обожаю Маргарет Этвуд. без лишнего пафоса и предельно четко, точно, верно пишет истории. Кошачий глаз – это какая-то смесь своеобразного магического реализма (именно авторского, только ее маргаретэтвудского!) и тонкой замечательной самоиронии. книга как как Тардис – внутри шире и объемнее чем снаружи.
просто потрясающий роман. впрочем, как и всегда у Этвуд
Приятная и весьма глубокая книга о жизни и искусстве, детстве и памяти. Такая «на подумать». Мне кажется, начинать знакомство с автором вполне можно с этой книги.
Действие разворачивается в Канаде и охватывает временной интервал с середины 20 века (времена войны) и почти до конца 1980-х.
Кстати, этот роман появился через три года после знаменитого «Рассказа служанки», а писала его Этвуд что-то около 20 лет.
Отличная книга. Книга, пробуждающая внутренние страхи, обиды, нереализованные мечты. Интересен момент, когда психика ребенка закрывается. Шокирующий момент и предшествующие события стираются из памяти. Стереть, не значит изгнать. Вот эти действия подсознания всю жизнь преследуют героиню книги, являются основой ее творчества.
Моя любимая, любимая, любимейшая Маргарет Этвуд! Такая про-женская, про-активная, ядерно злая, жестко язвительная, очень умная, крайне необычная, чрезвычайно яркая Этвуд! Я всегда была с ней на одной волне, но после этой книги окончательно подпишусь и распишусь в собственном восхищении, уважении и преклонении. Не то чтобы сотворю себе кумира, но я однозначно с ней на одной волне. Я мало знаю таких писательниц, которые бы хлестали язвительно словом, не вызывая у меня при этом негодования. Я не переношу издевательств над людьми, глумления над недостатками, пусть бы человечество сто тысяч раз этого заслуживало (а оно заслуживает в общей массе своей). Этвуд же словесами карает, но... карает так по-человечески, так понимающе, что я и смеюсь, и плачу вместе с героями над собой, над ними. Мы вместе такие несовершенные, такие неидеальные, злые, рычащие, что твоя собака, у которой пытаются отобрать вкусную кость. Но автор это понимает. Она сама такая же. Ну или делает вид.
Кошчий глаз - роман взросления, вернее, попытки взросления. Даже, наверное, просто переосмысления взросления. Уже немолодая женщина-художник Элейн возвращается в родной город (Торонто), где журналисты и художники устраивают выставку ее картин. Город каждой своей улицей ей напоминает о детстве, о юности, которые она не так-то чтобы хотела вспоминать. Она все уже забыла. В Городе она останавливает в мастерской своего бывшего мужа, что "добавляет" ей в копилочку трудного первого брака. Но это она уже забыла тоже. Вернее, очень хочет забыть, но подсознание ни фига не проведешь. Оно решило, и ты вспомнишь все.
В холодном канадском послевоенном городе жила-была в не совсем обычной семье девочка Элейн, папа был энтомологом, мама - эээ спутницей энтомолога. Жили они были не совсем оседлую жизнь, а точнее переезжали с места на место каждые полгода, пока не смогли купить небольшой дом в небольшом,но презентабельном районе. Элейн пошла в школу, где приобрела подруг. "Подруг". Одна из подруг стала таким символом дружбы. "Дружбы". Нет, Элейн на полном серьезе считает Корделию лучшей подругой, она уже все забыла. Но тут вдруг вспомнила. И как 9-летняя Корделия с двумя прочими подругами вдруг решила Элейн "улучшить", а по факту просто буллить, унижать и издеваться. Как Корделия практически чуть не убила Элейн, заманив ее на тонкий лед в едва замерзшем озере. Элейн провалилась, конечно же, а девочки просто убежали. Так вот ты какая дружба? И как мама Кэрол внезапно пригласила Элейн ходить в церковь на воскресные службы, но не забывала ее одергивать, поправлять и обсуждать за спиной. Ну а что, это же для ее же блага, верно? Дикая девчонка, вышедшая из лесу вместе со своими родителями-любителями жуков. Это идеальная мишень верно?
