Kitabı oku: «Создатели монстров», sayfa 3

Он с хитрой улыбкой посмотрел на Шанца, застывшего в недоумении.

– Да, я, кажется, не сказал вам, кого мы ждём. Раньше я не был уверен, но этой ночью до меня дошли некоторые сведения. Если не ошибаюсь, в ближайшее время нас хочет удостоить вниманием один довольно проницательный спецагент ФСБ.

8

Неизвестно, сколько времени Костя Пришвин простоял бы на месте в шоке от увиденного на пустынной дороге, если бы его не вывел из этого состояния грохот встречной машины, притормозившей рядом с ним. Это был большой грузовик с крытым кузовом, – в таких можно перевозить всё что угодно, включая оружие и боеснаряды. Наверное, Костя и не обратил бы внимания на эту машину, если бы сам водитель не предложил ему свои услуги.

– Эй, – крикнул он, высунувшись из дверного окошка, – помощь не нужна?

Пришвин в изумлении посмотрел на шофёра:

– Помощь – мне? – он всё ещё не мог стряхнуть с себя оцепенение, вызванное двумя последними поразительными событиями, и особенно, вторым, – видением пришельца на обочине. – Вы разве не видели того, что случилось?!

– А что случилось? Ах, самолёт… – Водитель грузовика произнёс это самым прозаическим тоном. – Слушай, парень, ты, наверно, не местный. Так вот, здесь каждый месяц что-нибудь да взрывается.

– Каждый месяц?.. И это можно как-то объяснить?

– В двухстах километрах на юг отсюда находится военный полигон. Ты разве не знал, что отсюда до границы – рукой подать? Там, на юге – Каспий, а мы, да будет тебе известно, делим эту акваторию сразу с несколькими государствами.

Костя пожал плечами: с уверенностью он мог бы сказать лишь одно —то, что рукой подать до научного института, а на акваторию Каспийского моря ему плевать с высокой колокольни. Однако чтобы не выглядеть перед шофёром откровенным простаком, он счёл за лучшее прикинуться ушлым по части пограничных застав:

– Само собой, это рядом, но я не знал, что реактивные самолёты падают здесь каждый месяц.

– Не исключено, что это был вовсе и не наш боевой самолёт. В последнее время эти религиозные фанатики совсем обнаглели, их хлебом не корми – дай только захватить чужой пассажирский самолёт или взять в заложники автобус с детьми. В дни моей молодости тут было тихо… Да чёрт возьми, раньше всё было лучше, всё было стабильнее!.. Надеюсь, что наши доблестные ПВО начеку.

– Доблестные ПВО? – Пришвин хотел было съязвить, но решил не спорить с водителем-ретроградом. – Ладно, пусть будет так.

Образ угрюмого фантома навязчиво витал у него перед глазами, и Костя не удержался, чтобы спросить:

– Скажите, а вы не заметили здесь одного… человека?

– Какого человека?

– Ну, не совсем обычного, будто пришелец с того света.

Шофёр рассмеялся:

– Ну, ты скажешь тоже!.. Нет, чувачок, пришельцев я не видел.

Он озабоченно посмотрел на Пришвина:

– Скажи, а тебе часом голову не напекло? Солнечный удар – это не шутки.

– Нет, всё в порядке, – ответил Костя и добавил про себя, что, возможно, версию шофёра можно было принять как вариант, и фантом ему действительно только померещился от сумасшедшей жары.

– Так значит, помощь не нужна, – на этот раз водитель грузовика скорее констатировал, чем задавал вопрос.

Костя взглянул на его широкое загорелое лицо и внезапно его озарило: грузовик по этой дороге мог направляться лишь в одну сторону – к НИИ «Биотехнологий». А если так, то это в корне всё меняет!

– Слушай, дружище, – сказал он шофёру, – можешь меня подвезти?

Всего один короткий миг тот изучающе смотрел на Костю, затем неторопливо вышел из кабины – широкоплечий, слегка приземистый седовласый мужчина, напоминавший неотёсаную глыбу с кулаками неандертальца, в потёртых замасленных армейских брюках и тельняшке в светло-синюю полоску, протянул огромную мозолистую ладонь и представился, отчеканив по-армейски:

– Лейтенант Хлыщёв, советский спецназ! Куда едем, парень?

