Kitabı oku: «Падение летающего города 1. Путь Самирана», sayfa 11

Yazı tipi:

17. Красавица и украшение

Едва переставляя ноги, я тащился вверх по узким, покрытыми скользкой травой ступенькам, которые вели ко входу в жилище Мадхури Саран и Похара Те-Танга.

Слабость, наступившая после кристалла озарения, ещё не прошла. Я часто останавливался, садился на ступеньки и отдыхал.

Нужно скорее приобрести крылья. Или акраб.

Тяжёлое восхождение по ступенькам напомнило мне злосчастную поездку в Абхазию (на деньги моей девушки). С нами путешествовало несколько её друзей-парапланеристов (на свои деньги). Все как один – бородатые и мускулистые красавчики, с татуировками, пирсингом и постоянной, не русской улыбкой на загорелых лицах. Сверкая белыми зубами, они говорили друг другу: «Хэй, чува-а-ак» и обменивались хай-файвами.

Мы взбирались на какую-то гору, и я сильно отстал от всей группы. Чувствовал себя тупым и уродливым неудачником.

Особенно расстроился, когда один парапланерист вернулся ко мне и заботливо спросил:

– Хэй, чува-а-ак, тебе помочь? Давай, я понесу твой рюкзачок.

Получив злобный отказ, он резко взбежал обратно на гору и дал другу звонкий хай-файв.

Что если в этой жизни, в мире магии и озарений, я станут тем, кем был раньше – беспонтовым лентяем и слабаком?

Стиснув зубы, я вскочил на ноги и, превозмогая головокружение, побежал по лестнице.

✦ ✦ ✦

Жилище встретило меня тишиной и пустотой. Дверь из листьев и веток была настежь, если можно так сказать. Интересно, неужели в Дивии никто не ворует?

Тяжело дыша, я вполз в жилище, сбросил сумку и упал на подушки в центре комнаты.

Скоро надо мной появилась Служанка:

– Молодой хозяин желать еда?

– А мама и папа где?

– Старший хозяин и хозяйка ещё не приходить.

– Что на ужин?

– Еда.

Я оторвал голову от подушки. Проверил, не издевалась ли рабыня?

– Моя не знать, как еда называть, – добавил Служанка. – Еда разная.

– Опять салаты из цветов, варёные корешки и жареные листья? – вздохнул я. – А нет ли в доме мяса?

– Всё мясо на рынке.

Я всмотрелся в её прорезь для глаз. Показалось, что Служанка снова подшутила надо мной.

Представил, в каких унизительных условиях она жила в стойле, пока её не продали. Быть может, она подверглась групповому насилию во время перевозки в акрабе? Ей точно не до шуток над хозяином, который может убить её и не быть наказанным за это. Даже в Древней Греции ввели наказание за убийство раба. Пусть и не обременительное для убийцы.

– Ладно. Тащи свою «разную еду». Но сначала подогрей воду в бассейне. И принеси туда чистую одежду.

Служанка вышла, а я устыдился: только что переживал о судьбе рабов, а сам загрузил девушку делами. Что это, как не лицемерие?

Но сил, чтобы помочь таскать дрова, не было. Торжественно пообещал себе, что помогу в следующий раз.

После этого провалился в короткий сон. Проснулся от голоса Служанки.

– Вода горячо, молодой хозяин.

Всё ещё слабый, я поплёлся в бассейн, скинул одежду и с наслаждением упал в горячую воду.

Ванная комната стала моим «безопасным местом». В комнате Самирана я чувствовал себя незащищённым, тогда как в бассейне было тепло, приятно пахло и не было никаких окон, из которых дул ледяной ветер или врывались клочья облаков.

Я пролежал в бассейне не менее получаса. Когда вылез, то вспомнил, что так и не узнал, где хранятся полотенца? И пользуются ли ими вообще? Пришлось снова ждать, пока не обсохну.

Потом надел тунику, которая лежала в корзине, и обул сандалии. Кожаные шнурки снова как попало обвязал вокруг щиколотки.

Окинул взглядом любимую комнату жилища, сожалея, что нужно покинуть её, что бы снова жить в это странном мире… И тут моё внимание привлёк один объект: каменная плита, стоявшая у стены напротив бассейна. Её обрамляли гирлянд пахучих цветов, ветки и листья.

