Kitabı oku: «Поле жизни»

Yazı tipi:

* * *

Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными; что они наделены своим Творцом неотчуждаемыми правами; что в число этих прав входит жизнь, свобода и возможность добиваться счастья.
Джефферсон Томас

Светлой памяти моих родных, моей семье посвящаю

Голгофа

Распятая вера. Путешествие по архиву Соколовых

Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.
Новый Завет, апостол Павел, гл. 13. Первое послание к Коринфянам

Тверь (бывший Калинин), январь сорок второго. Разрушенный оккупацией город, врага прогнали, люди возвращались домой, как часто оказывалось – к пепелищу. Холодно, голодно, бесприютно, но надо как-то обустраивать жизнь.

Наш дом уцелел, но стёкла выбиты, и почти не осталось дверей. Непривычные к удобствам во дворе, да ещё и к лютой стуже, фашисты устроили нужник в нескольких комнатах первого этажа.

Нюра, соседка по коммуналке, предложила маме:

– Анечка, идите ко мне. В твоей комнате жить нельзя. Надо колун найти, чтобы дерьмо разбить – пол очистить. Дуня Сивер-ская обещала помочь. Я кое-что из своих вещей у Степановых нашла (люди добрые подсказали), так я пошла к ним. Вначале отказывались, но я припугнула, что обращусь куда надо, вернули одеяло, подушку и стул. Под лестницей две железные кровати, видно, ничейные, надо притащить – не на полу же спать! Сейчас с развалин деревяшек принесу, печку затопим, воды вскипятим. А то наши девчонки совсем задубели, как бы не заболели.

Мама с тётей Нюрой весь день провели в хлопотах. На толкучке у станции удалось купить ложку соли и два стакана крупы.

К вечеру блаженное тепло отогрело нас. В котелке поспела каша, ложка – одна на всех. Выпили горячего душистого настоя (целебные травки нашлись в мешке у тёти Нюры).

Сдвинули кровати, устроили ложе из верхней одежды и ещё из того, что бог послал.

Валя, дочка тёти Нюры, несмотря на уговоры матери, не хотела снимать валенки: «А вдруг воздушная тревога?» Наконец все улеглись, мою подружку сморил сон, она что-то бормотала, всхлипывала, на меня напал кашель. Этот неблагозвучный дуэт приглушался руладами могучего храпа Валиной мамы.

На следующий день наш «завхоз», не скрывая радости, с грохотом втащила в комнату зелёный сундук, опоясанный металлическими полосками:

– Спасибо, солдатик помог, а то бы не одолела. У Степановых еле отбила. Вот, Анечка, твой сундук.

– Нюра, ты перепутала, мой синий и с ручками. Надо обратно отнести.

– А я-то удивилась, чего это Тонька так озверела? Как же это я ошиблась? Плетёное кресло у них приметила – наверно, твоё, у них сроду такого не было. Надо разобраться.

– Прошу тебя, больше к ней не ходи, а то нас самих привлекут за разбой.

Тётя Нюра шутливо подняла руки вверх:

– Виновата! Исправлюсь. Самое главное – крыша над головой есть. Завтра сбегаю на фабрику, слышала, ткацкий цех восстанавливают – надо подсобить.

Думаю, как до деревни добраться: мать хочу привезти, нечего ей в землянке мёрзнуть, да и за детьми присмотрит. Окаянный фашист всё пожёг: одни трубы и пепел.

Иногда мысленно возвращаюсь в те дни и не перестаю удивляться, как я и Валя, шестилетние, выжили. Воздушные тревоги, вой сирен, бомбёжки, страх, привычное чувство голода лишали нас милых радостей детства. И долго весь этот ужас напоминал о себе кошмарными снами, а с возрастом, как последствие, – проблемами со здоровьем.

Мама тоже пошла на свою прежнюю работу – в бухгалтерию областного драматического театра. Ей обрадовались:

– Приходите! Чем скорее, тем лучше.