Пришвин невольно отступил перед скалой в десантной тельняшке, указав в сторону перевала, откуда всё это время шёл сам.

В ответ шофёр усмехнулся:

– Неужто нам в одну сторону?

– Я имею в виду, научный институт, – нагнав на себя уверенности, ответил Костя.

– Ну да, и я тоже, – кивнул отставной лейтенант. – Запомни, парень, здесь всего одна дорога – и ведёт она именно туда.

– Значит нам по пути, – Костя решил действовать так же внаглую и дальше.

Шофёр воспринял его ответ на удивление серьёзно и, пиля репортёра суровым взглядом, проговорил:

– Между прочим, посторонних там не ждут. Это – секретный правительственный объект и, сколько там работаю, что-то не слышал, чтобы там пропускали без разрешения. А у тебя оно есть?

Пришвин почувствовал, что врать дальше не имеет смысла и честно ответил:

– Думаю, что нет. Не считая удостоверения журналиста. – Он показал шофёру броскую красную корочку с фотографией, номером и печатью журнала на внутренней стороне, единственной полулегальной «ксивой», которой снабдил его Стеблов.

– Слушай, а может, ты шпион? – то ли в шутку, то ли всерьёз заявил Хлыщёв.

Костя только усмехнулся:

– Будь я шпион, я бы здесь не ошивался, – но про себя заметил:

«А может, и наоборот, кто знает?»

– Раньше у нас с посторонними было построже, – с каким-то подозрением сказал шофёр. – Такие смельчаки, как ты в эти края просто бы не добрались.

– Времена изменились, – ответил Пришвин.

– Я бы хотел отправить нахрен эти времена! – яростно махнул рукой бывший спецназовец и, выдернув сигарету из полупустой смятой пачки, нервно закурил, однако обрывать разговор как будто пока не собирался.

– Послушайте, лейтенант, скажу без обиняков, я очень хочу, по возможности тайно и незаметно, пробраться на эту секретную базу – даже не ради денег. Мне необходимо знать, чем там занимаются учёные, ведь это может быть всё что угодно, вплоть до биохимического оружия. Это может быть вообще… неизвестно что! – В конце своей тирады Костя позволил себе маленький блеф:

– Разве вы не знали, что там занимаются насекомыми? Японцы тоже начинали с малого во время второй мировой войны, разве нет?

Шофёр быстро взглянул на Пришвина, словно что-то задело его за живое:

– Во время второй мировой? Да ты хоть знаешь, что такое война?! Я был в Афгане и Египте, там постреливали, если ты не в курсе.

Пришвин решил отмолчаться, дав старому вояке излить всё, что, по- видимому, наболело у него на душе, однако неожиданно «лейтенант» спецназа перевёл разговор на другую тему:

– Кстати, ты знаешь, кого я везу? Грёбаных бабуинов из Африки, свеженьких, с борта самолёта, их заказали для опытов. Периодически мотаюсь отсюда в областной центр за всевозможной живностью. Уж не знаю, что они там с ними делают, но думаю, что ничего хорошего… Грязные живодёры! – Бывший спецназовец отшвырнул окурок, сплюнул и сочувственно посмотрел на Костю. – Ненавижу доходяг в белых халатах! Но такова моя работа, я должен перевозить на объект бедную животинушку… хоть иногда мне и кажется, что я совершаю ошибку и моё место не здесь, а на войне… И между прочим, ты прав, ботаны разводят там и насекомых.

– Так вы поможете мне пробраться на эту базу?

Шофёр неуверенно покачал головой:

– Если тебя задержат, меня могут вышибить с работы. Чем тогда мне прокормить свою семью?

– Обещаю, что вас не выдам.

Поняв, что водитель колеблется, Пришвин закинул удочку в последний раз:

– Я не смогу вам заплатить за эту помощь. Единственное, что могу пообещать в награду, если действительно найду что-то стоящее на объекте, это ваше благородное имя в печати.

