Kitabı oku: «На Марс!»

Макс Максимов

Yazı tipi:

* * *

Мужчина сидел в прихожей квартиры возле стены и прижимал ребенка к груди.

– Тише, тише, все хорошо, оно скоро уйдет, – шептал он сыну.

Человеческая фигура стояла возле них и хрипела:

«Я тебе обещаю, это лучшее, что ты видел…»

Существо проговаривало эту фразу раз за разом. Хриплый голос звучал в ушах ребенка мерзким протяжным стоном.

– Я тебе обещаю, это лучшее, что ты видел… – говорило существо, – обещаю…

Ребенок поднял голову и посмотрел в глаза отцу.

– Сейчас уйдет, – сказал тот, глядя сквозь сына. Взгляд отца был затуманен.

– Лучшее, что ты видел, – продолжал доноситься хрип создания из-за спины мальчика.

У ребенка текли слезы от испуга. Отец нежно прислонил ладонь к затылку сына и снова прижал его голову к своей груди.

– Оно скоро уйдет, – повторил отец.

Хриплый голос звучал за спиной мальчика, буквально в метре от него.

– Я тебе обещаю, это лучшее, что ты видел… – продолжало хрипеть существо, – лучшее… лучшее, что ты видел… я обещаю…

Ребенок почувствовал дыхание существа возле своего уха. Отец уткнулся лицом в плечо мальчика. Гладил сына ладонью по затылку.

– Сейчас уйдет, сынок, сейчас уйдет, – дрожащим голосом говорил мужчина.

– Лучшее, что ты видел, – бормотало существо, – это лучшее… я не обманываю…

Существо повторяло одну и ту же фразу. Ребенок не видел монстра. Слушал нечеловеческий хрип этого создания, прижимаясь к отцу.

Ребенок почувствовал, как его взяли за подмышки и начали тянуть назад. Отец безвольно разжал объятия, и существо подняло мальчика. Ребенок вытянул руки вверх и выскользнул на пол. Отполз чуть в сторону и обернулся. Нечто, внешне похожее на маму, смотрело на него, двигая головой по кругу, как будто разминало шею. Существо было полностью обнажено. Это не мама. У мамы красивая румяная кожа, а это что-то бледное и старое. У мамы красивые голубые глаза, а у этого монстра два черных пятна вместо них. Отец сидел, прислонившись спиной к стене, и смотрел себе на живот. У отца был открыт рот. Изо рта свисала слюна, длинная и липкая.

– Ты не моя мама! – закричал мальчик, глядя на страшную женщину с черными глазами. – Кто вы такие?! Где мои родители?!

Отец начал неразборчиво бубнить что-то себе под нос. Женщина сделала шаг в сторону мальчика. Ребенок вскочил и забежал к себе в комнату, ударившись об дверной косяк локтем. Захлопнул дверь. Схватил игрушечный деревянный меч, который ему подарил отец, и сел в углу тускло освещенной комнаты, направляя оружие в сторону двери. Свободной рукой тер ушибленный локоть. На лице была гримаса боли.

Каждый раз, когда вместо его родителей приходили эти существа, внешне похожие на маму и папу, он прятался под кроватью и лежал там до утра. Утром демоны покидали тела его родителей и мальчик, уставший и разбитый, вылезал из своего убежища. Настоящая мама готовила завтрак, а папа обычно еще спал.

После таких ночей в саду он ни с кем не играл, а просто сидел на стуле и дремал. На вопрос воспитателя, не заболел ли он, мальчик отвечал, что просто не выспался, потому что ему снились страшные люди.

В этот раз он решил не прятаться. Мальчик дотянулся рукой до плюшевого тигра и поставил его перед собой. Тигр смотрел на дверь в коридор, из-за которой раздавался звук шагов. Босые ноги шлепали по полу. Звук становился все ближе.

– Я рыцарь, я не трусишка, – тихо произнес мальчик, продолжая целиться игрушечным мечом в сторону двери, – я рыцарь. Мне уже пять. Я больше не боюсь вас. Я больше не буду прятаться. Я верну своих родителей. Со мной мой меч и мой храбрый тигр. Мы справимся.