Там же она встретила Екатерину Ивановну Соколову, с которой познакомилась до войны. Их судьбы оказались похожи: обе из «бывших», мама – дочь «буржуя», лесопромышленника, репрессированного; Екатерина Ивановна – дочь священника. По этой причине горя хлебнули немало. Ещё повезло! Обеим удалось окончить педагогический техникум, но работать по специальности пришлось недолго. Учителя должны были вести атеистическую пропаганду, но, воспитанные в православной вере, не отказались от своих убеждений, поэтому окончили бухгалтерские курсы и состоялись в этой профессии.

После революции семья Екатерины Ивановны лишилась жилья и имущества. В 1938 году возвратились в Тверь, приютил их брат Лидии Сергеевны, матери Екатерины, выделив им комнату в своём доме.

– Перебирайтесь к нам, – предложила Екатерина Ивановна, – веселей вместе и не так страшно!

Её матушка ласково нас приветствовала:

– Рады вам, будьте как дома, – весь её облик излучал сердечную теплоту. Нежно обняла меня за плечи: – Ангелочек мой! Маргариточка – цветочек! Давай помогу тебе раздеться…

Лидия Сергеевна присматривала за внучкой Верой и за мной. Мамы, усталые, поздно вечером возвращались с работы: не хватало специалистов.

Память хранит мгновенья минувшего: под образами светлячком мерцает лампадка, слышен тихий голос Лидии Сергеевны:

– Господи, спаси воинов наших, родных и всех людей! – молилась долго, с земными поклонами.

В нашу недавнюю встречу Вера поделилась со мной воспоминаниями Екатерины Ивановны о том, как в 1942 году моя мама, получив скудный паёк, стала есть из пакета крупу:

– Анечка! Потерпите, вечером кашу сварим.

– Не могу терпеть, всё горит внутри, умираю, есть хочу, – прошептала мама.

Заботливые, родственные отношения в нашем женском коллективе помогли выжить и детям, и взрослым, сохранить душевное здоровье, преодолеть испытания военной поры.

Я навещаю Веру, когда бываю в Твери. Люблю её дочек и внуков, радуюсь, что «природа не отдохнула»: все умны, добры, интеллигенты, лицом приятны. Достойные потомки династий священников Соколовых – Мощанских…

Недавно Вера дала мне семейный архив:

– Почитай, здесь много документальных материалов – беспристрастная летопись минувшего века. Когда я ознакомилась с их содержанием, будто время ожило перед внутренним взором. Испытала потрясение, представив страшный путь, который прошли мои дяди. Судьба не послала им спасения, погибли молодыми…

И я набралась решимости поведать историю семьи Соколо-вых, особенно уделив внимание биографиям братьев – Владимира Ивановича и Арсения Ивановича.

Их мать, Лидия Сергеевна (в девичестве Мощанская), будучи дочерью священника, в 1891 году вышла замуж за священника Ивана Гавриловича Соколова.

Как гласит семейное предание, Иван Гаврилович ехал свататься к Ольге, девице из церковного сословия. Была она крепкого телосложения и собой приятна во всех отношениях. Союз с ней обещал рождение здоровых деток и семейное благоденствие. Но познакомился он с Лидией Сергеевной, юной, хорошенькой, жизнерадостной – и предложил ей руку и сердце, на что та ответила согласием. Кстати, Ольга через год скоропостижно скончалась – неисповедимы пути Господни…

Супруги жили в любви и согласии. Привычный патриархальный уклад бытия с его радостями и горестями. Родилось двенадцать детей. Это счастье омрачали утраты: семь ребятишек умерли в детстве, взрослыми стали три дочки и два сына.

И. Г. Соколов и Л. С. Соколова

Остановлюсь на героях моего повествования: Владимире, 1900 г.р., Екатерине, 1909 г.р., Арсении, 1913 г.р. В их судьбах отразились все перемены и потрясения в России по пути от самодержавия к советской власти. Они жили, умерли или погибли уже в Советском Союзе.

Иван Гаврилович служил в селе Нектарьево Тверского уезда, в 1901 году переведён в храм Симеона Столпника в губернский центр Тверь. Одновременно он являлся законоучителем в Мариинской женской гимназии и низшем техническом училище. В 1915-м получил орден Святой Анны III степени и удостоился сана протоиерея.