– Ну, нет! Только не имя в печати, – с жаром возразил экс-спецназовец. – Ладно, к чёрту награду! Ты журналист и хочешь знать правду? Так вот, я – лейтенант Аркадий Хлыщёв, особый отряд спецназначения ГРУ – тоже хочу её знать! – Он протянул Косте широкую мозолистую ладонь.

– Я запомню, – с благодарностью ответил Пришвин, пожимая ему руку.

– Разорви этих ублюдков в белых халатах, ведь на их руках кровь невинных братьев наших меньших, – прохрипел шофёр. – Надо вывести этих ботанов на чистую воду!

– Без проблем! – Костя почувствовал, что заражается от спецназовца на пенсии какой-то дикой фанатичной энергией.

– Я знаю, где тебя спрятать: закрою в кузове вместе с обезьянами. Они в клетке, так что ничего опасного. Думаю, ты потерпишь каких-нибудь полчаса до базы.

– А если охранники захотят проверить, что в кузове?

– В последнее время они так не делают.

«Понадеемся на этот слабый шанс», – подумал Пришвин, на мгновение совершенно забыв о последствиях данного, далеко не самого законного предприятия.

Шофёр открыл перед ним дверь кузова. Увидев в клетке троих диких мечущихся довольно крупных павианов, Костя опешил, застыв на месте.

– Боишься этих мартышек? – спросил лейтенант. – Ты прав, они могут быть свирепыми, но сейчас они смирные. Чуют, наверно, что их ждёт, бедолаг. Так что полезай спокойно!

Пришвин забрался в кузов, устроившись как можно дальше от клетки. Обезьяны отступили от него в разные углы, насколько это позволяла им железная ограда. Это были трое взрослых особей, очень похожих друг на друга. Они поглядывали на него затравленными быстрыми глазами. Приматы не издали почти ни одного звука, и это произвело на Костю впечатление; видимо, страх перед неведомой участью заглушил все остальные инстинкты животных. От их обычной природной агрессивности не осталось и следа, теперь в их бегающих хитроумных глазках светился только испуг.

Пришвин иронично помахал рукой обезьянам и кивнул шофёру:

– Можете закрывать.

Тот усмехнулся и захлопнул дверцу кузова. Воцарилась тьма, сквозь которую брезжил лишь тусклый свет, пробивающийся из небольшой вентиляционной отдушины сверху.

Машина резко тронулась с места и, Косте показалось, что клетка вот-вот опрокинется на него вместе с бабуинами или придавит к стене. Но всё осталось на месте – клетка была привинчена к полу. В самом кузове было душно и тихо, к тому же нехватку свежего воздуха усугубляла жуткая вонь испражнений обезьян.

В этот момент Пришвин понял испуг своих косматых соседей: сидеть в кузове запертым, прямо сказать, было ощущением не из приятных, даже если ты не в клетке.

Наверное, прошло не меньше получаса, или, по крайней мере, так показалось Косте, когда грузовик наконец притормозил. Вскоре он снова тронулся, но уже не так быстро. Послышались чьи-то голоса, и Пришвин понял, что они проехали контрольно-пропускной пункт научной базы.

Не прошло и минуты, как вдруг грузовик снова встал, с силой встряхнув и его самого, и троих заверещавших хором приматов. Костя гадал о том, что собирается предпринять шофёр, и тут у него мелькнула мысль, что, возможно, дежурные на КПП всё-таки решили посмотреть на обезьян в грузовике, – а значит, они наверняка обнаружат и его, ведь тут совершенно негде спрятаться.

Услышав звук снимаемого засова с дверцы кузова, Пришвин прижался к стене. Яркий свет полуденного солнечного диска на мгновение ослепил его, и он беспомощно застыл в глубине кузова. Бабуины, видимо, перепуганные не меньше, чем он, с остервенелым визгом заметались по клетке.

Спустя секунду Костя услышал насмешливый голос шофёра:

– Вот он – наш журналист. Можете забрать его, ребята!

9

Начальник охраны объекта Багров попытался связаться на КПП с высшим руководством научной базы, и ему ответил доктор Шанц:

– Профессор сейчас в лаборатории, – объяснил он. – Что случилось, Савва?

– К нам пробрался один лазутчик, называет себя журналистом. Что прикажете с ним делать?

