Kitabı oku: «Покинутая. Академия Проклятых», sayfa 2
Однако всего одна простая фраза вернула меня в реальность, позволяя с облегчением выдохнуть. Стоило брюнетке дернуть меня за капюшон с криком: «Чего вы смотрите на него? Бейте его! Он меня ударил!» – как широкоплечий парень, стоящий передо мной нависающей скалой, понял очевидное:
– Так ты девушка? – Изумление так и читалось в его глазах, стоило моим длинным темным волосам рассыпаться по плечам от порыва ветра.
Возможно, для него это что-то и меняло, но не для меня. Вырвавшись из его захвата, а он крепко держал меня за плечо, я ударила некроманта по коленке и драпанула со всех ног.
– Ионтин, останови ее! – потребовала брюнетка капризно, разве что ногой не топнула, но я уже отбежала от них метров на десять под перекрестными взглядами любопытных студентов.
Некроманту меня было не догнать, потому что главное условие выживания на улицах Атгейца – это уметь убегать.
Глава 3
Знающий делает,
Незнающий – рассказывает, как делать.
Галц Ионтин Лугстар
– Смотри, куда прешь, мальчишка.
Ионтин заметил худощавого парня в черном потертом плаще еще тогда, когда он только появился в начале улицы. Он шел торопливо, все время оглядываясь, поэтому не мог не привлечь внимания. Его, галца3 Лугстара, из-за своей невнимательности он не увидел, а потому ожидаемо налетел на него, испортив грязью с ботинок начищенные сапоги, что заставило некроманта слегка оттолкнуть мальчишку.
– Я «смотри, куда прешь?» – неожиданно разозлился парень.
Чтобы видеть лицо Ионтина, ему пришлось задрать подбородок. Их разница в росте была весомой.
Внезапно толкнув Ио в ответ, мальчишка сделал шаг вперед. Наверное, реакция Лугстара должна была быть другой. По задумке мальчишки, он должен был испугаться и отступить, но галцу лишь захотелось рассмеяться. Их весовые категории даже сравнивать было нельзя, уже не говоря о том, что Ионтин был некромантом, о чем прямо намекал рисунок на его мантии.
– Это ты чего встал посреди улицы? Не видишь, люди по делам спешат? – все больше раззадоривался наглец, нарываясь на конфликт.
Будь сейчас другой день, другое время или другое место, Ио обязательно проучил бы мальчишку, но здесь он стоял не просто так. Напротив респектабельной ресторации некромант ждал своего лучшего друга и компаньона. На сегодня у них была назначена важная встреча с родителями.
– Эй, остынь. – В противовес своим желаниям, галц взял себя в руки. – Я не ищу проблем и не хочу создавать их тебе.
– А по виду не скажешь, – огрызнулся мальчишка.
– Ио, какие-то проблемы?
Обернувшись на голос друга, Ионтин на мгновение потерял наглеца из виду, но этого времени мальчишке хватило, чтобы благоразумно скрыться. Взглянув себе за спину, Лугстар увидел лишь узкую спину да голову, скрытую капюшоном. Окликать парня он не стал. Разошлись, и хорошо. Марать руки ему совершенно не хотелось.
– Да нет, все нормально, – задумчиво ответил Ио.
– Кто это был? – с любопытством поинтересовался Леукус.
– Какой-то смертник.
Наконец отвернувшись от черного плаща, Лугстар с некоторой долей неудовольствия отметил безупречный внешний вид своего друга. Худой и бледный, как и положено некроманту, галц Леукус Пракс имел темно-русые волосы и на самом деле был огневиком. Вместо привычной ученической мантии он принарядился в коричневый камзол и сапоги из кожи василиска. На солнце они играли фиолетовыми отблесками.
Отец однозначно будет недоволен его, Ионтина, внешним видом.
– Ты уже разместил объявление о поиске помощницы? – вырвал Леу его из неприятных мыслей, породив новые – такие же неприятные.
– Нет, – сухо ответил Ио.
– Но ты же сам понимаешь, что к нам в контору нужна опытная помощница! Твоя Дионика опять перепутала все бумаги. Я устал за ней все разгребать! – возмущался Пракс.