Раньше не обращал на неё внимания, но теперь до меня дошло – плита занимала такое место, какое в нашей ванной занимало бы зеркало. В её основании даже стояли корзины, напоминая тумбочки.

Я подошёл к плите.

Её серая поверхность зашелестела и покрылась множеством бугорков и выпуклостей, сложившихся в очертания человека. На поверхности плиты проявилось нечто среднее между фотографией и барельефом. Это выпуклое отражение, если его можно так назвать, в точности воспроизвело фигуру Самирана. Воспроизвело не только на плоскости, как обычное зеркало, но и в объёме.

Я пригладил свои пышные курчавые волосы. С лёгким шорохом барельеф повторил мои движения.

Впервые увидел Самирана со стороны.

Как уже известно, телосложения я не просто хлипкого, а мега хлипкого. Моя бабушка называла таких «соплёй» или «дрыщом».

Глаза, нос и губы достались в наследство от прекрасной Мадхури Саран. Я не урод. Хотя догадывался, что с таким тщедушным телосложением и необъяснимым страхом в выпученных глазах, Самиран не был сильно популярен у дивианских девушек.

Если сравнить меня и Хаки, то гопник с ветроломов выигрывал по всем пунктам этого конкурса красоты.

Хм, а что же во мне от Похара Те-Танга? Вероятно, этот широкий и тяжёлый подбородок, очень не похожий на мамин? Он тянул мою голову к полу, отчего мой взгляд казался тоже как бы приниженным.

Кстати, я давно присматривался к дивианцам, пытаясь по внешним признакам определить их расовую принадлежность. Но так и не сделал окончательного вывода. Уверенно могу сказать лишь, что все они относились к европеоидной расе. Кожа большей частью смуглого оттенка, но не слишком тёмного. Хотя на рынке я видел настолько смуглых торговцев, что они казались чёрными.

Цвет волос, форма носа или головы у всех варьировалась. Зато у всех дивианцев похожие глаза: большие, часто навыкате, и всегда слегка миндалевидной формы. А вот цвет глаз варьировался от чёрного до светло-зелёного. Но чаще встречался коричневый.

Дивианцы явно были смесью нескольких неизвестных мне народов, но с доминированием некой одной этнической группы.

✦ ✦ ✦

На выходе из комнаты с бассейном я столкнулся со Служанкой.

– Молодая хозяйка, которая рядом, ждать вас сейчас, – виновато сказала она.

– Какая ещё молодая хозяйка? Что значит, «которая рядом»?

– Молодая хозяйка приходить из дом, который рядом, чтобы говорить с молодой хозяин.

Недоумевая, я прошёл в главную комнату. На подушках сидела молодая девушка, одетая в синий халат, богато расшитый красными узорами. Из его широких рукавов видны тонкие нежные руки, увешанные браслетами, верёвочками и ещё какими-то украшениями, названия которых я не знал – что-то вроде наручей, скреплённых цепочками драгоценных камней. Или не драгоценных, в ювелирке я не разбирался.

У гостьи недлинные вьющиеся коричневые волосы. Когда она склонила голову в приветствии, я увидел, что в локоны вплетены красные шнурки с пучком золотых граней на концах.

Похоже, что она моего возраста… то есть возраста Самирана, но из-за обилия украшений и подведённых чёрным глаз, казалась намного старше.

– Приветствую тебя, Самиран, – сказала она. – Я не знала, что твоих старших нет в жилище. Позволь мне уйти, чтобы не вызвать лживых подозрений окружающих.

«Голос, быстро, кто она?»

«Сана Нугвари, младшая дочь соседей с другой стороны Утёса Шестого Кольца».

– Приветствую тебя, Сана Нугвари, – склонился я в ответ. – Не знаю, о каких подозрениях окружающих ты говоришь?

– Мы должны предупредить своих старших, что будем разговаривать вдвоём, – пояснила Сана. – Без их согласия могут пойти кривотолки.

– А, ну тогда, мой папаша в курсе… то есть мой, отец осведомлён о нашей встрече. Уважаемая.

– Уважаемая, – вдруг усмехнулась девушка. – Ты прямо как старший говоришь. А даже в Доме Опыта ещё не был.