Но автор, к ее славе, не делает из глваной героини жертву. Главная героиня растет, отращивает свои когти и зубы, и сама становится мелким хищником. Мне было радостно читать про мелкую месть Элейн своей "подруге", когда Корделия полностью потерялась в старших классах. У нее то ли от наркотиков, то ли из-за гормональной перестройки, то ли просто так развилось некое подобие СДВГ, когда невозможно сосредоточиться. Корделия попала в заточение под опеку отца. "Отца". Мелкопоместного тирана, на вид такого доброго, такого чудесного, но которого ни в коем случае нельзя огорчать. У Элейн ничего не шелохнулось. Не кажется ли, что вместе с той маленькой девочкой под лед, ушла значительная часть дорой понимающей души?
И это так или иначе аукается и потом. И в веселой студенческой жизни, когда Элейн будет вовсю общаться с парнями, и ее начнет "общать" первый преподаватель рисования, драный Гумберт Гумберт, Элейн делает подлости с покерфейсом. Да, ты моя подруга, но я буду спать с твоим любовником. тебе плохо? Ох, жаль. И когда будет крутить параллельный роман с будущим мужем, Джоном, ну то есть их одновременно двое. Ну и что же? Ну, двое. Джон это делает в открытую, у нас открытые отношения. Сначала мне подумалось, что в прицнипе да, открытые отношения поразумевают равные возможности для обоих. Вот только Джон это делал открыто. А Элейн совсем нет. Но разговаривать эти юные человечки еще не умеют, они умеют только приносить друг другу боль и страдания.
Элейн вышла замуж повторно, за самого лучшего, доброго, внимательного мужчину, короче, подходящего ей. Но и тут меня покоробило. Она такая уезжает на свою выставку, муж по работе в Мехико, Элейн на волне своей ностальгии встречается с Джоном, первым мужем, тут они "закрывают гештальт", назовем это так, но Элейн при этом не считает это изменой. Вам не кажется, мадам, что вы несколько однобокая? Что вам теперь должны все, а вы ... ну пострадавшая когда-то сторона, ставшая глухой, которой все можно? Мне вот кажется именно так.
Но при этом от книги и от героини нет негодования. Есть грусть, есть печаль, немного тревоги... Потому что под всей этой стеклянной гладью мировосприятия героини - спокойной как удав, злой как кобры - она помимо Джона еще и журналистку, освещавшую выставку, неплохо так отбрила - таится обида в глубину, болезнь в бездну. И где-то в бездне маленькая искорка души. Элейн не помнит, а искорка то жива...
И это все сумела показать Этвуд, ну какова красота?
Плотный подробный текст, не позволяющий читать себя на бегу или залпом. Провоцирующий на старомодный вариант чтения – с остановками, размышлениями, смакованием густого авторского слога и выписыванием цитат. Чаще всего они пессимистичны.
Авторская оптика (интересно, насколько роман автобиографичен?) развернута в детство. Эпизодический психиатр, к которому ходила главная героиня, утверждал, что человек бронзовеет после шести лет. А ее мать вспоминает своего старшего ребенка, ушедшего из жизни раньше родителей, только до его двенадцатилетия. "После этого он стал для нее непостижим". Элейн нельзя назвать неудачницей. Она не так уж и стара, а ее биография включает в основном социально приемлемые вещи вроде неплохой карьеры, двоих мужей (нынешнего и бывшего), двух дочерей. У нее нормальная жизнь. Она реализовалана, но как будто недовоплощена.
Однако необходимость отретроспективить себя, вызванная возвращением в город детства, словно бы сводит весь ее жизненный опыт до размера гладкого стеклянного камушка, олицетворяющего травму и триггер.
Маргарет Этвуд "Кошачий глаз"
"Вот по чему я тоскую, Корделия, – не по ушедшему, а по несбывшемуся. По хихиканью двух старушек за чаем." ©
Все наши проблемы из детства - трубят сейчас из каждого утюга психологи. Эта фраза настолько замылилась в нашем сознании, что мы отмахиваемся от неё, как от назойливой мухи.
А ведь и правда все наши проблемы из детства. И совсем не обязательно, что бы источником проблем были родители.
Иногда дружба может перемолоть тебя так, что даже спустя десятилетия ты всё ещё будешь маленькой девочкой, которая хочет доказать что-то своей подруге.
Только вот нужно ли это вам обеим?
Оооо, моя любимая Этвуд
Это была единственная аннотация, которая меня привлекла — я уже перечитала их все и отчаялась. Фантастические сюжеты Этвуд категорически не нравились, а познакомиться с ней хотелось.
