Kitabı oku: «Человек Желания», sayfa 4
21
Сидящие на тронах лучезарных, ответьте, почему же люди, столь трудностей в воззреньях породили, пытаясь примирить свои системы?
Вместо того, чтоб обязать всех находиться под игом Божества и признавать единого правителя из сущих, Его ж одним ученым и учителем одним.
Когда прострете надо мною вы карающую руку, чтобы швырнуть меня к стопам своим в подножие престола?
Из точки возвышения подобной я смог бы обозреть разумным оком сокровища всех мирозданий.
Почувствовал бы я в своем обычном сердце настойчиво и остро бессмертную колючку божьей жизни, что направлять должна и освящать все существо мое!
И вам благодаря я прикоснулся бы к подобному единству, которое одно способно примирить всех смертных.
Так зимнею порою свою былую кожу сохраняет змея. Но в силах ли сей коже отвердевшей затем принять в себя влияния весны благие? И как нам кожей новой облачиться, которая проникнулась бы жизнью?
Израниться в кустарнике колючем означает пройти сквозь жгучесть терниев густых, совлечь с себя былую оболочку: за ней уж новая проступит, прекрасная и мягкая, как в первые дни юности твоей.
Жестокоть вражия подобна решету, где зерние отбор проходит и разделяется. Колючки, что почувствовать придется, болезненно касаясь, станут совлекать моей одежды ветхой облаченья.
Тогда они начертят надо мной союза вечного мистические знаки; и руку заключат мою, а вместе с ней и душу в свидетельство сего завета, который будет закреплен священною печатью.
Естественным рассудком и наблюдением обыкновенным способны ль вы прозреть, познав первоначальное Адама бытие.
Но только возродившись и обновившись в сущности своей, сие нам в силах ощутить.
И в чем же смысл Заветов двух? Иль может, в них речь о том лишь, как соблюсти вторичного существованья чистоту?
И все вы, избранные Бога, занявшиеся деланием этим, так мало знаете о бытии Адамовом первоначальном.
Исполниться священные предания должны лишь духом истины, – никак не мудростями падшего рассудка.
О, мiр! О, мiр! Так почему не стал достойным ты Его, когда открылся Он ученикам еммаусским?
О, сколь чудес Он мог им сообщить, ведь обращаясь к ним, уже преодолел Он смерти состоянье.
Теряет ли из виду мать ребенка своего, когда наказывать приходится дитя за ослушанье ранних лет? Определив ему разумную границу, она лишь отдаляется на несколько шагов, за ним оттуда наблюдая неусыпно.
Подобным образом и Бог вершит с повинным человеком.
О, если б ведало дитя, что в сердце матери его! Тогда бы никогда оно не испустило порывов крика гневного, которые родительницу сильно огорчают. Ведь ждет она от чада восторга дружбы и раскаянья слезы.
Порою, даже потаенно к тебе друзей хороших шлет она, способных побудить тебя молить о милосердии ее.
Последуй же спасительным советам! Спеши, любезное дитя, уж нет преграды для тебя и расстояния меж нами, ведь снова можем мы обнять друг друга.
Так и Господь надмфный во всем родительнице нежной уподоблен; всегда Он ждет смирения от сердца человека: готов к тебе Он взор Свой обратить и вызволить тебя из плена.
Пусть не осмеливается боле человек именовать Тебя Своим Отцом: он отнял у себя такое право за прегрешения и беззакония свои. Но Ты, Господь, по-прежнему считаешь его за сына Своего: Ты даровал ему прощенье с забвением грехов искупленных.
В оставленности дух человеческий произрастает, когда наказан! Взрастает он в ничтожестве, когда уж больше нет достатка бытия.
О, если бы любовь повсюду не являлась сопутствующей правосудию! О, если бы обычные цари земные снабдили сами бы Меня необходимым для кары грешников маститых, которых бы заставили низвергнуть богатства и в роскоши свободу!
Увы, Господь уж мiр бросал однажды в бездны, и не желает Он обрушивать его туда за разом раз.
С высот престола Своего Он слышит вопли сынов Израиля в земле Египетской. И вопли эти низводят собственное имя Бога, познать которое, казалось, не в силах были ни Авраам, ни Псаак, ни Паков.
Поскольку беззаконья наши уже обуевают, постольку благодетельный Творец земного бытия спешит направить действенней лекарство нам.
23
В свидетельство был послан человек: победу истины над ложью утвердить и жизни над небытием.
Но сделавшись пристанищем скорбей, уже не знает он, где дать рассудку своему отдохновенье.
Господь сказал: я от рассеянья вновь соберу Израиль. Они же молвили: поделим на колена общество израильтян.