С этими словами она резво вскочила с подушек и уверенно пошла внутрь жилища, явно направляясь в мою комнату.

Заинтригованный я последовал за гостьей, оценивая, как грациозно покачивалась при ходьбе нижняя часть её тела под плотной тканью синего халата.

Сана уверенно дёрнула какую-то ветку на лиственной двери комнаты и она раздвинулась. Ха, даже я не знал, как её открывать. А эта девочка не впервые в гостях. Кажется, Самиран всё-таки не такой олух, каким показался. Ибо, что могло связывать его с такой красоткой?

Девушка и я прошли в комнату.

За нами проскользнула Служанка, и поспешно раскрыла один из больших сундуков. Вынула из него и раскатала на полу толстый ковёр без узоров, сверху бросила круглые подушки, которые вынула из другого сундука. Поклонилась и, не разгибаясь, попятилась из комнаты. Ветки зашуршали, закрывая арку.

Но Сана не села, а отошла к овальному окну. Посмотрела в него. Потом раздвинула ветки, закрывающие овал, и перегнулась. Я услышал звук плевка.

– Э-э-э, – начал я. – Не желаешь жареной травы?

Чёрт, я даже не знал, как назывались местные блюда!

– Нет, – ответила девушка. – Я бы поела мяса, но в вашем доме его отродясь не было.

– И не говори, – усмехнулся я.

Оторвав от гирлянды листик, Сана выбросила его из окна и проследила за полётом.

– Хочешь пить? – предложил я.

Девушка заинтересованно обернулась:

– Ты достал настоящее портовое вино? Не вонючую жижу из козьего молока, как в прошлый раз?

– Хм, нет, но…

– Тогда не хочу.

Сана Нугвари явно чего-то ждала от меня.

– Рад тебя видеть, – наугад начал я. – Столько времени прошло…

– Самиран, – решительно прервала Сана, – скоро придут твои старшие. Ты купил, что я просила?

– Зависит от того, что ты просила…

– Ну, браслет, который я тебе показывала в лавке ювелира.

Сначала я не понял, о каком браслете речь, но тут вспомнил – тайник Самирана!

– Спрашиваешь, – уверенно ответил я. – Конечно купил. Сейчас.

Я бросился в угол с тайником, отодвинул корзину с плитами (куда вся слабость пропала?) и вынул деревянную шкатулку с браслетом.

– Вот, – протянул я ей раскрытую коробочку.

Цепкими пальчиками Сана вынула браслет и тут же надела на руку. Залюбовалась, как лучи закатного солнца заиграли в драгоценных камнях и замерцали в изгибах золотых иероглифов.

Но на лице девушки была странная смесь удивления, радости и… досады?

– Не думала, что ты его купишь, – призналась Сана.

– Я и сам не ожидал, – признался я. – Носи на здоровье.

– «На здоровье»? – переспросила она. – В золоте заложено озарения для здоровья?

– Нет, вроде…

– Тогда зачем так сказал?

– Просто… не знаю… не важно.

Девушка освободила на своей руке место, сдвинув к локтю другие браслеты и верёвочки.

Одарив меня очередным взглядом, полным странного сомнения, сказала:

– Ты доказал, что способен подарить мне вещь за две тысячи граней. Я должна подарить тебе обещанное.

– Это само собой, – кивнул я, совершенно не зная, о чём речь.

А сам подумал: «Две тысячи граней! Охренеть! Ясно, зачем Самиран связался с ворами граней. Такой образ жизни требует золота в любом мире, в любой эпохе».

Тем временем Сана подбежала к двери из веток, потрогала её, проверяя, заперто ли? Потом повернулась ко мне и начала медленно развязывать пояс на халате.

✦ ✦ ✦

Сана подошла ко мне вплотную. Полностью развязанный пояс висел на её руке. Я же ощутил неловкость, словно со мной это было впервые.

«Неужели я должен буду заняться с ней сексом? – подумал я, – Ведь для этого Самиран подарил ей дорогой браслет?»

Я смутно помнил, что в некоторых древних культурах существовала традиция обмена женской любви на подарки, и это не считалось проституцией. Хотя именно ею и было.

