Зелье Миранды

Когда мы с Фанни отправились наверх и проходили мимо маминой комнаты, я долго стояла, но так и не решилась войти. Сердце болезненно сжалось, я снова разревелась. Фанни слегка приобняла:

– Миранда, я помню, как, маленькая, плакала, узнав о смерти родителей. Мне тогда одна из монахинь сказала: «Говорят, время лечит, но это неправда. Ты привыкнешь к мысли жить без дорогих тебе людей. В сердце боль притупится, но рана, увы, не затянется.»

– Как хорошо, что ты поехала со мной.

Словно мама побеспокоилась обо мне, чтобы я не была одна.

––

флересса* – обращение к замужней женщине

Глава 3

Свеча дрожала в руке от паники, которая накрывала с каждым разом все сильнее, пока я спускалась по лестнице, старательно прислушиваясь к звукам. Ничего лучше не придумала, чем пробраться ночью в кабинет отчима и разыскать заключение о смерти. Никогда в жизни не рылась в чужих вещах, оттого было страшно и стыдно. Не знаю, сколько простояла возле двери кабинета, прежде чем уговорила себя войти внутрь, словно воровка.

Я была здесь дней пять назад. Смерть мамы свалила меня с лихорадкой. Высокая температура, апатия держали в постели, пока однажды не увидела сон. Я сидела на качелях в саду, глядя на бескрайнее море, а на коленях у меня лежала тарелка с клубникой.

– Миранда, – ласково произнесла мама и присела рядом со мной. Вздохнув глубоко, она грустно сказала: – Как мне здесь нравится, и совсем не хочется уходить.

– Так не уходи, – улыбнулась я, протягивая ей клубнику. – Зачем ты умерла? Теперь я не знаю, что делать.

Во сне я обиделась, даже отвернулась от мамы. Ее пальцы мягко прикоснулись к моим волосам и нежно провели по распущенным локонам.

– Я так хотела жить, увидеть тебя взрослой, надеть семейные драгоценности в день твоей свадьбы, подержать на руках внуков, но увы. Миранда, если ты станешь слабой и не будешь бороться, то он с легкостью тебя уничтожит и приберет все к рукам.

– Кто он? – нахмурилась и повернулась. Мамины тонкие пальцы обхватили мои плечи.

– Настоящая змея, которая обманом заползла в наш дом. Слишком поздно я распознала его уловку, а ты должна встать с постели, иначе попадешься, как я. Он ждет, когда ты станешь очень слабой, и нападет.

– Но мне так плохо без тебя. – Мы обнялись, и я прижалась к маминой груди, закрыла глаза, с болью в сердце вдыхая такой родной запах детства.

– Ты сильная и справишься. А жалеть мертвых не надо, им уже не больно, они вернулись домой.

Мама поцеловала меня в лоб и исчезла, а я проснулась. В теле была странная слабость, но жар отсутствовал. Рядом на тумбочке стояла кружка с травяным чаем. Он пах мятой и ромашкой. Я все выпила, смочила сухое горло и встала с кровати. Внутри был странный холод, словно все чувства исчезли. Оглядевшись, заметила Фанни, которая, укрывшись тонким одеялом, сопела на софе, поджав к груди ноги. «Чтобы я без тебя делала? Ты моя спасительница. Завтра я что-нибудь придумаю, чтобы ты спала на более удобном месте», – пообещала я и, взяв с пола фонарь, который поставила возле себя Фанни, вышла из комнаты.

Первое, на что сразу обратила внимание, когда вошла в кабинет: не пахло алкоголем, лишь легкий аромат сигаретного дыма. Стараясь тихо ступать по ковру, я подошла к письменному столу. Утренняя газета, грязная кружка, пепельница – вот все, что я увидела. Уговорила себя посмотреть ящики, от каждого шороха замирала, прислушивалась, прежде чем снова продолжала поиски.

Ничего интересного в ящиках не было: тупые перья для письма, чернильницы, толстая книга домашнего учета. Вот ее надо будет почитать при свете дня и хорошенько все проверить. Как-то мама показывала мне расчеты, правда, я слушала одним ухом, потому что рвалась на улицу. Я вообще не любила учиться, легкомысленно относилась ко многим вещам, в голове были одни лишь танцы да кавалеры.