Шлепанье ног затихло. Мальчик понимал, что оно стоит по ту сторону двери. Тигр рычал в воображении мальчика на дверь и мог бы наброситься на демона! Вот только это была всего лишь плюшевая игрушка.

– Почему она не заходит? – тихо спросил мальчик у тигра и встал с пола. – Может, она тоже боится нас?

Тигр ничего не ответил. Продолжал рычать на дверь.

– Если она зайдет, мы нападем, – сказал мальчик, – герои не должны бояться монстров.

* * *

Иван, 18 лет

«Все мы рождаемся голые. Приходим в этот мир, не имея ничего. Всем обрезают пуповину и отдают матерям. И ведь каждый из нас ест и пьет, спит и бодрствует, радуется и грустит, влюбляется и разочаровывается, учится и познает все вокруг… И каждый может стать кем угодно, – размышлял Иван, сидя сгорбившись за столом на кухне. – Нет же закономерностей и связей между начальными условиями и твоим будущим. Родиться в бедной семье это дело случая. Но каким тебе умереть, богатым или бедным, это уже твой выбор, это результат твоих действий на протяжении того времени, которое тебе отведено Богом, или вселенной, или… кто там решает, я не знаю. Сколько существует миллионеров, рожденных в нищете, и миллионеров, рожденных в семье миллионеров. Есть множество людей, которые все деньги спускали и оказывались в бедности, при этом когда-то родившись в богатой семье. Я родился в бедной семье, н‐да, не повезло. Мне уже восемнадцать, а я все еще нищий. Как же меня это бесит. Мне иногда кажется, что других людей не волнует их финансовое положение. Они готовы терпеть. Печально это все».

Ваня открутил крышку стеклянной банки и положил клубничное варенье себе в чай. Помешивал чай ложкой, продолжая про себя рассуждать:

«Руки одинаковые у всех. Все ведь одно и то же. И задница у всех одинаковая. И голова вначале у всех одинаковая. Одинаково пустая. Так в чем же разница? Почему у меня еще ничего нет? Почему я должен быть доволен тем, что я имею? А имею я ровным счетом ничего. Хотя нет, мои накопления все же отличают меня от моих сверстников. Только вот накопления эти очень маленькие, и использовать их надо с умом».

Ваня отхлебнул чай. Смотрел в окно. На улице работала бригада строителей. Меняли асфальт. Ваня разглядывал с высоты третьего этажа человека в оранжевой жилетке, работающего отбойным молотком. Мужчина был небритый, весь какой-то грязный и со смуглой от постоянно палящего солнца кожей. Это лето выдалось жарким, но уже подходило к концу.

«Отучусь в институте и устроюсь на работу, на маленькую зарплату, – рассуждал Ваня, – буду как отец. Смешно звучит. Почему он доволен тем, что так и не смог стать кем-то значимым в жизни? Он приходит с работы, садится и смотрит телевизор. И пьет. А в выходные едет на рыбалку и снова пьет. Почему его не терзает то, что он не сможет ничего оставить после себя? Почему он не боится того, что просто так проживет жизнь и не изменит мир к лучшему? Почему я этого хочу, а он нет? Он говорит, что я еще молод и это пройдет. Это юношеский максимализм. Но разве не это двигает успешных людей вперед? Их максимализм остается с ними до самой старости, и благодаря этому они добиваются успеха. Изобретают что-то новое, летят в космос, отправляют спутники на другие планеты, лечат рак, пишут шедевры. Они все создают что-то. Очевидно, они так же пробуют себя в разном и надеются покорить горы, ошибаются и меняют деятельность. Потом снова ошибаются, теряют деньги и время и снова меняют деятельность, до тех пор, пока у них что-то не сложится. Пока они не найдут себя. Скорее всего, на их пути над ними все смеются и называют их максималистами».

Рабочий на улице положил отбойный молоток и закурил сигарету. К нему подошел еще один рабочий в такой же оранжевой жилетке и сел рядом на корточки. Первый дал второму прикурить.

