Kitabı oku: «Откуда растёт радуга», sayfa 2
Режиссёр фильма про Пушистого Слона, решили сделать кадры о его общении с родственниками. Вовремя подоспевшая киногруппа вместе с вооружёнными сотрудниками заповедника заставила браконьеров разбежаться. Доктору Сене пришлось прилететь в Африку. Он ухаживал за своим любимцем. А потом у него нашлось время побеседовать со всеми обитателями заповедника. И тут он стал настоящим доктором Айболитом, как в известной детской книжке. И все слоны в заповеднике полюбили доктора Сеню и поняли, что люди бывают разные. Про себя они назвали его – Самый лучший слон.
А здоровье Пушистого Слона шло на поправку. Пока он болел, он понял, что очень любит свою родину Россию, доктора Сеню, детишек и даже директора зоопарка. Пора было возвращаться домой. Доктор Сеня сделал Злющему Бивню протез, и тот очень подобрел после этого. Слоны и слонихи стали воспитывать своих слонят, взяв наставления у новых друзей.
И вот настал день отлёта. Пушистый слон пожал всем слонам хоботы и обнял слонят. Те дружно протрубили ему с восторгом:
-Ура-ура- у-ра-ра!
– Приезжайте ещё трубили слоны и обнимали хоботами доктора Сеню в знак благодарности. А Пушистый Слон светился от счастья. Он возвращался в Россию!
Брыська и Бобоська
В одном дачном доме всю зиму жила мышка Бобоська. Хорошо так себе жила, не бедствовала. Сделала себе норку между стенок, натаскала старых газет, распушила их. Всю зиму ей было тепло и уютно. А питалась оставленной хозяйкой крупой. Она даже и не подозревала, что крупа оставлена не для неё.
Но вот настало лето, и хозяйка приехала на дачу. Она привезла с собой молодую кошку Брыську. Брыська была неопытной и мышей в городе не видела. Первая встреча с Бобоськой удивила кошку. Рассыпанная крупа и клочки газет расстроили хозяйку. Бобоська выглянула из норки и стала разглядывать незваных хозяев. Она не могла поверить, что её вольготная жизнь в этом доме кончается. Истошный женский крик напугал мышку, и она юркнула глубоко в норку.
-Фасссс, – крикнула хозяйка, выпуская кошку из корзинки для перевозки. Но Брыська слова фас не знала. Она испуганно озиралась в новом доме и никого не ловила. Когда хозяйка чуть-чуть успокоилась, то объяснила кошке, что та должна делать. Брыська всё очень хорошо поняла. Не прошло и часа, как она устроила засаду у норки, и выбежавшая беспечная мышка чуть было не попалась ей в лапы. Тихому мышиному счастью пришёл конец.
Брыська оказалась очень изобретательной кошкой. Чего она только не придумывала: однажды она взяла рыболовный крючок с леской, и, нацепив на него кусочек сыра, закинула его в норку, но наученная горьким опытом Бобоська выглянула в дырочку, которая образовалась от выпавшего сучка, и увидела знакомые лапы и хвост. Глотая слюнки, она отворачивалась от вновь и вновь бросаемой в норку наживки. Наконец Брыське это надоело.
На следующий день Брыська протянула шланг от водопровода и пустила в норку Бобоськи воду. Промокшей и продрогшей мышке пришлось плавать на куске пенопластового утеплителя до тех пор, пока хозяйка не обнаружила потоп в доме и не выключила воду. Запасы в норке почти все испортились, в ней стало неуютно и сыро. Бобоська задумалась над тем, как жить дальше.
– Видимо, пора выходить замуж, – подумала она, но все окрестные мышиные кавалеры ей почему-то не нравились, и она решила выйти за крота. Он был гораздо богаче всех знакомых мышей и ходил в дорогой шубе. Крот по просьбе Бобоски прорыл множество подземных ходов. Один из них выходил прямо под крыльцо дома. Бобоська уже не могла выбегать во двор и дышать свежим воздухом, когда хотела. Траву хозяйка покосила и часто сидевшая на крыльце Брыська пыталась поймать ловкую Бобоську, когда та появлялась во дворе.
Теперь у Бобоськи появилась своя дача. Она могла дышать свежим воздухом под крыльцом когда хотела, и в полной безопасности. Вот только жених-крот потребовал с невесты платы за работу : он забрал все сохранившиеся запасы из норки и огласил условия будущего брачного контракта.
-Не хочу замуж! – подумала Бобоська и отказала кроту. А Брыська вскоре учуяла мышку под крыльцом. В небольшую щелку она просовывала когтистую лапу и пугала Бобоську. При этом она страшно шипела. Бобоська была храброй мышкой, но её дачный отдых был явно испорчен, и она решила создавать базу в лесу. По одной из кротовых нор мышка выбралась за забор. В лесу оказалось много пищи и других весёлых мышек, с которыми Бобоське удалось подружиться. Здесь она прожила всё лето. А когда наступила осень, она увидела, что хозяева собираются уезжать в город. По своему подземному ходу она проникла под крыльцо.