Ничего не обнаружив, поджала губы, раздумывая, где бы еще глянуть, и вспомнила. Сейф. Он был спрятан над камином за зеркалом.

Сердце бешено стучало в груди, пока вспоминала, куда надо нажать, чтобы подобраться к железному ящику. Пароль врезался в память, мама заставила выучить. Щелкнул замок, и я осознала, что просто перестала дышать, пока крутила колесики с цифрами.

Подняла выше фонарь, чтобы получше было видно содержимое. Несколько бумаг аккуратно лежало в одной папке. Деньги также имелись, причем немало.

– Негодяй! Мерзавец! – зашипела я. Отчим мог спокойно продолжать оплачивать мое содержание в монастыре на верхних этажах. – Жадная скотина.

Не выдержала и выразилась еще крепче, любимым ругательством.

– Чтоб мне сблевать ядовитой медузой!

В детстве мы часто бегали в порт, а после повторяли словечки матросов, стоя на холме и глядя на синее море. Мама ужаснулась бы, услышав…

В сердце снова кольнуло, будто кто-то быстро проткнул его шилом. Сжав зубы, я взяла папку и вернулась к столу. Заключение о смерти лежало сверху. Дрожащими пальцами поднесла его к свету и начала читать, совершенно ничего не понимая. Термины врачей лишь еще больше запутывали латинскими названиями, я уловила одно: у мамы была болезнь, связанная с кровью.

Единственный, кто мне мог все объяснить, это друг детства – Крис. Вернее, его отец, он был нашим семейным доктором. Что ж, значит, завтра… Взглянула в окно: на небе светлело и звезды медленно таяли в солнечных лучах. Сегодня отправлюсь к флерону Феммету.

Следующий документ начинался со слова: «Договор», и чем дальше я читала, тем сильнее приходила в ужас.

Когда только Саймон оформил? Если он так мечтал запереть меня на острове в монастыре, значит, брачный договор составили совсем недавно. Неизвестное мужское имя пугало больше самого договора. Барон Керси Форез. Кто такой этот Керси-Шмерси? Он обязался заботиться обо мне до самой смерти. Меня передернуло. Рудник, счета в банке я добровольно передавала будущему супругу, разрешая пользоваться на свое усмотрение. По законам королевства дом всегда закреплялся за наследником титула и продать его было невозможно. В договоре оказался пунктик, что в случае моей смерти дом и семейные драгоценности передаются по наследству моим детям. Будущий супруг становится опекуном до совершеннолетия продолжателя рода. Вроде все правильно, только мелким шрифтом была добавочка: в случае смерти всех наследников барон Керси Форез становится полновластным хозяином и получает право просить у короля присвоения титула графа Бредфорда.

Ничего себе!

Да тут дураку понятно, что меня хотят обвести вокруг пальца. Неужели Саймон думает, что я настолько слаба или глупа, что соглашусь подписать подобную ересь? Я так разозлилась, что готова была бежать к отчиму и кинуть брачный контракт ему в лицо. Никогда не соглашусь! Это словно подписать себе смертный приговор.

Меня так колотило, будто снова началась лихорадка. Как же я ненавидела Саймона. Придушила бы собственными руками. Ну ничего, я ему устрою. Сегодня же заявлю, что замуж не собираюсь! А если заговорит про Керси-Шмерси, так пошлю его к моллюскам.

Положила документы снова в папку и на то же место в сейфе, взяла фонарь, который осветил темную дверь кабинета. Сделала два шага и просто приросла к месту, когда увидела, как стала поворачиваться золотая ручка.

Все произошло одновременно и очень быстро. Я кинулась прятаться за тяжелую штору, когда в кабинет ввалился нетрезвый Саймон. Комната ярко осветилась, наполнилась резким запахом алкоголя и звуком шарканья ног отчима. Фонарь я не успела погасить и спрятала руку, в которой держала фонарь, за спину в надежде, что портьера приглушит свет.

Отчим неприятно кряхтел и кашлял, непонятно что бормотал себе под нос. Жалобно звякнуло зеркало, за которым прятался сейф, донеслась крепкая брань Саймона, таких слов я даже от матросов в порту не слышала.