«Нет бездарных людей, есть те, кто еще не нашел себя, – продолжал мыслить Ваня, – многие так и помирают, не найдя себя. Я так не хочу. Но какого черта весь мир твердит мне, что я не должен искать себя, что я должен учиться именно на того, на кого мне говорят, я должен стать инженером и строить эти дома. Они твердят про стабильность. У моего отца есть стабильность. Рыбалка в выходные и подъем в шесть утра на работу со смешной зарплатой. Стабильный поход на работу со стабильным, мать его, обедом в два часа. А потом он стабильно идет домой стабильно пить стабильное пиво и смотреть про политику или свои концерты. А еще позже он стабильно помрет, и никто не вспомнит о нем. Когда я спрашиваю: «Почему ты еще не руководитель, ты же столько лет там работаешь?», он говорит: «О… товарищ, ты не понимаешь, о чем говоришь, ты еще мал, чтоб понять… это невозможно». Я глупый для него. Когда я мыслю масштабно и мечтаю о чем-то большем, чем есть, у него это все – максимализм. Максимализм для него синоним глупости. Не мечтай. Будь как все. Будь серой мышью, держащейся за свою стабильность. Это все юношеское дерьмо в моей голове, говорит он. Я так не хочу. Надо найти свое место в жизни. И надо действовать, а не рассуждать. Начать сегодня. Сейчас».

На кухню зашла мать. Взяла с подоконника пепельницу, полную окурков, вытряхнула ее в мусорное ведро и поставила обратно на подоконник. Достала из халата сигарету и прикурила. Стояла возле открытого окна, выдыхала дым на улицу и тоже наблюдала за рабочими.

– Лето кончается, – сказала она посаженным голосом и закашляла.

Иван поднес кружку чая ко рту и сделал глоток.

– Лето кончается, говорю, – продолжила мать, – долго еще бездельничать собираешься, бездарь?

– Я не бездельничаю, – ответил Ваня.

– А как называется, когда человек сидит и ничего не делает? – спросила мать и сделала затяжку.

– Я размышляю, – ответил парень.

– Не учишься, не работаешь, все чего-то размышляешь, – ворчливо сказала она, – толку от твоих размышлений…

– Я уже придумал, чем займусь, – сказал Ваня, – у меня родилась одна идея.

– И какая же? – спросила мать. – Опять какой-то идиотский бизнес?

– В этот раз идея не идиотская, затраты минимальные, а прибыль почти стопроцентная.

– Ой, Ваня, Ваня… чепухой ты занимаешься. Шел бы на работу. Или учиться поступил бы куда.

– Успею еще. Сейчас я хочу реализовать одну идею.

Ваня качался на табуретке и горящими глазами смотрел на потолок. В голове у него крутились различные образы. Как он достает в магазине пачку денег и расплачивается одной купюрой, после чего убирает пачку обратно. Как он садится в свою машину и едет по делам. Не важно по каким, главное, что эти дела есть. Представлял, как он разговаривает с важными людьми и как он планирует эти самые дела. Он обменивается рукопожатиями с важными людьми. Они все улыбаются и кивают друг другу. Так Ваня представлял себе заключение какой-нибудь успешной сделки.

– Наивный ты человек, Ваня. Бестолковый ты, – сказала мать и стряхнула пепел в пепельницу.

– Я не бестолковый, я просто еще не успел раскрыться, – произнес сын.

– Нам денег не хватает, мы с отцом пашем целыми днями, один выходной на неделе, а ты все чего-то мечтаешь сидишь.

– Любое свершение начинается с мечты, – сказал Ваня.

– Ты понимаешь, что я тебе толкую? – спросила мать.

– Я не пойду по вашему пути, – ответил Ваня.

– Ты о чем?

– Вы работаете с утра до вечера, и это не приносит желаемых результатов. Вы предлагаете мне идти по вашему пути, чтоб я так же, как и вы, жил от зарплаты до зарплаты. Отучиться и работать на стройке с отцом за мизерные деньги. Если я пойду по вашему пути, то я приду к тому, к чему пришли и вы. Это же логично. Я так не хочу.

– Скажи спасибо, что у нас хоть что-то есть, многие и этого не имеют. Благодаря нам с отцом ты питаешься и одеваешься. Это дорогого стоит в наше время.

– В наше время? А было другое время, когда бедные духом жили хорошо? В любое время бедным было тяжело, а богатым хорошо. Так не только в наше время.

– Ты не устал еще в эти свои сказки верить про свое богатство и деньги?

