Kitabı oku: «Самокат времени», sayfa 3

Пророчество

Моря высыхали

И вновь наполнялись водой,

Вершины вздымались

Над вспаханной Богом грядой,

Утюжили Землю

Безжалостно острые льды,

Потоки подземные

Без устали рыли ходы…

Зверье исполинское

Билось за жизнь – аж на смерть,

И длилась веками

Земная юдоль – круговерть…

И как-то нечаянно,

В узкой щели временной,

Явился наш род -

Человеческий – вместе со мной,

Родился, развился,

И… кончил бесславно свой век,

Умом пренебрегший

Воинственный зверь – человек…

Моя спасительная миля

В воде кипящей – пахота!

Нырнуть – не выберешь окошка,

Пловчиха я уже не та,

Но поборюсь за жизнь немножко!

На скоростной – такие лоси,

Утопят – вслед не поглядят!

Но естество движенья просит,

И я бросаюсь в этот ряд!

С гоньбой сомненье не совместно,

Не мозг диктует, а рука,

Хоть на дорожке нынче тесно,

Она стремительно легка!

Сопряжено с водой дыханье,

У стеночки – переворот,

И вот минута ликованья:

Преследующий отстает!..

***

Как до луны или до звезд

– Преодолеть мне пару верст;

Я в гонке, словно лошадь в мыле,

Наплавала морскую милю!

Отвага

Враги из космоса,

с беспилотника слежка ли,

Но видно плохи мои дела,

Живу короткими перебежками,

На миг – движенье, на час – залегла!

Угрозы – шрапнелью над головою,

Предательски ноги дрожат в пути,

Но что они могут сделать со мною,

Если в бассейн я ДОЛЖНА пойти!

Еще экспедиция: вылазка в город,

Балет, вернисаж или книжный развал,

Предшествуют выходу долгие сборы,

В рюкзак уложен весь арсенал,

И Яндекс кратчайший путь начертал!..

***

Снаряды частенько в цель попадают,

И жертвы известны наперечет,

Но катакомбы пусть отдыхают,

Добровольно под землю никто не уйдет!

Уходя – уходи

Любовь вдруг показалась… зряшной,

(Привычка – в очаге зола!)

Ушел так лихо, бесшабашно,

И я назад не позвала…

Авантюрист! Я даже рада,

Что ты способен так рвануть,

В пути безумцам нет преграды,

Ну так и скатертью вам путь!

…И вдруг – письмо: «С тобой пуд соли

Мы съели…Я … Позволь, вернусь…»

Ну, это так, фантомны боли,

Пройдет со временем, не трусь.

Полет

Я шагнула в окно, надоели мне споры,

Извините меня, что я прямо в окно,

Я терпеть не могу затхлый дух коридоров,

И в какой-то момент воспарить нам дано!

Над земной маятой каждодневного бреда,

Всех интриг и расчетов, бесполезных затей,

В необъятный, сияющий мир высокого неба

Можно вдруг вознестись, только надо смелей!

Так взлетают стрижи: из гнезда или с крыши

Камнем – вниз, и тотчас же встают на крыло,

И пошли забирать, крУгом, выше и выше,

На потоках воздушных малых птах унесло!..

***

....Я в траве, побуревшей от пламени солнца,

К небу нос свой задравши у забора сижу,

И о купол небесный птица крыльями звонится,

Может, следом – на взлет?…Нет. Пока погожу..

Дорога к храму

…Театр. И замерло тут время.

На выщербленных каменных ступенях

Кот дремлет -

Тоже, видно, древний,

От уха драного и до хвоста.

А сцена оглушительно пуста…

Жарою истомлен от центра до окраин

Безмолвный город-улей…

Все выше в гору поднимаюсь

Я лабиринтом узких улиц.

Колонны, ряд кариатид,

Но кто туриста просветит?..

– Я чутко тишине внимаю…

Вершина. Выжженной травой

Увиты камни, капитель с резьбой,

Храм – нерушим.

Он здесь, поближе к богу,

И нет нужды указывать дорогу!

***

…День выпит весь, до донца,

И тишина окрест…

Безумный в море тонет купол солнца.

Сто лет назад. Италия. Триест.