И вот зацепки: 1) дети, выросшие среди дикой природы, в экспедициях с родителями-учеными, 2) девочка и ее школьные подруги, 3) героиня становится художницей.
Вот это уже интересно, время и место действия при этом не так важны — ну, пусть это будет военная/послевоенная Канада.
Чем меньше человек с самого детства включен в общество и чем меньше ходит строем, тем больше шансов на то, что вырастет неординарная личность. Тем более что всё это явно перекликается с детством самой писательницы, с ее биографией.
В общем, я клюнула на детство и современное искусство! То, что эту книгу мало кто читает и даже пираты ее не спиратили, косвенно подтверждало ее ценность. Таким образом, я к ней шла долго и сложно.
Остается только сказать, что она не обманула ожиданий — это честная, изощренная, мудрая книга, предполагаю — лучшая книга автора. По крайней мере, если бы Этвуд написала только ее, этого вполне хватило бы для пьедестала.
Все этапы жизни ГГ — девочка, подросток, студентка, молодая женщина и стареющая — не разворачиваются последовательно, а даны в единой плоскости, как с птичьего полета, как на средневековых картинах, где совмещаются сцены, происходящие в разное время. Сюжетно это укладывается в воспоминания ГГ, вернувшейся в родной город. Она ходит по улицам, и пазл ее жизни собирается сам собой.
А выполнено это не только как очень точные портреты женщины в разных возрастах, но и как исследование — сколько готова вытерпеть любовь (к подружкам, мужчинам, искусству), ну или стремление иметь подруг, возлюбленных, дело жизни (девочка, повторим, выросла в прямом смысле в лесу, у нее огромный кредит доверия к людям), прежде чем количество полученных душевных травм не перейдет в какое-то другое качество.
Написано блестяще. В последнее время я больше обращаю внимание на ценность для меня самой истории, чем на стиль и язык, и даже раздражает, когда видишь, что тебе пытаются пустить пыль в глаза, поразить мастерством (= отнять время, заставив разгадывать шарады), но здесь надо признать — есть и стиль, и язык, и история.
Третий роман окончательно убедил меня в том, что у Маргарет Этвуд я хочу прочитать всё. Вот только немного успокоюсь, уравновешусь и сразу нырну в библиографию, дабы скорее понять, что за читательские годы я потеряла, сколько жизней не прожила, не переболела, хотя могла бы. Каждая ее книга – совершенно новая история, неповторимая, капельку сумасшедшая. Каждую я брала как барьер, и сейчас, в финале этой, мне больно даже… Сколько бы еще я ходила мимо тебя, Элейн? Сколько бы еще не знала тебя, Корделия? Пожалуй, еще долго, если бы удосужилась хоть немного познакомиться с сюжетом до чтения, но так глупо свои читательские желания я давно уже не растрачиваю.
Подобные книги я сознательно обхожу стороной класса с шестого, после прочтения обезоруживающей как выстрел в сердце повести Владимира Железнякова и знакомства с Ленкой Бессольцевой. В нынешние времена повсеместного закрывания гештальтов, проработки психологических проблем и выведения тараканов из головы никого уже не удивить заявлением, что все мы родом из детства. История Лены, как и история главной героини уже этого романа, конкретизирует, что немало человеческих комплексов цепляются корнями за школьную скамью. Кто сказал, что школьные годы обязательно чудесные? Для кого-то они были и остаются незаживающей душевной раной. Элейн Ризли, состоявшаяся художница, возвращается в город своего детства Торонто, чтобы принять участие в ретроспективной выставке собственного творчества, но на деле возвращается к своему прошлому. Знакомые улочки, дома, магазины послужат ей ключиком к шкатулке воспоминаний. Элейн вспомнит все, даже то, что казалось бы, давно обратилось в прах – от кочевого младенчества до недавних пор – а еще старательно окунет читателя в сточную канаву девчоночьего взросления, где найдется место не только юбкам в шотландскую клетку и модным журналам, но и играм, желанию выделиться, духу соперничества, попыткам понять странный мир взрослых людей, беспокойству перед будущим и перспективой вырасти такой же скучной, зацикленной, замотавшейся, как родители. Элейн не помнит свое девятилетие, но никогда не забудет то, как будучи ребенком из небогатой эксцентричной семьи, стала легкой мишенью для насмешек и унижения со стороны своих трех новообретенных школьных подруг – Корделии, Грейс и Кэрол. А ведь детство – такая странная пора, когда хуже порки за плохую