– А я не верю в деньги, – сказал Ваня, глядя на мать, – деньги не имеют смысла. Если нет идеи, над которой ты трудишься, деньги ничего не значат. Они исчезнут. Потратятся, и все. Дай бедному, безыдейному денег, и он быстро их потратит и снова станет бедным. Богатый человек это тот, у кого есть идея, проект, над которым он трудится, а деньги это следствие его работы над идеей.

– Да, тяжело тебе в жизни будет. Бестолковый ты, Ваня, живешь в своем мире выдуманном, – сказала мать, потушила окурок и вышла из кухни.

«Уж не тяжелей, чем вам, – подумал Ваня, – еще спасибо мне потом скажете, когда я добьюсь успеха. Интересно будет посмотреть на их реакцию, когда я заработаю свой первый миллион».

Ваня допил чай, помыл кружку и поставил ее на полку над раковиной. Пошел в свою комнату. Там он включил компьютер, соединив два проводка, торчащих из системного блока, так как кнопка включения была уже давно сломана, и сел за стол.

«Что ж, начнем, – думал он, – такая гениальная идея просто не может не выстрелить».

Спустя несколько минут старый компьютер все-таки загрузился. Ваня открыл карту и в поисковике вбил слово «зоомагазин».

«Просто из воздуха деньги сделаю, – продолжал размышлять Иван, – а дальше придумаю что-нибудь посерьезнее».

* * *

Мальчик взял тигра под мышку и на цыпочках подошел к двери в своей комнате. Положил меч на пол и приоткрыл дверь. Сквозь щель одним глазом смотрел в коридор.

– Ты их видишь? – спросил ребенок у тигра.

Игрушка отрицательно покачала головой.

– И я не вижу, – сказал мальчик.

Ребенок открыл дверь пошире и высунул голову. Никого. На том месте, где сидел отец, была небольшая лужа.

– Мы должны найти их и выгнать из тел моих родителей, – произнес мальчик.

Тигр решительно кивнул в ответ.

Мальчик подобрал меч, и они вышли в прихожую.

– У папы в шкафу была веревка. Мы свяжем их, – сказал ребенок.

Они подошли к шкафу, стоящему возле входной двери. Ребенок открыл шкаф и начал рыться в вещах. Он тихо разгреб обувные коробки, стоящие на нижней полке. Потом раздвинул руками висящие на вешалке куртки и кофты. Тигр стоял на полу и следил за обстановкой вокруг.

– Хорошее убежище, – прошептал мальчик, продолжая раздвигать куртки, – мы смогли бы тут спрятаться, а потом выскочить и атаковать монстров!

Последнюю фразу мальчик случайно произнес громко. Из кухни раздался крик его мамы. Точнее, того, что управляло ее телом. Протяжный крик на вдохе с хрипом. Тигр зарычал, скаля зубы.

– Прячемся, – произнес мальчик, схватил тигра и юркнул в шкаф, – если выйдет в коридор, мы выпрыгнем и ударим. Это будет наш элемент неожиданности.

Ребенок прикрыл дверцу шкафа изнутри. Сидели между висящих курток.

– Веревки я что-то не увидел, – шептал он тигру, – давай придумаем новый план.

Тигр лизнул мальчику руку.

– Сильно бить их не будем, вдруг маме и папе будет тоже больно. Давай напугаем их? – шепотом предложил ребенок.

Тигр заурчал.

– Я знал, что тебе понравится эта идея, – сказал мальчик, – им станет страшно, и они оставят в покое маму и папу.

Женщина перестала орать, и в квартире снова стало тихо. Но мальчик не решался вылезти из шкафа, чтоб пойти и напугать монстров. Он сидел в темноте между висящей на вешалках одеждой и пальцами крутил сползший с ноги носок. Другой рукой он обнимал тигра. Его единственного друга и соратника. Мальчик вспоминал, как вчера утром мама вела его в сад. Он спрашивал у нее про машины. Оказывается, машины ездят потому, что у них есть бензин. Что такое бензин, он не понял. Какая-то вода, которая льется в машину. Да и мама сама не знала точно, что такое бензин. Машины у них не было. Мама говорила, что машины есть только у богатых. Богатые – это такие люди, которые много украли денег. Других богатых – добрых и честных, мама сказала, что не бывает. Папа бедный. Папа много работает, но чтоб зарабатывать, надо воровать, так же как это делают богатые. Папа честный. Мальчик думал над тем, почему честные должны быть бедными, ведь они хорошие, а значит, у них должны быть машины. Он хотел бы иметь машину. И чтоб у папы была машина, но папа бедный и честный.