Упала ветка с древа. И коли подобрал ее безумец, способен ли он, рассмотрев ее, познать природу древа самого?
Но он ее восставил против древа и, поразивши ветвь, решил обезобразить и покалечить все плоды.
Так знайте, смертные: насмешники-лжецы окажутся на наковальне и в печи пред тем как в лемехи от плуга превратиться.
Власть времени обтешет камни для грядущего строенья. Она предуготовит и металлы для украшения Предвечного храмины, и переплавит их в огромной печи, дабы они очистились от шлака.
Ведь люди, прежде пережившие страданье, приобретают кроткий нрав, что гибкости подобен. Что золото собой напоминает, которое возможно обратить в нить тонкую, не применяя силы многой.
Металлы ломкие никак не выдержат такого испытанья.
И что способно отлучить от Бога человека, когда стремится он к Нему и в скорби, и в любви?
Врата любви отверсты, и человек имеет два пути сегодня. А раньше обладал он только именем своим, подобный падшим духам.
Когда от мiрa он последует любви, избрав своим учителем лишь Бога, предав Ему в дражайшие супруги душу, для будущего царствия он станет безупречен.
Обязан возрастать в первоначальной славе человек, которую стремился умалить. Законы преходящие рассудка пришли к нему на помощь с той поры, как оказался он в падении своем.
Они должны вернуть его на путь безмерный совершенства, что предназначен был ему от самого рожденья. Иль риза милосердия Господня не скрыла рану человека?
Иль снадобьем не обработана она для исцеленья? Но в ране, ризе и лекарстве, какой сокрыт простор исследованья слова, утешения человека.
Господь, Господь, и вправду человек не в состоянии с очес Твоих укрыться, поскольку дух Твой и Твоя любовь переполняют землю.
Но в равной степени и Ты от глаз людей не можешь утаиться, взыскующих и жаждущих Тебя.
И Человек желания не станет более испытывать доверие Твое в несправедливостях, творимых по отношению к себе подобным.
24
Так пусть же в наш последний час пребудут с нами лишь наследники прямые, имеющие долю в нашей бренной ризе. Вот как рачительно распределится наследство наше.
Агенты чистые природы возьмут себе вещественную сущность нашу.
Благие люди же в веках от нас вопримут спасительные токи.
Столетие же память сохранит.
Достанутся избранникам Господним труды, что совершили мы в земной юдоли.
Сановники от нас получат рассудительность и справедливость.
Блистающие ангелы открытия и истины удержат, которые нам удалось постичь своим мышлением.
А почитание законов естества и наша добродетельность для целомудренной жены пребудут.
Дух изопьет от нашего усердия и преданности нашей.
Божественный Спаситель войдет в наследие любви, которое оставим.
А нашу святость увлечет Господь и всех существ Создатель.
Подобным разрешеньем дела ни татям, ни сутягам ничего не остается.
Но что необходимо предпринять, дабы достичь сей милости? Поддерживать порядок должно совершенный во всех владеньях наших.
До срока нужно будет умолить великого Судью прийти и наложить Свою печать на все, чем обладаем мы.
Дабы почтение и страх, внушаемые Именем великим, изгнали бы всех тех, которые в обитель нашу входят с намереньями злыми.
25
К терпко-соленым источникам дерево корни низводит, чтоб опреснить их и плод приносящими сделать, почву свою увлажнив.
После побеги пускает в пресной воде утонченной, что производят плоды.
Отпрыски силы, в объятья свои водворите слабые поросли, дабы служить им опорой, словно младой виноградной лозе.
И в жизненной стремнине раскройте течение до корня человеческого сердца. И смойте все, что обрезанием отсечено железным и может оказаться чужеродным; наполните бесплодные долины водой живой, светящейся алмазом.
Но мог бы я стремиться к вам навстречу? С землею связанный, былинке полевой подобен, не стал бы осужден я, как она, к бесплодной неизбежности зимы?
Иль стоит подождать, пока весна, теплом лаская, не отворит спасительные воды, громоздким ледником застывшие в горах, и не прольет обильно их для утоления зимой иссушенной равнины.
И не впадайте в день, когда пребуду мертвым, в печаль великую, меня вручая скорбной бездне. Сим неизбежно затворите вы потоки, что орошали бы новопреставленного, замкнувши на себя большие воды.
Но снизойдя тогда по деревам эдемским до глубочайших недр земли, я устремлюсь потом в воздушное пространство: там чисто и привольно станет мне.
Не буду больше тем, кто обращал врагов в паническое бегство, кто врачевал пороки братьев и подданным повелевал своим.