Отчим громко отодвинул стул и тяжело опустился на него. Если он вдруг решит посмотреть в окно, то все пропало. Я стояла за его спиной, боясь вдохнуть воздуха. Страх быть замеченной пугал в сотню раз договора. Правильная флер никогда не станет забираться ночью в кабинет и рыться по ящикам, а потом прятаться за шторой. Я должна была при свете дня прийти к Саймону и попросить его дать мне взглянуть на книгу учета, а также при отчиме посмотреть содержимое сейфа. Да вот только интуитивно понимала: нельзя с Саймоном быть честной. Поэтому, засунув подальше все правила, что вдалбливали мне в детстве о поведении приличной флер, я ждала, когда мерзавец накурится и уйдет из кабинета.

А Саймон все сидел и сидел. Неприятный запах дыма щекотал нос, отравляя воздух. Я стояла за тяжелой портьерой, зажав рот ладошкой. Сердце бешено стучало в груди от страха и ненависти. Тело задрожало от переполнявших эмоций, когда услышала:

– Когда же ты успела и что там спрятала, глупая курица? – пробормотал отчим, и я услышала противный звук: словно терли металл о металл. Я зажмурилась и мурашки, мелкими бусинками, рассыпались по телу.

– Решила меня обыграть? Не выйдет, твоя дочь вот у меня где. – Раздался стук по столу, а после довольный шепот: – Когда твое тело сожрут черви, от рода Бредфорда останется только пепел.

Заскрипел стул, донеслись шаркающие шаги в сторону камина, хлопнула крышка сейфа. Я распахнула глаза до напряжения, вслушиваясь в тишину, когда раздался звук закрываемой двери. Мне все казалось, что отчим сейчас отдернет штору с радостным возгласом: «Вот ты и попалась!» Но время шло, и ничего не происходило, тогда я осмелилась осторожно выйти. Кабинет был пуст.

Я бросилась к сейфу. Как же я могла забыть про латив? Артефакт создавали в основном в виде небольшой шкатулки, куда клали важные секретные документы или вещи, предназначенные только для определенного мага или члена семьи.

Небольшая, обшитая черным бархатом шкатулка слегка засияла синим светом, когда я взяла ее в руки. Ноги ослабели, неожиданно горькое волнение охватило меня, и я опустилась на пол. Крышка с легкостью открылась, стоило мне прикоснуться. Внутри лежали полный кожаный кошелечек и смятый листок бумаги.

Дрожащими пальцами осторожно разворачивала послание из прошлого. Я сразу узнала мамин почерк, правда, буквы прыгали и строчки были неровные, словно она торопилась.

«Дорогая моя доченька!

Сейчас, когда пишу для тебя письмо, я уже знаю, какую змею запустила в дом. Саймон постепенно, уволил всех слуг, которые служили нашей семье долгие годы. Оставил только старого конюха Сэма, кухарку Полли. Я даже не уверенна, что Саймон отправлял тебе мои письма, Миранда, а я писала тебе каждый день и каждый день умоляла этого негодяя привезти мне дочь».

Грудь сдавило с такой силой, что я вскочила. Мне не хватало воздуха. Слезы потекли по щекам, и я все повторяла:

– Мама, мамочка.

Как же так вышло, что ты ему поверила? Я свыклась с тоской, сжимавшей мое сердце стальным обручем в монастыре, но сейчас она стала сильнее: выворачивала наизнанку, заставляла сцепить зубы. Ладонью я терла сердце, пытаясь ослабить давление. Значит, мама мне писала…

«Моя маленькая Миранда, моя смелая девочка. Я боюсь, что больше не увижу тебя и не смогу защитить от змеи. Обратись к доктору Феммету, он поможет добраться до столицы, а там сделай все возможное, чтобы попасть к королю. Он единственный сможет спасти тебя от Саймона. Ты особенная. Род Бредфордов особенный. В кошельке…»

Дальше буквы обрывались. Вытерев слезы, я спрятала тяжелый кошелек и мамино письмо в карман домашнего платья. Убрала латив в сейф, поправила документы, как они лежали, и закрыла дверцу. За окном наступал рассвет, потушив фонарь, я поторопилась в комнату.

Сегодня Миранда Амелия Винтер, единственная наследница титула графа Бредфорда, встанет с постели. Пора действовать!