После революции настали трудные времена: храмы закрывались, и, чтобы не умереть от голода (шла Гражданская война), Иван Гаврилович взял приход в церкви села Прудово Рамешковского района Тверской области. Своего дома у семьи не было, церковная сторожка стала их пристанищем.

Потрясения, отсутствие медицинской помощи подорвали здоровье священника, и в 1921 году он скончался от приступа астмы. Перед смертью отец просил сына Владимира посвятить свою жизнь церковной службе, а тот мечтал стать врачом. И он, выполняя завет отца, служил псаломщиком.

И. Г. Соколов

На его плечи легла забота о семье: мама, два брата, сестра Катя. Старшая, Оля, поступила в школу учительницей. Владимир всерьёз занялся сельским хозяйством. Человек образованный, инициативный, постигал премудрости агротехники, семеноводства, одновременно изучал богословские трактаты профессора Булгакова, в частности «Капитализм и земледелие». Он был полон сил, вдохновлённый полученными знаниями, горячо желал трудиться. Купил корову, лошадь, взял в аренду землю, используя передовые методы ведения хозяйства, получил хорошие урожаи, не отказывал соседям в материальной помощи и советах. Жизнь вроде налаживалась.

Но начались гонения на священнослужителей и их семьи. Оказалось, некоторые, кому он помогал, записали его в кулаки. В результате лишили избирательных прав и его маму, как жену священника, хотя она овдовела к тому времени. Хозяйство отняли, жить негде и нечем, пришлось возвращаться в Тверь.

Одна беда не приходит: умерла Оля, сказались голодные годы, от дифтерита погиб девятилетний Серёжа. Катю Володя увёз к старшей сестре Зое в город Жиздру, там она поступила в педагогический техникум, окончила в 1930 году.

В Твери брат Лидии Сергеевны, Сергей Сергеевич, выделил сестре и племяннику комнату в своём доме. Владимир собирался построить собственный, благо вопрос с участком решился, но в 1937 году его арестовали и осудили по 58-й статье УК.

Обратимся к архивному документу из «Дела № 13464» В. И. Соколова как неопровержимому доказательству мученической судьбы безвинного человека, жертвы российской голгофы.

Его путь к гибели начался 22 декабря 1937 года. Вот отрывок из протокола первого допроса.

«Я, временный уполномоченный 4-го отдела УГБ сержант Пликин, допросил в качестве обвиняемого Соколова Владимира Ивановича, 1900 г.р. Русский, гражданин СССР, паспорт изъят при обыске.

Род занятий – стройучасток № 1 «Калининстроя», кассир. Социальное происхождение – отец Соколов Иван Гаврилович, служитель культа, священник. Социальное положение – до революции учился в гимназии, после революции с 1921 г. по 1929 г. служитель религиозного культа, имел имущество: одну корову, лошадь, деревянный дом 8,5×8,5 аршина, сарай и амбар, земли 3 десятины и хоз. инвентарь. За невыполнение твёрдого задания имущество конфисковано (1929 г.).

Состав семьи: мать – Соколова Лидия Сергеевна, 65 лет, сестра – Соколова Екатерина Ивановна, 28 лет, работает в обл. ЗУ, брат – Соколов Арсений Иванович, 24 года, учится в Москве, в Институте народного хозяйства. (Подпись: В. Соколов).

Арестованный Соколов отправлен в тюрьму г. Калинина по тал. УВО «3». Изготов. 1937 г. Нач. В/тюрьмы УГБ 37 г.»

25 декабря заполняется «Анкета арестованного», в ней повторение данных, что и в Протоколе допроса; кем и когда арестован: 2-м отд. УГБ УНКВД по Калининской области, 23 декабря 1937 года. Подпись сотрудника, заполнившего анкету, неразборчива.

Теперь ознакомимся с последовательностью раскручивания «дела контрреволюционера» Соколова В. И., ведущего к роковому исходу.