И обладающим не буду больше я ключами жизни и ключами смерти для отворения архивов, в которых тайны Господа сокрыты и изволения Его.
Подобных множество чудес восставит для меня елей эдемских древ. Он – свет и жизнь. В очах моих он все картины воссоздаст истории природной человека.
И даст постичь задачи, которые мне суждено исполнить, домостроительству содействуя Господню.
26
О, истина, пусть лучше люди подальше пребывают от тебя! Сколь можешь ты терпеть их заблуждения, невежество, преступность?
Им неизвестно даже прав политических, земных происхожденье; законам не спешат они повиноваться, которые за справедливость почитают, лишь только голоса на выборах получат.
Не то же ли ребенку объяснять семейные законы, что смертному законодателем являться? Иль, может, существует в природе человека вместилище закона, которое его намного превосходит, не будучи его твореньем?
О, как желал бы человек исполниться столь совершенной силой, когда бы обладал в политике бессмертьем, неодолимым счастьем, защитой от недуга всякого, прибежищем от нестроений разных!
Безумство смертных: природа ваша зыбкая и темная юдоль, где довелось вам пребывать, всегда сопротивляться будут вашим упованьям.
И вашу осмотрительность минуя, Проввденье не прекратит у вас ни нужды, ни опасности из страха, что бренный мир сочтете вы обителью отдохновенья.
Оно вас любит очень, а посему не в силах возможности лишить вас умолять Его, о помощи взыскуя.
И поразмыслите потом над применением ущербного закона, который вы себе творите. Исследуйте означенное право, его вооружив жестокостью, неправедностью, злобой, ведомыми коварством, алчностью иль местью.
О, сколь чудовищно тяжелый груз отобразят тогда весы людской идеи! И как же не сосредоточить на их другом конце груз противоположный, который бы служил противовесом?
Не правда ли, что всякий зрелый ум придет к необходимости подобного деянья?
Но коль рассудок твой к пытливости не склонен, увидит он весов две чаши на уровне одном: подходом этим отличались Манихеи. Когда ж за истиною ум твой поспешает, тогда быстрей постигнет, какой из грузов должен перевесить.
За этим он узрит Предвечного десницу, что может равновесье удержать весов иль попустить склоняться им по сторонам обеим. В деснице сей и заключен источник верный власти, общественных законов.
Потом увидит, как возвышенная сила, весы установив, оставила свободное движенье обеим чашам их. Кто истины сии уразумеет, пока самостоятельно не сможет проникнуть в средоточье мысли человека?
О, человек! Доколе ты пребудешь согбенным под тяжестью презренья своего и выводов поспешных?
Когда твоя душа познает скорби того, кто человеком изволения (l’homme de desir) зовется, и в силах будет осудить своих иллюзий жуткую беспечность?
27
Вы говорите, – этим строите дома! Вы говорите – собираются войска и сокрушают ваших супостатов!
Вы говорите, – науки, знания передаются в сознанье тех, кто слушает, внимая вам!
Вы говорите, – и язвы со скорбями проходят у больных и страсти утихают, освобождая в сердце человека обитель для света истины!
Вы говорите, – возникают брачные союзы; вы доверяете затем своим потомкам права и почести, что ждут они от вас.
В себе содержит ваше слово движенья мощь необходимости верховной; и все работы, что производит во вселенной человек, являются и могут быть плодом лишь слова вашего.
Иного нет закона для земной юдоли. Когда бы слово не несло в себе деянья, то как бы мiроздание смогло благодаря ему образоваться? Когда бы слово не несло в себе деянья, то как бы человек смог ощутить свое высокое предназначенье?
И какова загадка: то же слово приносит человеку утешенье в бездне, где он пребывает, и помогает выбраться оттуда. С тех пор как существует человек, над ним владычествует слово, – оно лишь изменяет свой язык и способы произношенья.
О, смертные, поскольку не можете вы верить слову, удерживающему все, вы вынуждены верить слову, все сотворившему.
Так знайте: нужно в девятерицы оболочку мысленно проникнуть, чтобы прочесть его происхожденье.
Могло ли слово уничтожиться, от этого числа однажды отделившись? Теряло ли названия свои? И вы бы не утратили своих именований, когда бы погрузились в бездну?
Но слово вечно, ибо жизнь оно. Взыскуйте жизни, – ощутите вы его, и вы его вкусите, удостоверившись, оно – в самом себе.
И коль сумеете почувствовать вы жизнь, уж более не станете себе творить отчета, что слово есть, поняв единое без всяких вопрошений: оно – утеха для души, для духа вашего – простая аксиома.