Да что там древние? Достаточно вспомнить русских господ, которые соблазняли деревенских девок, подарив им взамен шёлковый платочек или новые лапти. Иные господа, как герои рассказов Бунина, обходились вообще без подарков. Считали, что интерес барина к дивчине – уже подарок для неё.

Сана отвела взгляд, глядя куда-то в окно.

Закат достиг уже того момента, когда комнату разбил надвое яркий красный круг света. Я и девушка стояли в этом круге, как на сцене, освещённой прожектором.

Я избегал смотреть в её лицо. Девушка тоже не смотрела на меня.

Зачем-то сосредоточил внимание на халате девушки. Он сшит грубее, чем одежда Самирана. Ясно увидел неровные нитяные швы. Так же отметил, что края халата соединялись тремя крючками с петельками. Кажется, её богатая с виду одежда была дешевле стильных туник Самирана.

Бросив пояс, девушка расстегнула петли, взялась за свободные края халата и развела в стороны.

Под халатом оказалась длинная, до колен, рубашка с круглым воротом, расшитая белыми рельефными узорами. Как-то отчаянно вздохнув, Сана схватила подол рубашки обеими руками и резко задрала до самого горла.

В красном закатном свете я увидел небольшую и красивую девичью грудь.

Некоторое время мы так и стояли.

Я глупо посмотрел на грудь девушки. Спустил взор на слегка выпуклый животик, снова поднял на грудь. А Сана, закрыв подолом рубашки нижнюю чать лица, глядела в потолок.

Я и не мог разобрать: то ли её лицо покраснело от заката, то ли от стыда.

– Ну, – досадливо вздохнула Сана. – Можешь потрогать.

Я хотел сказать: «Спасибо, обойдусь». Мол, что, я сисек не трогал? Щупал и побольше размерчики.

Но руки сами взметнулись к девушке и погладили её.

После этого Сана резко опустила рубашку и запахнула халат. Дрожащими пальцами застегнула петельки, подобрала пояс от халата и быстро повязала вокруг талии.

– Сана, – сказал я, – о чём бы мы не договаривались ранее, знай, что это всё было глупостями. Я вовсе не такой. То есть – такой, но не я. И вообще…

– Молчи, – тихо ответила Сана. – Мне пора домой.

Она отошла к арке и дёрнула ветку – дверь раздвинулась.

Я побрёл за ней, не зная, что думать и говорить. Вдобавок прежняя слабость вернулась с новой силой.

Мы молча прошли через тёмные комнаты и оказались в главной комнате. Там, на подносе стояли коробочки с едой, к которой я так и не притронулся.

– Служанка, – крикнула Сана.

Тут же вышла её Служанка, замотанная в белые тряпки.

Обе пошли к выходу.

– Мы же ещё увидимся? – зачем-то спросил я.

– Ты скоро пойдёшь в Дом Опыта?

– Да.

– Я тоже.

– Там увидимся?

– Да. Но не смей рассказывать кому-нибудь о браслете и том, как…

– Что ты, – замахал я руками. – Мой рот на замке!

Сана и её Служанка вышли. Я не знал, нужно ли провожать. Решил, что не надо.

Вернувшись в свою комнату, упал на подушки.

Слабость вернулась и достигла такой силы, что я едва не терял сознание. В животе бурчало от голода, ведь я так и не поел чёртовой жареной травы.

Надо бы расспросить Внутренний Голос об этой Сане… как там её…

«Сана Нугвари, – подсказал Голос. – Младшая дочь соседей…»

– Ага, – зевнул я. – The Girl Next Door.

✦ ✦ ✦

Проснулся я от пинка в живот.

– Вы своего сына всегда так пробуждаете? – зевнул я.

– Ты не мой сын, – ответила Мадхури Саран.

Я сел на матрасе. Судя по тишине и темноте – глубокая ночь. Фонарь-светлячок слабо мигал среди цветочных гирлянд на стене.

– Я же просил не входить ко мне без спроса, – ещё раз зевнул я.

– Тебе надо продолжить изучение правил нашей жизни. Это лучше делать, пока Похар спит.

– О, сегодня я узнал очень много о вашей жизни, – отозвался я. – Сейчас расскажу. Но сначала…

Я отправился в комнатку с туалетом. Сделав все дела, вернулся. Мадхури Саран сидела на коленях среди подушек.

