился допустить зомби к даче показаний потому среди прочего, что я как раз федеральный маршал.
– Помню, – ответила я, не испытывая никакого энтузиазма.
Нет, я не откажу ему и не струхну, когда Тамми в больнице, но я терпеть не могу летать. Хуже: я боюсь летать. Черт бы побрал.
– Я знаю, насколько ты летать не любишь.
Я не могла не улыбнуться: он заботится о моих чувствах, когда у него жизнь рушится.
– Все о'кей, Ларри. Посмотрю, есть ли свободные места на твой рейс. Если не будет, полечу позже, но полечу.
– Все документы по этому делу на работе, в «Аниматорз Инкорпорейтед». Я заехал за ними в офис и клал папку в кейс, когда Тамми позвонила. Кажется, кейс так на столе и остался. Все там. Агент, который этим занимается, его зовут… – Он запнулся. – Не помню, Анита. Черт меня побери, не помню!
Он снова впал в панику.
– Ничего, Ларри, я найду кейс. Позвоню фэбээровцам и скажу, что в составе замена.
– Берт будет икру метать, – сказал Ларри. – Твои ставки за подъем зомби почти вчетверо выше моих.
– Менять цену, когда контракт подписан, мы не можем, – ответила я.
– Верно. – Он чуть не засмеялся. – Но Берт из себя выйдет, что мы не попытались.
Я засмеялась, потому что он был прав. Берт когда-то был нашим боссом, но теперь стал просто менеджером, поскольку все аниматоры «Аниматорз Инкорпорейтед» собрались однажды и учинили дворцовый переворот. А Берту предложили пост менеджера – или вообще ничего. Он согласился, когда понял, что на его доходах это не скажется.
– Я заберу документы. Полечу туда и все сделаю. Ты тут побереги себя и Тамми.
– Спасибо, Анита. Просто не знаю, что бы я… ой, прости, надо бежать – врач пришел.
И он повесил трубку.
Я отдала трубку Натэниелу, и он аккуратно положил ее на место.
– Как оно там? – спросил Мика.
Я пожала плечами:
– Не знаю. И не уверена, что Ларри сам знает.
И я стала выползать из теплого гнездышка, свитого из одеял и тел.
– Куда ты сейчас?
– Мне надо купить билет и найти документы.
– Ты собираешься куда-то лететь, на самолете, одна? – спросил Мика.
Он сел, подобрав колени к груди и обхватив их руками. Я посмотрела на него:
– Ага.
– А когда вернешься?
– Завтра или послезавтра.
– Тогда тебе нужно в самолете хотя бы два места.
Я не сразу поняла, что он хочет сказать. Я поднимаю мертвых и служу законным ликвидатором вампиров – это то, что полиции точно известно. Еще я – федеральный маршал, поскольку все ликвидаторы вампиров, которые смогли сдать зачет по стрельбе, были милостиво произведены в маршалы, дабы дать им больше власти, а заодно сделать их более управляемыми. Во всяком случае, такова была цель. Да, но к тому же я еще и слуга-человек Жан-Клода, мастера вампиров города Сент-Луиса. Благодаря связям с Жан-Клодом мне достались некоторые способности, одна из них – ardeur. Эта штука превращает секс во что-то вроде еды, и если вовремя не поесть, я заболеваю.
Само по себе это не так плохо, но получалось, что я могу нанести вред любому, с кем я метафизически связана, и не просто вред нанести, а буквально высосать из него жизнь. Или же ardeur вдруг сам случайно выбирал, от кого он будет питаться, то есть просыпался и выбирал жертву. Причем моего мнения не очень спрашивал. А это противно.
Поэтому я питалась от своих бойфрендов и немногих друзей. Нельзя все время питаться от одного и того же человека, потому что можно его случайно залюбить до смерти. Жан-Клод имел этот ardeur и вынужден был кормить его уже веками, но у меня была чуть иная форма, или же я еще не научилась его как следует контролировать. Я над этим работала, но еще не слишком многого достигла, и нехорошо было бы вдруг потерять контроль в самолете, полном незнакомых людей. Или в машине, полной фэбээровцев.
– И что же мне делать? – спросила я. – Взять с собой бой-френда на федеральное расследование – не получится.
– Ты едешь не как федеральный маршал вообще-то, – заметил Мика. – Если им нужны твои умения аниматора, то скажи, что я – твой ассистент. Пусть проверят.
– А почему ты? – спросил Натэниел.
Он лег на подушки, и простыня едва прикрывала его наготу.
– Потому что она от тебя последнего кормилась, – пояснил Мика и подвинулся, чтобы положить руку на его плечо. – А я чаще могу ее кормить без риска заболеть или упасть в обморок от слабости.
– Ага, потому что ты – Нимир-Радж, а я просто себе леопард-оборотень, – несколько мрачновато сказал Натэниел, а потом вздохнул. – Вообще-то не хочу создавать трудностей, но я никогда еще не оставался здесь один, чтобы вас обоих не было.
Мы с Микой переглянулись, и это был один из моментов полного взаимопонимания. Мы все вместе жили уже полгода, но Мика и Натэниел въехали одновременно, и я никогда не встречалась ни с кем из них поодиночке – ну, всерьез. То есть я выходила с кем-нибудь одним из них, и секс тоже не всегда бывал групповым действием, но спали всегда так.