Отчим все еще считал меня слабой после болезни, и я старательно продолжала играть эту роль. Чему я научилась в монастыре, так это притворяться и соблюдать незначительные правила, одновременно выискивая пути обойти их. Кроме того единственного случая, когда отказалась убираться на верхних этажах, больше не устраивала неповиновение. Я ненавидела двуличие, но пришлось научиться лицемерить.

Саймон не впустил в дом доктора Феммета меня проведать, объяснив, что падчерице стало лучше: я встала с постели, лихорадка прошла, и я даже позавтракала овсяной кашей.

А кто говорил, что будет легко? Придется искать способ, встретиться с доктором просто необходимо.

Кошелек, полный золотых монет, я спрятала в коробке для шляпок в шкафу. Это место показалось идеальным. Фанни я доверяла, а Мари не заходила в мою спальню. В сундуке, где лежали ингредиенты и книга зелий, хранить ценности было опасно. Отчим в первую очередь сунет нос в сундук. Так и вышло.

– Что за книга? – требовательно спросил Саймон, когда я вошла в кабинет по его велению. Мари передала приказ отчима и шепотом предупредила:

– Господин не в духе.

Я могла бы сказать, что мне плевать на настроение мерзавца, но лишь сжала зубы и отправилась в кабинет.

– Эту книгу мне подарили в монастыре, чтобы я училась основам зельеварения, – спокойно отвечала, а саму от злости просто трясло внутри. Саймон нагло залез в сундук и все перерыл там, пока я валялась в кровати с лихорадкой. Часть ингредиентов также исчезла. Зачем они понадобились отчиму, осталось секретом.

– Магия Бредфордов передалась тебе? – изумленно приподнял брови Саймон и, поправив очки, заметил: – Интересно.

– А чему здесь удивляться? – пожала плечами. – Я единственная наследница.

– Хм, – неопределенно хмыкнул отчим. – Хотела бы вернуть книгу?

Саймон хитро прищурился, ожидая ответа. А я про себя подумала, что сейчас лучше во всем соглашаться с отчимом, чтобы ослабить его бдительность.

Мама управляла растениями, обладала садовой магией или зеленой, как ее еще называли. Поэтому наш сад цвел в любое время года. Отец создавал удивительные зелья. Большинство из них были направлены на облегчение работы на руднике для работников. Магия отчима казалась мне странной. Одно время я вообще думала, что у него ее нет, пока однажды не ощутила неприятное касание его силы, словно что-то холодное и скользкое коснулось щеки. Какой силой обладал Саймон, я не знала до сих пор, и это очень пугало.

– Да, – смиренно ответила, стоя в центре комнаты, а негодяй внимательно следил за мной. Я же боялась даже взглянуть в сторону камина, боялась себя выдать.

Пока я болела, Фанни и Мари хотя бы поверхностно убрались в доме: постирали шторы, вытерли пыль, помыли полы. Единственное место, которое так и осталось неопрятным: кабинет отца. Саймон выгнал девушек и приказал не заходить без его разрешения.

Неужели ему нравилось сидеть в грязи? Мой взгляд скользнул по толстому слою пыли на шкафу, столу, полу. Руки чесались взять тряпку и навести здесь порядок, но я сжала их за спиной.

– Тогда сделай кое-что для меня. – Отчим поднялся и направился к зеркалу, которое висело над камином. Сердце замерло на секунду и с удвоенной силой забилось. Я догадывалась, что сейчас последует, и опасалась одного: а вдруг Саймон все знает? Знает, что я была сегодня ночью в кабинете и нашла артефакт.

Отчим распахнул дверцу сейфа и, повернувшись ко мне, продемонстрировал на ладони латив.

– Открой его.

Это был приказ. Жесткий, безоговорочный. Я молча открыла, с волнением глядя на пустую шкатулку. Перед глазами снова стояли смятое письмо и толстый кошелек.

– Странно, я был уверен, что Амелия хранила внутри латива… – задумчиво пробормотал отчим, убирая, обшитую черным бархатом коробочку назад в сейф. Меня спасло то, что пустой и полный артефакт весил одинаково. Незаметно выдохнув, вздрогнула от едкого голоса Саймона.