Шансон

Не надо! Да разве так можно петь, -

Мягко грассируя, душу в кусочки?!.

В ресторане – и плакать?

Не сметь, Не сметь!..

Немо и нервно воплю, нет мочи!..

А вы, почти шепотом, мне – про меня,

Я – стоя, слушаю.

Пусть пьяные рожи, гвалт, болтовня,

Спасите мою душу…

Смирение и Гордыня

Белые зонтики сныти

С плечами моими вровень,

И сколько еще открытий

Таит этот луг, он огромен!

Кипрей малиновым заревом

Окрасил опушку леса,

Кто мне преподносит в дар его?

– Все ты, благодетель небесный!

Меня не боятся птицы,

А люди давно уж не видят,

И что мне на них сердиться,

– Зато никто не обидит.

***

«Когда я сам с собой,

Я нравлюсь сам себе!»

– Ответил мой герой,

И в этой похвальбе

Был тверд и прост,

Как…железобетонный мост.

Недоспорили…

«Amicus Plato, sed magis amica veritas»

– Уже уходишь? Да постой же!..

Всех истин для меня дороже

Мой верный друг.

Что истина? Вертлявая особа,

Ей цену хорошо мы знаем оба.

Как всё вокруг,

Она меняется со временем, с погодой,

В тиши ночной и в хороводах

Придворных слуг.

Нет вечных истин. Всё ветшает.

Мой друг бесценный это знает,

Но спорить недосуг…

У камелька

Мягкий сумрак, мой тихий вечер,

Бесшумно пляшет свет камелька,

Опять я ночь одиноко встречу

У этого доброго огонька.

Усядусь опять на полешко еловое,

Пальцы тесно сплету у колен,

И снова пламя это лиловое

Возьмет меня, притихшую, в плен.

Время встанет вдруг быстротечное,

Начнет на цыпочках красться вспять,

И будешь ему остановкой конечною

В воспоминаниях – ты опять.

Добрый мой вечер! Сумрак сгущается,

Мечется пламя, томясь на углях,

Все вспоминается – возвращается,

Лишь не могу я вернуть тебя…

На финишной прямой

Наступил долгожданный момент:

Никому не ищу я понравиться.

Не работница. Не красавица.

Точно – не абитуриент.

Я – не нищий у храма на паперти.

Не проситель у двери запертой.

Не пишу резюме, и портфолио

По конторам не надо носить,

Аж не верю: свободна, что ли я,

И могу беззаботно парить?!.

Ты взыскательно не гляди.

На меня не набросишь цепей,

Не пошлешь… на прополку полей.

Лишь покой у меня впереди,

Да остаток дыханья в груди…

В миноре

Уводит Чехов в грустный сад вишневый,

В тумане где-то алый парус Грина,

И под слепым окном глухого дома

Звенит потерянно о чем-то мандолина.

С улыбкой горькой Гаршин подает

Цветок свой красный – боль и состраданье,

И где-то ветер к небу море рвет,

Там с Джеком Лондоном назначено свиданье.

И Томас Манн, мой бог и властелин,

Мне, потрясенной, открывает тайны,

И делится заботами Кедрин,

Багрицкий дарит шторм – и преотчаянный!

Ты видишь – я богата, мир во мне,

Я счастлива – могу владеть я миром,

Но вот опять и тишь, и темь в окне,

Там одиноко, сумрачно и сыро.

Закрыла книгу и опять одна,

Опять в пустыне гулкой и тоскливой,

Не верю, что опять придет весна,

Не верю, что я стану вновь счастливой…

Диалог через полтысячи лет

В настроении – прореха,

Градус до нуля упал,

Но… Рафаэль в Москву приехал,

И Антон билет мне взял!

Розы в сквере увядают,

Толпы в суете бегут,

А в темном зале в окнах рая

Небожители живут…

Кавалеры, ангел, дамы,

Мальчик в черном – это Сам,

Как он кисточкой упрямой

Мог потрафить небесам?..

Как он кисточкой воздушной

Написал не лица – души?!.

Всех размеров и мастей

Гаджеты вокруг сверкают,

Старец, юный дуралей

Копии, спеша, снимают.

Со стены оригинал

Вдруг негромко им сказал:

“В объектив ты не смотри,

Глубоко секрет внутри…”