Лугстар прекрасно понимал все его недовольства. Он и сам был недоволен поведением своей невесты, которая совала нос во все, что касалось его. Контора медленно, но верно становилась последней каплей.
– Я же просил ее ничего не трогать, – зло выдохнул Ио, направляясь к ступенькам, ведущим в ресторацию.
– Видимо, она снова тебя проигнорировала, – усмехнулся друг, успокоившись. Леу был отходчивым парнем. – Ей не требуется твое позволение. Она считает, что может делать что хочет и как хочет.
– Прекрати ржать. – Настроение Лугстара становилось все мрачнее. – Ты прекрасно знаешь, кто ее отец.
– Я буду плакать на вашей свадьбе и наслаждаться самым лучшим вином, – никак не унимался Леукус, за что и получил подзатыльник. – Эй!
– Пойдем, родители уже ждут.
Двери ресторации перед парнями распахнули прислужники. Даже они в своих длинных жилетах выглядели презентабельнее, чем некромант. Эта ресторация, как и многие в столице, отличалась особой роскошью и контингентом. Абы кого сюда не пускали, а запись велась на недели вперед.
Золотая лепнина, массивная мебель из резного дерева, картины, статуи и бархат. Слишком вычурно, слишком кричаще, но их родители, которые занимали уютный кабинет в глубине зала, привыкли именно к такому антуражу. Наверное, только поэтому Ио редко появлялся дома. Там ему фактически было нечем дышать.
– Доброго дня, уважаемые галеции и глеции, – опередил его Леу, как и полагается, кивком обозначив свое приветствие.
Ионтин тоже поспешно склонил голову, но от него не укрылось неудовольствие, промелькнувшее на лице отца. Мать же, напротив, была рада видеть своего сына.
Усевшись за стол на мягкие диваны, обитые бархатом, некромант сделал вывод, что родители сидят уже давно. Все блюда уже были поданы официантами. Ему досталось хорошо прожаренное мясо со свежими овощами, а Леуксу рыба под сырной шапкой.
Казалось бы, родители позаботились о них, но Ио видел в этом другой подтекст. Им снова не предоставили выбора, желая контролировать даже в мелочах.
За едой отец никогда не позволял вести беседы, поэтому первые десять-пятнадцать минут проходили под флагом молчания. Женщины, наряженные в пышные платья, то и дело улыбались сыновьям, пытались проявить заботу, в то время как отцы вели себя сдержанно и даже отстраненно. Основная причина их плохого настроения крылась в недовольстве тем, как шли дела в конторе.
Контора по упокоению умертвий была открыта друзьями относительно недавно, но тем не менее дела шли не так хорошо, как хотелось бы.
– Последние заказчики жаловались на понесенные ими убытки, – произнес галеций Астер Лугстар, поджав узкие губы, почти скрытые за темной бородой.
Весь вид некроманта внушал ужас и страх, как и было положено. Он предпочитал черные цвета в одежде, был бледен и мрачен, а еще умел смотреть так, словно выворачивал душу наизнанку.
– В ходе упокоения умертвий вы разрушили половину забора, утопили ведро в колодце, сломали лопату и сожгли постройку с инвентарем, – перечислил Астер их заслуги, о которых парни и сами знали. – Из-за вас контора не получила прибыли, а чтобы историю не предали гласности, нам еще и раскошелиться пришлось.
– Галеций Лугстар, нам попался мертвец третьего класса – энергичный, умный и отъевшийся на овцах… – попытался объяснить возникшие трудности огневик, но отцы оправданий слушать не захотели.
– Еще одна жалоба, и мы заберем вашу контору себе и наймем опытных магов, – припечатал галеций Пракс – отец Леу и человек тяжелого характера. – Что у вас с баллами?
Ионтин с трудом не скривился, услышав вопрос. Леуксус же такой выдержкой похвастаться не мог, поэтому на его лице тут же отобразился честный ответ. Контора отнимала время на учебу, и это был тот самый камень преткновения, который не давал покоя их отцам.