И у меня, и у Мики была совершенно определенная потребность в личном времени, возможности побыть в одиночестве, а вот у Натэниела ее не было. Он не очень любил оставаться один.
– Хочешь пожить у Жан-Клода, пока нас не будет? – спросила я.
– А он меня захочет принять без вас? – задал встречный вопрос Натэниел.
Я понимала, о чем он, но…
– Жан-Клод к тебе хорошо относится.
– Он не будет против, – сказал Мика, – а уж Ашер точно против не будет.
Что-то в его голосе заставило меня поднять на него взгляд. Ашер был заместителем Жан-Клода. Они были когда-то друзьями, врагами, любовниками и опять врагами и лет тридцать подряд были счастливы с одной женщиной – короткий период счастья в столетиях горя.
– А почему ты решил сформулировать именно так? – спросила я.
– Ашер любит мужчин больше, чем Жан-Клод.
Я нахмурилась:
– Ты хочешь сказать, что он подъезжал к тебе или к Натэниелу?
Мика рассмеялся:
– Нет, с нами Ашер всегда очень, очень осторожно себя ведет. Учитывая, что мы оба не раз бывали голыми в постели с Ашером, Жан-Клодом и тобой, я бы сказал, что Ашер – совершеннейший джентльмен.
– Так к чему комментарий, что Ашер любит мужчин больше, чем Жан-Клод?
– К тому, как смотрит Ашер на Натэниела, когда ты не видишь.
Я посмотрела на второго мужчину в моей постели. Ему явно было очень уютно полуголым под простыней.
– Ашер тебя беспокоит?
Он покачал головой:
– Нет.
– А ты замечал, что он на тебя смотрит так, как Мика сейчас сказал?
– Да, – ответил Натэниел с совершенно спокойным лицом.
– И это тебя не беспокоит?
Он улыбнулся:
– Анита, я стриптизер. На меня много народу так смотрит.
– Но с этим народом ты не спишь голый в одной кровати.
– И с Ашером я тоже голый не сплю. Он берет у меня кровь, чтобы потом тебя трахать. Можно считать, что это тоже чувственно, но в основе чувства – не секс, а кровь.
Я поморщилась, пытаясь мысленно разобраться в той путанице, которой стала моя личная жизнь.
– Но Мика намекает, что Ашер в тебе видит не только еду.
– Я не намекаю, – возразил Мика. – Я утверждаю, что, если бы Ашер не боялся, что вы с Жан-Клодом рассердитесь, он бы уже предложил Натэниелу более чем дружбу.
Я перевела взгляд с одного на другого.
– Нет, правда?
Они кивнули в унисон, будто отрепетировали движение.
– И вы оба это знали?
Они снова кивнули.
– А почему мне не сказали?
– Потому что всегда присутствовали ты или я, чтобы Натэниела защитить. А сейчас нас не будет, – объяснил Мика.
Я вздохнула.
– Да все будет в порядке, – сказал Натэниел. – Если уж я буду тревожиться насчет своей добродетели, то лягу в одну койку с Джейсоном.
И он улыбнулся еще шире.
– А что смешного? – спросила я, несколько злясь, потому что вся эта линия «Ашеру-нравится-Натэниел» ускользнула от моего внимания. Иногда до меня доходит медленно, а иногда я чувствую, что мужчин в моей жизни мне вообще не понять.
– Выражение твоего лица – озабоченное и такое удивленное.
Натэниел вскочил на кровати, сбросив простыню. Пополз ко мне, нагой и красивый. Я как раз сидела на краю кровати, и отодвинуться мне было некуда, но он так быстро оказался рядом, что я подалась назад и в результате с кровати свалилась. Так и осталась сидеть голой на полу, решая, осталось ли у меня в этой позе достаточно достоинства, чтобы заботиться о его сохранении.
Натэниел перегнулся через край кровати и улыбнулся мне:
– А если я тебе скажу, что это было очень симпатично, – ты рассердишься?
– Да, – буркнула я, но при этом стараясь не улыбнуться.
Он свесился с кровати, подаваясь ко мне.
– Тогда я такого говорить не буду, – заверил он. – Анита, я тебя люблю.
Он нагнулся, но, чтобы нам удалось поцеловаться, мне надо было встать на колени и встретить его на полпути.
Я так и сделала, шепнув прямо ему в губы:
– Я тебя тоже люблю.
– Скажи, в какой город мы летим, – сказал Мика с кровати, – и я посмотрю насчет рейсов.
Я чуть оторвалась от поцелуя, чтобы пробормотать:
– Филадельфия.
Натэниел снова подался ко мне, держась одной рукой за кроватный столбик. Мышцы его руки сократились без усилий, а другой рукой он отвел волосы с моего лица.
– Я буду скучать.
– Я тоже, – сказала я и поняла, что это действительно так.
Но одного «ассистента» я еще ФБР объясню, а двоих – вряд ли. Федералы тут же начнут интересоваться, кто они такие и в чем они, собственно, мне ассистируют.
Во всяком случае, так я себя уговаривала, но, глядя в лавандовые глаза Натэниела, засомневалась: а не плевать ли мне, что там подумает ФБР, и не взять ли Натэниела с собой? И почти решила, что плевать. Но только почти.