– Журналист? Хм!.. Ну что ж, пожалуй, я поговорю с ним. В наше время прессу надо уважать.

– Дело ваше, доктор, – с ухмылкой ответил Багров. – Хотя я бы отвесил ему кренделей и вышвырнул восвояси. Кстати, пришла машина с обезьянами. Отправить их к вам?

– Как всегда. По-моему, профессор их ждал. Что касается журналиста, то пусть он посидит пока на КПП. Я скоро подъеду.

Отключив трубку радиотелефона, Багров сурово взглянул на Пришвина и произнёс:

– Доктор скоро поговорит с тобой.

– Хотелось бы надеяться, – съязвил Костя.

– Посиди тут несколько минут и не вздумай дёргаться, пока он не придёт, – сказал начальник охраны, смерив журналиста испытующим взором.

Выйдя из будки КПП, Багров предусмотрительно запер дверь: мало ли что взбредёт в голову этому газетчику, от прессы только и жди неприятностей.

Пришвин остался один, устроившись на жёстком стуле в тесной будке. Он попытался переварить то, что с ним произошло. В первый момент его изумило коварство шофёра, но теперь до него стало доходить, что, по-видимому, все здесь, на этом научном объекте жили одной крепкой семьёй подобно какой-нибудь отдалившейся от мира секте и не жаловали чужаков.

Что же они могли скрывать? Конечно, Костя не очень-то рассчитывал на то, что разговор с каким-то «доктором» что-то ему объяснит, но, по крайней мере, это будет первый шаг к получению ценных сведений.

Внезапно Костя услышал, как позади отомкнулась и поспешно закрылась дверь. В тот же миг он почувствовал, как чья-то рука с силой сдавила ему шею и послышался приглушённый голос Аркадия:

– Сиди тихо, ублюдок! Если вздумаешь кричать, я разможжу тебе голову вот этим, – шофёр показал Пришвину большой гаечный ключ – таким орудием можно было бы запросто вышибить дух.

– Что тебе надо? – проговорил Костя, вцепившись в каменную руку старого спецназовца, к сожалению, без малейшей надежды избавиться от её хватки.

– Признавайся, ты ведь вовсе не газетчик, ты – шпион!

Пришвин повременил с ответом: он не знал, как следует обращаться с сумасшедшими и понадеялся лишь на свою интуицию.

– Чем тебе доказать? Удостоверение ты видел.

– Нахрен мне твоё удостоверение! Я могу заказать такое же в любой типографии. Ты – америкосовский шпион, я вижу тебя насквозь, и не пытайся отмазываться!

– И не собираюсь! – яростно ответил Пришвин. – Как говорится, без комментариев…

– Видимо, мне всё-таки придётся тебя устранить, – глухо, будто из склепа ответил шофёр. – Прямо здесь. И поверь, ублюдок, я сделаю это, и никто, ни один «ботан» в белом халате не узнает, что это сделал я.

Пришвин похолодел: он почувствовал нутром, что этот псих действительно может это сделать в любую секунду. Он уже и так увяз в осином гнезде, и вряд ли кто-нибудь из охраны объекта особо огорчится, найдя его труп с разможженной головой.

– Подожди! – воскликнул он. – Ты хочешь, чтобы я признался?

– Да, признайся, чувачок, и всё будет в порядке.

Что-то в интонации шофёра насторожило Костю: ему показалось, что тот хитрил. Психопаты, над чьей логикой и здравым смыслом явно доминируют игры разума, зачастую дьявольски коварны и непредсказуемы. Пауза растянулась на несколько долгих секунд, показавшихся минутами, как вдруг дверь распахнулась, и вошли двое человек: начальник охраны и следом за ним высокий мужчина в тёмном костюме с очками на носу. Они оба застыли на месте, точно соляные столбы при виде шофёра, замахнувшегося на Пришвина увесистым гаечным ключом.

– Аркадий, – в неподдельном изумлении произнёс Багров, – что ты здесь делаешь?!

Пришвин резко вскочил со стула, отшатнувшись от безумца.

– Уберите от меня этого ненормального! – закричал он. – Ещё минута, и он бы меня прикончил…

– Ты свободен, убирайся! – бросил начальник охраны шофёру. – С тобой я разберусь позже.