В. И. Соколов

Управление Народного комиссариата внутренних дел СССР

по Калининской области, управление государственной безопасности.

Протокол допроса 1937 г. декабря месяца 25 дня.

Я, временно уполномоченный 4-го отдела УГБ сержант госбезопасности Пликин, допросил в качестве обвиняемого Соколова Владимира Ивановича, 1900 г р.

Сконцентрируем внимание на содержании допроса, не забывая при этом, что ответы записывали те, кто допрашивал, а значит, и формулировал обвинение.

Вопрос. Чем занимались Ваши родители и Вы до революции?

Ответ. Мой отец, Соколов Иван Гаврилович, по окончании Духовной семинарии в 1890-х годах и до 1921 года, то есть по день смерти, являлся служителем религиозного культа – священником. Лично я служил псаломщиком в селе Прудово Рамешковского района с 1920 по 1929 год. В 1929–1930-х хозяйство моё из-за невыполнения твёрдого задания раскулачено. В начале 1930 года я переехал на жительство в город Калинин. В Калинине мне приходилось работать в разных местах. Около двух лет я работал на станции Калинин грузчиком, около двух лет работал дворником Вознесенской церкви в Калинине. И с 1935 года по октябрь 1936-го я занимал должность писаря архиепископа Фаддея (Успенского И. В.), и в настоящее время работаю в «Калининстрое» кассиром.

Выписка из протокола

Вопрос. Назовите Ваших близких по городу Калинину и характер Вашей связи с ними.

Ответ. Хорошо знакомы мне в г. Калинине следующие лица: Чигирь Елизавета Николаевна, Семашко Анна Николаевна. Будучи дворником церкви «Вознесение», я и они были членами церковного совета, и я очень часто заходил к ним на квартиры, где у нас проводились беседы. Их содержание носило характер бытовой или религиозный.

Ещё из числа знакомых у меня есть Филоник Татьяна Ивановна лет тридцати, с которой я состоял в дружественных взаимоотношениях, и Соколова Надежда Александровна, с которой хорошо был знаком. К числу таких знакомых могу отнести бывшего архиепископа Фаддея (Успенского Ивана Васильевича) и его доверенное лицо – Веру Васильевну Трукс. С ними у меня знакомство началось с 1935 года по октябрь 1936-го, был у Фаддея писарем и своих связей до настоящего времени не прерывал. Последний раз я посетил Фаддея в сентябре месяце 1937 года.

Вопрос. Расскажите о характере Ваших бесед с архиепископом Фаддеем при посещении Вами его квартиры.

Ответ. При моём посещении квартиры архиепископа Фаддея характер нашего разговора сводился к прошлой жизни и о природе, так как он любитель природы, и я с ним солидаризировался, каких-либо других разговоров у меня с архиепископом Фаддеем не было.

Вопрос. Вы говорите ложь, скрываете контрреволюционную сущность ваших разговоров с архиепископом Фаддеем, следствие настаивает на даче правдивых показаний.

Ответ. При моих посещениях квартиры архиепископа Фаддея никаких антисоветских и контрреволюционных разговоров между нами не велось. В моём последнем посещении архиепископа Фаддея в сентябре месяце 1937 года сущность нашего разговора я не помню.

Вопрос. При посещении Вами квартиры архиепископа Фаддея кого Вам приходилось встречать ещё из знакомых лиц у последнего?

Ответ. Встречал Громогласова – священника церкви «Неопалимая Купина» и ныне арестованного, которого я видел на квартире архиепископа Фаддея раза два, дьякона Богданова Александра Петровича, Бенеманского И. И., которые заходили на квартиру Фаддея, но групповых посещений квартиры архиепископа Фаддея мне видеть не приходилось.

Вопрос. За что Вы были арестованы органами НКВД в 1936 году?

Ответ. Я был арестован за размножение богословского трактата профессора Булгакова для рассылки по викарным епископам Калининской епархии, для чего я на пишущей машинке этот трактат печатал в нескольких экземплярах. За печатанием этого трактата я и был арестован.