Ребенок услышал шаги. Босые ноги снова шлепали по полу. Тигр начал рычать. Мальчик понимал, что тигра кроме него самого никто не сможет услышать. Пусть рычит. Сам же он сидел тихо и наблюдал через щель в двери. Голая женщина, миновав коридор, зашла в спальню родителей. Ребенок гладил тигра и трясся.

– Она в спальне, – произнес шепотом мальчик, – сейчас мы зайдем туда и пригрозим монстру. Выходим. Нельзя бояться.

Они тихонько вылезли из шкафа. Мальчик стоял в длинном коридоре, держа в одной руке плюшевого тигра, а в другой деревянный меч. Он смотрел на дверь в спальню, которая находилась в конце коридора и в которую только что зашел монстр в теле его мамы.

– В бой, – шепнул ребенок.

Он осторожно двигался в сторону спальни родителей. Тихо переставлял ноги, держа меч перед собой. Дверь в спальню была слегка приоткрыта. Подойдя к двери, ребенок попытался разглядеть что-либо сквозь щель, но там было слишком темно.

– Мне страшно, – шепнул он тигру, – но если мы не спасем их от монстров, то никто другой этого не сделает.

Тигр посмотрел в глаза мальчику.

– Мама и папа самые лучшие люди в мире. Мы зайдем и прогоним монстров. Прямо сейчас, – уверенно сказал мальчик и толкнул мечом дверь. Та распахнулась, и в комнату просочился свет из коридора. Женщина лежала на полу на животе, ногами к двери. Отец на кровати. Мальчик тихо зашел в комнату. Подошел к маме и сел возле нее на корточки. Всматривался в ее лицо. Обычное мамино лицо. Не страшное. Женщина крепко спала. Глубоко дышала носом. Мальчик смотрел, как на вдохе поднимается ее спина, а на выдохе опускается.

– Монстры ушли, – произнес он шепотом, – они сами ушли.

Мальчик встал и подошел к кровати. Взял одеяло, которое лежало скомканное возле отца, и накрыл им маму. Лег рядом и обнял ее. Тигра поставил перед дверью в спальню.

– Охраняй нас, пока мы будем спать, – сказал он игрушке, – если монстры вернутся, мы будем сражаться.

* * *

Ваня стоял в зоомагазине и задумчиво смотрел на упаковку сена для кроликов, лежащую под стеклом. Рядом располагалась клетка с огромным попугаем, который щебетал что-то на своем языке. На полке выше сена продавались ветки для птиц. Обычная ветка, сантиметров тридцать в длину, которую можно отломать от любого дерева на улице. Ветка так же, как и сено, была упакована в полиэтиленовый пакет. Возле сена и веток находились ценники.

– Могу вам чем-то помочь? – обратилась к Ване продавец-консультант.

Иван отрицательно помотал головой, не оборачиваясь на девушку.

«Просто ветка, а стоит как батон хлеба, – думал Ваня, – а сено еще дороже. Бред какой-то, но нужно как-то этим воспользоваться. Если это здесь продается, значит, это покупают. Это логично, иначе этого бы не было в зоомагазинах. Хозяин сети этих магазинов, скорее всего, закупает это сено и эти ветки у поставщика оптом. А где поставщик берет все это? Обрывает с деревьев палки и засовывает в полиэтиленовые пакетики с дырочками. Где он берет сено? Возможно, едет в ближайшую деревню и покупает там сено у местных жителей. А может, сам косит и сушит. Вот и всё. Ну а как иначе? Или, может, это какие-то особенные палочки и особенное сено? Нет, это просто ветки и просто сухая трава. Такими темпами скоро воздух начнут в пакетах продавать».

Иван подошел к девушке-консультанту, которая минуту назад предлагала ему помощь.

– Здравствуйте, – важно произнес Иван, стараясь делать голос ниже и взрослее, – я представляю компанию «Экохозяйство». Мы занимаемся производством сена, кормов и… (задумался на несколько секунд) и прочих товаров для животных. Это наш семейный бизнес.