оценку может быть только страх потерять друзей. Малейший проступок откидывает на ступень козла отпущения. Когда Элейн оступилась? Неужели, когда уточнила у Корделии, есть ли у нее, как у ее сестер, какой-либо талант? Неужели, когда ненарочно разглядела чужое одиночество и боль? Сейчас и не разобрать, вот только дружба очень скоро стала для девочки как тот отжим, что пропускает через два тяжелых валика мокрое белье, - начала ломать, заставляя угождать, терпеть насмешки, игры в молчанку, тычки, причиняя боль и делая абсолютно гладкой и аккуратной, без сучка и задоринки. Отрастить хребет, внутренний стержень может не каждый, иногда для этого нужно и вовсе пережить страшное. Элейн смогла, вот только Корделия, главная в той тройке, стала наваждением. Даже обновленная, возникшая на пороге через годы и пытающаяся создать иллюзию, совсем другое прошлое, не соответствующее действительности. Ей помешала память Элейн, которая хоть и была способна выбелить штрихи и незначительности, но все равно не позволила все переписать. Она-то и взрастила в девочке вечную внутреннюю потребность быть своей в любой компании. Она-то и стала причиной болезненного переживания жизненных неудач и вечного беспокойства уже за своих детей. Эта книга заставила меня выползти из уютной раковины читательских предпочтений, покинуть зону комфорта и взглянуть правде в глаза. Вновь осознать, что детство не всегда подобно сахарной вате и прыжкам розовых пони через радугу. От первой до последней страницы мне было больно и страшно за Элейн, а еще я ничего не могла поделать с собственным гневом. Гневом на родителей Ризли, особенно на мать, которая понимала, что с ребенком что-то происходит, догадывалась, что творится неладное, но будто и не замечала молчаливость дочери, обкусанные пальцы и губы. Иногда знание хуже незнания, вот правда. Потому что после ее признания, что она все видела, но не знала, что делать, мне хотелось рвать и метать. Мать должна быть опорой для своего ребенка, крепостью, прочной стеной, но никак не сторонним наблюдателем, ау!
История Элейн получилась полнокровной, богатой на поводы к самым ярким эмоциям. Она то перекидывала мостики к моим личным воспоминаниям, то позволяла пожить богемной жизнью живописца, то прогоняла через исторические вехи. С ней я тосковала по брату, которого у меня никогда не было, и размышляла о дружбе, которая так и не случилась. А еще я различала в ней феминистические ноты, ненавязчивые и в своей ненавязчивости прекрасные. Жизнь и смерть, боль и редкие мгновения счастья – все смешалось в этом романе, удивительно и неповторимо, как те оттенки синего в стеклянном шарике «кошачий глаз». Взглянешь с другого ракурса и все увидится иначе.
"Что-то произошло, что-то связанное с этими тремя, но оно - как текст мельчайшим шрифтом, как даты древних битв..."
Наверно, в жизни почти каждого человека есть такие моменты-события-эпизоды, которые произошли в детстве, забылись, потому что не хотелось в это верить, а потом все же оказали свое влияние на дальнейшую жизнь. Вот так и у Элейн. Она уже давно выросла, два брака, две дочки, художница, выставки, необычные картины, признания, скандалы, нет подруг... Это сейчас...
А раньше было детство. Были подружки. Интересные девчонки, даже три. Две не так близки. Но Корделия запала в душу, стала спутником. Элейн живет с папой и мамой, и старшим братом. Она девочка, про которую можно сказать "свой парень". А подружки у нее из другого теста. Но она вхожа в их дома, знакома с родителями, ходит с ними в церковь (свои-то не ходят в нее). Но вот станет ли она этим девочкам своей??
Может быть, ей не стоило забывать, лучше было все слышать, понимать, а потом простить и отпустить. Простить стоило хотя бы Корделию... И Элейн ведь это сделает, но возможности уже будут утрачены. Будет множество миров Элейн, множество вариантов жизни.
Маргарет Этвуд мастерски перемешивает прошлое и настоящее, чтобы точно рассказать о том, что творилось на душе у главной героини, но главное, чтобы поведать нехитрую правду о жизни. Элейн ведь станет художницей не просто так. Надо было сублимировать свое детство, свое мировоззрение, свои мысли и выразить их в картинах. Стать женщиной-художником в то время, в середине 20 века в Канаде. И картины она будет рисовать необычны, сюрреалистичные. Элейн живет в искривленном памятью пространстве-времени, отсюда и такое творчество. "Я забыла все плохое, что у меня случилось."