Вопрос. Кто Вам давал указание по размножению этого трактата?

Ответ. Указаний на это мне никто не давал, печатал я для облегчения чтения, лично для себя, но не для отсылки кому-либо.

Вопрос. Вам предъявляется обвинение в том, что Вы являетесь активным участником контрреволюционной церковно-монархической организации в городе Калинине. Признаёте Вы это?

Ответ. Участником контрреволюционной организации я не являюсь.

Вопрос. Вы по заданию руководства контрреволюционной церковно-монархической организации проводили систематически контрреволюционную агитацию среди населения г. Калинина о неизбежности гибели существующего строя и установления монархии в СССР. Признаёте себя виновным в этом?

Ответ. Никогда я контрреволюционной агитации не проводил.

Далее идёт процедурная запись: «Показания с моих слов записаны правильно, лично мной прочитаны, в чём и расписываюсь. В. Соколов».

«Допросил: Вр. оперуполномоченный 4-го отдела УГБ, сержант госбезопасности Пликин».

Вот и дошла очередь до окружения В. И. Соколова.

В Протоколе допроса 1937 года декабря месяца 27 дня свидетеля Мощанского Сергея, 1861 г.р., оперуполномоченным 6-го отделения 4-го отдела УГБ сержантом госбезопасности Выгодчиковым заслуживает внимания такая пометка: «В 1930 г. в августе месяце ссылался административно из быв. г. Твери в г. Рыбинск, откуда возвратился в январе 1931 г. по пересмотру моего дела». И внимательно проследим за ответами свидетеля Мощанского Сергея Сергеевича, предупреждённого об ответственности за дачу ложных показаний по ст. 95 УК.

Вопрос. Вы давно знакомы с Соколовым Владимиром Ивановичем?

Ответ. Да. Соколова Владимира Ивановича знаю давно, так как его мать является моей родной сестрой, и он доводится мне племянником.

Вопрос. Какие взаимоотношения у Вас с Соколовым Владимиром Ивановичем?

Ответ. Взаимоотношения у нас с Соколовым нормальные.

Вопрос. Что Вам известно о социальном прошлом Соколова Владимира Ивановича?

Ответ. Отец Соколова В. И. являлся священником, умер он уже после революции, примерно в 1921 году, точно я не могу сказать когда. Соколов В. И. по окончании гимназии поступил тоже служить в церковь. Служил он с 1921 по 1930 год псаломщиком в селе Прудово Бежецкого района. Кроме того, что он был служителем религиозного культа, он имел зажиточное хозяйство и арендовал у местных крестьян землю.

В 1930 году его хозяйство раскулачили, и Соколов переехал на жительство в г. Калинин, быв. Тверь. Себя Соколов В. И. держал очень высоко и на советскую службу идти не хотел. Считал это унизительным для себя. Поэтому, пробыв некоторое время без работы, Соколов поступил в собор на должность дворника, фактически он был завхозом собора, т. к. дворников без него там хватало, а он в то же время выполнял функции регента соборного хора. В 1934-м или 1935-м собор закрыли, и Соколов В. И. остался без места, но, поскольку являлся враждебно настроенным по отношению к советской власти, Соколов и в это время не пошёл на советскую службу, а перешёл на должность личного секретаря архиепископа Фаддея, в то же время выполнял должность регента, т. е. руководил хором в единоверческой церкви.

В 1936 г. архиепископу Фаддею в регистрации отказали, и Соколов перешёл на работу кассиром в «Калининстрой», но регентом был до последнего времени.

Вопрос. Что Вам известно об антисоветской агитации со стороны Соколова В. И.?

Ответ. Будучи враждебно настроенным к советской власти, Соколов при всяких удобных моментах старался высказать свои антисоветские настроения. В октябре месяце сего года, когда вышло постановление о голосовании по выборам в Верховный Совет, Соколов говорил, что эти выборы, как и новая Конституция, ничего нам не дают, но что и есть надежда наша – это готовиться нам и помогать Германии уничтожить коммунистов в России, освободить святую Русь от антихристов нашествия. И много фактов ещё он говорил, но я рассказать сейчас их не могу, так как память у меня плоха и вспомнить ничего не могу.