После того, как тот поспешно скрылся за дверью, не забыв прихватить с собой гаечный ключ, начальник охраны обратился к Пришвину:

– Аркадий – безобидный человек. Он не смог бы пришлёпнуть даже комара, не то что тебя.

– Безобидный? – Пришвин едва не расхохотался Багрову в лицо. – Лейтенант спецназа и безобидный, ничего себе!

– Какой ещё лейтенант спецназа? – с удивлением спросил Багров. – Что он там тебе наплёл? Он, правда, побывал в своё время в Афгане, повоевал немного, получил контузию под Кандагаром, но не дослужился даже до старшего сержанта. Зато он мастер рассказывать байки про то, например, как уложил один в ущелье сотню «духов», особенно, когда выпьет… хотя, бывает, и по трезвому тоже.

– И у него большая семья? – хмуро спросил Костя.

– В первый раз об этом слышу.

– В таком случае, это объясняет его навязчивые идеи по поводу того, что я шпион. Я рядовой работник прессы, не более того.

– Мы тебе верим, – терпеливо отозвался Багров и представил человека в очках:

– Это доктор Шанц.

Тот быстро кивнул головой и вступил в разговор:

– Я заместитель директора института. Вы хотели задать нам несколько вопросов как журналист – теперь у вас есть такая возможность. И хотя мы не ценим те приёмы, какими воспользовались вы, но так уж и быть, пойдём вам навстречу в виде исключения…

– Хотя могли бы и послать далеко, – усмехнулся Багров.

Оставив этот выпад в свой адрес без комментариев, Пришвин потёр шею, на которой после хватки Аркадия теперь должны были остаться синяки, расправил плечи, поудобнее устроившись на стуле, собрался с мыслями и сказал:

– Мой первый вопрос напрашивается сам собой: ваш институт, судя по всему, не относится к государственным учреждениям. Значит, это частное предприятие?

Савва переглянулся с доктором и с безразличием вставил:

– Думаю, вы тут сами разберётесь. Доктор, если что, я буду рядом, – с этими словами он вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

Шанц, оседлав табурет напротив Кости, с минуту не сводил с него пристального взгляда, под которым молодому репортёру стало немного неуютно, и наконец холодно ответил ему вопросом на вопрос:

– А что подсказывает вам ваша собственная логика?

– Думаю, как руководитель частного предприятия вы были бы вправе меня отшить. Однако вы повели себя как вежливый цивилизованный человек, за что я и хотел бы выразить вам свою искреннюю благодарность.

Пришвин достал из кармана своей джинсовой куртки диктофон, включил и задал первый «официальный» вопрос:

– Доктор Шанц, не могли бы вы хотя бы поверхностно рассказать, чем занимаетесь в своём НИИ?

– Вы поверите, если я скажу, что мы работаем над созданием новых средств борьбы с сельскохозяйственными вредителями по заказу одной из крупных торговых фирм? – ответил доктор, не моргнув и глазом.

– Хорошо. Но зачем такие предосторожности: колючая проволока под высоковольтным напряжением, охранники с автоматами?

– Любой научно-исследовательский объект должен охраняться. На нашем объекте так было всегда, с первых дней его основания.

– Значит, это всегда был особо важный объект, – попробовал поддеть доктора Пришвин.

– Всего лишь один из многих научно-исследовательских институтов, занимающихся стандартной работой, – стараясь сохранять спокойствие, ответил доктор Шанц.

– Хорошо. Ваш институт находится на территории биосферного заповедника. С чем это связано?

– Наблюдение за местной экосистемой – одна из тех областей исследований, которыми занимается наш НИИ.

– Но по моим сведениям, ваш НИИ существовал задолго до того, как здесь основали заповедник. Странно, не правда ли?

– Что удивительного в том, что местной экосистеме придали статус заповедника? А то, что мы здесь уже были и работали много лет – это чистое совпадение. Кстати, такое соседство отчасти помогает нам в решении некоторых научных задач.