Забыть, как оказалось, мало. Лучше осознать и отпускать. Роман чудесный, очень мой, в нем так много всего переплелось, будет много и о родителях, и о брате, о муже... Роман в хорошем смысле девчачий... Не женский, а именно девчачий, в нем много девчонок, много того, чем они живут. Маргарет Этвуд замечательно пишет об утраченном, о несбывшемся...
Куда бы ты не отправился, ты везде берешь с собой себя. И свое прошлое, пожалуй. И это факт, хотя с ним тяжело смириться. Элейн, главная героиня романа, вот никак не хотела, все бежала, все пыталась выпрыгнуть из себя, пыталась доказать себе и миру, что она сильная, смелая, уверенная. Что она переросла прошлое, взметнулась ввысь. Со стороны так и кажется, она талантливая художница, пусть и пишущая в специфическом стиле, брак, есть дети. Человек нашедший себя в этом мире и заняв в нем четкую позицию. Занавес. А что же внутри? А там колодец одиночества и потерянности, море обид и боли, где холодный ветер гуляет по венам. И призраки прошлого, холод, мост, три девчачьи фигуры на горизонте... Все это прячется под маской высокомерия и сарказма. А самое печальное, что даже частью, увы, неосознанно.
Эта книга о внутренних демонах, разочарованиях и несбывшихся надежд на лучшие, ушедшем времени. Потому что лучшее создаем мы себе сами, как бы пафосно это не звучало. О каком будущем может идти речь, если тащишь везде чемодан прошлого и смотришь на мир сквозь призму недоверия и иронии? Мы думаем, что время еще придет, а время только уходит. Оно утекает как вода сквозь пальцы, не успеешь оглянуться, вся жизнь уже прошлое. А ты сидишь на вокзале все с тем же чемоданом и наконец то осознаешь, что пора бы его выкинуть. Но уже все. А надо была раньше думать. Этвуд, как всегда красива и беспощадна, в своих текстах. Многие люди в чем-то Элейн, и не дай Бог, конечно, во всем. Мы родом из детства, именно там познается мир. Хрупка и податлива детская психика, но с внутреннем стержнем. Когда надо включаются защитные механизмы, но подсознание помнит все. Забыть не значит пережить и отпустить, в этом то и ошиблась главная героиня. Люди бывают очень жестоки, и бывают такими даже с ранних лет. Элейн возвращается в город детства, на выставку собственного творчества, попутно разбираясь с воспоминаниями. Она была девочкой из немного странной, но дружной семьи. Беззаботно жила себе, не разбираясь в людях. А потом пришлось насильно разобраться, пришла пора встретиться лицом с социумом, повзрослеть. Девочки такие девочки, заведя себе подруг Элейн сначала окунется в нечто новое и интересное, чуждый ранее мир общения и женственности, а потом ее образно сбросят со скалы. И надо уже с этим жить и как-то приспосабливаться, делая выводы. А это далеко не всегда поучается удачно. Сейчас назвали бы модными словами, типа проработать и отпустить, сходить к психологу. Элейн тогда никто не подсказал, никто не научил, и вышло как вышло. Вся ее жизнь это попытка реализоваться, это бег от одного болезненного пинка к другому, она с завидным упрямством топает по своему пути, внутри таща молчком весь груз.
Печальная, философская история. Автор умеет сыграть на больных местах читателя, на его страхах. Книги Маргарет Этвуд часто мрачны и неприятны, пишет она в своем забавном циничном стиле, так лучше доходит и лучше действует на нервы. Ценить нужно себя, свою жизнь. Не растрачивать драгоценное время на недостойных людей, на противное прошлое, чтобы на закате жизни не утонуть в сожалениях о несбывшемся, не смотреть с тоской на счастливых ровесниках, беззаботно болтающих на соседней скамейке, как будто они покорили космос. Уметь вовремя включать эгоизм. Вот кто такая была эта Корделия и две ее подпевалы из детства Элейн, чтобы она отдала им часть себя? Сжигая мосты, сжигайте до конца. Прекрасное произведение.
Yorum gönderin
«Кошачий глаз» kitabının incelemeleri