Соколов с 1930 года проживал у меня на квартире, и я его знаю как человека антисоветски настроенного. Больше показать ничего не могу.

«С моих слов записано правильно, мне вслух прочитано, в чём и расписываюсь. Мощанский».

«Допросил оперуполномоченный 4-го отдела УГБ сержант госбезопасности Выгодчиков».

Что тут сказать? Родной дядя выставил племянника злостным врагом режима.

В этот день служаки НКВД постарались. Тот же оперуполномоченный допросил свидетеля Сапрыкина Василия Ивановича, 1875 г.р. Автобиографические данные без особенностей, кроме социального положения: а) до революции – священник, б) после революции – священник, является священником Волынского кладбища. (Меня настораживает образование – не в духе времени: окончил гимназию и двухгодичные богословские курсы!)

Вопрос. С какого времени и где Вы познакомились с Соколо-вым Владимиром Ивановичем и в каких взаимоотношениях Вы с ним были?

Ответ. С Соколовым Владимиром Ивановичем я знаком с мая месяца 1937 года, познакомился с ним на Волынском кладбище. Соколов является регентом хора единоверческой церкви. В прошлом он был псаломщиком, а по происхождению – сын священника. Взаимоотношений у меня с ним особо близких не было, но часто с ним встречались.

Вопрос. Какие разговоры на политические темы у вас велись с Соколовым во время ваших встреч?

Ответ. Во время встреч Соколов жаловался на тяжёлые условия жизни и выражал враждебное отношение к существующему строю, благодаря которому, по его выражению, он не может приносить пользу обществу. Поэтому и не желает идти на службу в советские учреждения. А также ему дан совет архиепископом Фаддеем Успенским: лучше выполнять самую тяжёлую и грязную работу частным образом, чем наниматься в советские учреждения.

При этом Соколов говорил, что Фаддей прав, говоря ещё: «Крепись и потерпи, скоро этот гнёт и насилие, давящие на нас, исчезнут. Гибель существующего произвола неизбежна, и мы скоро вздохнём совсем свободно».

Разговор этот имел место на Волынском кладбище в июле 1937 г.

Вопрос. Что Вам ещё известно из антисоветских разговоров Соколова Владимира Ивановича?

Ответ. В последнюю встречу в ноябре месяце после церковной службы я встретился с Соколовым около кладбищенской церкви, разговорились по вопросам обыденного характера, о том, как проходила служба, и много ли народу было в церкви. Соколов с этого разговора перевёл разговор на политическую тему о новом избирательном законе. Он указал, что, несмотря на проводимую советской властью антирелигиозную пропаганду по радио и в прессе, всё же у нас наблюдается прилив верующих в церковь. Поэтому мы, церковники и все верующие, обязаны использовать этот новый закон в своих целях, чтобы разоблачить политику одурачивания граждан демократичностью, которой, по существу, нет и не будет. Мы должны приготовиться также к голосованию и дружно голосовать за своих кандидатов.

Вопрос. С кем Соколов находился в близких отношениях из единоверческой церкви?

Ответ. Мне известно со слов самого Соколова и отзыва о нём со стороны священника Морошкина, что Соколов находился в близких отношениях с архиепископом Фаддеем Успенским, будучи его личным секретарём. Кроме того, Соколов группировал вокруг себя священников Морошкина, Пешехонова и церковный актив из певчих фамилий, которых я не знаю, монашек, а также был в близких отношениях с недавно вернувшимся из ссылки Леоновым Георгием Родионовичем.

Вопрос. Кто такой Пешехонов?

Ответ. Пешехонов Пётр Ануфриевич является священником и служит где-то за г. Калинин. Человек особо реакционно настроен и примыкает к староцерковной реакционной ориентации. По политическим убеждениям – монархист.

Вопрос. Что Вам известно об антисоветской деятельности Пешехонова Петра Ануфриевича?