– Понятно. Меня интересует ещё одно: чем на самом деле занимается бывший Объект 5, ныне маскирующийся под якобы рядовой институт «Биотехнологий», принадлежащий компании «Бион»? Возможно, какими-то исследованиями в области генетики, разработке новых лекарственных препаратов, вирусов, вакцин? – Это был довольно грубый и рискованный ход в интервью, и Костя надеялся вызвать своего респондента либо на откровенность, либо, напротив, на открытую агрессию, причём даже во втором случае это ещё не означало конец разговора.

– Это секретная информация, я не могу вам её открыть только потому, что вы газетчик, – сухо ответил доктор Шанц, уже не в силах скрывать нарастающую неприязнь к молодому настырному журналисту.

После этого Пришвин перешёл в наступление:

– А вот у меня есть сведения, что вы занимаетесь созданием нового биологического оружия. Конечно, пока это слухи. Но если это правда, то вы обязаны рассказать мне всё, а ещё лучше показать наглядно, над чем вы работаете. И давайте на сей раз обойдёмся без вранья!

– А вам не кажется, что вы многого хотите? – раздражённо бросил доктор. – Дать согласие на это может лишь один человек – директор института. Но думаю, что он не согласится. Поэтому я попросил бы вас немедленно покинуть территорию нашего НИИ и впредь здесь больше не появляться.

Наткнувшись на такую вопиющую непробиваемость, Костя вскипел:

– Считаете, что вам удастся так легко меня отшить? Если я захочу, то о вас узнают даже на ТВ! И тогда вам придётся худо!

– Вы так считаете? – губы доктора скривились в неприятной усмешке. – Думаю, что даже если о нас узнают на ТВ, это будет ещё скучнее, чем ваши нелепые вопросы, молодой человек. Так что закончим эти препирательства и пустую болтовню!

Доктор резко встал, вслед за ним поднялся и Пришвин. В этот момент раздался звонок радиотелефона, стоявшего на столе перед доктором.

Шанц взял трубку и услышал голос профессора Волкова:

– Наш нежданный гость всё ещё на КПП?

– Да, я собираюсь отослать его за пределы института сию же минуту.

– Не спешите, доктор, – сказал профессор. – Ведите его сейчас же ко мне, прямо в мой кабинет.

– Но профессор…

– Делайте, что вам говорят, – профессор оборвал связь.

Доктор Шанц в крайнем недоумении с минуту изучал молчащую трубку телефона, словно ожидая от неё вразумительного ответа, затем повернулся к Пришвину и раздражённо сказал:

– Пойдёмте со мной.

10

Такого поворота событий Костя не ожидал. Похоже, вожделенный научный объект становился всё ближе, теряя всю свою внешнюю неприступность, и его тайны раскрывались перед ним сами собой. Как выяснилось, до самого института оставалось не менее трёх километров вдоль унылой песчаной пустоши, и Косте предложили пересечь этот отрезок пути на внушительном, но явно видавшем виды боевом бронетранспортёре. Его немного удивил такой выбор транспорта, но спорить он, конечно, не стал.

В течение первых минут после того, как БТР тронулся с места, он изучал лица своих спутников в полумраке десантного отделения и не нашёл в них ровным счётом ничего внушающего доверия. Таково было его первое впечатление от общения с доктором и начальником охраны, по-отечески покрывавшем чокнутого «лейтенанта ГРУ».

Костю немного насмешило каменное выражение этих двух лиц, и он решил попытаться растормошить своих новых знакомых – репортёрская жилка снова взяла в нём верх, и первым делом он обратился к Багрову, казавшемуся ещё более невозмутимым, чем доктор Шанц:

– Неплохая машинка. Чувствую себя, как в армии.

Багров промолчал, равнодушно глядя в противоположную стену.

– Старая советская техника самая надёжная, – продолжил Пришвин, не собираясь отступать и решив расшевелить начальника охраны во что бы то ни стало.

Савва вяло перевёл на него взгляд и сдержанно ответил:

– Да, неплохая.

– И салон тоже… человек на семь, наверное.

– Отделение десанта рассчитано на десять.

– Наверное, нам тут всё нипочём. Даже если пальнут из танка.

– Если пальнут из танка, мы обречены, – невозмутимо ответил Багров. – Корпус сварен из алюминия. Защищает от пуль и осколков, но не более.

– Шутишь? – спросил Костя, прищурившись.

– Нет, – безучастно ответил Багров и снова уставился на стену.

Неожиданно где-то снаружи, недалеко от машины раздался необычайно громкий яростный лай и пугающее подвывание. Костя вздрогнул и вопросительно уставился на своих спутников, – те, казалось, были совершенно спокойны.

– Что это? – испуганно спросил он.

Доктор Шанц сухо улыбнулся Пришвину и объяснил:

– Сторожевые псы. Мы вывели новую породу специально для охраны объекта. Очень сильные и злобные животные: именно поэтому мы и передвигаемся сейчас на БТР. Здесь мы под надёжной защитой от пуль, осколков и – сторожевых псов.

Багров зловеще осклабился в тон пояснению доктора Шанца.

– Они что – мутанты? – спросил Костя.

– Не совсем, – ответил Шанц. – Хотя и не без этого… Видите ли, специфика этой местности такова, что любая новая форма жизни, появись она здесь, могла бы до поры остаться незамеченной и мутировать в дальнейшем, пытаясь приспособиться к окружающей среде…

– А если попроще?

Доктор язвительно улыбнулся Пришвину:

– Сразу видно, в каком журнале вы работаете! «Сенсации недели», «Загадки планеты»? Вас не приглашали работать на РЕН-ТВ? Ваши читатели, должно быть, явно избалованы не научными доводами, а, скорее, дешёвыми страшилками.

– По всякому бывает, – сухо ответил Костя. – Сложно найти правду в массе слухов. Ну, а работаю я в журнале «Скандальные новости». И всё же вы не ответили.

– Что касается псов, мы даже не пытались их дрессировать. Они подслеповаты днём и всё, что видят, принимают за враждебную среду, будь то змея, человек или даже обычная машина, зато очень зорки ночью, так что перебираться даже через обесточенную ограду нашего объекта я вам не советую. Вдобавок они на редкость злобные и довольно жуткие на вид.

Начальник охраны многозначительно поддакнул Шанцу, ласково проведя рукой по прикладу своего автомата АК-74, лежавшего у него на коленях.

– Кстати, если на дороге появились псы, значит, скоро мы будем на месте, – подытожил доктор.

Так и случилось: вскоре они въехали на территорию НИИ, напоминающую оазис, затерянный в безводной пустыне. Выйдя из машины, Костя увидел ряд довольно неброских трёхэтажных бетонных строений с плоскими крышами, окружённых искусственно возведёнными, несколько заброшенными с виду садами и зелёными газонами вблизи небольшого голубого водоёма – небольшой, прилизанный и внешне ухоженный научный городок, иначе и не скажешь.

Самое высокое здание в центре комплекса, – серое пятиэтажное железобетонное строение, судя по всему, было резиденцией руководства научного объекта, – именно туда доктор Шанц и препроводил Пришвина явно без малейшего энтузиазма. Внутри всё оказалось обставлено без особых изысков. Просторный вестибюль был совершенно пуст, невысокая лестница вела наверх, откуда во все стороны разбегались столь же безлюдные коридоры первого этажа, устланные бесцветным, но натёртым до блеска линолеумом. Спустя минуту они уже находились в кабинете Великого и Ужасного, профессора Волкова собственной персоной.

К удивлению Кости, директор НИИ «Биотехнологий» принял его с распростёртыми объятиями и сияющей улыбкой на лице (наверное, более любезного человека здесь нельзя было себе и представить).

– Профессор Волков, Степан Ильич, – представился он, пожимая Косте руку.

– Константин Пришвин, спецкор «Скандальных новостей», – ответил Костя.

– Ну, конечно, спецкор, – профессор недоверчиво хмыкнул. – Мы вас ждали.

– Меня? – недоверчиво переспросил Пришвин.

– Конечно, именно вас!

Костя присмотрелся к выражению лица профессора, но так и не понял, шутит ли он или говорит всерьёз. Он понял одно: тут что-то не так.

– Послушайте, молодой человек, не будем всё усложнять. Вы хотели посмотреть, как работает наш НИИ? Что ж, нам совершенно нечего скрывать от общественности, я вам всё покажу. Позвольте мне на короткое время стать вашим гидом!