– Мыть руки после этой комнаты у вас не принято? – спросил я.

Мадхури удивилась:

– А ты забрызгал свои руки? В твоём мире так принято?

– В моём мире есть анекдот по этому поводу, – ответил я. – Теперь знаю, что он взят из жизни.

– В каждой комнате для облегчения нутра стоит кувшин с водой, – ответила мама Самирана. – Просто в нашем доме он сокрыт этими вонючими растениями, которые тут насадил Похар Те-Танга.

Я сел напротив Мадхури:

– Мне вот интересно, вы любите или всё-таки ненавидите своего мужа? Или вы сами не определились?

– Не твоя забота, – оборвала мама. – Рассказывай, что обещал.

Громкое бурчание моего живота заполнило ночную тишину.

– О, Создатели, – простонала мама Самирана. – Сейчас.

Она вышла из комнаты и скоро вернулась с подносом, уставленным кувшинчиками и коробочками еды.

Я набросился на жареную траву и корешки, попутно рассказывая о том, что узнал от торговца из лавки «Радуга Над Летающей Твердью».

18. Линии и грани

Вопреки моим ожиданиям мама Самирана не придала значения моему расследованию.

– Зря ходил, – заявила она. – Мы не узнали ничего нового.

– Как ничего? Мы узнали, что воровством граней занимается целая банда сильных озарённых, а не сам Самиран.

– Всё это – пустые слова торговца срамными картинками. И они не объясняют, почему светлая душа моего сына была замещена демоном.

– Ваш сынок не единственный подросток, которого воры соблазнили золотом и «Игрой Света».

– Опять же, всё это со слов торговца срамотой.

– Если мы отыщем этих детей и расспросим, сможем выйти на след воров.

Мама Самирана отпила из кувшинчика воды, пахнущей цветами.

– Ладно, допускаю твою правоту. Но зачем нам сами воры? Мне нет дела, накажут их или нет. Я хочу вернуть сына.

Я тоже отпил из другого кувшинчика:

– Мне кажется, что переселение душ произошло из-за того, что воры что-то напутали. Сотворили грязное колдовство, последствий которого сами не ожидали.

– Я не вижу, куда ведёт этот путь.

– Мы можем узнать, какие озарения они применили. Может, заставим их повторить колдовство, вернув души на свои места.

Мама Самирана с сомнением кивнула.

– Вы с чем-то несогласны?

– Если поверить словам торговца, – начала Мадхури, – то у воров сильное Моральное Право.

– И что?

– Значит… их поступки… их воровство… – Мадхури говорила тяжело, словно сама отказывалась верить в это. Собравшись с духом, твёрдо произнесла: – Они заслужили своё моральное право благоволениями Двенадцати Тысяч Создателей.

– Что это значит?

– Воры живут во славу Дивии. Двенадцати Тысяч Создателей поддержали их на Всеобщем Пути…

Одним глотком я прикончил ароматную воду:

– Вы же помните, что я ничего не знаю о благоволениях? Что они такое?

– Ну, это… – Мадхури Саран всегда терялась, пытаясь объяснить мне что-то из их магии. – Жители Дивии получают их в храмах. И вот.

– Мамуля, если бы я хотел получить объяснение, которое ничего не объясняет, спросил бы у Внутреннего Голоса. Давайте по порядку. Как я понял, Моральное Право это одна из Линий Внутреннего Взора?

– Да.

– Тогда поговорим о Линиях.

Как следователь, допрашивающий подозреваемого, я выпытал у мамы Самирана следующие знания.

Внутренний Взор каждого озарённого содержал обязательные три Линии: Тела, Духа и Морального Права. В проекции на руке они располагались таким образом: Линия Духа – средний палец, Линия Тела – указательный, а Моральное Право – большой. Но опять же, к рукам и пальцам линии не имели отношения. Они располагались там только для удобства новичков.

Толщина, длина, твёрдость и яркость Линий означали уровень их «прокачки». Чем толще, длиннее и твёрже, тем труднее поколебать Линию, исчерпав ресурсы озарения.

– А как усилить Линию Тела? – спросил я.

– Закалять тело упражнениями. Ведь для этого мы наняли тебе… то есть Самирану, учителя телесного здоровья.