Ответ. С Пешехоновым мне пришлось видеться за время с мая месяца 1937 г. до настоящего времени раза три-четыре. В беседе со мной, при встрече в ноябре месяце 1937 г. около единоверческой церкви, Пешехонов Пётр Ануфриевич в разговоре о службе и посещаемости церкви после моего высказывания, на мой вопрос (почему так мало стало посещать церковь и как дело с посещаемостью у него лично в церкви) Пешехонов высказал своё мнение, что основная причина, по его мнению, – сильный зажим народа коммунистами, и верующие, опасаясь, чтобы не лишиться работы, а в связи с этим средств к существованию, стали меньше посещать церковь, так как она является для них компрометирующим их лояльность.

На мой вопрос (а как же, ведь в новой Конституции говорится чёрным по белому, что советская власть обеспечивает право граждан и свободу их вероисповедания) Пешехонов только ответил мне: «Мало ли что говорится там, а на деле мы видим совсем обратное. Колокола с церквей поснимали, церкви насильно закрыли, обманывая тем, что якобы закрываются по требованию трудящихся. Нас, служителей культа, гнули налогами, а теперь видят, что нас этим не проймёшь, стали арестовывать. Вот как, например, Вы, наверное, слышали, что арестовали в церкви «Неопалимая Купина» Громогласова и Маслова, а за что! Ведь они люди совсем попали без вины, а только за то, что были священниками».

Вопрос. Вы указали, что в особо близких отношениях с Соко-ловым был прибывший из ссылки бывший священником Леонов Георгий Родионович. Расскажите, что Вам известно о нём?

Ответ. Леонова Георгия Родионовича я мало знаю, и из разговоров с самим Соколовым мне стало известно, что он якобы только в этом году вернулся из ссылки и с целью маскировки не пошёл служить священником и решил временно поступить рабочим, чтобы этим самым свободно продолжать свою враждебную деятельность, прикрываясь званием рабочего. Леонов часто бывает на богослужении в единоверческой церкви и церкви «Неопалимая Купина», где активное участие принимает в хоре.

Мне известно о том, что Леонов по заданию Морошкина ходил по сбору средств на построение нелегального монастыря для Фаддея Успенского, а также в ноябре месяце ходил по сбору подписей среди верующих о передаче староцерковникам обновлённой кладбищенской церкви. Антисоветских высказываний я от Леонова, кроме небольших отрывочных фраз вроде «скоро вам с коммунистами будет конец», больше ничего не слышал.

Завершается протокольная запись соответствующими подписями свидетеля Сапрыкина и оперуполномоченного Выгодчикова. А следствие по делу Соколова В. И. набирает обороты, привлекая всё новых свидетелей. Так, 1938 года января месяца 29-го дня сержантом госбезопасности Пликиным допрошен свидетель Федотов Михаил Федотович, 1905 г.р., начальник 1-го строительного участка «Калининстроя».

Вопрос. Вы знаете Соколова Владимира Ивановича?

Ответ. Да, знаю. Соколов Владимир Иванович является моим подчинённым по работе, то есть он работает в 1-м стройучастке в качестве кассира. Я же являюсь начальником этого участка с июня месяца 1937 года.

Вопрос. Известно ли Вам что из социального прошлого Соколова?

Ответ. Из рассказов рабочих стройучастка мне известно, что Соколов был служителем религиозного культа – псаломщиком в одном из сёл Рамешковского района до 1930 года. После чего он работал на разных работах в г. Калинине, но где, я точно не знаю.

Вопрос. Что Вам известно об антисоветской деятельности Соколова В. И.?

Ответ. Соколова В. И. я знаю очень мало, и его антисоветской деятельности мне не удалось замечать. Сам Соколов является человеком замкнутым, и особой дружбы он ни с кем не имел, в разговоры неслужебного характера ни с кем не вступает. Мне известен случай, когда Соколов в конце сентября месяца пел песню, которая давно уже запрещена, точно слова её я привести не могу, но помню некоторые слова, как то «За тюремной стеной…» и т. д. По работе за Соколовым у меня никаких замечаний не было. Больше показать я ничего не могу.