-Мышки летом должны жить в лесу, не так ли? – услышала она голос Брыськи. Та выросла и поумнела за лето. Бобоська даже не знала, что с ней можно поговорить.
-Ну, прощай моя дорогая, – томно процедила Брыська. – Надеюсь, больше не увидимся. Ты была достойным противником! – и кошка просунула в щель лапу без выпущенных когтей и дружелюбно мяукнула.
-Прощай, сказала Бобоська. Но лапу пожать не решилась. Кто их знает, этих кошек… В эту зиму она всё-таки вышла замуж, вывела в доме мышат и благоразумно всех увела жить в лес до приезда хозяйки с кошкой.
Кузя и Карась
День выдался, как обычно. Каким-нибудь знаменательным событием или, паче чаяния, бедой даже и не пахло. На голубом небе не было облаков, а обленившийся от жары грозный чёрный кот Гром не гонял собак. В избе семьи Кузнецовых было тихо. Вода была принесена с речки и налита в бочки для вечернего полива огорода, а в печи уже стоял чугунок щей, дожидаясь прихода мужчин к обеду.
Мужиков в семье было двое – отец и сын Кузнецовы. Отца звали Степаном, а сына Кузей. Виски Степана уже посеребрила седина, а у Кузи борода и усы едва начинали пробиваться. Он был поздний, вымоленный у Бога ребёнок. Мама Кузи – Любушка – души в нём не чаяла и всегда заступалась, когда горячий по натуре Степан начинал бранить Кузю за какой либо промах. А ругаться Степан ох, как любил! Его сметливый мужицкий глаз всё время находил в их вообще – то справном крестьянском хозяйстве мельчайшие недостатки. Доставалось и Любушке, и Кузе. И если Любушка, по женской кротости, могла стерпеть гневные бури Степана, то Кузя обижался на отца всё больше и больше. Отец многому научил Кузю, но тот чувствовал себя недоделанным из – за постоянных попрёков .
В этот день отец позвал его на рыбалку. Вдвоём они сидели на берегу реки и смотрели на поплавки. Рыба ушла куда-то по своим делам и наживкой особо не интересовалась. Степан начинал про себя злиться, обедать постными щами ему не хотелось. И тут первая рыбка дёрнула Кузин поплавок.
-Тяни! – истошно закричал Степан. От этого крика задремавший Кузя вздрогнул и резко потянул удочку. Попавшийся было на крючок, карась полетел обратно в воду. Ну, бывает такое даже у опытных рыбаков. Так нет, разобрало Степана!
– Кто так подсекает? Чему я тебя учил? – закричал он на Кузю.
– Да я ж не нарочно! – оправдывался Кузя.
– Эх ты ,ненарочно! – сказал Степан и отвесил сыну подзатыльник.
Этого для самолюбия Кузи было уже много. Драться он с отцом был не приучен, а вот голос возвысил.
– Вы, Батя, всё по мелочам дерётесь да шумите. Думаете, и управы на, Вас нет. А я вот возьму и уйду от, Вас.
– Это куда же ты уйдёшь? – опешил от такой отповеди Степан.
– В лес уйду, решительно сказал Кузя и, смотав удочку, смело зашагал в чащу.
– Ничего, ничего, к обеду вернёшься! – прокричал ему вслед отец , взял пустое ведро и пошёл домой. Клёва сегодня не было, и сорвавшийся у Кузи карась мог стать единственным утешением неудачной рыбалки.
– Проголодается и вернётся. Ишь , обижаться вздумал! – ворчал Степан, раздражённо шагая к дому. Жену и сына он любил, но ругал их постоянно. Характер был у него сложный и задиристый. Изба Кузнецовых стояла на отшибе и с соседями они общались мало, во многом из – за ершистости того же Степана.
А Кузя тем временем шёл по лесу, не разбирая дороги. Обида душила его. Слёзы так и наворачивались на глаза.
– Ишь ты, мальчика для битья себе нашёл! – говорил Кузя неведомо кому.
– У меня вон борода уже растёт, думал он, ощупывая свой подбородок. А борода между тем начинала расти сильнее. Кузя шёл и пытался хоть немного утихомирить свой гнев. Возвращаться домой к отцу он не хотел. Когда он чуть – чуть поостыл, его мысли приняли более спокойное течение.
– Жить буду недалеко от воды, – думал Кузя. Спички в кармане есть, отец приучил носить, нож в кармане, да и удочка пригодится. Эх, ведро надо было прихватить, – думал он, срезая пару белых грибов. Походив немного, он выбрал подходящее место для шалаша. Наломал лапника и сделал себе из него подобие матраса. Полежал немного, посмотрел в ясное небо и принялся готовить ветки для будущего жилья.