Ваня выдумывал, что говорить, на ходу. Девушка лет двадцати молча смотрела на него.

– Я увидел у вас некоторые товары, а именно сено для кроликов и специальные ветки для птиц.

– Да, у нас это есть в продаже, – сказала девушка, – сено, кстати, не только для кроликов. Оно для многих домашних животных.

– Я могу предложить вам эти же товары в два раза дешевле, чем вы их покупаете, – сказал Ваня.

– А откуда вы знаете, за сколько мы это покупаем? – спросила девушка.

– Я не знаю, – ответил Ваня, – мне все равно, но я могу предложить цену ниже, чем у вашего поставщика, в два раза.

– Понятно, – сказала она, – я не решаю такие вопросы, но вы можете предложить это нашему директору.

«Общаться с директором? – подумал Ваня. – Он же не воспримет меня всерьез. Скажет, школьник какой-то приперся».

– Хорошо, – произнес Иван, – как мне с ним связаться?

– Пойдемте на кассу, – сказала девушка, – я дам вам визитку с его номером. Позвоните ему и предложите свои товары.

Они подошли к кассе. Ваня сильно нервничал. На лбу выступил пот. Девушка зашла за прилавок и наклонилась, скрывшись за ним. Через пару секунд снова появилась и протянула Ване визитку.

– Вот, звоните, возможно, его заинтересует, – сказала она, мило улыбаясь.

– Благодарю, – произнес Ваня, взял визитную карточку и тут же сунул ее в карман. – До свидания, – сказал он, выходя из магазина.

Иван стоял на улице, возле проезжей части. Он разглядывал визитку, которую только что ему дали в магазине.

«Что-то я разнервничался, – подумал он и вытер пот со лба. – Такое маленькое дело, а я так нервничаю. Как я дальше буду? Надо привыкать общаться с людьми. Теперь нужно как-то поговорить с их руководителем. А что ему говорить? Как начать? А вдруг мое предложение это глупость? Когда только думаешь о своем деле, то все так просто, а когда начинаешь что-то делать, то все… все… так не просто. Ужас. Чего я разволновался-то? Надо звонить. Хотя нет, лучше завтра позвоню. Сегодня и так сделал большое дело».

* * *

Иван зашел в квартиру. С порога ему в нос ударил запах сигаретного дыма. Отец сидел на кухне и курил. Ваня махнул ему рукой, отец подмигнул в ответ.

– Окно хоть открой, надымил тут, – сказал он отцу, снимая обувь.

Тот, не вставая с табуретки, дотянулся до оконной ручки и открыл форточку. Ваня зашел в свою комнату, закрыл дверь на шпингалет и сел на кровать.

«Если я решил создать свое дело, мне часто придется общаться с людьми, – размышлял он, – надо спокойнее к этому относиться. Видимо, у меня очень низкая самооценка, раз я так стесняюсь и думаю, что меня воспримут как ребенка, как школьника. И вообще, почему мне так важно мнение других о себе? Может, этот директор, наоборот, скажет, что я молодец. Но так никогда никто не говорил. Меня никогда никто не поддерживал в моих идеях. Родители постоянно твердят, что я бестолковый и мечтатель. А в детстве… про детство вообще не хочу вспоминать. Как тут самооценка поднимется, когда вокруг только упреки? Но я пытаюсь что-то делать, пытаюсь чего-то добиться. Я копил деньги со школьных завтраков с седьмого класса. Надо мной смеялись одноклассники. И что теперь? У меня есть деньги, которые я должен грамотно вложить. Пять лет я копил деньги. А они все смеялись над этим. Я с деньгами, хоть их и не так много – семьдесят тысяч, а они вообще без копейки сейчас. И все равно моя самооценка ниже плинтуса. Парадокс. Вроде я все правильно сделал. Но я выделялся из общества своим поведением. Своими идеями и действиями. Все мои мысленные проекты и планы о будущем высмеивались. А еще я не курил. Они смеялись, говорили, я трус. Да мне просто противно было подбирать окурки или стрелять сигареты у взрослых. Я прав. Но опять я не как все, а значит, я идиот для них. Да у них самих низкая самооценка была. Они пытались унижать меня, чтоб самим для себя казаться выше и сильнее. Друзья и родители повлияли на меня. Повлияли плохо. Вот и сейчас я начал делать то, что не делают все. Я не пошел по стандартному пути, и опять мне кажется, что меня воспримут не так и будут смеяться. Я недоволен своей внешностью, тощий и длинный. Голос слишком детский для моего возраста. Ладно, с этим я как-то смирился. Но страх перед общением с людьми как убрать-то? Просто придется идти напролом. Мне страшно, я стесняюсь, но я буду действовать. Не важно, что получится. Просто буду действовать. Как стать сильнее? Идти через свои страхи. Выходить из зоны комфорта. Как найти себя в жизни? Сидеть и размышлять? Нет. Только действовать. Мой отец строитель. Откуда он знает, что он плохой художник? Что он плохой программист? Плохой режиссер? Он понятия не имеет о своих сильных, но пока еще неразвитых, находящихся в зачаточном состоянии качествах. Зато он точно знает, что на стройке он ничего не добьется. И его это не беспокоит. Если я не буду пробовать себя в разных вещах, я никогда не узнаю, на что я способен. Как узнать, талантливый ли я актер? Действовать! Стать актером и проверить. Как узнать, талантливый ли я писатель? Написать книгу и проверить. Как узнать, талантливый ли я предприниматель? Попробовать открыть свое дело и проверить. У меня есть идея для своего дела. Не буду ждать. Позвоню директору сейчас.

Иван начал щупать карманы в поисках телефона.

– Что это?! – воскликнул он и вскочил с кровати.

– Кто это произнес? – Он вертел головой по сторонам.

– Кто все это говорит? «Иван начал щупать карманы», кто произнес эту фразу?!

Ваня был напуган. Он слышал чей-то голос.

– Кто это говорит? Кто сказал, что «Я слышал чей-то голос»?!

Ваня сел на кровать и попытался успокоиться.

– Да, я сел на кровать, – сказал Иван. – Кто ты и зачем комментируешь мои действия?

Иван сидел уже с улыбкой на лице.

– Что за бред происходит? Это что, шутка? Да, я сижу с улыбкой, но кто это говорит?

Иван встал.

– Да хватит уже комментировать мои действия! – сказал он и быстрым шагом вышел из комнаты.

Иван зашел на кухню. Отец пил пиво и смотрел телевизор.

– Ты слышал это?! – спросил он у отца.

– О чем ты? – спросил тот.

– Голос говорит, что Иван зашел на кухню. Отец пил пиво и смотрел телевизор, – произнес Ваня.

– Что? – сказал отец. – Ты что несешь, дружище?

– Ты кроме меня не слышал сейчас ничего? – спросил Ваня.

– Телевизор слышу, – сказал отец, тупо уставившись на сына.

– Так, секунду, надо выполнить какое-нибудь действие, – сказал Ваня.

Иван выключил телевизор.

– Вот! Слышал? Только что кто-то дикторским голосом произнес, что я выключил телевизор! – крикнул Ваня.

– Ты что делаешь, я же матч смотрю, – недовольно сказал отец, взял со стола пульт и включил телевизор.

– Так ты слышал что-нибудь или нет? – снова спросил сын.

– Нет, Вань, я ничего не слышал, ты бы поменьше курил всякой дури с друзьями, – усмехнулся отец.

– Я вообще не курю и не пью, если ты не знал, – сказал Ваня.

– Молодец, сынок. Значит, мы тебя хорошо воспитали. А теперь позволь мне досмотреть футбол, в мой единственный выходной, хорошо? – Отец сделал глоток из бутылки.

Иван развернулся и вышел из кухни, ничего не ответив.

«Вроде прошло, – подумал он. Я ушел из кухни и не слышал, чтобы диктор это озвучил. Галлюцинации слуховые? Или что это было? Не мог я так перенервничать в зоомагазине, чтоб крыша поехала. Ну поволновался немного, и все. Но не до галлюцинаций же»!

Иван вернулся в свою комнату. Сел на кровать. Водил глазами по сторонам.

– Эй! – произнес он.

Никто не ответил.

«Что, если у меня шизофрения?» – подумал Иван.

– Голос, ты еще тут? – снова спросил он.

Тишина.

«А вдруг это призраки? – думал Ваня. – Или еще что-нибудь мистическое. Как спать-то после этого?»

– Голос, если ты и правда был, то прошу, ответь мне.

Ваня сидел молча и ждал ответа. По телу бегали мурашки. Он залез на кровать с ногами и обхватил руками колени.

«Кто-то описывал мои действия, – думал Иван, – точнее, не описывал, а одновременно проговаривал в тот момент, когда я их совершал. Я был как персонаж в книге. А может, не одновременно, может, я совершал то, что он описывал? Как будто автор говорил мне, что делать. А потом затих».

Ване стало совсем нехорошо. К горлу подкатил ком, а сердце застучало сильнее. Его бросило в жар. Ему стало очень страшно. Ивану казалось, что кто-то невидимый смотрит на него. Кто-то находится с ним в этой комнате. Кто-то, кто может желать ему зла. Это существо, чей голос он слышал, знает о нем все. От этих мыслей у Ивана потемнело в глазах, ему стало не хватать воздуха. Ваня встал с кровати и подошел к окну, еле перебирая ногами. Высунулся на улицу. Так немного полегче, но ощущение, что кто-то стоит сзади, давило на сознание. Ваня глубоко дышал и постоянно оглядывался, нет ли кого постороннего в комнате. Монстра, демона, ужасного существа из иного измерения, которое задумало свести его с ума. Каждый раз, поворачиваясь и окидывая комнату взглядом, Ваня немного успокаивался. Потом он снова высовывался в окно, пока через несколько секунд по телу не начинали бегать мурашки от чьего-то невидимого взора за спиной.

* * *

Ребенок шел за руку с матерью. Они переходили проезжую часть. Возвращались из детского сада. Мама опоздала и забрала его позже остальных. Она очень торопилась и шла чуть впереди, подтягивая его за руку. Перейдя дорогу, они свернули за угол дома. Шли по тротуару вдоль подъездов, перешагивая мелкие лужи, оставшиеся после недавнего дождя. Мальчик считал подъезды.

«…четыре, – мысленно произнес он, – наш четвертый».

Они свернули с тротуара и подошли к двери в подъезд. Мама набрала код, и они зашли внутрь. Поднялись по лестнице и оказались около лифта. Мальчик нажал кнопку вызова, и двери лифта открылись.

Ребенок разглядывал лицо мамы, пока они ехали на свой этаж. Сегодня мама была злая. Он видел это в ее лице. Но зато это была его мама, а не та ужасная тетя.

«Всегда, когда приходят монстры, мама злая утром, – думал он, – не разговаривает и не смотрит на меня».

Двери лифта открылись. Они подошли к квартире, и мама открыла ключом дверь. В прихожей было темно и плохо пахло. Мальчик снял ветровку и повесил ее на крючок. Сел в угол на пол и принялся стягивать обувь. Мама быстро разулась и прошла на кухню. Ребенок, не расшнуровывая кеды, кое-как сдернул их с ног и направился в свою комнату.

«Куда же я его положил?» – думал он, бегая взглядом по игрушкам, раскиданным по полу.

– Ах, вот ты где, – произнес мальчик и подошел к тигру, лежащему возле детского столика. Тигр улыбнулся, увидев мальчика. Они обнялись, а потом ребенок поставил тигра на пол и сел напротив.

– Этой ночью мы были храбрые, – сказал ребенок, – мы не испугались, и монстры ушли.

Тигр кивнул головой.

– Но они еще вернутся. Чтоб победить монстров, их надо прогнать навсегда, – сказал мальчик и еще раз окинул комнату уже в поисках своего меча, но его нигде не было.

«Наверно, у мамы и папы остался», – подумал он.

Мальчик встал и взял тигра на руки.

– Вернем наше оружие, а потом я расскажу тебе план, который я придумал в садике, – сказал мальчик, и они вышли из комнаты в коридор.

С кухни тянуло сигаретным дымом. Мальчик хорошо знал этот запах. Родители постоянно курили в квартире. Ребенок прошмыгнул через коридор и, не доходя до кухни, свернул в спальню к родителям.

Шторы задвинуты, в комнате темно и мрачно. Папы не было дома. Кровать родителей не убрана. Одеяло валялось на полу, там, где они спали этой ночью. Возле одеяла лежал деревянный меч.