За первые две недели они едва заработали десять баллов на двоих.
Система баллов в Академии Проклятий была простой и понятной. За один предмет на самостоятельных и контрольных работах можно было набрать максимум двадцать баллов. У каждого студента в академии было шесть основных предметов, но с каждым последующим годом обучения добавлялся один второстепенный. За них баллы не начислялись.
Ио и Леу учились уже второй год, и пока у них был только один дополнительный предмет – основы целительского искусства.
За всю триниду – три учебных месяца – в общей сложности нужно было набрать восемьдесят баллов, чтобы быть допущенным к экзаменам. Если меньше – из академии исключали. Если набиралось сто баллов – экзамены можно было не сдавать, но в таком случае автоматом проставлялась отметка «Хорошо». Если же кому-то удавалось набрать максимум – сто двадцать баллов, автоматом выставлялось «Отлично», а от экзаменов студент был полностью освобожден, но только на текущую триниду.
Молчание затянулось, ответа так и не поступило.
– Все ясно. К концу триниды мы ждем не меньше ста баллов у каждого. – Галеций Лугстар отвернулся, в очередной раз демонстрируя недовольство сыном. – Ио, что будем решать со свадьбой? На днях мы с твоей матерью ужинали с галецием Фалдрудом…
– Поговорим об этом в другой раз. – Ионтин торопливо поднялся, желая избежать этого разговора хотя бы сегодня.
Дать конкретный ответ он был пока не готов. Понимал, что свадьба так или иначе неизбежна: галеций Фалдруд был влиятельным человеком, с которым его семья во что бы то ни стало желала породниться, но сам некромант хотел оттянуть это торжественное мероприятие насколько возможно.
Причину скорого отбытия на ходу придумал Леу:
– Нам уже пора возвращаться в академию.
Но и возвращение в академию не принесло Ио успокоения. Сидя у каменных чаш фонтана перед главным входом, он размышлял над тем, как зол на собственного отца. По факту именно парни придумали и открыли контору по упокоению умертвий, но, не окончив обучение в академии, не получив диплом, ее владельцами они быть не могли.
Поэтому и пришлось прибегнуть к помощи отцов, которые теперь на каждый чих грозились эту контору забрать себе. А ведь это было их детище.
Мысль открыть подобное бюро пришла случайно, когда этим летом некроманты и огневики первокурсники проходили совместную практику на окраинах Страдсбурна. Каждое лето студенты Академии Проклятых отправлялись на границы зачищать леса от нечисти и мертвяков, в то время как с нежитью в поселениях боролась королевская стража, которую еще нужно было дождаться.
Собственно, нерасторопность королевской стражи и привела к тому, что только появившаяся контора сразу же обрела популярность. Однако толку от этого будет мало, если отцы семейства бюро все же отберут.
К разговору, что велся среди разношерстной компании, собравшейся у фонтана на своем излюбленном месте, Ионтин вообще не прислушивался, но проскочившего мимо него парня заметил. В первую очередь потому, что уже виделся с ним сегодня. Черный плащ с капюшоном по-прежнему скрывал его полностью, но не грязные ботинки.
Что делает он на территории Академии Проклятых? Среди студентов некромант его раньше точно не видел, а иначе запомнил бы. Может, новенький? Тоже нелогично, ведь учебный год начался почти две недели назад.
Несмотря на конфликт, что произошел сегодня, останавливать мальчишку Ио не собирался. Не настолько его разъедало любопытство, чтобы тратить на наглеца время, но оказалось, что он сам решил в очередной раз нарваться.
Задев Дионику плечом, мерзавец собирался просто уйти. Конечно, его невеста была далеко не подарком. Она и Ионтина иногда раздражала – была заносчивой и высокомерной, но никто не смел причинять ей вред.
– Эй, парень, это снова ты? – Ио схватил мальчишку за плечо, вынуждая того обернуться. – Ты за сегодня второй раз нарываешься. Немедленно извинись перед моей девушкой.
– Нет, – произнес наглец твердо, едва высунув нос из-под капюшона.