– А Линию Духа?

– Получением знаний, усвоением озарений и использованием кристаллов озарений.

– Но я недавно использовал сразу два кристалла озарения, даже ослабел от них. Почему моя Линия Духа осталась такой же тонкой, бледной и дрожащей?

– Потому что два кристалла не дадут заметного усиления. Чтобы Линия Духа укрепилась через кристаллы, нужно использовать только кристаллы ярких озарений. И использовать их гораздо чаще, чем два раза в день.

– Это дорого, – возразил я, вспомнив цены на яркие кристаллы.

– Очень, – согласилась мама. – Поэтому сословия предназначений предоставляют своим участникам кристаллы ярких озарений. Сословие ускоряет укрепление необходимых Линий.

– Но для вступление в сословие предназначения, я должен принять их руководство надо мной? Усвоить те озарения, которые мне укажут?

– Если бы ты был из мелкого рода или вообще безродный, то так и было бы. Но ты примешь род Саран, не так ли?

– Конечно, мамуля.

– У нашего рода неплохое положение в сословии Возвращающих Здоровье, поэтому у тебя будет больше свободы.

Голос её звучал не совсем уверенно, но я не придал этому значения. Даже если она и врала, то ме какое дело до сословия и рода? Я не её сын.

Далее я узнал, что первоначальный сильный рост Линий можно получить в Доме Опыта. Поэтому учёба там считалась необходимой для всех, кто собрался идти по Пути Двенадцати Тысяч Граней.

Я спросил:

– А какая разница между Всеобщим Путём и Путём Двенадцати Тысяч Граней?

– Ну как же… – снова растерялась Мадхури. – Всеобщий Путь – это Путь всех жителей Дивии, как озарённых, так и нет. А Путь Двенадцати Тысяч Граней – это то, как человек, получивший Двенадцать Тысяч Граней, распоряжается ими на Всеобщем Пути.

– Это разные Пути?

– Да как же… О, Создатели! Что за вопросы? Всеобщий Путь – поэтому и Всеобщий, что на по нему идут все.

– Ну, да.

– А Путь Двенадцати Тысяч Граней – это один из способов идти по нему.

– А есть другие способы?

– Если прирождённый житель не получил Двенадцать Тысяч Граней или растерял их по дороге, он всё равно должен жить и трудиться во славу Дивии.

– Таков Путь, да? – ухмыльнулся я.

– Верно, – удивилась мама Самирана. – Наконец-то ты начал понимать.

✦ ✦ ✦

Разобравшись с Линиями Тела и Духа, перешли к Моральному Праву.

Моральное Право – что-то вроде паспорта прирождённого жителя Дивии. Толщина, длина и твёрдость этой Линии отображала положение жителя во всеобщей городской иерархии.

Но главная особенность была в том, что у жителей не было верных способов укрепления Морального Права.

Если Линии Духа, Тела и другие гарантировано укреплялись и росли при выполнении необходимых действий, то для изменения уровня Морального Права житель мог предпринять только одно действие: отправиться в храм Двенадцати Тысяч Создателей и попросить там «благоволение».

В результате чего Двенадцать Тысяч Создателей или одаривали его повышением Морального Права или наоборот – наказывали его понижением.

– Но за что именно Создатели Тверди одаряют или наказывают?

– Никто не знает, – ответила Мадхури Саран. – Ведь только Создатели Тверди ведают каждый шаг всякого на Всеобщем Пути. Прежде, чем дать благоволение, они сравнивают поступки просителя с поступками всех просителей, бывших до него, и – живых и мёртвых – поле чего решают, наказать или поблагодарить.

Из дальнейших расспросов выяснил, что никто, даже озарённые священники из сословия Помогающих Создателям, не знали наверняка, какие поступки жителей Дивии будут вознаграждены, а какие наказаны.

В истории был случай, когда некий воин, покрывший себя славой в сражениях с Низкими Царствами, пришёл в храм за благоволением. Он был уверен в награде и пренебрёг предупреждением священника, что Создатели не готовы принять его. Воин вошёл в комнату благоволений… и вышел из неё с почти уничтоженной Линией Морального Права. Будучи не в силах вынести такой удар, воин покончил с собой.