Далее следует процедурное завершение допроса с подписями свидетеля и оперуполномоченного.

В этот же день, 29 декабря 1937 г., оперуполномоченным Выгодчиковым допрошен свидетель Метлин Николай Васильевич, 1869 г.р., сын священника, до и после революции – священник.

Вопрос. Вы знакомы с регентом единоверческой церкви Соколовым Владимиром Ивановичем?

Ответ. Соколова Владимира Ивановича я хорошо знаю и знаком с ним с 1917 или с 1918 года.

Вопрос. Расскажите о социальном происхождении Соколова В. И.

Ответ. Соколов Владимир Иванович является сыном священника. Сам после окончания учебного заведения на работу в сов. учреждения не пошёл, а вступил в должность псаломщика и сторожа церкви «Вознесенской». Бывший лишенец.

Вопрос. Изложите подробно, что Вам известно об антисоветской деятельности Соколова Владимира Ивановича.

Ответ. Соколов в разговорах со мной на протяжении целого ряда лет, касаясь образования и причины, почему он не стал продолжать своё образование как очень успешный человек в науке, с ненавистью всегда говорил: «Советская власть меня искалечила. Я ненавижу её всей душой, и противно даже упоминать название этой гнусной власти, мелочной в своём отношении к враждебным классам. Единственное, в чём я нахожу утешение, – это в обществе милостивого архиепископа владыки Фаддея (Успенского), которому я предан и душой, и телом».

Соколов по своим убеждениям вполне сложившийся монархист. В своей агитации контрреволюционного характера систематически высказывает, что советская власть неизбежно должна скоро погибнуть и вместо этого строя должен укрепиться монархический строй. В этих разговорах он говорил: «Я согласен с архиепископом (Успенским), указывающим, что теперь нам остаётся немного потерпеть. Скоро это всё кончится. Господство черни будет сметено дочиста и смыто кровью».

Метлин расписался в достоверности своих показаний на допросе.

В архивном деле далее следует Протокол допроса от 28 января 1938 г. свидетеля Ергина Михаила Гавриловича, 1891 г.р., оформленный сержантом госбезопасности Пликиным.

Род занятий: служитель религиозного культа – дьякон церкви «Белая Троица» в г. Калинине. Социальное происхождение – сын священника, окончил Московскую Богословскую академию в 1934 году.

Вопрос. Вы знаете Соколова Владимира Ивановича?

Ответ. Да, Соколова Владимира Ивановича я знаю. Это бывший псаломщик, и после закрытия Вознесенской церкви служил в 1935 году секретарём архиепископа Тверского Успенского И. В. (Фаддея) до 1936 года по октябрь месяц. Я хорошо с ним знаком не был, но мне пришлось в 1935 году в марте или апреле месяце принимать церковное имущество церкви «Вознесение», которым заведовал Соколов Владимир Иванович.

Вопрос. Что Вам известно об антисоветской агитации со стороны Соколова В. И.?

Ответ. До 1935 года я личность Соколова не знал, и, когда стали принимать церковное имущество церкви «Вознесение», нам сказали, что Соколов В. И. является дворником церкви, и, так как церковь из Тихоновской ориентации передавалась обновленцам, мы Соколову предложили остаться дворником и у нас. При этом Соколов остаться дворником у обновленцев категорически отказался и заявил:

«Я не предатель веры и интересов Патриарха Тихона и его завещания помню, что мы будем бороться с обновленцами как продавшимися большевикам, и наши интересы разные с обновленцами.

Вы помогаете большевикам уничтожить религию в России. Но это недолго, скоро вам придёт конец. Вспомните, что в 1929 году, когда папа римский объявил крестовый поход на Россию, но сейчас наших сил больше. Если это не удалось в 1929 году, то удастся теперь, и этого недолго ждать. Советская власть морит голодом крестьян, отбирает у них последний хлеб и оставляет на произвол судьбы. В городе наши силы тоже крепнут, и скоро мы вам и вашей советской власти покажем, как отбирать церковь у истинно православных христиан».