– Чего вы смотрите на него? Бейте его! – завизжала Дио, хватая парня за капюшон. – Он меня ударил!
Ионтин думал, что его невозможно удивить. За двадцать лет собственной жизни он повидал немало. Этому способствовал отец-некромант, таскающий свое чадо с малолетства по таким злачным местам, куда не каждый оборванец сунется.
Судмедэкспертам всегда приходилось несладко.
Но сегодня некромант все-таки удивился. Когда капюшон слетел с головы парня, а длинные темные волосы растрепались от порыва ветра, он понял, как сильно ошибался. Перед ним, бесстрашно сверкая синими глазами, стояла девчонка.
Девушкой у него язык ее не поворачивался назвать.
– Так ты девушка? – выдохнул он пораженно и тут же получил ногой по колену.
Вслед убегающей синеглазке он смотрел с никак не отпускающим его изумлением, но стоило Дионике капризно окликнуть жениха, как он тут же помчался за наглой беглянкой.
Их догонялки привлекли внимание, но чужое мнение некроманта никогда не волновало. Конкретно здесь и сейчас он поставил перед собой одну-единственную задачу – догнать мерзавку, что посмела унизить его на глазах у всех. Да, чужое мнение его не волновало, но сам факт, само отношение девчонки к тому, кто однозначно выше по статусу, зацепило.
Такое спускать вот так просто было нельзя.
Она словно и не знала, куда бежала. Тратила драгоценные секунды на то, чтобы осмотреться. Собственно, именно поэтому Ионтину и удалось догнать ее в тупике на втором этаже. Впечатав девчонку в стену, он опасно навис над синеглазкой.
– Ты знаешь, кто я такой? – спросил он с угрозой в голосе.
– Засранец с непомерным эго? – выплюнула она и дернулась в его руках. – А ну, пусти!
Чтобы охладить ее пыл, некромант снова вдавил девчонку в стену.
– Неправильный ответ, – выдохнул глухо. – Ты сегодня дважды умудрилась мне нагрубить. Не будь ты девчонкой, я бы тебя ударил.
– Так попробуй, – вдруг широко улыбнулась синеглазка, подначивая его. – Давай, и узнаешь, как это, когда девчонка надирает тебе задницу.
Ио совсем не ожидал услышать нечто подобное. То, что она наглая и дерзкая, он за сегодня уже понял, но у всего имелись границы. Руку на женщину он никогда не стал бы поднимать, даже если бы она сама попросила. Так он думал ровно до этой минуты, потому что в следующее мгновение его снова пнули, а для пущего эффекта укусили за руку, оставляя отпечаток от зубов.
– Ты! – прорычал некромант, ловя вывернувшуюся из его рук ненормальную за капюшон плаща.
– Студенты, что у вас происходит?
Глава 4
Тайна остается тайной,
Только если ее знает кто-то один.
– Студенты, что у вас происходит? – остановилась напротив нас та самая магесса, что приходила в Дом Покинутых по мою душу.
Сегодня ее пепельные волосы были забраны в строгий пучок, а сама она одета в светло-серую мантию преподавателя. Эта мантия скрывала все ее тело, но была темнее, чем блеклые глаза. На нас магесса смотрела внимательно и даже пристально.
– Ничего, директор Вантерфул, – откликнулся некромант, выпуская из рук мой капюшон. Любовно разгладив его по моей спине, он вдруг приобнял меня за плечи. – Вот, решил проводить новенькую до вашего кабинета. Чтобы не потерялась в наших лабиринтах.
– Спасибо, Ионтин, это очень своевременно. – Женщина улыбнулась, не скрывая в глазах лукавства. – Павлиция, я вас уже заждалась.
Дверь в свой кабинет магесса открыла магией.
Увидев вспышку, что почти поглотила дверь, я вздрогнула и тут же себя обругала. В моей жизни это был второй опыт, когда мне демонстрировали настоящие чары. В первый раз волшебство все Покинутые наблюдали, когда у нас проводили выступление заезжие артисты, оплаченные естийем. Старшая Сестра говорила, что их магия всего лишь фокусы, но разве может быть фокусом исчезновение голубя или зайца?
Приоткрыв створку, магесса кивком предложила мне войти. Не тратя времени даром, я скинула с себя руки некроманта, что, казалось, уже приросли к моим плечам, и просочилась мимо женщины в кабинет.
Но так и остановилась на пороге, не зная, то ли пройти дальше к круглому креслу, что стояло напротив изящного стола из светлого дерева, то ли занять место на кожаном диване, разместившемся у окна рядом со шкафом.
Светлый ковер с темно-синим узором, изогнутая напольная лампа в форме колокольчика. Стена, что находилась напротив окна, была завешана грамотами и наградными письмами вперемешку с портретами. На каждом таком портрете магесса Вантерфул стояла рядом с девушкой или парнем едва ли намного старше меня.
Но больше всего внимание привлекал прозрачный шар, занимающий почти треть стола. Серебряная когтистая лапа дракона удерживала его, словно подставка. Со стороны могло показаться, что это просто стекляшка, ничем не примечательная пустышка, но если долго смотреть на него, можно было увидеть цветные всполохи в самой его сердцевине.
– Вижу, вы заинтересовались распределителем, – произнесла магесса рядом со мной, напоминая о том, что в кабинете я не одна.
Мне пришлось отступить на шаг в сторону, чтобы дать женщине пройти. Ее походка была легкой и воздушной, будто ей совсем недавно исполнилось восемнадцать. Со спины я бы столько ей и дала, но, заняв свое кресло по ту сторону стола, глава Академии Проклятых продемонстрировала свои морщины, въедливо прищурившись.
– Именно с помощью этого артефакта мы узнаем активный дар студента, – объяснила она, жестом предлагая мне занять свободное кресло.
Присев, я покладисто сложила руки на коленях, не зная, куда еще их убрать. В этом кабинете наедине с этой женщиной я чувствовала себя некомфортно.
Не в безопасности.
У моих опасений имелась весомая причина.
– Скажите, когда вы впервые обнаружили в себе магию? – Пристальный взгляд женщины вызывал неконтролируемую дрожь.
– Вчера, – ответила я, вспомнив, как засветилась прямо на завтраке.
Я не видела ни своих рук, ни своих ног, сидя за столом. Вокруг меня перламутровыми облаками, переливаясь, словно жемчуг, стелился белесый свет, заслоняющий абсолютно все.
Чужие испуганные крики потонули в этом свете. Только Старшая Сестра смогла призвать всех к спокойствию, а возможно, следствием возникшей тишины стало погаснувшее свечение. Оно пропало само по себе буквально через несколько минут, не оставляя даже следа.
Мой шок Сестры удачно приняли за испуг. Я и подумать не могла, что магия может так проявлять себя, а узнать заранее мне было просто не у кого. В Доме Покинутых никто не обладал хоть каким-нибудь даром.
– Не стоит лгать мне, Павлиция, – тепло улыбнулась директриса, пытаясь вызвать расположение. – Магия начинает проявлять себя задолго до того, как дар окончательно закрепляется. Итак, когда ваш дар впервые открылся вам?
– Не понимаю, о чем вы.
Под пристальным взором женщины я упрямо молчала. Тот самый первый день, когда моя магия неожиданно проявилась, я навсегда вычеркнула из своей жизни. И ни за что не желала его вспоминать, потому что страшно. Чужая смерть – это страшно.
– Хорошо, я не стану настаивать, – женщина отступила, выпрямилась, откидываясь на высокую спинку собственного кресла.
О ее истинных мыслях говорили только недовольно поджатые губы. Мой ответ магессу явно не устроил, но другого говорить ей я не собиралась ни при каких обстоятельствах.
– Чтобы определить свой дар, вы должны поместить кисть в центр артефакта, полностью погружая ее в свечение. В результате артефакт изменит цвет на тот, что соответствует вашей магии. Приступайте.
Я не понимала, как можно просунуть руку сквозь стекло. Весь мой скепсис наверняка отражался на моем лице, но просьбу я выполнила безоговорочно.
Не боялась. Покинутые вообще мало чего боялись в этой жизни, потому что самое страшное с нами уже произошло: в этом мире мы остались одни, но небольшое беспокойство все же шевельнулось в моей душе, когда пальцы проникли прямо сквозь прозрачное стекло, что на ощупь даже не чувствовалось.
Погрузив кисть прямо в центр этого воздушного шара, я слегка прикрыла веки, чтобы не ослепнуть от свечения, о котором предупреждала женщина, но оно так и не появилось. Стоило шару в одно мгновение почернеть, как я отдернула руку, прижав ее к себе.
– Что это значит? – спросила я с беспокойством.
– Поздравляю, вы некромант. – Магесса улыбнулась, проводя ладонью над шаром.
Это простое действо вернуло ему прозрачность, но не спокойствие мне.
– Как некромант? – вырвалось у меня раньше, чем я вообще что-либо успела обдумать.
– Вы ждали другого ответа?
– Я? – переспросила я, окончательно сбитая с толку. – Нет, я нет.
– Хорошо. – Женщина кивнула каким-то своим мыслям, придвигая к себе ближе серую тонкую папку, перевязанную красной нитью. – Сейчас вам необходимо из центрального корпуса пройти через левый главный мост в общежитие и подняться на третий этаж. Ваша комната сто шестьдесят восьмая. Там уже живут две студентки, вы будете третьей – так дешевле платить за комнату, но если вас что-то не устраивает, могу предложить комнату на одного.
– Но она стоит дороже, – не спрашивала я, утверждала.
– Естественно. – Магесса тепло улыбнулась.
– Меня устраивает предложенный вами вариант.
В конце концов, я жила в гораздо большем стеснении: комнату в Доме Покинутых мы делили ввосьмером. Неужели я с двумя соседками не уживусь?
Конечно, уживусь, если нам не придется делить одну кровать на всех, а иначе могут возникнуть трудности. Во сне я очень сильно пиналась, если верить жалобам выживших очевидцев. Когда мы с другими воспитанниками участвовали в походе, соседки по палатке на утро всем демонстрировали оставленные мною синяки.
– Тогда сейчас обустраивайтесь, а расписание я пришлю вам в комнату чуть позже, – тем временем продолжала рассказывать директриса. – Ваши документы положите на стол. Вопросы есть?
Вопрос у меня пока был только один. И то потому, что я все время повторяла его про себя, стараясь не забыть.
– Я пропустила несколько учебных недель… – Достав немного помявшиеся документы, я разместила их на самом краю столешницы.
– Это не так много, – перебила меня женщина, открывая папку. Взяв писчую палочку, она начала делать записи, не глядя на меня. – При должном желании вы быстро догоните свою группу. Первые темы не самые сложные.
– А что насчет работы? – вспомнила я о важном.
Ведь мне необходимо платить за комнату.
– Об этом позже. До конца недели я постараюсь найти вам место. А теперь идите, если не хотите опоздать на ужин.
Магесса махнула рукой, выпроваживая меня. В последний раз взглянув на занятую записями директрису, я вздохнула и направилась к двери. У меня в арсенале имелись еще вопросы, появляющиеся в голове один за другим, но я подавила их на корню.
Покинутым с детства приходилось быть самостоятельными: на всех нянек не напасешься, поэтому, где раздобыть постельное белье, я как-нибудь сама разберусь.
Выбравшись в коридор, я чувствовала себя опустошенной. Только там – за дверью, вне пределов кабинета – я смогла закрыть глаза и выдохнуть. Но, к сожалению, не с облегчением. Меня мелко трясло, пальцы подрагивали. Сжав их в кулаки, я осмотрелась по сторонам, но ни светло-зеленые стены, ни каменный пол, частично закрытый коричневыми коврами с низким ворсом, не могли меня отвлечь.
Я думала о том, что никак не могу быть некроманткой. Мог ли артефакт ошибиться? Вот просто взять и ошибиться, ведь черная, холодная, мертвая магия никогда не проявлялась во мне. Я это точно знала – с того самого первого дня, когда впервые увидела ее своими глазами.