Почувствуете вы, что жизнь и слово являют лишь себя самих: другими быть они не могут. Но разве известные вам аксиомы могут уничтожиться, иль исказиться? Не кажется ли вам, что вечные они?
Хотя они суть следствия единой высшей аксиомы; посильно же бывает рассудку вашему измерить справедливость и сердцу жизнь вкусить.
О, разум человеческий, зловещее орудье, которое нас вводит в заблужденье; ты дан нам, чтобы нас приблизить к жизни, но скольким послужил ты для удаленья от нее!
Ты сделался погибелью среди долин плодоносящих: по ним идти необходимо правильной дорогой, чтобы случайно в бездну не упасть.
28
МОЛИТЕ ГОСПОДА! Но разве можно Его просить о милостях и дарованьях, пред этим не очистившись нисколько, не сделав добродетельною душу? Что значило бы нам Ему продаться.
Кому же из властителей земных предоставляется служение и должность? Тем, кто, казалось бы, в усердии, в трудах способен к ним.
Считайте это никак ни повелением небес, ни воздаяньем по заслугам, а лишь плодом духовного соизволенья.
Собратья, когда б не ведал человек значенья своего, увидели бы вы, сколь сумрачна житийная дорога для тех, кто не пытается подняться больше к свету!
Мы не найдем себе отдохновенья, пока стези Господни не исправим и не укроем улицы Иерусалима цветами и ветвями пальм.
С каких вершин заоблачных пределов низверглось наше существо? Но имя Господа его сопровождало.
И сколько времени еще необходимо, чтобы сие священное зерно нас вознесло к могуществам своим!
Грядите истины путем, пусть враг и станет искушать вас, вводя в уныние вначале, затем манящим призраком успехов ваших и блеском жизни, который вы воспримите за жизнь саму.
И если даже нечистый может образ человеческий принять, не в силах он взять сущность образа людского.
Напротив, чистый гений сумеет обладать и внешностью, и сущностью людской, держась всегда животворящего удела, поскольку он приходит дать нам жизнь.
Припомните Азарию с товарищами в пещи; Спасителя представьте до и после Воскресенья, и в Вознесения Его день устремитесь, узнаете тогда вы три ступени человека изволенья (l’homme de desir).
Вострепещи же, слабый человек, спеша дорогой тления и смерти, и встань на страже, дабы не утратить духовного чутья. И помни: враг лукавый знает только то, что открывается ему.
Когда Спаситель находился в духе, смятение в Его душе пытался враг посеять, осмелившись заговорить с Ним и искушать Его.
Когда же благодать Господня характер Богочеловека воспитала в те самых сорок дней молитвы непрестанной, и ангелы с небес сошли, чтобы Ему служить, не признавал Его лукавый на земле уже посредством душ людских, в которых водворил свою тлетворную обитель.
Но лишь благодаря душе осознается Божество: она – посредник подлинный во всем; и без нее лукавого нечестье располагалось бы весьма далёко от Божества невыразимого.
И по причине этой ее к безмолвию приговорил Спаситель, чтоб святость не была осквернена нечистыми устами.
29
Когда в душе возникла рана, ее просветит луч: его частица каждая в своей пропорции причастна жизни.
Но отделяясь от любви, впадает человек во тьму и преступленье. Но Ты, Предвечный, наградив Своей любовью и средствами с Тобой соединяться человека, сумел его освободить, Своей возвышенности вовсе не нарушив.
Не для того ль земное время установлено премудро, чтобы убить в нас солитёра, который пищу пожирает нашу?
Потомки человеков, зачем вы трудитесь усердно, как будто отстранившись от дела главного, оставивши его?
Без соли внешние агенты смогли б разрушить ваше тело; без масла соль разъела б вас: так эти вещи служат вам покровом, который вас предохраняет.
И не являет ли собою юность суждений прямоту и чувство справедливости живое?
Когда младое нежное растенье было возделано прекрасно, то разве его не станет юность расцветом добродетелей подобных?
И зрелый возраст разве не произведет обширных и глубоких знаний, а старость – снисхожденья и любви?
Увы, в каком порядке окажется последованье это, какой накопит опыт человек, когда впустую время он потратил?
Ведь было время для него дорогой праздной; теперь же остается у него путь в терниях или безвременья стезя.
Так пробудись от сна, который завершится, когда в могилу обратится твоя сущность. И к свету устремись, и бодрым будь в превратностях, тебя вдруг одолевших.
Есть время для скорбей. Но запалив однажды пламя духа, не стоит больше помыслами грезить, а нужно поддерживать огонь сей.
Ведь принцип бренной жизни прост как детство человека. Духовной жизни принцип прост как истина.
Чтобы познать и ощутить божественной блаженство жизни, необходимо над временем восхититься.
Когда ж свой дух ты к Богу возвышаешь, следи за тем, чтоб твое сердце не оставалось на земле.
Когда возносишь сердце в небеса ты, старайся, чтоб оно туда летело на крыльях духа твоего.
И этим способом стяжаешь сразу в себе сокровища любви и света.
Воспримешь ты определенную идею великой Сущности, которая вознесена над временем: Она имеет совечные Себе божественные свойства, творящие и существующие только в святом возвышенном единстве.
30
Не с этой же ли целью я на земле, чтобы искать сближенья с Богом? Я поклянусь торжественно, что эта цель неизгладимой будет и в моем сердце, и в рассудке.
Придите, чистые служители Господни, в свидетели завета непреложного, который я хочу составить с моим Богом.
И пусть могущества, исшедшие от Бога соберутся, воспламенившись ревностью и славой, и обратят свой слух к словам моим.
Я связываю сердцем, духом, намереньем в завете вечном Бога моего с людским потомством.
К подножью вашему кладу все существо свое с любовью, подобно древним христианам, приносившим к ногам апостолов все ценности свои.
Во имя вездесущности Господней, себя я посвящаю жить, мыслить, умереть для Бога Моего.
Позвольте каждый день мне обновлять присягу истинную эту.
И если даже окажусь я недостойным и несчастным, ее забыв, восстаньте на меня и ополчитесь свидетельством.
И принудите вы меня платить хвалебной данью, которую я задолжал Владыке Своему.
И Ты, предвечное животворящее Начало всего, что существует, на страже стой присяги, данной мной, и будь ей главною опорой и поддержкой.
Враждебные народы к Твоей славе воззрели на моление мое. И если Ты ему не внемлешь, они рассудят, будто ты – Господь, к которому напрасно с мольбою обращаться, и так восторжествуют.
Но лишь один триумф оставлен на земле для миротворца. Он – в вящей радости основываться в Боге, быть направляемым Его десницей.
И только Дух Святой людей сим счастьем наделяет, поскольку Сам вселенское движение приемлет.
Ведь Он – основа и могущество одновременно: они ж собой являют четверицу.
И без Него ничто не в силах познать предел и полноту.
Ведь Он связует Слово с твореньем шестидневным Бога и помогает беззаконие выявлять под внешностью благочестивой.
Он – крайний ток божественного мира, соприкасающийся с первым током жизни человека.
31
ПОМЕДЛИ, ГОСПОДИ Всевышний… и дай мне время припасть к Твоим стопам и, к милостям Твоим себя предуготовив, стать более достойным их.
К подножию Предвечного пришел я приклониться; благоговей в безмолвии, душа моя…
Не захотев предать меня на самобичевание, Господь меня взыскал, и Он меня настиг.
Явился предо мной людей божественный Спаситель, простершись сам к подножью Мудрости верховной.
Отбросил славу Он, от собственного Божества оставив лишь средоточие неудержимое Своей любви.
И бремя правосудия облегчил, что вызревало на судилище ужасном Всевышнего и угрожало человеку падшему.
Оно возмездия бросало взоры над бездной времени, уж изготовившись вселенную обрушить.
Но героический и славный Искупитель, как будто сотворил огромный океан любви и милосердия, откуда потоки жизни истекали, неся свои спасительные воды.
Объем их превзошел всю тяжесть правосудия Господня, и уподобились они сияниям бесчисленных огней небесных, которые изглаживают мглу планеты нашей темной.
Усилием совлек Он груз с весов, заставив их склониться в пользу несчастного потомства человеков.
Его я ощущал влиянье Божества, Его дыханьем проникалась моя сущность, испепеляя скверны все огнем и будто растворяя их в живительном потоке возрожденья.
Вот так, Господь верховный, относишься Ты к хрупкому творенью Своему! Ты щедро наделяешь милостью его, коль даже ничего не сделал он, чтоб заслужить ее.
Я на ноги поднялся и теперь уже не буду прежним человеком.
Все путы, до сих пор меня сжимавшие и голову клонившие к земле, разорвались.
И искушенья, отравлявшие меня, исчезли; журчащие источники привольно изошли из сердца моего.
В своем течении неслись они, преграды не встречая, к пределам мiрозданья, дабы созерцать порядок и законы Архитектора Вселенной.
И к бездне, дабы там увидеть правосудие Его, к Его обители священной и моему первоначальному жилищу, дабы покой там обрести от человеческих сует.