Пришвин ещё пристальнее всмотрелся в улыбчивое лицо старого профессора, напомнившего ему Франкенштейна (помнится, данный литературный персонаж также занимался не совсем благопристойной научной деятельностью). Костя пока не мог понять, что скрывается за этой внешней доброжелательностью руководителя научного объекта, но внезапно ему стало немного жутко. Казалось, он спускался всё глубже в недра мифического лабиринта совсем один, безоружный и беззащитный и, похоже, его гидом был сам Минотавр.

Внутренний голос шепнул ему, чтобы он отказался от своей затеи, пока не поздно, однако Костя был не робкого десятка. Если бы он сейчас повернул вспять, то не простил бы себе этого до последнего дня. К тому же, он чувствовал, что теперь как никогда близок к тайне, которую скрывали стены таинственного научного объекта и потому вцепился в эту последнюю возможность смертельной хваткой.

– Тогда приступим к осмотру безотлагательно, – уверенно сказал Пришвин.

Где-то он слышал, что уверенность и даже наглость в разговоре зачастую сбивает с толку, давая преимущество репортёру подобно тому, как внезапность нападения даёт преимущество в бою, и добавил ещё более дерзко:

– Я хотел бы осмотреть ваш объект сверху донизу. Читатели ждут подробного очерка о его малоизвестной для общественности работе.

– Несомненно, – с готовностью, будто он только того и ждал, ответил Волков. – То, что находится здесь, над землёй ничем не примечательно и вряд ли вас заинтересует. Самое интересное находится там, внизу: наши ультрасовременные лаборатории, в которых ведутся работы в самых разных направлениях микробиологии и генетики. Вы ведь приехали сюда только ради этого, не так ли? Мы тщательно скрываем нашу святую святых от постороннего глаза, это правда, но один раз в тысячу лет, говорят, заветные желания всё-таки сбываются, – Волков подмигнул, с интересом заглядывая в глаза Пришвину, словно пытаясь прочесть его мысли. – Это как в сказках Тысячи и одной ночи. Для того чтобы это увидеть, надо спуститься под землю, так сказать, в самые адские недра… Пройдёмте в лифт, молодой человек!

Они вышли из кабинета и направились по главному коридору к бронедвери, распахнувшейся перед ними сама собой. Костя даже не заметил, как от них отстал доктор Шанц. Этот странноватый тип, слегка напоминавший стервятника, кружившего вокруг жертвы, казалось, слился с фоном однообразных серых стен, что, впрочем, Пришвина только обрадовало.

Миновав ещё один коридор и комнату охраны, они подошли к шахте лифта, и Волков нажал кнопку вызова.

В кабине лифта профессор подшутил над Костей:

– Вы так бледны, как будто мы с вами спускаемся в область Теней. Но это далеко не так, мой друг. Там внизу отнюдь не преисподняя, а всего лишь рабочий цех по производству новых организмов. Сначала мы их вылепливаем, а уже потом вдыхаем в них жизнь.

– Новые организмы? – с любопытством повторил Пришвин.

– Несмотря на то, что наши исследования крайне неохотно и скупо финансируют, мы здесь зря времени не теряли… – пояснил Волков. – Вы наверняка осведомлены, над чем работает наш секретный отдел, мой друг?

– Мы с вами оба знаем, профессор, что это чрезвычайно секретно, —ответил Костя, уклонившись от прямого ответа, на который подбивал его старый учёный.

– Да, это секретно, очень секретно, – сказал профессор. – Но, полагаю, не для вас. Ведь мы с вами оба знаем, зачем вы здесь. И вы не простой газетчик, вовсе нет! Вы – газетчик уникальный и ниспосланы для того, чтобы помочь нам в нашем деле. Вы всё увидите своими глазами, я не скрою от вас ничего, что было бы вам интересно увидеть. Может быть, тогда вы заступитесь за нас, никому не нужных учёных-исследователей и объясните тем, кому надо, что мы нуждаемся во внимании и поощрении властей. Я бы хотел, чтобы об этом узнали самые высокопоставленные лица.