Да я терпеть не могла кладбища за их тяжелую тишину, а уж о том, чтобы копаться в мертвяках, даже подумать не могла.
Наверное, мне стоило бы вернуться обратно в кабинет директрисы и объяснить ей, что артефакт ошибся, но на самом деле сделать я этого не могла. Потому что иначе она обязательно спросит у меня, с чего я так уверена в ошибке.
И тогда она поймет, что чары во мне проявились совсем не вчера.
Нет, так подставляться я не могла. Зато могла перетерпеть в компании некромантов день или даже два. Пара-тройка занятий – и кто-нибудь из преподавателей обязательно поймет, что я не владею даром некроманта.
Да, так будет лучше всего.
Размышляя о том, что делать, я кажется, заблудилась. Коридоры, как и двери, попадающиеся мне на пути, выглядели одинаково из-за обоев на стенах. Свернув за угол, я присмотрелась к тому, что было впереди, и несказанно обрадовалась, своими глазами увидев стеклянный мост.
Он словно бы действительно был создан из стекла, но это мало кого волновало. Парни, что шли поодиночке или компаниями, даже не замечали того, что у них под ногами фактически отсутствует пол.
Подобравшись к самому краю моста, я опасливо взглянула вниз. Высота была не такой уж и большой – метра три всего, но ощущения при этом я испытывала непередаваемые. Сердце стучало так быстро, что заглушало собою все звуки. Каждый шаг казался шагом над пропастью, когда единственная твоя опора – это тонкая веревка. Казалось, что стекло вот-вот треснет под моим весом и разлетится на множество осколков, а я на эти самые осколки упаду.
Плюнув на все, я решила бежать. Мне понадобилось всего несколько минут, чтобы оказаться на другом краю моста и преодолеть его. Была не уверена, что смогу совершить этот подвиг во второй раз.
Башня оказалась огромной. Поплутав по второму этажу, натыкаясь на спешащих парней, что смотрели на меня несколько удивленно, я все-таки отыскала лестницу. Но и на третьем этаже мне пришлось продолжить поиски. Только на этот раз я искала комнату под номером сто шестьдесят восемь и никак не могла найти. Пройдя этаж два раза, я просто встала посреди коридора.
– Эй, ты чего здесь бродишь? Потеряла кого?
Обернувшись, я увидела парня в мантии огневика. Красная вышивка украшала темную ткань словно языками пламени. Черноволосый, темноглазый. Он приветливо улыбался, пока сокращал расстояние между нами.
– Я ищу свою комнату, – призналась я несколько смущенно. В коридоре мы были одни. – Мне нужна сто шестьдесят восьмая. Сто шестьдесят седьмую и сто шестьдесят девятую я нашла, а свою нет.
– Это потому, что ты пришла не в ту башню, – объяснил парень. – В мужском общежитии все комнаты под нечетными номерами, а в женском под четными. Ты новенькая?
– Только сегодня поступила. – Я вздохнула, не зная, как еще спрятать свои эмоции. Чувствовала себя несколько неудобно после того, как узнала, что ошиблась. Хорошо еще, что в комнату ни к кому не ввалилась. – Я Павлиция.
– Энаро, – представился огневик и протянул мне ладонь, которую я с радостью пожала. – Пойдем, провожу тебя в женское общежитие. Знаешь, я в первый день здесь тоже потерялся. А уж скольких нервов мне стоил стеклянный мост…
Первокурсник оказался приятным собеседником.
Я даже ненароком подумала о том, что с ним в одной группе мне учиться было бы гораздо комфортнее, чем с некромантами. Да я же умру там! Или от запаха тухлятины, или от их постных мин.
Рассматривать академию в компании парня было даже на удивление интересно. Выбравшись по стеклянному мосту обратно в главное здание, мы проследовали до кабинета ректора этого учебного заведения, а уже оттуда он показал мне, где я должна была свернуть.
Стеклянный мост, ведущий в женское общежитие, абсолютно не отличался от своего брата. Да и идти по нему было так же страшно, а потому я без зазрения совести попросила парня снова взять его за руку. Как-то оно спокойнее, что ли, было. Если пол подо мной треснет, падать не в одиночестве будет как минимум не так обидно.