Но был и противоположный случай: какой-то забулдыга, пьющий вонючее козье вино и живущий в клетках Ветроломов, так упился, что пошёл в храм. Как и воин, пьяница пренебрёг предупреждением священника, но получил от Создателей резкий рост Морального Права до такого уровня, что мог претендовать на место помощника в Совете Правителей.

– И этот алкаш заседал в Совете Правителей? – изумился я. – В моей стране был такой правитель…

– Конечно не заседал! Священники сами убили его.

Впрочем, такие случаи были всё же редкостью. Обычно славные воины получали рост Морального Права. Как его получали славные торговцы, врачеватели и прочие жители Дивии. А пьяницы, дураки и негодяи редко получали награды.

Я вспомнил, что непосредственно во время моего попадания в тело Самирана, парень как раз получал благоволение. Но получил в награду вовсе не повышение Права, а дополнительные грани!

– А могут ли Создатели наградить чем-то другим, кроме роста Морального Права?

– Да, – кивнула Мадхури. – Очень часто люди получают или вечное усиление какой-либо из Линий. Или кристалл яркого озарения. А бывает, что усваивают дополнительное озарение. Некоторые ждут таких наград больше, чем повышения Морального Права.

– Получается, что никто не знает, что он получит, обратившись за благоволением в это казино: награду или наказание?

– Да. Хотя и не знаю, что такое ка-сино…

Я взял её признание на заметку. Если походы в храм – это единственная азартная игра в Дивии, то я могу открыть здесь собственный Лас-Вегас! Рулетка, блек-джек, покер!

Я решил подвести промежуточный итог:

– То есть обращение в храм – это риск?

– Поэтому многие озарённые предпочитают жить с тем Моральным Правом, которое кажется им достаточным.

– А что даёт высокое Моральное Право, кроме возможности заткнуть чужой Внутренний Голос?

Мадхури снова замялась:

– Без нужного Морального Права человек не сможет занять высокое место в сословии или в Совете Правителей.

– То есть в Совет Правителей сидят те, у кого самое высокое Моральное Право?

– Да.

– Какие возможности высокое Моральное Право открывает для Правителей?

– Я не буду рассказывать тебе этого чужеземец! Ты пришёл из грязи, тебе не дано знать о Совете Правителей.

– Э-э-э…

– Да, – Мадхури Саран сжала кулак. – Мы убиваем Слуг и Служанок, которые посмели повернуть свои закрытые лица в сторону Сердца Дивии.

– Вероятно, Сердце расположено в центре, в Первом Кольце? – предположил я. – Там, где торчит огромная гора?

– Да! То есть – нет. Я отказываюсь говорить об этом.

– Но ведь в Доме Опыта я всё равно узнаю обо всём?

– На то будет воля Создателей Тверди, а не моё предательство.

– Ясненько.

Я задумался.

Получалось, что, раздавая благоволения и наказания, некие Создатели Тверди (кто они вообще?) сравнивали не только содеянное одним человеком, но и то, как его деятельность отразится на жизни всей летающей тверди в будущем.

Тогда, спрашивается, как Создатели узнавали это будущее?

Они его моделировали и прогнозировали, исходя из сравнения поступков своих жителей, или же реально знали его? Моё перемещение из будущего в прошлое намекало на возможность второго варианта.

В очередной раз я убедился, что магическая система Дивии очень напоминала некую сложнейшую технологию. А раз это технология, то наверняка имелись и способы абьюзить её.

Вероятно, воры граней нашли в системе лазейку, через которую воровали грани подростков. Да ещё и получали за это укрепление Морального Права. Двойная выгода.

Ох ты ж, чёрт побери!

А что если цель воров именно в прокачке Морального Права, а не в воровстве граней?

Но об этом не стал говорить маме Самирана. И без того волна новой информации захлестнула меня и грозила утопить.

– Мне всё ещё непонятно, как работает Моральное Право, – настойчиво продолжил я. – Кто заставляет дивианцев соблюдать эту иерархию?

– Что значит «кто»? – изумилась Мадхури. – Никто не заставляет жителя Дивии идти по Всеобщему Пути! Это лич…

– Личный выбор каждого, – подхватил я. – Знаю. Уже слышал не раз. Но ведь вы стремитесь повысит эту Линию через благоволение? Значит, в этом есть выгода? Даже с учётом риска получить наказание?