– Итак, Миранда, ты громко заявила, что не собираешься возвращаться в монастырь.

Началось. Отчим достал из папки договор, и я будто рухнула в пропасть.

– Я долго думал, как позаботиться о тебе, и принял решение, что лучшим выходом будет породниться нам еще крепче. Ты станешь женой моего старшего сына, и все останется в нашей семье.

– Но…

– Как твой опекун я лучше знаю, как о тебе позаботиться, – усмехнулся Саймон. Его усмешка больше походила на оскал хищника. – Брачный договор составлен, он выгоден и тебе, и моему сыну. Права всех учтены.

«Лжец. Проклятый лжец. Ненавижу!»

– Осталось только подписать тебе и Керси. Он приедет через три месяца. Короткий срок после похорон, но приличия будут соблюдены.

Ненавистный договор лежал на пыльном столе, Саймон пододвинул перо и чернильницу.

– Подписывай, – угрожающе тихо произнес отчим, и я поняла, что если этого не сделаю, то меня либо насильно увезут в монастырь, либо запрут в комнате до приезда Керси-Шмерси.

– Могу я сегодня посетить… кладбище? – дрожащим голосом спросила, взяв пальцами шершавое перо. От ответа Саймона многое зависело.

– Конечно, мы вместе съездим, – довольно проговорил отчим, когда я поставила подпись. Ничего другого и не ожидала. Поэтому, пока мерзавец беседовал со мной, Фанни бежала к дому флерона Феммета со сложенным вдвое листком в кармане платья. Я попросила девушку вручить записку лично в руки доктору или его сыну Крису.

Глава 4

Прошло пять дней, как не стало мамы, а мне казалось, несколько месяцев. В доме полностью стерлось ее присутствие, а в комнату я не заходила. Было страшно. Хотя Мари, сказала, что прибралась и в спальне госпожи теперь отсутствовал запах лекарств.

«Прости, что это не простая поездка к тебе, а повод попросить помощи», – подумала я, когда садилась в экипаж с Фанни и Саймоном. Подружка передала записку Крису, в друге детства я не сомневалась. Он поможет, только ему надо объяснить как.

Черная вуаль скрывала мое лицо от яркого солнца и проницательного взгляда отчима. В кармане темного платья лежал бутылек с зельем. Успела сотворить самое простое, но нужное.

– Миранда, воспитание монастыря хорошо повлияло на тебя. Ты стала послушной и будешь прекрасной женой для моего Керси. – Саймон явно издевался.

– Я не знала, что у вас есть сын, – говорила тихо, пытаясь скрыть ярость, которая бушевала в груди.

– У меня их двое, от разных матерей. Жаль, твоя мама не успела мне родить.

«Подлый лицемер! Ты убил ее!» Саймон, оказывается, был трижды женат, и я не сомневалась, что матерей своих детей он тоже намеренно угробил.

Я надеялась, что отчим останется в экипаже или, на худой конец, у ворот кладбища. Но негодяй отправился за мной, сверля глазами спину. Я физически ощущала полный ненависти взгляд Саймона. Что сделали ему Бредфорды? Почему он так нас ненавидил?

От мыслей отвлекло знакомое пение птицы, и я невольно улыбнулась. Крис был на месте. Осталось придумать, как сбежать из-под надзора отчима.

Склеп Бредфордов располагался в самом центре кладбища. Фамильный герб в виде оскалившегося медведя находился прямо на двери. Мой предок – первый граф Бредфорд – славился храбростью. В бою он шел напролом, как медведь, за короля. Слишком честный и прямолинейный, прадед не ужился при дворе и выпросил себе у Его Величества роскошный дом в живописном месте. Рудник был королевским подарком за заслуги.

Нашу семью в городе уважали, а Саймон умудрился втереться в доверие многим и стал прекрасным мужем, добрейшим отчимом. Только это все была лишь ширма. Как мама не заметила лжи?

Внутри склепа пахло землей, полумрак рассеивали лучи магического, слабо сиявшего шара. Он плавно качался под потолком. Прохлада оказалась приятна после получасовой поездки в душном экипаже. Даже открытые окна не спасали, такая стояла жара. Здесь покоились тела моих предков, отца, мамы, и когда придет мое время, то и я буду лежать рядом со всеми. Тоска с новой силой охватила сердце, но я не дала отчаянью завладеть мной. Украдкой взглянула на отчима, который с Фанни остался снаружи. Заходить в чужие склепы считалось плохой приметой, а гневить Создателя редко какой богохульник решался.

– Закройте, пожалуйста, дверь, – смиренно попросила Саймона, а он, ничего не заподозрив, с ухмылкой захлопнул дверь склепа. Ну что ж, Миранда, пора поторопиться. Я достала из кармана зелье и осторожно открыла пробку. Еле приметный дымок медленно выскользнул наружу, облепив мое тело. Сделав шаг в сторону, я увидела свою точную копию. Если Саймон вдруг решит на меня взглянуть, то заметит в полумраке мой силуэт. Главное, чтобы не заговорил. Тень может кивнуть, сделать знак рукой, но голоса у нее не было.

Приподняв решетку в полу и нащупав пальцами ступеньки лестницы, я как могла быстро стала спускаться в непроглядную тьму. Потом необходимо было двигаться только на север. Всего лишь несколько метров – и снова лестница. Теперь я поднималась, голова уперлась в железный люк, и приподняв его, зажмурилась от яркого солнца.

Прежде чем в нашей семье появился Саймон, раз в год мы с мамой проходили этим путем, чтобы помнить дорогу тайного прохода. Когда-то секретный выход спас одного из моих предков от виселицы, а сегодня помог мне.

Крис стоял спиной в нескольких шагах от меня. Друг детства раздался в плечах и стал выше на целую голову. Кудрявую шапку каштановых волос сменила короткая стрижка. Юноша напряженно всматривался в сторону, где вилась тропинка от входа кладбища.

– Крис, – тихо позвала друга, и под моей ногой сломалась сухая ветка сосны, когда я шагнула к нему.

– Миранда! – удивленно воскликнул Крис, повернувшись. Зеленые глаза изумленно уставились на меня, а рот смешно приоткрылся. – Как ты подошла так незаметно?

– Крис, я потом тебе все объясню, а сейчас мне нужна твоя помощь. – Каждая секунда была на счету. – Отчим, не знаю как, но избавился от мамы, а меня хочет выдать замуж за своего сына или запереть в монастыре…

– У тебя горячка? – Широкая ладонь Криса коснулась моего лба.

– Прекрати ерничать. – Я разозлилась, понимая, что друг не воспринимал мои слова всерьез. – Саймон не сообщил о маминой смерти, и если бы пять дней назад я сама не приехала в Таруфо, то сидела бы в монастыре до конца своих дней. Он также перестал оплачивать счета, и последний год я жила в ужасных условиях. Крис, я выжила только благодаря упрямству и желанию снова увидеться с мамой.

– Миранда, может, ты преувеличиваешь и просто боишься становиться женой незнакомца, – усмехнулся Крис. – Тебе нужно успокоиться, подумать в спокойной обстановке…

– Мне очень жаль, что Фанни передала записку тебе, – процедила сквозь зубы. – Если бы ее прочитал твой отец, то сейчас внимательно бы выслушал мою просьбу и попытался мне помочь.

– Сомневаюсь, твой отчим много сделал для города. Совсем недавно одной вдове помог оформить документы на дом. Родственники ее мужа хотели оставить ни с чем женщину и ее малолетнего сына. К тому же флерон Саймон – один из членов благотворительного фонда.

– Какой благородный, всем помогает, а мой дом превратил в помойку, – с издевкой произнесла. – Саймон умело всем вешает лапшу на уши, что ж, верьте дальше. А ты, видимо, забыл, сколько раз я спасала до отъезда в монастырь твою тощую задницу.

Я так разозлилась, что даже топнула, прежде чем резко развернулась. Не ожидала от Криса такого предательства. Сколько раз он предлагал мне убежать, да только я слишком боялась.

– Подожди. – Теплые пальцы прикоснулись к моему локтю, останавливая. – Это была проверка, насколько серьезно ты надумала сбежать.

Ничего себе проверочка. У меня каждая секунда на счету. Время утекало, как песок сквозь пальцы.

– Я помогу, даже знаю, к кому обратиться. Вечером пришли служанку, передам ей инструкцию.

– Уверен, что готов пойти против благородного флерона Саймона? – Я взглянула на Криса. – Если обманешь…

– Я все еще твой друг, Миранда.

И я поверила.

Мы разошлись в разные стороны. Сердце бешено стучало в груди, я напряженно прислушивалась, пока поднималась в родовой склеп. Тень продолжала парить в воздухе на том же месте, но стоило мне вернуться, как она дымкой рассеялась в воздухе. Глубоко вздохнув, я пошла к двери, чтобы выйти. Начало к побегу было положено.

Вечером Фанни не смогла незаметно отправиться к дому доктора. Саймон словно что-то заподозрил и никуда не отлучался, тогда подруга напросилась с Мари прогуляться утром за продуктами на рынок. Отчим разрешил, а вот мне было запрещено выходить на улицу, и я понимала: если ослушаюсь, Саймон приставит охранника. Поэтому со смиренным видом гуляла в заброшенном саду, радуясь, что отчим не запер в спальне.

На следующий день в ожидании Фанни листала книгу зелий, не видя ни одной буквы перед собой. Что придумал Крис? Может, он тоже решил отправиться в столицу? От раздумий отвлек отчим. Он вошел в комнату вместе с коренастым мужчиной невысокого роста. Сломанный нос и шрам на левой щеке придавали незнакомцу бандитский вид.

– Миранда, познакомься с флероном Бутби. Он будет отвечать за безопасность в доме и в мое отсутствие решать, кого впускать, а кого выпускать.

Маленькие глазки флерона Бутби уставились на меня, и мужчина широко улыбнулся, открывая рот без двух передних зубов. Но самым странным показался темный цвет белков глаз. Неприятный холодок пробежал по спине. Как вовремя я отправила Фанни, всего один день разницы – и могло ничего не выйти.

Саймон уехал по своим делам, отдав ключ от ворот флерону Бутби. Мужчина неторопливо прогулялся по территории дома, потом зашел внутрь и вежливо попросил кухарку принести чай, а также что-нибудь пожевать.

Полли, если и была недовольна, виду не показала. Заставила поднос стряпней, лишь бы новый охранник больше не надоедал.

Расположился Бутби напротив входной двери за журнальным столиком и тихим, но приказным тоном, остановил меня, когда я собралась выйти в сад. Ждать Фанни становилось все труднее, а качели и вид на море успокаивали.

– Флер Миранда, я бы хотел вас попросить без меня не выходить. Куда вы собрались?

– В сад. – Я немного оторопела от такой наглости и растерявшись, ответила.

– Очень хорошо, предлагаю прогуляться после обеда. Не будет так жарко.

– Я не поняла, вы что… запрещаете мне?

– Ну что вы, просто советую. – В его руках оказался кухонный нож, и он аккуратно стал намазывать масло на порезанный батон. – Вы же слышали, что сказал вам отчим: я решаю, кому и когда можно выходить. Советую слушаться, если не хотите оказаться привязанной к кровати.

Все это говорилось вежливым тоном и тихим голосом. Флерон Бутби даже не смотрел на меня, когда клал поверх масла сыр. Я молча развернулась и стала подниматься. Внутри все клокотало от несправедливости, но я умела быть послушной. Ничего, осталось увидеть инструкции Криса, и наконец сбежать из «тюрьмы».

– Миранда, а кто это сидит внизу такой страшный? – сразу спросила у меня Фанни, едва вошла в комнату.

– Мой тюремщик, я теперь даже в сад не могу выйти без его разрешения. Ну что, принесла?

Фанни кивнула и передала смятый листок.

– Покарауль за дверью, пожалуйста, а то вдруг отчим разрешил Бутби и в спальню заходить без моего ведома.

– Я его боюсь, – тихо произнесла подружка, но из комнаты вышла. Я же подошла к открытому окну и развернула записку от Криса:

«Завтра ночью, возле забора сада с восточной стороны. Придет незнакомец, но ты его не бойся. Он поможет, если его устроит твоя плата».

Сначала я очень обрадовалась и даже прижала записку к груди, мысленно благодаря Криса. Потом прочитала еще раз, уже вдумчивее. В сад я проберусь, придумаю, как обмануть Бутби. Незнакомец? Не страшно, ведь ему доверял Крис. А вот плата? И еще «если его устроит». Что я могла предложить? Деньги нужны были самой: снять комнату в столице, на еду, на проезд. Может… зелье?

Я разорвала записку на мелкие кусочки, оглядела спальню, куда спрятать, и закопала в горшок с цветком.

Дирк

«Хьюго засмеял бы меня, узнав, в какую авантюру я решил ввязаться из-за одной непримечательной флер», – усмехнулся наследный принц королевства. Но понимал, что обманывал сам себя, называя Миранду Винтер непримечательной. Он сразу заметил девушку, еще на берегу острова, где сиротливо стоял экипаж, а три женщины тащили тяжелый сундук. Одна из них была монахиней, двое – совсем девчонки.

Рано утром корабль, когда пассажиры еще спали, подошел к большому острову, где располагался один из самых важных монастырей страны, управляла им двоюродная тетя Дирка. Но в этот раз принц не собирался заглядывать в гости. Оставаясь в тени, наблюдал с верхней палубы, как помощник капитана ступил на землю, отдавая монахине сумку, в которой были письма для девушек, содержавшихся в монастыре. После помощник приказал двоим матросам занести сундук на корабль, взял плату с девушек и, дав им обняться с монахиней, поторопил флер подниматься.

Дирк думал, незнакомки поднимутся, и он рассмотрит так заинтересовавшую его особу поближе. Но, к удивлению принца, флер остались на нижней палубе.

Миранда была благородных кровей, это сразу бросалось в глаза по тому, как она шла, как держала прямо спину, как гордо несла на голове густые, собранные в длинный хвост темные волосы и немодную шляпку. Да и фасон синего платья устарел, сейчас в королевстве были в моде открытые плечи и декольте, кокетливо прикрытые прозрачной вуалью.

Вторая девушка, в черном платье и тонком старом плаще, скорее всего, служанка флер, но Дирк снова был удивлен, когда девушки, обнялись, как подруги или сестры. Но более стоять и наблюдать за незнакомками принц не мог, он не просто так ехал в городок Таруфо, отрастил щетину, переоделся в матросскую одежду и вышел на рассвете из каюты. К обеду они прибудут в порт, и ему необходимо как можно незаметнее попасть на берег. Ни к чему кому-то знать о его приезде. Небезопасно наследному принцу путешествовать одному, но Дирка раздражала охрана. Он прекрасно мог постоять за себя, боевая сила с каждым годом только росла. Отец будет недоволен, но зато никто не узнает о поездке принца в Таруфо к крестной, маркизе Гадини.

Почти незаметно не вышло, и Дирк ругал себя за глупость. Но он не был низким и трусливым магом. Принц сразу понял, зачем светловолосую флер матрос повел в трюм. Девушка шла добровольно, может, ее все устраивало, а может, она не знала об опасности, но появился шанс заговорить с привлекшей внимание принца незнакомкой.

Вблизи она оказалась еще привлекательнее. Удивительные синие глаза, так похожие на небо перед дождем, прямой нос, красивой формы губы, нижняя чуть полнее. И даже расщелина между зубами почудилась ему милой. Принц сам не понял, как предложил свою помощь, и снова оказался поражен смелостью Миранды. Ни одна из знакомых ему флер и тем более флересс не отправилась бы в трюм.

А флер Миранда Винтер не только пошла следом, но и что-то спрятала в кармане. Любопытство распирало Дирка, и он решил узнать, что там.

Да, видимо, зря. Прижимать к себе нежное тело девушки оказалось приятно. Ее кожа и волосы пахли цветами, напомнив принцу о садах в королевском дворце, когда весной распускались бутоны и воздух наполнялся цветочным ароматом. В кармане флер Миранда отчаянно сжимала бутылек, наверняка с защитным зельем. Это немного позабавило Дирка, а после он сделал еще одну ошибку. Мог легко разобраться с матросами, простым движением силы повалить людей, не владеющих магией. Но нет, Дирк решил завязать драку, показать, что он сильнее. Повел себя, как мальчишка. А после еще заплатил извозчику, чтобы Миранде Винтер первой отвезли сундук. Дирку вдруг стало важно знать, где остановилась девушка.