Женский корпус почти не отличался от мужского. Разве что стены были выкрашены не в светло-зеленый цвет, а в бледно-желтый. Да и зеленых растений в горшках здесь было значительно больше. Они занимали часть подоконников и все свободные углы.
Забравшись по лестнице на третий этаж, на этот раз я без труда отыскала свою комнату. Замерев перед дверью на несколько секунд, торопливо постучала и вошла, не дожидаясь ответа.
В небольшой комнате никого не было, но то, что здесь кто-то жил, прослеживалось отчетливо. По комнате было разбросано множество личных вещей, а две кровати оказались заправлены такими разными покрывалами. Одно было чисто черным, бархатным, а другое имело цветастый розовый рисунок на белом фоне.
Бросив сумку на свободную кровать, я спешно вышла обратно на этаж и спустилась по лестнице, переживая, что Энаро меня ждать не будет. Но он стоял все там же – около арки, за которой начинался мост, а заметив меня, еще и повеселел.
– Пойдем скорее, мы страшно опаздываем, – схватил парень меня за руку и потащил через мост в обратном направлении.
Вниз на первый этаж мы спускались по той самой массивной лестнице из темного дерева, по которой я убегала от некроманта. Чтоб он там где-нибудь сейчас провалился!
Холл первого этажа показался мне торжественнее, чем остальная часть академии. Стены здесь были обиты деревом ровно до половины, а уже затем шли светлые обои с золотым рисунком. Массивные фонари украшали каждый угол, намереваясь в вечернее время освещать каждую деталь помещения. Из темных мраморных плит был выложен пол.
А вот мебели имелось не так много. Несколько скамеек, парочка диванов и кресел – это все, что попалось нам по пути в столовую, что резко контрастировала с холлом. Шагнув через порог, я даже остановилась на мгновение.
В этом помещении витало множество приятных ароматов – есть я хотела просто ужасно, поэтому желудок среагировал соответствующе, но холод, обитающий тут, откровенно пугал.
Ни о каком уюте речи пока не шло. Ему не давали сюда пробиться светло-голубые стены, белый каменный пол и черные с белыми прожилками каменные столы. Стулья из черного дерева с высокими спинками не рождали желания посидеть на них хотя бы немного.
Заметив, что я застопорилась, осматривая просторный зал, Энаро рванул меня за руку к длинному широкому окну. За этим окном располагалась кухня с большими плитами и кастрюлями и полки с едой, которой на подносах и в железных прямоугольных чашах осталось уже не так много.
– Не успели. – Парень казался раздосадованным, беря со столика чистый поднос, салфетки и приборы.
Я последовала его примеру, потому как о порядках этого места пока не знала.
В нашей столовой все было совершенно по-другому. Когда мы приходили в зал, еда уже стояла на столах, а основные блюда были разложены по тарелкам.
– Что-то случилось? – спросила я участливо.
– Да сырные лепешки уже все разобрали, – голос его был жалобным-жалобным.
Будь у меня такая лепешка, я бы ему ее обязательно отдала.
– Ты их любишь, да? – спросила я, чтобы хоть как-нибудь поддержать разговор. – Прости. Это ведь из-за меня ты задержался.
– Да ладно, я и без тебя все равно опаздывал. О, смотри! Зато котлеты еще остались!
Да, порядки здесь были совершенно другими. Никто ничего не накладывал оголодавшим студентам. Им приходилось это делать самим, орудуя половником, большой ложкой или щипцами. Но и выбирать, что есть, они могли сами.
Взяв чистые тарелки, в одну я налила себе супа, что выглядел и пах очень аппетитно. В нем совершенно точно плавали соленые огурцы, какие-то черные точки и тонкие полоски мяса. Энаро сказал, что оно копченое.
Во вторую тарелку отправился вареный картофель и мясная котлета. В меню была еще и рыбная, но рыбу мы в Доме Покинутых ели часто, а вот мясо от случая к случаю.