– Почему ты во всём ищешь выгоду?

– Потому что так устроен мир. И ваш, и мой. И у разумных арахноидов с Альфа-Центавры тоже.

Мадхури Саран задумалась. Потом неуверенно сказала:

– Сильное Моральное Право даёт больше возможностей для ярких озарений. Даже твой отец не смог бы стать Поддерживающим Стены, не имея нужного Морального Права.

– Вы что-то недоговариваете?

– Некоторые… некоторые двери в Совете Правителей или в Сердце Дивии не открываются для тех, у кого нет нужного Морального Права.

– Что за двери? – тут же спросил я.

– Ты не принадлежишь нашему миру, демон. Эти двери должны быть закрыты для тебя навсегда.

– Ясненько.

✦ ✦ ✦

Чтобы не раздражать маму Самирана, я вернулся к изучению Внутреннего Взора. Система магии заботила меня сейчас больше, чем система государственного управления.

Мадхури рассказала, что всякое озарение или кристалл озарения использует свою Линию Внутреннего Взора. И только на яркой ступени некоторые озарения задействовали сразу две Линии. Впрочем, об этом я уже и сам догадался.

Внезапно вдруг выяснилось, что спрашивать-то и нечего. Я понял общий принцип магической системы: прокачивай Линии, усваивай озарения и время от времени посещай храм, чтобы попросить благоволение. Там уже Создатели решат, что тебе подарить или что у тебя отнять.

– А как часто можно ходить в храм?

Мадхури пожала плечами:

– Я не помню точно. Но любой озарённый из сословия Помогающих Создателям видит, можно или нельзя человеку входить в храм.

Я засомневался:

– Получается тот воин, который пренебрёг советом священника поступил глупо. Но пьяница тоже им пренебрёг, но сорвал джекпот?

Мадхури Саран скривилась, как делал обычно, когда я задавал странные вопросы или произносил непонятные слова:

– Предсказание священника всегда неточное.

– Мадхури Саран! – воскликнул я. – Мы с вами ослы. То есть я – осёл. А вы – ослица. Ведь ваш сынок должен был получить разрешение на вход в храм?

– Нет. Входить может всякий прирождённый житель. Иногда туда пускают даже низких царей, с которыми Совет Правителей хочет вести дела.

– Зачем же нужны Помогающие Создателям?

– У них есть озарение «Толкование Равновесия» которое показывает, чему более подвержен человек, благоволению или наказанию. Чем сильнее озарение, тем точнее предсказание. Но полной уверенности нет ни у кого.

– Тем более надо найти этого священника и поговорить с ним. Вдруг Самиран был не готов? Вдруг переселение душ – это форма наказания?

– Служители храмов осматривают сотни людей за день, – неуверенно согласилась Мадхури. – Что он может сказать нам о Самиране?

– Например, был он один или с кем-то?

Мадхури Саран оживилась:

– Надо попробовать.

Но я не успокоился. Мне казалось, что я упустил что-то ещё, связанное с храмом. Ведь оттуда всё и началось.

– Почему служители допускают грязное колдовство в стенах храма? – спросил я.

– Они не допускают. Храмы Двенадцати Тысяч Создателей большие, в них сотни комнат для благоволений. Служители не могут присматривать за всеми.

– А почему я был один в храме, когда очнулся?

– Ты не был один в храме. Ты был один в комнате. Получение благоволения происходит только тогда, когда человек наедине с Создателями. Нарушение его покоя будет богохульством, за которое сразу сбросят в грязь.

– Небесный мент! – воскликнул я.

– Ме… мент? Что?

– Небесный стражник, который пленил меня в храме.

– Ты думаешь Илиин замешан в этом?

Я азартно кивнул:

– Даже если и не замешан напрямую, то мог увидеть что-то подозрительное.

Мадхури оживилась:

– Я допрошу его с «Правдивой Беседой».

– Мы же договорились хранить всё в тайне. И тут вы припрётесь к небесному стражнику и начнёте допрашивать его о переселении душ?

– Но что нам делать?

– Действовать осторожно.

Мадхури погладила меня по щеке: