Kitabı oku: «Зарина», sayfa 5
В моём уме возникали картины, одна другой краше: вот огромный Дракон, восстав ото сна, ползёт и топчет ханских стражников в кровавую кашу. Вот Рашид убегает от Дракона, но я, – я, не кто иной! – с кинжалом в руке встаю на его пути. Вот злая, глупая Мара, которую бьет по лицу мой друг – Бес; княгиня валится наземь, и тяжелый каменный коготь пригвождает ее к земле…
– То будет наша победа. Наша с тобой!
– Ну, предположим, – скрепя сердце согласилась я. – А после – что?
– А после – новый мир, – молвил Бес. – Где мы, и Дракон, и больше никого. Как в твоих снах. Подумай: хана не будет! Не будет его противных жен… Не будет толсторожей Мары. Ты в полной мере ощутишь свободу, которой так долго была лишена.
Женщина в суконной куртке и штанах, подвернутых чуть выше колена, протягивает мне руку. Мы – на спине громадной черной птицы. Блондинка обнимает меня; смеётся. Хлопает по плечу.
«Теперь ты наша».
Птица кружит над Бахчисараем, лежащим в руинах. Я слышу громкий клёкот, доносящийся из её зоба: «Молодец, стар-рушка, не подкачала». О ком это – обо мне или той женщине, я понять не в силах. Но как бы там ни было, приятно вот так лететь и глядеть на старый мир, умирающий в муках.
Мы с Бесом – вдвоём, на лугу. В сиреневой траве (и не напоминайте, мол, «не бывает такого». В этой жизни всё, как Джяур захочет!)
Я провожу подошвой туфли по его голой лодыжке; он сладостно усмехается сквозь сон… Где-то вдали – лес; над вершинами деревьев, там, где раньше я видела Кара-Даг, теперь высочит спина Змея.
Моего личного Змея. (Хотя… Не дорогой ли ценой куплено это счастье? А впрочем – кто сказал, что такую цену не стоит платить?)
Небо тоже стало фиоловым. Кудри у Джяура, в свете маленького южного солнца, больше не кажутся русыми; я с трудом могу определить их цвет. Немного синие, немного бурые, совсем чуть-чуть – в тон майской сирени… «О-ой, больше нечем заняться, да? Что ты свое время на такую ерунду тратишь?»
Так хорошо. В кои-то веки!
Мир счастья, мир свободы… Покой. Благодать.
Правда, в этом покое не нашлось места Н'дару.
«Не нашлось?! С чего ты взяла?» – это женщина в куртке. Возникла внезапно, и луг тут же пропал. Я – в пустоте. Белой, тошнотворной пустоте.
«Как же – помню прекрасно: Дракон раздавил его. Он был одним из последних; все стоял, ждал, на что-то еще, видно, надеялся…»
Всё, всё. Хватит, родная. Не мучь себя.
Певца нет. Это главное. Значит, тебе тоже места в новом мире НЕТ.
«Ну и глупо», – вздыхает женщина. А потом поднимает на меня взгляд, и вдруг я вижу в её глазах… Ох, не буду говорить, что.
«Знала я, что ты так решишь. Ладно, Зарема. Будь по-твоему!»
– К-как ты меня назвала?!
Я уже не в белой бездне. Кажется, время повернуло вспять; я возвращаюсь… да, – возвращаюсь во дворец!
Немного первозданной дикости, не скованного ничем Змеиного гнева – вот что не помешало бы современному обще…
Тьфу.
«Ты же прекрасно понимаешь: это бред. Жуткий бред. Если выпустить Чудище на волю, ты первая оплачешь Рашида. И Саиду – хоть она тебя не любит, а только терпит. И Мару, причинившую тебе так много плохого. Ты, Зарина, существо слабое и кроткое. Оплакивать больше тебе пристало, чем злорадствовать из-за чужих смертей».
Зарема, в которую верит Эблис, не подумала бы об этом. Я же – думаю; всем сердцем хо…
Аа-й!..
Лишь сейчас я заметила, что лукавый продолжает говорить. Видно, слишком была погружена в свои мысли, раз не откликнулась вовремя. Посмотрела на него: «а тощий-то, тощий!..» Руки как палки, ноги в синяках. «М-да. Хоть бы из жалости – надо его выслушать».
– Зара! – воскликнул он. – Ты должна сама выбирать. Я тебе, скажем так, не навязывал ничего; любое твоё решение для меня – ценно и важно.
(«Ага-ага», – подумала я. – «Слыхали; знаем»). Скорчила недовольную гримаску. Эблис-Противоречащий сразу погрустнел. Я ещё успела подумать, что печальное выражение лица ему очень подходит. Враг рода человеческого как раз и должен – после таких трудных, мучительных диспутов – оставаться ни с чем; это велит сама его природа. «Ударенный Богом», ну что ещё сказать!
